Не стирайте поцелуи. Книга 2

Виктория Мальцева, 2021

Лея уверена, что любовью лечат заблудшие души и в прямом смысле ставят на ноги тех, кто не может ходить. Осталось выяснить, можно ли любовь заслужить, ведь Лее так этого хочется – её никто ещё не любил. Всё было бы просто, если бы не было так сложно: Лео давно и безнадёжно влюблён в Карлу – свою бывшую жену.

Глава 1. Карла

Из аэропорта нас забирает Келли. Мне он говорит: «Привет, пони», потом обнимает Лео и получает от него толчок в бок. Я прошу Келли взять у меня чемодан и получаю «сама довезёшь», но, правда, в багажник его загрузить он помогает со словами:

— Давай сюда, а то полмашины мне сейчас разнесёшь!

Пока едем, они взахлёб треплются обо всём на свете, я сижу на заднем сиденье и мучаюсь дилеммой: «Попросить заехать в какой-нибудь молл за солнечными очками или уже лучше не нарываться? Этот придурок Келли обязательно что-нибудь опять скажет!». Я забыла, вернее, не додумалась взять очки, а солнце здесь сумасшедшее — безжалостно выедает глаза. И хотя я знаю о том, что каждая лягушка хвалит болото, в котором выводит своих головастиков, Ван мне нравится больше.

Plantains — I Feel Love

Она открывает нам дверь сама. Её верхняя губа сильно опухла, с левой стороны больше, чем с правой, но даже эта асимметрия не делает её уродливой.

Они глазеют друг на друга ровно столько секунд, сколько им нужно, при этом нас — меня и Келли — для них здесь даже нет.

— Что случилось? — спрашивает он.

Даже в интонации и тембре его голоса можно услышать канаты связи между ними. Есть мир, и есть эти двое.

Мне холодно в тридцатиградусной Калифорнийской жаре. У меня озноб, судя по гусиной коже на моих плечах и предплечьях.

— Паулина говорит, это просто был не её день. «Сама не знает, как это могло получиться — всё стерильно, как обычно». Но у неё дрожали руки, я заметила. Думаю, под кайфом была, идиотка…

Лео выдерживает паузу. Затем, с явным и практически безуспешным усилием скрывая раздражение, обрушивается:

— Я не знаю, кто, как громко и на каком языке должен повторить, чтобы ты, наконец, услышала: ТЕБЕ ЭТО НЕ НУЖНО, КАРЛА!

Она закатывает глаза. Её волосы собраны в узел на макушке. Видно, что он завязан на скорую руку, но, учитывая их длину ниже поясницы, круглая штуковина на голове выглядит стильной, хоть и не очень опрятной. Карла маленькая, на самом деле, даже меньше меня. Ниже, уже в плечах и бёдрах, в талии. Она похожа на девочку, восьмиклассницу с лицом и голосом взрослой женщины. Гимнастка — в её маленьком теле каждая мышца знает своё место. Карла одета в чёрные йога-штаны с прозрачными вставками из сетки на бёдрах и икрах. Красивая вещь. Но на мне вряд ли бы смотрелась.

Мы проходим через дом во двор, и он огромен. Бассейн, патио и вид на море. Пальмы ещё и много-много солнца.

— Карла, — протягивает мне руку. — А, не обращай внимания на моё лицо — девочка занесла инфекцию филлером. Болит, зараза, хоть на стену лезь. Проходите, ребята!

— Я снял номер в отеле.

— Не морочь голову! Этот дом всё ещё такой же твой, как и мой!

— Да, правда, друг, оставайся! Я тоже здесь остаюсь, — встревает Келли. — Позже и Марлис подъедет с работы, и Сарина с Джейсоном. Оттянемся сегодня!

— Ты забронировал в Шератон? — уточняет Карла.

— Да.

— Я наберу Сарину, чтобы отменила без пени. Глупость такую выдумал тоже мне, отель! В доме полно спален. Как тебя зовут, ещё раз? — обращается, наконец, ко мне.

У неё максимум первый размер груди. Ну, может, полтора, не больше. Но кожа гладкая и смуглая — испанка по темпераменту и по происхождению.

— Лея.

— Отлично, Лея. Хочешь спальню на втором этаже? Оттуда море видно. Или на первом, поближе к Лео? Как вам удобно, ребята?

Alina Libkind — Radars

Я теряюсь с ответом. Есть двусмысленность в её вопросе или нет? Лео даже не пытается мне помочь.

— У Лео спальня на первом, — повторяет Карла, чтобы заполнить тишину. Её ладонь на мгновение приближается к больной губе, но не дотрагивается, лицо застывает в болезненной гримасе. — Там всё оборудовано для его удобства. Мы с Розмари ничего не меняли, парень, — теперь она обращается к Лео.

До этого момента его лицо не выражало никаких мыслей и эмоций. Но после последней её фразы, его глаза сощуриваются, скулы выдают напряжение.

— Все твои вещи на своих местах. Я ничего не упаковывала, как ты просил. Во-первых, времени не было, а во-вторых, там нужно хорошенько разобраться — я думаю половину можно выбросить или отдать. Ты решил, что делать с досками?

— Решу.

— Я звонила тому парню. Он на пенсии. Больше не занимается с детьми. Привет тебе передавал, сказал, что всегда надеялся — ты его заменишь. Я не стала ему ничего говорить. Позвони старику как-нибудь, ему будет приятно. Он забавный. Рози! Рози! Познакомься — это Лея.

На одном из шезлонгов полулежит девица: голова, как шахматная доска. Половина белая, половина чёрная. Фигура её согбенна над толстенным талмудом.

— Это Розмари, — анонсирует Карла. — В прошлом году ей взбрендило быть полезной человечеству, и эта мысль привела её к идее стать медсестрой. С той поры мы можем её лицезреть только вот так, — проводит рукой по силуэту Розмари.

— Лучше Рози, или Роуз, — говорит девица, не поднимая головы. — Кто ты, Лея?

— Она сиделка, дурочка! Я же говорила, он прилетит со своей сиделкой.

— Сиделка?! — Рози поднимает, наконец, глаза. У неё линзы — кукольный синий. — Ну так, теперь высасывай мозг ей по поводу своих инъекций!

— Да! Кстати, — Карла пытается даже улыбнуться. — Мне назначили антибиотики в уколах. Так не хочется мотаться в больницу! Ты не сможешь помочь?

— Меня ещё не учили делать уколы! — опережает все мои возражения Розмари.

Меня и не собираются учить их делать, но я свои возражения решаю оставить при себе.

— Да без проблем, — говорю. — Внутримышечно?

— Вот сюда! — выпячивает немного зад.

— Сделаю.

— Супер.

Она смотрит мне в глаза дольше, чем нужно. Зонд. Это высокочувствительный глубоководный зонд, предназначенный для изучения самого мелкого планктона. Ничто не ускользает от его оборудованного увеличительными стёклами объектива.

— Как он? — спрашивает меня, как только оказываемся наедине в её спальне.

Это большая комната, современная, дорого обставленная. Я стараюсь не смотреть по сторонам и не впитывать детали, потому что понимаю: когда-то это была «их» спальня. Мне не нужны эти подробности.

— Нормально.

— Правда?

— Мне не с чем сравнивать.

Карла глубоко вздыхает. Я набираю антибиотик в шприц и смачиваю тампон антисептиком. Её задница похожа на два маленьких упругих шара.

— У него была депрессия. Та её разновидность, когда люди ищут в сети способы уйти быстро и безболезненно. Эта его идея — поехать куда подальше — настоящее спасение. Марлис говорит, ему повезло с тобой?

— Не знаю, Марлис виднее.

— Это хорошо, что рядом с ним теперь есть человек.

— А раньше не было?

— Раньше, — снова вздыхает, — всегда была я. Даже слишком долго и слишком неизменно. Ааа!

— Это игла. Она прокалывает кожу. Это не может быть по-другому.

— Знаю… — стонет, придерживая тампон в месте введения. — Чёртова дура, будь она проклята со своим филлером вместе! Надо было слушать Лео… он прав, у меня красивые губы от рождения… Как ты считаешь?

Я ввела слишком быстро, надо было медленнее. Ей было бы не так больно.

— Не знаю. Сейчас сложно понять.

— У меня есть фото в Инстаграм. Если хочешь, можем обменяться подписками.

— Спасибо. Это мило.

Теперь долго и протяжно вздыхаю уже я.