Горячее дыхание войны

Виталий Кулак, 2020

Пылающее лето 1941 года незаметно перешло в не менее горячую осень. Танковые клинья Вермахта рвутся к Москве. Для захвата стратегических мостов в тылу Красной Армии высаживаются диверсанты из элитного полка «Бранденбург-800». Оперативным группам НКВД под командованием лейтенанта Алексея Орлова и старшего лейтенанта Александра Никанорова приказано найти и уничтожить немецких диверсантов. Попутно они обезвреживают опасного «крота» – глубокого окопавшегося в штабе 50-й Армии агента Абвера. Однако розыскные мероприятия, проводимые молодыми сотрудниками Госбезопасности, становятся бесполезными, когда стальной каток фашистских войск прорывает фронт и Орлов с Никаноровым с оружием в руках занимают наспех вырытые оборонительные позиции на безымянном рубеже.

20

Прежде чем начать набирать воду во фляги, Алексей сам напился вдоволь и только потом приступил к выполнению порученного ему «важного задания». Вода в колодце была очень вкусной. Не такой, как обычно. Вкус у неё был немного сладковатый с каким-то непонятным приятным послевкусием. Долго Алексея мучила загадка колодезной воды, пока он не попросил раскрыть её секрет Авдотью Михайловну, бойкую ещё старушку, хозяйку дома, где расположилась их группа.

— Конечно, вкусная! — оживилась Авдотья Михайловна, услышав вопрос лейтенанта. — Дед мой, царствие ему небесное, Семён Михайлович, вырыл этот колодец. Ох и глубокий. Метров двадцать, а то и все тридцать. Потому вкусная водица у меня, что раньше тут источник был с целебной водой, как сказывали старики. Вот и ходят ко мне по воду люди со всей деревни, хотя у них тоже колодцы есть. Но вода в тех колодцах не такая, как в моём, хуже.

У Алексея были большие сомнения в отношении тридцатиметровой глубины колодца, но он не стал ими делиться с хлебосольной хозяйкой. Оставалось непреложным фактом: вода в колодце Авдотьи Михайловны действительно необыкновенно вкусная.

Ему почему-то очень нравились колодцы. Была в них какая-то загадка, не то что в водопроводном кране. Ну какая загадка может быть в водопроводном кране? Никакой. Разве что непонятно, почему из них постоянно капает вода. Вот это, конечно, загадка, но бытового плана.

Орлов думал, что колодцы лучше подходят человеку, чем те же водопроводные краны. Открыл краник, и вот тебе льётся в неограниченном количестве вода. С колодезной водой иначе. Сначала нужно потрудиться, поднять ведёрко, а уж потом напиться. Может, поэтому она вкусней?

Заполнив все фляги водой, Алексей пошёл назад. Никаноров и девушка, назвавшаяся Ириной Гуровой, по-прежнему мило разговаривали и уже даже улыбались друг другу. Это вдруг разозлило Алексея. «Ещё и улыбается! — раздражённо подумал он. — В следующий раз пусть сама набирает воду. Хоть вёдрами! Нашли водовоза».

«Водовоз» протянул девушке фляги. Она приняла их и вежливо поблагодарила. Однако настроение у Алексея ухудшилось, он ничего не сказал, повернулся и пошёл в дом, сильно захлопнув за собой дверь.

Девичий смех слышался и в доме. Вместе с ним доносился смех Никанорова. От этого настроение у Алексея окончательно испортилось. Он постоял, раздумывая, чем бы заняться, а потом достал из кобуры пистолет «ТТ» и стал его тщательно чистить, хотя он и так был в отличном состоянии.

Вскоре в дом вернулся Александр, улыбающийся, довольный собой. Он вошёл в комнату, где находился Алексей, хмыкнул, присел на кровать.

— Вот не ожидал от тебя, Алёша, такой грубости, — с некоторой долей театральности сказал он. — С девушками нужно быть повежливей, ласковей. А ты как самый настоящий медведь — сунул фляги и ушёл. Кто ж так делает, а?

— Не хотел тебе мешать.

— Это ты брось. Разве ты можешь помешать? И чему?

Старший лейтенант насмешливо посмотрел на Алексея. Помолчав, добавил:

— А симпатичная эта Ирина Гурова. Ты заметил? Она, кстати, москвичка. Их направляют в 278-ю стрелковую дивизию, так что, вероятно, когда-нибудь увидимся с ней. А что, это очень даже может быть. Как говорил кто-то из знаменитых писателей, мир тесен.

Орлов подумал, что, возможно, действительно ещё когда-то увидит эту понравившуюся ему девушку. Ведь 278-я стрелковая дивизия, насколько он знал, обороняет тыловой рубеж Шибенец, Буда, посёлок Новый Свет, устье реки Негвинка, то есть не очень далеко.

— Между прочим, — продолжал Никаноров, — она обратила внимание на тебя. Говорит, мол, почему это товарищ лейтенант такой сердитый и неразговорчивый? Говорит, вы передайте ему, что в такой хороший солнечный день нужно быть веселей. И она, чёрт побери, права. Что ты ходишь унылым? Радоваться нужно, товарищ лейтенант, радоваться.

Алексей не понимал, шутит или нет его приятель и действительно ли так говорила девушка-снайпер. Уже неплохо зная Никанорова, Алексей до сих пор не понимал его чувство юмора. Иногда ему казалось, что старший лейтенант сам не знает, шутит он или нет.

Никаноров продолжал что-то рассказывать, иногда громко посмеиваясь, но лейтенант не слушал его. Он повернул голову к окну, как будто бы мог сквозь деревья и кусты рассмотреть расположившийся где-то за ними отряд снайперов. Ему казалось, что он видит, как Гурова отдаёт своим подругам фляги с водой, как они жадно её пьют. Потом, сбросив это наваждение, Алексей собрал пистолет и спросил у старшего лейтенанта:

— С чего думаешь начать? Где будем искать диверсантов?

Но Никаноров не успел ему ответить, так как кто-то на улице вдруг громко и тревожно закричал:

— Воздух!

Тут только Алексей сообразил, что его так беспокоило все последние секунды: ровный, нарастающий с неумолимой неизбежностью монотонный гул моторов. Этот гул он часто слышал в первые дни войны на Западной Украине. Ничего хорошего этот звук никому не сулил.

— В щели! — Алексей подтолкнул к выходу старшего лейтенанта, а сам бросился в другую комнату за Авдотьей Михайловной.

Старушка вначале ничего не поняла, перепугалась, а когда вдруг где-то за околицей деревни начали стрелять зенитки, она принялась собирать какие-то вещи, чтобы взять их с собой.

— Не время! Нужно в укрытие! — громко закричал лейтенант, схватил старушку за руку и поволок её прочь из дома, где оставаться было очень опасно.

Они выбежали на улицу как раз в тот момент, когда начали падать первые бомбы.