Палатинат. Часть 1. Произошедшее

Вильгельм Плут, 2019

В первой части главный герой раскрывает читателю саму суть взаимоотношений богов и смертных. Волей судьбы оказавшись вовлечённым в интриги богов, герой приобретает способности прародителей богов – титанов, и становится одним из игроков древнейшей на Земле игры. В эту игру была вовлечена ещё одна бывшая смертная, которая обладает уникальным свойством – она слегка «блаженная». Действия происходят в ближайшем будущем, где смертных разводят как скот, впрочем, так было всегда, с самого начала времён. Вывести людей из этого порочного круга – значит разрушить цивилизацию, их породившую. Но как уничтожить то, что бессмертно?

Глава 2. Намерения идущего

Свет потух, но через несколько минут опять загорелся, и рука вновь принялась что-то быстро писать. Свет через время стал ещё более тусклым, чем был, но продолжил гореть. А рука из стены, набрав невиданную скорость, начала просто летать над поверхностью листов, исписывая их крупным почерком в считанные секунды:

«Сейчас мне бы хотелось описать то, что, по моему мнению, стало причиной Апокалипсиса, снизившего численность населения земли с восьми с половиной миллиардов до нескольких сот миллионов. Апокалипсисом смертные назвали пандемию, вызванную вирусом, переносимым гнусом, унёсшую большую их часть в мир иной, если таковой вообще существует, в чём я сильно сомневаюсь. Пожалуй, начну с того момента, когда это началось лично для меня и моего друга, по совместительству делового партнёра:

Я часто вижу тот момент жизни, особенно когда меня накрывает тоска и захлёстывают воспоминания, и теперь картина этих судьбоносных для меня событий снова встаёт перед моими глазами как будто это происходит прямо сейчас. Но сейчас я вижу её, эту картину, глазами нескольких участников событий и это одно из преимуществ коллективной памяти, — можно увидеть одно и то же событие с разных точек зрения. Вообще произошедшее, на мой взгляд, наиболее точно отразилось в памяти моего друга, потому его воспоминания я возьму за основу повествования, конечно же, мне не обойтись без воспоминаний других участников случившегося, но если описывать произошедшее со всех имеющихся точек зрения, получится каша, хотя возможно, она получится и так:

Стоял ноябрь. Свинцовое небо было затянуто низкими облаками. Через сплошную грязно-серую облачность еле пробивался тусклый свет солнца, катящегося к закату. Свет солнца, заходящего необычно красным, приглушенный облаками, создавал тоскливо мрачный сумрак над бескрайней рябью Северной Атлантики. Посреди этого пессимистичного, унылого пейзажа неспешно, курсом строго на юг, идёт одинокий ржавый небольшой сухогруз.

В маленькой и такой же ржавой, как само судно, каюте с крошечным иллюминатором под самым потолком, над покосившимся железным столиком, привинченным к полу, склонился мужчина средних лет и что-то пишет в толстой записной книжке:

«Неделю назад в порт Гамбурга зашла эта ветхая посудина, а уже сегодня я — сухопутная крыса…»

Человека, который сейчас пишет эти строки в своём дневнике, зовут Вильгельм. При рождении ему дали имя Витя, но сейчас он уже сам не помнит того Витю. За переборкой, в другой точно такой же каютке спит его друг и по совместительству коллега и совладелец их маленькой, но высокотехнологичной фирмы, Фридрих. Фридрих, кстати, носит своё имя с рождения. Родился и вырос он в Портленде штат Орегон и в Германию попал по студенческому обмену, да так и остался. И в отличие от Вильгельма у Фридриха сегодняшний день, как впрочем, и вся последняя неделя вызвали невероятный эмоциональный подъём и воодушевление. И его можно понять: прошло полгода с тех пор как они с другом имели неосторожность организовать свое дело по проектированию и инжинирингу биологических очистных сооружений и роботизированного оборудования для закрытого грунта. В их арсенале были прототипы и модели почти полностью автономных систем культивирования сельхозрастений, самые совершенные системы очистки воды, воздуха, и ещё много чего смежного, включая всевозможные альтернативные электрогенераторы и системы накопления энергии, но, ни одного сколько-нибудь серьёзного заказа. Они фактически уже были банкротами, оставалось признать этот факт официально. А ведь у Фридриха жена и двое детей, и в отличие от холостого Вильгельма перспектива остаться без штанов могла довести его до петли, но обошлось. Неделю назад, когда от команды их фирмы в Берлине уже остались только они сами, к ним пришли трое рослых ребят. На вид отморозки, но оказалось, приличные люди — учёные. Люди просто умоляли модернизировать их очистные сооружения где-то на острове в океане. Они привезли с собой чертежи двадцатилетней давности, но они были не полные, а сами эти учёные, как оказалось, — геологи, и в биотехнологиях и робототехниках не в зуб ногой. Короче, предложили купить всё, что на наш взгляд может пригодиться при модернизации их оборудования. В итоге, учёные загрузили на свой сухогруз почти всё, что у нас было, ну и нас, конечно. Ещё короче, работа срочная, средства не ограничены, только помогите, разберётесь на месте, где подписать, куда переслать деньги за купленное оборудование и аванс за работу. И вперёд, в экспедицию на полгода, специалисты по монтажу на станции и судах обслуживания имеются, нужны лишь ваши головы и результат конечно. Вот так, впопыхах, биотехнолог и по совместительству электротехник Вильгельм и счастливчик робототехник с диссертацией по физхимии Фридрих оказались на судне с многозначительным названием «Беглец».

Пролетели две недели плавания в обществе команды судна и нанявших их геологов. Хозяева не раз за это время блеснули своей откровенной необразованностью и буквально вырывающейся из нутра неприязнью к гостям. Правда, Фридрих не замечал ни глупости, ни грубости, для него они были спасителями от неминуемого банкротства и потому уже благодетелями. В данной обстановке его уверенность в том, что он поймал удачу за хвост только укрепилась. Но вот Вильгельм, видавший не раз «братков» в бытность своей ранней юности в России, всё чаще стал задумываться над тем, что возможно их разводят. Но в чём подвох? Заказчики, даже не торгуясь, купили всё, что только им предлагали, аванс за работу перевели. Деньги на счету фирмы, Вильгельм проверял перед отправкой грузов в порт на погрузку. Всё отлично! В итоге Вильгельм решил, что его одолевает паранойя, а странности бывают у всех.

Буквально на следующий день после отказа от необоснованных подозрений, Вильгельма и Фридриха поставили в известность, что вечером они пребудут в пункт назначения. И действительно ближе к вечеру их пересадили на большой катамаран и пообещали весь их груз доставить на станцию вслед за ними.

На этом парусном двухмачтовом катамаране пассажирам предоставили одну на двоих каюту и ужин. И пообещали, что завтра утром они будут на месте, небольшая задержка, бывает, сроки в производственных мероприятиях часто сдвигаются, что говорить о планируемых сроках в экспедициях, логистика одним словом.

Вильгельм проснулся от неприятного давления в ушах или от фальшивого женского смеха, скорей всего, совместное влияние этих двух факторов вызвало пробуждение от неестественно глубокого сна. В момент пробуждения он почувствовал, что находится не в той каюте, в которой уснул. Пробуждение было тяжелым и больше напоминало возвращение сознания после наркоза, в глазах всё расплывалось. Женские голоса, смех, стоны, изредка разбавляемые мужским севшим басом — жутко раздражали. Через несколько минут зрение вернулось, вернулась и относительная ясность сознания. После чего Вильгельм смог разглядеть источник раздражающих его звуков. В противоположной стороне довольно большого помещения на длинном столе два мужика с агрессивным доминированием и элементами садизма совокуплялись с двумя молодыми девушками. Сразу возникло ощущение, что девушки всем своим существом пытаются сохранять самообладание и явно не в восторге от происходящего. Изнасилование, прикрытое лицемерием жертв. «Видимо могло быть хуже, раз они так стараются сохранить хорошую мину при плохой игре», — подумал Вильгельм, и продолжил осматриваться. И тут он увидел свои ноги прикованные цепью к полу, лежащего рядом Фридриха и ещё одну девушку чуть поодаль от них. Фридрих и девушка также были прикованы к полу. Девушка, зажмурившись, вдавливала свои ладони в уши, а свое тело в стену. Вильгельм продолжил осматриваться дальше. Большое светло окрашенное, ярко освещенное помещение без окон. И тут он увидел на стене приборную панель и барометр. «Понятно от чего так давило на уши — это барокамера». Расположенные в противоположных концах помещения две огромные переборочные двери в форме круга с маховиками по центру лишь подтвердили его предположение. Под потолком монорельс, протянувшийся от одной двери до другой, на котором висит кран-балка. «По-моему мы в трюме какого-то танкера, возможно субмарины» — резюмировал свои умозаключения Вильгельм.

Этой стремительной смене обстоятельств для Вильгельма и его, всё ещё спящего, друга предшествовала череда довольно странных, для непосвященного, манипуляций. Здесь нужно отметить, что посвященными в той или иной мере можно считать девять персон, из которых, только трое обладали полным контролем над происходящим. Как вы, думаю, догадались те двое, что сейчас пользуют девушек — из числа посвященных.

Так вот о манипуляциях. В перемещении Вильгельма и Фридриха до этой злосчастной барокамеры участвовало пять судов. Команда сухогруза «Беглец» представляющая из себя группу контрабандистов, получила заказ на них почтовым курьером. Своё согласие на простую и непыльную работу отправила в виде отклика в интернете. Все согласно прилагаемой инструкции, и моментально получила предоплату. Судно зашло в порт Гамбурга. После чего Вильгельм и Фридрих сами без принуждения вступили на него. При этом сами упаковали купленное у них оборудование таким образом, как того требовал заказчик с соблюдением предельных габаритов и массы. Далее как вы уже знаете «живой груз» был передан экипажу парусного катамарана специализирующемуся на торговле людьми. Там Вильгельма и Фридриха самих «упаковали» как следует, и опять в открытом море, передали на другой сухогруз, личный состав которого вообще был не в курсе происходящего. На него же, следом, и тоже уже другим судном доставили контейнеры с оборудованием, которые были погружены на «Беглец» в Гамбурге. А ещё через двадцать часов команда сухогруза сама посреди океана перегрузила контейнеры на другое ржавое судно. Экипаж которого, включая капитана, был набран только для этого конкретного плавания из разных стран третьего мира. Вот именно с этой ржавой посудины груз попал на странную подводную лодку. А через несколько часов на судне, с которого груз попал на подлодку, забарахлила связь, потом ночью случился пожар, продукты горения которого оказались жутко токсичными и уже с погибшей командой на борту судно пошло ко дну от взрыва в моторном отсеке. С подлодки батискафом груз попал.., но обо всём по порядку.

Важно отметить, что столь сложная схема организации доставки грузов была привычным делом для её организаторов. Хотя обычно всё обходилось без жертв, но обычно, последние годы точно, странная подводная лодка являлась начальной точкой движения груза, а не конечной, как в этот раз. Да и груз последние годы, обычно, был значительно менее габаритный, хоть и всегда довольно весомый.

Более детальное описание сложностей конспирации при перемещении грузов не нужно. Важно понимать, что организаторы этих перевозок не жалели средств и времени на организацию такого рода манипуляций только для того, чтобы никто не мог их не только обнаружить, но и идентифицировать.

Меж тем проснулся Фридрих и по наивности начал требовать соблюдения своих законных прав. Чем отвлёк самцов удовлетворяющих основной инстинкт. За что получил бейсбольной битой по ногам и замолчал. Зрелище, как голый мужик с бешеными глазами и эрегированным членом лупит прикованного к полу Фридриха битой, исключило всякую возможность благоприятного выхода из сложившейся ситуации в понимании Вильгельма.

Буквально через несколько минут голые мужики приковали столь же голых девушек рядом с Фридрихом и Вильгельмом, предложив: «Пользуйтесь, они чистые».

Прошло ещё какое-то время, за которое удовлетворённые самцы оделись, ведя только им понятную беседу, остальные молчали и осознавали. За спинами беседующих в противоположной стороне от пленников на огромной переборочной двери закрутился маховик и через несколько секунд дверь приоткрылась. В помещение вошел третий из числа посвященных — лысый с чёрными глазами чуть старше средних лет, средней комплекции. Он сообщил двум другим: «Давление выровнено, можно топать на базу».

Потом оглядел пленников, задержал взгляд на единственной одетой девушке. Ехидно улыбнулся в сторону коллег, как будто благодаря их, и направился в сторону девушки. Сняв цепь с ног пленницы, лысый закинул её на плечо и отнёс в противоположный конец барокамеры, где усадил на стол и начал раздевать. Коллеги переглянулись, засияв улыбками, и закурили. Девушка на ломанном английском умоляла не трогать её. Говорила с неподдельной дрожью в голосе и теле, заглядывая в глаза лысому, пытаясь выглядеть в них душу, чем ещё больше его разгорячила.

Сам процесс изнасилования особо описывать смысла нет, так или иначе — не всё ли равно? Важно другое, Вильгельм именно себя винил в том, что не подсказал девушке как это остановить, ведь он понимал, да все пленники понимали, почему с ней поступают так озверело жестоко. Но никто не крикнул: «Молчи!» — Побоялись?! И это тоже, но скорей оцепенели. Так вот на этом столе девушка начала кричать да так жалобно, что у Вильгельма, обычно умевшего отключать эмоции когда того требовала ситуация, начало замирать сердце, а ведь эта чёрная месса только началась. Вскоре лысый отошел покурить. И на его месте оказался один из тех двоих и по понятным физиологическим причинам задержался надолго, потом другой, снова лысый. А девушка продолжала кричать всё жалобнее и громче и всё отчаяннее сопротивляться. Но карусель продолжалась из двух держащих всегда находилась смена третьему. Они как гиены жрущие зебру живьём лишь сильнее зверели от её отчаянных попыток вырваться. А когда она сорвала голос и начала хрипло визжать, этим троим вообще глаза кровью залило. Они чуть сами над ней не передрались. Всё закончилось лишь минут через пять после того как жертва замолчала, потеряв сознание. В это время звенящую тишину нарушал лишь мерзкий ритмичный глухой металлический стук — удары стола о переборку. Жуткую картину из трёх мокрых тел, в спинах которых отражался свет потолочных ламп, нависающих над девушкой на столе, дополняла резкая и тошнотворная смесь запахов пота, секса и табака.

Что дальше? Дальше дали девушкам одеться, те оделись сами и как смогли прикрыли девушку без сознания. Оковы на ногах утяжелили, руки сковали наручниками, потерявшую сознание девушку закинули на плечо Фридриху и повели через бесконечный коридор, разбитый на участки уже знакомыми огромными переборочными дверьми, вмонтированными в сами переборки. Двери, при пристальном рассмотрении, оказались более трёх метров в диаметре; толстыми, толщиной в полметра; с затворными механизмами, управляемыми маховиками, установленными с двух сторон, — всё как между отсеками подводных лодок, только несоизмеримо больше. Местами коридор расширялся, и эти участки напоминали станции метро, а местами сужался и был напичкан боковыми переборочными дверьми обычных размеров. Коридор на протяжении всего пути оставался прямым и ни разу не вильнул в сторону. Каждый участок пути, от одной огромной толстой переборочной двери до другой, был оборудован монорельсом, висящем под потолком, с установленной на нем кран-балкой. Где-то на середине пути девушек идущих самостоятельно забрали двое вышедших из боковой двери перед очередной переборкой, разделяющей коридор на участки. Те двое ненадолго замялись, видимо, желая забрать и третью, но, посоветовавшись с сопровождавшими пленников конвоирами, отказались от этой идеи. И скрылись с двумя девушками там, откуда вышли. А Вильгельм, Фридрих с девушкой на плече и двое сопровождающих с АКМами наперевес продолжили свой монотонный путь. Привычные огромные тяжелые двери сменялись одна другой. Преодолев очередной участок пути с бесконечным числом боковых дверей по обе стороны коридора, они снова оказались перед тяжелой дверью. Один из конвоиров принялся крутить маховик запорного механизма, затем отворил дверь и пропустил пленников вперёд, хотя обычно первым проходил всегда один из сопровождающих, после чего конвоиры вслед не пошли, а захлопнули дверь снаружи. Пленники лишь увидели, как закрутился маховик переборочной двери, в момент, когда маховик остановился, услышали щелчок. Оставшись без надзора, Вильгельм и Фридрих впервые за весь путь переглянулись. Вильгельм увидел, что его друг измотан и перехватил девушку. Фридрих тут же сел на пол, прислонившись спиной к стене. Через секунду Вильгельм посадил девушку, также прислонил её к стене и сел рядом. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — это такое же помещение, как и то, в котором они сегодня проснулись, даже стол такой же. Они сидели и молчали, Фридрих ощупал ноги, приподнял штанину и обнаружил огромную гематому от ударов битой. Прошло ещё несколько минут, Фридрих, не поднимая головы, спросил: «Как ты думаешь, что происходит?». Заговорив крайне высоким и тонким голосом, что вызвало у Вильгельма невольную улыбку, Фридрих тоже улыбнулся. «Фридрих, тебе что битой по яйцам попали, или это гелий?», — произнёс Вильгельм точно таким же высоким голоском, далее последовал дружный смех, звучавший как визг. Потом наступила неловкая тишина и некоторое время бездействия, после которого Вильгельм встал с пола и подошел к приборной панели и озвучил, ожидаемо высоким голосом: «Давление три с половиной атмосферы и растёт». Через мгновение добавил, срываясь на пискляво звенящий крик: «Снова барокамера, снова меняется давление, теперь ещё азот заменили гелием, Фридрих — это дорога в ад». Фридрих заговорил неожиданно сдержано, рассудительно и даже несколько официально-занудно, не обращая внимания на изменившийся тембр голоса: «Во-первых, строго говоря, это не барокамера, а шлюзовая камера в ней выравнивают давление, чтобы мы смогли пройти дальше. В дыхательной смеси азот заменили на гелий, потому что давление там, куда мы идём, будет достаточно высоким, чтобы инертный в обычных условиях азот стал ядом для человеческого организма, но ты это понимаешь и без меня, ведь как-никак живое — это твоя тема. Меня больше интересует вопрос: зачем мы здесь и почему именно мы?». «Ладно, думаю, скоро узнаем», — бросил Вильгельм и сел за стол.

Фридрих и Вильгельм вскоре уснули. Фридрих на полу рядом с девушкой, которая хоть и дышала, но других признаков жизни не подавала, а Вильгельм, сидя за столом. Фридрих проснулся от звука отпирающегося затвора переборочной двери. Вильгельма разбудил окрик Фридриха, хоть он и сидел рядом с отпирающейся дверью. Дверь распахнулась, и в помещение вошли люди в светло-серых льняных комбинезонах: шесть молодых, крепких мужчин и одна женщина уже в возрасте. Парни, освободив пленников от оков, предложили воды, после чего подхватили под руки и вывели их из помещения. Женщина и двое парней, несущих девушку, быстро ушли вперёд по сумрачному коридору, в конце которого ярким светом зиял проём, настежь открытой и до боли знакомой переборочной двери. Из проёма доносился шум падающей воды. Вильгельм всем видом показывал, что способен идти сам, и его отпустили. Он шагнул в проём, за которым шумела вода, и от неожиданного восторга у него перехватило дыхание. Перед ним, насколько хватало взора, раскинулось узкое длинное ущелье, по утопающей в растительности долине которого бежала река. После монотонного путешествия по зловещему коридору, невозможно было оторвать взгляда от того как водопад, вырываясь из скал, падает в озеро, из которого по долине течет река, поросшая деревьями. А вся долина и уступы прилегающих к ней отвесных скал покрыты зеленым ковром.

Грандиозная картина буйства растительности обрамляющей до дна просматривающийся поток кристально чистой воды на фоне строгих отвесных скал.

С площадки, на которую они вышли, просматривалось дно озера, в которое, чуть поодаль, с огромной высоты, мощным нескончаемым потоком обрушивался водопад. В нем Вильгельм заметил несколько разновозрастных стаек форели. Фридрих освободился от своих помощников и встал рядом с Вильямом, также не в силах оторвать взгляда от раскинувшегося перед ним пейзажа. Они стояли, почти не шевелясь, и будто впитывали в себя красоту этого места. И только через некоторое время Вильгельм начал ощущать, что чего-то не хватает. Солнца, нет солнца и голубого неба. Взглянув вверх, он увидел плотную дымку, висящую над ущельем, сквозь которую пробивался мягкий свет. Пригляделся и заметил, что скалы отвесно поднявшись метров на триста, еле заметно начинают изгибаться в сторону долины. Задрав голову, Вильгельм прямо над собой, на огромной высоте рассмотрел свод пещеры. «А над долиной свода не видно, его скрывает плотная дымка водяного пара и яркий свет, пробивающийся сквозь неё», — подумал Вильгельм. Фридрих тоже задрал голову, потом посмотрел на Вильгельма и сказал: «Пещера, гигантская, титанически гигантская пещера, а откуда свет не понял, но впечатляет, аж до одури!». Через некоторое время они в сопровождении парней в светло-серых комбинезонах спустились в долину по вырубленной в скале широкой лестнице. Хотя один из парней предлагал им спуститься с площадки на огромном грузовом лифте, шахта которого была вырублена прямо в скале, но друзья не пожелали снова оказаться в замкнутом пространстве. Они спустились вниз пешком и оказались у пристани на реке шириной метров тридцать, может чуть больше. Пристань была оборудована у самого истока, прямо позади порогов, через которые в речку перетекала прозрачная вода из глубокого озера, в которое нёсся водопад, и чей шум разносился на всю округу. Оказавшись у истока реки, ребята ещё больше поразились грандиозностью и масштабностью долины, зажатой в скалах этой поистине гигантской пещеры, свод которой скрывался где-то за водяной дымкой и ярким, но в тоже время мягким рассеянным светом. На пристани стояли лодки из карбона с электродвигателями. На них группа начала спускаться вниз по реке, высокие скалистые берега которой обрамлял сплошной зелёный массив, выглядевший с реки сказочным дремучим лесом. По пути ландшафты сменяли друг друга, но Вильгельму особо запомнились молодые дубравы и рощи каштанов, а также одинокие кедры на уступах скал. Спуск по реке длился более двух часов, но время пролетело незаметно. Река стала заметно шире и спокойней. Любые попытки хоть что-то узнать натыкались на отговорки, вроде: «Мы не уполномочены» и «Мужики, потерпите, вам всё расскажут, без обид». В итоге они подошли к устью реки, которая впадала в большое озеро с трёх сторон окруженное скалами, отвесно уходящими в дымку, висящую над долиной. Лодки вошли в озеро и на фоне водной глади в скалах начали вырисовываться окна, террасы и площадки, каменная пристань с широкой лестницей к высокому и широкому проёму в монолитной скале. Это огромное сооружение каменного зодчества очень напоминало средневековый замок в строгом и даже мрачном готическом стиле, видимо сходство было изначально задумано архитектором, потому как случайно подобное не сотворишь.