Вернуть любой ценой

Виктория Волкова

— Ты же мой папа! Я видел тебя на фотографии! Мне бабушка показывала. Я знал, знал, что ты приедешь! Папочка! — радостно вскрикивает ребенок. Тянется ко мне ручонками. И весь мир переворачивается в одно мгновение. — Мальчик мой хороший, — порывисто прижимаю сына к себе. И не могу отпустить. Никогда. Никому его не отдам. — Собирайся, Лиза. Мы уезжаем, — велю его матери. — Витя, погоди… — Нет, милая, — отрезаю коротко. — Я три года ждал. Достаточно. У тебя пять минут на сборы. — А если… — Уедем без тебя.

Глава 2

Глава 2

Лиза

Честно говоря, я наивно думала, мы никогда не встретимся. Просто отметала саму возможность. Где я и где Торганов? За три с половиной года он превратился в настоящего хищника. Мощного и решительного. Даже в плечах раздался. Растерянно смотрю на крепкого мужчину, загородившего дверной проем. И теряюсь. Как назло дома никого нет.

Оказавшись в полушаге от меня Витя давит своим присутствием. Немею, будто кролик перед удавом. Хочу удрать. Но большой и сильный хищник не удостаивает меня даже взглядом, сосредотачивая все свое внимание на собственном сыне.

— Привет, малыш, — садится рядом на корточки, отрезая мне пути к отступлению. — Собирайся, Лиза, — велит спокойно. Но властный голос заставляет содрогнуться. По телу бегут холодные мурашки и я цепенею от ужаса.

— Лиза, — снова повторяет Торганов. — Время пошло.

Как ни в чем не бывало, одевает на Даньку куртку и шапку.

— Пойдем, я тебе свою машину покажу, — берет сына за руку и выводит за дверь.

— А ты меня покатаешь на ней? — спрашивает маленький предатель. И совершенно не чувствует опасности.

— Конечно, — улыбается сыну мой личный ад.

— А мамочка с нами поедет? — уточняет ребенок.

— Если успеет собраться, — усмехается Тор, испепеляя меня взглядом полным ненависти и злости.

Хлопает дверь. За ней калитка. Резкий металлический стук будто выводит меня из анабиоза. Лихорадочно собираю Данькины вещи и игрушки. Кидаю в сумку пару своих футболок, свитер и джинсы. Кажется, все.

А-а-а, еще документы!

Со всех ног несусь к горке, где в потайном ящичке хранятся все значимые бумаги. Достаю свой паспорт и Данькино свидетельство о рождении. И на секунду закрываю глаза.

Столетов Данияр Викторович.

Первым, конечно, отца ребенка вычислил Богдан, мой старший брат. Все порывался поговорить. Только я запретила. Витя честно предупредил, что продолжения не будет. И утром уходя на работу, попросил захлопнуть дверь.

Вот я и захлопнула. Навсегда.

Где он и где я, обычная девочка из поселка? Ну и что как Витя Торганов и Богдан Столетов не разлей вода? Были. Куда утекла их дружба? Уже и сами не вспомнят.

С улицы раздается автомобильный гудок.

Господи, что же это я? Сейчас уедет и где я Даньку искать буду? Богдан, конечно, найдет. Ресурс позволяет. Только захочет ли вернуть сына Торганов? Он и так настроен враждебно. Еще условия выкатит. Лучше не спускать с Даньки глаз.

Схватив сумку, выбегаю на улицу. На бегу, запахивая пуховик. Огромный белый Мерс уже припаркован около наших ворот. На водительском сидении важно сидит Данька. Тянется ручонками к рулю и заливисто смеется.

Мальчишка! Только и дай порулить.

А рядом с мерсом стоит Витя. Заглядывает в окно и что-то рассказывает сыну. А увидев меня, распрямляется и, сделав шаг навстречу, забирает сумку. Деловито ставит ее в багажник.

— Ты готова? — спрашивает насмешливо.

Готова ли я? К чему и зачем? Как на заклание иду.

— Детское кресло где? — смотрит Торганов строго. Не дает мыслить связно.

— В Рэндже, — мямлю нерешительно. Ну какой из меня боец. Цепенею от страха. Даже закричать не могу. Хотя кто меня услышит на пустой улице. С одной стороны заброшка, а с другой — Дроздовы. Эти, хоть оборись, никогда не придут на помощь.

— Дай ключи и садись в машину, — велит мне Торганов. — Сам принесу.

— Еще Зеро покормить надо, — спохватываюсь я. Инстинктивно тяну время и стараюсь не смотреть на крепкую фигуру моего мучителя. За время, что мы не виделись, Виктор Петрович превратился в самого настоящего красавца. Да и раньше был ничего так.

— Хорошо, — терпеливо соглашается Тор. — Кормим собаку. Забираем кресло и едем. Только учти, Лиза. Это единственный шанс решить проблему миром. Хоть одна выходка с твоей стороны и пеняй на себя.

— А что ты мне сделаешь? — смотрю с вызовом.

— Увидишь, — цинично усмехается Торганов. — Но лучше не нарываться. Это тебе мой такой дружеский совет, — добавляет ощерившись.

Дергаюсь как от удара. Сразу же на ум приходят рассказы невестки. Аня у нас адвокат. И пару раз защищала девчонок, у которых мужья и их родственники отнимали детей. Одну девочку даже посадили…

— Даня, пойдем Зеро покормим, — предлагает Витя ребенку и помогает выйти из машины. — А то мы уедем, он проголодается, — объясняет, улыбаясь довольно.

«Вот когда он настоящий?» — удивляюсь мысленно переменам в Торганове. Меня одним взглядом сожрать готов, а на сына насмотреться не может.

— Зеро чужих не любит, — тут же докладывает Данька. — Знаешь, как он кусается больно?

— Но нас он любит, — весело замечает Торганов и поворачивается ко мне. — Чем кормить? Готово уже? Или ты только кости собралась размораживать?

Словно на автомате бегу в кухню за кастрюлей собачьего варева. Затем на крыльце высыпаю кашу с мясом в собачью миску.

— Лиза, а кресло? — дает мне новое поручение Тороганов.

— Зеро! — зову пса и одновременно достаю из кармана ключи от машины. И щелкая сигнализацией Рэнджа, сама себя ненавижу за бесхребетность и малодушие.

— К собаке нельзя подходить, сынок, — поднимает сына на руки Торганов и снова буравит меня гневным взглядом. Будто выговаривает за все мои прегрешения. И за Зеро тоже.

— Все, Лиза, — роняет, предупреждающе. Установив автокресло в мерс премиум-класса, совершенно спокойно усаживает ребенка. — Едем, сынок.

— А мама? — растерянно спрашивает ребенок.

— И мама тоже, — спохватившись, бегу к машине.

— Садись с Даней, — открывает заднюю дверцу Тороганов. И усевшись за руль, щелкает центральным замком.

— Куда ты нас везешь? — интересуюсь запоздало.

— Домой, — отрывисто бросает Витя. — Там и поговорим. А пока можешь поспать, Лиза, — разрешает великодушно.

«Вот спасибо!», — сжимаю губы, силясь не разреветься. Какого я струсила? Не заорала? Не выставила Торганова вон. Не захлопнула дверь перед его носом.

Как он когда-то просил.

Будешь уходить, захлопни дверь. Вот же гад!

Сглатываю застрявший в горле сгусток обид злости. И напряженно смотрю в окно, за которым мелькают сначала Шанские улочки, а затем и поля на трассе.

Богдан!

Надо ему написать. И маму предупредить.

Но пальцы трясутся и мысли путаются от страха. Понимаю, что с Витей Торгановым шутки плохи. Поэтому лучше не злить, а договариваться.

Как? О чем? Ничего не соображаю.

Естественно, он захочет вступить в отцовство. Но тут я препятствовать не буду. Не имею права. Данька должен знать своего отца. Общаться с ним.

«Стоп!» — останавливаю глупые размышления. Для этого не надо уезжать из Шанска. Достаточно обратиться в суд или в ЗАГС. Где там выписывают документы?

Телефон, зажатый в руках, тренькает припадочной трелью. Богдан!

«Лиза, у тебя все в порядке. Мы выезжаем. Завтра будем. Но что-то мне неспокойно».

«Приехал Торганов. Забрал нас с Данькой и везет в неизвестном направлении», — успеваю отбить сообщение, как тут же Витин айфон, прикрепленный к приборной доске, орет как сумасшедший.

Витя на автомате включает громкую связь и тянет лениво.

— Привет, Пистолет.

— Мои у тебя? Какого хрена, Витя?

— У меня аналогичные вопросы, Богдан Васильевич, — отстраненно замечает Торганов и добавляет устало. — Я на трассе. Давай потом созвонимся?

— Верни мою сестру и племянника, — рычит в трубку брат.

— Дядя Даня! — весело кричит Данька. — Мой папа приехал и везет нас с мамой на большой машине!

— Интересный поворот, — хмыкает брат. — Очень большая, сынок?

— Даа-а, папа мне порулить дал, пока мама собилалась, — радостно рапортует сын, сдавая все явки и пароли. — А еще мы покормили Зело кашей. Он папу знает и не укусил, пледставляешь?

— Мало похоже на похищение. Правда, Дан? — усмехается Торганов, уверенно направляя мерседес по трассе. Я не вижу его лица, только затылок. Но безотчетно считываю холодную уверенность в каждом Витином движении. А еще бешенную ярость, бьющуюся сквозь ледяную стену спокойствия.

— Ладно, разбирайтесь сами, — недовольно цедит брат и обрывает разговор, не попрощавшись.

Все. Приехали. Помощи ждать неоткуда.

Сжав руки, невидящим взглядом смотрю в окно. Слезы застилают глаза, а из горла рвется крик.

И только сейчас я понимаю, как накосячила. Кормила собаку вместе с Витей, доставала кресло из машины. Кто теперь поверит в историю о шантаже и принуждении? Кто бросится меня защищать? Никто.

Я пропала. Осталась один на один с Торгановым.