Горячее дыхание войны

Виталий Кулак, 2020

Пылающее лето 1941 года незаметно перешло в не менее горячую осень. Танковые клинья Вермахта рвутся к Москве. Для захвата стратегических мостов в тылу Красной Армии высаживаются диверсанты из элитного полка «Бранденбург-800». Оперативным группам НКВД под командованием лейтенанта Алексея Орлова и старшего лейтенанта Александра Никанорова приказано найти и уничтожить немецких диверсантов. Попутно они обезвреживают опасного «крота» – глубокого окопавшегося в штабе 50-й Армии агента Абвера. Однако розыскные мероприятия, проводимые молодыми сотрудниками Госбезопасности, становятся бесполезными, когда стальной каток фашистских войск прорывает фронт и Орлов с Никаноровым с оружием в руках занимают наспех вырытые оборонительные позиции на безымянном рубеже.

7

21 августа 1941 года

Брянщина

Только после обеда поисковая группа старшего лейтенанта госбезопасности Александра Тихонова добралась до деревни Васильевки. Просёлочная дорога в полуторке не доставила Тихонову никакого удовольствия. Вот уже целую неделю он спал чуть ли не по четыре часа в сутки и поэтому практически весь путь, сразу после того, как грузовик двинулся с места, боролся со сном. Развеять сон только немного помог разговор с водителем Михайленко про кино. Но как только они замолчали, старший лейтенант опять задремал.

Пограничники в кузове вначале о чём-то переговаривались, а затем замолчали: они тоже уснули.

Полуторка ехала между полей с рожью и пшеницей, изредка проезжая небольшие рощи, но не заезжая в лес. Жаркое августовское солнце до того разогрело землю, что казалось, будто бы в Советском Союзе теперь будет тропический климат.

Васильевка была даже не деревней в полном смысле этого слова, а скорее деревушкой, небольшим посёлком, состоящим из двух десятков дворов. Она располагалась на самом краю густого леса. Когда-то, поговаривали, более ста лет тому назад, в этот район приехали поморские староверы, да так и остались там. Были они людьми работящими, и Васильевка не зря считалась зажиточной деревней. Зажиточным стал и колхоз, образованный там при советской власти.

Тихонов, когда показались околицы Васильевки, разминая шею, сделал круговые вращения головой, потом несколько раз опустил и опять согнул в локтях руки. От долгого сиденья в кабине грузовика у него затекли все мышцы.

— Приехали, Михайленко? Васильевка? — обратился он к шофёру.

— Так точно, товарищ старший лейтенант. Васильевка.

— Ну наконец-то, а то я стал думать, что уже никогда мы сюда не доедем. Почему ты так медленно ездишь? Ты что, боишься на мину наехать?

— Нет, товарищ лейтенант, мин не боюсь. А вот пробить колесо по такой дороге — опасаюсь. Чего тут только не накидано! Хотя бы убрали с дороги железки.

— А что ты хотел? Фашисты наступают, людям не до заботы о чистоте. Тем более на дорогах в такой глухомани. Скажи спасибо, что доехали.

— Так я и так уже сказал спасибо. Мне не сложно.

Автомашина въехала в село и направилась к его центру, где располагалось правление колхоза. На дороге и во дворах никого видно не было. «Попрятались от жары по домам, — подумал старший лейтенант. — Я бы тоже сейчас посидел бы в теньке под яблонькой или вишней. А ещё лучше зайти в прохладную хату да выпить кружку молочка из погреба. Эх, мечты-мечты».

— Где здесь правление колхоза?

— Да вот оно, справа, — Михайленко кивнул в сторону длинного одноэтажного деревянного здания, у входа которого висел красный флаг. Через минуту полуторка остановилась. Мотор перестал работать, и Тихонов услышал, как в соседних дворах сонно вздыхают коровы, негромко кудахчут куры и лениво тявкают собаки.

Старший лейтенант начал было открывать дверь, чтобы наконец-то выбраться из тесной для него кабины, как вдруг с чердака соседнего дома по полуторке длинной очередью ударил ручной пулемёт.