Случайная неизбежность

Виктория Лайонесс, 2023

Внезапная новая работа мужа привела нас в загородный особняк влиятельного и опасного человека. Но что, если им окажется мужчина, разбивший мое сердце в прошлом? Вот только от человека, которого я однажды полюбила, не осталось и следа. Теперь его душа, как и тело, покрыто глубокими ранами. Как долго я смогу скрывать маленькую тайну, которую хранила все эти годы? Сможет ли мое сердце оставаться равнодушным, когда на кону станет его жизнь?

Глава 1

— Доброе утро, — раздается за спиной голос мужа, зашедшего в кухню.

— Доброе утро, — приветствую его, не оборачиваясь.

Ставлю перед сыном тарелку с кашей и нарезанными фруктами.

— Приятного аппетита, сынок, — треплю немного вьющиеся коричневые волосики.

— Спасибо, мамочка, — благодарит меня, улыбнувшись самой милой улыбкой.

— Только постарайся все съесть. Нам еще сегодня с тобой полдня бегать по докторам.

— Хорошо, — берет ложку в маленькую ручку и зачерпывает кашу.

— Сегодня снова прием? — следует вопрос от мужа, наливающего в кружку свежесваренный кофе.

— Да. Я же тебе говорила еще на прошлой неделе, — беру свою кружку с уже остывшим чаем и делаю глоток.

— Совсем забыл. А что на завтрак сегодня?

— Я еще не успела сделать, Брэд, — едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться при сыне. Успеваю заметить на лице мужа недовольство. — Сначала мне нужно было накормить Чарли. Я много времени потратила утром, чтобы разбудить его. Сегодня он тяжело поднимался. Очень надеюсь, что анализы будут хорошими.

— Он же уже пошел на поправку, — подходит к холодильнику и открывает его. Пробегается глазами по немногочисленному выбору и разочарованно вздыхает, закрывая его.

— Сегодняшнее завершающее обследование точно покажет, — посмотрев на хмурое лицо, прохожу мимо него к холодильнику и достаю оттуда яйца с сыром и помидорами.

— Будешь омлет?

— А что, есть другой выбор?

— Нет, — открываю упаковку с яйцами, извлекая из нее четыре штуки.

— Сегодня днем я иду на собеседование.

— Собеседование? — поднимаю на него растерянный взгляд. — Но зачем?

— Если ты не заметила, Шерил, нам не хватает денег. А ты, как я понял, пока еще не планируешь выходить на работу. Значит мне нужно найти что-то с заработком побольше, — смотрит на меня с укором.

— Ты же знаешь, что Чарли нужен особый уход. Его реабилитация еще не закончилась. А нанимать няню я не собираюсь. Он слишком плохо идет на контакт с незнакомыми людьми. И это может сказаться на его самочувствии. Я предупреждала тебя об этом, Брэд. И если мне не изменяет память ты согласился немного потерпеть.

— Согласился. Но не думал, что это затянется больше чем на год.

— Я тоже не думала. И пожертвовала своей работой ради этого, — нервными движениями включаю воду, начиная мыть помидоры.

С горечью вспоминаю, как пришлось отказаться от любимой работы успешного пластического хирурга, на которую ушло много лет обучений и практики, чтобы получить медицинскую лицензию.

— Пап, а ты сегодня соберешь со мной вечером конструктор? — обращение сына отвлекает нас от очередной ругани.

Сразу становится неприятно внутри, что мы позволяем себе такие вещи при ребенке. Каким бы маленьким он не был, Чарли уже многое понимает в свои четыре с половиной года.

Кидаю взгляд на Брэда и вижу, как его лицо, направленное на сына, смягчается.

— Я постараюсь, Чарли.

Быстро смешиваю ингредиенты для омлета и отправляю их на раскаленную сковороду, пока Брэд о чем-то общается с сыном.

— Мамочка, я покушал. Можно я пойду пока поиграю в своей комнате?

— Хорошо, сынок. Только не прыгать и не бегать.

— Ладно, мам.

Чарли встает со стула и довольный выбегает из кухни. Похоже, после завтрака он стал гораздо бодрее, чем после пробуждения. Мне буквально пришлось умывать и одевать его полусонного. Раскладываю омлет по тарелкам и сажусь рядом с Брэдом.

— Прости за то, что все так складывается. Я правда хочу, чтобы наша жизнь наладилась к лучшему, — поворачиваюсь к мужу, молча переживающего завтрак с напряженным лицом.

— Я знаю. Все в порядке, — даже не смотрит на меня.

— Нет, не в порядке.

— Шерил, я найду работу с большим заработком или на крайний случай, буду работать на двух. Выход всегда есть, — встает со стула и берет пустую тарелку. Ставит ее в раковину и выходит из кухни.

Протяжно выдыхаю, ковыряя вилкой в тарелке. Аппетита совсем нет. Но так всегда происходит перед приемом у доктора. Мой желудок скручивает от нервного напряжения, и о еде я даже думать не могу.

Встаю со стула и выбрасываю недоеденный завтрак в мусорное ведро. Допиваю холодный чай и плетусь из кухни в комнату.

Проходя через коридор, вижу Брэда, уже одетого в деловой костюм и обувающего туфли.

— Удачи на собеседовании.

На меня поднимается взгляд голубых глаз.

— Спасибо, — улыбается, но его улыбка кажется какой-то выдавленной.

Вхожу в комнату и сразу иду в ванну. Смотрюсь на себя в зеркало и не удивляюсь своему уставшему виду.

За последний год я очень сильно похудела. Если раньше я была достаточно стройной, то сейчас я стала похожа на ходячий скелет.

Каштановые длинные волосы заплетены в небрежный пучок на макушке. Под большими потухшими карими глазами мешки. И без того выраженные скулы стали острыми, делая мое бледное лицо похожим на лицо куклы. Пухлые губы сухие и искусанные.

Вид у меня, конечно, так себе.

Никогда не думала, что моя жизнь когда-нибудь станет такой. Даже смотреть на себя нормально не могу. Моя самооценка скатилась до нуля. И это чувствуется в наших отношениях с Брэдом. Интимной жизни почти нет. Мы больше никуда с ним не ходим. Он перестал смотреть на меня как на женщину. Ощущение, что мы с ним женаты уже все двадцать лет, а не всего пять. Все случившееся за последние несколько лет просто уничтожило то, что было между нами. Жизненные проблемы очень быстро затмевают все хорошее, и на первый план выходят заботы, страхи, боль и обиды.

— Мама! Мамочка! — слышу какой-то странный голос сына, раздающийся из его комнаты, и с испугом срываюсь с места.

— Что? Что случилось, родной? — вбегаю в комнату, начиная судорожно осматриваться вокруг.

Замечаю Чарли, сидящим на полу. Он держит в руках игрушку робота.

Быстро подхожу к нему и опускаюсь на колени.

Вижу, что у робота отвалилась рука, и Чарли крутит ее в маленькой ручке, посмотрев расстроенным взглядом.

Выдыхаю с облегчением, поняв, что ничего плохого не произошло.

— Он сломался, — констатирует, надув губки.

— Не расстраивайся. Мы купим тебе новый, когда папе переведут зарплату, — стараюсь утешить его, понимая, что вряд ли Брэд одобрит очередную покупку игрушки, пока он один содержит нас всех.

— Правда? — поднимает на меня свои глазки необычного каре-зеленого цвета, полные надежды.

— Правда, сынок, — подношу руку, погладив его по нежной щечке.

— Тогда ладно.

— Сейчас я оденусь, и мы поедем с тобой к доктору. Хорошо?

— Хорошо, мамочка.

Целую сына в макушку и выхожу из комнаты.

***

Ждем своей очереди у кабинета доктора, и я никак не могу успокоить нервную дрожь. Сильно сжимаю руки в кулаки, кусая сухие губы. Слышу в ушах стук своего сердца, боясь услышать вердикт, что реабилитация проходит плохо.

В двухлетнем возрасте Чарли перенес несколько сложнейших операций на сердце, родившись с пороком сердца, который был обнаружен не сразу. Год после последней операции все было хорошо. Но потом Чарли перенес тяжелую вирусную инфекцию и сразу попал в реанимацию с сердечной недостаточностью.

Доктора уверяли, что шансов почти нет, и я думала, что потеряю своего мальчика. Нужна была очередная дорогостоящая операция и мне пришлось отдать все свои сбережения, которые я несколько лет копила на взнос для получения кредита, чтобы в будущем открыть собственную клинику. Брэд тогда еще зарабатывал не так много, и ему особо нечем было помочь Чарли. Но я и не могла настаивать, ведь Чарли не его родной сын, пусть даже Брэд усыновил его сразу после рождения.

Я познакомилась с Брэдом в самый ужасный период своей жизни, о котором стараюсь не вспоминать. Я тогда только переехала в Детройт, бросив все и находясь на грани полного отчаяния. Беременная и пока еще безработная, я не знала, что будет со мной.

Брэда я встретила совершенно случайно, когда я заселилась в съемное жилье. Он оказался моим соседом. Не имея друзей и родных, выросшая в детском доме, я была совсем одна в тот период. И наверно, это повлияло на наше быстрое сближение. А может, я просто хотела поскорей забыть о прошлом и заполнить пустоту.

Мы поженились прямо перед рождением Чарли. А когда сын родился, Брэд полюбил его как своего.

Буквально через месяц после родов мне пришлось отдать Чарли в ясли и продолжить работу хирургом в клинике, куда мне посчастливилось устроится, будучи уже беременной на пятом месяце. Мне удалось быстро зарекомендовать себя, как хорошего специалиста и быть на хорошем счету.

И, можно сказать, какой-то период жизни был счастливым для нас, пусть и не простым.

Но ближе к двум годам у сына начали появляться первые симптомы проблем с сердцем и после долгих обследований выяснилось, что все очень плохо и если не принять срочные меры, может случиться непоправимое.

Не знаю, как бы я справилась без Брэда. Наверно, я никогда не смогу отплатить ему. Я всегда буду благодарна ему за то, что он делает для нас.

Дверь кабинета открывается, и в проеме появляется медсестра.

— Чарли Питерс!

— Да, это мы, — беру сына за руку и вместе заходим в кабинет.

— Добрый день, миссис Питерс. Здравствуй, Чарли, — приветствует нас доктор.

— Здравствуйте, доктор Гейбол, — отвечает Чарли.

— Добрый день, доктор Гейбол. Какие у вас для нас новости? — стараюсь говорить как можно более уверенно, а у самой голос дрожит.

— Вот результаты, — медсестра передает доктору приготовленные заранее бумаги.

— Давайте посмотрим, — доктор берет бумаги и начинает рассматривать их, перелистывая листы один за другим.

Ожидание становится невыносимым, и я опускаю взгляд на сына, который улыбается мне подбадривающей улыбкой.

Иногда мне кажется, что мой сын гораздо сильней духом, чем я.

— Ну что ж… — нарушает тишину доктор, и я направляю взгляд на нее. — Мне все нравится, — на лице появляется улыбка. — Анализы отличные. Реабилитация проходит хорошо. Ты большой молодец, Чарли.

— Я молодец, мам. Ты слышала? — поднимает на меня свои красивые глазки.

— Слышала, сынок. Ты самый настоящий молодец, — целую его в макушку. — Доктор Гейбол, а тяжелые утренние пробуждения что-то могут означать? — хочу быть до конца уверенной в ее словах.

— Ну, он у вас активный мальчик. Просто давайте ему подольше поспать днем, и тогда утренние подъемы не будут такими тяжелыми.

Наконец-то выдыхаю, испытывая такое неимоверное облегчение.

— А он уже может ходить в садик?

— Я бы на вашем месте не торопилась. Если, конечно, есть такая возможность. Сильная физическая активность ему еще нежелательна, — звучит ответ, которого я ожидала.

— Сколько по времени?

— Думаю, еще полгода.

— Ясно.

— Не волнуйтесь. Уверена, у Чарли все будет хорошо, — сжимает плечико моего сына, заглянув в его глаза.

Сын расплывается в широкой улыбке своему любимому доктору.