По ту сторону Солнца

Виктория Кафка, 2012

Это не любовная история и не поучительная притча. Это не религиозное убеждение. Это простая история о том, как можно отчаяться и обрести надежду.

Глава 4

Ночь приблизилась к нам незаметно, словно враг, пробравшийся в тыл противника. Анджелл вел машину аккуратно, и я начала засыпать под равномерное бурчание мотора и однообразие пейзажа, который можно было разглядеть из-за яркой луны. Странно, но на меня накатило такое спокойствие, и я представилась самой себе волной, которая неторопливыми перекатами достигает берега и отступает снова назад, словно беря разгон. Анджелл был все также молчалив и собран. Он не пытался завязать разговор, мне не хотелось говорить. Я вспоминала о былых временах в своей семье — когда все было хорошо, когда не произошло ещё непоправимых ошибок, не было произнесено разрушающих слов. Все было иначе, чем сейчас. Тогда было понимание, между нами не простирались километры непонимания и обмана, все было просто и легко. Я жалела о тех временах, теперь они казались мне не более чем дымкой в темноте ночной, легким утренним туманом.

Но я понимала, что ничего не изменить. И поэтому уехала. Людям свойственно убегать от проблем, прятаться за личину равнодушия и бессердечия, людям всегда проще опустить руки и бездействовать, чем бороться. Мы — рабы своих мыслей, а нежеланий. Потому что каждая мысль означает начало наших желаний. Тут мы бессильны.

Я думала обо всем этом, и мне казалось, что печаль отступает. Я думала о том, что скоро мне придется попрощаться с Анджеллом. И так странно защемило в груди, будто я упускаю что-то важное, что-то, находящееся передо мной, но…

Внезапно я услышала, как мотор непослушно рыкнул, заменив привычное ровное урчание, и машина стала.

— Что-то поломалось, — спокойно проговорил Анджелл, смотря на меня. Я удивлялась его спокойствию: на его месте я бы уже как минимум трижды выругалась.

— И что нам делать? — я глянула на Анджелла.

— Нам придется заночевать тут… Утром я посмотрю, что случилось, — пожал он плечами.

— Ты говоришь об этом так спокойно! — возмутилась я.

— А тебе нужно в назначенное время попасть в Неваду?

— Нет, — покачала я головой.

— Тогда нам некуда спешить.

Как назло, машин снова не было, но ночью вряд ли бы кто нам решился помочь, да и все дело было в освещении. Мне пришлось смириться с мыслью, что я приеду в Неваду гораздо позже, чем рассчитывала. Хотя меня ведь там никто не ждет.

… Анджелл сидел на багажнике, держа в руках бутылочку «Колы»; его взгляд был сосредоточенным и устремленным вдаль.

— Мне кажется, что ты с другой планеты, — заметила я, облокачиваясь на багажник рядом с ним.

— Почему? — он с любопытством глянул на меня.

— В тебе есть что-то иное. Я не знаю, ты… Просто другой. Я чувствую это.

— Все люди разные.

— Ты особенный, я знаю это, — сказала я.

— Ты всегда говоришь то, что думаешь?

— Нет, но стараюсь.

— Это верно, — улыбнулся он.

— Прямолинейность и честность никогда не была в моде, — хмыкнула я.

— Какая разница, что имеет значение в обществе, а что нет? Ты должна идти своей дорогой, это твоя жизнь, не так ли?

— Это одинокая дорога, разве нет? — поддела я его.

— Жизнь как небо: днем оно яркое и искрящееся, а ночью пустынное и холодное. А люди будто звезды — они рядом друг с другом и кажется, что их ничего не гложет, но звезды бывают разные: некоторые сияют миллионы лет, а некоторые умирают, не прожив и половины своей жизни. И ни одна звезда вокруг не интересуется, почему та умерла. Мы говорим: «Пришло время», будто это все объясняет. Будто это заменяет нам иные объяснения, будто люди стали настолько ленивы, что не видят, как за этими глупыми однообразными фразами их жизнь течет в никуда. А люди должны быть подобны звездам: светить для всех, но сиять только для кого-то особенного… Это справедливо.

— В жизни все иначе: чаще всего люди умирают, даже не посветив никому…Обидно.

— Для чего эта поездка? — внезапно перескочил на другую тему Анджелл. — Мне просто интересно.

— Не знаю, — честно ответила я. — Я хочу что-то отыскать… Невада — это не конец, я хочу направляться дальше, просто… Всегда нужно определить для себя границы, пометки. Когда я доеду до Невады, я хочу все прояснить для себя, и мне будет жаль, если этого не случится. Но тогда… Я просто поеду дальше. Мне нравятся дороги. Дороги — это свобода. Дороги всегда тебе помогут. В них есть что-то человеческое. Но они бесконечны. Вот почему они мне так нравятся. — А друг… это твой лучший друг?

Лицо Анджелла переменилось, оно стало каким-то напряженным, даже грустным.

— Лучший, — беззаботно ответил он и улыбнулся. Я внезапно поняла, что в нем особенного — улыбка. Такая ясная, чистая, искренняя… Настоящая улыбка, которая идет от сердца.

— И давно с ним дружите?

Он глянул на меня и быстро отвернулся.

— С детства.

— У меня нет друзей, — я провела пальцем по горячему металлу.

— Все будет, — неопределенно проговорил Анджелл.

— Ты так думаешь?

— Я уверен, — он улыбнулся, и красота его улыбки затмила окружающую нас тишину природы.

Я неловко отвернулась, пытаясь справиться со смущением.

— Так жарко, даже ночью, — тихо сказала я, переменяя тему, и прислушиваясь к звукам вокруг нас. — А койоты не нападут?

— Они пугливые, не думаю, но я буду сторожить.

— Что? — я неуверенно глянула на него.

— Я не буду спать, — рассмеялся он. — А буду беречь твой сон, — тихо добавил он, смотря мне в глаза.

Я опустила глаза, пытаясь скрыть смущение.

— Спасибо, — кивнула я. — Мне так будет спокойней.

— Не за что, — проговорил он, и я уловила в его голосе странную печаль; будто он знает что-то, что способно изменить все в моей жизни или в его, но он должен молчать об этом. — Ты хочешь, чтобы пошел дождь?

— Я люблю дождь, — улыбнулась я. — Так что, да.

Он загадочно усмехнулся и допил «Колу».

— Спокойной ночи, — проговорил он с той же грустью.

— Спокойной ночи, Анджелл.

Я почувствовала что-то странное в нем, и это чувство ещё больше усиливалось. Мне захотелось узнать, кто он и откуда, какие желания им преобладают, какие цели он преследуют. Я решила, что поговорю с ним завтра. А сейчас… только спать.