Печали пролетевших дней. Дороги жизни и смерти

Виталий Власенко

На страницах этой книги помещены воспоминания, письма, дневники, нескольких поколений, проживших жизнь на Донбассе. В ней описаны события почти двух веков. Книга посвящена моим родным, бабушкам, пращурам. Тем, кто прошёл через страшные страницы своей жизни, и не потеряли веры, надежды, любви. Они смогли выжить.И я потомок этих двух больших родов. Цель книги рассказать близким о людях, которых сегодня уже нет с нами, но остались ихдокументы, фотографии, рукописи и воспоминания.

Глава І

Факты о жизни моих пращуров

Василий Андреевич Гончарук

Василий Андреевич Гончарук (бывший Гончаренко) родился в 1869 году, по другим данным — 1867 году, в селе Сумовка, Бершадского района Тульчинского округа, Винницкая область, Украина в семье земледельца Андрея Гончаренко. В 16 веке было название Красный городок. Исторические справки о самой Сумовке.

Впервые она упоминается вроде бы в 1629 году, когда принадлежала Збаражским. До примерно середины XVIII века эти земли входили в обширные владения известных семей Вышневецких и Калиновских. Однако многочисленные набеги и особенно казацкие войны привели эти земли к запустению. Этим и воспользовался Войцех Собанский (Wojciech Sobański h. Junosza сам выкупивший по весьма выгодной цене эти земли. Войцех собственно и был основателем могущества семьи Собанских, длившегося несколько веков. Сумовка входила в обширный Балановский ключ, ставший главным владением семьи. Первая церковь здесь упоминается ещё в 1654 году, в записках диакона Павла Алепинского. В середине XIX Сумовку избрал для своей резиденции правнук Войцеха, Казимир Иеронимович Собанский. Его отцом был известный нам устроитель имения в Балановке Иероним Собанский. 1858 году был открыт винокуренный и кирпичный заводы. В 1861 году открылась церковно-приходская школа, а в 1899 для неё был построен собственный дом, в этом же доме в том же году открылась церковная школа грамоты для девочек. Имелась и почтовая станция.

Собанские владели здесь 1817 десятинами земли, из которой 816 было пахотной и 805 — под лесом. В Кошаринцах им принадлежало ещё 542 десятины. К 1914 году Собанские скупили прилегающие земли, доведя общее количество десятин в Сумовке до 4140. В начале ХХ века в Сумовке насчитывалось 462 дома, в которых проживало 2550 душ.

Следуя этим данным, я так полагаю, Андрей Гончаренко работал именно на Собанских владениях. Из года в год распахивал земли, засевал поля, собирал урожай.

Жил привычной жизнью обычного сельского жителя. В нашей семье никогда не произносилась фамилия Гончаренко. Дед Гончарук, слышали неоднократно, но Гончаренко никогда.

Мы знали, что это наш прадед, но фото я его не видел никогда. И папа часто рассказывал о Софроновне, потом мы узнали что Софроновна (Сафроновна) — это наша прабабушка. Андрей Гончаренко, мой прапрадед, был женат, к сожалению, имя жены не сохранилось, но у него было двое детей сын Василий и дочь.

Об Андрее Гончаренко известно только то, что он о своих детях заботился. Василия наказывал до тех пор, пока однажды для удобства, держа его голову, зажатую коленями, отпускал положенный заработок. Не имея возможности терпеть долее, Василий укусил своего, отца, за ногу. С тех пор между отцом и сыном установилось взаимопонимание.

С возрастом он (Василий) был призван на военную службу и здесь — разногласия с годом его рождения. По утверждению Василия Андреевича он служил у Михаила Дмитриевича Скобелева, но Михаил Дмитриевич умер в 1882 году — в пятнадцать лет Василия на службу бы не взяли. Судя по этим словам, Василий родился все же в 1867 году. Срок его службы неизвестен, но женился он около 1897 года на Наталье Сафроновне, которая была десятью годами моложе его, но уже отказала многим, и даже состоятельным женихам. Когда Василь зашёл к ней, с предложением выйти за него замуж — она, спускаясь с печи, произнесла своё согласие в стихотворной форме приблизительно так:

«Не пìду я за того, що в свиті та в кожусі, а той мні сподобáвся, що ґудзиками обстiбався!» (укр.)

Слава Ирина Васильевна, Василий Андреевич, Елена Васильевна, Наталья Сафроновна — семья Гончарука.

У Василия была тужурка по тогдашней моде в два вертикальных ряда к верху расходящимися густо стоящими пуговицами. Возможно, это была ещё армейская форма с латунными пуговицами. Какие там были пуговицы — это не важно, важно то, что свадьба состоялась, началась жизнь…

В те времена, когда промышленность развивалась, хорошо работали железная дорога и водный транспорт, передвижение было этим облегчено. Прослышал Василий Андреевич, что объявлен набор добровольцев для борьбы с хунхузами. Это «в Китае Северном и Маньчжурии скопление разного сброда и бродяг, промышлявших разбоем и грабежом.

Они нередко соединялись в более или менее организованные полчища, особенно за время занятия Маньчжурии русскими, тогда их деятельность не только не преследовалась, но даже тайно поощрялась китайскими властями.

В обычное мирное время от них страдало зажиточное, особенно торговое сословие. Торговля и движение грузов находилось под постоянным страхом попасть в руки хунхузам, требовавшим выкупа, как за товар, так и за попавших в их руки состоятельных лиц» [Большая энциклопедия, 1904г.]

Василий Гончарук в Китае

Василий Андреевич подал просьбу о приёме на службу по усмирению хунхузов, и отказано ему не было. К тому времени у них уже родилась дочь Елена (отец звал её Илына). Елена Васильевна Гончарук, старшая сестра Ирины Васильевны Гончарук (Власенко) — моя бабушка. Оставив жену и дочь ожидать его возвращения, Василь отправился в Китай.

Так как армия была вольнонаёмной — форму военную они не носили, но были на государственном содержании. У его дочери Елены Васильевны была фотография: «Василь Андреевич в Китае в группе своих соратников». Одеты они были кто в чём — на свой вкус.

Работал Василь там поваром, а так как борщ с курятиной вкуснее, он решил с товарищами сесть на лошадей и поохотиться за курами — в ближайшем селе. Привязав лошадей в высоком просе около китайского села, с кнутами, пошли пасти курей.

Китайки подняли крик по-китайски, им на помощь прибежали мужчины-китайцы, овладели такими пастухами, учинили суд и призвали палача с мечом.

Видя, что здесь не курятиной пахнет, Василь попросил разрешения перед смертью помолиться по обычаю того народа, из которого он есть, коленопреклонённо и поближе к палачу.

Получив разрешение и отвешивая земной поклон палачу, своему товарищу он шепнул: «Сейчас будем убегать!» Вскочив на ноги, он схватил меч, лежавший рядом с палачом и, надеясь на прыткость ног, они бежали к своим коням.

Высокое просо спасло их от преследования. Курятина им ноздри больше не щекотала, но на охоту они ходили.

Однажды перед утром Василь вышел поохотиться. Утро было пасмурное. В это утро вышел поохотиться ещё один охотник — офицер, и приняв движущийся предмет за лисицу — выстрелил. Прострелил Василию руку выше кисти, перебил обе кости. Хирург, осмотрев рану — получил согласие раненого на ампутацию руки, стал готовить инструмент. За это время прошла перед Василием жизнь без руки, и он не дал отрезать её. Этим вызвал недовольство хирурга.

Наталья Сафроновна

Наталья Сафроновна, решив возможно, что в Китае Василию скучно, а ей с ребёнком неуютно в Сумовке, решила ехать в Китай, на кого неведомо оставив своё жилище. У Василия была сестра, может на неё и оставила свой двор Наталья.

Отправилась в Одессу. Через Босфор и Дарданеллы, через Суэцкий канал в Красное море, а там — в Индийский океан. Когда-то, кажется перед войной в 1940 году, мы (вспоминает Иван Лаврентьевич, мой папа) летним вечером собрались в хате, в городе Доброполье, Донецкая область, где Наталья Сафроновна моя прабабушка доживала свой век.

Она разговорилась, мыла ноги в медном тазу около порога, и рассказывала, как они плыли в Китай. Плыли долго, была качка со всеми её последствиями, и вот заиграл корабельный оркестр! Она говорит, что они играли мелодию: «Если б на крыльях могучих орлиных я мог подняться над грешной землёй…» Когда море успокоилось, они плыли по пространству, где была с одной стороны вода жёлтая, а с другой стороны — зелёная.

Приехала Наталья с Илыной (старшая дочь Елена Васильевна) к Василию — он работал поваром. В Китае посуда была преимущественно фаянсовая, так что большие кастрюли были тоже фаянсовые.

Есть у Ивана Андреевича Крылова басня «Кот и Повар», Какой-то Повар, грамотей, С поварни побежал своей в кабак (он набожных был правил И в этот день по куме тризну правил), ну а потом последствия… Часто ли ходил Василий в кабак, но пьян, бывал часто.

А как это его занятие Наталье надоело, она решила сделать ему профилактику: поставила табуретку на табуретку, высадила туда большую кастрюлю, залезла туда и решила устроить восхитительный шум бьющейся посуды.

Но в этот момент зашёл Василь, всё понял и решил вместе с посудой и Наталку той, же дорогой пустить. Видя безвыходность своего положения, она стала просить, чтобы пожалел Илыну. Василь детей любил, снял кастрюлю и Наталку.

В Китае трудом Василия и заботой Натальи они кое-чего приобрели, и среди всех вещей особенной охраной пользовалась соболья шуба, и банка китайского чаю. Когда я — внук их Иван, находился в село Казальцево (север Томской области) в гостях у родственников Натальи Сафроновны, там меня угощали чаем с замечательным ароматом.

Я спросил Елизавету Павловну: «Что это за чай?» Она ответила: «Именной Китайский чай — это нам за рыбу нашу дают». Тогда только я понял, что тогда бабушка хранила в сундуке вместе с собольей шубой.

Приехав из Китая, домой, началась обыденная жизнь. И в один из таких дней Сафроновна увидела на жене сельского священника точно такую шубу, как у неё в сундуке! Которую никто из людей не видел! Поспешив домой, она стала проверять содержимое скрыни (вещевой сундук) — кое-чего недоставало. Пропавшими оказались шуба и чай — Василь их давно пропил…

Василий Андреевич в Одессе

Сафроновна возмутилась и Андреевич, решив поправить своё материальное положение, поехал в Одессу, работал на пристани грузчиком, разгружал и загружал пароходы. А так как некоторые товары давали о себе знать и через стенки ящиков, они умели их не только осторожно носить, но и неосторожно с ними на трапе споткнуться так, что бы они рассыпались. Такие ящики списывали на естественный убыток, а апельсины реализовывали грузчики.

На пристани был один человек учётчиком по профессии, который состоял членом артели учётчиков, которая рассылала своих рабочих по всей тогдашней России, где они требовались. Это был Шувалов Иван Яковлевич, рождённый в Рязанской губернии, и по своей профессии учётчика находился в Одессе.

Анна Ивановна Яковлева, в девичестве Шувалова, дочь рязанского помещика Шувалова, жена полковника. 18 января 1796 — 20 февраля 1876; в супружестве была 59 лет и 2 месяца. Погребена, на Волковом кладбище вместе с А. А. Фирсовой, Ф. И. Межениновым, Е. А. Изъединовой. Поработав грузчиком, Василий решил сменить свою профессию — пошёл дворником работать. Ещё при службе в Китае во взводе оказалось двое сослуживцев по фамилии Гончаренко. Чтобы облегчить себе управление взводом, офицер предложил одному из них принять фамилию Гончарук. На это согласился Василий Андреевич и приехал он из Китая Гончаруком.

В Одессе грузчики жили, как и во всех городах: заработали и в трактир, с трактира — на улицу. Транспорт в это время был преимущественно конный, если нужно куда ехать — подавали голосом сигнал: «Извозчик!»

Услужливые извозчики старались явиться незамедлительно, некоторые садились, не торгуясь, а Василий иногда торговался спрашивая: «Сколько возьмёшь — вокруг столба и обратно!?» Извозчик, понимая, что над ним шутят, обычно хмурясь, уезжал.

Работая дворником, Василь старался свой участок улицы держать в чистоте. А как лошади не спрашивали его, когда он её убирал, и разбрасывали навоз на своё усмотрение.

Василию это надоело, да, возможно ещё и голова болела от выпитой вчера горилки, и в один момент он решил такую лошадь проучить — ударил ребром лопаты её и рассёк ей бок.

А лошадь была не простого извозчика, а состоятельного человека, который подал в суд и суд постановил: «Под конвоем отправить домой!». В то время Василию Андреевичу Гончаруку уже было 40 лет, у него росла дочь, которую они никогда не видел.

Находясь дома одна, Наталка (жена Василия) с двумя дочерьми Еленой и Ириной, доставала пропитание, как могла: пряла, стирала. В это время муж заработанные деньги в Одессе пропивал, о жене и не вспоминал.

Рождение Ирины Васильевны Гончарук

А в 1903 году 14 мая по старому стилю — 27 мая — по новому стилю родилась Ирина семимесячным ребёнком и выгрівала її Наталічка на печі в подушкáх тай викохала. Уже стала Ярынка (Ирина) говорить и ходить, как в одну такую же голодную зиму, терпя голод, Сафроновна сказала Ярынке: «Молись Богу, щоб дав нам хліба» и указала на угол, в котором находилась икона. Мать ушла, а доця стала просить хлеба, гладя на икону, а после просьбы заглядывала за икону — не выкатится ли оттуда хлебина? В те времена хлеб в печах пекли круглый. Тогда ещё маленькой девочкой только научившейся говорить, почти ничего не зная о Боге, она молилась, как могла, и Бог слышал её молитву. В раннем детстве жили Ирина с мамой и сестрой. Папа пил в Одессе. Через несколько времени открылись двери, Ярынка увидела маму — она несла в одной руке хлебину, а в другой полное ведро квашеной капусты! Это было спасение от Бога!

Метрическая Ирины Гончаренко

Ируся этот случай помнила всю жизнь. Когда её дети уже ходили в школу, изучали украинскую литературу, там было произведение Михаила Коцюбынського «Харытя» — она им так дорожила, что когда нашла книжечку детских рассказов с этим произведением — берегла её как достойную хранения, вспоминая своё детство.

Завидо-Кудашево 1920 год

На этом фото которое сделано в 1920 году справа маленькая Ирина Васильевна и вверху справа её сестра Елена Васильевна. Фото сделано скорее всего в доме княгини Кудашевой вместе с её подружками (возможно Соня и Шура). Василия Андреевича под конвоем доставили в его село и велели идти домой. Это был год около 1908.

Пришёл он в свой двор, его встретила худенькая девочка лет пяти и внимательно рассматривала его. Он спросил её: «А де твій батько?» (Где твой папа) — на что получил ясный ответ: «Нема його, він нас покинув!» (Нету его, он нас бросил) Расстроенный таким откровенным ответом, он заплакал, взял её на руки и сказал: «Прости мене доця, я — твій батько.» (Прости меня доченька, я — твой папа).

За время отсутствия Василия в селе Сумовка Винницкой области, жизнь не изменилась — всё та же нужда. У Андрея Гончарука было немного земли, которая переходила в наследство сыну Василию, а как у Андрея была ещё дочь, то она неотступно и напористо просила брата: «То дай мені поля!» (отдай мне землю). Не терпя более, брат решил по-своему удовлетворить просьбу сестры — рукой наотмашь по губам. Василий Андреевич думал, как жить дальше. В этом селе ему было скучно прирожденному живому подвижному, не сидящему долго на одном месте.

Жизнь в Сумовке Василия Андреевича не удовлетворяла, и он решил искать счастья в Бессарабии. Стали готовиться к отъезду. Сложили в узлы всё, что можно было взять с собой, остальной скарб Наталья Сафроновна сложила в скрыню и вверила богобоязненному человеку в селе — Мокию. Имя Мокий означает, насмешник, юродивый. Он остроумный, мечтательный и смелый. Они покидали село, в котором родились и выросли, где родились их дети и получили первое понятие о жизни. О Боге и о вечной жизни мама Наталья Сафроновна рассказывала своим детям неоднократно.

Идея создания дневника бабушки

Уже в возрасте сорока шести лет её младшая дочь (Ирина Васильевна Власенко) оставила заметки на бумаге: «Давно было у меня желание — собрать в одно место все мои заметки, все переживания мои в короткой жизни моей. Чтобы тогда, когда я уйду с этой земли, может у моих близких и дорогих, которые останутся после меня, появится желание знать — как я жила и что переживала, то для этой цели я и хочу заполнить эту книгу, и пусть будет прославлен в этом Бог мой!». И в этой книге я напечатаю оригинальные строчки из её дневника. Ещё, будучи мальчиком школьного возраста, я её внук Виталий, в классе шестом, впервые в жизни услышал о Дневнике Бабушки. Один или два раза я его видел. Тогда бабушки уже не было в живых. Когда она умерла, я был примерно в том же возрасте, в котором была она, когда её папу привели под конвоем домой в родное село.

Фото рукописи дневника Ирины

Это была тетрадь 96 листов, с чёрной или коричневой обложкой. На пожелтевших страницах был красивый бабушкин почерк. Это были короткие заметки, с чётким содержанием и точной датой события. На некоторых страницах строки текста были размыты. Только позже мне стало понятно, что это капли слез переживаний, под впечатлением которых она писала свои заметки. Прошли годы, и большое спасибо моему папе, что он переписал этот дневник, и это стало доступным для нас.

из дневника Ирины Васильевны:

«Детство моё нельзя назвать вполне радостным. Помню, как мы с сестрой и мамой остались дома, папы не было с нами. Зимой приходилось много горевать и терпеть скудость. Мать внушала мне веру в Бога, она рассказывала нам о Нём как умела, говорила о загробной жизни, о том, какая участь ждёт праведников и нечестивых. Я любила пересматривать духовные картинки, которые давала мне мама, когда открывала сундук (скрыню). И я думаю, что она и сама того не подозревала, какое великое дело она делала! Она мне внушала, что есть рай для праведников и ад — для грешников. Ещё с этого пятилетнего возраста я себя не считала достойной вечного блаженства, но мне никто не указал на Искупителя, Который понёс на себе грехи людей. Какой урок вытекает отсюда для родителей? Что бы как можно раньше говорить с детьми о Боге. Екклесиаст говорит: «Утром сей семя твоё, и вечером не давай отдыха руке твоей [11:6]. И внушай их детям твоим, и говори об них, сидя в доме твоём и идя дорогою, и ложась и вставая [Вт. 6:7]¹.

Как горько ошибаются родители, когда упускают время раннего посева в детях, когда говорят: «вырастут — тогда сами уразумеют». Да, дети уразумеют или нет, но родители уразумеют свою ошибку!» 15/II.1949 год.

Это первая запись, в дневнике сделанная бабушкой в возрасте 45 лет. Прощай Сумовка. Навсегда… Село над Южным Бугом…

Новая жизнь Гончарука Бессарабии

Татары эту реку называли Ак-Ед. Древние греки — Гипанис. Берёт она своё начало в болотах Волынской губернии у деревни Холодец, протекает 700 вёрст по Волынской, Подольской и Херсонской губерниям, приняв недалеко от устья реку, Ингул, расширяется в значительный Бугский лиман, впадающий в Днепровский лиман. [Большая энциклопедия, 1904 г.]

Прощай земля, которая кормила нас доселе. Может быть, как и все, отправляющиеся на заработки, они собирались вернуться. Их цель — заработать в Бессарабии на прожиточный минимум. И вот она, желанная страна, здесь живут люди бессарабы и молдаване. Объясняться приходилось с затруднениями.

Не имея возможности получить или выдать ясную информацию, некоторые, постукивая себя по лбу пальцами — восклицали: «Нушти русэшти, нушти молдаванешти!», что значило: «Вот уж эти русские, вот уж эти молдаване!» — не могут объясниться между собой.

Два года искали подходящего места работы. И вот в 1910 году нашли подходящее место в экономии помещика по фамилии Грищенко.

«Где нам всем было там очень хорошо. Это был «уголок рая», если можно так выразиться: довольство во всех отношениях. Здесь было два фруктовых сада и три виноградника. Ещё бывало — я ещё сплю, как папа принёс мне первых фруктов груши, яблоки, виноград, сливы, орехи.

В ту пору я уже ходила в школу. Сестра моя прислуживала в горничных (горничная — служительница при госпоже, комнатная женщина). Дочери помещицы часто брали меня к себе в дом и делали подарки. Но недолго длилось наше счастье. Греховная натура человека клонит его ко злу… Отец занимал должность повара на чёрной кухне и вся птица во дворе и свиньи были под его ведением. Ему доверяли ключи от кладовой и подвала с вином, которое он должен был доставлять к столу. Но кто кем побеждён, тот тому и раб. И грех часто имеет свои последствия, и человек должен ещё здесь получить возмездие за него». Из дневника Ирины Васильевны, 15/II. 1949 год.

Некоторые фрагменты из тех дней мне приходилось слышать — её сын Иван Лаврентьевич вспоминает: «Папа приносил мне куски мяса самые вкусные — повар знает, какие они!» (слова Ирины Васильевны)

Между рабочими находились всякие люди и в Бессарабии цыгане — не редкость. Был и на этом дворе рабочий — цыган, как он работал — не знаю, но отношения между поваром Василием и цыганом были до того натянуты, что однажды, когда в котёл была засыпана кукурузная мука и вода кипела, повар взял этого цыгана и посадил его в котёл. Он хоть и в штанах он был но, кажется, тепло почувствовал! Дело разбирала хозяйка и ограничилась выговором повару: «Василий! А-я-йа! Ну-ну!»

Добиваясь осуществления своих целей, люди иногда не задумываются о средствах их достижения. Там между рабочими был человек, который редко когда наедался. Это случалось только в том случае, когда рабочие сидели за общим столом и ели мамалыгу (кукурузная каша). Тогда этот «голодающий», имея полный нос слизи, с шумом извергал её на ладонь и демонстративно отправлял её в свою миску! Присутствовавшие, закрыв глаза, не желая видеть этого «соуса», хотя он и в чужой миске, с воплем высыпали на улицу, а «голодяга» невозмутимо опустошал остатки мамалыги в мисках — он же не грабил, он собирал покинутое, чтобы оно не пропало… Винный погреб часто привлекал Василия к себе, куда он частенько и заходил. Хозяин дома терпеть этого не мог — выдал повару расчёт и выдворил его со своего двора. Однако достоверную историю рассказывает внук Василия Андреевича Леонтий о Кишиневе и об их похождениях.

«До пятидесяти лет Василий Гончарук вёл трезвый образ жизни. Когда работал поваром, хозяин доверял ему ключи даже от винного погреба. Однажды хозяин уехал в Кишинев. Пришли к Василию вечером друзья и попросили, его открыть погреб, чтобы попить вина. Василий открыл дверь друзьям, те спустились в погреб, там было темно как под землёй. Нашли они в темноте чан с вином, но кружкой пить, рукой зачерпнуть не могли. Тогда они стали перегибаться в чан головой спускаться и таким образом стали напиваться вина. Уж тут они пили без меры, пока не напились. А когда вышли из погреба оглянулись, одного не досчитались. И разбежались. Василий Гончарук, спустился в подвал и в одном из чанов увидел, что один любитель вина упал в чан и захлебнулся вином. В ужасе дед вытащил мужика, закрыл погреб, сдал кому-то в доме хозяйские ключи, взял Наталию и со своими пожитками пошёл дальше. С тех пор стал Василий пить».

«Кончились золотые деньки, больше ни он, ни его дети их не увидят. Уходили они в Кишинев, но учительница упросила родителей оставить Ирину доучиться. Она её будет содержать на свой счёт, у неё она будет жить — только не прерывайте девочке учёбу! На таких условиях осталась Ирина оканчивать свою начальную учёбу. Этот добрый подвиг её я всегда буду помнить, и благодарить её». Из дневника Ирины Васильевны, 15/II. 1949 год.

В Кишинёве Гончаруки в поисках работы лишились всего, что у них было, и терпели нужду. В 1913 году Ируся окончила учёбу. «Ещё во втором классе в школе нам выдали Евангелие, которое я читала по воскресеньям и умилялась сердцем над дивными глаголами Божьими.

Окончив школу, я тоже уехала в город, где определилась нянчить детей к железнодорожному весовщику». Из дневника Ирины Васильевны, 17/II. 1949 год.

На фото: вверху Анатолий, Иван, Лидия. слева Павел, справа Леонтий

Утро, когда приехал Леонтий (сын Ирины Васильевны Власенко) в семье вспоминали. О жизни в Кишинёве она рассказывала, что жили они в той части города, которая называлась Гирток Мари. Я спрашивал у молдаван — что это значит? Один перевёл как Большой Яр, другой — как Яр, поросший диким кустарником.

Запомнился Ирусе торжественный день, когда в Кишинёв приезжала царская семья, по случаю открытия памятника, на котором была изображена женщина — Россия, покровительница девочки — Молдавии. В этом торжественном шествии Царевна, Александра Фёдоровна, мать Александра II сопровождала Императора Николая II-го. С ними шли их дочери и все их сопровождавшие — такой блеск славы! А дома — серый туман нужды…

«И вот снова — расставание. Это было время Первой Мировой войны, которая началась в 1914 году. В 1915 году отец, Ирины Васильевны Василий Гончарук снова уехал от нас, но вскоре мы получили от него известие, что его ушибло на шахте в Донбассе. Через некоторое время мы все выехали к нему в Игнатьевку». Из дневника Ирины Васильевны, 17/II. 1949 год.

Василий Гончарук на Донбассе

Здесь наше повествование резко переходит на Донбасс. В истории жизни моих, прабабушки и бабушки, местожительство менялось очень часто. Но Донбасс — это навсегда. Здесь жизнь Ирины Васильевны в корне изменилась. Здесь и умер её папа Гончарук.

Когда началась война — Тарас Савостьянович Власенко (брат мужа Ирины Васильевны, Лаврентия Савостьяновича), находясь в призывном возрасте, говорил: «Нас от войны царица спасёт!» Шахтёров не брали на фронт, царица — это шахта. Возможно ещё и по этой причине, Василий Андреевич подался на шахты в Юзовку (Донецк), на дотоле неведомые подземные работы, где нет дневного света, свежего воздуха и жизнь висит на волоске. Чем они жили в ту зиму, нет ни каких сведений.

Известно только то, что на следующий год семья Гончарука приехала на Святогоровский рудник. В Добропольский район, Сталинской области, сегодня Донецк, угольные разработки пришли в конце 19 века.

Фото бывшего рудника, шахта Подольского

В Добропольском районе первым был Святогоровский рудник. По слухам, сарафанному радио в сёлах, где новости разлетаются со скоростью ветра, на рудниках были очень высокие зарплаты. Мужики верили, безнадёга заставляла их надеяться на улучшение условий жизни в собственных дворах.

Из исторических сведений известно, что перед началом гражданской войны, многие не хотели воевать, в тех семьях, где было много детей, мужчины бросив домашнее хозяйство на плечах жены, уезжали кто на лесоповал, кто на другие тяжёлые работы. Многие приехали на Донбасс, именно здесь в конце 19 века начались первые крупные добычи каменного угля отличного качества.

Среди известных помещиков, которые отважились на добычу угля, был помещик Енин. Местные землевладельцы, пользуясь, случаем, используя почти бесплатный мужской труд, начинали добычу полезных ископаемых. В то время не так хорошо была развита геологоразведка природных запасов. Часто для помещиков было большим риском, начинать такое дело. Сегодня все проще, открыл геологическую карту, пробурил и вот по анализу все понятно.

Раньше нужно было рыть глубокий колодец, диаметром не менее 1.5 м. далее стенки колодца нужно было укреплять, решать проблему грунтовых вод, проблему подачи воздуха путём естественной вентиляции.

Почтовый адрес рудника который открыт был в Екатеринославской губернии был таким: Акционерное общество Святогоровских Каменноугольных Копей. Святогоровский рудник, село Святогор-Штепино Бахмутского уезда Екатеринославской губернии Криворожской волости. Украина.

Вот они и приехали…

В 1913 году была протянута ветка железной дороги Гришино — Доброполье. Дальше дорога должна была идти на станцию Лозовая, но война 1914 года, задержала эти работы до 60-х годов, и дорога на Лозовую пошла от станции Мерцалово, которая между станцией Гришино и Доброполье. До того как была протянута дорога до станции Доброполье, шахта существовала уже.

Начиная с 1900 года, до угля добрались. Это были колодцы, над которыми стоял вороток, приводимый в движении двумя человеками, на вращающемся, горизонтально укреплённом бревне закреплялся один конец верёвки такой длины, чтобы достать до конца колодца. За другой её конец привязывалась посудина, которая называлась бадьёй. В ней транспортировали груз и рабочих туда и обратно. Уголь шёл на нужды паровой мельницы. Месторасположение предположительно в посёлке Святогоровка, рядом с рудником. Когда протянули железную дорогу, тогда угледобывающая компания открыла рудник, оборудованный согласно тогдашней технике. Ствол уклоном по падению угольного пласта, кочегарка и паровая машина, в шахте паровой насос для откачки воды, по штрекам горизонтальным выработкам уголь перевозили в вагонетках ящики на колёсах. Иногда, в случае надобности, конной тягой.

Но посмотрим на эту местность до 1913 года. Бескрайние причерноморские степи. С востока на запад проходит долина, в низу которой протекает небольшая степная речка Бык. Она берёт своё начало на востоке — у села Горелая Клуня и течёт на запад — в реку Днепр. Земля к тому времени уже находилась в руках землевладельцев, первая шахта была на территории помещика Разгона. Его двор находился на левом берегу речки. У него, по обычаю того времени, был большой парк — садом называлось это место. Этот сад занимал левый и правый берег речки так, что тянулся около полукилометра и шириной был около ста пятидесяти метров. Таким его помню я, когда он ещё был. На правом берегу речки в этом парку и была первая шахта в этой местности. Когда строили Святогоровский рудник, наклонный ствол начали проходить около полукилометра на запад от этого места. От села Святогоровка до того места, где теперь посёлок Песчаный, на котором было несколько хозяйских дворов, было степное пространство.

Фото здание — восемнадцатая колонна

Около Святогоровского рудника было поставлено три дома — четыре квартиры в каждом, это называлось — одиннадцатая колонна. Поставлены были дома и дальше на восток, около восьми домов, кажется восьми — квартирных. Они стояли один возле другого с юга на север и дома длинной своей стороной с востока на запад. На самом верху была постройка, которая называлась, Гранд Отель, чем она и служила — домом приезжих. Это была восемнадцатая колонна.

От двора Разгона, который находился на левой стороне речки (там подъём в южном направлении) и на запад до первого встречающегося двора было около полутора километра. Пространство от берега речки и в сторону станции Доброполье было нераспаханное — целина с весенними цветами, сусликами, зайцами, лисицами и дрофами. По этой целине была проложена узкоколейка, по которой лошадями возили уголь на станцию. Через речку по этой дороге был сделан мост. Это была дорога на станцию и для пешеходов. Уже когда этой дороги давно не было, на станцию ходили по конке, где ещё были видны признаки котельного шлака. В распутицу здесь не так ноги увязали в грязи. Около километра от первого Святогоровского рудника, который находился в пятидесяти метрах от правого берега речки, был другой — второй рудник. И были они разделены балкой, тогда ещё незаселённой. От двора Разгона на запад около ста пятидесяти метров находился ещё рудник Эрастовский. Уголь на станцию возили в подводах. Со второго Святогоровского рудника шла узкоколейка. Она пересекала речку в трёхстах метрах на запад от первого рудника, и соединялась с первой узкоколейкой после того, как первая пересекала балку, где тогда был мост. Вот сюда и приехал Василий Андреевич со своей семьёй весной 1916-го года, временно.

В те времена шахтёры, по слуху, что на каком-то руднику лучше платят, ехали туда. С Бессарабии — в Донбасс — на Игнатьевку. Исторический район Донбасса, расположенный на южном берегу Игнатьевской (Берестовой) балки. На территории посёлка расположена шахта им. Калинина (бывшая «Игнатьевская»). Оттуда — на Святогоровский они и приехали, говоря, вот заработаем, да и домой вернёмся…

из дневника Ирины Васильевны: «И остановились, на долгие годы… Семя истины было заронено в сердце, и я часто задумывалась над тем, что такое жизнь человека? Не раз я задавала себе вопрос: «Что если я сегодня умру, где будет душа моя?» Так однажды я размышляла, будучи четырнадцати лет, идя по дороге возле сада, где теперь стоит дедушкина хата. Эта мрачная дума посетила меня, от которой я вся содрогнулась, но я не знала, что есть выход. Я не знала Избавителя и того, что Он пришёл для того, чтобы взыскать и спасти погибшее. Летом 1917 года мы жили в землянке, на берегу реки Бык под одной крышей с верующими. Как часто я прислушивалась к их разговорам, желая уловить то, что дорого было для меня, чего искала усталая душа моя… но, увы! Я не находила того, чего искала. Никогда я не слышала, чтобы они говорили о Боге, но в словах их, было легкомыслие, и пустота… Я думала, что они пренебрегают моим возрастом, думая — что может понимать о Боге небольшая четырнадцатилетняя девочка. Но если бы они знали, что творилось в душе моей, тогда они бы иначе поступали. О, какой и в этом урок для близоруких христиан! Когда я однажды делилась этим с братом Шатохиным, то он мне сказал: «Смотри, сестра, чтобы теперь, когда ты уже спасена, кто-нибудь не обиделся бы на тебя за то, что ты не сказала ему о Христе. Да — это Истина!» 17/II. 1949 год.

Дорога, о которой вспоминает Ярынка (так её отец и мать звали), была та, которая шла со Святогоровки на село Анновку Добропольский район, и проходила между северным краем Разгонова парка и восемнадцатой колонной. По недостатку квартир в домах, приезжие строили себе временное жильё — землянки. Окна в этих жилищах были на уровне земли, так как внутреннее помещение было вкопано в землю. Такое жилище в этих местах строили скифы, которые жили две тысячи и более лет назад. Лошадей своих они поили чистой водой этой тихой степной речки. Следы от них остались на север — на самом высоком месте стоит курган, где похоронены их предки, и который служил сигнальной точкой во время их пребывания и пребывания народов, которые их сменяли. В случае военной угрозы, сторож, находившийся на кургане, зажигал сноп хвороста, укреплённый на высокой подставке. Дым — днём, а огонь — ночью извещали об опасности. Увидев огонь на следующем горизонте — делали тоже, и так до расположения основной силы, откуда выступали на защиту своей территории.

«Дарий І Гистасп — царь персидский в 515 году до рождения Христа, предпринял свой знаменитый поход на запад против скифов. Перешёл с семисот тысячным войском Босфор, покорил Фракию, Македонию и направился к Дунаю. Фиктивным бегством скифы заманили его вглубь страны своей, откуда он после громадных потерь, с незначительным остатком своего войска едва пробрался к Дунаю». Большая Энциклопедия 1904 г.

Говорят, что скифы, отступая, оставляли три предмета, которые персы находили на месте их стоянок: лягушку, птицу и стрелу. Толкователи Дарию говорили, что этим скифы говорят, что-то, что на земле и в воздухе подчинено персидскому оружию. Это было до тех пор, пока к персам приехал кто-то из родни Дария и рассказал, что скифы этим говорят: «Если ты станешь лягушкой, чтобы преодолеть болото, или птицей, чтобы их перелететь, то вот тебе наша стрела — мы вас уничтожим».

В шахтёрских землянках топили углём. Из под полов, не дул холодный ветер, и было, хоть не очень просторно, но довольно тепло. Скифы не знали, по какому богатству они топчутся. «Добропольский уголь жирный²» — говорил Николай Данилович Озарчук рабочий Днепродзержинского металлургического завода, куда этот уголь поступал.

Баптисты³ на Украине, в начале ХХ века не имели своих церквей как сегодня у них Дом молитвы с крестом на крыше. Не было тогда и богослужений как у них сегодня. Тогда просто несколько десятков баптистов собиралось вместе в большом помещении, тогда было каждый раз разное помещение или определённое. Так и называлось это «собранием». Тогда баптисты приглашали на собрание, ходили на собрание, и расходились с собрания. Мужчины называли друг друга братьями, женщины сёстрами.

Юность маленькой Ирины

Из дневника Ирины Васильевны «Однажды в 1916 году, вечером, в летнее время, я зашла в собрание баптистов, которое состояло не более чем из 5 — 6 человек. Брат Ефим Денисович Савченко, из нынешней Белгородской области, читал из 138-го Псалма: «Куда пойду от лица Твоего…». Он говорил так просто в этот субботний вечер, а я стояла у двери и слушала, и мне было так хорошо… Я там почувствовала, что это моя сфера. Выйдя на улицу, я услышала уличное пение, но мне было оно противно и мне стало жаль их, что они не знают Истинного Бога. Душа моя была пробуждена. Но, всё, же у меня многого ещё не доставало для того, чтобы твёрдо решиться идти за Христом. Я не имела человека, который бы взял и привёл меня к Иисусу, хотя я имела большую нужду в этом. Помню, не раз я брала себя в руки, что бы ни делать того, чего не желаю себе, но всё это было не прочно. Я могла целый день воздерживаться от всякого вида греха, но к вечеру терпела поражение, потому, что всё это было ещё без Христа. Зимой 1917 года — на четвёртый день Рождества я была у подруги, родители которой уже посещали собрание баптистов. В этот вечер они пригласили к себе верующих, где и провели маленькое собрание. В тот вечер говорили проповедь на тему по Евангелию от Луки 13 глава 7 стих о смоковнице: «Сруби её, зачем она и место занимает». В этот вечер я твёрдо решила служить Христу. Уходя домой, я сказала Вере: «Ты как хочешь, а я буду ходить в собрание», на что она ответила: «И я — тоже». Это было 28 декабря 1917 года. Как символично, годы Великой Октябрьской революции».

Постоянного места для собраний баптистов в городе Доброполье тогда не было. Собирались у тех, кто соглашался пригласить к себе. Вера — это по всей видимости, Вера Фёдоровна Никитина. Они потом ещё долго жили на соседних улицах.

Из дневника Ирины Васильевны

«1 января 1918 года я снова была на собрании баптистов в Гранд Отеле. Помню, много людей в тот день было в собрании и слушателей и приезжих гостей, был и Алексей Маркович Букреев. Семья Букреевых переехала жить в посёлок Гришино (ныне Красноармейск Донецкой области), и Алексей Маркович возглавил местную общину баптистов. Что говорилось в этот день, я не помню, но помню одно — что пели гимн: „Бог нас от гибели спас“. Когда после богослужения проповедник пригласил желающих покаяться Господу — подойти к столу, то вышли человек пять, в том числе была и я. 1 января 1918 года — этот день был для меня — днём моего обращения к Господу. В возрасте 15 лет. После богослужения ко мне подошёл мой Папа и сестра и, поздравив меня, пожелали, чтобы Господь помог мне служить Ему. Господь даровал мне великую радость в этот день! Я никогда не забуду его. Я не забуду даже того места, на котором я как бы впервые встретилась с моим Спасителем. Это такое доказательство, перед которым и дьявол не может устоять, потому, что не может уверить меня, что этого никогда не было. „Отец много целовал“ меня в этот день, и я хорошо это помню. И Господь даёт некоторым из нас такое полное освобождение, такой ясный солнечный день при нашем обращении». 13/ІІІ — 1949 г.

Эти строчки носят следы слёз в оригинале. Так трогательно было её обращение для неё, что спустя тридцать лет, она не могла равнодушно об этом говорить. Слова, которые взяты в кавычки были, возможно, цитатой из притчи о блудном сыне. Евангелие от Луки 15 гл. 20 стих. Выйдя из собрания, я чувствовала одно, что «Бог меня от гибели спас», что бремя греха снято с меня, что я — дитя Его, примирена с Ним Кровью Сына Его Иисуса Христа.

Сердце моё было переполнено тою радостью не земной, о которой сказал Спаситель «Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна» Иоанн⁴. 15:11.

И мир Его я чувствовала в сердце моём. Мне хотелось каждому сказать о любви Божьей и о том, что сотворил со мною Господь. Не смотря на грязь и пасмурную погоду, которая тогда была, мне казалось, что всё дышало весною, что я иду по прекрасным цветистым лугам. Да, объяснить того состояния и описать его я, чувствую себя бессильной, но знаю, что меня может понять лишь тот, кто сам пережил это.

Да радость будет совершенной! Можно ли эту радость сравнить с мирской, от которой после бывает плохой осадок на душе — нет, Его радость не такова. О как жалки те люди, которые не отдают своего сердца Иисусу и живут мирскою, серою жизнью в грехах, не зная радости в Нём.

Фото землянки на берегу реки Бык

В то время мы жили в землянке недалеко от рудника. Свет был от керосиновой лампы, мама керосин экономила. Но уже топили углём, внутри было тепло. То место где была землянка, существует до сих пор, рядом с недействующим терриконом рудника. Как символ моих пращуров моих в месте входа в землянку выросли две осины, которые шумом листвы напоминают о прошлом.

С первых же дней я встретила противодействие, и гонение в доме со стороны моей матери. Но это видимо, было дано мне для того, чтобы утвердилась вера во мне. Но Господь не даст испытания сверх сил, и отец сразу, же пошёл в защиту мне. Он был знаком с верующими, работая вместе с ними в шахте.

Отсюда тоже вытекает, что насколько важно нам свидетельствовать не только словами, но и делами, чтобы жизнь наша была чиста, чтобы свет Его был виден в нас. Когда я только намеревалась ходить в собрание, то спросила у папы, как он посмотрит на это. И он разрешил мне говоря, что эти люди очень хорошие, и что он против того ничего не имеет.

Когда стало известно, что я вступила на этот путь, то соседка однажды спросила его: «Василь Андреевич, а правда ли, что Вы разрешили своей дочери идти туда (к баптистам)?», то здесь перед соседкой он отказался. Я стояла в стороне и слышала этот разговор, а потом отозвала его в сторону и стала спрашивать, правду ли он ей говорил.

А он ответил: «Нет, то я так. А ты как ходила, так и ходи». Мать сильно огорчилась на меня за моё обращение. По её мнению — я заблудилась. Она доверяла всем нелепостям, какие только могли говорить люди, и часто говорила папе: «Распустил ты детей!»

Лена (Илына, сестра Ирины Васильевны) увлеклась театральной деятельностью, и где-то участвовала в постановке какой-то сценки, потому мама говорила: «Пошла одна в артисты, а другая в баптисты!»

Мне жаль было слушать от неё такие слова. И как мама часто упрекала папу такими словами, то он стал сильно пить и, напившись, однажды, потерял галош с сапога и, придя домой, стал придираться к маме, а она в свою очередь упрекала его тем же.

И здесь-то он уже не выдержал и так избил её, что сестра прибежала ко мне (Ирине) на работу в слезах и сказала: «Иди и посмотри, что папа сделал маме, И это всё только через тебя, тебе твои братья и сёстры дороже матери!»

И всё это она говорила плача перед людьми. Что оставалось мне отвечать, чем оправдываться? Я знала, что я была причиной всего случившегося, мне жаль было маму, и я только молчала. Вечером неохотно возвращаюсь, домой и смотрю, всюду следы случившегося: мама в синяках, в стороне на полу разбитая посуда. Я попыталась спросить, что-то у мамы, но она мне ответила с обидой, а затем замолкла и не говорила со мной недели две!

Время шло своим чередом, уже и лето настало, а за ним и осень подошла. Однажды приехали к нам верующие братья, и я пригласила маму на собранье баптистов послушать Слово Божье и убедиться самой, не слушая людей. Среди братьев был Алексей Маркович Букреев. Родился он в 1884 году на хуторе Букреевка Павлоградского уезда Екатеринославской губернии (ныне Днепропетровская область). В 1907 году А. М. Букреев женился на Марии Васильевне Сладниковой и переехал на жительство в село Васильковку. Рукоположен братьями на пресвитерское служение в Васильковской общине баптистов, 13 декабря 1910 года. В октябре 1926 года А. М. Букреев переехал в Днепропетровск и принял служение пресвитера Днепропетровской общины баптистов. В конце 1928 года Алексей Маркович Букреев был арестован в Днепропетровске по нелепому обвинению в шпионаже. Его подвергли мучительным истязаниям и, не добившись согласия на сотрудничество, отпустили домой тяжело больным. Верующие смогли поместить его в Киевскую водолечебницу, где он и умер 31 мая 1929 года от разрыва сердца. Его смерть открыла трагическую страницу истории страданий и верности.

Помню, в этот день читал брат Букреев слово из места Луки 7:44 на тему: «Видишь ли ты эту женщину?» и говорил, что Христос прощает всякого приходящего к Нему. Смотрю я на маму и глазам не верю — растаяла она вся под влиянием Слова Божьего — плачет. И правдивы слова, которые Бог говорил через пророка: «Слово Моё, не подобно ли огню или молоту, разбивающему скалу?» Придя домой, она совсем смягчилась и с тех пор уже никогда не препятствовала мне ходить в собрание.

Летом 1918 г. многие обратились к Господу. И если уверовал муж, то вслед за ним и жена. Уверовали ещё три девушки. На Троицу этого же года было водное крещение в 7 км, от нашего города в селе Доброполье, Донецкая область с нашего Святогоровского рудника было более двадцати человек крещаемых и ещё с других мест, так, что всего человек до сорока. И как не дозволяло время, то решили преподавать крещение без испытания (экзамены перед крещением). Всем нам было объявлено значение водного крещения, обязанности членов церкви и к вечеру нам преподали крещение в реке Водянке возле моста по дороге в село Гришино. В этот день мне пришлось перенести испытание. Мякина слишком пылила глаза и только теперь, когда я пишу эти строки тридцать лет спустя, мне понятно, почему так случилось. Это было не что иное, как вымысел дьявола, чтобы подавить дух мой, но посмотрю, где же та мякина? Но Господь утешил меня, даровал мне радость, как и каждому чаду, Своему после крещения.

Через год все три девушки возвратились в мир, и вышли замуж за неверующих. В их жизнь никто не вникал, они были крещены водою, но не Духом Святым, что и повлекло их к падению. Они крестились по обычаю, но небыли готовы духовно. Мне их было очень жаль. Я не могла себе представить, как это можно было снова грешить и «подобно вымытой свинье снова валяться в грязи»? Это слова старой пословицы, записанные во втором послании Апостола Петра 2 глава 22 стих. У меня не было подруги или сестры, у которой я могла бы получить совет или с которой я могла бы делиться и получить совет. И вот, я имела счастье приобрести собственную Библию! Однажды приезжал к нам проповедник и после собрания предложил желающим купить Библию. Мне тогда было 15 лет. Я поднялась и говорю: «Я куплю её». Брат посмотрел на меня и говорит: «Так она же стоит сорок пять рублей», но я уплатила деньги и получила такое для меня дорогое сокровище. Я стала читать её усердно по ночам, прильнув к ней, как пчела к цветку, извлекая всё полезное для моей души. Книги духовного содержания были друзьями моими и воспитателями, ими я утешалась и училась из них. Но родные, хотя и смягчились, и сочувствовали мне, однако оставались необращёнными.

И часто, читая по вечерам в зимнюю пору, когда они спали, явилось препятствие: папа, проснувшись, бывало, говорил: «Довольно тебе читать, а то глаза попортишь». А мама, та говорила проще: «Туши свет, пусть лампа не выгорает». Когда я ещё продолжала сидеть, то она, молча, вставала и сама тушила свет. И если, бывало, в плите горит, то я присаживалась к тому огню и так читала и учила стихи. Так прошёл первый год моего верования, который был отмечен внешним одиночеством и внутренней радостью в союзе с Богом. Страх Господень был сокровищем моим, и я хорошо запомнила себе девиз Иосифа, что лучше умереть, нежели грешить в том случае с женой Потифара, которая записана в Библии Книга Бытие 39 глава.

Пятнадцатилетняя работница шахты Ирина

В 1918 году Ирина в возрасте 15 лет была принята на работу браковщицей на Святогоровский рудник. в городе Доброполье. В её обязанности входило определять качество выдаваемого угля, и когда он был с большой примесью породы, этот вагон (чистый вес их был около 300 килограмм) она должна была снимать со счёта этот груз. Но так, как за этим следовали недовольства забойщиков, которые грузили такой уголь, она выбраковку делала редко. Шахтой управлял Соломон Давидович Подольский, и однажды сделал ей замечание по этому поводу. Соломон Давидович Подольский (1885 — 1938 г. г.) — родился в городе Павлограде Екатеринославской губернии, еврей, образование высшее, беспартийный; до ареста проживал в посёлке Новоэкономическое; Сталинской области, был арестован 3 февраля 1938 года и осуждён «тройкой» УНКВД к расстрелу с конфискацией имущества. Посмертно был реабилитирован в 1989 году.

Выслушав его, она попросилась на откатку. А эти тележки, шахтные вагонетки, ничем не отличались от тех, которых в 1946 — 1949 г. г. называли «арчиловские». Арчил Давыдович Мурманишвили был начальником восстановления шахты 17—18 после войны. Эти вагончики были на железных колёсах, которые сидели на оси толщиной около 50 мм., а эта ось находилась в трубе соответствующего диаметра и крепилась четырьмя болтами к кузову вагончика, таких осей — две на вагончик. Внутри они были загрязнённые и смазке трудно поддавались. Вот такие вагончики Ярынка толкала, а напарник у неё был хитрый дедушка, который поощрял её толкать вагончик сильнее. Там она и подорвалась. Папа, Василь Андреевич её на работу больше не пустил, оставил дома и решил завести индюков — занятие для дочки. Пасти их, пока они были маленькими, было делом несложным, индюшата паслись, а пастушка вышивала иголкой узоры на холстиках, но когда индюшата подросли и обзавелись крыльями — то стали летать. И когда пастушке надоело это занятие, она решила — пусть идут домой, а сама продолжала вышивать. Явившись, домой, стадо индюков стало надоедать своим галдежом. Василь Андреевич взял хворостину и пошёл пасти пастушку. Преподав ей урок назидания с помощью хворостины, он решил сбыть индюков. Объявил розыгрыш индюков на лотерею. Распродал билеты и индюков разыграл в один вечер. Всем можно было облегчённо вдохнуть.

Дедушка Василь Андреевич Гончарук мой прадед, одно время был артельщиком в Доброполье. Это такая должность, которая обязывает возлагать на себя заботу о рабочих, которые приехав на заработки, нуждались в обеспечении питанием. Иногда в обязанности артельщика входило обеспечение каждого члена артели и работой. Иван Лаврентьевич, мой папа вспоминает:

«В такой артели состоял и Власенко Лаврентий Савостьянович, и кажется, именно у Гончарука. Василий Андреевич в одно время был кузнецом, а Лаврентий — молотобойцем. Сейчас 2005 год, март месяц, а у меня в мастерской лежит молоток, который отковал себе Лаврентий, будучи молотобойцем, это крепкая сталь! Когда Василий Андреевич работал в шахте бурильщиком — бурил горные породы ударным способом — по долоту били кувалдой, которая была весом около шести килограмм! Эта кувалда у меня и сейчас в мастерской, не смотря на долгий срок службы, она не подаёт видов посадки, крепкая сталь!»

Бурение производилось так: бурильщик одной рукой держал долото, другой бил по нему. По мере углубления отверстие вычищалось другим инструментом. Потом закладывали динамит с взрывателем и Бикфордовым шнуром. Всё это плотно забивалось сырой глиной, шнур поджигали и убегали на безопасное расстояние. Происходил взрыв динамита, который разрушал горную породу.

В шахте пользовались светом от лампы «Вольфа», снабжённой цилиндрической формы стеклом и сеткой над ним, для предохранения взрыва гремучего газа которая, заправлялась бензином. Дедушкина лампа с медным резервуаром и сейчас висит в сарае на детской люльке, которую Лаврентий Савостьянович делал в 1934 году для своих детей. Именно в 1934 году родился мой папа Иван Лаврентьевич Власенко. Я помню эту люльку, она была выкрашена в коричневый цвет. В ней меня и мою сестру Надю, мама и папа так же укачивали, и мы в ней выросли.

Мой папа был хранителем вещей, которым сегодня уже более 100 лет. В мае месяце 1919 года моя сестра Елена Васильевна вышла замуж за Макеева, и я осталась у родителей одна… Летом этого года приехали к нам братья: А. В., В. Х.,⁵ А. Кругляков и Г. Мосейкин. Последний, окончивший гимназию и, по уму, много обещавший юноша. Не имея возможности найти подходящую работу, он попадает в шахту. Но тяжёлая работа заставила его думать о продолжении учёбы. В это время он узнал, что в Ростове имеются курсы регентов. Он однажды говорит мне: «Что мне делать, сестра. Работать ли мне в шахте или поехать на курсы регентов? Скажи мне, я приму твой совет». Нужно сказать, что советчик с меня тогда был ещё молодой — мне было всего шестнадцать лет. Я подумала, что хорошо бы иметь у себя в церкви брата — регента, брат способный, — не лучше ли поехать? — и посоветовала ему — поехать. Он принял мой совет. Событию этому уже около тридцати лет, но как живо рисуется оно в моей памяти. Он собрал всю свою духовную литературу и письменные принадлежности и отдал всё мне, повстречавшись со мной на дороге, и сказал: «Пользуйся, пока я вернусь». Кругляков Володя и я проводили его за мост возле пекарни по пути на станцию Доброполье, но никто не знал, что мы с ним виделись в последний раз… Да он уехал…

Но никто не учёл того, что это был 1919 год, когда внутри страны ещё проходила междоусобица и наш бедный брат, уехав, стал её жертвой… Жить в городе и учиться без средств было нелегко, нужно было за каждый урок платить по десять рублей, и он был вынужден оставить город и пойти на полевые работы в станицу в надежде заработать и потом снова продолжить учёбу.

Но там его встретило новое испытание — его обокрали, а далее «серая шинель» и дальше — никаких известий. Его не стало, но его прямодушие и покорность и теперь помнятся мне. Он был далёк от того, чем полны юноши наших дней. Святая серьёзность наполняла его. Однажды он спросил меня: «Сестра, ты будешь сегодня на собрании баптистов»? я ответила: «Не знаю», «А кто же за тебя будет знать»? — говорит он сдержанно. Всей его литературы не стало в 1933 году 12 января. В эту ночь, были арестованы почти все баптисты в г. Красноармейске, Донецкая область.

Дело было в руках НКВД⁶, вместе с братьями была изъята вся литература до самых маленьких записей. В этом году Лаврентий Савостьянович с семьёй жили в г. Красноармейске. Взяли и его. Летом 1919 года я пережила ужасное искушение, которое едва ли всякому будет понятно. Но видно так Господу было угодно переплавить меня. Некто сказал: «Чтобы виноград стал сладким, ему нужны горячие лучи солнца, чтобы вера стала драгоценной, ей нужно идти через огненные испытания».

Меня сильно в эту пору осаждали сомнения, казалось, что вся вражья сила была устремлена на меня, для того, чтобы погубить душу мою. Хотя я твёрдо верила в Бога, но никак не могла понять — откуда Он? Я не могла ни с кем поделиться мучившими меня сомнениями и часто плакала. Некоторые «премудрые» объясняли мои слёзы тем, что моя сестра вышла замуж и взяла себе в приданное то, что принадлежало Ирине на приданное, от того она и плачет… глубокая «прозорливость». Но Бог, который неустанно печётся о своих детях, не оставил и меня. Как дорого слово время!

«Однажды, читая книгу, я встретила рассказ, который успокоил и утешил меня. Рассказ был о том, как один старец, который был, мучим сомнениями, шёл по берегу моря и встретил там дитя, которое сидело и переливало в ямку воду. На вопрос старца: «Что ты делаешь?» дитя ответило спокойно: «Хочу море перелить в ямку». Старец отошёл и подумал, а чем я лучше этого дитя, я тоже хочу премудрость Божию вместить в свой разум. И он исцелён был от сомнения. Этот рассказ и меня облегчил. Я больше доверилась Богу и поняла, что сокрытое принадлежит Господу, а открытое — нам (Книга Второзаконие глава 29 стих 29). Из дневника Ирины Васильевны 1920 год 8 января, суббота.

Вечером 8 января 1920 года мы поехали из Доброполья в Сергеевку, куда были приглашены братьями немцами. Сергеевка — село, центр сельского Совета, расположено в 25 км от районного центра, в 11 км от железнодорожной станции Удачная. Основание села относится к концу XVII в. Около села проходит автотрасса Донецк — Киев. Дворов — 861. Население — 2415 человек.

Село Доброполье от Святогоровского рудника около семи километров, а от села Доброполья до Сергеевки около 25 километров. Транспортом тогда служили лошади, средняя скорость которых — шагом, около пяти километров в час. Со времён Екатерины Второй на территории Российской империи немцы жили колониями — отдельными поселениями, из них многие были баптистами, вот они и пригласили нас на зимние праздники. После вечернего собрания была устроена ёлка. На следующее утро ещё приехали братья баптисты из село Гришино и станции Удачной.

Гришино (укр. Гришине) — село на Украине, находится в Красноармейском районе Донецкой области. Дата основания села 1585 год. Население по переписи (1779 год — 250 мужского населения, 1913 год — 11951 человек). 2001 год составляет 2 259 человек.

Село основано запорожскими казаками как сторожевой форпост. Удачное — посёлок городского типа, центр сельского Совета, расположен в 14 км от районного центра. Железнодорожная станция. Посёлок Удачное основан в 1890 году в связи со строительством железнодорожной станции. Находится: Донецкая область, Красноармейский район. В 1935 году общие собрания колхозников единодушно одобрили Примерный устав сельскохозяйственной артели. В 1939 году они получили на трудодень по 4,5 кг зерна и 1 руб. 38 коп. деньгами.

Из дневника Ирины Васильевны

Много хорошего мы получили в этот день. Гостей было много но, несмотря на это хозяева сумели всех разместить и угостить. Брат Букреев говорил на тему: «Покажите в вере вашей добродетель…», играли на фисгармонии, и маленькая девочка лет семи тоже играла «Я Друга Дивного познал…»

Фото фисгармонии

Фисгармония, или гармониум — язычковый клавишно-пневматический музыкальный инструмент, разновидность гармоники. Звуки извлекаются колебаниями металлических язычков, приводимых в движение струёй воздуха, который накачивается ножными педалями. Изобретена фисгармония в 10-е годы XIX века. В середине XIX века решающий вклад в усовершенствование инструмента внёс французский мастер Александр Франсуа Дебен.

Со второй половины XIX века фисгармония получила широкое распространение во всей Европе. Второе собрание было в театре. Публика соблюдала тишину и внимание. Проповедь была на тему: «Ибо Христос вошёл не в рукотворное святилище» (Евр. 9:24). Хор спел и все разошлись.

13 января (старый стиль) 1920 г.

«Сегодня мы были снова в Доброполье. Когда мы пришли, собрание уже началось. Проповедь была на тему: «Посему мы должны быть особенно внимательны…»

После собрания мы пошли к брату Тимофею Чмуль. Тимофей Иванович (1880—1957 г. г.) жена его Чмуль Лукерия Ивановна (1882 — 1961 г. г.) жительство село Доброполье, Добропольского района, Донецкой (Сталинской) области.

Это брат Чмуль Тимофей Иванович, у него было три верующих дочери, здесь и решили встречать новый год. Были гости, задавали загадки, говорили стихи, Лаврентий Савостьянович говорил рассказ: «Разлука навеки».

Село Белая Дуброва

Так как это первое упоминание Ирины Васильевны о Лаврентии Савостьяновиче Власенко её муже, а моем дедушке, то стоит сказать то, что к этому имени относится. Этот раздел будет посвящён изначальным корням рода Власенко Лаврентия, всей его тоже многочисленной семье, часть данных о которой все же удалось восстановить даже через довольно таки продолжительное время.

Фото села в Беларуси

Село Белая Дуброва растянулось вдоль тихой речки Беседь белорус. (Бесядь), протекающей между сосновым и дубовым лесами Могилёвской губернии, недалече от станции Костюковичи в Беларуси. Но эту станцию построили позже, когда железная дорога была протянута, а в начале ХХ века из Белой Дубровы ходили на станцию Клинцы, это около пятидесяти километров.

Около села протекает ещё небольшая речушка Деряжня, это как раз то, что доставляло отраду детям села. Речушка не грозила кого-либо утопить, так как была мелкая, в ней можно ловить рыбёшек, чем угодно. Эта живая серебристая рыбёшка — радость детворе.

Почва этого края песчаная, даёт замечательные урожаи картофеля, на ней произрастают великолепные фруктовые сады,

За Бесядью — дубовая роща, на запад — сухое болото, его называют «Печенеги», толи с того, что здесь, когда то были печенеги, толи ещё с чего. Вдоль речки, вдоль по течению, замечательные заливные луга — вспоминает Иван Лаврентьевич.

Несколько строк о Беларуси в начале 19 века. Царское правительство не могло положительно повлиять на крестьянский вопрос. Из года в год крестьяне требовали передачи земель в их руки безвозмездно. Сельские жители обрабатывали эти земли, но с них платилась барщина и оброк.

Так, ещё в 1807 г. белостокская шляхта подняла вопрос об отмене крепостного права. В 1817 г. дворянские собрания некоторых уездов приняли решение об освобождении крестьян. К 50 годам 19 века обострился кризис феодально-крепостнической системы, и постепенно ускорился процесс обезземеливания крестьян, выросли долги у помещиков. Крепостная система уже не позволяла использовать наёмную силу.

Село Белая Дуброва — деревня, центр Белодубровского за 12 км на юго-запад от Костюкович и ж/д станции Коммунары на линии Кричев-Сураж, 172 км от Могилёва, на автодороге Костюковичи-Сураж и на реке Беседь.

Фото речки Бесядь

За 1 км на северо-восток от деревни, на левом берегу реки Деряжня, и на юг возле автодороги сохранились старинные городища, там же на левом береге реки Деряжня — старинный курганный могильник (3 насыпи), что свидетельствует о заселении этих мест, в глубокой древности. Современная деревня известна с 1762 г. как село в Мстиславском воеводстве, собственность помещика.

После первого раздела Речи Посполитой (1772) в составе Российской империи. В 1799 г. 107 дворов, 714 жителей. В 1834 г в Чериковском уезде, 750 жителей. В 1848 г 105 дворов, центр имения, 2 церкви. Помещик имел тут в 1865 г. 2107 десятин земли и трактир. В 1848 г. Савостьяну было 8 лет, но в это год переписи не было. В 1887 г открыта церковно-приходская школа, для которой в 1912 г. построено собственное помещение. И через год мой дед Лаврентий Савостьянович Власенко получил аттестат зрелости в 1913 году. В октябре 1929 г организован колхоз имени газеты «Белорусская деревня». Освобождена деревня 28.09.1943. В 2002 г. 296 хозяйств, 764 жителя. Согласно переписи населения, количество жителей, постоянное.

Савостьян Лаврентьевич Власенко

Вот с этого места идут воспоминания моего папы Ивана Лаврентьевича Власенко. Многое из заметок из того синего блокнотика здесь, более подробно описаны им. Теперь, когда папы нет, с благодарностью читаю его воспоминания о моих потомках, а ведь это мог бы и никогда не узнать. Род Власенко претерпел за 100 лет несколько раз изменения, многое утрачено, и очень жаль.

Савостьян Лаврентьевич носил фамилию Ўласенков. Ў — это белорусская буква, которой нет в украинской азбуке. К сожалению даже метрическая (свидетельство о рождении) уже утрачена, но запись из неё передалась по наследству уже устно. Когда выдавали дубликат, букву заменили, и стал Савостьян Власенков.

И сын Савостьяна Лаврентий получил уже тоже дубликат метрической с фамилией Власенков. Потом Власенковы из Белоруссии приехали жить на Украину. А тут другая азбука. К тому же окончание украинской фамилии на — ов, не так распространено как классическая фамилия украинца оканчивается на — ко. Так дети Савостьяна Лаврентьевича, переехав на Украину, утратили свою исконную фамилию, и стали писаться Власенко.

Вот здесь, в этом селе Белая Дуброва родился в 1840 году Савостьян Лаврентьевич Ўласенков — отец Лаврентия Савостьяновича.

Сёстры его Савостьяна Лаврентьевна Ўласенкова, Матрёна Лаврентьевна Ўласенкова и Одарка Лаврентьевна Ўласенкова, обе потеряли рано зрение. Одарка, по ходатайству сельского священника, имела пенсию в размере шести рублей в год — пятьдесят копеек на месяц.

Братья их — Павел Лаврентьевич Ўласенков, Иван Лаврентьевич Ўласенков, Григорий Лаврентьевич Ўласенков и Василий Лаврентьевич Ўласенков. У Павла доживала Матрёна.

Савостьян Лаврентьевич Ўласенков, мой прадед, участвовал в освобождении болгар в 1877 — 1878 г. г. Ранее под Плевной, имел звание — фельдфебель, начальником у него был один из Роговских, имение которого, находится на запад от посёлка Святогоровки Добропольского района в селе Веровка. Михаил Мартынович Роговский (Раговский) (1804—1881) — генерал от инфантерии, член Военного Совета.

Усадьба Роговского

Происходил из дворян Орловской губернии, родился 29 июля 1804 года В октябре 1823 г. Роговский был командирован в Бессарабию. Роговский умер 13 февраля 1881 года в Санкт-Петербурге; погребён на Казанском кладбище в Царском Селе. Войсками командовал Михаил Дмитриевич Скобелев. Михаил Дмитриевич Скобелев — знаменитый русский генерал. Скобелев родился в Петербурге 17. (29). 09.1843 г. Его отец Дмитрий Иванович был военным в звании генерал — лейтенанта. Мать Ольга Николаевна была высокообразованной и добродетельной женщиной. Дед Скобелева Иван Никитич тоже был военным, прошёл путь от солдата до генерала, был комендантом Петропавловской крепости, участвовал в Отечественной Войне 1812 года и, даже, дошёл до Парижа.

Михаил Дмитриевич был награждён орденом Святого Станислава 1-ой степени. Ещё он участвовал в осаде Плевны. Плевна представляла собой хорошо укреплённый город, который занимал важные стратегические позиции. Скобелев возглавлял отряд, который входил в состав Кавказской казачьей бригады.

Первый штурм города оказался неудачным. Тогда Скобелев на военном совете предложил отрезать дорогу, ведущую к городу, и захватить Ловчу. План Скобелева не нашёл должного понимания у генералов, и вскоре был назначен второй штурм Плевны, который закончился провалом. Русская армия не смогла взять город и потеряла 7 тысяч солдат. Михаил Скобелев смог спасти главные силы русской армии от полного разгрома. Третий штурм города опять же был неудачный, хотя отряду Скобелева удалось завладеть передовыми укреплениями. После 3-го штурма Плевну со всех сторон обложили русские войска. Михаилу Дмитриевичу было велено возглавить дивизию, численность которой составляла 16 тысяч человек. Дивизия, через некоторое время стала именоваться Скобелевской. Ему пришлось многое сделать за долгие месяцы осады Плевны.

Михаил Дмитриевич Скобелев скончался в Москве в 1882 году при весьма загадочных обстоятельствах. Некоторые историки считают, что его убили по политическим мотивам. Смерть Скобелева потрясла всю Россию и Болгарию. Страны погрузились в траур. Через 30 лет на ул. Тверской в г. Москве откроют памятник русскому Герою. На открытие были представители Болгарии и Средней Азии. Однако памятник простоял всего 6 лет, и был снесён указом правительства СССР.

Фото Георгиевского креста

Савостьян Лаврентьевич был награждён Георгиевским крестом. Идея учреждения солдатской награды, была высказана, в поданной 6 января 1807 г. на имя Александра I записке (автор неизвестен). Где предлагалось учредить, «5-й класс или особое отделение Военного ордена Святого Георгия для солдат и прочих нижних воинских чинов. Который может состоять, например, в серебряном кресте на Георгиевской ленте, вдетой в петличку». Знак отличия Военного ордена был учреждён 13 (25) февраля 1807 года манифестом императора Александра I, как награда для нижних воинских чинов за «неустрашимую храбрость». Я знаю, что 580 болгарских солдат получили Георгиевский крест за войну 1877—78 годов За эту награду регулярно платили деньги в царское время. За крест солдат или унтер-офицер получал жалованье на треть больше обычного, его могли получать вдовы ещё год после смерти кавалера.

И когда его спрашивали, за что он был награждён, он становился по стойке «Смирно» и рапортовал: «На одном из рубежей, под сильным турецким огнём русские были прижаты к земле. Я вскочил на ноги и с криком: „За веру, Царя и Отечество — ура!!!“ побежал на турецкие позиции». За ним поднялись все и выбили турок с их позиций. За это его и наградили. Уже давно находясь в отставке дома, он берёг погоны как драгоценность.

В 1911 году Савостьян Лаврентьевич ходил в Сибирь ходоком, тогда уже была железная дорога до Владивостока. С собой он взял брата жены — Марка Игнатьевича Дюбанова. Марк остался в Новосибирске, потом переехал в г. Томск. Савостьян Лаврентьевич доехал до Хабаровского края, село Петровичи, и как у него было шесть сыновей и он седьмой в семье мужчина, а на каждого мужчину наделяли десять десятин тайги, ему и отмерили семьдесят десятин (70 гектар).В 1906 году переехали на Дальний Восток сыновья Игната Дюбанова и там обосновались до сего дня.

От Дюбанова Фёдора Васильевича Иван Лаврентьевич получал два письма. В 1985 году он был уже стар и слаб и спрашивал меня: «Это не ты приезжал к нам в 1925 году?» Савостьян Лаврентьевич на Дальний Восток так и не переехал. Остались они на Донбассе. В 1920—1923 годах они уверовали и стали членами баптистской церкви, а когда он постарел — взял его старший сын Тарас к себе на Донбасс, где нет ни леса, ни речки Бесяди.

Однажды было праздничное собрание у баптистов, и Савостьян Лаврентьевич присутствовал на нём, слушая декламации и приглашения тех, кто ещё хочет рассказать стихотворение. Он спросил: «А „Полтавский бой“ сюда не идёт?» — а он бы его рассказал с охотой, но его оставили впредь, до усмотрения…

Однажды Ирина Васильевна зашла к Тарасу Савостьяновичу, возможно с Лаврентием Савостьяновичем. Тарас Савостьянович жил на шахте 5/6 в Гродовке. У него были дети маленькие. Савостьян Лаврентьевич, держа на руках, кого-то из внуков, и укачивая его, напевал: «Господь, дай жизнь душе моей, возьми её как достоянье». Картина была настолько трогательна, что Ирина Васильевна живо её вспомнила много десятков лет спустя.

Но Бесяди там не было, ни Деряжни. И вот долго ожидая возвращения домой и не получая ожидаемого Савостьян Лаврентьевич Ўласенков решил осуществить своё желание своими силами. Встал и, вышел незамеченный, пошёл на улицу. Он шёл в ту сторону, но чтобы не сбиться с курса, стал спрашивать у встречных: «Доченька, где дорога на Белую Дуброву», его спросили — откуда он идёт и туда его и привели. Так он и умер на чужбине, со слов Федоса Савостьяновича Власенко его сына — в 1925 году, но возможно и немного позже. Я Виталий Власенко помню этот эпизод и этот разговор. Это было летом 1979 год. Мы с моим папой Иваном Лаврентьевичем и моей сестрой Галей, ездили к нему на станцию Желанная на дизельном поезде. Жил он с Еленой, в сельском доме скромно и просто. Было тогда Федосею 83 года. Там я впервые, увидел синий блокнот, моего папы, куда он записывал, нашу историю.

Жена Савостьяна Лаврентьевича Власенко — Дюбанова Александра Игнатьевна — родилась в селе Клиевичах, в 1850 году это вниз по течению реки Беседи, около четырёх километров. Отец её, Игнат, был у помещика садовником, потому его помнят с ножовкой при себе. И ещё, однажды, когда Лаврентий Савостьянович был лет пяти от роду. И чем-то растроганный, плакал, его утешил дедушка Игнат со своим приходом. Осведомившись о его детском горе, погладил по головке и дал — у-у-у! вот это да! — большое красное яблоко, которое внук помнил до смерти своей, а может и после вспоминает…

Дедушка Игнат имел четверых сыновей и четыре дочери. Сыновья: Максим Игнатьевич Дюбанов, Иван Игнатьевич Дюбанов, Марк Игнатьевич Дюбанов, Василий Игнатьевич Дюбанов. Дочери: Александра Игнатьевна Дюбанова, Мария Игнатьевна Дюбанова, Солоха Игнатьевна Дюбанова, Анастасия Игнатьевна Дюбанова.

Марк был офицером, но, обольстив генеральскую жену, получил «волчий билет» по которому больше одного дня не имел права, находиться на одном месте. Неведомо сколько времени он пользовался этими «ЛЬГОТАМИ», но в 1911 Савостьян Лаврентьевич взял его с собой, но далее Новосибирска Марк ехать не пожелал, остался в Новосибирске и потом перебрался в г. Томск. Там он работал железнодорожным мастером, какие-то обстоятельства довели его до того, что он взял нож и вскрыл себе живот. Отвезли его на телеге в больницу, сделали «ремонт», уложили на спину в телегу и отправили домой. Марк же, добиваясь своей цели, попытался резко сесть, швы разошлись, так он и был доставлен домой, так и умер.

Василий Игнатьевич Дюбанов — самый предприимчивый: кроме надела, который получил и усердно использовал летом, зимой в Хабаровске служил в гостинице для высшего сословия. Живут Дюбановы в Хабаровском крае почтовое отделение Лазо, село Петровичи, инд. 682921 — Дюбанов Федор Васильевич.

Матрёна (её местные звали Матруна), сестра Савостьяна слепая, как и её сестра Одарка, жила у своего брата Павла. У Ивана Игнатьевича были дети: Домна Ивановна — замужем за Гомоновым — тётя с благодарной памятью; Марина Ивановна, Тимофей, Ефим, Емельян, Фрол, Владимир. В 1959 году я (Иван Лаврентьевич) видел Емельяна Ивановича. Он был парализован, жена у него была вторая, молодая. Жаловалась на трудности по уходу за больным мужем. Сын его — Евгений, был председателем колхоза — человек высокого полёта… В том году было жарко и сухо, но ему это казалось нипочём. Он занарядил трактор с бочкой в 1,5 м3 и давай с Бесяди воду возить. Кукуруза тогда была в моде, только недавно взошла, листья ей надо орошать, а корень пусть себе влагу ищет. Да слышал я, постигла его трагедия… порешил он свою семью и себя…

Савастьян Лаврентьевич Ўласенков — женился примерно в 1882 году. Александра Игнатьевна Ўласенкова (рождённая Дюбанова) родилась в Клиевичах — село от Белой Дубровы на запад около четырёх километров. В 1959 году (Иван Лаврентьевич вспоминает) мы с папой ходили в это село к родственникам. При входе в село, на возвышенном месте, стоял бревенчатый дом, вокруг дома росли берёзы. В этом доме, кажется, и выросла Александра Игнатьевна. В то время дом уже был довольно старый, но ещё приличного вида. А уже когда я (Иван) был там, в 1961 году, на том месте остались только берёзки, дом был разобран. До 1946 года бабушка жила со старшей дочерью Елисаветой в Белой Дуброве, но в виду её старости (ей было 96 лет) и в виду слепоты Елисаветы, Роман Савостьянович перевёз их на Донбасс. Жили они поочерёдно у своих сыновей Тараса, у Романа и у Герасима. Были и у Лаврентия, хотя его тогда дома не было. Бабушка уже была слепая, по необходимости двигалась вдоль стены, держась за неё. Была она высокая и худая, глаза плохо видели.

Когда пришло время отправить её к Тарасу, посадили мы её вечером на коляску и повезли, по грунтовой дороге, а как было уже темно, на полдороги она спросила: «Деточки, а вы меня не на свалку везёте?» внучка Лида засмеялась и сказала, что они везут её к Тарасу. Когда бабушка Александра жила у Романа, девчата (внучки её) решили устроить ей праздник — свозить в Клиевичи. Посадили бабку на коляску и повезли в «Клиевичи» — на другой конец улицы. Привезли во двор к знакомым и объявили ей, что она в Клиевичах. Ох! Как она обрадовалась: «Клиевичи!?» «Да, бабушка! И Кузьма здесь, да вот куда-то отлучился». «И Кузьма?! Да, говорили, что он умер». «Нет, бабушка, живой Кузьма, только отлучился где то». Радости у бабушки было сколько, что когда Роман пришёл с работы, она ему стала рассказывать, что её возили в Клиевичи и Кузьма живой. За это внучки получили от отца строгий выговор. У Романа она и умерла. Это было, кажется, в 1949 году. Вечером помыли её, она стала ужинать, взяла хлеб, начала его жевать да и призадумалась, не дожевала хлеб, перестала дышать.

Родословная Савостьяна Лаврентьевича

У Савостьяна Лаврентьевича и Александры были дети:

Елисавета Савостьяновна Власенкова — год рождения 1883 г.

Тарас Савостьянович Власенков — год рождения 1886 г.

Григорий Савостьянович Власенков — год рождения 1891 г.\двойняшка

Татьяна Савостьяновна Власенкова — год рождения 1891 г./ двойняшка

Роман Савостьянович Власенков — год рождения 1893 г.

Федосей Савостьянович Власенков — год рождения 1896 г.

Лаврентий Савостьянович Власенков — год рождения 1898 г.

Герасим Савостьянович Власенков — год рождения 1901 г.

Елена Савостьяновна Власенкова — рождения 1906 г.

К сожалению фото многих родственников восстановить не удалось. Есть только скупые данные о такой большой семье, но и этого будет достаточно чтобы восстановить общую картину.

Фото Тараса и Домны 1955 год

Тарас Савостьянович в возрасте 22 лет, в 1908 году женился, взял в жены Улиту⁷ Павловну Давыденко, у них родилась дочь, которая в возрасте одного года умерла, через 30—40 дней умерла и мать. Улита Павловна пользовалась уважением у односельчан, и ещё в 1961 году, когда я (Иван Лаврентьевич) был в Белой Дуброве, её имя произносили протяжно и осторожно…

В 1914 году Тарас Савостьянович снова женился, взял Домну⁸ Андреевну из села Колодливо, Костюковичевского района Могилёвской обл. В том же году он выехал на Донбасс, в Юзовку (Донецк), на рудник Ново-Григорьевский, около завода Басэ. Переезд его был не случайным, поскольку в 1916 году деревню поразила «испанка», люди умирали семьями. В этом году началась первая мировая война, но Тарас говорил: «Нас от войны царица спасёт!» — царица — это шахта, т.к. шахтёров на военную службу не брали. Туда же и в то же время хотел поступать Федосей, но на шахте проходили медкомиссию и по зрению он не прошёл, а вот на фронт взяли.

В 1916 году Тарас работал на Святогоровском руднике, сюда же приехала и жена его с Ефимом на руках. И что же она тут увидела? Тарас жил в шахтной квартире. Бани при шахте не было. С работы он принёс кусок угля, растопил печь — плиты красные, тепло, не то, что в Белой Дуброве!

После работы, шахтёры, что бы чем-то себя занять, играли в шашки. А украинки хитрые — не хотели, что бы им грязь в квартиру носили, разуваться тогда было ещё не модно, ну и давай все к Домне! Однажды сын их Ефимка играл сам в шашки и одна где то потерялась. Шахтёры пришли играть — одной шашки не хватает! Тарас — на Домну: «Давай шашку!», а та ему: «Нужна мне эта грязь!»

Осерчал Тарас и ушёл, и компания разошлась. А Тарас пошёл по колее и зашёл туда, где проходило собрание верующих. Прослушал всё собрание баптистов, пришёл домой и говорит Домне: «Сходила бы ты, да послушала, что там говорят» и она не ожидая напоминания в первую же возможность пошла на собрание и вскоре уверовала.

Через некоторое время уверовал в Бога и Тарас Савостьянович Власенко. В 1918 г. вернулся в Белую Дуброву с женой, и сыновьями Ефимом и Андреем, где жили отец Савостьян с матерью Александрой, две сестры его, и два брата его Федос и Роман — оба фронтовики.

В 1919 снова вернулся на шахту Подольского (Святогоровский рудник), потом переехал на шахту Грибнева, которая была на земле села Гродовка, потом стала «Димитрова 5/6», здесь Тарас и похоронил отца своего Савостьяна Лаврентьевича Власенко. Во время войны 1941—1945 жил в селе Óрловка — земля кормила. В начале 1947 года приехал Тарас Савостьянович без семьи в Доброполье на шахту 17/18 (теперь «Алмазная») в семью Лаврентия и поступил работать на шахту, а ведь ему тогда было уже 61! Он приехал со своим хлебом, ячменным, в печи печённым! В сравнении с тем, который нам (вспом. Иван Лаврентьевич) на карточки давали — это был хлеб превосходный!

Год был голодный, работал Тарас Савостьянович во вторую смену, приходил домой около 11 часов вечера, борщ Ирина Васильевна, мама Ивана Лаврентьевича варила с серой капустой (листья, которые остаются на корне после срезанной головки), ужин его состоял из этого борща, своего хлеба и кусочка мяса. В тот голодный год решили зарезать вторую корову, потому немного мяса уделялось каждому ежедневно. Дети у дяди Тарасы были, вспоминает Иван Лаврентьевич:

Фото Ефима Тарасовича

Власенко Ефим Тарасович Дата рождения 20.01.1916; Место рождения Украинская ССР, Сталинская обл., рудник Ново-Григорьевский; Украинская ССР, Сталинская обл., Ушёл на войну в ноябре 1941; Воинское звание инженер-лейтенант; мл. лейтенант Воинская часть 20-й запасной истребительный авиационный полк. Вернулся после войны с наградами Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Власенко Андрей Тарасович Дата рождения 1917 Место рождения Сталинская обл., Красноармейский рудник Димитрова, Призывался Васильковским РВК, Украинская ССР, Днепропетровская обл., Воинское звание сержант. Службу проходил в 80 морской стрелковой бригаде. Во время войны 19.05.1942 пропал без вести Карело-Финская ССР, Кестеньгское направление. Получили последнее его письмо из Очакова, и до сих пор о нём нет никаких известий — вероятно погиб.

Фото Якова Тарасовича

Власенко Яков Тарасович Дата рождения 05.10.1921; Место рождения Украинская ССР, Сталинская обл., Красноармейский район, шахта 5—6 им. Димитрова; В апреле 1941 ушёл в армию. Имел звание гвардии младший лейтенант; Службу проходил и воевал в составе 53 гвардейской танковой бригады. Вернулся с наградой Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Фото Зины Тарасовны

Сара — взята на принудительные работы в Германию, где и работала до прихода русских. (Лида Лаврентьевна, сестра Ивана Лаврентьевича в 1943 тоже была взята в Германию, но в виду наступления русской армии немцам было не до того — и она домой с железнодорожной станции Доброполье вернулась, Лёня по возрасту не подходил для Германии, Александра — ещё моложе, а Валя в то время совсем ещё девочкой была). Сара по приезду с Германии изменила своё имя на Зину. Метрическую она потеряла, и когда подавала документы в паспортный стол, паспортистка посмотрела на подделку и сказала: «Все вы были Гапками, а стали Зинами» — это относилось ко всем, кто менял метрические данные. Гапка — оскорбительное жаргонное слово, не удивительно такое слышать в лагере. Смысл выражения, была беззаконной, а теперь другая. А причину смены имени она объясняла тем, что мастер-немец, при случае её упрекал: «Юдеменш!» — что значит «Еврейка!» и ещё её называл «Штромменш» — «Соломенный человек» — это за её высокий рост и худощавость, и доводил её до того, что она имела страстное желание — когда придут русские — убить его.

Но был и другой мастер, который, видя, как девчата в ночь хотят спать, отправлял её отдохнуть, а сам разбирал её станок, делая вид, что он его ремонтирует. Станок был волочильный: из толстой проволоки тянули более тонкую проволоку. Приехав из Германии, Зина вышла замуж, за Золотарёва, уехала с ним в Ташкент, пробыла (не говорю, прожила), там с ним два года и вернулась, домой.

Снова к себе на родину в родные места своих родителей. Я лично помню Зину Тарасовну, рослая крепкая женщина со слабой улыбкой, всегда говорила медленно и тихо. Именно с ней папа очень долго разговаривал вечерами, а теперь все описанное выше, нам говорит о чем был разговор.

Вышла замуж за Невмержицкого. Детей у неё не было. Мужа она похоронила и потом у неё доживала её мать Домна Андреевна. После смерти матери она пришла к Богу — Утешителю в скорбях, была членом Красноармейской церкви ЕХБ⁹ и в сентябре 2003 года в возрасте восьмидесяти лет окончила свои странствования. Зину Тарасовну до смерти, досматривала её подруга Люба Степановна Середа, а потом уступила ей свою квартиру, на первом этаже и пошла, жить в её равноценную, на втором этаже. Когда Зина совсем ослабела от болезни — приехала её сестра Шура из Керчи её досматривать.

Тарас Савостьянович перешёл жить в дедушки Гончарука хату, куда переехала потом его семья, позже он получил квартиру — домик-особнячок (по улице Малиновского), который оставил Лёне, а сам уехал к Якову — сыну своему на Мариновскую площадку, где 25 февраля 1959 года, умер.

В воспитании детей между Тарасом и Домной Андреевной были разномнения. Тарас применял строгое воспитание, а Домна Андреевна — либеральное. Потому, когда требовалось детей наказывать — отец отдавал всё положенное. С возрастом детей увеличивались и «воздаяния» им. Мать, не востерпев этого, стала ломать дверь с воплем «Сибирник!»¹⁰. Видя такое отношение к его методу воспитания, отец оставил детей на воспитание матери, пророчил ей соответствующие плоды.

Прошло довольно времени. Приходит Тарас домой, а Домна сидит с синяком под глазом. Поняв в чем дело, он жене посочувствовал: «Да кто же это тебя так обезобразил, что ты стала однобокая, нужно было и под другой глаз!» Домна молчала. Пока дойдём до Лаврентия Савостьяновича, нужно всех по ряду посетить. Елисавета в семье была первая, жила она при отце и матери, выполняла домашние работы. Однажды она стала наливать щи в миску, а миска от муки оказалась не вымыта, мать ей крикнула: «Ты что, слепая? Не видишь куда льёшь?» И здесь доця заплакала и сказала: «Да, я не вижу»… Зрение стало резко падать вплоть до полной слепоты. Замужем она никогда не была, так при матери в Белой Дуброве и прожила до 1946 года (родилась в 1883). С Белой Дубровы её с матерью и привёз на Донбасс Роман Савостьянович Власенко, и здесь им пришлось доживать. Умерла она у Тараса Савостьяновича Власенко в Доброполье, похоронена на Ново-Марьевском кладбище на окраине города Доброполье, могила затеряна.

Григорий Савостьянович Власенко родился в 1891 году, в 1914 был призван на фронт и как в воду канул. Как позже оказалось, он был в плену, а потом, как снег на голову, явился домой! Мать с радостью встретила и стала спрашивать, почему не написал ни одного письма, а он отвечал: «Зачем? Вот пришёл и хватит!» — чувства матери для него были непонятны. Женился Григорий Савостьянович в 1927 году. Имел детей: Любу, Венедикта, Раю и Ромика (Роман Григорьевич Власенко).

Жена его была Марина, кажется, одно время увлекалась астрологией и картами. Григорий о Боге и слышать не хотел. Когда мы (Иван Лаврентьевич) с папой Лаврентием Савостьяновичем были в Белой Дуброве в 1959 году, кажется, Венедикт беседовал с папой о Боге, в виду вещественного доказательства он ощупал дядьке левый бок и сказал: «Ха! Так вон оно что! У тебя одного ребра недостаёт!», намекая на то, что Бог жену сотворил из ребра Адама и теперь у мужчины не должно недоставать одного ребра. Когда папа спросил, рождаются ли у безногого отца безногие дети, у него «Ха!» не нашлось…

Григорий Савостьянович Власенко, в 1938 году выехал в Москву, где работал грузчиком. Погиб при обороне Москвы в 1941 году при «хождениях». Хождение — это значит ходить около линии фронта, не имея никакого оружия. Между ходящими находились люди, обвязанные взрывчаткой — «самураи». Их задача была бросаться под танки противника, в случае их появления. При обороне Москвы погибло около трёх миллионов русского народа, хорошо, что битва была зимой, летом бы разразилась холера.

В 1940 г в селе было 250 дворов. Село Белая Дуброва во время Второй мировой войны, в связи с деятельностью партизан, немцы сожгли. В Великую Отечественную войну в сентябре 1943 г. немецко-фашистские захватчики сожгли 140 дворов. Освобождена деревня 28.9.1943. На её территории находятся 2 братские могилы советских воинов, которые погибли в 1941 и 1943 гг. И ещё постройка в Белой Дуброве — сарай на Власенковом старом дворе, я (Иван Лаврентьевич) его сфотографировал в 1961 году. Говорят, он был построен без употребления пилы, а потому дерево дольше стоит.

Люба Григорьевна, дочь Григория Савостьяновича Власенко была захвачена полицией, и вместе с другими, закрыта в какой-то сарай в другом селе. Но один из конвоиров, кажется немец, объяснил ей, что их всех утром расстреляют, а так как она похожа на его жену — он её освободил и указал дорогу куда спасаться. Когда Анатолий Лаврентьевич говорил ей, что это её Бог спас — она не верила.

Татьяна Савостьяновна Власенко родилась с Григорием в один день — они двойняшки. Но это была полная противоположность! Голос у Татьяны был певучий, минорного тона. Она была сострадательная и внимательная к тем, с кем общалась.

В 1919 году 28 лет от роду, вышла замуж за Яковлева Василия Федоровича, который в 1918 году тоже пришёл с плена. А как невестам в приданое были положены перины — дали и ей.

Но она часто приходила домой и подолгу засиживалась. Сознавая, что уже пора идти домой, говорила: «Вот пойду ужо», а братья говорили: «Да посиди, Татьяна». А она через время опять: «Сижу я, не йду я. Прошшайте — пойду я», а они опять: «Да посиди, Татьяна».

И как это повторялось по нескольку раз за вечер, братья начинали уже со смехом говорить «Да посиди, Татьяна!», тогда она, видя, что уже давно пора идти, говорила: «Ай! Да ну вас!» и уходила. А так как в своей семье ей было лучше, чем там куда она вышла замуж, она однажды пришла пораньше домой, где выросла и заявила, что больше отсюда никуда не пойдёт! Романька пошёл к Васке мужу и сказал, чтобы тот не отдавал Татьяне перину.

Потом, когда пришло время ложиться спать, брат и сказал сестре: «Спать будешь на своей перине!», пришлось подчиниться.

Так и нажили они с Василием Федоровичем Яковлевым детей: Варвару — её Валей звали, Надю, Любу и Матвея. В 1937 году Василий Федорович решил перебраться поближе к своим братьям, взял и приехал.

Фото село Светлое

Светлое — посёлок, центр сельского Совета депутатов трудящихся. Расположено в 25 км к юго-западу от районного центра и в 20 км от ближайшей железнодорожной станции Доброполье. Дворов — 430. Население — 1211 человек. Сельсовету подчинены посёлки Красноярское, Новый Донбасс, Шевченко. Село Светлое основано в 1898 году. Советская власть установлена в январе 1918 года.

На территории села Светлого, размещён ордена Трудового Красного Знамени, совхоз «Добропольский» Донецкого специализированного треста, овоще-молочных совхозов. Это — крупное современное высокомеханизированное хозяйство, специализирующееся на производстве молока и мяса.

В совхозе — 4 производственных отделения, 10 бригад, 20 ферм, в т. ч. 12 — крупного рогатого скота. В 1974 году совхоз вышел победителем в областном социалистическом соревновании работников сельского хозяйства и награждён переходящим призом имени Паши Ангелиной¹¹.

Устроился Василий Федорович на работу именно в этот совхоз «Добропольский», который гремел на весь союз и работал там «ливечеком». Пришёл он как-то раз к Лаврентию Савостьяновичу такой довольный. А Лаврентий спрашивает: «Кем работаешь? Что ты в совхозе делаешь?», а он говорит — я ливечек. Ну, для нас, выросших возле шахты, эта профессия была неизвестна, стали расспрашивать, он объяснил, что теперь не замерзает, обувь у него понапихана шерстью, кушать у него вволю, и там же возле ливечек он и спит.

Стали, таки добиваться, что за такая работа? А он отвечает: «Ну, вот я утром овечек выпускаю, а на ночь в овчарню загоняю и всю ночь у ливечек и нахожусь!» Только тогда стало понятно, что ему поручили овец пасти, и он неотлучно возле них находится!

Татьяна с семьёй находилась дома, но Василий решил обзавестись надёжным помощником и вызвал к себе Матвея. Дочь Валя нашла себе работу, в посёлке Гродовка Донецкая область, где и замуж вышла, и имела семью. В 1941 году Василий с Матвеем эвакуировали скот на восток. И когда скрылись, со скотом за горизонт больше о них никто не слышал до сих пор. Похоже, они погибли… Люба и Надя после войны были на строительных работах в город Сталино (Донецке). Когда Павел Лаврентьевич, их племянник учился в техникуме — он их там видел, но они на Донбассе не задержались — в Минске начал строиться камвольный¹² комбинат, туда они и уехали, после постройки на нём, же и работали до пенсии. Получили квартиру в Минске, так вдвоём и жили. Люба давно умерла, а Надя — в 2004 году на письма ещё отвечала, но вот на два последних в 2005 — ответа нет…

Татьяна Савостьяновна приезжала и до войны. Однажды, когда папы Лаврентия Савостьяновича, не было дома (он, кажется, был в Нальчике, где нашёл работу, и намеревался, семью туда забрать) приехала, тётя Татьяна. Вере Лаврентьевне, племяннице Татьяны было, тогда около двух лет, и она сильно болела. Мама держала Веру на руках, а у неё по зрачкам пошёл песочек — это признак скорой смерти.

Тётя Татьяна внесла в дом звуки своего певучего голоса, взяла Веру на руки, осмотрела деточку милую и предложила маме помолиться о ней. Молились они равно усердно. После молитвы тётя дала Вере детское жестяное ведёрочко, расписанное масляными красками, Вера взяла его, осмотрела, стала им играться — мама не верила своим глазам — Бог возвратил её к жизни, она выздоровела!

После того, как в Белой Дуброве Татьяне одной жить было трудно — она приезжала к Лаврентию с надеждой дожить у него до смерти, но он сказал ей, что при его жизни он ей обещает это, а после его смерти — неизвестно как сложатся обстоятельства.

Но потом Люба и Надя получили квартиру — у них она и дожила до 19 марта 1968 года, там и умерла.

Фото Роман и Домна 28.08.1966 Макеевка

Роман Савостьянович родился в 1893 году — это был человек неунывающего характера. В отроческом возрасте они с братом Федосом пасли сельских коров. У пастухов было два неотъемлемых предмета — палка и предлинный кнут. Этим кнутом, взмахивая в определённом направлении, пастухи издавали такой щелчок, похожий на выстрел пистолета и ещё громче, этим же кнутом и скотину дисциплинировали. Однажды вечером, возвращая скотину, домой, подростки (сельские девчата и хлопцы) попросили: «Пастух, леснú!» (кнутом издай щелчок). В селе жила еврейская семья и у них была дочь Хайка, которая и находилась среди подростков. ХАЙКА — переводится как рот. От общеупотребительного «хаять», хай ха́йка — презрительно, «еврейка»., Как и в польском сhаjа «еврей», от еврейск. имени Хаим¹³, женское Хая.

Роман погнался за Хайкой, та — кругом постройки и опять — на улицу. А Федос желая доставить неожиданность и припугнуть Хайку, подрассчитал время её появления из-за угла и, хотел было леснуть у неё над головой, но она выбежала чуть раньше, и удар пришёлся по её груди — рассёк он ей и одежду и кожу… Дело пастухов стало известно отцу Савостьяну Лаврентьевичу, и он поставил Федосу условие: «Иди, поклонись Хайке и попроси прощения или я тебя выпорю!» Хайке! Поклониться?! — да это позор на всё село! Нет, пусть лучше отец выпорет — решил Федос.

Романьке стало жаль брата — отец зря руками не махал, ручищи здоровенные были. Решил он повести брата к Хайке — полез на чердачок, где неслись куры, набрал яиц, сам впереди, а за ним Федос идёт и утверждает, что кланяться Хайке он не станет. Роман посадил брата на дворе, зашёл в избу к евреям и стал просить за брата и объяснять, что это сделано не умышленно, что они очень об этом сожалеют, при этом он освободил свои карманы, выкладывая на стол их содержимое (яйца). Мать Хайки жаловалась, как доченьке больно было, но отпустила с миром. Роман поблагодарил за прощение, вышел к брату. Федос усомнился — а если отец спросит, кланялся ли он Хайке, на что Роман махнул рукой и сказал, оно отцу не нужно — были мы у них и довольно, гроза миновала.

В их селе все дворы были загорожены так, что на огород скотина доступа не имела, свиньи ходили так же как и собаки — без привязи по улице со двора — во двор. «Соседями их были «пасянки» — свиней своих они держали, но их не кормили, и бегали эти звери — куда их ноги могли донести в поисках пищи. Однако с «пасянками» они разделяли детские игры, и было их не мало. Я думал, что это их фамилия, оказалось — да, только уличная. А почему же? Да у них отец разговаривал как «пось», а что такое пось — ну, да собака! Он так разговаривал — гу! гу! — лающим способом. Ну, а раз отец получил прозвище «пось», то и дети у него «пасянки». — вспоминает Федос.

«У Александры Игнатьевны фартук был с утолщенными на концах завязками — это был инструмент для усмирения, непослушных. Он был всегда при себе и хорошо помогал» — вспоминает Федос.

В 1914 году взяли Романа в армию, отправили на фронт в Галицию — западную Украину, дали ему, как и всем, винтовку и вдоволь патронов. Его задача была — стрелять на запад — в сторону противника без прицела, а как за каждым выстрелом нужно дёргать затвор — набил он мозоли на правой руке. Война была невесть за что, и решил он, это сомнительное занятие оставить. Когда противник пошёл в наступление, бросил он винтовку, схватился руками за живот и… попал в плен. Отправили его в концлагерь, огорожен он был колючей проволокой и через него протекал ручей, в котором пленные умывались. В том лагере было два пленных поляка, которые никогда не мылись, от этого их кожа на руках и лице покрылась панцирем как у черепахи. Надзиратель приказал силой этих двух поляков бросить в воду, а когда они отмокли и эти панцири поотпадали, так кожа у них оказалась как у детей.

Кормили их как в концлагере. Часто вместо еды привозили в бочках кровь скотскую с бойни, а она была уже с несвежим запахом — отвратительная! Наконец пленных распределили по хозяйствам. Хозяин дал им работу на мельнице и, однажды, когда отлучался, показал, что когда нужно будет — вот этот жёлоб повернёшь в сторону. Но бестолковый русский махал руками и доказывал: «Никс форштейн!» — не понимаю! Хозяин, видя, что с этой бестолочью не договоришься — отлучился, а когда оказалось нужно — этот «бестолковый русский» жёлоб отбросил. Хозяин, вернувшись, сказал: «Никс форштейн?» — «Форштейн!»

Потом их отправили с другими пленными работать в виноградник. О! Это красота! Никакого надсмотрщика — хошь — работай, хошь — лежи. Да за какие гроши мы здесь будем спины гнуть? — Сидим! Приходим к столу — скудновато, ну мы так и работать будем! — Сидим! Хлеба ещё меньше, а суп — как ясное небо. Да сколько же они нас будут голодом морить!? Анну давай поработаем! Приходим и глазам не верим! Хлеб! И даже мясо в супе! Да густой! Оказывается хозяйка выходила на балкон и в бинокль за ними наблюдала: сидите? — так и кушать будете, работаете — и на столе соответственно.

Вильге́льм Го́тлиб (Васи́лий Го́тлибович) Кри́стер (1812, Саксония — 1890, Киев) — садовод и предприниматель, основатель садоводческой фирмы и агрошколы в Киеве. В советское время В. Кристер и его фирма были малоизвестны, теперь же киевоведы утверждают, что именно благодаря деятельности питомника и школы Кристера Киев к XX веку приобрёл репутацию одного из самых озеленённых городов мира. В 1848 году он купил у князя Эстергази участок площадью 38 десятин (около 40 га) на Приорке (в то время — предместье Киева), а затем и переехал на это место.

В 1850 году основал фирму «Садоводство и семенное хозяйство В. Кристер», которая стала впоследствии знаменитым питомником, поставлявшим саженцы плодовых и декоративных растений не только частным садоводам, но и для благоустройства парковых зон в Киеве. Позже на базе этого хозяйства была открыта агрошкола, выпускники которой работали садовниками по всей Украине. В хозяйстве имелись также виноградники, огороды, молочная ферма, пасека и рыборазводные пруды.

Умер В. Г. Кристер в 1890 году и был похоронен на территории своей школы. Могила сохранилась, но находится в заброшенном состоянии, с неё украдено мраморное надгробие.

На месте Бывшего садового хозяйства длительное время находились теплицы цветоводства, затем оно было частично застроено жилыми массивами, незастроенная территория известна как урочище Горка Кристера. Кристерова горка — историческая местность в нынешнем Подольском районе (Ветряные горы) Киева. Сейчас так называют ландшафтно-парковую зону вдоль улицы Осиповского, ограниченную улицами Красицкого, Вышгородской, Ветряные горы и Западинской. Материал из Википедии.

Вернувшись, домой из плена, Роман с Лаврентием отправились искать работу и поехали в Киев. Там нашли работу в оранжерее цветовода Кристера. Но поработав, немного решили, ехать на Донбасс. Какое-то расстояние они шли пешком, несколько дней голодные, молодые здоровые парни. Путь им предстоял 800 километров.

Я как автор долго думал, стоит ли этот эпизод из жизни помещать в эту книгу, но чтобы как можно достовернее описать крайнее отчаяние и безысходность, решил таки это событие из воспоминаний дедов оставить на этой странице.

Голодные до отчаяния, они дошли до того, что в экскрементах человеческих стали искать, по их мнению, съедобные компоненты — это были наспех проглоченные фрукты и не сваренные как должно. Смотря на эти «фрукты» они спрашивали друг друга: «Оботрём?» И когда такое ели, то потом долго страдали от изнурительного расстройства и болели очень. Однако, не теряя оптимизма, опять друг друга спрашивали: «Ну что? Оботрём?» когда уже под ногами была только земля, вообще ничего не было.

Подвигаясь на восток — положение менялось. И однажды Лаврентий увидел возвращающегося Романа, а в руках у него была большая белая булка хлеба — ну! Это уже можно сказать — спасение! И так, приехали они на Святогоровский рудник, здесь уже работали и Тарас с Федосом — это был год 1919. Устроились в шахту работать. У Тараса была корова, которой нужен был корм. Роман с Федосом договорились у кого-то в селе Святогоровка за корм и за волов для перевозки корма, «а цеж волы, їх же треба вовремя кормить», так они возьми да и задержись в дороге. Ох, сколько упрёков пришлось им выслушать от хозяев — Федос это всю жизнь помнил.

Роман Савостьянович не сразу уверовал в Бога, а всё свободное от работы время проводил на вечёрках. И, когда его однажды спросили о Белозёрке (город Белозерское Донецкая область), он сказал: «Да, я знаю, там когда-то жили помещики Ходусы и Савчеки, только и хозяев было — хутор отрубной, крайний, малонаселенный, и мы туда ходили на вечёрки».

В истории Добропольского района сохранились архивные данные старожилов о наших хуторах, которые сегодня разрослись уже в города.

Одним из таких старых хуторов на окраине Добропольского района граничащим с хуторами Червоный шлях и Собачевка, располагался до революции хутор Белозерка.

При заселении земель Добропольского района в начале двадцатого века, различные слои населения селились в наших местах. В Белозерку в 1913 году приехали крестьяне из Таврии основали здесь свои имения. Зажиточные крестьяне в этих местах умели и хорошо работать и красиво отдыхать.

В эти места любила ходить на отдых и Елена Васильевна Гончарук. Земли много места плодородные, занялись овощной продукцией. Среди местных жителей не было неурядиц и каких либо конфликтов. Жили люди и даже не думали что в скором будущем советская власть изменит все не в их пользу.

Фото Ходус с дочерью

А через короткое время все очень изменилось. Знаменитые фамилии родов Савченко, Ходус, Тупольский, Рубель и другие. Их приехало несколько десятков. Место помещики выбрали не случайно, так как здесь рядом проходил Муравский шлях. И по нему ходили и чумаки и проезжали на ярмарку торговцы, с товаром из Харьковской, Белгородской, Курской губернии. Тут они становились на ночевку, приглянулись им эти места, так и поселились. Скорее всего, и Гончарук заехал этой дорогой в эти места вместе с Натальей.

Известные помещики Таврии занялись украшением здешних мест, стали сажать сады, сортовыми саженцами, плодовые и ягодные кустарники. На дикой земле целины, где только носились махновцы и скифы, зацвела заплодородила земля. В культурном местечке поставили лавочки, сделали парковую зону и посадили большие насаждения культивированной сирени. Весенними вечерами аромат сирени лёгким ветерком разносился на всю округу. Особенно пышно и красиво цвела белая сирень. Говорок таврический, называл сирень ту билозиркою. А грозди белой пушистой сирени свисали как виноград, где каждый цветочек был звёздочкой. А зирка с таврического наречия это звезда. Так и вошло в наречие Добропольского района до наших дней название хутора — Билозирка, позже Белозерка, а сегодня это мощный шахтёрский город Белозерское. Лучшее место для гулянок, наши деды знали такие места.

Проработав на шахте до 1925 года, Роман пошёл работать на огороды совхоза Горняк №2. В 1926 году он берёт Лаврентия — запрягает лошадь, вожжи передаёт брату и говорит: «Едем невесту сватать!», да ему уже и пора было — тридцать три. Но куда ехать? В село Доброполье! Это село Лаврентий хорошо знал, кто, где живёт тоже, поэтому, подъезжая, к подходящему двору Лаврентий спрашивал: «Сюда?» — «Нет, дальше!», «Сюда?» — «Нет, дальше!», «А кого же?» — тревожно спрашивал брат. «Известную!» — был ответ, ехали дальше. «Сюда?» — «Нет, дальше!», и когда дальше оставался один двор, Лаврентий упавшим голосом спросил «Дальше?», «Ну вот, и приехали, хоть долго, зато дальше некуды!» Тут и жила Домна Тимофеевна Чмуль, дочь известного после революции баптистского проповедника на Донбассе.

Прошло бракосочетание и переселились они на станцию Гришино. Купил ли он или построил, но дом их был крыт железом, просторный, так, что когда в 1929 году Лаврентий решил переехать туда же, то стали они жить вдвоём в этом доме с семьями, пока Лаврентий купил хату. А как в то время был сильно развит ночной воровской промысел, решили они однажды устроить сигнализацию по тогдашнему способу. Поставили скамейку, на скамейку вёдра, так, что при малейшем постороннем движении всё это устройство зазвенит, и легли спать. «Сигнализация» не подвела. Чуть свет раздался грохот, Роман вскочил, зовёт Лаврентия и топором производит звуки, а бестолковый жулик не внимает этому и продолжает беспокоить «сигнализацию». Решили взглянуть на него. О! Узнали — Петька! Куры же встают рано — и пошёл петух по этим вёдрам ходить! Долго они вспоминали свою храбрость против петуха.

Когда Лаврентий купил себе недостроенную хату, Роман сжалился над людьми, просившимися на квартиру, и пустил их. Они же, прожив несколько времени, сказали, что та часть дома, в которой они живут, принадлежит им, поэтому никакого разговора о плате и быть не может, поэтому дом пришлось продать, а новый хозяин укротил строптивых и дом от них освободил.

Роман купил хатёнку на Краковском посёлке Красноармейский район, Донецкой области, где прошла основная часть семейной жизни. В войну к нему во двор зашёл немец и он с ним перебросился несколькими словами по-немецки, а тот сообщил в комендатуру, что есть понимающий по-немецки. Романа вызвали в комендатуру, разговаривала с ним женщина и предлагала работать у них переводчиком, но он, зная о возможных последствиях, ответил, что был в плену в сельской местности и там усвоил несколько немецких фраз, а переводчиком никак быть не может. Женщина ему сказала, что это по желанию и отпустила. А как это стало известно одному русскому полицаю¹⁴, то он, Романа и упрекал в том, что он, наверное, надеется, что русские вернутся, на что Роман ему говорил, что бы он, с этим осторожно обходился. После, когда этот полицай отсидел десять лет и увидел Романа, то сказал, что много раз Романа в тюрьме вспоминал.

Вот дети Романа и Домны Тимофеевны: Женя, Вера, Тавифа, Валя, Надя и Павел. В конце 50-х годов Роман начал строить себе просторный дом. Вера работала диспетчером в Красноармейской автобазе. Построил Роман просторный дом, и жили они в нём вдвоём — в одной комнате, остальные комнаты ждали своих жильцов.

Когда в середине 60-х годов в Красноармейске были организованы курсы регентов, я (Иван Лаврентьевич) часто приезжал к дяде Роману на ночь, потом мы с ним ездили в Донецк и к Федосу в хутор Завитний. Тогда он мне и рассказывал, всё что помнил.

Но для меня как для автора этой книги — это уже история, история моих праотцев. Благодаря моим потомкам — я живу. Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем. А значит потомки мои, живы, и жить будут вечно. Ничего, у меня тоже полно приятных воспоминаний о них, только я их напишу это позже. В начале 1968 Романа парализовало, я (Иван Лаврентьевич) ни разу у него не был во время его болезни, всё думал, что успею…, а он ждал меня. В день похорон мы с сестрой Лидой отправились к ним, но дороги были занесены снегом, и на похороны я не попал. Случается же такая неблагодарность в жизни.

Домна Тимофеевна ещё немного прожила. К ней переехала жить дочь Тавифа с мужем, детей у них не было и они взяли на воспитание девочку, которую и вырастили. Домну Тимофеевну парализовало лет через семь после мужа, но речь её не была отнята, и вольных речей уже у неё не было. Умерла Домна Тимофеевна Власенко в конце лета, и закончилось их странствование.

Фото Федосея Савостьяновича

Федосей Савостьянович 1896 года рождения. Его отроческие и юношеские годы описаны у Романа. В начале гражданской войны 1914 года он приезжал к Тарасу в Юзовку (Донецк) в надежде устроиться в шахту. Но там ново поступающие проходили, медицинскую комиссию и по слабости зрения он комиссию не прошёл, однако на фронт его взяли.

Отправили его с фронтом на западную Двину в город Двинск, (теперь это Даугавпилс) — сильная крепость, которая была достроена и освящена в царствование Николая І в 1832 году. Вот сюда его и отправили. Немецкие заграждения были устроены из рядов крепко утверждённых деревянных столбов, по которым была густо протянута колючая проволока. Между этими рядами были земляные рвы. За этими заграждениями находились немецкие траншеи и блиндажи. Вдоль немецкого заграждения шло русское заграждение — это три столбика, связанные вверху и разведённые в низу так, чтобы они могли стоять. Вот такие связки столбиков были выставлены вдоль немецкого заграждения и по ним протянута колючая проволока. Далее этого русского заграждения — русские траншеи и блиндажи. В траншеи солдат посылали по очереди, после чего они шли на отдых в блиндажи.

Дальше, в обоих тылах стояла артиллерия. У русских была и морская и дальнобойная артиллерии. Дальнобойная, по-видимому, стояла в крепости. Потому, когда немцы начинали донимать русских, командир просил помощи у дальнобойщиков. Обычно один залп крепостных орудий усмирял немецких пушкарей. О наступлениях ни каких разговоров не было, нужно было стоять.

И стояли до 1917 года, пока после революции с фронта стали уходить все, кто желал. «Взял я свой вещмешок — говорит Федос — а сержант спрашивает: «Власенков, ты уходишь?», я говорю: «Да», а он: «Ну и иди». И пришёл Федос домой 16 декабря 1917 года.

Прожив год в Белой Дуброве, решил ехать к брату на Святогоровский рудник. Пока рудник принадлежал угледобывающей компании, им руководил Яков Давидович Подольский, но в 1920-м году он сдал рудник государству и управление рудником принял его брат Соломон Давидович Подольский, который в то, и кажется последующее время, не был женат. Обязанности фельдшера на руднике исполняла его сестра Елена Давидовна, которая была незамужней.

Поработав до 1920 года на руднике, Федос к Пасхе возвратился в Белую Дуброву. К концу года он женился, а как жена была из Николаевки Гомельской области, он туда и переехал. Жили они там до 1929 года, пока вести о вольной жизни на Урале не соблазнили его искать там счастья. Распродался он и переехал на вольные земли. Давали ему надел земли, но без жилья, а он купил жильё с землёй.

А тут вздумалось правительству облегчить труд крестьян — объединить их в колхозы, куда нужно сдать и землю, и скот, и все орудия для обработки земли. Не востерпев сего условия, он и там всё распродал и вернулся в отцовский дом, где жила мать и слепые сёстры Елисавета и Елена.

Пережили зиму, и к лету купил он избу в селе, где прожил до 1937 года. Когда его спрашивали о том куда он ездил, он отвечал: «Да на Врал» (значит на Урал), а этот самый Урал он называл двойным именем — Врал-Враньё.

В 1937 году он приехал к Лаврентию. Святогоровские рудники уже были закрыты, а построена шахта 17/18, большая, туда он и поступил работать. Тяжёлая работа дала о себе знать. Он подорвался, заработал грыжу, которую нужно было удалять. Пошёл в больницу, где его приняла Васа Дмитриевна Сангурская и дала предписание — перевести на лёгкий труд. Поставили его на откатку на поверхности, где за смену нужно было пятьсот шахтных вагонов отогнать по эстакаде. Во! Лёгкий труд! Тяжелей чем в шахте!

Присмотрел хатку на Лобанщине — на восток от шахты. Гришинский район Анновский сельсовет деревня Парасковеевка (Лобанщина); Хотел, и кажется, купил, но осенью переехал к своему брату Тарасу на шахту 5/6 в город Димитров Донецкой области. Угольные пласты на реке Журавке в окрестностях казённого села Гродовка были открыты горным инженером из Екатеринослава Иваном Бригонцовым в 1795 году.

Шахта «Димитрова» (Гродовский рудник (1915—1930), рудник «Новый Донбасс», шахта №5—6) — угледобывающее предприятие в городе Димитров (Донецкая область, Украина), одно из старейших действующих предприятий угольной промышленности Донбасса №5—6 название в честь стволов 5—6. В 1934 году шахте №5—6 было присвоено имя Георгия Димитрова, болгарского политического деятеля.

Тарас жил в шахтной квартире, но строился, а Федос рассчитывал остаться в Тарасовой квартире. Но когда Тарас вышел из квартиры, заведующий квартирами отдал её Герасиму Савостьяновичу Власенко — брату Федоса и Тараса. Вознегодовал Федос, решил и шахту бросить. Попросил брата Романа хату купить в селе, каком-нибудь. Сёл вокруг много и во всех хаты продаются, но ни в одном селе не было леса, не было речки Бесяди, а это никак Федосу по нраву не подходило. Хотелось видеть пейзажи похожие на родину. Точно как и было с Савостьяном, родину не заменить ничем. Савостьян искал пути ухода на родину, Федосей так же.

Фото хутора Завитний

В 1966 году предложил мне (Иван Лаврентьевич вспоминает) дядя Роман съездить к Федосу, я тогда не работал и охотно составил ему компанию. Станция Желанная. На юг от станции до села идти около трёх километров. Село лежит в глубокой долине, здесь же находится интернат (колония) для слаборазвитых детей, где их учат грамоте и дают специальность. На запад, в самом конце села Новожеланное, расположен хутор Завитний.

От хутора на юг через балку большой колхозный сад (был), к западу, хутор немного возвышается. С северо-запада, за хуторскими огородами, проходит ложбинка — там всегда сыро, роднички питают крошечный ручеёк. Внизу в долине на восток до детской колонии — ставки все в зелени. В 1942 — 1943 Федос построил хату, которая стоит до сего (2005) года. Около хаты чахлый клён, за хатой — большой орех, на огороде — яблоня. Вот сюда мы и пришли тогда с дядей Романом. Ну и пошли разговоры о Белой Дуброве. Я сидел на краю кровати, Роман — посередине, с другого краю — Федос. Жили они тогда очень скоромно.

Семёновна, жена Федоса, думала свою думу. Гости приехали, встретить надо, а что подать? Я смотрел в пол, но видел братьев, каждого. Наконец Семёновна высказала вслух свою тяжёлую думу: «Чем же вас кормить?» Услышав такой раскат грома, братья вскинули взгляды друг на друга, а я усердно стал уточнять детали прерванного разговора о Белой Дуброве.

Обрадованные тем, что, якобы гром до моего слуха не дошёл, они в радости, наперебой продолжили своё повествование. Переночевали. По расписанию в десять утра идёт электричка. Вышли мы с дядей Романом на то место, откуда видна вся долина, остановился он, оглянулся и говорит: «Вот и прожил всю жизнь на коновязи». Я говорю: «Почему на коновязи? И ставок и сад».

И он мне рассказал, что с Федосом обошёл все сёла, а когда пришли в это, нашли хату и решили взять её на двоих с другим верующим братом. Фамилия того брата Концевой и он тоже искал купить хату. А как ни у Федоса, ни у второго покупателя Концевого не было достаточно денег — то решили купить одну хату на двоих. Всё — договорились. Роман довольный тем, что помог брату, пошёл с ним из села. «Дошли мы вот до сего места, Федосей оглянулся, постоял немного и говорит: «Ах! Коновязь, ни леса, ни речки! Не буду я эту хату брать!» А Роман ему и говорит: «Не будешь!? Мы уже обошли все сёла! Дальше я с тобой ходить не буду! Не хочешь — ходи сам!» Вот так Федос и прожил на коновязи до конца жизни.

Коновязь — это такое бревно на двух столбах в виде буквы «П», которое выставляли, обычно, за селом, куда приезжие привязывали своих лошадей. Вот с этим Федосей сравнил своё место жительства. Детей у Федоса Савостьяновича Власенко и жены Семёновны было семеро:

Фото Елена Федосеевна

Власенко Елена Федосеевна, 1922 г. р., жила в Смоленской области, но после смерти матери, переехала жить к отцу в хутор Завитний. В конце 70-х годов я видел её. Мой папа в 2002 виделся с ней.

Власенко Павел Федосеевич, 1924 — фронтовик, был сильно израненный и в 1964 умер;

Власенко Пётр Федосеевич, Дата рождения: 1926. Умер в 90-х;

Власенко Алексей Федосеевич родился 1936. Быстро прошла жизнь, умер в 1948;

Власенко Лида Федосеевна родилась в 1928. А в 1929 умерла; Власенко Лида Федосеевна, родилась 1930. Лида была учителем русского языка, жили они в Новоазовске, детей у них не было. Когда её муж умер, она переехала жить к сестре Лене в хутор Завитний.

Власенко Василий Федосеевич родился 1933 в период голодовки. Но прожил мало, умер 1934. Он, как и его маленькая сестра, Лида прожили всего год. Но это было время голодовки.

На фото Виталий, Галина, Федосей, Елена, Надежда

Федосей Савостьянович уже болел, когда я решил показать своим детям дедушку, который уходит последним из Савостьяновичей. Собрались мы с утра пораньше, чтобы успеть вернуться в тот же день, и поехали. Приехали в хутор Завитний, внуки сфотографировались с дедушкой на память и в 1979 году он умер. На похоронах мы были с Анатолием Лаврентьевичем. Приехали братья и сёстры с Кураховской баптистской церкви, где он состоял членом церкви, совершили служение и отправили его тело на покой.

Федосей Савостьянович Власенко, последний из Савостьяновичей уходил на покой.

Фото Герасим Савостьянович

Герасим Савостьянович, 1901 года рождения. Женат был на Устинье¹⁵ Семеновне. В 1918 году был рабочим шахты Подольского, где и уверовал — такие данные сообщил мне дядя Федосей, его родной брат. Потом он снова был дома, и говорят, работал в сберкассе. По этому делу и попал под следствие. После чего следует такой рассказ дяди Герасима: «Я сидел в КПЗ¹⁶. И там сидели ещё два вора, которых поочерёдно вызывали на допрос. И как очередной раз тот, что младше по возрасту, вернулся с допроса, где ему железнодорожным ключом рёбра поломали, то старший вор приказал ему молчать, иначе он его убьёт. А так как дело нужно было закрывать, то когда старший вор попросился выйти по нужде, его выпустили, а когда он шёл, его и застрелили». А как следом, движимый любопытством, попросился выйти и Герасим — его тоже выпустили. Когда он увидел убитого и возвращался, его спросили, что он видел. Герасим сказал, что не видел ничего. Его предупредили, чтобы он не забыл, что ничего не видел. Из этого следовало, что дело с облигациями расследовалось».

Позже, по словам Леонтия Лаврентьевича, Герасим был председателем колхоза в Белой Дуброве, однако хлеб у них был до того удивительный, что было диво — как его едят. По словам его брата Федоса, Герасим выехал на шахту 5/6 имени Димитрова в Красноармейский район Донецкой области в 1937 году. Работал в шахте. Шахтёров на фронт не брали.

Фото семья Герасима 25.06.1950

Построил он себе хатку на краю посёлка, где и вырастил семью: Василия, Аркадия, Лёню и ещё у них была доченька, но умерла маленькой. Это фото сделанное 25 июня 1950 года, маленькая девочка сидит на руках у мамы Устиньи, но в скорости она умерла. Герасим вырастил хороших сыновей, один из них числится в списках Министерства обороны СССР как телефонист взвода управления второй пушечной батареи.

Фото Василий Герасимович

Власенко Василий Герасимович родился 1924 году в Белорусская ССР, Могилевская обл., Костюковичский район, село Белая Дубрава. В 1943 году ушёл на фронт. Звание сержант. О подвиге его указано что 23 января 1945 года в районе села Фельше-Бешнье в Венгрии как телефонист под обстрелом противника 4 раза исправлял телефонную связь, тем самым обеспечивал бесперебойное управление огнём батареи по вражеским целям. Награждён медалью «За отвагу».

Герасим Савостьянович Власенко был пресвитером местной баптистской церкви на посёлке шахты 5/6 Димитрова. В то время по церквям было разослано, так называемое «Положение», которое ограничивало богослужения всевозможными запретами. В разговоре со мной, однажды он сказал: «Это же положение? Так я его и положил под сукно» — это значит, им не руководствовался. Удивительным был все таки Герасим. Не пытайся жить чужой жизнью, не равняйся на других. Мир не хочет, чтобы ты был матерью Терезой, Мартином Лютером Кингом, или Биллом Гейтсом. Миру нужно, чтобы ты был собой.

Герасим Савостьянович был высокого роста, широкой кости. Приехал он однажды к нам, ещё мама, жена Лаврентия Савостьяновича была жива, а моей дочери Наде, шёл третий годик — вспоминает Иван Лаврентьевич, взял он её на руки, Надя была первым ребёнком, очень крепкая, а она положила ему ладошку к щеке. Деду это было так потешно, что он громко смеялся и говорил: «Во, ляпа!» — значит морда.

Фото Надежда Ивановна

А умер он от сердечной недостаточности, которая часто его донимала. Однажды он лежал в связи со слабостью сердца в больнице, врач зашёл в палату и стал говорить о бессилии Бога, который не может его вылечить (врач знал, что Герасим был пресвитером). Выслушал его Герасим и говорит: «Знайте, что без благословения с неба, мы будем иметь голодные зубы». Приняв это во внимание, на следующий день Герасиму приносят завтрак и там (показывает свой огромный кулак) вот такой шавырок¹⁷ мяса! А ему же нельзя было есть мяса. Поняв в чём дело, он пошёл к женщине врачу, которая его вела по курсу лечения, и попросил, чтобы его выписали, объясняя это тем, что он никуда не денется — придёт, если будет плохо.

30 мая 1975 года Герасима Савостьяновича похоронили.

Елена Савостьяновна Власенко родилась в 1906 году. И последнюю дочь Савостьяна Лаврентьевича постигла та же участь, что и первую — она рано ослепла. Две слепых при престарелой матери, в селе они жили, чем могли. Однажды мама мне (Иван Лаврентьевич) сказала, что адрес Могилёвской области ей хорошо известен, хотя, как я знаю, она там никогда не была. Я понял, что ей неоднократно приходилось пересылать туда деньги. В одно время Лаврентий взял к себе Елену, и она некоторое время жила у него, но ведь не одним хлебом живёт человек. В Белой Дуброве песни пели сезонные, какое время года, такую и песню поют.

Когда наступала самая трудная пора — жатва, пели: «Ай! Болит моя головочка! Хочу двòру!» — значит «домой» в Белоруссию. Вот эту песню она однажды и затянула. Голос у неё был внушительный! И как эта песня не умолкала, пришлось, по неотступности, отправлять её двòру. Не знаю, как она прожила до 1946 года, но Роман был вынужден перевезти мать на Украину, ну а с матерью приехала и Елена. Были они обе у нас во дворе, папы тогда ещё дома не было, Он сидел в тюрьме, посадили за христианскую веру. Сидит как то Лена, она слепая была и кофточку свою «смотрит» руками, а та уже от времени кое-где прохудилась. Кофточка белая, как снег (лён тонко пряденный) и по ней вышивка чёрным и красным крестиком, может это ей ещё мать вышивала ей приданное. Лена перебирает кофточку и уныло говорит: «Износилась — не спросилась…» Лида, сестра Ивана Лаврентьевича её спрашивает: «А сколько же ей лет?» «Да што там! Сорок». Время года тогда было, когда спели абрикосы. Лида принесла ей целую миску и говорит, что это абрикосы, вкусные. Она скушала и говорит: «Нет, сливы лучше!» Ну, мы слив Белодубровских не пробовали, а вот яблоки тётя Таня присылала, действительно лучше! Определили тётю Лену в город Борисов, в артель для слепых. Борисов — крупный промышленный город Минской области. В Борисове насчитывается 42 завода и фабрики, 16 совместных предприятий, 700 предприятий торговли и общественного питания всех форм собственности.

Её работой было следить за ткацким станком. На этом станке ткалось трикотажное полотно чулком в диаметре около тридцати сантиметров. Готовое полотно сходит вниз, а она сидит и обеими руками обхватывает ткань. Если где то пошёл пропуск — станок останавливает и потом, или сама или зрячий надсмотрщик, устраняет эту неполадку — вдевает нитку в крючок. Жила она в комнате с другими женщинами, тоже слепыми. Мы с папой зашли к ним как то. Там была молодая женщина, которая попросила подать ей её СИНЕЕ платье.

А я говорю тёте: «А как она знает, что оно синее?» Она ответила, что той женщине глаза во время войны выбило, цвета она помнила, а что платье синее — то ей сказали. На ощупь она знает, как оно сшито и запомнила, что оно синее — вспоминает Иван Лаврентьевич. Когда был у неё в гостях Анатолий Лаврентьевич, её двоюродный брат и вечером, окончив беседу, она сказала: «Ну, тушите свет, а я буду посуду мыть». Толик спросил, как же она на тёмную мыть будет. А она говорит: «А мне какая разница, я ведь всё равно ничего не вижу». Имела она сына Ваську, который живёт в городе Борисове со своей семьёй. Умерла Елена в 1977 году 1 мая. Ты можешь быть счастливым или несчастным. И то и другое требует одинаковых усилий.

Лаврентий Савостьянович Власенко

Копия справки Лаврентия

Лаврентий Савостьянович Власенко — это мой дедушка, муж Ирины Васильевны Гончарук, отец моего папы Ивана Лавреньевича Власенко. Родился 1898 году. На этом документе нет уже даже последней буквы — в в фамилии.

Метрическая Лаврентия Власенко

Это документ выданный 21 января 1922 года, но фамилия уже Власенков а не Ў — с галочкой как раньше Ўласенков. При выдаче дубликата буква утрачена в отличии от первого документа который выдавался при рождении ещё в Белоруссии. Поскольку дубликаты выдавались уже при Советской власти.

До 1940 года в Белой Дубровой осталось две постройки на всё село: школа деревянная, в которой Лаврентий Савостьянович получал аттестат об окончании сельской приходской школы в 1913-году.

Аттестат Лаврентия Савостьяновича

В этом году было трёхсотлетие царствования семьи Романовых, и на аттестате — портреты царей, императоров и императриц.

После школы приехал на Донбасс, в Добропольский район Сталинская область. Много молодых парней и девушек в годы революции приезжали со всех мест заработать денег, ведь большинство в селах работали в домашнем хозяйстве и особой прибыли не имели. В 1917 году работал на втором Святогоровском руднике.

Жил он в артели и, кажется, артельщиком у них был Василий Андреевич Гончарук. До нашего времени сохранился документ о работе Лаврентия Савостьяновича в угольных рудниках Добропольского района. Протокол по Харьковскому Окружному Страховому Товариществу от 1917 года 20 сентября: Копия протокола о несчастном случае Власенко Лаврентия Савостьяновича.

Фото протокола

Я, нижеподписавшийся, помощник начальника милиции десятого участка Бахмутского уезда, Святогоровского рудника З. Макаркинъ. Данные пострадавшего: Гражданин Могилёвского уезда, Студенецкой волости, села Белой Дубровы Власенко Лаврентий Савостьянович, 19 лет, вагонщик, проживающий на Святогоровском руднике почт. Отд. Гришино — село Екатеринославской губ.

Наименование предприятия: Акционерное общество Святогоровскихъ Каменоугольныхъ Копей. Место предприятия: село Святогор-Штепено, Бахмутского уезда, Екатеринославской губернии, Криворожской волости. Когда произошёл случай: 1920 года сентября 18, понедельник, три часа ночи. Обстоятельства: Во время гонки вагона. Место: В шахте №2, на 2-й северной продольной. При какой машине: Бортом вагона.

Подробное описание: Власенко Лаврентий гнал порожний вагон по второй Северной продольной в шахте №2-й, держась рукой за верхний край вагона. По пути Власенко встретился с другим вагоном и при столкновении задний край вагона ударился об верхняк (элемент крепи в виде балки, поддерживающий кровлю выработки в шахте) и ушиб Власенко пальцы правой руки. При осмотре больного оказалось на пальцах правой руки две ушибленные кожные раны величиной в 4 сантиметра. Больной жалуется на боли в коленях, но объективных признаков ушиба нет.

После этого происшествия работа пострадавшего была прервана с 19-го Сентября 1920 года. Со дня происшествия несчастного случая, пострадавший находился на дому на амбулаторном лечении в Святогоровской Земской больнице с 19-го Сентября 1920 года.

Ещё в 1905 г. в селе Святогоровка была открыта земская больница тогда она принимала травмированных на вновь открытых шахтах 11-я (Святогоровская) и 10-я Эрастовская колонна.

Подписали: Штайгер К. Маканин Постников Василий неграмотный Круглая печать. Помощник начальника милиции 10-го участка Святогоровкого рудника З. Макаркин. Этим документом удостоверяется время начала работы Лаврентия на руднике, хотя Федос рассказывал, что он из Белой Дубровы выехал в Киев в 1918 году. Так как начало работы Лаврентия совпадало со службой Федоса в армии, потому он выезд Лаврентия помнит 1918-годом. В этом году Федос с Романом выехали в Киев и в 1919 приехали на Святогоровский рудник. Поселился Лаврентий у Генина Игната Савриловича, верующего брата, родом из Черниговской области. Жил тот в шахтной квартире.

Дальше пойдут заметки Ирины Гончарук, относящиеся к этому времени. С тех пор как в дневнике Ирины Васильевны встретились инициалы Л. С.¹⁸ я описал то, что относилось к этому имени. Дальше, относящееся к нему будет описано с 1923 года.

из дневника Ирины Васильевны

«Год 1920 — 13 января (старый стиль)

Сегодня мы снова были в Доброполье. Когда мы пришли, то собрание баптистов уже началось. После собрания мы пошли к брату Тимофею (Тимофей Иванович Чмуль — отец Домны Тимофеевны Власенко), где решили встречать Новый год.

Здесь были и гости, задавали загадки, говорили стихи. Выбрали стих из 118 Псалма. Л. С. говорил рассказ «Разлука навеки».

14.1. 1920 Утром пришли наши братья с Святогоровского рудника с ними и Вера Мосейкина, чему я немало удивилась. Я думала, что она снова решила идти за Христом, но через два дня я была в ней разочарована.

Л.С.: Бытие 45 гл. (Иосиф открывается своим братьям и поручает им привести отца и свои семьи в Египет). Роман Севастьянович тоже был на этом собрании, он тоже начал приближаться к Богу. На обратном пути я с ним говорила о возрождении.

19.1. 1920 Сегодня был у нас детский праздник ёлка.

Было много людей и дети говорили стихи и пели. Было очень торжественно. После всего был детский ужин. Как радостно было слушать детей, говорящих о любви Христа.

Давид говорит: «Слово Твоё слаще мёда», и для меня ясны эти слова.

26.1.1920. На дворе свирепствовала буря, а у нас гостил Алексей Иванович Зубенко. Говорил проповедь на тему: Пророка Осии 10:12.

Сейте себе в правду — и пожнёте милость; распахивайте у себя новину, ибо время взыскать Господа, чтобы Он, когда придет, дождем пролил на вас правду. Рим. 12:12

Утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны. Много назидательного говорил он нам о том, как много мы согрешаем не заметно.

1) Мы бываем, близки к смерти, но нас Господь спасает, а мы в свою очередь забываем об этом благодарить Его.

2) То, то у нас иногда является чувство благодарности Ему, а мы пропускаем и не благодарим. И это есть грех.

Февраль 1920 год 20.2.1920. Неприятная весть за мою сестру Лену, которая от трудной семейной жизни решила покончить с собой, но была спасена.

В этот вечер я задумчиво стояла у плиты на кухне, готовила кушать и думала о том, как трудно человеку жить без надежды, без опоры — без Христа. Мысли мои роились в голове и слёзы тихо падали мне на руки. На дворе блистала прекрасная луна, и как бы шептала: «Радость — за горем».

Я слышала нежный зов Спасителя «Не бойся, только веруй», «Призови меня в день скорби и я избавлю тебя» — звучало мне в тишине. И хочется благодарить Господа за свет, которым он озарил меня.

23.2.1920. Было тихое тёплое утро и на душе было так же тихо, что я хотела бы, чтобы такая тишина была во мне всегда. Вчера А. сказала мне, что получила от брата Савченко письмо.

25.2.1920. Как рада была Соня и Е. Г.*, когда я пришла к ним.»

*Е. Г. — Евстафий Гаврилович, Соня — его дочь. Он был управляющим поместьем княгини Кудашевой в селе Хлопово. Они жили в экономии княгини Кудашевой, которая от Святогоровского рудника километрах в семи на запад вдоль речки Бык.

В то время княгини уже не было, она умерла вскоре после начала войны 1914 года. Это была богатая экономия. Земля её простиралась от села Завидо-Борзенка (с. Дерезовка) до Шидловой (с. Шилово) — это километров двадцать.

Княгиня была предприимчивая. Имела шахту на своей территории. В 1912 г. В исторических заметках отмечается шахта «Завидовская». Это крестьянская шахта в имении княгини Е. И. Кудашевой, т.е. в Завидо-Кудашево.

Эта копанка работала с 1884 г., т.е. была одной из первых в волости, и добывала по 15 тыс. пудов угля в год. Уголь сбывался в ближайшие окрестные имения, а также отправлялся на станции Гришино и станции Удачная. Эта шахта была очень быстро заброшена. Её, конечно же, могли забросить, — в 1912—1913 г. г., — когда Святогоровский и Эрастовский рудники начали давать уголь в промышленных объёмах.

Для своих нужд княгиня Кудашева, сажала хлопок вдоль речки Бык, имела роскошный парк и фруктовый сад. Деньги держала в Германском банке, но когда началась война, они пропали.

Она была довольно стара и перед смертью вызвала к себе племянника Бантышева Фёдора Александровича, который имел своё имение в Камышевахе. Одно из старейших зданий Краматорска, Донецкая область — помещичий особняк пана Бантыша XIX века в селе Камышеваха. В конце XIX века только в Изюмском уезде было пять Камышевах и ни одной вблизи железнодорожной станции Краматорская.

Стены дома сложены живописным слоистым песчаником, благодаря чему обветшавшее здание и сейчас выглядит нарядным. Винные подвалы, начинаясь в доме, тянутся на десятки метров к озеру, которое принято называть Лебединым. Старожилы Камышевахи говорят, что этот дом был помещичьим особняком. этого знатного и богатого дворянского рода. Александр Фёдорович Бантыш Ольга Ивановна Хлопова (Бантыш).

18 июнь 1889. Бантыш Фёдор Александрович — землевладелец имения Ново-Райское Изюмского уезда. У него был малолетний сын, княгиня его любила и звала Таташка, ему она и отписала своё имение.

По смерти княгини, Фёдор Александрович поставил над её имением управляющего своего. Это был Моисеев Евстафий Гаврилович, у которого жена умерла и оставила его с тремя детьми: Пётр, 1900; Евгения, 1902; Соня, 1908. У княгини была кухарка — эстонка по происхождению, верующая. Её Евстафий Гаврилович взял после смерти первой жены, уверовали дочери, а потом и он. Отсюда пошло знакомство с ним.

из дневника Ирины Васильевны

«Хозяева уехали в Доброполье, а мы с Соней остались дома. Много пели, читали, и я нашла одно хорошее выражение: «Украшай каждый проходящий день добрым делом». Какие хорошие слова!

Хозяева вернулись в 12 часов, оказалось, что из Доброполья уехали к нам на рудник. После обеда мы гуляли с Соней в саду. Вернувшись, мы застали сестёр беседующими с соседями. Нас заставили петь, затем пришли ещё люди, и здесь потребовалась сила.

3 марта 1920. Вечером я беседовала с Уст. (возможно с Устиньей Семёновой — женой Герасима Савостьяновича) и потому немного опоздала на молитвенное собрание. В книге Сына Сирахова сказано: «Приятность и красота вожделенны для глаз твоих, но лучше того и другого — зелень посева (Сир. 40:22). Как хорошо сеять, но ещё приятнее видеть всходы и зелень посева. Если бы каждый стремился бы распахивать новину (целину), то нигде не праздновала бы земля, и вместо тернии она бы приносила плод Создателю!

4 марта 1920. Вечером я встретила Марию Данилову. Это дочь Ольги, которая была верующей и имела детей: Василия, Марию и Анастасию. Мария Филипповна вышла замуж за неверующего — Савостьянова. У меня явилось желание напомнить ей об её отступлении от Бога. В это время кучер вёз акушерку к А. М. и вскоре я узнала, что она умерла».

Я не могу описать всех чувств: в одно мгновение я вспомнила, как мы одновременно уверовали, как рассказывали стихи, как украдкой ходила она в собрание, как переносила безбожные разговоры брата Евгения. Всё это была ревность по Богу. Но затем она перестала ходить в собрание, сдружившись с неверующей подругой, и была отлучена от церкви. Не раз я говорила с ней о том, чтобы она вернулась к Богу, но это ей было уже не так легко, она была связана семейной жизнью. И теперь лежит её холодный труп, и о смерти не знают даже родственники. Она умерла отступницей и неоплаканная — без молитвенного слова. Таков конец ещё здесь на земле отступнику.

6 марта 1920. Какой сегодня ясный день, как тепло греет солнце. Но когда посмотришь в мир, какое там зло кипит и не дано знать человеку, что с ним будет до вечера этого дня.

Днём пришли ко мне девочки, так как я занималась с ними в Воскресной школе. Я любила своё дело и старалась выполнять его ради Господа. Но родители мои часто препятствовали мне в этом. Мне шёл семнадцатый тогда и когда ко мне приходили дети, то родителям (моим) казалось, что я с ними бездельничаю и считали то не приличным делом для меня, и не раз запрещали мне иметь с ними дело.

Так было и сегодня, зашли ко мне дети, а родители набрались смелости отравить их домой и мне сказали, чтобы это не повторялось: «Чтобы ты больше не водилась с ними». Мне стало жалко оскорблённых детей, и я плакала. Я ушла на молитвенное собрание в надежде сбросить бремя своей печали, но и там я встретила людей чуждых моему горю.

Да и вообще, когда человек не знает твоего горя, то он не сразу примется его разделять. Меня пригласили петь, но я не могла. Вспоминаю слова из «Радуги»: «Те, которых Господь хочет сделать особенно полезными, часто переносят особенно много испытаний. Всё нужно переносить кротко, без отчаяния». «Что я делаю теперь — ты не знаешь, а уразумеешь после». Это слово нашего Спасителя и я уверена, что часто скорби приносят пользу.

Во многих случаях, когда я переживаю печаль, то я чувствую в сердце мир душевный. «Радуга» — ежемесячный литературно-художественный журнал, издающийся в Киеве. Старейший «толстый журнал», издающийся на русском языке на Украине. Вечером у нас был свёкор Лены (Макеев Герасим из села Фидлерово. Село Фидлерово, расположено рядом с Белозеркой Сталинской области (ныне Первомайское, Добропольского района, Донецкой области, Украина) и дети говорили ему стихи и пели, но в сердце я чувствовала какую-то боль — это отголоски вчерашнего.

20 марта 1920. Как скоро прошла зима и за ней наступила весна. В этом году, хотя снега было много, разлива реки Бык почти не было. Мне сегодня пришлось быть у реки и наблюдать течение весенней воды. Как хорошо весной, тепло, красиво, всё дышит жизнью! Юность человека и молодость — они тоже подобны весне, и дни его тоже подобны течению воды, так быстро текут они!.. И думаешь, давно ли было детство, когда я ходила в школу, и вот я уже девушка. Много, много было бы писать об этом, но только одно желание, что бы все дни моей жизни протекали в Боге, до старости и до седины не оставил бы меня Бог мой! (Псалом 70).

Вечером учились с детьми петь и беседовали с ними об «Обетованной земле». Наша жизнь — это борьба, а жизнь без борьбы жизнь — не жизнь. И здесь нужна была борьба, чтобы побороть препятствия со стороны родителей.

7 июня 1921 год. Сегодня Соня и Женя зашли за мной, и мы пошли пешком в г. Дружковку Донецкая область (около 40 километров!). Мы вспоминали женщину, с которой беседовали по дороге. В Дружковке были на собрании баптистов и на крещении. Много молодёжи там, но сила не в количестве, а в качестве. Лишь 11-го мы вернулись домой.

1 октября 1921 год, суббота. Утром я пошла в Кудашево (с. Завидо-Кудашево), будучи приглашена Женей на её брак. По дороге я нарвала для неё последних цветов. Когда я пришла — не застала её дома. Придя, она обрадовалась моему приходу и начала рассказывать свои впечатления. На свадебный вечер приехал её будущий свёкор с женой, и вечером уехали в село Водяное на собрание баптистов, а мы остались, разбирая загадки, стихи.

Посёлок Водянское Добропольский район, Донецкой области, возник в начале 50-х годов 20-го века как небольшое поселение, где проживали первопроходцы — строители шахты «Водяная-1». Местом расположения посёлка избран низменность вблизи р. Водяной — притоки реки Бык. Ранее назывался — Водяное.

Это было 02.10.1921 года, прохладное октябрьское утро, едва мы успели подняться, как приехал хор из собрания баптистов в селе Водяное, и стали петь, а затем братья со Святогоровского рудника пришли. Собрание началось в 9 часов утра. Брат Альберт сказал проповедь из Евангелия Луки 8:23 Во время плавания их Он заснул. На озере поднялся бурный ветер, и заливало их волнами, и они были в опасности. Потом он привёл поучительный пример для новобрачных. Он сказал, что существовала некогда монета, изображающая на одной стороне пару волов, пашущих ниву. И на другой стороне — пару горшков, плывущих по морю. И сказал, что если вы будете дружны и будете уважать друг друга, то вы будете подобны этой паре волов и будете иметь в жизни вознаграждение за труды свои. А в противном случае — вы будете подобны двум горшкам, плывущим по морю. Во время ветра случится столкновение — и ваша жизнь разбита. А затем Алексей Иванович приступил к бракосочетанию. В это время много плакали. После бракосочетания был обед, а затем стали собираться в дорогу к жениху. Когда приехали в село Весёлое, был уже вечер. Там нас хорошо встретили, и было ещё собрание верующих. Домой я вернулась только во вторник. В этот день мы ещё раз встретились с Женей. Мы прошли в гостиную и. после краткого чтения, все преклонили колени и молились. Ах! Как все плакали в это время, и этот плачь напоминал мне плач Ионафана и Давида (1 Цар. 20:41).

30.11.1921 г. Сегодня нас посетил А. И. (Алексей Иванович Зубенко, потом он был пресвитером церкви в г. Константиновке Донецкая обл.) и брат Герасименко.

Вечером было собрание верующих. Читали из Евангелия от Матфея 22 глава Притча о брачном пире. Кесарево — Кесарю, а Божье — Богу. О воскресении. Наибольшая заповедь. Вопросы Иисуса фарисеям и Евангелия от Луки 7:37 Алавастровый сосуд с миром.

Старайтесь жить жизнью чистою, незапятнанною, святою, непорочною, богоугодною, чтобы вам не потерять вашего достоинства, потому, что туда не войдёт ничего нечистое. (Откровение глава 7)

20.12.1921 г. Сегодня утром я встретила скорбь, но дай Боже силы не обращать внимания, ни на какие камни, которые я встречаю на пути моём. Печаль так же полезна, бывает для нас, как и радость, потому, что свет перестал бы производить впечатление света, если бы не было тени и мрака. И когда я ещё рассуждала так, я услышала пение «О, приди к Иисусу, знает Он про скорбь твою, поверь». О, если бы я могла жить так, чтобы каждая утренняя заря для меня была как бы началом жизни моей, и вечерняя — концом её. Как легко приобретается ненависть, и как трудно — любовь, настоящая любовь. «Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром» — когда-то так писала мне сестра Паша. Жизнь без любви — не жизнь, а прозябание…

17 июня 1921 г. — Моё пребывание на съезде в Òрловке. Придя, на станцию Доброполье мы узнали, что будет поезд. Поезда могло и не быть, в связи с разрухой в стране. С южной стороны облегали тучи, дул холодный дождевой ветер и я беспокоилась, что не взяла с собой одежды от дождя. Я сидела в здании станции, все мои мысли были заняты христианкой, которая была приведена к Нерону на суд.

В окно глядела прекрасная радуга, которая казалась так близко. Наконец в 8 часов прибыл поезд и в 10 часов мы выехали. Когда приехали в Гришино, то увидели, что станция была полна людьми, больными голодными и смотреть на них — сердце сжималось от боли. Ночь пришлось разделить с ними. Утром прибыл поезд, идущий на станцию Ясиноватую, и мы уехали на Авдеевку.

Было холодное дождевое утро, тогда как день тому назад была сильная жара. В 5 часов утра приехали в Авдеевку. Всё время шёл сильный дождь, нам пришлось оставаться в здании станции.

На съезд я приехала с юношей Володей Халаимовым, тем самым, который снился мне несколько месяцев спустя, когда он поехал в Ростов и его обобрали.

А мне он приснился, как будто у него на руке оторваны пальцы, но ещё висят и из руки сильно струилась кровь. А он протягивает мне руку и говорит: «Ты одна можешь мне их перевязать».

В здании станции Авдеевка мне пришлось познакомиться с братом, который ехал во Владикавказ.

Только после обеда мы прибыли в Òрловку. Всю прошлую ночь я провела без сна, перемёрзла от дождя, потому меня теперь так клонило в сон.

Мне было предложено отдохнуть, а когда я проснулась, то увидела, что солнце уже заходит. Передо мной стояла сестра и будила меня в собрание. Здесь мне пришлось познакомиться с сёстрами из церкви в Макеевке и другими.

19.06 1921 г. Троица, 1-й день.

Утром стояла чудесная ясная погода. Собрание баптистов назначено в школе. Тишина. Хор поёт «Слава в вышних Богу», затем брат начинает говорить проповедь из Деяния 1: 8—9 (Но вы примете силу, когда сойдёт на вас Дух Святой и будете мне свидетелями… и облако взяло его из вида их), 4:33 (Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа),

18:21 (Возвращение Павла из города Ефес в Сирию), 1-Иоан. 2:21 (Я писал вам не потому, что вы не знали истины… всякая ложь не от истины), Мат. 25 гл. (притча о десяти девах, о талантах, суд над народом, «сделали Мне»).

В три часа было снова собрание Иоанн¹⁹ 7:37 (кто жаждет, иди ко Мне и пей), 14:2 (в доме Отца моего обителей много), Книга Откровение²⁰ 21 гл. (И я увидел новое небо и новую землю. Бог отрёт всякую слезу. Новый Иерусалим — ворота, стена, светильник).

Здесь были юноши из Волынского Константиновского района. День этот прошёл очень хорошо, но сон, который снился мне, опечалил меня. Во сне ко мне подошёл старичок и так внушительно заметил: «Так нельзя». После этого я моментально проснулась. Мои мысли сразу же стали яснее.

И я поняла, что нельзя. Это был мой поступок ещё дома, он был так незначителен и слова сказанные лишь необдуманными, но я знала, что это замечание относится к тому поступку. Старичок во сне дал мне много понять, хотя сказал всего два слова.

20.06.1921 г. Троица²¹, 2-й день.

С утра начали съезжаться братья сёстры посёлка Гродовка Донецкой области, Краковского посёлка, посёлка Селидово Донецкой области и других мест. В этот день я могла узнать уже и знакомых.

Собрание открыл брат Фрезе из Пс.117:24 — Сей день сотворил Господь! Хор спел «Готово сердце моё, Боже», ещё спел хор Орловской церкви «О, Господь, Спаситель мой, льну к Тебе я всей душой». Автор слов: Иван Степанович Проханов. Юноши говорили стихотворения: «Счастье», «Спасайте взятых на смерть», «Титаник». Брат И. А. Толкачев говорил о Халеве и дочери его Ахсе. После обеда гости стали разъезжаться, а делегаты остались на заседание.

Мы с братом Т. (возможно Тарасом) и местными юношами пошли на хутор, который находился в семи верстах от станции Очеретино. где провели ещё богослужение.

Читали Евангелие, Ефесянам 5:7 — не участвуйте в делах тьмы: «итак не будьте сообщниками их» Матфея 4: 8—9 — все царства мира и славу их… всё это дам тебе, если падши, поклонишься мне, где с услаждением слушали слово жизни. Здесь я, выпросила у брата почитать книгу «Земля, где жил Иисус Христос» и, несмотря на то, что мы виделись в первый раз, брат одолжил её мне. По прочтении я возвратила книгу братом Толкачевым.

10 марта 1922 г.

Сегодня была светлая погода. Днём так тепло грело солнышко, посылая свои ласковее лучи всем людям: злым и добрым, голодным и сытым, тем, которые в скорбях и в радости, всем весна посылает в этот день привет!

Там и сям видишь людей, которые собрались кучками и рассуждают о благоприятной погоде, дети бегают босяком и играют в мяч, бегают в хороводах в сад за первой травкой и к реке, наблюдая быстрый поток и шум воды.

Я тоже, взяв Нину, пошла с ней в сад, а потом к реке понаблюдать за течением воды. Разостлав подстилку, мы уселись, и я стала рассуждать о том, что всему приходит своё время: время погоде, время ненастью, время холоду, время теплу, время зиме, время весне и всему своё время.

Для человека так же бывает весна его жизни — детство, юность, а затем осень зрелости, седина, а потом приходит и смерть. А по окончании жизни нужно человеку предстать перед Создателем, чтобы получить сообразно тому, что он делал в жизни своей худое или доброе.

О, Господи, помоги мне, что бы я принадлежала Тебе с ранней весны своей и до заката дня жизни моей!

23—24 марта 1922 г.

Вьюга и метель! Местами снегу нанесло в сажень вышины! Придётся во второй раз наблюдать за течением воды! Люди раскрывают соломенные крыши для того, чтобы кормить скот.

16 апреля 1922 год. — Пасха

Сегодня мы пришли в Доброполье, выйдя в девятом часу из дому, мы очень спешили, чтобы не опоздать, но когда пришли, собрание ещё не началось. Брат Руденко открывает собрание с молитвой и читает Псалом 44 — Ты прекраснее сынов человеческих. Хор пел «Он воскрес, распахнув для нас врата небес!» На обратном пути я узнала, что с братом Букреевым случился несчастный случай в пути.

Это был 1922 год.

В стране разруха, голод. Алексей Маркович Букреев поехал в западные губернии, достать хлеба. Возвращаясь, он вёз немного зерна. Воры (возможно махновцы) на его глазах стали уносить его багаж, он сделал им замечание, тогда один из них выстрелил ему в лицо из револьвера и повредил нижнюю челюсть, примечание автора.

27 мая 1922 г. суббота

Сегодня день моего рождения! Какой это радостный для меня день! Мне сегодня исполнилось 19 лет. Уже пятый год, с тех пор как Господь нашел меня и дал мне узреть его духовный свет, иначе я до сих пор бродила бы во тьме.

«И если долго суждено мне жить в стране скорбей, сверши желанье мне одно — быть радостью Твоей».

28.05.1922. Сегодня хоронили сестру Ольгу Данилову, были братья из села Водяного. В пении и проповедях не было недостатка. Людей было много так, что было кому говорить, чему и содействовала хорошая погода. Казалось ни одно сердце не осталось незатронутым слезами детей. Пусть сам Господь утешит их. Ибо в смерти нет памятования и во гробе, кто будет славить Тебя.

(Ольга Данилова — верующая сестра, жила на восемнадцатой колонне Святогоровского рудника, мать троих, мне известных, детей — Василия Филипповича и его сестёр Марии и Анастасии, которой в день смерти матери было около девяти лет примечание автора).

5 июня 1922. Сегодня мы были в селе Криворожье на водном крещении. После испытания с пением «Стройно шествуем…» мы пошли на реку, соблюдая тишину и порядок. Вечером, читая Библию, я заметила в углу окна паука, который запутал в свою сеть муху. Какая ненависть!

От звезды и до соринки — всё враждует в мире, и это же бывает и с ребёнком, который должен быть олицетворением красоты. Но и среди познавших истину тоже порой властвует своё «Я». Но разве Бог такими хочет видеть Своих детей? О, Боже, дай же мне всегда смиряться пред Тобой. Удали от меня всякую ненависть и высокомерие, дай унизиться пред всеми, чтобы в последний день быть великой. Лк. 9:48 Кто из вас меньше всех тот будет велик.

17 июня 1922, суббота

В тишине на заре соловьи зарыдали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Книга Библии Второзаконие

2

Марка каменного угля

3

Христианское протестантское направление

4

Евангелие от Иоанна

5

Верующие братья-баптисты

6

Народный Комиссариат Внутренних Дел

7

Имя Улита означает Уля, Улечка, Юля маленькая

8

Домна — старинное женское имя означает госпожа.

9

Евангельские Христиане Баптисты

10

Не словарное слово, что-то жестокое.

11

Ударница пятилеток, в тракторной бригаде.

12

Тонкая шерстяная ткать.

13

Хаим означает жизнь.

14

Местный житель работающий на гитлеровцев

15

Исконно русское редкое имя — справедливая

16

Камера Предварительного Заключения

17

Огромный кусок

18

,Лаврентий Савостьянович

19

Евангелие от Иоанна

20

Последняя книга Библии

21

Христианский праздник