Предание о Тору

Виталий Скрябин

Книга «Предание о Тору» перенесет вас в сказочный мир материка Ноа, наполненный магией и волшебством. Главному герою предстоит отправиться в увлекательное и опасное путешествие, в ходе которого он встретит множество удивительных созданий и посетит удивительные места. Книга подойдет, как для молодой аудитории, так и для более возрастной. Каждый найдет в ней что-то свое. Книга представляет собой смесь жанров экшн, романтика, философия.

Тиан

Юноша спускался с горы по узкой извилистой тропинке целые сутки и лишь к началу следующего дня оказался у ворот, ведущих в горный туннель в окрестностях замкнутой в кольце скал столицы королевства.

Ворота выглядели так, будто не открывались много лет. Тору внимательно осмотрел их. Деревянные створки, обшитые по краям металлическими листами с заклепками, поражали воображение своими размерами: примерно четыре человеческих роста в высоту. Юноша подергал огромные, изъеденные временем железные кольца на створках, но, как и следовало ожидать, открыть не получилось. Справа и слева от ворот стояли большие каменные будки, вероятно для стражи, но сейчас они были пусты, а их железные двери заперты. В окошко-бойницу одной из них Тору разглядел огромные железные колеса и какие-то натянутые цепи. Он понял, что это, видимо, механизм, открывающий ворота, но воспользоваться им никак не мог.

Молодой человек отправился бродить по городу, смутно надеясь найти кого-нибудь, кто ему поможет.

В Тиане оказалось неспокойно. Горожане там и сям собирались кучками, встревоженно обсуждая, что ожидает их государство. Старики ворчали: будь они хоть капельку моложе, дали бы отпор армии Аркатона, а нынешняя молодежь на такие подвиги не способна. Молодые в свою очередь роптали на власть, разглагольствуя о том, что государство не может защитить своих граждан…

Так, прогуливаясь по столице туда-сюда и прислушиваясь к невеселым, а то и злобным разговорам, Тору дотянул до сумерек. Любуясь очередным храмом на фоне закатного неба, парень услышал: кто-то окликнул его. Юноша обернулся и увидел нищего преклонных лет, сидевшего с протянутой рукой на паперти. Худой, небритый и босой, одетый в какие-то грязные лохмотья неопределенного цвета, он напоминал саму смерть.

— Эй, паренек! У тебя ничего нет поесть? А то я уже двое суток маковой росинки во рту не держал…

Тору на миг призадумался — помочь бедняге или сделать вид, что он его не расслышал, — но все же достал из своего мешка хлебную лепешку и, отломив половину, протянул попрошайке:

— На, поешь…

Нищий схватился за хлеб обеими руками и с жадностью принялся поглощать его. Съев все до последнего кусочка, он вытер рукавом крошки с губ, после чего, подобострастно заглядывая в глаза благодетеля, быстро заговорил:

— Слушай, а ты ведь нездешний? Я часто прошу здесь милостыню и уже запомнил всех наизусть. А тебя не видел. К тому же ты оказался первым человеком, который был сегодня так добр ко мне. Обычно горожане проходят мимо… Ты просто спас меня. Как я могу тебя отблагодарить?

— Не знаю, сможешь ли ты мне помочь, — ответил Тору, — но меня интересует: как я могу выбраться из города?

— А тебе зачем? — удивился нищий, высоко подняв густые брови и сделавшись похожим на нахохлившегося зяблика.

Молодой воин не нашелся, как ответить бродяге, поэтому просто сказал:

— Так надо.

— Ладно, надо так надо… Наш король Ардонис велел никого не впускать и не выпускать из города, так как демоны Аркатона только и ждут открытия горных врат, чтобы ворваться в Тиан. Так вот, я подслушал разговор стражников: оказывается, раз в неделю, по средам, ворота открывают ровно в полночь на один час — для того, чтобы впустить повозки с провиантом для королевского стола, что привозят крестьяне из владений барона Вильгольфа в нескольких верстах отсюда. Тебе повезло: сегодня как раз среда, так что если ты будешь достаточно проворным, то сможешь проскользнуть мимо стражи. Но смотри, если тебя поймают — я тебе ничего не говорил, и ты меня не знаешь…

Обрадованный, Тору горячо поблагодарил нищего и, глянув на стрелки часов, что на городской башне, поспешил к воротам. До полуночи еще оставалось время, и юноша решил где-нибудь вздремнуть, чтобы набраться сил перед опасным делом. Поиски пригодного места оказались недолгими: неподалеку он заприметил двух привязанных к коновязи лошадей, жующих сено.

«Если есть сено, значит, где-то неподалеку есть и что-то вроде сеновала, где можно будет поваляться», — рассудил юноша. И действительно, подойдя поближе, он обнаружил рядом с лошадями незапертый деревянный амбар, в котором было навалено много пахучего сена. Тору с разбегу плюхнулся туда и мгновенно заснул. В детстве Иолл приучил его просыпаться в положенный час, поэтому он был уверен, что не проспит.

Когда он открыл глаза, уже совсем стемнело. Тору встал, отряхнулся и пошел к воротам. Стрелки часов на городской башне показывали без пяти минут двенадцать. Спрятавшись за углом одного из каменных домов неподалеку от ворот, юноша стал ждать. И только сейчас он вдруг испугался: не наврал ли ему нищий? Разве можно доверять подобным людям?..

Однако, когда часы пробили ровно полночь, около ворот началось оживленное движение. Появились стражники, не меньше десятка, которые, разделившись на две команды, открыли знакомые Тору сторожевые будки и начали, кряхтя, с огромным трудом поворачивать железные колеса. Визг металла о металл, лязганье цепей, кажется, перебудили всю округу. Створки ворот начали медленно раздвигаться.

За ними открылся проход вглубь скал, слабо освещенный факелами. Послышалось конское ржание, скрип тележных колес, и вот показался обоз. Люди, похожие скорее на монахов, чем на крестьян, в длинных темных плащах, с поднятыми капюшонами, скрывающими лица, неторопливо вели в поводу лошадей-тяжеловозов, тянущих повозки, на которых громоздились ящики, тюки, корзины, бочонки…

Тору не мешкая поднял волшебный капюшон и, став на время невидимым, побежал к воротам. Ему удалось проскочить в них — мимо первой повозки, въезжавшей в город.

Внезапно Тору услышал позади яростные крики охранников. Он с досадой пробормотал ругательство, которое вряд ли одобрил бы старый Иолл, и рванулся дальше, мимо почему-то остановившихся обозов. Однако за ним никто не погнался, а за спиной началась какофония боя: лязг мечей, звуки ударов, ругань, рев, стоны и какое-то нечеловеческое рычание.

Обернувшись назад, юноша увидел, что «крестьяне» дерутся с охранниками, и это вовсе не крестьяне — вообще не люди. Один за другим они посрывали с себя плащи, обнажая уродливые тела, рвущиеся в бой. Эти слуги зла походили на огромных быков, вставших на дыбы, с гладкой багровой кожей и густым мехом на груди и загривке. Вместо передних копыт — могучие и вполне человеческие, только заросшие рыжей шерстью, руки, в которых демоны сжимали большие боевые топоры — и обрушивали их на стражников. Те отчаянно сопротивлялись, но совладать с демонами (которые к тому же превосходили их числом) явно не могли. Глаза нежити светились красным…

Стало быть, они, как тот нищий, все знали про обоз и ворота — и решили, перебив настоящих крестьян, ворваться в город! У них могло это получиться: стражники падали замертво один за другим.

Тору не мог оставаться в стороне. Тем более что эффект невидимости прошел, и два-три демона, отвлекшись от расправы над стражниками, злобно посмотрели на него. Тору выхватил меч в тот самый момент, когда они с ревом рванулись в его сторону.

Хранитель, сжимая обеими руками меч, ринулся им навстречу. Пришло время вспомнить все, чему учил славный Иолл! Резким ударом Тору отсек ближайшему демону руку с топором, из обрубка хлынула зеленая жижа. Через мгновение, спиной почувствовав угрозу, без разворота, пропустив клинок под мышкой, юноша ударил, не глядя — и проткнул второго демона насквозь, как тряпичную куклу. Ай да меч! Тору выдернул его, перепрыгнул в заднем сальто еще двух врагов и, приземлившись, рубанул, пока те не успели развернуться, одного и тут же второго. Одному отсек голову, другого разрубил от шеи до живота. Зеленая кровь ударила фонтаном в лицо героя, и Тору почувствовал на губах ее мерзкий вкус. И только в этот момент он осознал, что это первый в его жизни самый что ни на есть настоящий бой, где нужно победить или умереть.

Демоны наседали. Увернувшись от просвистевшего над головой топора, Тору прыгнул на повозку, стремительно вскарабкался по ящикам и стал бросать все, что подвернется под руку, во врагов. Это не причиняло демонам особого вреда, но задерживало их, мешало карабкаться и нападать. Ловкими ударами меча юноше удалось убить еще нескольких нападавших.

Вдруг послышались радостные крики людей: пока Хранитель отвлекал демонов, уцелевшие стражники вызвали подмогу. Стрелки, выстроившись в шеренгу перед распахнутыми воротами, начали стрелять по мельтешащим во тьме теням. Многие стрелы летели мимо врагов, впиваясь в поклажу на повозках, но несколько демонов застонали, схватившись кто за руку, кто за бок, а кому-то стрела вошла в голову. Пара стрел просвистела мимо Тору: стрелки явно не различали в полумраке, кто враг, а кто союзник.

Юноша перепрыгнул на соседнюю повозку, стоявшую у самой стены тоннеля, оттолкнулся, прыгнул на стену, быстро пробежал по ней вверх и, перекувырнувшись, пружинисто приземлился в самую гущу врагов. Не распрямляясь, он вытянул меч и быстро закрутился вокруг своей оси, рассекая демонам животы и подрубая ноги.

Вскинув голову, Тору заметил одну из деревянных балок, укреплявших своды тоннеля. Он выдернул из-за пояса плеть и, высоко подпрыгнув, взмахнул и ударил по балке, чтобы зацепиться за нее. Черный шнур змеей обвился вокруг деревянного бруса, и Тору, одной рукой держась за рукоять, пролетел сквозь толпу демонов, сбивая их и рубя мечом.

Вдруг молодой воин выпустил плеть и упал на землю, корчась от боли: в его бок впилась стрела! К упавшему подбежали враги, занесли топоры, но сзади, к счастью, налетели стражники. Завязалась ожесточенная сеча. Несколько демонов, оставшихся в живых, исступленно сопротивлялись.

Тору и рад бы подняться и вступить в бой, но у него туманился разум: он то впадал в забытье, то приходил в себя, как будто пловец, который то ныряет, то выныривает. Открыв глаза в очередной раз, юноша увидел горой возвышающегося над ним демона с занесенным топором. Тору обожгла мысль о неминуемой смерти — и тут же еще одна: «Как жаль, что все закончилось, так и не успев начаться!»

Тут же он увидел, как в лоб нависшему над ним врагу воткнулась стрела. Демон пошатнулся и захрипел, топор вывалился из его рук, а зловонное тяжеленное тело рухнуло прямо на юношу, полностью погребя его под собой. Он окончательно провалился в забытье.

…Очнулся молодой воин, лежа в кровати посреди светлой просторной комнаты. В окна бил яркий солнечный свет. Слегка приоткрыв глаза, Тору окинул взглядом богатое убранство покоев, в которых находился. Высокие арочные окна, белые каменные стены со старыми картинами в резных позолоченных рамах выдавали роскошь этого места. Над кроватью нависал белый балдахин, а рядом с ней стоял маленький столик из темного дерева с различными, похоже, лекарственными баночками и фруктами, разложенными на серебряном подносе. По другую сторону кровати виднелся стул, на котором лежали вещи — аккуратно сложенные, выстиранные и выглаженные.

Постанывая от боли в боку, Тору ощупал рану и обнаружил, что она закрыта плотной марлевой повязкой. Он потихоньку дотянулся до стула, чтобы осмотреть свой боевой костюм: он был заштопан, чист, без единого следа крови.

Превозмогая боль, молодой человек все-таки счел возможным подняться с кровати и, держась за ее спинку, сделал два шага к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на город — великий и прекрасный Тиан. От архитектурного великолепия, достойного кисти лучших художников, у парня перехватило дух. Судя по всему, такой вид мог открываться только из центральной башни королевского замка. Это обескуражило Тору настолько, что боль отступила: он никак не ожидал оказаться в королевских палатах.

Тут послышался негромкий стук в дверь, и в комнату вошел седовласый мужчина средних лет. Его одежда и манера держаться указывали на благородное происхождение. Высокие черные сапоги, белые бархатные штаны с узорами по швам и вишнево-красный камзол с металлическим отливом безукоризненно сидели на фигуре вельможи. На груди поблескивал овальный серебряный медальон с изображением головы единорога.

— Здравствуй, ты уже встал? — великодушно обратился к юноше представительный господин.

— Да, — растерянно ответил молодой человек.

— Не стоило тебе так рано вставать, надо бы отлежаться. Так рекомендовал наш придворный лекарь, что осматривал тебя. Стрела вонзилась в бок, рана довольно глубокая и требует ухода, — назидательным тоном произнес мужчина и замолчал, с интересом осматривая юношу. После непродолжительной паузы он спросил:

— Как тебя зовут?

— Тору.

— Хм, весьма редкое имя… — медленно, почти по слогам, произнес вельможа, словно получив повод для серьезных раздумий. — Так вот, Тору, я благодарен тебе за то, что помог моим солдатам справиться с этими тварями. Сражался ты храбро и умело, а выжил чудом. В качестве награды дарю тебе сто золотых монет и своего лучшего скакуна. Все это можешь получить у начальника королевской стражи Скимуса. Ты найдешь его в юго-восточной башне.

С этими словами неизвестный благодетель направился к выходу.

— Когда я могу быть свободен? — осторожно поинтересовался Тору.

— Когда пожелаешь. И не смотря на то, что мне очень пригодились бы такие воины, как ты, я тебя не задерживаю. Хотя мой лекарь не отпустил бы тебя еще пару дней, — ответил вельможа и вышел из комнаты.

Тору присел на кровать, обдумывая услышанное. Потом потихоньку оделся и тоже направился к выходу, сгорбившись и держась за больной бок. Двери оказались не закрытыми, а за ними — длинный коридор с белокаменными стенами и сводчатым потолком. В конце коридора виднелась узкая лестница, ведущая вниз.

Хранитель добрался до нее, с трудом спустился, держась за перила, и очутился в просторном пустом зале без окон, освещенном большим количеством свечей, горящих в канделябрах, что висели в простенках между высокими деревянными шкафами, заполненными книгами. Похоже, Тору попал в дворцовую библиотеку.

В центре зала стояли столы, накрытые красными бархатными скатертями. На них были разложены толстенные, очень старые на вид книжные тома в кожаных и золоченых переплетах, украшенных драгоценными каменьями. Тору подошел, взял одну из книг и наугад раскрыл ее. На темно-желтой, словно опаленной по краям странице юноша прочел:

«И настанет тот великий день. День, когда мир навсегда погрузиться в беспросветный мрак или будет озарен небесным светом, что воссияет сильнее солнца. День, когда встретятся лицом к лицу сын рода человеческого и посланник ада. Исход той битвы покрыт налетом тайны, ибо не дано знать смертным то, что уготовано им свыше, но если Сын Человеческий использует то, что больше целого мира, то, что старше самой Вселенной, то, что не подвластно пространству и времени, присутствуя всегда и везде — удача улыбнется ему».

Эти слова заставили Тору глубоко задуматься, ибо напомнили то, что говорил Иолл. «Не может быть в старой книге написано про меня, — одернул себя юноша. — Я слишком много возомнил о себе».

— Интересно?.. — услышал он голос позади себя и вздрогнул. Обернувшись, Тору увидел того самого вельможу.

— Что это? — спросил юноша.

— Эти книги — летопись нашего государства. В одних описано все, что происходило с нашим государством в прошлом. В других — то, чему еще только предстоит свершиться. Ну а еще рассказывается о родовом древе Аригассов, бессменных правителей Шеридана. Подробно говорится о каждом короле и его правлении. А вот, например, книга, которую ты сейчас держишь в руках, рассказывает о грядущем, хотя и написана очень-очень давно…

Тору закрыл том и прочитал на темно-синей обложке золотистую надпись: «Предание о Силе».

— Что это за Сила? — спросил воспитанник Иолла.

— Все в этом мире является Силой. Мир, любовь, свет и, конечно, сам Господь Бог — тоже Сила. Тот, в ком живет Сила, не может ею не воспользоваться. Только надо знать, как, — назидательно ответил вельможа.

— Почему вы мне это рассказываете?

— Как тебе сказать… — помедлив, ответил тот. — Может быть, потому, что я достаточно повидал на своем веку и кое-что вижу в тебе. Человек с изображением единорога не будет бесцельно скитаться по улицам нашего города. Думаю, у тебя есть цель, и цель эта блага. Не знаю, чем именно смогу тебе помочь, но сделаю все, что в моих силах.

— А где мы сейчас находимся? Почему здесь больше никого нет?

— Мы находимся в тайной библиотеке рода Аригассов в замке Тугарон, а посторонние здесь не бывают.

— Ясно, — произнес Тору и учтиво кивнул головой. — А как мне отсюда выйти? Я хотел бы, при всем уважении к вам, отправиться по своим делам…

Незнакомец развернулся к одному из книжных шкафов и жестом показал следовать за ним. Приблизившись вплотную к шкафу, мужчина открыл его и потянул на себя одну из книг, стоявших на третьей полке сверху. Раздался щелчок, и шкаф медленно начал отъезжать вглубь стены. За ним показался проход, ярко освещенный факелами.

— Идем! — обратился мужчина к Тору, и они вдвоем вошли в проход. Как только они оказались внутри, шкаф вернулся на исходное место.

Юноша и вельможа молча шли по длинному коридору, пока не уперлись в глухую стену, сложенную из булыжников. Мужчина слегка надавил на один из этих камней, и стена почти бесшумно отъехала в сторону.

От яркого солнечного света Тору на секунду ослеп. Прикрыв глаза ладонью, молодой человек шагнул вслед за своим провожатым на свежий воздух. Проход сзади тихо закрылся. Парень осмотрелся и понял, что они — в прекрасном саду, в окружении множества деревьев, кустов причудливой формы и прочих цветущих растений, высаженных в строгом геометрическом порядке.

— Это королевский сад, — по-хозяйски сказал седовласый господин. — Иди прямо, выйди через кованые ворота, спустись по мраморной лестнице и поверни направо. После этого иди прямо, пройди через лепную арку — и увидишь юго-восточную башню. Торопись, пока Скимус не ушел со своего дежурства. Будешь выходить из города — просто покажи страже знак на своей одежде, — указывая на вышивку на плече Тору, произнес он. — Охрана тебя пропустит. Но учти, что в связи с происшедшим ворота не откроют до следующего утра. Открывать их по ночам слишком опасно. Враг раскрыл наши планы.

Тору уже было зашагал прочь, когда вельможа окликнул его:

— Тору, постой-ка, я чуть не забыл… — как-то неуверенно произнес тот и, подойдя к остановившемуся юноше, снял свой серебряный медальон и аккуратно повесил его молодому человеку на шею.

— Пусть этот медальон поможет тебе во всех начинаниях и принесет удачу. Да хранит тебя Господь! — торжественно сказал мужчина и, поцеловав себе указательный и средний пальцы на правой руке, прикоснулся ими ко лбу молодого человека.

После этого, как бы сочтя свою миссию выполненной, вельможа развернулся и быстрым шагом направился по мощеной дорожке прочь.

Тору не понимал, чем он удостоился такой чести, почему знатный господин так по-доброму обошелся с ним — обычным парнем с гор, ни разу не бывавшим в столице, а тем более в королевском замке. Щедро наградил, благословил! С другой стороны, Тору действительно храбро сражался и мог погибнуть. Ах, как жаль, что не догадался он спросить имя благодетеля, а тот сам не назвал его… Может, потому что не хотел?

Размышляя над этим, юноша добрался до юго-восточной башни, где его должен ожидать начальник королевской охраны Скимус. Тору негромко постучался в дверь. Она оказалась незапертой и легко подалась. Парень вошел внутрь.

В маленькой караульной комнатке за письменным столом сидел полноватый человек с внушительными, заостренными вверх черными усами и лысеющей макушкой. Он что-то писал пером на бумаге, время от времени подкручивая усы и замирая, будто осмысливая написанное. Мужчина поднял тяжелые набрякшие веки, хмуро посмотрел на вошедшего и мрачно буркнул:

— А! Явился! Ну, наконец-то, а то я уж думал, что ты покойник!

Тору опасливо посмотрел на начальника стражи, который явно не слишком обрадовался его появлению, и вежливо поинтересовался:

— Вы Скимус? Мне сказали, что я должен встретиться с вами…

— А кто сказал? Да ты хоть знаешь, с кем разговаривал?! Это был король всего Шеридана, мудрый Ардонис! — грозя пальцем в небо, произнес Скимус. — Я рассказал ему о случившемся у ворот. Уж не знаю, чем ты ему так приглянулся, но, когда решался вопрос, наградить тебя за помощь в бою или арестовать за попытку покинуть город без разрешения, король выбрал первое. Вот я бы на его месте без раздумий отправил тебя в тюрьму. Ну да ладно, довольно порожних разговоров! Вот твое золото! — недовольно выкрикнул он, кидая Тору коричневый матерчатый мешочек, плотно набитый звенящими монетами. — А на улице за башней тебя ждет конь, — добавил начальник стражи, бросив на хранителя взгляд исподлобья. — Кстати, зовут его Ветерок. Все! Не мозоль мне глаза, проваливай отсюда, пока я не передумал!

Тору уже направился к выходу, когда услышал брошенный ему вдогонку вопрос Скимуса:

— Скажи, как ты вообще прошел сквозь ворота? Еще никому не удавалось проскользнуть мимо моих ребят…

На что Тору, повернувшись к стражнику вполоборота, хитро подмигнул и, чуть пожав плечами, кратко обронил:

— Чудом!

Не без удовольствия оценив, как Скимус выпучил глаза, юноша вышел за дверь.

Конечно, Тору ошарашил тот факт, что он беседовал не просто с важным господином, а с самим королем Ардонисом. И почему всесильный государь был так милостив и доброжелателен?..

Около башни с другой стороны юноша действительно увидел привязанного к стойлу коня, мирно дожидавшегося нового хозяина. Породистый рысак дымчатого окраса с мелкими серыми вкраплениями на спине и короткой лоснящейся шерстью выглядел красивым и ухоженным. Густая белая грива ниспадала с шеи.

Конь оказался полностью снаряжен, да еще как: роскошное кожаное седло с выбитым по бокам королевским гербом, блестевшие на солнце изящные позолоченные стремена, сбруя с тонкой, изящно обрамленной золотом уздечкой…

Тору подошел к скакуну и, небрежно потрепав его по гриве, произнес:

— Значит, тебя зовут Ветерок. Готов, дружище, к приключениям?..

Конь неторопливо переминался с ноги на ногу и моргал огромными добрыми глазами, глядя в которые, верилось, что он все-все понимает.

Тору отвязал Ветерка от стойла и повел его в поводу по улицам города. Залезать на коня ему было пока трудно. Хотя он чувствовал, что боль в раненом боку как-то на удивление быстро проходит. С каждым шагом юноша ощущал себя все лучше. Неужто королевский медальон имеет исцеляющую силу?..

У знакомого храма Тору вновь заприметил того самого попрошайку. Бродяга тоже сразу его узнал, резво вскочил на ноги и, подбежав к Тору, взволнованно спросил:

— Ты слышал, какая вчера ночью была заварушка у ворот? Не пострадал?..

— Да, знаю. Со мной все в порядке, — бесстрастно ответил Тору.

— Я рад, я рад! — взволнованно залепетал нищий. — В наше время хороших людей так мало, и жаль, если бы с тобой что-то случилось. А у тебя случайно не найдется пары монет на пропитание?.. — чуть заискивающе добавил он.

Тору достал несколько золотых монет из тех, которыми его наградил Ардонис:

— Вот, возьми!

— Премного благодарю! — прочувствованно сказал попрошайка и поклонился в пояс.

— Послушай, окажи мне еще услугу. Не знаешь ли, где тут можно перекусить и остановиться на ночлег? Ворота все равно до следующего утра не откроют, — обратился Тору к удивительному нищему.

— Конечно же, знаю! Как не знать! — с радостью в голосе отозвался тот. — Тут неподалеку есть одна хорошая таверна, где можно вкусно и недорого перекусить. Она называется «Хромая кобыла».

— Почему такое странное название?

— Тебе что важнее — вкусно поесть или название разгадать? Пойдем быстрее, а по дороге я тебе все расскажу, — залепетал нищий, маня его за собой.

Они двинулись по узким путаным переулкам в самое чрево города. Сначала шли молча, но спустя какое-то время бродяга решил нарушить молчание:

— Ты, стало быть, хочешь знать, почему таверна называется «Хромая кобыла»?

— Да, интересно.

— Ну, как-то раз поехал наш известный помещик Яков к своему двоюродному брату, который проживал очень далеко от Тиана, верхом на лошади. Погостив у брата несколько недель, решил вернуться домой. На обратном пути его лошадь подвернула ногу и плелась еле-еле. Много времени провел Яков в пути. Изголодавшийся и сильно уставший помещик уже и не надеялся добраться до дома живым — ведь в окрестных лесах частенько промышляли разбойники. С одной стороны, он был очень зол на свою кобылу за то, что она не могла быстро идти, а с другой — без нее совсем пропадай! И вот, когда силы его были почти на исходе, взмолился Яков богу и пообещал, что если лошадь все-таки довезет до дома, то назовет в ее честь свою таверну. А еще поклялся, что в этой таверне каждый нуждающийся в ночлеге и еде путник получит и то, и другое. Не совсем бесплатно, конечно, но дешевле, чем у всех. И произошло чудо: его лошадь внезапно перестала хромать и доставила Якова домой целым и невредимым. Богачу ничего не оставалось делать, кроме как сдержать обещание, данное небесам. С тех пор в Тиане появилась единственная и неповторимая в своем роде таверна со смешным названием: «Хромая кобыла». Хорошее заведение даже для нас, бродяг! — сказал бродяга и погладил себя по предательски заурчавшему животу.

— А почему ты стал бродяжничать? — вдруг решил спросить Тору.

Нищий заговорил с печалью:

— Думаешь, я всегда был бродягой? Нет, сынок, это не так. Меня зовут Эдвард, и раньше я жил совсем по-другому, как все нормальные люди. У меня была жена. Ее звали Адель. Детей, правда, Бог не дал, хотя мы их очень хотели. Я делал глиняную посуду, а моя жена расписывала ее красками. Она хорошо рисовала. Расписные горшки и кувшины мы продавали на городском рынке. На то и жили. Но однажды Адель тяжело заболела и вскоре умерла. Расписывать посуду стало некому. А мне… стало не для кого жить. Мои горшки выходили все хуже и хуже, а потом я и вовсе прикрыл свою лавочку, так как беспробудно пил с горя. Лишился всего — жены, денег, жилья… С тех пор живу только тем, что подадут прохожие. Ты думаешь, меня не устраивает такая жизнь? Ошибаешься! Знаешь, после смерти Адель мне совершенно все равно, что со мной происходит…

Тору заметил, что глаза Эдварда увлажнились.

— Не надо, Эдвард, не грусти, — поспешил успокоить его юноша. — Послушай меня. Я не помню родителей — они умерли от чумы, когда я был совсем маленьким. Меня воспитал… — Тору задумался, рассказать ли новому знакомому об Иолле, и решил повременить. — …Дедушка. Я тоже мог бы решить, что без родителей навсегда останусь несчастным. Но их не вернуть, и я стараюсь жить дальше, несмотря ни на что. Верю, что в будущем меня ждет что-то хорошее, надо только в это по-настоящему поверить, без каких-либо «но». Верь в себя и никогда не сдавайся…

Эти слова, похоже, зажгли в душе Эдварда слабый огонек надежды: Тору увидел, как глаза его заблестели. Нищий смахнул с лица слезы и, жалобно посмотрев на юношу, спросил:

— Ты правда так считаешь?

— Да, безусловно, — ответил хранитель. — Дело вовсе не в том, нужен ты кому-нибудь или нет на этом свете, а в том, нужен ли ты сам себе. Важна ли тебе твоя собственная жизнь? Думаю, Адель, глядя на тебя с небес, не очень рада тому, что ты сделал со своей жизнью. Ей, наверное, больше понравится, если ты перестанешь просить подаяние и топить горе в вине…

— Думаю, ты прав, — грустно сказал Эдвард.

Так за разговором молодой воин и бродяга добрались до небольшого каменного дома с кованой вывеской в виде лошадиной фигуры, припавшей на одну ногу, и словами: «Хромая кобыла». Поднявшись по ступенькам, они вошли в заведение.

Внутреннее убранство таверны оказалось небогатым, но уютным. Тору и Эдвард присели за деревянный стол с краю, и молодой человек заказал подошедшему к ним половому на двоих самой лучшей еды.

Вскоре стол просто ломился от всевозможных яств: юноша и старик ели бараньи ребрышки с печеной картошкой, перепелок, поджаренных на вертеле, кроликов, приготовленных в собственном соку, а на десерт — сладкие сдобные булочки с кремовой начинкой. Все это они запили целым литром медового напитка.

— Да, — сказал Тору, вытирая губы, — еще ни разу в жизни я не ел так сытно и вкусно!

Эдвард лишь утвердительно махнул головой, не в силах после столь плотного обеда произнести ни слова.

Тут к ним за стол молча подсел странного вида человек лет пятидесяти, одетый в какой-то мешковатый плащ до пят. Рядом с собой он положил плотно набитый холщовый мешок. Высота и худоба придавали внешности незнакомца некую аристократичность, несмотря на странное одеяние. Слегка вьющиеся, прибранные назад волосы, тронутые сединой, спускались до плеч, острый пронзительный взгляд темно-карих глаз напоминал взор коршуна. Впалые щеки и орлиный нос с горбинкой только усиливали это сходство. Чем-то он напомнил юноше Иолла.

Незнакомец просто сидел и молчал, пристально уставившись на Тору. Молодой человек, пораженный такой беспардонностью, неприязненно спросил:

— Кто ты и что тебе нужно?

Незнакомец, нимало не смутившись, лукаво прищурился и вкрадчиво произнес:

— Скорее, это тебе от меня кое-что нужно.

— Не понимаю.

— Я продавец уникальных товаров и знаю почти всех в этом городе, — негромко начал незнакомец. — Многие, включая знатнейших особ и чиновников, однажды воспользовались моими услугами и, скорее всего, хотели бы пользоваться ими впредь, потому что вещи, которые я предлагаю, не достать просто так. Но у меня есть одно правило, которому никогда не изменяю: стараюсь не работать повторно с теми, кто знает меня в лицо, потому как это слишком опасно. Но тебя-то я вижу в первый и, возможно, в последний раз. Я наслышан о том, что произошло прошлой ночью у городских ворот, и думаю, что тебе могут пригодиться мои товары…

Торговец подмигнул Тору и нешироко распахнул плащ, с внутренней стороны которого оказалось множество карманов разного размера, плотно чем-то набитых.

Юноша переглянулся с Эдвардом — тот пожал плечами, но лицо его явно выражало неодобрение.

— Ну, и какой мне с этого прок? — скептически спросил ученик Иолла.

— А ты не спеши — смотри, думай, выбирай. Может, что-нибудь и понравится. Вот, например, перо синей птицы, — торговец достал из одного кармана небольшое ярко-синее птичье перо. — Оно послужит тебе незаменимым компасом и укажет путь, куда бы ты ни направился.

— Нет, спасибо, — ответил Тору, — такой «компас» у меня уже есть.

— Бесшумные сапоги! — многозначительно произнес проныра и стал развязывать мешок. — В них можно бегать-прыгать как угодно, и никто не услышит. Они могут пригодиться тебе, если соберешься стащить что-нибудь…

— Нет, извини, думаю, мне это не нужно. Воровать не собираюсь.

— Ну, тогда, может быть, браслет обаяния? Просто надень его, и все девушки в округе — твои! — не унимался торговец.

— Ну, это как-то нечестно, — улыбнувшись, сказал Тору.

Тут его внимание привлекло торчащее из одного кармана торговца зауженное горлышко какого-то пузырька. Жидкость, доходившая до половины этого горлышка, светилась голубоватым оттенком.

— А это что такое?.. — спросил Тору и потянулся рукой к интересному предмету.

Продавец резко ударил юношу по руке и немедля отпрянул назад, запахивая плащ.

— А ну, не трогать! Вот если покупаешь, другое дело! — строго сказал он. — Это особый товар. Очень редкий и очень дорого стоит. Волшебный эликсир. Называется «Утолитель». С его помощью, находясь в далеком и трудном пути, можно не беспокоиться о пропитании: достаточно одной капли, и почувствуешь себя так, словно сытно поел.

— Да?! — удивленно переспросил Тору. — Это здорово. А жажду этот самый «Утолитель» утоляет?

— Нет! Только голод. Если бы он еще и жажду утолял, то ему вообще бы цены не было! — закатил глаза проныра.

Тору подумал и решился:

— Беру! Сколько стоит?

— Пятьдесят золотых!

Воин немного опешил от столь нескромной суммы, но не стал перечить, достал из мешочка монеты и, аккуратно пересчитав их, отдал торговцу. Тот, съежившись и косясь по сторонам, передал в руки Тору изящный пузырек и, прищурившись, произнес:

— У тебя глаз-алмаз! Смотри, какой ценный товар отхватил! Только учти: этим эликсиром надо пользоваться крайне аккуратно. Слушай внимательно. Его надо принимать только по одной капле! Если здоровый человек примет больше, может умереть от переедания. Будь осторожен!

Передав товар, проныра быстро встал из-за стола и стремительно вышел вон. Тору некоторое время смотрел на пустую скамью, словно не веря, что торговец действительно сидел здесь, а не привиделся.

— Какой странный человек… Может быть, он жулик, и мои золотые пропали зря? — наконец спросил он Эдварда.

— Контрабандист, и все его товары краденые, — ухмыльнувшись, уверенно ответил нищий. — Разумеется, он боится, чтобы его не разоблачили.

— Ты думаешь, он вор? — удивился юноша.

— Уж знаю таких. Втираются в доверие к тем, у кого можно стащить что-либо ценное. Могут переодеваться, изображать богачей и вельмож… А потом — хвать! Подальше бы от таких!

— Во-от оно что… — протянул молодой человек и потрогал приятный на ощупь пузырек с «Утолителем».

Для ночлега Тору снял комнатку на втором этаже таверны, заказав две постели — для себя и для Эдварда. Тот был глубоко тронут добротой юноши: очень давно не спал на чистой кровати, соскучился по мягкой перине, теплому одеялу.

Наутро Тору тепло попрощался с Эдвардом и, отсчитав из своего мешочка десять золотых монет, сказал, положив руку ему на плечо:

— Друг мой Эдвард, надеюсь, они тебе пригодятся. Постарайся не пропить их, а потратить по-дельному — так, как хотела бы твоя Адель. И не унывай!