Братство Чёрной Птицы

Виталий Владимирович Адамцевич, 2017

Чёрный птицы прячутся у всех на виду. Никто уже и не помнит, почему летние и зимние эльфы исчезли, и Братство тщательно следит, чтобы так оно и оставалось. Люди. Джениты. Руданы. Каждая из рас тонет в своих проблемах. На юге зреет сила, которая в скоре накроет весь мир полотном войны. А Саманта встречает Равса, и вдруг осознаёт, что конструктор ведёт девушку прочь от маленького родного города, в объятья опасных тайн.

Глава 5. Бой птицы и волка

Остаток пути, к её великому удивлению, они прошли в полной тишине. Дрозд либо не хотел говорить, чтобы сэкономить силы, либо ему мешали ранения. В любом случае, Сэм устраивало. Вместо этого она задумалась о своём. Почему графиня Гарвуд подумала, что они хотят убить ребёнка? Что за устройство было изображено на чертеже? Эти вопросы мучили девушку всю дорогу.

«Чёрные птицы погубят вас» — так, кажется, говорил старик Пенизер. Неужели это правда? Это начала конца для неё? Она вдруг по-другому взглянула на своего спутника. За маской обаятельного кавалера скрывается жестокий убийца, монстр, у которого руки по локоть в крови. Интересно, он бы убил ту женщину, если бы она не остановила его выстрелами? Скорее всего…

Боже мой, в какую же авантюра она ввязалась?! Сейчас могла бы спокойно жить в Торсе, зарабатывать охотой, найти себе какого-нибудь паренька и выйти замуж. Возможно, это был бы Хайл — милый механик из местного бюро по ремонту автоматов, который каждое утро приносил ей цветы под дверь, а каждую субботу настойчиво приглашал её в паб на вечер танцев. Или может Ролл — долговязый, застенчивый, но очень одарённый журналист из маленькой газеты, который однажды взял у неё интервью и безответно влюбился. Почти в каждом номере печатал для неё стихи, дурачок.

Может, так и было бы, но всё изменилось, когда умер отец. Уже успело пройти несколько дней, и она, чтобы совсем не погрузится в отчаянье, решила заняться излюбленным делом: охотой на белок.

***

Живность будто почувствовала, что девушка идёт по её шкурку, и попряталась подальше от греха. Осенний лес в ту пору уже совсем сбросил листву, и глубокий бурый ковёр успел покрыться лёгким инеем. Дни становились всё короче, а ночи — всё холоднее. И это была лишь самая малая напасть, которая поджидали Сэм на пороге зимы. В городе поговаривали, что белые волки — вторые из опаснейших хищников крайнего севера — стали резко мигрировать на юг. Что стало причиной тому — не понятно, однако несколько охотников и охранных паровых автоматов с ними исчезли без следа. И теперь, когда алый диск солнца уже успел наполовину исчезнуть за горизонтом, Сэм старалась не отходить далеко от города. Но это было чертовски трудно, зная, что основная её добыча обитала там, за холмами, где лес был особенно дремучим и не проходимым.

Тяжело вздохнув и, бросив последний печальный взгляд на крутые склоны, девушка повернула назад, довольствуясь своим скудным результатом — три зверька, подвешенные за хвост на поясе. А ведь летом она могла приносить по несколько десятков за один поход.

Становилось всё холоднее. Хотя на ней и были толстая льняная рубаха, жилет на беличьем меху и штаны из медвежьей кожи, всё равно ледяной ветер пробирал до самых костей. Стоило ей лишь на секунду расслабиться, как он тут же налетал вновь, проникая под одежду, и заставлял девушку проклинать всё вокруг и плотнее закутываться.

Тёмные, серые тучи хорошо подходили под её настроение. Гибель отца, сбежавший брат, который не давал о себе ничего знать вот уже несколько лет — всё это давило на девушку мертвым грузом. Казалось, ещё чуть-чуть — и она сломается, не выдержит всех этих переживаний. И кто знает, что тогда случится.

Бесшумно ступая по опавшей листве, Сэм взобралась на небольшой холм, дабы осмотреться. Как оказалась, она ушла намного дальше от Торса, чем предполагала. Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив в своих владениях лишь небольшой кусочек алого неба и уступая место серым сумеркам. Густой, липкий туман медленно полз среди деревьев, а над головой, в не больших просветах рваных облаков уже зажигались звёзды. Торс тоже зажёг огни, и словно огромный маяк в ночи, указывал девушке путь. Нужно поспешить, если она не хочет нарваться на медведя или кого похуже.

Держа наготове арбалет, Саманта спустилась вниз, и, найдя среди листвы знакомую звериную тропу, осмотрелась по сторонам. Странно, но было тихо. Ни уханья совы, ни пения ночного древогрыза — вообще никого. Казалось, что всё вокруг просто вымерло. Или испугано спряталось. Стало совсем холодно. Это не было ночным холодом, которым приходит постепенно, давая некоторое время к нему привыкнуть. Нет, это было противоестественно, будто всё тепло разом вытянули, оставив лишь ледяную тьму.

Вой разорвал тишину, подобно раскату грома. Девушка вздрогнула и попыталась осмотреться, однако ночь уже почти вступила в свои права. Было настолько темно, что дальше десяти метров впереди, она не могла ничего рассмотреть. Положение усугубляли тучи, которые скрывали полную луну — единственный источник света в этом царстве тени.

Вой повторился, и казалось, что он был намного громче предыдущего. И на этот раз ему ответили. Сначала с юга два волка откликнулись на зов брата, затем несколько с востока. Потом ещё с запад, и опять с юга. И, наконец, последним ответил волк у неё за спиной.

Ужас сковал её тело похуже холода, и она лишь только и смогла, что повернуть голову. Зверь стоял на холме, с которого она только что спустился. В столь безлунную ночь его белоснежная шкура казалась призрачной, подёрнутой дымкой тумана, и, издалека можно было бы подумать, что это призрак. Можно было бы, если бы ни окровавленная пасть, с которой ещё капали свежие капли крови, и глаза, которые горели дьявольским огнём, следя за Сэм двумя янтарными точками.

«Во тьме нельзя жить. В ней можно лишь выживать» — прозвучали слова её отца в голове. Старик был совершенно прав. Ей остаётся только бежать.

Болт со свистом соскользнул с тетивы, метя в огромного белоснежного зверя. Но от страха рука дрогнула, и снаряд глубоко засел в дерево по соседству. Для зверя это послужило стартом для атаки, и он рванул с места. Нужно бежать!

Девушка плохо помнила, как судорожно перебирала ногами в жухлой листве. Кровь стучала в висках, перед глазами проносились голые деревья, иногда освещённые пробивающимся сквозь тучи лунным светом, а сзади слышалось ровное дыхание зверя, с каждым шагом приближающегося к своей жертве. Сэм, дрожа от страха, бежала, не разбирая дороги. Ужас подсказывал ей позвать на помощь, но редкие проблески здравого смысла запрещали это делать: в этом лесу в такой час вряд ли кто-то будет, а своей выходкой она может привлечь ещё волков. Ей нужно было найти место, где бы она дождалась утра, а затем осторожно добраться до Торса. Это был её единственный выход.

Но всё решил один крохотный камушек, который она не заметила в мёрзлой листве. Девушка споткнулась, и рухнула на землю. Проехав на животе ещё несколько метров, она больно ударилась о дерево, и, наконец, остановилась. В ушах гудело от удара, от сильной боли её мутило, а в глазах бегали искры. Мысли спутались, и на секунду она даже забыло о своём страхе, но он поспешил о себе напомнить — зверь уже был возле неё. Пытаясь перебороть боль, Сэм обернулась и замерла. В спину упирался ствол большого вяза, а впереди горели два янтарных огонька, давая понять, что бежать уже некуда. В больших клыках застряли кусочки плоти предыдущей жертвы, и Сэм невольно подумала: это был олень или такой же затерявшийся путник, как и она? Тёплое дыхание отдавало гнилью, хриплый рык после бега давал понять, что всё кончено, и волк вот-вот с ней расправится. Саманта закрыла глаза, и приготовилась увидеть отца и мать.

Но вместо этого услышала удар о дерево и рык от боли. Девушка открыла один глаз и увидела перед собой высокого мужчину. Он стоял к ней спиной, полностью укрыты шкурой волка с длинными волосами мышиного цвета и огромной палкой наперевес. Белый волк уже оправился от удара и тут же бросился в атаку. Вцепившись в палку, он с грозным рыком начал мотать головой, пытаясь вырвать её из рук противника. Но мужчина тоже оказался не лыком сшит и отпихнул зверя ногой. Тот приземлился на лапы и предпринял вторую попытку атаковать, но спаситель увернулся. На этот раз он обернулся к Сэм лицо, и она смогла его рассмотреть получше: крупное мускулистое тело со смуглой кожей, грудь колесом с большой повязкой, перевязанной через плечо, штаны из легкой кожи и чёрные сапоги. Лицо имело квадратные черты, широкий нос и мощный подбородок, покрытый щетиной того же цвета, что и волосы. Но глаза… Они выделялись на общем фоне этой серости — суровые, серо-зелёные, словно два изумруда, в них горел тот же огонь, что и в янтарях волка. Они оба готовы умереть здесь, поняла Сэм. И предпочла им не мешать.

Зверь рванул с места, но на этот раз не пошёл в лоб, а резко ушёл влево и вцепился в бок мужчине. Тут зарычал от боли и со всей силы ударил волка локтем по морде. Зверь тявкнул и отскочил, тряхнув головой, чтобы прийти в себя. Воин тоже переводил дух, морщась от боли, которую причиняла свежая рана. Она казалась глубокой и обильно кровоточила. Если он что-то быстро не придумает, то вскоре потеряет способность драться!

Волк, видимо, это тоже понял. Облизав кровь с пасти, он оскалился, и Сэм на секунду показалась, что он улыбается. Время будто замедлилось, замерзло под гнётом ожидания. Зверь и мужчина смотрели друг на друга, изучали противника, пытаясь понять, как лучше ударить. И, наконец, зверь набрал разгон и прыгнул, вложив в этот, последний, удар все свои силы. Оттолкнувшись задними лапами, он взмыл по дуге с широко распахнутой пастью, намереваясь избавиться от палки и добраться до горла противника. Девушка судорожно вздохнула, в душе моля Единого бога, чтобы произошло чудо. И творец смилостивился.

Полыхнула зелёная вспышка, и мужчина огромной секирой, появившейся вместо палки, разрезал волка пополам. Кровь брызнула во все стороны, и два бело-красных обрубка рухнули на землю.

Небеса, наконец, заплакали. Дождь, будто поджидая нужного момента, хлынул мощным ливнем в ту же секунду, как закончился бой. Сэм даже не пыталась шелохнуться, скованная страхом и непониманием. Её руки дрожали, а из глаз текли слёзы, смешиваясь с дождевой водой.

Мужчина тяжело упал на колени, и, выронив секиру, зажал рану. Полностью покрытый кровью, он морщился от боли и что-то пробормотал.

–Как зовут? — наконец громко крикнул воин.

Сэм не ответил. Для неё его голос казался лишь шумом дождя, который не имел никакого значения.

–Как звать?! — рявкнул он.

–Сэ… Саманта.

–Подойди сюда, Саманта.

Девушка неуклюже встала, и с опаской обходя останки волка, подошла ближе. Мужчина тем временем извлёк из кармана штанов небольшой металлический кубик.

–Дай мне руку.

Сэм послушно потянулась к нему. Он положил кубик ей на ладонь и накрыл своей рукой.

–Слушай внимательно. Эта вещь перенесёт в место, которое ты хочешь. Просто скажи вслух, и он всё исполнит.

По руке Сэм побежали мурашки, а кубик нагрелся и тут же остыл. Видимо, эти слова отняли у воина много сил, потому что он тут же рухнул на землю и тяжело задышал.

–Он… перенесёт… нас. Нужно только… место…

Девушка уставилась на маленький кубик. Тот нагрелся и опять остыл в её ладони, а в голову закралась тёмная мысль. Она могла бросить его здесь. Бросить, потому что не знает его. Бросить, потому что ей страшно. Бросить, потому что…

–Прошу… прошу… — прохрипел воин, и потерял сознание.

Сэм взяла его за руку и сжала куб в кулак.

–Хочу домой, — тихо сказала она, и зелёная вспышка осветила тёмный лес, оставив на поляне лишь обрубки большого белого волка.

***

–Нам сюда, — Дрозд вывел Сэм из оцепенения, и увлёк за собой в зал со статуями. Главные двери были взломаны, и внутри творилась суматоха. Девушка, уже было, направилась к ним, но мужчина решительно остановил её, покачав головой.

–Нет, не в эту сторону, — мысленно сказал он и повел её к ещё одной статуе. Эта оказалась какого-то низкорослого, щуплого мужчины в строгом фраке и моноклем в глазу. Статуя получилась настолько удачной, что его можно было бы принять за живого человека.

«Сэр Румп Гарвуд»

–Гарвуд. Это…

–Дед графа и прародитель всего военного сегмента в стране. Именно этот сморчок создал величайшую армию в истории Империи благодаря своему тяжёлому темпераменту и огромному состоянию. А вот его внучок сейчас лишь только и может, что разбазаривать нажитое предками, — прозвучал в голове Сэм голос Дрозда. А он между этим, скрылся за постаментом, что-то пытаясь там нашарить.

–Почему мы не можем войти через дверь? Она же распахнута! Да и Сове с Ласточкой может понадобиться наша помощь.

–Ты до сих пор не поняла, да? Мы не должны светиться. Для этого на наших лицах до сих пор маски. Для этого Ласточка и Сова сейчас разыгрывает это шоу с ограблением. Мы месяцами создавали образ барона Альвиля и его жены, и это был долгосрочный проект, потребовавший огромных сил и средств. И угробить его на такой малой миссии, как эта, значит пустить всё коту под хвост.

–Но нас видели! — растерялась девушка:

–Та служанка. И…

–И кто? — скептический спросил Дрозд, всё также скрываясь за постаментом:

–Слепые Демоны мертвы, полиция думает, что мы спасшиеся толстосумы, служанка настолько напугана, что вряд ли бы нас запомнила. А полоумной графине, которую найдут возле нескольких убитых охранников и взломанного сейфа с пистолетом в руках уж точно никто не поверит. В особенности её идиот муж. Он, скорее всего, обвинит её во всех злодеяниях, чем признает факт, что его ограбили и увели столь бесценную вещь. И в итоге графиню Гарвуд казнят, а она так и не расскажет наш секрет.

Сэм дрогнула и отступила на шаг от постамента.

–И мы просто так дадим её умереть? Подставим невинную женщину?

–Ага, нашёл, — что-то за постаментом легонько хрустнуло, и статуя начала медленно отъезжать в бок. Дрозд отошёл, освободив путь, и посмотрел на девушку своими холодными глазами, полные призрения.

–Андрэ Гарвуд всегда мечтал о сыне, и Элизабет активно пыталась осуществить его мечту. В первый раз она родила девочку, и этот кудрявы урод избил её, а девчушку придушил в собственной кроватке, чтобы не дать стать наследницей его дома. В его извращённом понимании лишь мужчина должен обладать властью. Убитая горем и зализывая раны, графиня подсела на наркотики и алкоголь, но не переставала лелеять мечту подарить мужу сына. И вот вторая попытка. И опять девочка. На этот раз она не стала дожидаться побоев. А хорошенько накачавшись Единым грехом, утопила малышку в канализации. А мужу сказала, что ребёнок умер при родах.

Сэм казалось, что внутри у неё всё сжимается. Нет, она слышала про дворцовые интриги и грязь, которые твориться внутри знати. Но чтобы настолько….

–И вот попытка номер три. И как ты уже можешь догадаться, у Элизабет опять родилась дочь. Графу она сказала, что родила мальчика, но он пока слаб и не может показаться отцу. А сама тем временем ждёт доктора с чёрного рынка, который должен будет сменить пол младенцу…

–Нет, я… Мы всё равно не можем…

–Оставить её? А ты думала, что Синибас — сказка, в которой всё возможно? Здесь действительно всё возможно, только пути уж слишком кровавые. И наше дело… Я слишком долго трудился над легендой и личностью барона, чтобы пустить всё коту под хвост из-за одной шлюхи благородных кровей.

Статуя, наконец, отъехала, обнажив большой тёмный проход.

–Куда он ведёт?

–Наружу. К докам дирижаблей.

–А как же…

–Сова и Ласточка выберутся сами. Не переживай, так было задумано, они…

Его мысль оборвалась на полу слове. Из тёмного проёма, весь измятый, в изорванном фраке, кровоподтёкам на левой щеке, со спутанными кудрявыми волосами, которые были выпачканы в запёкшуюся кровь, и бледно-карими глазами, наполненные страхом, вышел граф Гарвуд. Неуклюже опираясь на стену, он поморщился от света, и казалось, не сразу заметил двух людей в масках, которые пристально за ним наблюдали.

–Наконец-то! Я уж думал, что никогда не выберусь. А почему проход открыт… Кто вы?!

–Знаешь, моя дорогая, — сказал Дрозд вслух, потирая переносицу указательным пальцем:

–Похоже, графиня Элизабет Гарвуд и её дочь всё-таки станут новыми владельцами имения.

Граф с ужасом отстранился, и его рука с быстротой, несвойственной для раненого человека, скользнула под пиджак. Но Дрозд оказался ещё быстрее. Золотой браслет на его руке опять заискрил зелёными прожилками, и ноготь на среднем пальце почернел. Затем с невероятной скоростью он вытянулся, превратившись в огромный, длинный коготь. Граф между тем швырнул в его сторону серебряный кинжал. Дрозд театральный жестом отразил его, и, шагнув вправо, резко скользнул вперёд. Гарвуд потянулся за ещё одним ножом, но было поздно. Убийца оказался почти вплотную к жертве, и острый, чёрный коготь пробил лоб графа. С мерзким хрустом ломающейся кости он вышел с противоположной стороны, весь в крови и мозгах. Андрэ Гарвуд захрипел, его глаза закатились, изо рта пошла кровавая пена. Дрозд, лишь, молча выдернул своё орудие и откинул труп ногой. Чёрный ноготь упал на землю, а на его месте вырос аккуратный, белый ноготок.

–Вот и всё. А теперь нужно… уходить…

Сэм стояла на коленях, сжимая рукоять кинжала, который торчал из её живота. Бурое пятно быстро разрасталось на платье, распространяясь во все стороны. Девушка приглушённо охнула, и, вытащив кинжал из живота, отшвырнула его в сторону. А затем потеря крови сделали своё дело, и она упала прямо в руки подоспевшему Дрозду.

–Проклятье! Соловей! — он судорожно осматривал рану, пока Сэм медленно теряла сознание:

–У нас проблема!

–В чём дело?

–Новенькая! Она ранена!

–Кто это сделал?!

–Я… неправильно отразил кинжал…

–Так… зажми рану… а потом…

Саманта не дослушала. Голос Соловья прервался в её голове, и, превратившись в пустоту, увлёк её в страну безмятежного сна и покоя.