На стадионе. Троянский цикл

Виктория Горнина (2024)

Небольшой отрывок из книги Троя 2. Книга вторая, для того, чтобы читатель мог составить представление, о чем идет речь в большой книге. А так же познакомиться и оценить стиль автора Приятного чтения.

2. Гонки колесниц

Игры, что ежегодно проводил Приам в память о пропавшем сыне, действительно начались утром и были в самом разгаре, когда Парис только приближался к Скейским воротам. На высоком Ватиейском холме, подле которого располагался стадион, рано собралась толпа — особо рьяные болельщики пришли еще затемно, чтобы занять более удобную позицию. Поскольку по сложившейся традиции заезды колесниц — а их было шесть, этих заездов, состязания начинали. Старт давался на стадионе — Приам собственноручно давал отмашку, и лошади срывались вскачь, однако поворотный столб, где случались особенно зрелищные моменты, находился аккурат у Ватиейского холма. Зритель, не поленившийся на тот холм забраться, мог наблюдать двенадцать раз кряду поворот колесниц — поскольку дистанция определялась в двенадцать кругов. И каждый раз это было зрелище не для слабонервных. На бешеной скорости колесницы сталкивались, наезжали друг на друга, разбиваясь в дребезги — тучи пыли взметались вверх, летели колеса, падали лошади, упряжь путалась и возницы, если только им удавалось уцелеть, уже не мечтали выиграть гонку — лишь бы выбраться живыми из этой передряги.

Но, если колесница без происшествий огибала столб — это отнюдь не лишало зрелища красоты. Опасная дуга, что заставляла стать единым целым пару летящих лошадей, возницу и легкую двухколесную повозку, смотрелась завораживающе, эффектный поворот долго потом обсуждали зрители. Их этим утром собралось великое множество — к последнему и самому престижному заезду на склоне Ватиейского холма негде было яблоку упасть — все решалось именно здесь — колесница, двенадцать раз кряду чисто прошедшая опасный поворот, как правило, выигрывала гонку. Но финиш, как бы хорош он не был, уступал в зрелищности моментам у поворотного столба — ярким, драматичным, красивейшим моментам состязания.

Парис понятия не имел обо всех этих тонкостях. Он спешил к кургану с одной лишь целью — побороться за своего быка. Он сгорал от нетерпения, жаждал скорее вступить в борьбу и непременно выиграть — спешил, хотел победить и переживал — неужели я опоздал, пропустил, проворонил…

Но, поставив перед собой вполне определенную ясную цель, Парис не смог остаться равнодушным к происходящему здесь, у холма Ватиея. На подступах к кургану ему бросилась в глаза груда переломанных, покореженных колесниц — их быстро оттаскивали с дистанции, поспешно скидывали как попало — все вперемешку — колеса, оси, ступицы, разбитые в щепы кузова. Взмыленных коней потерпевшие крушение возницы, не мешкая, отводили в сторонку — если, конечно, их самих не приходилось в эту самую сторонку относить. Затем перед Парисом предстало настоящее людское море — шумное, огромное, полностью затопившее собой склон кургана.

Такого скопления народа Парис никогда не видел. Он с великим трудом протиснулся вперед, стремясь оказаться повыше — и уставился туда, куда смотрели решительно все от мала до велика — на арену троянского стадиона. Сказать по правде, кроме медленно оседавшего пыльного шлейфа над овалом дорожки Парис так ничего и не разглядел. Между тем народ вокруг волновался и спорил:

— Нет, Педею не догнать Гектора — слишком здесь замешкался — сокрушался какой-то азартный болельщик.

Конец ознакомительного фрагмента.