Граничник. После Судного дня

Виталий Останин, 2021

Мир, в котором не было Третьей мировой войны, который не погубили вирусы, в котором люди полетели в космос, освоили Солнечную систему и даже приблизились к созданию гипердвигателя. А потом в этот мир пришло то, что прогрессивное человечество всегда считало мифом. Мир после Темных веков. Мир, в котором хозяйничают Темные Слуги. Мир, в котором люди нашли опору в том, во что уже давно разучились верить.

6

Берит сузил глаза и шумно засопел. Впитал в себя место, куда его перенесло, и засопел еще громче. Наконец разглядел за окружавшей его пеленой трон, после чего гордо выпрямился и положил левые руки на рукоять меча. Даже встречая вышестоящего, Лорд остается Лордом. Он не кланяется. Максимум — подчиняется. Но и это право — требовать от него подчинения — следовало еще заслужить.

Призвавший его Заган имел такое право. И даже факт того, что Заган вовлек его в игру, которая Бериту не нравилась, ничего не менял. Ему не оставили выбора, впрочем, Короли никогда и никому не оставляли выбора, иначе что бы это были за Короли?

— Ты явился с поспешностью, — сказал Заган.

Он старался подчеркивать зависимость Берита. Каждым словом. Каждым жестом. Всегда. На этом держалась демоническая иерархия — правит сильный, а не правый. Случись Бериту оказаться на месте Загана — ах, какая сладкая фантазия! — именно он бы тогда давил Короля Силой. А тот бы держался так, словно в задницу ему вставили копье Михаила, но делал вид, что это не доставляет ему никакого неудобства. Однако Заган был Престолом, а Берит — Господством. Чин нельзя было изменить до Падения, сейчас же — возможно, пусть и неимоверно трудно. Берит не оставлял надежды и продолжал работать над этим.

— Ты призвал, и я явился, — ответил он, сохраняя на лице отсутствующее выражение.

— Твоя преданность льстит нам, Герцог. Ты готов отчитаться?

— О чем, Король?

Пелена перед ним вспыхнула огнем. В лицо Бериту ударило таким жаром, что кого помельче могло бы и испепелить. Не его, конечно. Не Увенчанного Золотой Короной Красного Рыцаря Баал-Берита. Но доспехи нагрелись ощутимо.

— НЕ. ИГРАЙ. СО МНОЙ.

Ладони лишь сильнее охватили рукоять меча, а лицо осталось таким же бесстрастным.

— Лишь уточняю, Повелитель Тридцати Трех Легионов. Ты дал мне столько заданий, что я могу ошибиться с ответом.

Пелена погасла, снова сделавшись едва различимой преградой между Королем и Герцогом. Но осталась столь же непроницаемой, как и прежде. Нечего было и думать, чтобы вырваться из нее, пока Заган не позволит. Голова быка, увенчанная короной из трех разросшихся рогов, приблизилась. Крылья грифона прошли совсем рядом. Миг — и демонический облик Короля сменился человеческим. За пеленой стоял мужчина, возраст которого нельзя было определить, с гладкой кожей и красными глазами. Прекрасный и ужасный одновременно.

— Я желал узнать, удалось ли тебе исторгнуть душу из человека и вселить в него низшего? Об этом задании я хотел бы услышать отчет.

Одержимость как оружие. Раньше Короли не думали об уловках, верили, что Силы достаточно. Теперь же — ах-ах! — им приходится импровизировать! Не самим, понятное дело, для такого нужен разум изворотливый.

— Да, — твердо ответил Берит. — И оба человека были теми, которые называют себя Стражами.

О том, что первая попытка провалилась, он сообщать не собирался. Он же добился успеха? Добился! А значит, неудачи не было. Нужно лишь грамотно подкорректировать последствия, чтобы об этом никто и никогда не узнал.

Конечно, Заган ему не поверит на слово — не зря же одно из имен их правителя — Отец Лжи. Каков отец, таковы и дети, так что о доверии не могло быть и речи. Он проверит. А значит, заметать следы провала нужно тщательнее.

— И? — поторопил его Король. — Ты дал им поручение?

— Я лишь испытываю их. Мне еще неизвестно, как долго низшие духи смогут оставаться в телах таких смертных. Велел оставаться на месте и уничтожать всех, кто заподозрит неладное. То есть всех.

О том, что оба низших уже погибли, он тоже не собирался сообщать. Ему же не было известно, «как долго они могут оставаться в телах смертных».

Человек за пеленой мягко улыбнулся. Понимающе. Как отец не обделенному талантами сыну.

«Копирует манеру Правителя!» — оскалился внутри себя Берит. Внешне же ничем не выдал своих мыслей, только едва заметно качнул головой, принимая невысказанную похвалу.

— Мы хотим, чтобы ты продолжил, Герцог. Мы хотим больше сосудов для низших. Из этих. Они стали докучать нам.

«Они стали докучать нам! — про себя передразнил Короля Берит. — Да они лупят вас везде последние полвека! Вы ничего не можете с ними поделать, вот и призвали того, кто никогда не желал превращать очередной мир в филиал Преисподней! Тупые кровожадные создания! Не знающие ничего об изысканности и утонченности! Все, на что у вас хватило воображения — вырезать половину человечества самыми ужасными способами, чтобы оставшаяся в живых тряслась от ужаса! Хоть ты и создан Престолом, мой дорогой Король, ты не напрасно находишься в третьем круге, а не в первом!»

— Конечно. Мы работаем над этим. Вскоре я вернусь с хорошими новостями.

Намек более чем прозрачный — сними проклятую Пелену. Мне надо работать, но, если хочешь, ты можешь еще немного поунижать меня. Только… не скажется ли это на настроении Правителя? Впрочем, решай сам. Ты в Силе. Пока.

Заган снова расплылся в улыбке.

— Ты можешь идти, Герцог. Мы ждем результатов.

«Царь обезьян! — с презрением подумал Берит. — Ты не имеешь ничего своего, только и можешь копировать повадки других!»

Пелена исчезла, и Золотоголовый тут же закрутил вокруг себя огненный саван портала, выйдя из него уже в собственной резиденции. В реальности, а не в Преисподней. Короли могут сколько угодно твердить о том, что низвергнутые должны оставаться в своей сфере, но в мире людей ему было комфортнее. Всего-то и требовалось — воссоздать из небытия один из критских дворцов — протоэллинская культура людей нравилась ему больше прочих.

К нему тут же подскочила невольница. Молоденькая, в любимом им возрасте, стоящая на границе между девочкой и женщиной. Упала на колени, подняв над головой золотой таз с розовой водой. Герцог велел алым доспехам измениться, превратив их в того же цвета хитон, поверх которого лег шитый золотом гиматий. Омочил кисти в воде и ласково потрепал девушку по щеке.

Вот так должна выглядеть победа — превращение смертных в послушных, жаждущих угодить тебе рабов. В том, что устроили на Земле Короли, не было никакой красоты и изысканности — одни лишь дурно пахнущие дикари!

Пройдя по террасе над морем, он остановился в комнате с ложем в центре. Возлег и наконец смог расслабиться под умелыми руками рабынь. Разум его все еще терзала ярость, порожденная воспоминаниями о встрече с Заганом, но вскоре она ушла. Мысли его обратились к куда более приятным материям — к планам на будущее.

Триста двадцать семь лет назад по времени смертных Короли смогли добиться снятия Печатей. Подробностей Берит не знал, да и не интересовался особенно, но отлично помнил, как Первый среди Низвергнутых пошел на поводу у тех, кто желал залить реальность кровью. Махнул рукой и уселся наблюдать.

Сперва, говорят, увиденное радовало Люцифера. Недолго — вскоре примитивные развлечения низших, управляемых лишенными воображения Князьями и Владыками, ему наскучили. Но он все равно оставался довольным — любимые игрушки Творца превратились в диких зверей, а значит, Великий План, о котором столько говорили и воплощения которого так боялся Правитель, рассыпался, как прогоревшее полено.

Миг — всего пару столетий — так и было. А затем смертные вновь преподнесли сюрприз, которыми так славились во всех Сферах. И вот уже Короли требуют помощи. Пока требуют, но вскоре будут умолять о ней. У самих воображения не хватит исправить содеянное. Правитель приказал Бериту не отказывать Загану и его дружкам из третьего круга. Герцог же решил использовать данную ситуацию для собственного возвышения.

Низшие демоны от сотворения мира могли вторгаться в нечистые человеческие тела. Захватывать власть над ними, превращать в одержимых, жаждущих крови и прочих удовольствий. Герцог решил развить эту возможность, довести ее до совершенства, а в качестве целей для духов избрал тех, кто охранял овец от волков. Стражей, этих несносно горделивых воинов Сына.

В этом была ирония и стиль. Ударить противника его же рукой. Заставить бояться тех, кто бормочет «лишь на Тебя уповаю!». Показать, что никто не способен защититься от вторжения, сколько ни тверди молитвы.

Одновременно с этим еще нужно было Королей унизить, при этом так, чтобы на их фоне вознестись. И посмотрим тогда, как крепка Пелена Загана!

Улыбка тронула полные губы Берита. Пальцем, превратившимся в коготь, он провел по бедру одной из массажисток, с наслаждением вдыхая запах крови и страха, в то время как обе ладошки девушки продолжили разминать ему плечи.