Естествознатель. Книга 3. Янтарная гавань

Виолетта Орлова, 2023

Путешествовать со своими лучшими друзьями – что может быть отраднее? Тем более, если рядом любимая девушка. Посетить необычные города, пересечь сахарную пустыню, насладиться морским круизом…Но что, если это путешествие станет смертельно опасным? И вернуться из него окажется под силу далеко не всем…

Глава 11 И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками

Харчевня с многообещающим, но при этом совсем неаппетитным названием «Грезы мудреца» была наполнена до краев, если так можно выразиться. Это было одно из немногих сооружений в округе, принадлежавшее чистокровному полидексянину. Харчевня представляла собой круглый просторный дом с большим окном в куполе, откуда клубами выходил дым, унося вместе с собой соблазнительные ароматы жареной пищи. Внутри топили печь и готовили молодого барашка на вертеле. Стены заведения были со всех сторон прикрыты козьей шкурой, как будто уже давно наступили холода. Внутри не имелось столов и стульев, люди сидели на полу и ели со своих собственных колен.

Посреди помещения стояла гигантская печь, покрытая копотью, освещающая оголенного по пояс толстого полидексянина и огромный вертел с ароматным куском здоровенного мяса, которое заманчиво шипело, лопалось и брызгалось раскаленным жиром. Потный загорелый повар с непомерно большим животом время от времени переворачивал кусок, надрезая его острым ножом, над которым роем кружились жирные мухи. Две объемных женщины в платках пекли лепешки, заботливо смазывая их натопленным курдючным салом и начиняя луком, красным перцем, остатками мяса и хрящами. Голодная облезлая собака шныряла у их ног, видно, уповая на милосердие своих господ. Люди, сидевшие в харчевне, с аппетитом поглощали пищу, громко чавкая и облизывая жирные от еды руки.

— Ох, это просто… — растерянно проговорил Тин, не зная вполне, как корректнее описать свои чувства от всего увиденного. С одной стороны, запахи жареной баранины дразнили аппетит, но с другой… Здесь отсутствовала эстетика, которую так ценил мальчик, привыкший, что еда должна быть подана красиво и со вкусом. — Арч уверен, что нам надо сидеть именно здесь? — еще раз недовольно спросил он у Дианы.

Мальчик сам не слышал, какие конкретно указания дал Артур, и сперва он даже расстроился, узнав, что проводник неожиданно бросил свой отряд в самом эпицентре этого суетного и сумасбродного города.

— Давайте сядем тут, в стороне, — неуверенно предложила Диана. — Надеюсь, на нас никто не обратит внимания…

— Я не буду тут сидеть, — вдруг решительно заявил Инк.

— В каком смысле? — удивилась Диана. — Артур просил подождать его здесь.

Сероглазый юноша встретился глазами с прекрасной девушкой и насмешливо улыбнулся.

— Он, может, и сказал. Только какое мне до этого дело? — с этими словами он быстрым шагом вышел из харчевни, оставив ребят в полном недоумении.

— Пусть идет, Диана, — сказал Тод. — Навязался на нашу голову, еще и выступает… Я лично не огорчусь, если он вообще не придет.

— Жалко, что в нашей команде есть человек, гордость которого не позволяет беспрекословно слушаться руководителя, — сказала Тоду девушка. — Это обычно приводит к печальным последствиям.

— Вот-вот, — живо вмешался Даниел, который всегда был рад поддержать свою любимую тему. — Именно к печальным. Я полностью согласен.

— А я, например, тоже не стала бы слушаться Артура, — язвительно фыркнула Тэнка. — Как он себе представляет, что мы должны без денег сидеть в харчевне? Нас сейчас же прогонят банным веником… И потом, вдруг Артур сам попадет в беду, а мы, сидя здесь, не сможем прийти ему на помощь?

При этих ее неосторожных словах лицо Дианы сильно помрачнело. Однако она не изменила своего решения.

— Если хочешь, иди. Тебя никто тут не держит. Только если выйдешь за порог этой харчевни, можешь забыть про участие в нашей команде.

Тэнка ужасно разозлилась, но постаралась не подавать виду. Впрочем, никуда уходить она тоже не собиралась. Светловолосая девушка села как можно дальше от своих друзей, по-армутски подобрав ноги, и надолго умолкла. Время шло, и вскоре запахи мяса стали совсем нестерпимыми для ребят, которые целый день ничего не ели. Грустный Тин старался не смотреть на жарившегося барашка. Он даже закрыл глаза, надеясь таким образом избавиться от наваждения, однако в мыслях перед ним тут же возник целый табун молодых ягнят, которые почему-то уже находились не в живом виде, а в приготовленном. Мальчик сглотнул слюну.

— Сколько времени прошло? — нетерпеливо спросил он Даниела.

— Думаю, около часа, — сонным голосом проговорил его приятель.

— Хорошо, что здесь много народу, и на нас никто не обращает внимания.

— А что мы будем делать, если он не вернется? — вдруг задал вопрос Тод.

— Он вернется, — тихо возразила ему Диана.

— Артур, конечно, всегда держит слово, но мало ли что там произошло… Он бездумно кинулся вслед какому-то воришке, который неизвестно куда мог его привести. А ко всякому делу надо подходить с умом, — рассудительным и даже немного занудным голосом заявил Тод.

— Если мы сейчас уйдем, то можем вообще не найти это место. К тому же, куда идти? — с грустью усмехнулась Диана.

— В таком случае надо разделиться. Один должен пойти его искать.

— Ах, Тод. Ты такой нетерпеливый! Мы не должны разделяться. Только не в этом городе. Кстати, вот и он! — последнюю фразу Диана произнесла радостно и тут же в волнении вскочила на ноги. Действительно, к ним в харчевню вошел широко улыбающийся Артур.

— Ура! Я не умру с голоду! По крайней мере, не сегодня! — ликующе вскричал Тин, тоже поднявшись на ноги, но гул в харчевне поглотил его громкий возглас.

— Ты так долго отсутствовал, что Ик не выдержал, — с иронией проговорил Тод другу.

— В каком смысле? — Артур нахмурил брови.

— А в таком. Он ушел и все. Теперь ищи его свищи. Сказал, что не собирается тут сидеть.

— Что ж… Может, это и к лучшему, — пожал плечами юноша. — Хоть он и обещал привести нас в Тимпатру, я предчувствовал, что рано или поздно он уйдет от нас.

— Без него разве мы найдем город? — взволнованным голосом произнесла Диана.

Артур пожал плечами.

— Может, нам встретится проводник в Гераклионе. По крайней мере, благодаря Инку, мы знаем, что именно оттуда нам стоит начинать свои поиски.

— Что мы сейчас будем делать? — подала голос недовольная Тэнка, все еще обиженная на Диану за ее резкие слова.

— Сейчас я вас кое с кем познакомлю, — весело улыбнулся Артур и поманил друзей за собой.

— Как, мы разве не будем есть? — ужасно удивился Тин. — И потом, ты отобрал у того воришки кошелек?

— Будем, но чуть позже, — пообещал ему Артур, загадочно не отвечая на последний вопрос.

Когда ребята вышли из харчевни, то лицом к лицу столкнулись с Инком.

— Оп-па, я даже не успел икнуть, а Ик тут как тут! — с явной неприязнью воскликнул Тод.

— Ты с нами? — поинтересовался у сероглазого мальчика Артур.

— Разумеется, — фыркнул Инк. — То, что я отошел на пару минут, еще не говорит о моем нежелании участвовать в походе.

— Если выкинешь еще раз что-нибудь подобное, можешь забыть про всякое участие, — ледяным голосом проговорила юноше Диана. Инк насмешливо поднял глаза к небу.

— Что-то я не пойму, кто у нас руководитель…

— Наш руководитель слишком добрый и благородный, чтобы делать кому-либо из вас замечания, но я вполне могу сделать это за него, — совершенно строго и серьезно ответила девушка.

— Придержи свою подругу, приятель, а то я ужасно не люблю, когда сопливые девчонки мной командуют, — немного развязным голосом проговорил Инк, обращаясь к Артуру. Как только эта неосторожная реплика была произнесена, с лица юноши за одно мгновение сошла его обычная доброжелательная улыбка, а в пронзительных голубых глазах засветилось нечто столь яростное, жесткое и плохо контролируемое, что даже бесстрашный Инк инстинктивно отступил на шаг от Артура, который, напротив, грозно пошел на него, будто намереваясь вдавить в войлочное покрытие хабита.

— Ребята, ребята, не стоит! — миролюбиво воскликнул Тин, испугавшись, что перепалка может перерасти во что-то серьезное. Еще не хватало подраться в этом сомнительном городе с неизвестными правилами! Вдруг тут за уличные драки отрубают руки? Как знать, чего можно ожидать от суровых армутов и не менее диких полидексян!

Но Артур, казалось, даже не услышал своего друга. Он вплотную подошел к тщедушному сероглазому юноше и ужасающе тихо сказал, глядя Инку прямо в глаза:

— Про меня можешь говорить все, что угодно. Но не про нее.

— Ты что, мне угрожаешь? — с неуместным смешком, но также тихо пробормотал Инк, впрочем, ощущая все же некоторую неловкость, созерцая перед собой своего могучего соперника. Он только сейчас вдруг оценил, насколько тот превосходит его по физической силе.

— Именно, — признался Артур и как-то хищно, совсем не по-артуровски, ухмыльнулся.

— Очень глупо, конечно… Но я буду иметь в виду, — равнодушно ответил Инк, постаравшись максимально придать своему голосу безразличия.

— Молодец, — с явным удовольствием проговорил Артур и обернулся. Ребята в сильном смущении окружили их, не зная, как реагировать. Тод, казалось, был уже готов кинуться другу на подмогу и устроить Инку настоящую взбучку. Воинственный беруанец, видно, был сильно разочарован, что перепалка окончилась лишь устным внушением.

— Так вы идете за мной или нет? — как ни в чем не бывало проговорил Артур и устремился вглубь Мира чудес, увлекая за собой своих друзей.

— А наш клипсянин не такой уж и миролюбивый, как можно подумать вначале, — прошептал на ухо Тину Даниел. Тщедушного юношу так поразила метаморфоза, произошедшая с их другом, что он все никак не мог прийти в себя.

— Дан, ты просто плохо его знаешь.

— Наверное, — с сомнением пробормотал Даниел Фук, с опаской глянув на их грозного руководителя, который спешил вперед, не оглядываясь.

Ребята шли около получаса; однообразные улочки и крикливые торговцы уже порядком надоели всем без исключения, даже тем, кто сперва восхищался Миром чудес. Потом, впрочем, город видоизменился, но, надо сказать, отнюдь не в лучшую сторону. Если будет позволительно Мир чудес сравнить с гигантским человеком, то центр его являлся сердцем великана, от которого во все концы уходили жизненно важные артерии — торговые улочки. Однако то место, куда попали сейчас путешественники, напоминали вовсе не сердце и никакой другой жизненно важный орган, но гнойный нарыв на пальце, черную засохшую болячку, смердящую рану — словом, то, от чего обычно стараются избавиться, и чем скорее, тем лучше. Трущобы везде нелицеприятны, но в Мире чудес они казались поистине омерзительными. И не нашлось бы достаточно слов, чтобы описать эти жалкие темные улицы, завешанные уже не дорогими платками торговцев, но грязными тряпками бедняков, которые, стыдливо прикрываясь своим смердящим бельем, влачили совершенно жалкое существование. Где-то имелись шатры, в других местах — даже хабиты, но все выглядело таким заброшенным, пасмурным, жалким, что жители этих домов в воображении путешественников представлялись непременно больными и едва переставляющими ноги.

Да что там представлять, когда в реальности дело обстояло именно так! Здесь прямо на улицах в песке сидели старики с ужасными кроваво-красными нарывами на коленях, протягивающие свои костлявые дрожащие руки к проходившим мимо них и сжимавшимся от страха ребятам. Бедные дети, предоставленные сами себе, надоедливо приставали к прохожим и просили у них милостыню, голодные уставшие женщины с измученными лицами тащили на себе ведра с водой. От них сильно пахло, но сложно было определить, чем именно.

— Арч, ты уверен, что… Мы идем туда, куда нужно? — наконец с сомнением пробормотал Тин, который шел ближе всех к Артуру.

— Абсолютно, — послышался обнадеживающий ответ. — Вот мы и пришли, кстати.

Ребята оказались на небольшой площади, со всех сторон огражденной деревянными кибитками. Посреди горел яркий костер, освещая загорелые лица сидевших вокруг него мальчишек, которые, в нетерпении облизывая грязные пальцы, намеревались испечь в золе картошку. Незнакомцев было около десяти, а точнее одиннадцать, если начать считать, а их возраст варьировался от восьми смрадней и заканчивался где-то шестнадцатью. Все они выглядели, как совершенные сорванцы, и, если бы Артур не казался таким спокойным и невозмутимым, ребята тут же дали бы деру. Чуть на расстоянии от мальчишек стоял высокий юноша. Казалось, он выглядит получше остальных, ибо этот статный незнакомец единственный из компании местных разбойников обладал всеми необходимыми деталями одежды, чтобы можно было без стеснения появиться в приличном обществе.

Так, он был облачен в зеленую шелковую безрукавку с вышитым на ней золотистым ягуаром, на его длинных ногах красовались высокие желтые сапоги из верблюжьей кожи, тонкий стан его был перехвачен сыромятным ремнем, который подчеркивал безупречную фигуру, темные шерстяные штаны, казалось, были немного не по погоде, но они, несомненно, спасали во время холодов. Невозмутимый юноша, разумеется, был армутом — он и выглядел, как армут, однако что-то неуловимое делало его похожим не на человека, а на какого-то красивого дикого животного. Лицо его казалось благородным и смелым, большие карие глаза смотрели прямо, не мигая, черная копна кудрявых волос, подобно роскошной гриве, оттеняла его бронзовые от загара заостренные скулы. Внешность, решительный взгляд и общий вид незнакомца выгодно отличали его от всего остального сброда, делали его как бы на порядок выше и благороднее.

— Кирим! — вдруг с искренним удивлением воскликнула Тэнка, и юноша, сперва серьезно наблюдавший за чужаками, раздвинул губы в доброжелательной усмешке, обнажив ровные белые зубы.

— Кто, Кирим? — переспросил Тин. — Тот самый Кирим, который был с вами в шатрах…

— Да, да, тот самый! — радостно проговорила светловолосая девушка и, кинувшись к своему другу, безо всякого стеснения повисла у того на шее. Мальчишки, сидевшие у костра, заулюлюкали, засвистели и принялись выкрикивать какие-то похабные словечки, но черноволосый юноша разом прекратил все эти излияния, только приподняв вверх руку.

— Добро пожаловать в нашу скромную обитель! Драгоценные друзья Артура являются таковыми и для меня не в меньшей степени, — вежливо и по-армутски высокопарно проговорил Кирим, с доброй улыбкой глядя на гостей. — Я бы хотел сперва представить моих верных соколов.

С этими словами, он подошел к костру, и стал называть ребят, которые, услышав свое прозвище, начинали дурашливо строить гримасы или хищно скалиться.

— Тмин, Карри, Паприка, Перец, Укроп, Имбирь, Чили, Калган, Орех, Тимьян и Чеснок!

— Невероятно! — вдруг воскликнул Тин. Кирим удивленно приподнял красивые черные брови.

— Что именно?

— Но тут же одни специи! Почему так?

Хозяин с гордостью улыбнулся.

— Мы можем произносить свои имена безбоязненно, не думая, что кто-нибудь из охраны нас подловит. Когда я говорю: «Мне нужен Перец», решительно никто не догадается, что я желаю видеть вот этого молодца. Всем кажется, что мне необходимо купить приправу для плова из баранины. Понятно?

— А почему тогда ты — просто Кирим? — опять не сдержался от вопроса любопытный Тин.

— Он не просто Кирим, а король! — пропищал вдруг самый маленький среди всех ребят.

— Король специй, так мы его зовем! — поддержал Чеснока Тмин. Кирим же смущенно улыбнулся.

— Как, как? — прыснула Тэнка. — Король? Ну надо же, ваше величество, простите, что мы пожаловали к вам без предупреждения. А это, стало быть, Королевство специй, не так ли? — она вновь весело засмеялась.

— О достопочтенный король, по-моему, эта жалкая особа изволит издеваться над вами? Только подайте знак, и я тут же ее вздую!

— Она сама кого хочешь вздует, — возразил Кирим, старательно пряча улыбку. — И вообще, господа, прошу относиться к моим гостям так, как вы бы относились ко мне.

— Понял, вопросов нет, — смиренно ответил Тмин и, бросив на Тэнку взгляд, полный сожалений, продолжил ковырять палкой в золе. Рядом с ним стоял чан с густой мясной похлебкой, приправленной курдючным салом и козьим молоком.

— Прошу к столу, только я сперва предпочел бы узнать ваши имена, — проговорил Кирим.

Артур представил своих друзей, Кирим подходил к каждому, внимательно разглядывал, потом кивал головой, словно одобряя. Такому экзамену подверглись все без исключения, в том числе и сероглазый Инк, который насмешливо взглянул на Кирима, но ничего не сказал. Диана, кстати, не нуждалась в особом представлении, ибо проницательный Олень сразу догадался, что перед ним именно она.

— Прекрасная роза пустыни; я не сомневался, мой друг, что у тебя изысканный вкус, — лукаво улыбаясь, проговорил юный армут.

— А я, значит, не роза? — капризным голосом протянула Тэнка, обиженно взглянув на Кирима.

— Я бы сказал, что ты — прекрасная Джантак, — с доброй и немного насмешливой улыбкой ответил девочке Кирим.

— Джантак? Это еще что такое?

— Верблюжья колючка, — услужливо перевел ей Тмин.

— Ах вот как!

— Не слушай всякие глупости, это совершенно несправедливо! — возмущенно воскликнул Даниел Фук, защищая подругу. — Ты красивая, прекрасная, удивительная и… — он сбился, увидев, что все как один повернулись и насмешливо смотрят в его сторону. Даниел тут же покраснел, как только что сваренный рак.

— Господа, я не хочу вмешиваться, но… Мы отведаем, наконец, этой великолепнейшей похлебки? — заискивающим голосом поинтересовался Тин, подделывая свою речь под высокопарный стиль армутов. Гостеприимный хозяин благодушно кивнул головой. Гости сели у костра; мальчишки заметно потеснились. Казалось, они немного робеют из-за своего неказистого внешнего вида. Кирим налил каждому в маленькую пиалу мясной похлебки, от которой доносился приятный аромат баранины, чеснока и приправ.

— Сначала нужно выпить всю жидкость, а потом съесть мясо и положить на язык листик мяты, — посоветовал Кирим. — Это фирменное блюдо армутов, его надо вкушать именно так. А вкус мяты уберет остроту.

— Отлично! — воскликнул Тин, и, как истинный гурман, начал пробовать армутский деликатес.

— Очень хорошо, — облизываясь, одобрил Тод. — Только слишком остро.

— Армуты не представляют своей жизни без специй, — пожал плечами Кирим. — Это отличный консервант, а еще острые приправы убивают всех микробов.

— Именно поэтому мы тоже специи! — воскликнул вдруг Чеснок.

— В каком смысле? — не поняли ребята.

— Ах, я расскажу обо всем позднее, — ответил Кирим.

— Король, когда я смогу отправиться на дело? У меня уже ноги чешутся, так хочется вновь оказаться полезным! — вдруг воскликнул парень, которого звали Паприкой. Он сам, кстати, чем-то был похож на эту приправу, ибо у него было чуть вытянутое лицо совершенно красного цвета, вследствие, видимо, долгого пребывания на солнце.

— Потом, потом, — с досадой отмахнулся от него Кирим. — Сначала мы должны накормить своих дорогих гостей.

Когда ребята насытились, а в их ртах горело так, будто там разожгли костер, Кирим предложил Артуру:

— Пока твои друзья отдыхают, я бы хотел показать тебе наше жилище.

Артур с готовностью встал и пошел за другом. Кирим обошел одну из накренившихся повозок и остановился возле кособокого хабита.

— Недурно, да? — с нескрываемой гордостью проговорил он.

— И правда, недурно, — согласился с ним Артур.

— Посмотри, как роскошно! — с этими словами Кирим широким жестом распахнул дверь в жилище. Внутри хабита, на высоких бронзовых подставках, горели светильники, полностью освещая убранство шатра. Тут было несколько небольших комнат, отгороженных друг от друга декоративными ширмами с рисунками птиц, на полу лежал красивый расписной ковер и мягкая шкура убитой рыси, удобные кровати были застелены тончайшим, почти невесомым шелком, на пороге кто-то предусмотрительно оставил несколько пар красных сафьяновых туфель с заостренными носами. Всюду распространялся знойный аромат амбры и мускуса.

— Невероятно! — воскликнул Артур удивленно. Юноша никак не ожидал увидеть у бедняков столь изысканного жилища. — Откуда у вас все это?

Кирим лукаво улыбнулся.

— Вы ведь не… не… — смущенно начал Артур и запнулся, не зная, как бы продолжить свою мысль и не обидеть при этом друга. Но Кирим понял его с полуслова.

— Нет, мы ничего из этого не крали, — спокойно пояснил он. — Это подарок. Я расскажу тебе обо всем, но сперва мне хочется выслушать твою историю.

Они развалились на удобных перьевых подушках, и Артур рассказал Кириму все, начиная с того момента, как они расстались в Кагилу. Молодой армут слушал предельно внимательно, не перебивая, но, когда юноша дошел до Омарона и предательства Алана, Кирим вдруг вскочил с места с перекошенным от ярости лицом.

— Я убью его! — медленно проговорил он, тяжело дыша, вовсе не напоминая сейчас безобидного Оленя, но скорее дикого ягуара. Артур тихо засмеялся, дивясь вспыльчивости своего друга.

— Подожди, не осуждай, дослушай сперва до конца, — сказал он ему. Кирим послушно сел и продолжил слушать, но лицо его было беспокойным, глаза время от времени в полумраке свечей казались черными. Артур не утаил ничего, рассказал он также и об исчезновении Алана, их путешествии, поисках отца, своих волнениях и прочих небезынтересных вещах. Когда он закончил, Кирим вновь встал на ноги и в тревоге стал ходить по шатру, скрипя своими верблюжьими сапогами.

— Удивительно все, что ты рассказал мне, — вымолвил, наконец, он. — Настолько удивительно, что сложно в это поверить. Но я, разумеется, верю тебе. Значит, ты — естествознатель?

— Я был им, — уточнил Артур.

— Что ж… Я так понимаю, тебя в Мире чудес интересуют несколько вещей. Во-первых, нужно найти Алана и сестру Тода. Во-вторых, как я понял, тебе необходим пропуск в Тимпатру?

Артур коротко кивнул головой.

— Я рад, что смогу хоть как-то услужить тебе. Думаю, и то, и другое не является для меня неразрешимой проблемой. Если, конечно, Алан именно здесь, а не где-то в другом месте.

— Расскажи о себе, — попросил друга Артур. Кирим согласно кивнул головой.

— Признаться честно, я не смог долго находиться в Кагилу, пребывание там было мне в тягость. Любой армут поймет меня. Житель пустынных барханов и степей, вольного воздуха, диких мустангов, песков и солнца никогда не променяет свободную жизнь на ограниченное затхлое подземелье. А я все-таки армут по крови. Родина звала меня, и какой бы она ни была коварной, жестокой и уродливой, Мир чудес все равно безраздельно мой. Я вернулся, впрочем, прячась по углам как преступник.

Артур невольно взглянул на бронзовую шею Кирима, на которой явно виднелись отметины, оставленные жестоким господином Ролли.

— Да, уродливое клеймо, как я ненавижу его! Я так рад, что Индолас убрал эту гадость с твоей шеи! — воскликнул Кирим. — Но позволь продолжить, мой друг. Итак, я оказался в Мире чудес. Мне совсем некуда было податься, я скитался по подворотням и вот однажды случайно натолкнулся на местную банду хулиганов.

— А… Как же госпожа Нарр? — удивился Артур. При этих словах Кирим сильно помрачнел и опустил глаза.

— Ты, наверное, и сам знаешь, Артур, что как бы хороши ни были бабушки, они обладают одним весьма досадным свойством. Дело в том, что рано или поздно они умирают.

Артур вздрогнул и посмотрел на серьезное лицо Кирима, которое, в свете лампад выглядело мрачным, печальным и немного торжественным.

— Мне… Так жаль, — с усилием проговорил юноша, вспоминая добрую женщину, благодаря которой он сейчас продолжал жить. Кирим кивнул головой, принимая его слова.

— Я не так много знал ее… Всего несколько дней. Но знаешь, есть люди, рядом с которыми ты вроде и находишься всю жизнь, но они никак не влияют на тебя, на твой характер, да и вообще ничего не привносят и ничего не добавляют в твоей жизни. Они подобны сухой пустыне без единого родника чистой воды. Но есть и другие. Бабушка Нарр озарила светлой вспышкой всю мою жизнь, она, словно огонь, согревающий в холодную ночь в пустыне, глоток воды во время засухи… Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — с грустью ответил ему Артур.

— Она так многому научила меня за эти несколько дней. Бабушка уже тогда сильно болела, но разве по ней было это заметно? Более бодрого, живого и энергичного человека я и не встречал ранее в своей жизни! Все ребята в шатрах Ролли были как сонные мухи, никто не жил даже по-настоящему, казалось, мы все — застывшие мертвецы. Кроме тебя, разумеется. При этом мы были здоровы, молоды и вполне могли бороться за свою свободу. Но, слабовольные и жалкие, мы этого не делали! Только стонали под ударами кнута и молчали, молчали! Мы жаловались друг другу, в красках рассказывая про свои неудачи, даже не пытаясь что-то поменять! Бабушка Нарр была совсем другой. Я могу много о ней говорить. В восемьдесят лет она выглядела как в двадцать, всегда бодрая, храбрая, находящая утешение для других и совершенно не думающая о себе! Она была живее нас всех, вот что я хочу сказать. Она — одна из тех, кто оставил в моей жизни неизгладимый след.

— В моей тоже, — согласился с другом Артур.

— Я более не буду про нее говорить, чтобы не бередить раны, — продолжил Кирим. — Вернусь к своей истории. Итак, в Мире чудес я набрел на шайку местных разбойников, которые занимались воровством. Я присоединился к ним, хоть кража как таковая и претила моему сердцу. Но на тот момент это было единственным выходом, чтобы не умереть с голоду. Увы, я не мог заниматься торговлей, ведь меня бы тотчас узнали и увели обратно в шатры семейства Ролли. С этим клеймом я вынужден постоянно скитаться по окраинам города и рыться в помойках, подобно дикой собаке. Итак, меня взяли в шайку. Признаться, сперва было тяжело. Наверное, ребята испытывали меня, смотрели, на что я годен. Ты ведь помнишь, Артур, каким трусом я был? Так вот, удивительно, но эта черта совершенно исчезла из моего характера. Я и правда стал смел, будто степной лев, как ты мне и говорил. Никакие дела меня не страшили, я не боялся попасться армутским воинам, не боялся вновь оказаться в рабстве, я соглашался практически на любые авантюры. А потом я встретил ее.

— Ее? — удивился Артур. Кирим мечтательно посмотрел вдаль, взгляд его огромных черных глаз словно бы проникал сквозь войлочные стены хабита и устремлялся дальше, к бескрайнему звездному небу.

— Ее прозвище — Шафран, другого имени я не знаю. Тут, стало быть, нужно пояснение, ибо подозреваю, что ты, мой друг, не особенно силен в армутских травах. Шафран — это очень дорогая специя; для получения килограмма пряности нужно двести тысяч цветков. Шафран, видно, неспроста взяла себе такую кличку, ее жизнь и впрямь многого стоит.

— Ты в нее влюблен?

— Скорее нет, чем да, — весело засмеялся Кирим.

— А как же Тэнка?

— Не знаю… Она действительно нравилась мне одно время, но потом я увидел, что сердце ее все-таки больше привязано к тебе. Вдобавок у нее такой сложный характер… Армуты никогда не выбирают себе в жены девушек с капризным характером, у нас это табу.

— Так ты хочешь жениться на… Шафран? — Артур смущенно запнулся, так как фраза выходила довольно забавной.

— О нет! Она просто моя подруга. Мы даже не целовались с ней, прости за подробности. Хотя она, кажется, влюблена в меня. Впрочем, все это совершенный вздор. Дело в том, что Шафран каким-то образом разглядела во мне скрытые возможности. Это она предложила мне собрать вокруг себя ребят, руководить ими и направлять для осуществления одной очень важной миссии. Ей тоже не нравился сам факт кражи у честных людей, она же предлагала другой путь, который заключался в том, чтобы красть у богачей, а потом раздавать деньги беднякам. Забирать имущество любыми возможными способами у всех тех, кто причинил и причиняет нам столько зла. У армутов вроде господина Ролли и его семейки. Таким образом, мы смогли бы выразить некий протест против порядка, который они устанавливают, бунт против рабства в Мире чудес. Забирать у скупердяев, чтобы те постепенно превращались в нас самих, то есть бедных людей. Мне эта идея показалась благородной и справедливой; мы отбираем незаконно нажитое и возвращаем беднякам. Однако далеко не все из нашей компании согласились на подобное дело. Кто-то счел его слишком рискованным, ибо одно дело — грабить приезжих, и совсем другое — местных богачей, в руках которых сосредоточена вся власть; согласись, это вещи несопоставимые. Со мной пошли только одиннадцать мальчишек, все они сейчас сидят у костра. Самые преданные, смелые и честные. Так как именно я предложил эту идею, они без ропота сделали меня королем, или предводителем, если хочешь. Добрая, заботливая Шафран помогла нам с жильем; она арендовала нам этот хабит, где мы живем, ни в чем не нуждаясь. Иногда она помогает нам с пропитанием, если у нас дела совсем плохи.

— А кто она такая? — с любопытством поинтересовался Артур. — Я хочу сказать, чем она занимается?

— Шафран из бедной семьи. Кажется, богачи когда-то отняли у нее брата, забрали в рабство, как и меня. С тех пор бедняжка их люто ненавидит. Но помимо родителей, у нее также есть богатый друг. Не знаю уж, в каких они отношениях, но он регулярно помогает ей с деньгами и оплачивает любые ее капризы. Она очень переживает за меня и за моих ребят. Особенно когда мы планируем свои аферы. Шафран очень добрая и заботливая и, как мне кажется, она готова выполнять все мои желания. У меня впечатление, что она имеет ко мне какую-то болезненную слабость, хоть никогда и не показывает своих чувств. Видно, она действительно сильно влюбилась в меня. Думаю, завтра я познакомлю тебя с ней.

— То есть вы промышляете тем, что воруете у богатых людей? — переспросил Артур, глядя на друга. Юный армут вздрогнул, словно почувствовал некие строгие нотки в голосе дорого гостя.

— Ты… Осуждаешь меня? — очень тихо произнес проницательный Кирим, и в этот момент он вдруг стал ужасно похож на того самого затравленного мальчика, каким его Артур впервые встретил в шатрах Ролли.

— Кирим, разве я имею право тебя осуждать? — удивленно спросил его друг.

— Но ты… Мне очень важно знать твое мнение… Что ты думаешь по этому поводу? Что ты сделал бы на моем месте?

Артур задумался. Лицо его было серьезным.

— Ты ждешь честного ответа, Кирим, — наконец медленно произнес юноша. — Ты мой друг, поэтому я считаю правильным сказать тебе правду. Я бы не стал воровать. Даже у тех, кто держал меня в рабстве. Даже ради того, чтобы помочь беднякам.

— Но ты сам учил меня бороться! — запальчиво возразил Кирим. На загоревших скулах армута выступил лихорадочный румянец, явно свидетельствуя о том, что этот непростой разговор действительно сильно волновал и тревожил его сердце.

— Бороться за свою свободу — да. Защищать то, что принадлежит тебе по праву, а не отбирать чужое.

— То есть если бы вдруг ты вновь увидел толстяка, который с таким упоением стегал тебя плетью, ты бы не испытал справедливое желание, например, убить его и отомстить за себя?

— Скорее всего испытал бы. Но я бы сделал все, что в моих силах, чтобы сдержать гнев и не совершить ничего дурного. Во-первых, я думаю, что даже самый плохой и испорченный человек может хоть раз в жизни, пусть даже и не по своей воле, совершить добрый поступок. Во-вторых, я не хочу и не имею права быть судьей. Мне не известны его мотивы, почему он стал таким, какой он есть; по сути, я ничего не знаю про этого человека, так разве я могу причинять ему зло и уж тем более убивать его? Может, я и сам в какой-нибудь момент совершу ужасный поступок, а может, уже даже и совершил, ведь все мы не без изъяна. Так разве я вправе судить кого-то?

— Я не верю в то, что ты не захотел бы убить человека, подобного господину Ролли! — горячась, воскликнул Кирим.

— Нет, конечно, нет, ведь я тебе уже сказал. Он умрет и так, без моего вмешательства, в назначенный срок. Какой смысл приближать этот момент? Физически, может я и привел бы его к смерти, но, по сути, это будет не его, а мое убийство, убийство моей души. Не знаю, понятно ли я объясняю, да и вопрос этот довольно сложный. А что касается воровства… Я понимаю, что это некий способ борьбы с произволом богачей, все ради высшей цели, ради всеобщего блага. Однако мне думается, что нельзя низкими действиями и гнусными поступками прийти к осуществлению благой цели. Это все равно как… для приготовления вкусной армутской похлебки использовать тухлое мясо, понимаешь, о чем я?

Кирим стал в ужасном волнении ходить взад-вперед по шатру. Казалось, неприятный разговор сильно задевает некие струнки его души, даже мучает его, но, тем не менее, ему хотелось все окончательно для себя прояснить. Он долго молчал, затем, немного насмешливо взглянув на Артура, с натяжкой проговорил:

— Что ж… Приведу тебе следующую выдуманную ситуацию, раз уж мы перешли на примеры… Представь, что всех людей в Королевстве вдруг поразила ужасная хворь. Ради спасения миллионов жизней необходимо лекарство. Однако чтобы его достать или изготовить, нужно, например, пожертвовать сотней людей, которые, по сути, являются кровожадными разбойниками. Ты согласился бы убить этих несчастных ради благой цели, чтобы все остальные в итоге были бы спасены? Разве не важно помочь в данном случае большинству? Ведь если лекарства не будет, то все однозначно умрут, в противном же случае есть возможность спасти почти всех.

Артур усмехнулся, глядя на разгоряченное от спора лицо Кирима.

— Если бы эта сотня людей по своей воле решила собой пожертвовать — это одно дело. Но насильно забирать чужие жизни, против их воли — бесчестно, низко и подло, какой бы благочестивой ни казалась цель всеобщего спасения. Никакая цель не может быть важнее одного, отдельно взятого человека, пусть даже низкого и порочного.

— Я понял, по-твоему, лучше, чтобы все погибли… — криво улыбаясь, проговорил Кирим.

— Это не лучше. Просто я чувствую, что нельзя разделять людей на расходный материал и других, которые якобы имеют право жить.

— Шафран не согласилась бы с тобой, — тихо произнес Кирим. Его губы дрожали, словно он сейчас расплачется.

— Что ж, ее право, — пожал плечами Артур. — Прости меня, Кирим. Я ни в коем случае не осуждаю тебя, просто ты спросил, как бы я поступил на твоем месте.

— Я так и не услышал ответа.

— Слушай. Если бы я хотел помочь бедным, то, наверное, постарался заработать деньги честным трудом, чтобы потом помогать им по своему разумению. Этот путь, на мой взгляд, сложнее, длиннее, но при этом он более…

— Благородный, — тихо подсказал ему Кирим, чей голос заметно дрогнул.

— Я не знаю. С другой стороны, ты говоришь, что не мог найти работу в Мире чудес из-за своего клейма… Может, лучше было совсем уйти из города?

— Куда бы я пошел? — почти с вызовом проговорил Кирим. — Разве армуты ходят поодиночке?

— Но ты мог бы уйти в другой армутский город… На худой конец, найти меня, я бы помог тебе.

— Твои слова смущают мое сердце, — как-то тоскливо поделился с ним Кирим. — Ты знаешь, чего я хотел бы услышать от тебя более всего на свете? Одобрения. Все, что я совершал в своей жизни после того, как убежал от Ролли… Было для тебя и, в каком-то смысле, для того, чтобы походить на тебя. Мне казалось, после всего, что я сделал, рискуя собой и борясь против несправедливостей нашего мира, ты поймешь меня, поддержишь и, может, даже похвалишь. Ты бы знал, как важно для меня твое одобрение, мнение настоящего друга!

— Именно поэтому я говорю тебе открыто, что думаю, не желая как-то приукрасить свои слова. Ах, Кирим, не надо быть похожим на меня. Я знал прекрасного человека, благородного, самоотверженного, доброго и милосердного. Это ты. Ты такой, какой есть, и не нужно думать, что я в чем-то лучше тебя. Напротив, я даже убежден, что ты куда лучше меня, поскольку действительно заботишься о своих друзьях, всех этих бедных мальчиках, которые сейчас сидят у костра.

— Уже поздно, и луна, наверное, зашла за тучи, — вдруг сказал Кирим, и от его голоса повеяло ночной прохладой. — Нам нужно ложиться спать. Предвижу, завтра будет сильная непогода.

Артур разочарованно кивнул головой, чувствуя сильное смущение от осознания того факта, что, возможно, своими резкими словами он невольно обидел друга.

Кирим оказался прав. На следующий день разразилась нешуточная буря. Сильный ураганный ветер пришел в Полидексу, сметая все на своем пути. Выходить из хабитов представлялось опасным предприятием, ибо песок под сильным напором ветра, мог оглушить и ослепить любого, осмелившегося на прогулку в этот день. Мальчишки с утра играли в ножички, развалившись на теплой шкуре в своем просторном жилище. Гости также участвовали в игре, но они оказались куда более неумелыми в метании ножа. Даниел вообще чуть было не отрезал армутским кинжалом палец Паприке, вследствие чего краснощекий мальчик стал держаться от невезучего игрока подальше и все время с опаской поглядывал в его сторону. Тэнка выглядела веселой и беззаботной, так как Кирим пообещал ей, что в скором времени найдет Алана. Инк ни с кем не разговаривал, как обычно, однако, как ни странно, он очень приглянулся непоседливому Чесноку, который все время кружил возле него.

— Почему ты такой молчаливый? — спрашивал у него маленький проныра.

— Разве нужно все время разговаривать? — холодно отвечал Инк; хотя было видно, что его глаза светятся от удовольствия.

— Но ты не хочешь ни с кем подружиться?

— О, это мне ни к чему, — таинственно отвечал Инк. — Но с тобой я вполне могу сойтись.

— Ой, правда? — смеялся Чеснок, убегая от странного сероглазого юноши.

Кирим и Артур более не разговаривали, и клипсянину показалось, что армут и вправду сильно на него обиделся. Вечером их однообразное времяпрепровождение скрасила гостья, которую так ждал Кирим. Она совершенно бесшумно вошла в хабит, полностью укутанная в платок, который защищал ее от песка. Какое-то время она наблюдала из-под его защитного покрова за ребятами, занимавшимися своими делами, затем одним ловким движением сняла с себя красивый платок с вышитым на нем степным львом.

Артур внимательно посмотрел на гостью. Уже по рассказу Кирима, эта девушка сильно заинтересовала его, и ему действительно хотелось увидеть ту, что смогла склонить гордого армута на борьбу с местными богачами. Однако он быстро разочаровался от увиденного. Вошедшая девушка казалась чуть старше самого Кирима; на вид ей было около восемнадцати смрадней, однако Артур мог и ошибаться. Она не походила на чистокровную армутку: у нее была бледная, почти прозрачная кожа и яркие рыжие волнистые волосы, которые, впрочем, чрезвычайно простили ее облик. Шафран была обладательницей узких миндалевидных глаз, очень маленьких, близко посаженных, довольно полного лица с большим некрасивым ртом. Под ее одеянием угадывалась крупная, немного мужиковатая фигура.

Но не внешность портила ее, а скорее какое-то легкомысленное выражение зеленых глаз, которое словно бы говорило о том, что серьезные и глубокие размышления редко посещают голову их обладательницы. При взгляде на нее вырисовывался образ какой-то простодушной и наивной фермерши, которая по ошибке забрела из Той-что-примыкает-к-лесу в Мир чудес. Впрочем, это первое впечатление вполне могло быть обманчивым. Шафран, легко ступая по полу, подбежала к Кириму и, кажется, хотела с чувством приобнять его, однако тот чуть отступил назад; гордое лицо юного армута было хмурым и напряженным.

— Скверная погода за порогом — плохо в душе? — понимающе засмеялась девушка.

— Нет, Шафран, просто я не люблю сидеть без дела, — отмахнулся от нее Кирим.

— Ты не говорил, что у нас будут гости, — задумчиво промурлыкала рыжеволосая девушка. Ее узкие глаза будто острым лезвием полоснули Артура и его спутников.

— Это мои друзья, — сказал Кирим. — Я рад им в любое время.

— Я тоже очень рада! — живо воскликнула Шафран. — Тмин, Перец, Укроп, почему вы развалились на ковре вместо того, чтобы беспрестанно потчевать наших гостей деликатесами? — с заметным осуждением обратилась она к бездельникам.

— Извините, что перебиваю… Но о каких деликатесах идет речь? — тут же встрял Тин.

— Желтые скорпионы в меду, например, — простодушно проговорила Шафран. — Ты знал о таком блюде?

— Признаться, нет, — непроизвольно скривился Тин.

— Они же ядовитые, — с опаской проговорил Даниел.

Шафран пожала плечами.

— Яд специально удаляется. Они абсолютно безопасны. Могу я узнать ваши имена?

Кирим вспомнил, что должен играть роль гостеприимного хозяина и начал представлять гостей своей подруге.

— Это Даниел…

— Подожди, подожди! — вдруг замахала на него руками рыжеволосая девушка. — Позволь, я сама угадаю среди них твоего лучшего друга. Я уже знаю, что этого прекрасного молодого человека зовут Артур, но не имею понятия, как он выглядит…

— Что ж… Если тебе так хочется, — пожал плечами Кирим, впрочем, не без некой доли интереса.

— Ну, Даниела ты мне уже представил… Посмотрим на остальных.

Она подходила к каждому юноше из группы Артура и беззастенчиво рассматривала, будто они являются какими-то диковинками на армутских барахолках. Возле Тода она стояла чуть дольше.

— Какое надменное лицо, — лукаво проговорила она. — Ты очень красив, знаешь ли ты об этом?

Тод самодовольно улыбнулся; было видно, что неожиданный комплимент незнакомки пришелся ему по душе.

— Кирим, ты ведь не будешь меня ревновать, если я буду сегодня весь вечер разговаривать с этим прекрасным юношей? — кокетливо проговорила Шафран, из-под длинных рыжих ресниц глядя на друга.

— Сколько угодно, — рассмеялся Кирим, ничуть даже не смутившись. Артуру показалось, что при этих его словах лицо девушки стало еще более бледным.

Тин совсем не впечатлил ее, равно как и Инк. К Артуру она даже подходить не стала, словно уже потеряла интерес к своей легкомысленной игре.

— Ну что же, Шафран? Ты нашла моего друга? — с улыбкой поддел девушку Кирим.

— Нашла, — немного капризно ответила Шафран. — Назови только другие имена.

— Инк, Тин и Тод.

— Хорошо, — сказала таинственная гостья. — Но тут также есть и дамы?

— Диана и Тэнка.

— Вам нравится Мир чудес? — отчего-то именно у них поинтересовалась Шафран.

— Город контрастов, — холодно ответила ей Диана.

— Так это же наоборот очень хорошо, — беспечно проговорила Шафран. — Да, Артур? — задавая последний вопрос, она в упор посмотрела на самого Артура, безошибочно отгадав в нем лучшего друга Кирима. Юноша от удивления вздрогнул.

— Как ты догадалась? — с любопытством поинтересовался он.

— Сказала наугад, — весело засмеялась Шафран. — Я всегда так делаю. Скажу какую-нибудь глупость, а потом оказывается, что это правда. Я безумно рада, что ты гостишь у нас, Артур! Кирим так много про тебя рассказывал.

При этих ее словах бронзовое лицо короля залилось краской смущения.

— Да ладно тебе, Шафран…

— Нет, правда! Знай, он так много говорил о тебе, Артур, что будь ты девушкой, я бы непременно начала к тебе ревновать!

— Шафран, прекрати. Лучше накрой на стол, — строго повелел болтливой девушке Кирим, и та на удивление безропотно принялась за работу. Из своей кожаной армутской сумы она быстро достала, как и обещала, баночку со скорпионами в меду и еще какую-то сомнительную снедь. Девушка выложила все на приземистый столик посреди хабита, подогрела на костре воду для чая, красиво разложила сладости. Тин в искреннем восхищении наблюдал за ее ловкими и проворными действиями.

— Прошу всех к столу! — весело проговорила Шафран, когда все было готово. — На улице завывает ветер, но стены хабита спасут нас от непогоды!

Чеснок тут же с удовольствием сунул палец в банку с медом, однако девушка легонько хлопнула его по руке.

— Ах, Чеснок! Сколько раз я учила тебя, что приличные люди пользуются посудой?

— А мы неприличные! — заступился за друга Тмин.

— Какой пример вы подаете гостям, — с легким укором проговорила Шафран.

— Мы так себя ведем оттого, что нам уже осточертело сидеть без дела, — проворчал Паприка.

— Куда же вы пойдете в непогоду? — ласково ответила Шафран.

— Хоть куда, вон охотников же не пугает буря…

Лицо Шафран нахмурилось.

— Тебе ли думать об этом? Они и так рискуют каждый день своими жизнями, что им буря?

— Какие еще охотники? — спросила вдруг Диана.

— Сумасшедшие, которые считают, что вправе вершить правосудие, — хмуро ответила Шафран. — Впрочем, главное их качество — скорее отвага.

Артур явно увидел, как при этих ее словах глаза Кирима воодушевленно заблестели.

— Что значит вершить правосудие? — опять спросила Диана.

— А то, что они помогают Миру чудес избавиться от мерзавцев! — с энтузиазмом воскликнул Тмин и характерно провел пальцем по горлу, как бы намекая, каким образом охотники избавляются от своих жертв.

— Ты ведь понимаешь, Артур, о каких мерзавцах идет речь? — вдруг обратилась к юноше Шафран.

— Думаю, что понимаю, — согласно кивнул Артур.

— Обо всех тех, кто думает, что Потешные бои — это славная забава, — продолжила Шафран, и голос ее зазвенел от едва сдерживаемого гнева.

— И кто эти охотники? — дрожащим от страха голосом спросил Даниел.

— Никто не знает. Это наши герои, лица которых для всех остаются в секрете, — ответил ему Паприка. — Даже мы, разбойный народ, не имеем понятия о том, что они выкинут в следующий раз.

— Они убивают богачей?

— Да, причем с особой жестокостью. После их проделок, Потешные бои покажутся вам детской забавой! Они действительно издеваются над своими жертвами перед тем, как убить. Охотники держат весь Мир чудес в страхе, но нам нечего бояться, ибо они на нашей стороне! Как бы я хотел тоже стать охотником!

— Ах, Паприка, не говори ерунды, — вдруг проговорил Кирим и виновато покосился на Артура.

— Что ты считаешь ерундой? — тихо и с какой-то неуловимой грустью сказала Шафран своему приятелю.

— То, что никто из вас даже не будет помышлять об убийстве! — воскликнул Кирим. — Эти люди, охотники, постоянно рискуют своими жизнями и зверски жестоки; было бы ошибкой равняться на них.

— Они нашли в себе смелость противостоять сложившемуся порядку. Разве ты будешь осуждать врачей, Кирим, за то, что они убивают заразу? Разумеется, нет. Охотники подобны лекарям; они принимают на себя ответственность лечить наших людей, убивая тлетворные болезни, и, надо отметить, им неплохо это удается. Благодаря этим храбрецам Мир чудес вскоре станет лучше!

— Это называется не смелостью, а жестоким произволом, — пришел на помощь другу Артур. — Разве можно прийти к добру и справедливости, используя те же бесчестные и грязные методы, как и сами враги, против которых борются охотники?

— Не слушай его, Шафран, этот молодчик — тот еще моралист! — с презрением фыркнул Тмин, сопроводив свою реплику смачным плевком.

— Будь к нему снисходительнее, он просто не знает наших порядков, — пожала плечами девушка. — Можно, конечно, ничего не делать и терпеть, но тогда вообще не придешь ни к какому результату. Пассивность и трусость — вот те качества, которые я так не люблю!

— Вам известно, каким образом охотники выбирают своих следующих жертв? — спросил Артур.

Шафран кивнула головой.

— Мы немного знаем об этом; новости в преступном мире разносятся очень быстро.

— Говорят, следующей жертвой будет семейка Ролли! Вернее, то, что от нее осталось! Завтра как раз у них там какой-то праздник, будет много гостей. Охотники разделаются со всеми, им неважно, кто перед ними — ребенок или взрослый! — с каким-то злорадным удовольствием проговорил Паприка. Артур невольно вздрогнул от нахлынувших на него воспоминаний.

— Тебе это должно быть по душе, — понимающе улыбнулась Шафран. Девушка знала о том, сколько им пришлось пережить в шатрах Ролли, однако она совершенно не догадывалась о мыслях Артура в настоящий момент.

— Сменим тему, Шафран, — вдруг попросил девушку Кирим, словно именно она отвечала за то, в каком русле пройдет их разговор. Шафран безропотно кивнула головой и принялась беззаботно щебетать о совершенно бытовых и повседневных вещах. В основном она рассказывала про жизнь в Мире чудес, и, как про себя отметил Артур, девушка оказалась интересной и умной собеседницей; Шафран действительно много знала про свой город, и слушать ее было одно удовольствие. Девушка была тактичной, любезной, сглаживала все шероховатости, которые возникали вследствие грубых реплик дворовых мальчишек. Она смогла даже немного разговорить Инка, что казалось совсем уж удивительным. Когда весь чай был выпит, а баночка с медом опустела, Шафран легко и грациозно поднялась на ноги.

— Я пойду, Кирим. Мне надо помочь отцу. Ты ведь не будешь против?

— Да, конечно, — безразличным голосом проговорил юный армут.

— Можно я только два слова скажу твоему другу?

Кирим кивнул.

— Если тебе так хочется, почему бы и нет.

— Ах, ты такой хороший, — весело прощебетала Шафран и поманила за собой Артура из хабита. Очевидно, она хотела, чтобы разговор с ним прошел наедине. Юноша, заинтригованный, вышел из жилища. К своему большому удивлению он увидел, что песчаные улицы Мира чудес занесены первым снегом. В утепленном хабите, нагретом от жара костра, даже не чувствовалась непогода. Но здесь все говорило о приближающемся смрадне.

— Странно, да? Все было коричневым, теперь белое, — таинственно выразилась Шафран, подойдя к Артуру вплотную. — Ты удивлен, что я позвала тебя?

— Немного.

— Ничего особенного, мне нужно перекинуться с тобой парочкой словечек. Вернее, я хотела бы попросить тебя об одном маленьком одолжении.

— Каком?

Шафран загадочно улыбнулась, обнажив крупные, как у здоровой лошади, белые зубы.

— Пообещай, что не разрешишь Кириму покинуть Мир чудес и последовать за тобой, куда бы ты ни шел.

Артур кивнул головой.

— Я не хотел бы, чтобы он со мной шел. Но, как я понимаю, он и сам вряд ли решит покинуть Мир чудес, ведь здесь его дом.

Шафран покачала головой.

— Ах, мой дорогой, ты плохо знаешь Кирима, хоть и являешься его другом. Ты даже не представляешь, какое влияние ты на него оказываешь. Я убеждена, что, если бы ты вдруг приказал ему перегрызть себе вены, он бы непременно это сделал, как послушный пес, безропотно выполняющий волю хозяина.

— Ты преувеличиваешь, Шафран, — с удивлением возразил Артур.

— Вовсе нет. Твои слова, и, как я подозреваю, исключительно твои, имеют для него хоть какой-то вес. Не знаю уж, чем ты так привлек моего Кирима, но это истинная правда. Поэтому я хочу тебя попросить: даже если он вдруг соберется идти с тобой, прикажи ему остаться. Здесь его родина, ему будет тоскливо в другом месте. И я тоже не смогу жить без него. Я люблю его, Артур, тебе ведь уже знакомо это чувство? — при этих словах она вновь с грустью улыбнулась, и Артуру невольно почудилось, что Шафран вполне может быть очень симпатичной, если сама этого захочет. Яркие рыжие волосы оттеняли ее бледное, взволнованное лицо и пронзительные зеленые глаза. Она уже не походила на дородную фермершу — скорее на красивую степную львицу, мягкую и грациозную. — Я же, в свою очередь, обещаю, что присмотрю за ним. Клянусь, ни одна авантюра, в которой он будет участвовать, не будет опасной для его жизни. Я смогу его защитить. Только пообещай мне, что не заберешь Кирима с собой.

— Я и не планировал его никуда брать, — просто ответил Артур, удивленный обеспокоенностью девушки. Шафран с благодарностью улыбнулась. — Огромное спасибо, пусть пустынный ветер никогда не дует на твоем пути, — с этими словами загадочная девушка помахала ему рукой и устремилась куда-то вдаль, по занесенным снегом улицам, плотно укутываясь в свой роскошный платок.

Артур какое-то время задумчиво смотрел ей вслед, а потом присоединился к своим друзьям.