Братство Чёрной Птицы

Виталий Владимирович Адамцевич, 2017

Чёрный птицы прячутся у всех на виду. Никто уже и не помнит, почему летние и зимние эльфы исчезли, и Братство тщательно следит, чтобы так оно и оставалось. Люди. Джениты. Руданы. Каждая из рас тонет в своих проблемах. На юге зреет сила, которая в скоре накроет весь мир полотном войны. А Саманта встречает Равса, и вдруг осознаёт, что конструктор ведёт девушку прочь от маленького родного города, в объятья опасных тайн.

Глава 2. Птичий отряд

Отыскать карету не составило труда. Она стояла возле самой статуи с открытой дверцей. Как только Сэм забралась в неё, дверь тут же захлопнулась, и она двинулась в путь. Внутри было уютно, тепло, и совершенно тихо. Гул и суета остались там, снаружи, давая время подумать. Обитые мягким синим бархатом сиденья были очень удобными, и девушка сама не заметила, как её окутал сон. В нём она снова была дома, с семьёй, все были живы и здоровы. Отец, ещё не парализованный лихорадкой, держал на руках маленькую Саманту, которая весело смеялась и дёргала папу за его тёмные волосы. Рядом шла мама, которую ещё не убил наёмник, пришедший за отцом. Она плела венок из луговых цветов для дочери, похожий на тот, который украшает её огненно-рыжие волосы. Мамины тёмно-синие глаза блестят от счастья, и от того маленькая дочка веселится ещё больше….

Тёмные тучи заволокли небо, неся с собой беду и горе. Родители пытаются укрыть своё дитя от резких порывов ветра, но сами рассыпаются на мелкие частички. И вот уже взрослая, Сэм плачет возле могил родителей и клянётся, что изменит этот мир в лучшую сторону…. Как глупо…

Сон оборвался, когда карета резко остановилась. Полусонная, девушка выглянула в окно: карета покинула пределы города, а мягкий голос с металлическим оттенком сообщил из динамика:

–Поющие сады.

Как странно. Сады — весьма известная достопримечательность, и здесь всегда очень многолюдно. Однако сегодня было совершенно пусто. Ни единой души, которая могла бы стать свидетелем её прибытия. Это плохо. Проверив на всякий случай мини арбалет, девушка выбралась из кареты, и та тут же исчезла в ночи, тихо поскрипывая на ходу.

Синибас красиво мерцал в дали. На фоне светлых улиц тёмные силуэты стражей казались ещё более величественными и грозными. Сэм же одиноко стояла под единственным газовым фонарём, который освещал вход в сады, и каждая секунда порождала в её душе всё большие сомнения. Где-то там, среди зарослей диковинных растений, привезённых с разных точек материка, её ждёт цель, к которой она стремится. Но это также может быть и конец, которого она так страшится. Ещё раз машинально проверив всё оборудование, Саманта глубоко вздохнула и исчезла в полумраке.

Поющие сады были удивительным местом. Их, как и паропровод, создал граф Стальло, однако если первое чудо он создал для народа столицы, то второе — только для своей дочери. Когда он узнал, что его дочь хочет заняться исследованием растений и отправиться в Южную республику, дабы узнать о самых редких видах, его горю не было придела. Но как это обычно бывает, с горем приходит и идея. И тогда граф выкупил огромный кусок земли за городом и привёз всевозможные растения со всех уголков планеты. Здесь можно было встретить Южноцвет, переливающийся огненной листвой по соседству с диким Жёстколиром из северного полярного круга. А высокая и стройная Бамбуковая ива росла возле Хвойного дуба. Любой ботаник умер бы от счастья, увидев такое изобилие видов, но только не Изабелла Стальло. Девушка не приняла труды отца, устроила скандал, утверждая, что тот мешает её судьбе, и сбежала из отчего дома. Спустя несколько лет пришла весть о том, что девушку убили в одной из стычек Империи и Конклава Дженитов.

Безутешный граф открыл сады для всех желающих и провёл туда особую ветвь паропровода. В него были вставлены уникальные узлы, которые под давлением выпускали пар, создавая при этом определённую мелодию. И вот уже много лет в саду играет тихая мелодия из вальса Кардата, который обожала его маленькая девочка. А в самом сердце сада, под единственным в мире серо лиственным тиком, стоит большая статуя во весь рост — скромная девушка с книгами. Именно такой Стальло видел свою любимую дочь, и хотел, чтобы её такой запомнили окружающие.

–Как интересно, — Сэм перевела взгляд со статуи на тик. Большой, несколько десятков метров в высоту, дерево казалось почти живым в тусклом свете газовых фонарей. Листья были действительно совершенно серыми и сильно выделялись на фоне остальных своих сородичей. Казалось, будто из них высосали жизнь, оставив бесцветную, невзрачную оболочку, как напоминание о былом величии. Неудивительно, что граф выбрал именно это дерево, как живой памятник дочери — оно в полной мере отражало всю его печаль.

–Любуетесь?

Высокий молодой человек появился из пустоты. Сэм едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности.

–Вы не Соловей.

–Верно, — парень обернулся к ней и улыбнулся. У него было очень красивое лицо, но от глаз веяло таким холодом, что невольно заставило девушку поёжиться:

–Моё имя Дрозд. Весьма рад нашей встрече.

Они пожали руки, и девушка про себя отметила, что у парня была очень приятная на ощупь кожа. Волосы, тёмные, как сама ночь, были аккуратно уложены в хвост сзади, а волнистая чёлка прекрасно дополнила образ.

–Итак, вы хотели встретиться. О чём же будет наш разговор?

–Я хотела встретиться не с вами. Мне нужен именно Соловей.

–К сожалению, это невозможно. Вы либо говорите со мной, либо…

Слова застряли у него в горле. Сэм опустила руку в карман и достала оттуда медный треугольник на серебряной цепи:

–Равс сказал мне, что должна отдать это именно Соловью.

Несколько секунд Дрозд переводил холодные глаза то на неё, то на медальон. Его выражение лица было каменным, но Сэм знала, какую бурю эмоций могла вызвать в нём эта вещь. Парень кивнул куда-то в сторону. Секунда, и на сцене этого спектакля появились три новых героя: большая таинственная фигура, полностью укутанная в плащ и по форме напоминающая человекоподобный валун. Девушка, лет двадцати пяти, с огненно-рыжими волосами и вызывающими глазами-изумрудами, в которых игриво блестел свет фонарей. Сэм тут же узнала в ней официантку, которая принесла ей вино в «Светлячке». И дженит — существо без рта и носа, полностью гладкой нижней частью лица и бездонными голубыми глазами. Его заострённые уши время от времени подрагивали, прислушиваясь к окружению, а короткие русые волосы делали его чуточку похожим на обычного человека.

–Рад с вами познакомиться, — Соловей поднял руку вверх ладонью, и Сэм, следуя традициям дженитов, коснулась её кулаком. Затем девушка без лишних слов положила ему в руку треугольный медальон.

–Равс не вернётся, — наконец прозвучало у них в головах, и девушка, заметила, как изменились лица присутствующих: рыжая испуганно прикрыла рот, а Дрозд лишь вскинул брови.

–То есть, как не вернётся? Он жив?!

–Равс погиб, защищая меня, — ответила Сэм, опередив дженита.

–Не может быть! Он не мог вот так просто погибнуть! Нет, только не так! — вскрикнула рыжеволосая девушка. Для такой смазливой внешности он был на удивление грубый:

–Как… Почему… Что мы будем делать без конструктора?!

–Теперь она наш конструктор, — и Соловей вернул медальон в руку Сэм.

От неожиданности у девушки перехватило дыхание, и вместо нужных слов вырвался лишь нервный смешок.

–Что это всё значит? Неужели Равс успел за столь короткий срок обучить приемника? — послышался голос со стороны массивной фигуры в плаще. И, к большому удивлению Саманты, он был женским.

–Видимо да, — Соловей внимательно взглянул девушке в глаза:

–И нам нужно, чтобы как можно быстрее попала в Гнездо.

–Исключено, — Дрозд скрестил руки на груди:

–Мы не можем сейчас прервать миссию.

–А нам и не придётся, — девушка с огненными волосами подошла ближе и положила руку Сэм на плечо:

–Нам ведь как раз не хватало одного человека.

Позже, сидя в своей комнате в гостинице, она проматывала этот странный разговор у себя в голове. В душе оставался неприятный осадок от того, что всё решили за неё, но он проигрывал чувству любопытства. А слова Равса так и звенели в голове:

«Верь им»

Соловей, Дрозд, Ласточка, Сова. Вот её новая семья. Эти имена они назвали перед тем, как посадить её в карету и сказать, что придут к ней вечером, чтобы всё объяснить. Но по их тону было понятно, что всех ответов она сразу не получит.

Было приятно, наконец, принять душ. Скинув грязную повседневную одежду, Сэм облачилась в просторную ночную рубаху, и, поджав ноги, села на подоконник. Спать не хотелось, и девушка предпочла бессмысленному созерцанию потолка чарующую картину ночной столицы. Окно снятой ею комнаты находилось почти под самой крышей, на восьмом этаже. И отсюда открывался поистине захватывающий вид!

Главная дорога блестела огоньками-фарами карет, создавая блестящие гирлянды. Вдалеке, у южной стены, виднелись тёмные черты часовой башни, которая совсем недавно известила Синибас о наступлении полночи.

–Я полагаю, вы ещё не спите? — странно, но на этот раз голос в голове её даже не удивил.

–Нет. Мне мешают заснуть мысли.

–О, вы действительно приемник Равса. Он тоже всегда говорил, что не может уснуть, потому что ему мешают идеи.

Неожиданно Сэм будто ослепла. Казалось, что весь свет в мире исчез, и наступила лишь непроглядная, устрашающая тьма. Это мгновение длилось всего секунду, но этого хватило, чтобы девушку сковал ужас, и она зажмурилась. Её ноги аккуратно коснулись земли, и она медленно открыла глаза.

Огромный водопад, на краю которого Сэм стояла, с рёвом срывался вниз, пронзая облака. Прижавшись к ближайшему дереву, Саманта с ужасом осмотрелась. Возле неё, просто посреди в воздухе, стоял Соловей.

–Прошу меня простить за столь неожиданный перенос сознания. Однако так мне говорить намного легче. И нет опасности, что нас подслушают.

–Г-г-где мы?

–Ну, полагаю, это один из островов Небесного Архипелага. Хотя я уже давно там не был и не могу точно воспроизвести это место.

Остров и в правду висел в воздухе. Чуть поодаль, застыв неподвижно, виднелись остальные клочки архипелага, а на горизонте, огромный и утопающий в зелени, застыл главный осколок древнего материка — Титаниум.

–Как я сюда попала?

–Не беспокойтесь, сейчас ваше физическое тело находится на подоконнике в маленькой комнате отеля. А это, — дженит задумчиво осмотрелся вокруг:

–Скажем так — это сон. Сон, которым я управляю. Не бойтесь, здесь нет знакомых нам законов природы. Вы можете идти без опаски, — и Соловей протянул руку.

«Верь им. Они твоя семья» — звучало в голове. Но Сэм не спешила последовать совету Равса, ведь земля далеко внизу, иногда выбиравшая из-за облаков была весьма весомым аргументом «против».

–Прошу, не бойтесь, — дженит мягко взял её за руку и потянул за собой. Вопреки страху и надрывающемуся внутри голосу самосохранения, Сэм сделала шаг. И ступила на что-то твёрдое.

–Прогуляемся? — Соловей пошёл вперёд, и девушка, аккуратно ступая в пустоте, последовала за ним.

–Итак, вы перенесли меня сюда, чтобы…

–Чтобы поговорить. Насколько я понял, там, в саду, вы не всё сказали.

–Я не хотела говорить при всех, — Сэм вдруг почувствовала укол совести:

–Равс просил рассказать всё именно вам.

–Интересно. Нет, мы, конечно, были хорошими приятелями, но не думал, что он обо мне такого высокого мнения.

Они шли медленно, и Сэм могла рассмотреть остальные острова. Некоторые были настолько крошечными, что на них могло уместиться лишь небольшое деревце, другие — могли с лихвой затмить половину Титаниума. Полностью покрытые зеленью, они здорово смахивали на спящих великанов из древних легенд, продолжая медленное кружение в своём бесконечном танце. И только осознав, что ей здесь ничего не угрожает, Сэм начала понимать, как же красива родина дженитов.

–Равс искал кого-то. Девушку по имени Скарлет. Он сказал, что вы продолжите его дело.

По лицу Соловья было трудно что-то понять, и Сэм лишь оставалось ждать, пока дженит в полном молчании обдумывал её слова.

–Хорошо, — дженит взглянул на девушку своими красивыми голубыми глазами. Здесь, при дневном свете было видно, что глаза не были монотонными: светло-голубые, с молочными прожилками и белоснежным зрачком. Они пленили, заставляя смотреть в них вечность.

–Теперь я готов ответить на ваши вопросы.

–Хм. Кто вы?

–Не понимаю…

–Равс сказал, что мне предначертано добиться многого вместе с Братством Чёрной Птицы. Сказал, что меня ждут множество приключений. Но кто вы на самом деле, он мне так и не объяснил. Сказал лишь, что все ответы есть у вас.

У Соловья не было рта, но девушка могла поклясться, что на его лице мелькнуло нечто, похожее на улыбку.

–Вот же пройдоха! Всё опять спихнул на меня, — дженит остановился, и на секунду прикрыл глаза, будто бы пытаясь что-то вспомнить.

–Никто точно не знает, когда появилось Братство, — наконец начал он:

–В древние времена, когда ещё Дикие северные племена воевали с развитой цивилизацией Ахс Махат с юга, уже тогда были записи о нас. Скажите, вы получили образование в своём городе?

–Да. Наша школа мала, но мистер Грумп был очень одарённым человеком и многому меня научил.

–Тогда вы должны знать, откуда произошли и люди, и джениты.

–Мы первая и вторая расы, которые произошли от летних эльфов, — Сэм наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что ей рассказывал учитель:

–За тысячу лет до раскола трёх из четырёх материков на Архипелаги, летние эльфы из царства Ахс Махат воевали со своими братьями — зимними эльфами. Причины войны неизвестны, однако поговаривают, что почти в самом конце противостояния было применено некое древнее оружие, которое помогло зимним эльфам победить. Города Ахс Махата были стёрты с лица земли, а три великих материка: Калестис, Игнис и Морабатур — разлетелись на сотни осколков, создав Ночной, Огненный и Небесный архипелаги.

–Очень хорошо. Продолжайте.

— Зимние эльфы создали своё, очень жестокое королевство, которое выросло на спинах пленных из числа летних эльфов. Сотни и сотни лет, поколение за поколением они правили, не опасаясь быть наказанными за все свои поступки…

–Но потом всё рухнуло, — Соловей неожиданно взял слово, заставив девушку замолчать:

–Три архипелага не были тронуты, так как эльфы были уверены, что там ничего не осталось. И это было величайшей ошибкой империи зимних эльфов. Люди и джениты — потомки эльфов, которые пошли по разному пути развития, встретились, объединились, и свергли последнего царя синекожих ублюдков — Адумира Пятого Одноокого. И вот здесь опять возникают записи о нашем Братстве — мы те, кто контролирует древнее оружие.

Если бы Сэм не знала, что это сон, то могла бы поклясться, что её ударило током. Единый Бог, так всё, что говорил Равс, правда?!

–В каком смысле контролируете?

–О, прошу прощения, наверное, я неправильно выразился. Мы храним местоположение этого орудия, а не пользуемся им. Понимаете, когда последняя битва между Армией Потомков и Гвардией Зимы закончилась, Братья Чёрной Птицы, которые на то время были просто гильдией наёмников, нашли это оружие, и было решено, что больше никто и никогда не должен воспользоваться столь разрушающей мощью. И мы спрятали его ото всех: от людской Империи, взявшей власть в свои руки, от Конклава Дженитов, который стремился пересмотреть итоги войны и её результаты. По сути, мы остались наёмниками, которые выполняли небольшие задания и старались не связываться с правительствами держав. Однако теперь в наших руках был ключ к великому разрушению, который мы храним от всего мира. И теперь я задам главный вопрос — Равс не ошибся в вас? Вы готовы хранить эту тайну вместе с нами? Или я сотру вашу память, и вы в благоговейном неведении вернётесь в родной Торс, где проживёте остаток жизни, не подозревая обо всём?

Соловей подошёл к девушке вплотную, и в его взгляде читалась тревога. Странно, но в душе девушки не было ни тени сомнений. Возможно, это Равс на неё так повлиял, или возможность быть причастной к чему-то таинственному и исторически важному, однако Сэм уверенно кивнула.

–Вы правильно сказали — я новый конструктор Братства Чёрной Птицы.

И опять эта странная тень улыбки на гладком лице.

–Просто прекрасно. И последний совет на сегодня — купите платье для балла. Как говорила Ласточка, вы очень поможете нам с нашим делом.

Дженит щёлкнул пальцами, и Саманта проснулась. Башенные часы оповещали окрестности о наступлении утра, а солнце уже наполовину встало из-за горизонта, растворяя ночную тьму золотисто-алым сиянием. Девушка потянулась, разминая затёкшее тело, и с тревогой в душе встретила новый день.