Канун Рагнарёка

Влад Волков, 2023

Пали тысячелетние оковы с хитреца, развязавшего страшные войны. Плут Локи освобождён королевой воров и жаждет вновь нести хаос, который сам он называет весельем. Армии выдвинулись на решающую битву, и каждый теперь ищет себе новых надёжных союзников.Пока одни мечтают занять тот или иной трон, другие надеются хотя бы уцелеть перед ликом надвигающейся катастрофы. Кто же достигнет цели? Некромант Бальтазар, жаждущий вернуть любовь всей своей жизни? Идущая по его следу убийца чернокнижников в маске лисицы? Доблестный Лор де Рон, мечтающий вернуть былую славу Империи? Скопившие силы фералы и дракониды? Проворные фоморы? Ретивые гномы? Или маленькая полуэльфийка, что потеряла дом и невольно оказалась втянутой в чужие распри? Увидит ли кто-то из них светлое небо, когда мрак рассеется?Кругом рёв горнов, лязг мечей, визг кнута… Стервятники уже кружат над полем брани, чувствуя кровь и добычу. Началась эпоха, вошедшая в летописи как «Канун Рагнарёка».

Диана I

Гигантский трёхглавый дракон взмыл в воздух с оглушительным рёвом. Спасающиеся прочь на собачьих упряжках держали поводья, то и дело оглядываясь с ужасом, как затмевают рассветное солнце огромные перепончатые крылья, как тень Цербера буквально возвращает ночь на ближайшие территории.

Чудовище казалось больше гор, неподъёмным, невероятным, и всё же пронеслось в воздухе высоко над санями, поднимая взмахом крыльев снежную бурю. От снежного ветра сани и животных защищал белый дракон с пастью, больше похожей на волчью или нечто среднее между мордой рептилии и представителя псовых.

Что же защищало его всадницу в алой шубке, для тех, кто бежал внизу, оставалось неясным. Но гномка Лилу была довольно смекалистой и способной чародейкой, так что наверняка окружала себя каким-либо куполом или пузырём тотального безветрия, куда просто не продували все стихийные порывы.

И тем не менее никто не чувствовал себя в безопасности. Те, кто держался за вожжи, — например, капитан стрелецких войск фоморка Ядвига, юноша-полуэльф Вир Лафо в пластинчатой агатовой броне, прозванный Чёрным Бароном или боевая кадетка Кьяра фон Блитц — девушка на вид лет шестнадцати с хвостиком, уложенными назад тёмными косами и миндалевидными карими глазами, — сейчас скалились, скрипя зубами, глядели вперёд и молились своим богам, чтобы никто из собак не споткнулся, а сани на завалились набок.

Другие, кто сидел позади — младшая сестра Вира Диана и прижимавшийся к ней лохматый барсук, дочь Ядвиги Ханна, в очках и вооружённая арбалетом, и коренастый пузатый гном-чародей Бром из рода нордов, — оглядывались назад, смотрели сквозь метель и буран, поднимали глаза к небу, а точнее — к дракону Гарму, что старался их защитить.

Цербер же, трёхглавый дракон, что взмыл высоко в небеса, был немыслимых размеров. Его пробуждение из разлома, из недр самой бездны, такой же чёрной, как его поблёскивающая в рассветных лучах чешуя, не выходило из головы каждого из очевидцев.

Никто не находил себе место. Они ведь уже встречали драконов. По крайней мере, большинство из тех, кто сейчас ехал в упряжках. Некоторые их даже побеждали, боролись, но те рептилии, с которыми они сталкивались, были размером с мельницу, с колокольню, с башню, но даже не с целый замок. Этот же размахом крыльев мог без труда покрыть своей тенью немаленький город.

За несколько часов непрерывной езды или скорее бегства от чёрного крылатого ужаса путешественники добирались до ближайших поселений северян. Но поднятый драконом буран срывал крыши и двери, крошил сараи, поднимая в воздух прирученных белых медведей, яков и даже неподъемных шерстистых носорогов.

От стихии разбегались и мамонты-великаны. Самые крупные представители своего семейства. Младшие хоботами хвастались за небольшие хвосты матерей и отцов, любых родственников и членов стада, дабы не потеряться. Вожаки трубили, предупреждая своих и других ближайших собратьев.

Благородные северные олени поступали примерно так же. Длинных хвостов у них, правда, не было, но они рогами подталкивали вперёд всех слабых и немощных в стаде, гнали вперёд, прикрывая собой всех своих малышей и поторапливали их, дабы убраться подальше. А вот шерстистые носороги, наоборот, всех медлительных, старых и раненных собратьев бросали, разбегаясь врассыпную, лишь бы хоть кто-то из их стада уцелел в этом снежном кошмаре.

Вскоре и хвойные леса, преисполненные пихтой и кедром, которыми так славится Норд — место, ныне переименованное людьми в Северные Королевства, откуда родом были предки Брома и других гномов, иногда всё ещё поселявшихся здесь средь людей, — выкорчёвывались неистовым ветром прямо с корнями из обледеневшей крепкой земли.

Если б не «купол» в виде Гарма, Цербер бы давно поднял средь морозных ветров и разметал по сугробам всех, кто сейчас был в упряжках. Стихия накрыла бы и их снегопадом такой силы, что, по ощущениям, по местности будто бы неслась настоящая лавина. А ведь именно от схождения снега защищал северян тот самый каньон великого разлома, через который шёл широкий, ныне уже обрушившийся, ледяной мост.

Село за селом, город за городом были уничтожены налётом Цербера. Едва по улицам проносились упряжки крупных, покрытых густым мехом маламутов и пролетал Гарм, как жители прятались в подвалы, не рискуя оставаться даже в домах. Снежная смерть и хаос разрушения маршировали своим победным наступлением по Северным Королевствам.

— Туда-туда! — искря руками, дабы обратить на себя внимание, говорил им Бром. — Вон там фольварк моего брата, где мы с Фарисом переводили дух после морского чудовища!

Зачем-то все туда и понеслись, как будто умелая кладка гномов, любящих устраивать подземные этажи и переходы между своими домами, могла выдержать натиск пробудившегося и голодного зверя. Едва ли Цербер искал себе пропитания среди поднятых в воздух носорогов и мамонтов. Едва ли собирался закусить кедровыми шишками, гномами и даже человечиной. С размерами его пасти было вообще не понятно, чем может питаться чудище, размером с гору. Ему и всей популяции скальных баранов было бы мало, а таких голов на его длинных и извивающихся шеях росло аж три.

Тем не менее упряжки помчались в огороженный двор, а белый дракон Гарм, не столь уж и крупный, приземлился, окутав ближайшие строения крыльями. Вниз по нему, как по горке, спешно скатилась Лилу, вовремя занырнув в укрытие. Потому что буран накрыл всё вокруг, словно армия ледяных всадников.

Казалось, замешкайся кто на улице, как тотчас бы обледенел. Некоторые звери так и застыли, пожёвывая свежую зелень, которую отыскать в северном краю было не так уж и просто, но места для пастбищ и густые леса здесь всё же водились.

Через миг всё вокруг стихло. Цербер промчался, сея ужас и хаос дальше по своему неведомому маршруту. Никто и думать не желал, куда теперь он отправится. Каждый лишь надеялся, что его дом и его близких такая катастрофа обойдёт стороной, не заденет, и всё же все волновались. Быть может, кроме Лилу, ведь она была с Черногорья, откуда чудовище и прибыло. Гномы с драконами часто водили дружбу, иначе бы и Гарм сейчас ей и её друзьям не помогал. И всё же по виду гномки, больше напоминавшей человеческого ребёнка, девочку лет эдак восьми, было видно, что даже она сейчас сильно напугана.

Двери каменного строения перед ними открылись. Оттуда выглянуло несколько жителей: худощавый норд без бороды и усов с лысым лбом и уложенными назад седыми космами на затылке, женщина в зелёной косынке, коренастая девчонка с двумя хвостиками волос пшеничного цвета, ещё одна молодая девочка-гном с косами на плечах и веснушчатым лицом да нечто столь заросшее сине-серыми волосами, что среди чёлки нельзя было разобрать толком ни глаз, ни даже носа.

— Бром вернулся! Бром вернулся! — радостно переглянулись младшие из девиц.

— Вегнулся? Зачем это?! Только что ж избавил нас от своего надоедливого пгисутствия! Что там? Его я хотя бы знаю, — потряс щуплый гном во фраке позолоченным браслетом-цепочкой, пока грозил пальцем, — а это ещё кого он к нам сюда пгиволок? Бгом в пгошлый газ был с пгиятелем, а тепегь их вон, целая свога! Что собак, что товагищей! Где мы их газмещать-таки будем? А?! — негодовал он.

— Молчи, — кофейником на длиннющей ручке, словно молотком, треснуло его по лысине заросшее существо.

— Ауч, — вскрикнул гном, коснувшись шишки ладошкой. — Я пгосто волнуюсь, что самим будет негде спать!

— Милости просим, дорогие гости, — поманила путников в дом дама в зелёной косынке.

Перепуганные, замёршие, еле переводящие дух странники едва могли опомниться и прийти в себя, двинувшись в сторону двери, выпускавшей наружу из дома тепло и вкусные, царящие внутри ароматы. Диана Лафо покачивалась, так что Кьяра её приобняла, помогая дойти. Барсук пробирался сквозь снег, а Бром пошёл первый. В конце концов в этом доме жили его не то друзья, не то даже родственники. Он ведь сюда привёл своих спутников.

— А ты собачек поди накорми да в сарай отведи погреться, — гномка в зелёном повелела седому бородачу.

— Я накогми, я пгинеси, а чем мелкие дагмоедки занимаются, — причитал тот, нехотя выполняя распоряжение этой дамы.

— Их дракон спас наши дома и сараи, бестолочь, — цокнула та языком. — А то бы уже летали в воздухе, барахтаясь да находя себя под развалинами.

Внутри путников ждал ещё один гном, который у печи занимался готовкой. Широкий, самый низкорослый из всех, словно он по мере взросления увеличивался в стороны, а не вверх. Широконосый, с глазами, что называется, «в кучку», направленными к переносице, длинными сальными волосами и в шерстяном шарфе в редкую жёлтую полоску.

А блюда к столу разносила миловидная молодая представительница нордов с обилием маленьких тёмно-бурых косичек и пышными ресницами. У неё тоже были заметны веснушки, как у той из девчонок, у которой крупные косы лежали на плечах, а чёлка была ровно подстриженной.

— Эхе-хе! Кто у нас тут? Проходите-проходите! — под резкий, насыщенный и скрипучий голосок улыбнулась им эта гномка. — Малышки, ну-ка помогите на стол мне накрыть!

— Толстый барсучок! Укусим за бочок! — вертя барсука в руках, напевали девчонки-близняшки. — Сейчас его зажарим и сунем в котелок!

— Зажарим? — раздался позади воодушевленный голос Лилу, что была не в курсе, о чём речь. — Это я могу!

— Мы зажарим барсука и отведаем мяска! — пели девочки, кружась со зверьком.

— У-ук! — ворчал тот, пытаясь вырваться от обеих, словно звал кого-то на помощь.

— Эй, вы чего там? Сдурели?! — рявкнула на них Диана. — Немедленно отпустите его! — нахмурилась она, так топнув ногой, что гномкам-малышкам пришлось и вправду выпустить бедного зверька. — Он вам не еда!

— Но нам их домой приносят с охоты… — с жалобным видом произнесла та, что с хвостиками.

— Вкусненькие такие, — кивнула и другая, что с косами.

— Эхе-хе, что там? Опять мои проказницы? Ну-ка не докучать гостям! — рявкнула девушка-норд с обилием косичек, накрывая на стол. — Вы уж простите их, не сердитесь на сорванцов. В этих краях барсуков много едят, постоянно на них охотятся. Они обычно весьма упитанные, так что барсучий жир идёт на самые разные нужды. Он лечит и кожные заболевания, и простуду…

— Моего барсука мы ни есть, ни разделывать точно не будем! — заявила им Ди.

— Нельзя так нельзя, — развели девчонки руками и переглянулись зелёными глазками.

— Нельзя! — стукнуло кофейником им по головам мимо промчавшееся заросшее существо.

Голос его больше напоминал звериный рык, нежели внятный голос. Утробный, низкий, едва различимый, чтобы понять сказанное. Вёл себя этот кофеман по-хозяйски, словно главенствовал в доме. На месте существу почти не сиделось, Ди решила, что это какая-то разновидность гномьих домовых, живущих с теми бок о бок. Создание контролировало всё, будто из-за кофе только и сновало в каждом углу — как что приготовлено, как вяжется свитер, покормлен ли скот, все ли помыли руки.

Едва Бром попробовал присесть, как стул под ним заискрился, а вдоль спинки вспыхнул маленький фейерверк. Гном аж подпрыгнул с перепугу, едва не свалившись под озорное хихиканье маленьких близняшек. Те у своего края стола очерчивали какие-то фигуры тонким узором чёрного порошка.

— Вот проказницы! Эти две из чего угодно вокруг способны взрывчатку соорудить! — запричитал чародей.

— Всё, что горит. Всё, что шипит. Всё, что искрит, — затараторили малышки и, чиркнув обо что-то в руках, подпалили сооружённую змейку, всполохнувшую сине-зелёным огнём, уносящимся ввысь.

— Эхе-хе, дом не спалите и гостям волосы! — копошась у печи, оглянулась на них гномка с косичками. — Подвинься, сынок, что тут расселся, — толкнула она бёдрами того, кто занимался нарезкой малосольных огурцов на вытянутой овощной тарелке.

— Красиво, но опасно, — подметила Ди.

Фейерверки она очень любила. Особенно когда их привозили в Лонгшир далеко странствующие щуры-торговцы из Дайкона или хотя бы перекупщики. Часами могла заворожено, сидя рядом с братом, глядеть на эти цветастые взрывы и мерцания в ночном небе.

— А моя вот мирная, — поглядывала Ядвига на Ханну. — Рукодельница. Из всего на свете плетёнки и бусики мастерит. Золотце!

— Ну, мам, — отвела та глаза, присаживаясь возле матери за стол.

— Давай, кексик, садись со мной, за барсуком будем приглядывать, — потянула Кьяра подругу за руку.

— Может, с братом всё ж таки рядом побудешь немного? — раздалось со стороны Вирбия.

— Она с тобой в санях и так ехала, — возмутилась леди фон Блитц.

— Да не ревнуйте вы, блин, — сложила жалобно бровки домиком Диана. — Иди сюда лучше, — махнула она брату, — сяду между вами, хватит меня делить.

— Ба-бах! — подпрыгнул стол от очередного взрыва с блёстками от озорных малявок.

— Да угомоните уже их, моя брага прольётся! — обеспокоенно воскликнул Бром, у которого аж голос от волнения стал тоньше.

Через какое-то время гостей уже накормили вкусной ухой из сезонной летней рыбы. Та часть рек здесь, что замерзали здесь на зиму с весною, оттаивали и становились переполнены всякой живностью. Но большинство вод Норда коркой льда ни в один из сезонов не покрывались. Правда, после такого бурана, что прошёл по этому краю, уже всякого можно теперь ожидать.

Заросшее создание активно потребляло кофе в маленьких даже для размеров гномов чашках, правда, бесконечными залпами одну за другой. Заваривало, наливало себе, кидая ложечку сахара, аккуратно размешивало без единого стука и дзынканья, а потом вливало куда-то средь прядей, где, по идее, у этого существа располагался рот.

— Картошечка! — потянул руки Бром, когда раскосый повар в зелёном домашнем халате и шарфе принёс чугунный котелок с ароматным запеченным картофелем с травами.

Специи в этих краях заготавливали как раз в тёплое время года и сейчас, в самом конце лета, уже высушивали, чтобы потом крошить, посыпать и добавлять пучками в супы, каши и прочие блюда. Правда, Брому добраться к заветному кушанью не дали. Блеснувший кофейник под управлением лохмача крепко треснул его по рукам.

— Нельзя! — лязгнуло это создание.

— Сперва — гости, — осадила чародея и немолодая дама в косынке, с толстыми овальными очками на своём чуть задранным кончиком кверху носике.

— Держи себя в руках, — посмеиваясь, принесла поднос с пирожками и подсела к немолодому норду без бороды миловидная девушка-гном с уймой мелких косичек.

— Лучше пирожки в руках подержу! — ухмыльнулся Бром.

— Нельзя! — снова получил он от заросшего существа.

— Так, — растерянно потирая ушибленную кисть, произнёс Бром. — Это, в общем, Фригг, — учтиво поклонился он лохматому созданию, — с этой личностью лучше не шутить, хе-хе.

— Точно какой-то фрик, — кивнула Кьяра.

— Да не «фрик», а Фригг! — пояснил ей Бром и перевёл свой сапфировый яркий взор на даму в косынке. — Тётушка Тарли, мой старший брат Хром, — кивнул маг на тощего с лысым лбом, — его жена Лурдэ, их дочери-близняшки, — поглядел гном в другую сторону на девчонок. — Ники и Вики.

— Это мы. Да, — хихикали те, заглядывая в плошки, кому больше положили рыбы или овощей. — Я Ники! Я Вики! — представлялись они, перебивая друг дружку и снова поджигая горстку теперь уже серого вещества, вспыхнувшего красно-рыжим в мгновение ока, не оставив на столе и следа.

— Эхе-хе, гости дорогие! Очень рада знакомству, — улыбалась красноокая и широколицая Лурдэ. — Будьте как дома.

— И не забывайте, что вы в гостях! — напомнил её супруг.

— И их старший, их первенец, мой любимый племянничек Харлик, — похлопал Бром рядом сидящего кулинара в шарфе по плечу. — Давай-ка, не сиди без дела, плесни хорошей браги любимому дядюшке! Угости дорогого гостя! Хе-хе!

— В хорошей ухе что главное? — оглядел тот всех своим забавным раскосым взглядом, просипев, будто у него горло болело. — Пятидесятиградусный ядрёный аквавит! — поднял он тост кристально-прозрачного, но невероятно крепкого напитка. — А почему так зовётся? Да потому что «аква вита» — вода жизни! — тут же отхлебнул он и принялся разливать остальным из вытянутой бутыли. — Да вы не волнуйтесь, в чан идёт всего одна рюмочка.

— Похожа на нашу огненную воду, — заключила Кьяра, вращая стакан на столе, где вместо скатерти лежало длинное тёмно-зелёное полотенце по периметру, а центр оставался свободным для подставок и ваз с угощениями.

— Скорее на чистый спирт… — просипела Ди. — Ухк-кхе… О, боги! Ну и гадость! Я такой бочонок как-то раз домой принесла. Помнишь, Вир?

— У-ук! — с любопытством раздалось от барсука где-то у ног.

— Тебе такое нельзя, — пригрозила полуэльфийка пальцем.

— А тебе? — посмеялся Вирбий, спокойно сделав небольшой глоток и закусив ароматной картофелиной. — М-м-м! Огонь-вода у гномов прям дерзкая! У-ух! — выдохнул он так, словно изобразил огнедышащего дракона.

— Только вашу делают из зерна, а эту вот, — поднял Харлик посыпанную укропом картофелину, — из картошки!

— У гномов всё дерзкое! Да! Гномы и сами дерзкие! — заявляли малышки-близняшки, подворовывая друг у друга овощной гарнир вилками.

— Ну… хоть цинга не грозит, — вздохнула Кьяра и отпила глоточек, поморщившись.

— Ой, какие у вас глазки красивые, — отметила гномка с обилием мелких косичек, глядя на миндалевидную форму очей леди фон Блитц. — Никогда к нам такие гости не приходили ещё.

— В общем, слушайте, — заявил Бром своим спутникам. — Вы у гномов в гостях. А у гномов — всё общее. За вами ухаживать никто не собирается: что положить, что подлить… Нашли официантов! Здесь каждый берёт всё, что хочет. В том числе из чужой тарелки, если тот зазевался.

— Ага! — кивнула Лилу — В большой семье клювом не щёлкают.

— Верно говорит эта «малышка всё взорву», хе-хе, — усмехнулся чародей. — Так что сами берите, сами себе наливайте, следите за тем, что в тарелке. Гномы без спроса берут всё, что их. Инвентарь там из сарая, монеты из общей копилки, вяленую воблу из погреба. Захотел — взял. Всё общее. Разве что тётушка Тарли по рукам надаёт, если ещё не готово, а вы уже лезете своими ручонками. Но это в процессе готовки, а не за столом. И у нас при еде не молятся, гномьи боги давно мертвы. Так что некому!

— Квашеную сельдь я точно не буду, — отодвинула Ди, поморщившись, одно из не шибко привлекающих ароматами блюд подальше от себя.

— Ох, Диана-Диана, не любишь ты северную кухню! — положил себе кусочек Вир, взяв металлическими щипцами. — Где ещё такое отведаешь?

— А вот биточки и тефтели из яков у них ничего, — активно уплетала Кьяра с дороги угощение за обе щёки.

— Вкуснятина, зря нос воротишь! — сообщал Вир сестре. — Разве не в этом смысл всех путешествий? Пробовать то, чего никогда не поешь дома! Знакомиться с разной культурой, отведать разные блюда. Я вот ел мамонтов в степях, стегозавров, драконов близ Черногорья. Где бы мы с Зорой не находились, куда бы нас Мелхи не перевозил. Кухня прерий на границах, кухня степей, кухня Урда, кухня Вольных Городов, знаешь, какие там есть грибы? Боги правые! — восхищался парень. — Жаркое, соленья, их хороводы на западе или шаманские пляски с тамтамами диких поселений близ орков.

— Мы в Таскарии были, всякого поели по дороге, — за Ди ответила ему Кьяра.

— У них там ещё в бутылках змеи и пауки, — сообщила Вирбию уже сестра.

— Не только в бутылках. Говорят, их там жарят в масле, сверчки, словно семечки, змеиные шашлычки наполняют улицы ароматами, а специи такие, каких к нам в Лонгшир и не завозят вовсе! — восклицал Вир.

— Зато к ним туда не завозят лонган, ромбутан и другие фрукты. Только цитрусы растут, что у нас в жарких восточных краях, что у них. Зато там пальмы, финики, кокосы… Когда проезжали поселения шеду, мне очень понравились ананасы. Прям так и растут из земли, — сообщила Ди.

— Вот и тут северную кухню отведай! — предлагал Вир сестре квашеной сельди, но та отказалась.

— В северной кухне главное — рыба и мясо, сил набраться, согреться! Своих острых перцев не растёт, зато хрен и горчица какие! Ух! — нахваливал Бром. — Ну и напитки, налей-ка мне, племянничек дорогой, да не жадничай. Родной кухни давно не ел, пока с Фарисом сюда не нагрянули сквозь портал. Где ещё такой браги опробуешь! Почва скудная, картошки мало, в торговлю не отправишь, самим надо! Хе-хе!

— Редисочка, редисочка, горчички поострее, — накладывала себе Лилу. — Смесь перчиков душистую…

— Ты вроде в Бироне так активно не налегала на жгучую еду, — покосилась в её сторону Кьяра.

— Ещё как подсыпала перчику! — гордо заметила юная гномка и дыхнула огнём, как дракончик.

— Сёмга сушёная, камбала вяленая, вобла на закусь, во раздолье! Треска какая крупная, — накладывал себе кусок за куском Бром, поливая маринадом и добавляя ложку засоленных древесных грибов.

— Ну, Стеллантор прибрежный город, у нас дома тоже рыбы навалом, — произнесла Диана без особого энтузиазма.

— Но как её здесь готовят! — нахваливал Вир, щурясь от удовольствия с полным ртом.

— А как ловят! — хихикали близняшки под цепь хлопков мелких взрывов, от которых подпрыгивали плошки и приборы. — Кверху брюхом всплывает!

— Угощайтесь, — радовалась Лурдэ. — Берите ревень, сочный, сладкий, его я готовила, — улыбалась она с гордым довольным видом, тоже аж сощурившись. — Подсмотрела рецепт у одной соседки, эхе-хе! Берите-берите, пробуйте! Так вкусно получилось! Мне так понравилсь!

— Говорил маман, что сам управлюсь, так нет, она сегодня со скуки решила на кухне помогать. Пирожки ещё затеяла. Как видно — не зря, прям словно предчувствовала наших гостей! — усмехался Харлик.

— Все пгипасы пожгут, самим нечем питаться станет, — всё ворчал Хром.

— Пожгут? Пожечь — это я могу! — радостно заявила Лилу, зажигая огоньки на кончиках пальцев под писк и восторженные возгласы близняшек.

— Удобно, можно в походе еду подогревать, а в озерцах воду, чтобы купаться, — подметил Харлик.

— Он у нас всё пытается перебороть страх перед неизведанным и отправиться путешествовать, прям как его дядюшка Бром, — пояснила дама в зелёной косынке. — Походные книги читает. Готовить иногда учится, как там пишут. Прям во дворе на костре вместо того, чтобы печью воспользоваться.

— Вот это правильно, весь в меня! — радовался чародей-бородач. — Давай-ка там это… того самого… налей любимому дядюшке бражки побольше!

— А я его от этой затеи отваживаю, нечего водиться с таким кгиминальным типом, — явно не одобрял деятельность брата Хром.

— Секрет моих вкусных блюд — это как раз тоска по приключениям, путешествиям, сила фантазии и воображения, благодаря чему я пытаюсь привычную нам еду сделать необычной, с добавлением чего-то эдакого, — улыбался Харлик. — То специи к нам с Таскарии завезут, то ещё чего. То вычитаю, как настойку на шишках делали наши предки, какие травы в лесах собирали в летний период.

— Это он придумал собирать стебли светящейся травы, которая придаёт сладко-кислый вкус супам и похлёбкам, а вот лепестки у неё горькие, годны лишь в лекарственных целях, — рассказывала дама в косынке.

— Девочки и гости, — поглядела Лурдэ на своих близняшек, — вон те пирожки для десерта, они сладкие. Северная клубника и ревень, мой любимый вкус детства. Отличное сочетание. А ещё в некоторых последняя ежевика, что собрали в лесу, больше уже не будет. Так что угощайтесь.

Малышки-близняшки, правда, к десертам подступаться пока не желали. Друг у дружки вилками подворовывали с тарелок маленькие жёлтенькие помидоры, которые и Диане тоже понравились. Тарли всё призывала их прекратить, а Лурдэ с улыбкой заступалась, говоря, что лучше уж пусть дурачатся и едят, чем капризничают и отодвигают тарелки, как, например, с брокколи. Такую капусту и Ди не шибко любила, так что вполне могла понять девчонок.

— Вы б видели трёхглавого чёрного дракона, увидишь его — так, кажется, что уже вообще больше ничего не будет! — причитал Бром.

— Молчать! — не могло к нему дотянуться лохматое существо, но по столу крепко треснуло своим кофейником. — Не пугай малышню.

— Да они храбрые у вас тут вон, ничего они не боятся, — проворчал чародей. — Большие уже.

— Дядя Бром! Покажи фокусы! — просила та из близняшек, что была с хвостиками волос.

— Фокусы-чпокусы… — всплеснул тот руками, из синих молний создав вспорхнувшую к потолку летучую мышь или нечто отдалённо на ту похожее. — А потом лежать с простудой и головной болью, — ворчал он.

— А у вас нет здесь каких-нибудь книжечек по колдовству? — поинтересовалась Лилу.

— Только походные — про костры да палатки, советы по земледелью старенькие потрёпанные, что-то о зверях и охоте там, у отца и детские сказки наверху в сундуке. В комнате девочек, — ответил ей Харлик.

— Это вон этот лентяй-слюнтяй колдовством занялся, — недобро косился и кивнул головой в сторону Брома его старший брат. — Никогда габотать не хочет. Из школы кулачных боёв его вышвыгнули, из магической школы его вышвыгнули, из Чегногогии его вышвыгнули…

— У кого-то, походу, дурная привычка гномами швыряться, — фыркнул тот.

— Я бы приняла участие, — усмехнулась Ядвига.

— Черно-гогия — звучит, словно демоны с пустыни Нид там власть захватили, — посмеялся Вирбий.

— Иди-иди сюда, чего дам! — чем-то вкусненьким подманивала девчонка с веснушками под столом к себе барсука, а Ди лишь надеялась, что не барсучьим же мясом.

— Крепкий гномий аквавит все болезни победит! — заметил Бром. — Плесни-ка, племянничек, ещё своему великому дядьке-магу.

— Чем же «великому»? — в который раз попробовала уточнить у него Ядвига. — Не выношу таких задавак. Я считаю, языком лишь чешут, одна бравада. В дело их пустишь, так сразу все регалии и храбрость куда-то деваются. Знаю я подобных типов. У гнома, видать, раздутое чувство собственной важности.

— Мам, не докучай, мы ж у него в гостях всё-таки, — тихо пробормотала ей Ханна, сняв очки и протерев зажмуренные глаза в районе у переносицы.

— А тебе вообще после посиделок у Тота я бы алкоголь не давала, — фыркнула та. — Твоё счастье, что продрогли, как цуцики и надо согреться. Лучше б вообще растиранием, а не вовнутрь.

— Вовнутрь самое то! — поднимал маг кружку и обильно прихлёбывал, словно у него там чай.

— Цуцики — это такие рыбки навроде бычков, плавают у самой кромки и ко льду примерзают в холода, даже ловить не надо, — зачем-то пояснял Харлик, видимо, считал, что его младшим сестрёнкам сие будет интересно.

— А «Великий» Бром Дерзкий Гром потому, что, между прочим, ограбил королевскую сокровищницу, очистил таскарский пригород от разбойников, вызволил вон этих двоих из орочьего плена, — кивнул чародей-низкорослик в сторону Кьяры с Дианой. — Помог выкрасть артефакты у послов в Бироне, там же прибил с десяток драконов, принёс ценнейшие сведения о том, где сейчас Тот, таскарское божество мудрости с башкой ибиса, зажёг маяк махаев на острове пепла, побывал в гробницах эльфийских предков, пробуждая тех да этих, видел самого Вулкана-кузнеца, побывал в пасти Левиафана и после всего этого ещё остался жив! Умеет даже рунический портал мастерить, что многим вообще неподвластно!

— Ой, а меня научи, меня, братик Бром! — просилась гномочка-чародейка.

— Братик?! — опешил тот, отодвинувшись на вытянутых руках. — Ладно б ещё был «дядя»… Ах да, ещё выступил против Никты и вот укрылся от гнева Цербера. Как там твой ручной зверёк? Не замёрзнёт снаружи? — поинтересовался он у Лилу про Гарма, глянув в другой конец стола, где она сидела возле малышек.

— Нет-нет, ему привычны высокогорные холода, он всегда спит среди снега на верхушках, так и охотится, сливаясь с местностью, — замахала та ручками.

— Сила маскировки! — воскликнули близняшки по правую руку от маленькой чародейки, накинув капюшоны своих кофточек, не понятно кого из себя так изображая.

— Все свои подвиги ты делал не в одиночку, а в команде, — тем временем напомнила Брому Ядвига. — Твоё большое эго явно компенсирует маленький рост.

— Чего-й? Как там погодка наверху? — прислонил ладонь к бровям Бром, поглядывая снизу вверх на фоморку. — Виверны ещё в волосах не гнездятся? В ухи-пещеры не залазят? Так вымахала-то! О! В роду, небось, великаны были. Того и гляди скоро придут фонарщики…

— В хорошей ухе главное — аромат дымка! В чан всегда следует опускать раскалённое полено, затушить уголёк, так сказать, и убрать, — почти старческим, добрым и возрастным голосом произнесла Тарли, взяв свою кружку двумя ладонями и отпив.

— А мы помогали! Тоже помогали! — верещали близняшки. — Ага, пекли блинчики! Так подбрасывали, так подбрасывали! Кто выше! Хи-хи-хи!

— Ага, подбгасывали! Один газ у них блин к потолку прилип! Проходишь такой мимо, а он тебе на башку падает! Я себе шляпу из теста не заказывал, знаете ли! — ворчал Хром.

— Может, есть другие напитки? — с жалобным видом поинтересовалась Диана, не желая больше огонь-воды.

— Зато быстро согреетесь, — обещал ей Харлик и тем, кто опасался прикасаться к напитку. — Я в уху уже плеснул во время готовки, сейчас добавлять в плошки ничего не нужно уже.

— Ты это за себя говори, — налил алкоголя в свой суп Бром, да побольше.

— Вот опять начигаедся, — хмыкнул недовольно лысоватый тощий гном.

— Так вы — братья? — глядела Ди на Брома и Хрома, не веря своим глазам и пытаясь уловить хоть какое-нибудь мало-мальское сходство.

— Да есть такое, этот старше меня изрядно, но на этом все достоинства его и заканчиваются, хе-хе! Сто лет не виделись до недавних пор, — не слишком-то жаловал хозяина дома пузатый чародей-низкорослик. — Да я как Левиафана увидел, портал только домой смог открыть. Тётя Тарли нас всё ж таки вырастила.

— Кого воспитала, а кого и впгавду, — хмыкнул, брезгливо косясь на брата Хром, — выгастила на свою голову. Как согняк в огогоде. Вот уж лучше б сто лет и дальше не виделись.

— В ого-го-го-годе, ага! А ты вечно мне завидовал! Моей силе, моей магии, моему таланту! — фыркнул Бром.

— Я?! — возмутился Хром.

— Да! — скрестил на груди руки его братец.

— Это я-то завидовал? Чему? Тебе?! Твоей богоде? Твоему набогу гугательств? Поздадиям в сквегнословии? Таланту даходить вечдо непгиятности на пятую точку?! — изумился седой гном.

— Да конь с тобой не валявшийся, — махнул Бром.

— С тобой конь, — отвернулся его братец.

— Нет с тобой! — вторил тот.

— С ним разве что только пони, — хохотнула Ядвига.

— Головой об потолок не стукнись там от гогота, — косился снизу на неё Бром.

— А помнишь, у него кабанчик был? Или то был сайгак? — шепнула подруге Ди, пока братья-гномы всё спорили да пререкались.

— Сайгак, ага, но упитанный, как кабанчик, — улыбнулась Кьяра.

— А Лилу умеет в свиней превращать. Жаль, на Цербере такое, увы, не сработает, — вздохнула Диана.

— Так у меня щетина растёт, а ты всё как младенец! У меня дар к магии есть, а у тебя нет, — ворчал тем временем Бром. — Говорят, в бабушку пошёл.

— Это кто ж говогит! — вскочил и упёр руки в боки Хром, косясь на братца.

— Бабушка и говорит, — гордо усмехнулся чародей.

— Можно подумать… — начал было седой, но его прервали.

— Нельзя! — лохматое существо ударило по столику своим кофейником, как аукционер молотком, дабы унять эту ссору.

— Да можно хотя бы… — возмутился Хром.

— Нельзя! — вновь крепко стукнуло по столу названное Фриггом создание, не позволяя гномам ругаться.

— Верно говорят: домовой в семье мир да лад стережёт, — тихо Кьяре и Виру произнесла Ди.

— Ладно-ладно, — выставил ладони защитным жестом Хром. — С ним спогить — всё гавно вообще себя не уважать, — присел он на место. — Конь бы с ним…

— Да вечно у тебя «всё гавно», какой же ты депрессивный, — ворчал Бром. — Бабушка вот всегда меня поддерживала, помогала раскрыть потенциал, — рассказывал он, отыскав глазами Ядвигу. — Если тётушка воспитывала, пыталась научить уму-разуму, то бабушка всегда давала свободу и волю. Говорила: мол, не мешайте внучку развиваться.

— Пустила на самотёк по наклонной, — качала Ядвига головой.

— Да я… да я… Ноги ифриту отрезал своим колдовством! Вот! — заявил ей гном.

— У ифритов нет ног, — язвительно заметила та.

— Так потому и нет! Бром отрезал! Хе-хе! — хорохорился чародей.

— Настоящая кладезь мнимых талантов, — закатила Ядвига глаза.

— Да! Мастерски в «Две башни» играю вот, — не без магии перебросил он из одной ладони в другую колоду карт, прошелестевшую вереницей. — И ещё, между прочим, музыкант неплохой! Знаешь, как на барабанах стучать умею? — хорохорился чародей под хихиканье Ди, тоже вспомнившей недавний разговор в гробнице Фир Болг. — Отращу-ка бакенбарды и подамся сразу в барды!

— Стучат обычно доносчики, мой дорогой и неумный гном, — вздохнула, покачав головой, капитанша стрелецкого войска. — А отрастить… ты себя-то не смог, от горшка два вершка, куда тебе ещё там чего-то отращивать, — оценивающе оглядела она Брома.

— А ты, небось, уже по льду без сапог ходить можешь. Одеяла-то, поди, не хватает всегда ноги укрыть! И сердце такое же ледяное, отмороженное, — ворчал Бром.

— Несмешные ответные шутки, — качала Ядвига головой, — как же низко ты пал. Нужно быть выше этого! — посмеивалась она.

— Эхе-хе! Давайте я вам можжевеловый чай заварю, — предложила Лурдэ.

— Она большой мастер по этому делу, — поддержала невестку Тарли с радушной улыбкой.

— Вы ж знаете, я чай не пью, только брагу! — хохотнул Бром.

— Так мы гостям, твоим спутникам, — похлопала его по макушке Лурдэ, оглядев остальных своими крупными глазами.

— Да вроде согрелись… — поёрзала Ди, которой было неловко напрягать хозяев дома ещё что-то готовить: стол и так был заставлен разными кушаньями.

— Сестрёнка эльфик! Сестрёнка эльфик! — кричала Диане Лилу с другого конца стола. — А ты выяснила, едят ли тролли профитроли? А некроманты манты?

— А знаешь, кто ест любопытных настырных девочек? — рявкнула на неё Ядвига, чтобы не отвлекала по пустякам.

— Нет, не знаю! Кто? Кто? Расскажи! — запрыгала вокруг неё маленькая гномочка.

— Вот у меня дочки такие же непоседы! — сетовал Хром. — Говогишь им воды пгинести. Так они дуэли на когомыслах устгоят, вёдга на головы наденут, изобгажая гыцагей! Пока дождёшься, что б к колодцу пошли, пгоще самому сходить!

— Кого-кого изображая? — уняла Лилу всё свое веселье, с любопытством уставившись на старика.

Близняшки расхохотались, после чего устроили дуэль на ложках и вилках, перебрасывая приборы друг дружке, как бы меняясь, защищаясь, наступая то на одну, то на другую сторону, так что одной из них всегда приходилось клониться назад. Продолжалось веселье до тех пор, пока их не угомонила Тарли. А вот их мать, напротив, укоряла её: мол, пусть девочки подурачатся и порезвятся.

— Бром у нас тоже был непоседой и драчуном, — покачала головой дама в зелёном платке.

— «Был»? — усмехнулась Ядвига. — Да он таким и остался вполне, как я вижу.

— Я им уже рассказал, как в школе кулачных боёв всех поколотил! — задрал Бром рукава своей мантии, показывая кулаки. — Всегда думал, вот не хватит мне энергии на колдовство — двину по челюсти! А оно, знаешь, как на самом деле? Когда твои силы — того, ты, как сурок, в спячку — бряк! — рухнул он головой на стол, высунув язык, словно помер или упал в обморок, отчего аж вся посуда вздрогнула.

— Бряк! — весело повторила Лилу.

— Бряк! — скандировали Ники и Вики.

— У меня одной от аквавита в глазах троится? — с усмешкой тихо спросила Кьяра у лучшей подруги.

— Да уж и у меня тоже, — глядя на девчонок, сказала Ди. — Страшнее одной непоседы Лилу только три таких.

— И Лада-Лада-Ладушка вместе с ними, — посмеивалась леди фон Блитц.

— Ой, и не напоминай, — покачала Диана головой.

— У-ук, — её пушистый спутник аж вздрогнул и отполз под стол подальше.

— Бряк-бам-бом! И в спячку! Как мистер пушистик барсук! — восклицала гномочка, тоже искря пальчиками, делая для близняшек небольшое представленьице за столом.

— С тобой такое тоже бывало, — за рукав у локтя усадила, потянувшись в их сторону, Кьяра гномку-волшебницу обратно за стол. — Катала тебя на спине, пока мы в Арьеллу шли.

— Вы что, видели тёмных эльфов? — спросила у неё удивлённая веснушчатая девчонка.

— А они едят картошку? — с набитым ртом интересовалась другая, та, что с торчащими хвостиками волос в форме заячьих ушек.

— Так, а мы с Ханной кто, по-твоему?! — возмутилась словам первой из близняшек Ядвига, сидя с другой стороны стола неподалёку, а те с ещё большим интересом начали разглядывать диковинных гостий.

— Всё едят, какие новости-то? Мы вон пробудили Цербера, — кривился Бром, отводя взгляд. — Не мы, точнее, а одна крайне талантливая флейтистка, — сваливал он всю вину на Ди.

Впрочем, именно её музыка и обрушила мост с преследующей их чародейкой и её ледяными волками. А также сподвижниками, среди которых был и Фарис, одноглазый таскарский наёмник, когда-то промышлявший в шайке с Бромом, и сама атаманша тёмных эльфов — фоморов.

— Заняли севег Угда, — гнусавил Хром. — Бальтазаг заключил с нами союз. Мы обустгоили стагые тоннели. Поколошматили оггов и гоблинов…

— Мы ж там были! Помнишь, Ди? Форт огров, Казимир, некромант Бальтазар! — вспомнила Кьяра, взяв за руку подругу.

— Точно, — кивнула та. — Налетели такие полчища гномов, что нас тоже чуть не смели вместе с гоблинами. Некромант был жуткий такой… И в телеге потом говорил, что хочет уничтожить артефакты вместе с богами.

— У вас какая-то традиция вечно в плен к оркам попадать? — почесал лоб над приподнявшейся левой бровью изумившийся Бром.

— Когда гном медовухи на мухомогах отведает, ему уже всё гавно, кого ломать! Бей и кгуши, как мамуля учила! — заявлял им Хром. — А потом мы в помощь этому Бальтазагу копали тоннель к его замку.

— Да опять у тебя «всё гавно», уймись ты уже! — восклицал Бром, взмахивая руками. — Старший, а ума как не было, так и нет. Как и силушки!

— Ага, а у тебя сила есть — ума не надо, — ворчал тот. — Все вопгосы гешал дгакой.

— Сам как спичка, а такой воинственный, — шепнула Кьяра подруге.

— Мы ещё и у минотавров в плену побывали, — припомнила Ди.

— Точно! — опомнилась Кьяра. — Мой Барбарис же где-то сейчас у фоморов. Мы его так вызволяли старательно от рогатых. А сейчас без Софры и без Розы даже неизвестно, где мой конь. Обещали привезти и позаботиться…

— Значит, позаботятся, — успокоила её Ядвига суровым тоном.

— Кушай-кушай, такой молодец, — кусочками обжаренных шкварок подкармливали близняшки под столом барсука.

— А он миленький, — вслух сообщила одна другой.

— Смотри-ка, кажется, подружились, — легонько плечом толкнула Диану Кьяра, кивнув в сторону девчонок и зверька.

— Ох, он всем рад, кто кормит. Даже на Нитт работал, как выяснилось, — всё ещё с обидой фыркнула Ди. — Я Брому-то не доверяю, не то что его сородичам.

— Не дорос ещё до доверия? — усмехнулась Ядвига, заслышав их шёпоток.

— Замок некроманта сейчас исчез. Говорят, вместо него висит громадная фигура богини Мортис и из своей тысячи костяных рук разит призрачными смертоносным молниями всех, кто приближается к мортимерскому холму, — пояснила Тарли.

— И здесь войны были, собгатья из Чегногогии газггомили агмии севегян, пытавшихся пойти в поход! — заявил Хром.

— И я там участвовала! — запрыгала Лилу. — Было так весело! Мы взрывали злых северян! Катили пушки! Заряжали ядра! Бом-бам-бум! Красотища! Столько искорок, взрывов, огня!

— Пш-ш-ш бум! — радовались и близняшки, наспех потерев края деревянных плошек о шершавый камень, бросив щепотку чего-то в горстку струек так, что всё вспыхнуло в мгновение ока.

— Вот! Так их! Так! — вертел тощими кулачками в воздухе Хром, по всей видимости, призывая наподдать северянам, прогнав с гномьих земель.

— Смотрю, низкорослики с заснеженного севера очень любят огонь, — вздохнула Кьяра.

— Не думаю, что прям все северяне — злые, — не спешила одобрять действия Лилу Диана, тоже подкармливая барсука под столом, в этот раз подманив сушёной рыбой.

— А я вообще не думаю, — улыбалась Лилу.

— Хе-хе, мы теперь с ней поладим! Я, когда в вашей компании, тоже будто голову потерял совсем, — улыбнулся Бром, постучав по лбу. — Кто там? А Бром дома? А скиньте выпить!

— Да в твоей голове ни мозгов, ни совести никогда и не было, — проворчал Хром.

— Совесть пропил, ум на золото променял, — качая головой, продолжал причитать норд-волшебник. — Деньги — зло, и они портят не только людей с эльфами, но и гномов, над которыми берёт верх самый главный инстинкт — алчность и жажда наживы! Нет ничего страшнее гномьей жадности. Иногда мои собратья удавятся, сдохнут, но рискнут всем ради какого-нибудь золотишка… А тем, как мы реагируем на звон чеканных монет, вечно все пользуются.

— У нас так принято, всё — себе, всё — в семью, — произнесла дама в косынке. — Богатство гнома — это… его богатство, — заключила она, пытаясь сказать нечто умное.

— К богатству и нужно стремиться, — говорил Харлик. — Покупаешь яка, он тебе — приплод. Вот у тебя уже несколько яков. С кого мясо, с кого молоко, кого продаёшь. Ищешь выгоду! Во всём должен быть плюс для себя.

— Ага, так тебе як в одиночку телёнка и принесёт, держи карман шире, — хмыкнула дама в косынке.

— А что, так нельзя? — развёл тот руками.

— Нельзя! — рявкнуло заросшее существо, двинув косоглазому по макушке кофейником.

— А у нас с тобой теперь ни дома, ни домового… — взгрустнулось Диане, прижавшейся к брату.

— Ничего, — коснулся тот её волос. — Отстроим новый. Выкрутимся, мы с тобой ловкие ребята, — утешал он.

— А куда домовой дух уходит, когда дом развалился? — распереживалась с чего-то вдруг Ди.

— Да к соседям, ты ж сказала, что остальные дома все возобновили. Что он, спрашивать разрешения, что ли, будет? — усмехнулся Вирбий про домового. — Заскочит к любому соседу. Например, к гоблину на чаепитие. Заведёт там семейку домовят себе заодно. Не грусти.

— Ладно-ладно, юная леди, газгешу вам таки пегеночевать в моём доме, не надо плакать, — заметил опечаленную Диану Хром.

— Валяем шерсть яка, заготовка из стержня птичьего пера, скалистый порошок, крошка эмали, кремень и… — изготавливали девчонки очередную хлопушку, унёсшуюся под потолок и медленно опадающую по мере прогорания эдакой «шерстяной бабочки», раскрывшейся в стороны из изначальной «колбаски».

— Девочки! — поправляя свои очки, возмущалась Тарли.

— Уж не мальчики, эхе-хе! — широко улыбалась да поглядывала на своих дочерей Лурдэ.

— Да похуже многих мальчишек! — погрозил пальцем Хром, а те лишь довольно улыбались да переглядывались.

— Из чего угодно под рукой найдут горючую смесь, запал и искру, всё сожгут, всё взорвут, видели снаружи сарай? — поинтересовался Бром. — Это уже третий!

— Четвёгтый, — поправил его старший брат, прикрыв глаза с недовольным лицом. — Тебя долго не было.

— Так, получается, норды Мимира и Черногорья сейчас заодно? — заключила Ядвига, вернувшись к серьёзным вопросам.

— Именно, — кивнул Хром. — Пытаемся выжить севегян-людишек, вегнуть свои законные земли. Вот уже обусгоились тут с кгаю впогне неплохо!

— Но это Черногорье натравило на эльфов драконов, — продолжила Ядвига.

— К королеве Морриган как-то пришли дракониды Фафнира из общества «Мундрагон», — докладывала ей Лилу. — Высшая раса драконьих подвидов. Такие забавные! Зелёненькие! Я зелёных гномов вот никогдашеньки не видела! Мы всегда с ними дружили. Торговали по подземным ходам, меняли камни на грибы, на мёд, на зерно для сусла и всё такое прочее. Ну и заключили пакт по возвращению гномьих земель, чтобы выгнать орков из Урда, троллей из Орна, занять весь север на континенте, как раньше. Заседания были такими долгими и скучными… Я большую часть времени играла и гуляла снаружи на свежем воздухе. Помню лишь, что сами они собирались взять Лонгшир и Империю с Таскарией. Рептилии любят, где потеплее. Почему, по-вашему, драконы живут в глубоких горных пещерах или внутри вулканов? Лава и горячие источники! Там тепло! Вот мы и пробудили драконов по приказанию королевы: бом-бам-бум! Ба-бах! Было там громко и весело! В общем, чтобы они полетели и ослабили войска эльфов и северян. На Империю налёты устроили бы после. Фенрир покатал меня заодно, потому что у меня платьице красивое!

— Раньше вот при знакомстве или за время странствий не могла рассказать все подробности? — хмурилась с обидой на неё Ди.

— Так вы же ничего не спрашивали про королеву Морриган, — удивилась Лилу. — Она после Вотана-одноглазого правит Черногорьем, а до него была принцесса Аврора.

— Весёлое было времечко, говорят. Прадед мой только и рассказывал, как питный мёд реками тёк при Авроре, — сообщил Бром. — Да! И, между прочим, мы в Бироне с вами остановили нашествие драконов на Империю. Не мы, так они бы уже летели войска императора ослаблять. Поля там его сжигать, голод, разруха, народные волнения были бы… Только дождёшься от него благодарностей. Ага… Так никогда и не узнает, что Великий Бром и его команда всех спасли.

— Чья-чья команда? — поперхнулась со смеху Кьяра.

— При этом у вас пакт с чернокнижником. И у атаманши был пакт с ним, и у орков зелёного ханства, восточного, кажется… — хмыкнула тем временем Ядвига. — Получается, с ним эльфы в союзе, гномы в союзе, но гномы при этом воюют с эльфами меж собой… А орки лезли на Лонгшир, как докладывают эти двое, — повернула она голову к Кьяре с Дианой.

— Да, сами видели их марш возле форта с головой лорда-владельца на пике… Неужели нельзя всем просто жить в мире?! — возмутилась Диана.

— Нельзя! — заявило лохматое существо, треснув кофейником ей по макушке.

— Ай! — схватилась та за голову.

— Чего вы такие драчливые-то? — возмутилась Кьяра и принялась утешать подругу.

— Фригг — личность воинственная, — посмеялся Бром. — Да и гномы вообще только и живут последние столетия набегами на людей.

— И на нас, — пробурчала Кьяра

— Надо говорить «ананас»! — поправили её близняшки.

— А северяне на нас, говорю, нападали. Какой ананас? Он на севере тут даже не растёт! Через море приезжали и грабили. Особенно портовые города… — вздыхала леди фон Блитц.

— Ананасы грабят портовые города! Ананасы-пиратики! — переглянулись девчонки и давай опять что-то там затевать рядом с тарелками, пытаясь высечь искру из металлических столовых приборов.

— Так это когда было? Ещё задолго до нашего рождения. Перемирие уж лет тридцать или пятьдесят, — потирая макушку, взглянула Диана на Вира, как самого умного и авторитетного.

— Кто вспомнит былое… — уклончиво проговорил тот, не желая попасть впросак.

— Так что Черногорье, круша северян, ещё вам одолжение делает, — подметил Бром. — Мы тут обоснуемся, и…

— Только нас-то из Лонгшира тоже выселять собрались и всех уничтожить, — заметила ему Кьяра.

Разговоры ни о чём с перетёркой последних новостей всё затягивались. Застолье вскоре закончилось, все разбрелись по дому кто куда. Бром остался пить аквавит вместе с Харликом, Ядвига подсела к ним, тоже оценив выпивку гномов. Лилу убежала на верхний этаж играть с близнецами, туда же приглядывать за ними и отвлечься от взрослых серьёзных забот поднялась и Ханна. Ди, Кьяра и Вир расположились на диване недалеко от стола, мысленно переваривая все известия и сложившуюся ситуацию.

— Что же делать теперь? Мы не можем надолго остаться, — беспокоилась Ди.

— Это уж точно! — поддакивал и не слишком гостеприимный хозяин Хром.

— Эхе-хе! Дорогой, им надо выспаться, отдохнуть, будь добрее, — вела его под локоток в спальню супруга, чтобы много тут не ворчал.

— Куда же вы? А хоть кровати распределить… — вслед им произнесла озадаченная Ядвига.

— Я могу этим заняться, — спокойным тоном проговорил ей Харлик. — Наверху, например, сёстры могут поспать и на одной, а на второй двое гостей.

— Нам не привыкать, — приобняла Кьяра Ди за плечо на тахте.

— Эй, с чего ты взяла, что я сестру отпущу, — прикусил губу Вирбий в недоумении.

— Я не буду спать с тобой на одной кровати, Вир, — заявила тому смущённая Диана.

— Распределимся, когда вымотаемся, Бром вон вообще за столом вот-вот уснёт, — усмехнулась Кьяра фон Блитц. — Есть дела поважнее, надо бы всё обсудить и решить, что мы делаем дальше. Разделяемся на несколько команд или все вместе куда отправляемся.

— Софры нет. Кому-то надо взять на себя управление войсками атаманши, я так считаю, — поставив стакан, заявила Ядвига.

— Она вместо себя оставила вести дела своих доверенных помощниц, — раздалось сверху через половицы от Ханны.

— А что насчёт артефактов? У кого они? Ожерелье мы вернули в Таскарию. Шар этот чёртов, что по домам нас вернул, там и остался или у кого? — глядела Ди на подругу и брата в надежде, что кто-либо из них располагает информацией, но те лишь молчали в растерянности. — Кольцо было на пальце у Софры как раз. Но мы нашли это, — кивнула Ди на пояс Вирбия, где покоилась Флейта Пана. — Может, ещё можно какие-то отыскать? Видела копьё у орков не так давно, мы все видели.

— Вам же кошак спёр всё самое лучшее! — восклицал Бром.

— Сказано же тебе, ожерелье вернули, кольцо у атаманши, — фыркнула ему Кьяра.

— Разбазарили всё добро, кто ж так деньгами сорит! — потрогал маг свой мешочек с золотом на ремне поверх мантии.

— Так тебя тётя растила, — поинтересовалась Ядвига у него, пододвинув кружку: мол, налей-ка ещё.

— Есть такое, рановато мы с братцем осиротели. Отец драконов любил, и они его тоже. На ужин. Это не яки тебе. Пещерные драконы не все к дрессировке приучены. Ну, или кому удаётся, кому нет, — задрал он глаза вверх, намекая на Лилу этажом выше. — Не вышло из отца с матерью укротителей драконов, — вздохнул бородатый волшебник.

— Я тоже сирота, — поддержала Ядвига. — Родителей моих схватили имперцы и обвинили в шпионаже. Не знаю уж, правда, они работали на разведку панночки или нет… Софра тогда не была ещё у власти, но и её мать также схватили когда-то. А меня приютили солдаты фоморской армии. Должны были направить в монастырь Домну, да как-то сжились мы вместе по пути. Они и вырастили, сделали сильной. Показали и научили, как командовать, как управлять. В обработке ран разбираться, мази готовить, травы сушить. Хорошо стреляла да в тактике смыслила. Дали стрелковый отряд, потом взвод, потом полк. Миссия за миссией, операция за операцией, задание за заданием. Так и выслужилась при новой атаманше. А сейчас там уже ученицы мои подменяют, кого я сама воспитала. А Ханна со мной, — подняла она тоже глаза к потолку.

— Повезло тебе с ней, — повернулся к ней Бром с той серьёзностью во взгляде, которая ему — вредине, эгоисту, балагуру и весельчаку — обычно была крайне чуждой. — У меня вот если и есть где-то дети, я о них даже не в курсе.

— Хм, без наследников, — удивилась Ядвига.

— Понимаешь, не моё это… Воспитывать… Что вот я воспитаю? Я ведь и палку перегну, если что не так. А может, совсем меня сломит это вот всё «сюси-масюси», что размякну, как тряпка. Не представляю себя отцом, да и с детьми никогда не ладил. Их только и можно что пугать искрами, чтобы не доставали. Заглянешь в какой городок, а они давай потешаться над пузом, над ростом, над космами… — фыркал гном.

— Мыться тебе надо чаще, — поглядывая на его зачёсанную назад тёмную гриву, заметила капитанша стрелков.

— И жену завести, — добавил сидевший по другую сторону Брома Харлик, почти уже засыпая от опьянения, лёжа у дяди-чародея на узорчатом кожаном наплечнике мантии.

— Да какую жену, когда тут чудо-юдо трёхглавое теперь летает с вулкан размерами, — фыркнул маг. — Войны кругом. Крысолюды, минотавры, орки… Друзей-то не осталось. Один в проповедники, другой в стражники. Я в вечном странствии! Где я жену найду? Да и все они одинаковы… Одна вот была, правда, загляденьице. Огненно-рыжая, с волнистыми волосами и зелёными глазами. По кружечки пропустили в баре одном. Смеялась над моими шутками, между прочим. Весёлая была, красивая… Надо было познакомиться с ней поближе, а я напился и уснул… Больше её не видел.

— Ох, позорище… — закатила Ядвига глаза. — Ну, а сам? Чем заниматься по жизни-то хочешь? Квасить в забегаловках и всё? Предел мечтаний?

— Ай, — махнул тот на неё рукой, скривившись. — Я из тех, кому брюхо набить уже высшее счастье. Я о каких-то высоких вещах не задумываюсь, — откинулся он на спинку дубового стула.

— Естественно, ты же гном, — хмыкнула капитанша.

— Эй, ты у гномов в гостях! Могла бы повежливее! — вновь чуть накренился Бром вперёд, сложив руки. — Сама-то вымахала так, что фоморы тебя, небось, фералом считают! Человекожирафихой!

— «Человеко»? Ну, ты, конечно, и сказочник. А вежливость — для политиков, а я военный капитан, так что смирись. За словом в карман не полезу. Это вон Софра у нас, как к власти пришла, всех по струнке ходить заставила. Вот уж кто маленькая, да удаленькая, — оценивающе поглядела Ядвига ещё раз на Брома. — Властный тон, полно идей в голове, чародейка, к тому же. Никто не смел некромантше перечить. Только вот все считали, что деньги она берёт из наследства. Это уже сейчас стало известно, что сначала ей дракониды заплатили немало, чтобы сквозь Арьеллу у них и зверолюдей фералов был переход. А потом ещё Нитт объявилась, взяв на себя все расходы своим покровительством.

— За словом в карман… — пьяным голосом бубнил Бром под нос. — Понимаю ещё за монетой в карман, но кто ж слова-то в карманах хранит… Помню, с дедом рыбачить ходили. Так он на карманы рубахи клетчатой цеплял всякие блёсны, манки, блестюльки, как сорока, — слегка улыбался он, вспоминая детство и юность. — Хром не даст соврать, — глянул он в сторону двери хозяйской спальни.

— Блестюльки? Где блестюльки? — раздалось сверху сквозь половицы от оживившейся Ханны под некий грохот.

— Много блестюлек! — доносились голоса близняшек, а с ними шипение, треск и хлопки от маленьких взрывов.

— Тихо вы, устроили бомбардировку посреди ночи! Давайте лучше научу вас, как фенечки плести, вон у вас сколько разного барахла рассыпано, — слышался голос юной арбалетчицы.

— Сестрёнка тёмный эльфик! — раздался жалобный голос Лилу, звавшей Ханну. — Почему в этой игре сказано «возьмите фишку с квадратиком», а я нашла только ромбик?

— А ты повращай фишку-то пальчиками, дорогуша… поверни, — с усмешкой проговорила ей Ханна.

— А-а! Ух ты! Квадратик! — радовалась где-то наверху маленькая чародейка.

Внизу все лишь надеялись, что девчонки найдут общий язык и играть смогут мирно, не спалив дом. Периодически на шум их голосов и топот ножек кто-то да поглядывал наверх. Угомонить этих непосед явно было непросто, а уж с их своеобразными талантами и тем более Ханне нужен был за малышками глаз да глаз.

— Ну, правда. Хотел бы ты кутить в трактире, не ездил бы с нами. По крайней мере, после встречи с Левиафаном уж точно бы с приключениями завязал. Что тебя дёрнуло переться с Фарисом в вулкан, мне скажи? — всё интересовалась на первом этаже у Брома Ядвига. — Уже бы квасил не здесь, а в борделе каком, как в последний день своей жизни. Золотишко-то при тебе.

— Да посидели мы тут с Фарисом как раз со всеми, подумали, расспросили моих, что известно о том да о сём… — нехотя отвечал тот. — Набрали провизии да пешком на ледяной мост и к вулкану отправились. Собак не взяли, да своих Хром бы и не дал, пожадничал. Вы своих ещё, небось, назад не допроситесь. Или выдаст вдвое меньше, чем мы сюда привели. Вы их хоть пересчитали? В лицо… ну, в смысле, в морду узнаете? Хе…

— Почему не переметнулся к дружку? Одноглазый хитрец всегда там, где спокойнее и хорошо платят. А ты? С теми, кого едва не сожрал Цербер. Что теперь? В Мимир? В Фуртхёгг? Подальше от всего этого? — с неподдельным интересом спрашивала капитанша.

— Тот, у кого ни детей, ни жены, — поставил Бром опустевшую кружку, — тому и терять нечего. Вот скажут: жил Бром. Ворьё ворьём. Сквернословил, никого не уважал, брюхо отъел, как горный сурок перед спячкой, — погладил он себя по животу, вновь откинувшись на спину. — А помер, скажут, как герой! Сражался за свой край, за родных, за гномов… Мож, кто вспомнит меня… Сам себя великим не назовёшь — так никто не назовёт.

— А правильно ли это? Не думал? Черногорье воюет с Арьеллой, с Лонгширом. А мы с тобой здесь, — призывала его поразмыслить Ядвига. — И я, и вот эти, — кивнула она в сторону дивана. — И гномка та здесь с нами. Значит, можно же как-то договориться?

— Нельзя! — опустило возле их кружек и свой кофейник лохматое существо, разбудив Харлика. — Пока лидеры ваши не уймутся, так и будет народ дохнуть со всех сторон! Посылают на смерть тех, кого им не жалко, да никак не уймут непомерные аппетиты! Им нет ни до кого из вас ни малейшего дела. Максимум — до дракона, что вас сюда притащил. Поговорите с королевой Морриган, с Бальтазаром, с Кирой Морвен, что вела ополчение Вольных Городов! И все скажут вам одно и то же.

— Ты ж смотри, чудище, а дело говорит, — тихо брату и подруге пробубнила Диана.

— Нет-нет, с Морриган точно бесполезняк, — отрезал Бром, проведя ладонью черту в воздухе. — Где там эта малявка? Пусть расскажет, что эта королева из себя представляет. Она только и рада драконидам услужить, развязав войну. Знаешь, кто её любовничком был во время Первой и Второй Великой Войны Богов? Ха! Лучше не знать… Они в могилу истинного короля гномов низвергли, да она заняла его место. Пока Морриган правит Черногорьем, не будет никому мира с гномами дальнего севера.

— Она… считает, что вокруг все враги, — прыгая по ступенькам, спускалась Лилу. — Меня так и растили, что всех вокруг надо сжигать и взрывать. Все хотят убить маленьких гномиков: и тролли, и орки, и прочие. Только драконы нас защищают. Лишь сестрёнка-эльфик мне помогла научиться отличать одних от других.

— А ты чего тут? — удивилась Кьяра. — Подслушиваешь? Гномья шпионка?

— Близняшки намаялись и уснули, — показалась Ханна позади Лилу, тоже спускаясь вниз и надев обратно очки. — Так что не кричите тут громко.

— Вот, видишь, какое воспитание с детства. Все враги, только гном гному друг, — кивнул вбок, в сторону лестницы, Бром. — Вам в Черногорье у Морриган делать нечего. Ещё ноги потом не унесёте живыми. Это у некроманта союз с нордами, с ним и общайтесь, как через посредника.

— С некромантом дела вела Софра. Она тоже чернокнижница, они находили общий язык. Как всё пройдёт, если мы там появимся… Да и где он? Замок-то исчез, вместо него Мортис висит, сам же слышал? — вздохнула Ядвига. — Да и можем ли мы без благословения наместницы считать себя послами, говорить от имени Арьеллы, Лонгшира? Может, к Домну ещё разок в то ущелье? Или двинемся в резервации, поговорим с королями альвов.

— Твоя правда, — кивнул Вирбий с дивана. — Мысль здравая. Они нынче хотя бы все собраны в одном месте. Коллективный разум, так сказать. Одна голова — хорошо, а уж несколько всяко лучше сообразят, что теперь делать.

— Чем сложнее испытания, тем крепче мы становимся, — убеждала себя и всех остальных Кьяра фон Блитц.

— Арьеллой же теперь Висла управляет? Мы с ней знакомы, она может нам что-нибудь подсказать-посоветовать, как теперь быть. Только будет она в станице или тоже сейчас в резервациях? Где искать-то, не очень понятно, — произнесла Ди.

— Я создавать порталы по всем местам не намерен, потом месяцами лежать с язвами, отёками и сушняком. Кто будет меня спиртом растирать… э-э-э, то есть отпаивать? Уж не мадам жирафиха точно! — всплеснул Бром руками.

— Вот я и не пойму, бочонок вредный, чего ж ты с нами помчался, — косилась Ядвига на него. — С дружком-прохвостом и Королевой Воров в покровителях шансов выжить, казалось бы, больше. Несмотря на то, как всё обернулось. А мы тут рисковые затеи устраиваем.

— Фарис сам себе на уме, он уже перебил одну банду, — сверкнул своим сапфировым взором бородач-чародей на Диану. — Да и Нитт такая же, у неё все — пешки, любым пожертвует. Если я уж подохну, так по собственной воле, а не по чьей-то команде, — проворчал гном. — Вы вот дружны, друг за друга горой. Как он защищал сестру, — глянул он на Вирбия, — как ты свою дочь, как эти подруги, — посмотрел он вновь на Ди и на Кьяру заодно. — У вас — настоящая команда, а там — сборище эгоистов-предателей.

— Банда-лаванда! — улыбалась Лилу.

— Я, конечно, сам тот ещё эгоист, но уж быть пешкой Нитт точно не собираюсь. Да и кто сказал, что Великий Бром Дерзкий Гром против рисковых затей? А? — глядел на всех гном-чародей.

— Я боюсь, как бы ты не подставил нас ради своих собратьев нордов, — открыто не доверяла ему Ядвига. — Ты наёмник, которому заплатила Софра. А она на той стороне.

— На дне ущелья, где и я был бы тоже покойником уже, будь я за них, — напомнил Бром. — Нет Софры, нет и контракта. Бром теперь сам по себе! Давай-ка, — пошевелил он правым плечом, потыкав Харлика, — если уж проснулся, плесни-ка ещё любимому дядюшке!

— Может, опять к богу мудрости? Уж кто лучше него нам подскажет, как вообще быть? — предложила Диана. — Он хоть и из зверолюдей, но выглядел адекватным. Расскажем ему, что ключи впустую потратили, не хотят наши «боги» за нас воевать. Пусть чего посоветует. Или к Фир Болг как раз, они хотели, чтобы Дану не участвовала, вот она оракулом в самозаточении теперь и живёт, изолированная от всего. Пусть хоть полководцы немедов за нас будут.

— Это же через весь континент снова пробираться! Резервации тут почти под боком, можно вообще двигаться в Лонгшир по побережью, в крайнем случае — к эмирам Таскарии… — сомневалась Ядвига. — Я так считаю.

— Так мы не договоримся, — фыркнул Вир. — Софра была настоящим лидером, а мы сейчас в споры пустимся.

— Пусть Жемчужинка будет лидером, — предложила Кьяра.

— Я?! — перепугано воскликнула Диана, вытаращив глаза.

— Ну, смотри, Ядвига всегда за идею Ханны будет, Ханна всегда за идею матери, — начала леди фон Блитц.

— И вовсе я не собираюсь поддерживать её сумасбродные и необдуманные предложения, — хмыкнула капитанша стрелков.

— Мама! — насупилась на неё дочурка, дунув на непослушную чёлку и сложив руки.

— Что? Маловата ещё для руководства, только первый свой арбалет получила, — властным тоном и сверкнув строгим взором, проговорила Ядвига.

— А Диану поддержим во всём я и её брат, — продолжила Кьяра.

— Даже самые сумасбродные и необдуманные выходки, — чмокнул Вир сестрёнку в висок.

— Нас большинство, — добавила аристократка, миндалевидными глазами ища понимание своей логики на лицах всех остальных.

— Ух… — вздохнула и порозовела Ди. — Я же говорила уже у разлома, что боюсь ошибиться. Не могу я быть лидером… Это очень большая ответственность!

— Не дрейфь, кексик! Даже если Бром примет сторону другой идеи или поддержит Ядвигу, у нас будет три на три голоса, — заключила Кьяра.

— Нет чтобы вот все были за идею Брома! Недооцениваете своего чародея! — проворчал гном.

— Тоже не дорос ещё, — усмехнулась капитанша стрелков. — Я же говорю, что не доверяю гномам. Во всех эльфийских бедах они виноваты, — проговорила капитанша стрелков.

— Прям уж во всех, — фыркнула её дочурка.

— Это они натравили драконов на континент, — напомнила дочке Ядвига.

— Как выяснили, уже не они, а дракониды. Точнее, в сговоре с теми из Фафнира, — парировала та.

— В любом случае, гному дорасти до доверия — задачка из невозможных, — придерживалась её мать своей позиции.

— Что-то сказала, мадам жирафиха? Отсюда вас, высокомерных дылд, не очень-то слышно! — проворчал гном. — Что-то хочет, гром грохочет… А у нас тут всё спокойно.

— Ой, чем это пахнет? — зажала Ядвига нос, а часть её спутников взглянули на потолок: не полыхает ли комната близняшек, другая же часть — на Лилу: не устроила ли гномка-чародейка пожар в доме. — Кажется, маленький скунс опять развонялся.

— Правдой пахнет, правдой! — гордо заявлял Бром. — Её топором не вырубишь.

— Зато тебя могу одной левой, — сверкнула глазами капитанша стрелецкого войска.

— Да? Ты тут наелась уже, я смотрю? Может, рыбки ещё хочешь? Леща вот тебе не дать? Может, пойдём выйдем, а? Конь с тобой, — махнул чародей-низкорослик. — Твоё счастье, что на женщин у Великого Брома рука не поднимается.

— Когда у мужика на женщин не поднимается — это, конечно, беда, я считаю, — цокнула языком, покачав головой Ядвига.

— Мама! — раскраснелась Ханна от её шуточек.

— Да этот говорящий пуфик свой рукой даже по заду шлёпнуть не дотянется, — продолжала та. — Таких нельзя воспринимать всерьёз.

— Я? Это я тут пуфик? Я — пуфик? Мадам жирафиха… — начал возмущаться гном, приподнимаясь на руках, облокотившись на стол ладонями.

— Ну, хватит вам! — прервал их Вир. — Об этом я и говорю: лидера нет, только все перессоримся.

— Да уж, Софра умела вокруг себя всех построить, — проговорила Ядвига с таким видом, словно жалела отнюдь не об отсутствии атаманши в компании, а жалела, что сама такими должными качествами не обладала, хоть и явно стремилась к тому, будучи всё ж таки одной из военачальниц в армии фоморов.

— Не хотите Брома слушать — и не надо, конь с вами, потом ещё плакать будете, — хмыкнул гном-чародей.

— А какая у тебя идея-то, дорогуша? — наклонившись вперёд, повернула к нему голову Ханна.

— Да пока никаких! — развёл тот руками.

— Так я и думала, — закатила глаза к потолку Ядвига.

— Я к тому, что пока мы сидим — воз и ныне там. Лидер нужен в команде-банде! Да хороший, а не абы кто. А то как в той басне, этой… как её… Лебедь, рак и… мужик! Во! — вспомнил он, и давай рассказывать пьяным голосом. — Мужик однажды с лебедем и раком спереть удумал воз, гружённый маком. Впряглися. Что же, мужичок первее всех залёз на облучок. Нагайку взял — как треснет по хребтам. Раздались сразу вой и шум, и гам! Рак оказался слаб, и панцирь треснул. И в реку, пятясь, потащил свои все чресла. А лебедь вверх вспорхнул и улетел. Недолго, в общем, воз везти хотел. Мужик взгрустнул. Чтоб закурить, достал табак… да, дым пустив, отправился в кабак. Мораль: коль плох главарь — конец всей банде. Всем в деле нужно быть одной командой! И в воз впрягать бы надо лошадей, держась подальше от сомнительных идей! Что с троицей потом стряслось — известно лишь богам. А с маком воз и ныне там.

— У-ук! — довольный барсук повертелся у не достающих до пола ног норда в знак, что ему понравилось, аж приподнимался иногда на задние лапы, делая как бы хлопок передними и снова опускаясь своей упитанной тушкой на них, радостно петляя у стула гнома.

— Ты ж мой хороший, любитель стихов и поэзии! — умилялся ему чародей-низкорослик. — А ну-ка, служить! — брал он со стола косточку с остатками мяса и подразнивал, вытягивающегося на задних лапах зверька, вручив наконец ему угощение.

— По-моему, всё было не так… — нахмурилась, качая головой, Ядвига. — А щука?

— Да вечно тебе всё «не так», мадам жирафиха! Ты там была, что ль, я не понял? Какая щука? Щука вообще из другой сказки! Про желания, про печь, про колодец, — махнул на неё Бром рукой. — Слушай, дылда, ты меня не путай!

— Пропечь? — оживилась, загоревшись огоньками на кончиках пальцев, Лилу. — Это я могу!

— Налей-ка мне лучше, племянничек, да покрепче! — требовал чародей. — Выпьём за что-нибудь уже, давай. За этот месяц, чтобы был удачным. Или лучше за весь год. А то за него ещё не пили.

— А за тот? — таким же пьяным голосом, подняв свой лоб с его плеча, поинтересовался Харлик, потянувшись к бутыли.

— Азатот — султан демонов! Не буду я за него пить! — недовольно фыркнул Бром, скрестив руки.

— Всё льёт в себя и льёт, ты ж смотри, всё ему мало, — качала Ядвига головой, косясь на бородатого волшебника.

— Бр-р-р! В себя всё не приду никак после трёхглавого чудища, — осушил кружку браги нетрезвый низкорослик. — Вы мне скажите, как можно победить такое?! Увидел — его, и понял, что всё. Конец. Что-то внутри ёкнуло, треснуло, похолодело… Расхотелось как-то просто так умирать. Без последнего слова, последнего всплеска магии. Казалось, что столько ещё мог сделать… И это меня как-то сломало внутри. Теперь, вроде бы, уцелели, а как биться с трёхглавым драконом, всё равно не представляю. Вон у нас драконоборец элитный, — резким кивком головы и со взглядом, ожидавшим некого идеального и верного решения, указал он на Вира. — Что делать-то будем? А?

— Что скажешь, сестрёнка? — передал тот право голоса сестре, как эстафетную палочку, легонько толкнув Диану плечом рядом с собой на тахте.

— Ну, моё мнение: надо сообщить про Дану Фир Болг, пусть они и возглавят тогда… что-нибудь… — пробубнила Ди, но все вокруг её слышали. — Их условие выполнено. Домну хотела, чтобы мы разбудили остальных, это надо ещё в Бушваль наведываться, я без Софры даже не знаю, с кем там о ключах разговаривать.

— Сапфировый ключ-то утерян, — напомнила Ядвига. — Он был при атаманше, толку нам в Бушваль двигаться, — отвернулась она ото всех с важным видом. — Но и Фир Болг надменные, никогда не приходящие к компромиссу меж собой генералы. От них помощи фоморам ждать нечего, я считаю. Сунутся на свой Настронд и будут охранять лесных эльфов от имперского или таскарского флота.

— Но они просили, чтобы Дану не воевала. Миссия выполнена сама собой, она ослепла и больше не хочет вести никого в бой, — пробормотала Ди. — Может, помогут нам…

— Туда не добраться, помнишь? Левиафан, — жестикулировала Ханна, показывая руками и растопыренными пальцами огромную пасть.

— У нас есть дракон! Гарм подбросит! — воскликнула Лилу.

— Верно, в воздухе нас морской змей не достанет, — поднялась с места Кьяра.

— Ура, я полезная! — наконец обрадовалась гномочка-чародейка.

— Не факт, что Вольные города и фоморы с альвами захотят воевать под командованием лидеров Фир Болг, — засомневалась Ядвига. — Но попробовать стоит, — решила она не вступать сейчас в споры. — Не ищете вы коротких путей, ребятки, я считаю…

— Просто вам, длинным, коротких не понять! Хе-хе! — усмехнулся Бром. — Пока этот Цербер улетел, нужно скорее двигаться на юг. Когда это он теперь второй раз решит облетать эти края, да и решит ли вообще… Только вы уж покрепче меня пристегните, — пошатываясь, спрыгнул он с дубового стула. — И по центру! Чтобы нельзя было вниз посмотреть!

— Даже не переночуем? — опасливо поинтересовалась Кьяра.

— Припасов прихватим, оставим тут собачьи упряжки, только нас и видели. Вот, возьмите деньжат, пока я пьяный, в смысле, добрый, — запустив руку в мешок, бросил чародей на стол перед Харликом горстку золотых монет.

— Ему б выспаться всё же, да и всем нам с дороги, — подметила леди фон Блитц.

— Пока, племянничек! Пока, тётушка, братец, близняхи-милахи, Лурдэ! Пока-пока, достопочтенная бабушка Фригг! — махал рукой Бром.

— Это бабушка?! — переглянулись ошарашенные Кьяра с Дианой.