Если у тебя жена…

Виктория Анастасова Пачева, 2020

Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации. Эта книга не любовный роман, не криминальная загадка, не история о привидениях, но в ней есть любовь, призраки и тайны. ФАННИ в поисках любви женится и попадает в ловушку, полную насилия. Единственная радость в жизни – дети Александр и Лили. АЛЕКСАНДР, вернувшись с военной миссии, понимает, что девушка, на которой женился, лгунья и мошенница. Уничтоженный физически и душевно, он прячется в деревне, высоко в горах. ЛИЛИ бросает учёбу, чтобы поддержать мужа. Её жизнь идёт по знакомой с детства дороге, полной насилия. Без шанса на хорошую работу она становится лишней даже для дочери. РАДИНА прячется в горах, не зная от кого и почему. Александр и Радина встречаются в своих снах. Пора им встретиться в реальности, столкнуться с опасностями. Вместе. СТАРИК соединяет прошлое, настоящее и будущее. Существует в безвременье, защищая своих далёких наследников.

I

1

Она ошиблась! Совершила непростимую ошибку.

Медленно встала, опираясь на дрожащие руки. Не посмотрела в зеркало — синяки исчезнут, боль утихнет. Это был не первый раз, когда она чувствовала силу кулаков мужа. Она была в ловушке.

И некуда было бежать.

Щенок заснул у двери.

Котёнок, с тобою рядом

— заснул уже в постели

Мечтай о розах, Фанни!

Спокойной ночи!

Левая рука её отца поддерживала тихий аккорд, пальцы правой руки сделали пируэт по клавишам, а его голос переплёлся с голосом её матери и Фанни.

Мечтай о розах, Фанни!

Он повернулся на стуле перед пианино. Белые зубы блестели под его усами.

— Фанни, иди спать! Мы уже спели песню о спокойной ночи! — голос её отца звучал строго, но глаза его смеялись.

— Вы мне не помогаете! — Мама игриво хлопнула его по руке, наклонилась к Фанни и осыпала её лицо поцелуями — засыпай любимая. Нам пора идти!

— Хочу погладить Бобчо! — Фанни протянула руку и погладила живот мамы. Там рос её брат, ещё маленький, такой маленький, что его тайно называли Бобчо. — Спокойной ночи, Бобчо!

Она закрыла глаза и прижалась к тряпичной кукле.

— Засыпай! — Отец наклонился, чтобы поцеловать её. — Спи в корзине, мечтай о розах и великолепии… — Его усы пощекотали ее, и она засмеялась.

— Когда вы вернётесь?

— Когда ты проснёшься, мы будем здесь, а тётя Фанни в другой комнате — отец посмотрел на неё серьезно и пригладил волосы назад — утром мы будем здесь, Фанни.

— Я утром приду к вам и мы обнимемся… — её глаза закрывались.

— Спокойной ночи, дорогая!

Её отец встал, обнял мать и они вышли из комнаты.

Они были такими красивыми. Молодые и красивые!

И они солгали ей! Не вернулись!

Тётя Фанни лгала! Папа ей обещал! Он говорил ей, что когда ты что-то обещал, ты всегда должен сдерживать обещание. Всегда! Всегда! Он повторил слово. Значит это было важно.

Папа обещал ей, что они вернутся с мамой. Тётя Фанни ошибалась. Они вернутся! Когда она проснется, они будут рядом с ней. Только не знала когда. Она засыпала, а когда просыпалась с закрытыми глазами, прислушивалась, — чтобы услышать их тихий шёпот, лёгкие шаги матери… Она ждала.

Они вернутся!

Шаги в комнате были тяжёлыми и шумными. Фанни осторожно схватила дверь и приоткрыла её ещё немного. Мужчина открыл принесённый им большой чемодан и бросал в него разные вещи. Он снял с вешалок папины костюмы и бросил их в чемодан. Из шкафа вылетела вешалка. Фанни в шоке отступила на шаг, но затем подошла снова и посмотрела через щель в открытую дверь. Платья мамы закачались и одно из них упало на землю. Мужчина не обратил внимания.

— Она ребёнок твоего брата, — задрожал голос тёти Фанни, — вы должны позаботиться о ней! Это твоя племянница! Кровь твоего брата!

— И кровь шлюхи! — свирепый голос был пропит слезами и Фанни, пожалела мужчину. Она не понимала, что он говорил, но ей было жаль его — Она обманула его! Если бы не она, он был бы жив! Жив!

— Они любили друг друга. Очень! — Тётя Фанни вытерла глаза и тихонько вздохнула, — а Фанни — дитя их любви! Вы должны о ней позаботиться!

— Мне всё равно! Она принесла только горе моей семье! Только горе… А теперь ты хочешь заботиться об её ублюдке! Нет! — мужчина судорожно схватил ноты для фортепианино, — Это моего брата! Беру! — Он сунул их в чемодан и захлопнул крышку. — Пусть её родственники позаботятся о ней.

— И они не хотят её, — отчаянно встала на его пути тётя Фанни, — подумай об этом! Она прекрасная маленькая девочка. Невинный ребёнок! Ребёнок твоего брата! Вы оставите её в приюте?! Я не могу заботится о ней. Я очень старая, и не дадут её мне… Подожди! — Она повернулась и чуть не вытащила Фанни из другой комнаты — Посмотри на неё! Посмотри на этого прекрасного ребёнка! Ребёнок твоего брата!… Посмотри на неё…

Мужчина равнодушно пожал плечами, грубо оттолкнул старуху и ребёнка и вышел в коридор, борясь со своим тяжёлым чемоданом.

— Мне всё равно! Давай, где хочешь…

За ним захлопнулась входная дверь. Тётя Фанни обняла её и тихо заплакала.

Переполненный автобус, на котором Александр и Лили ехали в соседний город, разбился. Жертв было всего двое — они оба. Они прожили в её доме семь лет, и она не чувствовала их постояльцами. Это были её дети. Она стала крестной Фанни, её внучки. И сейчас…

Маленькая Фанни в замешательстве слушала её тихие рыдания и не двигалась.

Пришедшая вчера женщина не кричала. Она выждала, чтобы водитель, открыл дверь для неё. Вышла на тротуар и с презрением посмотрела на маленькие деревянные ворота. Не зашла во двор. Она посмотрела на тётю Фанни, которая поспешно открыла дверь, и тихим, нетерпеливым голосом, приказала.

— Я хочу, чтобы вы не беспокоили нас — сказала она — Моя дочь мёртва для нас с тех пор, как сбежала с этим подонком! Не беспокойте нас больше! О ребёнке — пусть заботятся его родственники! — Она повернулась на высоких каблуках и села в машину, которая ждала её. Не поворачиваясь.

2

Фанни выросла в детском доме — одна из многих. Там ей дали кров и еду. Научилась не спрашивать, не просить, не ждать. Научилась жить без радости, без надежды, без смеха…

Она даже не помнила своих родителей — мимолётное чувство тепла и защиты незаметно и непрошено проникало в её сны. Она ненавидела эти сны. Ненавидела тепло, с которым просыпалась, потому что её ждал день — холодный и безнадежный.

Она нашла утешение в музыке. Там она была сама собой — девушка с мечтами, любимая, защищённая. Девушка, которой хотела быть. Она играла часами, и учительница в доме поощряла её и предсказывала ей светлое будущее.

Концерт, на котором они выступали в подразделении в Болярово, привёл к её гибели. Она уже закончила школу и собиралась поступать в Музикальную академию. Тётя Фанни умерла давным-давно, но она оставила своё пианино и запертый чемодан, которые её родственники передали Фанни на её 18-летие.

Они удивили её. Добрая старушка ушла так давно. В однообразной, трудной повседневной жизни, Фанни не имела ни времени, ни права думать о чём-то другом, вспоминать то хорошее в своём коротком детстве. Она ничего не ожидала, так что сюрприз удивил её. Директор позволила ей оставить пианино в музыкальной комнате. Временно. Запертый чемодан остался в её кабинете. Фанни не хотела его открывать — в доме всё было общим. И что бы там ни было, принадлежало ей. Только ей.

Она знала, что должна уйти из дома через несколько месяцев. И этого она боялась. Но привыкла так жить — изо дня в день.

День за днём.

День за днём.

Родственники никогда не искали её. Были бабушки и дедушки, по крайней мере, один дядя где-то был. Может быть, двоюродные братья? Иногда она задавала себе вопрос, помнят ли они её отца и мать? Помнят ли, думают ли о ней? Она задавала себе вопросы, но никогда не думала искать их.

У неё была гордость. Единственное, что осталось.

И музыка.

Она играла часами — готовилась к экзаменам.

Затем пришло приглашение от директора. Она не могла сказать «нет». Воспитанники дома должны вынести концерт в военной части в Болярово. Она присоединилась без возражений — редкие поездки приносили детям маленькие радости.

Концерт имел большой успех. Последовало веселье. Её пальцы и руки болели от игры. Но она видела улыбающиеся лица девушек, солдат.

— Ты играешь очень хорошо — голос прозвучал ей почти в ухо, и она в шоке повернулась.

Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Она просто перестала дышать. Голова кружилась, когда она смотрела на него, а её пальцы, как обычно, безошибочно скользили по клавишам.

Мужчина обошёл пианино и встал с другой стороны. Перед ней.

— А ты очень красивая! — Он улыбнулся и протянул руку. Его пальцы переплели её волосы — Ты тоже из дома?

Она кивнула. Чувствовала себя дурой. Не могла сказать ни слова, застенчиво улыбнулась и пробормотала.

— Да, я из дома…

— Что ты сказала? — он наклонился ещё ближе к ней — я тебя не слышал…

— Да, я из дома…

— Нет, больше нет! — сказал он.

Она посмотрела на него с удивлением. Убрала руки с пианино.

— Нет! Ты больше не из дома! — сказал он. — Ты будешь моей женой. Ты будешь здешней!

Слова повисли в наступившей тишине. Все собрались вокруг. Окружили их. Кто-то начал их поздравлять.

Появился командир отряда и ударил мужчину по плечу.

— Что я слышу? Ты женишься? — Посмотрел на Фанни с улыбкой — У тебя будет талантливая жена. Отлично! — Он взял руку Фанни и поднял её — Как тебя зовут, красавица?

— Фанни… Фанни Васильева — прошептала своё имя, и ничего не непонимая, посмотрела на него, — но я…

— Ну, поздравляю, Фанни! У тебя будет хороший муж! Ты уже носишь его фамилию. Мой лучший сержант! Лучше всех! У вас будет отличная семья. И прекрасные дети!

Шум оглушил её снова. Мешал ей думать. Она пыталась сказать что-то, но её голос остался неслыханным.

Одна рука обняла её за талию. Он вытащил её из толпы и повёл по пустому коридору.

— Мы поженимся завтра, — мужчина наклонился, взял её лицо в ладони, и его горячие губы прижались к её губам. — Завтра! Ты замечательная. У меня будет самая красивая жена в городе!

— Как тебя зовут? — Голова закружилась когда она посмотрела на него.

— Тодор, меня зовут Тодор! Мне нравится твоё имя — Фанни! Оно мило, как и ты, Фанни… — он прижал её к себе и снова поискал её губы.

Никто никогда не говорил ей, что она красива!

Никто никогда не говорил ей, что она прекрасна!

Никто никогда не говорил ей, что у неё имя хорошее!

Никто никогда не целовал её!

Никто никогда не обнимал её…

Это было так хорошо!

Она робко прижалась к мужчине, удлиняя момент. Что бы запомнить это на всю жизнь.

— Фанни… Фанни, — одна рука её сильно трясла — Фанни!

Смущённая, она повернулась. Учительница, которая вела их группу, впилась в неё сердитым взглядом.

— Пошли! — Она огляделась и нервно повторила — Пошли! Ну давай же! Давай!

— Нет! — Тодор взял Фанни за руку и потянул за собой — Нет! Мы поженимся! Фанни не пойдет с тобой. Она больше не вернётся в дом…

— Ерунда! Фанни вернётся с нами! — Учительница потянулась, чтобы притянуть её ближе. — Так нельзя! Нельзя!

— Сколько тебе лет? — спросил Тодор, не отпуская Фанни.

— Восемнадцать…

— Завтра поженимся! И она не пойдёт с тобой. — смотрел на учительницу, прищуриваясь глазами. — Фанни остаётся! — Он повернулся и приказал — Скажи им, что ты остаёшься.

Она посмотрела на него нерешительно. Осмелится ли оставить всё знакомое? Доверить ему? Он посмотрел на неё строго и улыбнулся ей. Улыбка решила всё.

— Я останусь, — сказала она.

Учительница посмотрела на неё, как будто она сумасшедшая, и снова потянулясь вытащить её.

— Не делай глупостей! Ты знаешь его только с двух часов…

— Девочка останется, — решительно вмешался командир. — Сегодня она переночует у меня дома, а завтра они поженятся…

3

На следующий день они поженились. Лично командир их подразделения был свидетелем. Его жена обняла Фанни и улыбнулась ей.

— У тебя будет отличный муж, дорогая. Он очень хороший мальчик!

А командир вручил им ключи — свадебный подарок.

— Первый новый дом готов. Я думал отдать его лейтенанту, но он подождёт ещё немного. Через полгода приедет его жена. К тому времени другой дом будет готов. Живите в радости и понимании! — обнял их и положил ключи в руку Фанни — Сделай этот дом вашим домом, девочка!

— Мы должны поехать в Ямбол — сказал Тодор — У Фанни есть немного багажа… — и не мог не похвастаться — И пианино привезём…

— Возьми грузовик, — щедро распорядился командир.

Весь багаж Фанни собрали в небольшой коробке. Тодор взял её и бросил вместе с запертым чемоданом в грузовик. Под ободряющие крики детей, они загрузили пианино. Директор с тревогой вытащила Фанни в сторону.

— Ты знаеш, что делаешь? Он позволит тебе учиться? У тебя талант, Фанни! Не трать его впустую. Не трать.

— Он любит меня! Я тоже его люблю! — Она её заверила страстно — Он так хороший и добрый ко мне… Они дали нам новый дом! Наш дом. Вы можете навестить нас?

Тодор подошёл, хмурясь, и не очень любезно спросил.

— Что происходит?

— Я пригласила директора в гости, — трепетно улыбнулась Фанни. Она не могла поверить своему счастью.

— Не торопись, давай сначала поселимся, — он крепко схватил её за руку и потянул к машине, — мы поедем.

— Да…Конечно… — она обняла директора и детей, стоящих кругом — я не могла встретиться с учителницей. — Вытерла слезы — Скажи ей, что я буду упражняться… И не сдамся.

Она вошла в машину и долго махала рукой через открытое окно.

Потом убрала руку, закрыла окно и улыбнулась.

Она ехала по дороге к своей новой жизни.

К тому хорошему, что ждало её.

Наконец — то!

Любила! Она любила Тодора! — её сердце пело. Рука коснулась его руки. Застенчиво улыбнулась ему, со всей своей любовью!

Она любила его!

Директор долгое время осталась на улице. Грузовика давно не было. Она помнила Фанни — растерянную маленькую девочку, о которой никто из родственников не хотел заботиться. Фанни выросла на её глазах — серьёзная, сдержанная и грустная. Впервые она увидела её улыбающейся и счастливой.

Со всего сердца она пожелала ей хорошей жизни. Но внутри себя знала, что это редко бывало. Очень, очень редко, особенно для детей из дома. Она знала это по личному опыту…

Мужчины помогли разгрузить пианино и поставили его в угол пустой комнаты. Соседи позаботились о них. На кухонной плите их ждала горячая еда. В спальне — застеленная кровать…

Со смехом, напористостью и солёными шутками все наконец ушли. Их оставили в покое.

Впервые с тех пор, как они встретились…

— Мои родители живут в деревне, в двадцати километров отсюда. Мы поедем познакомиться с ними — Тодор с довольством посмотрел на Фанни — Чтобы похвастаться с тобой!

— У тебя есть братья или сёстры? — Покраснев и смущаясь, Фанни ответила улыбкой ему.

— Нет, я один, — протянул руку и потянул её на колени. Начал целовать жадно. — Я не разделяю своей собственостью ни с кем…

— Какая собственость — пробормотала она — у меня ничего нет…

— Ты всё, что мне нужно… — он потащил её в спальню — Могли бы поехать в деревню завтра…

На следующий день они поехали рано. Фанни никогда не была в деревне. Не знала, чего ожидать.

— Не волнуйся, — успокаивал её Тодор, — мама давно хочет невестку. Она полюбит тебя. Если ты мне нравишься…

Он открыл ворота и закричал.

— Мама! Мама, где ты…

Никто не ответил. Он схватил её за руку и повел в сарай. Собака вскочила и побежала с лаем к ним. Фанни, испугавшись, закричала и спряталась за его спиной.

— Не бойся, — пнул собаку, она заскулила и свернулась калачиком в тени скопленной древесины.

— Мама! Позволь представить тебе! — Высокая, статная женщина стояла за коровой, которую доила. Она прищурилась и, не отрывая глаз от Фанни, подошла к ним.

Фанни стояла в замешательстве. Корова подняла перед ней хвост. Густая зеленоватая струя брызнула у её ног. Ядовитый, удушающий запах окутал её, как облако, ударив в ноздри. Она инстинктивно отступила и прислонилась к чему-то мягкому, что двигалось. Она испугалась. Обернувшись, встретила огромные, чёрные глаза. Животное пошевелилось. Открыло пасть. Стало тепло. Длинный розовый язык высунулся и грубо лизнул её лицо. Она удивлённо покачнулась. Ещё одна корова замычала сзади неё. Это было больше. Ужас поверг её на землю. Незадолго до того, как ударить голову, Тодору удалось подхватить её. Она погрузилась в спасительной тьме…

— Кто она тебе? — его мать последовала за ним. Открыла ему дверь, подождала, пока он уложит ее на кровать, и повторила — кто она тебе?

— Моя жена, мама… Мы поженились вчера. Командир дал нам новый дом… — Тодор поправил платье Фанни и сказал — Хорошенькая, правда?

— Как ты мог! — его мать обхватила плечи руками, покачнулась и завыла громким голосом — Зачем тебе эта никчёмная гражданка! Для чего-о она тебе! Боже-е-е! Боже-е-е… что меня постигло, боже-е-е…

Выла, как по умершему.

Продолжала выть и когда Фанни пришла в себя.

Приезд отца Тодора ничего не изменил. Он пожал Фанни руку, не глядя на неё, и пробормотал что-то, чего она не поняла.

Она ошиблась! Совершила непростимую ошибку.

Медленно встала, опираясь на дрожащие руки. Не посмотрела в зеркало — синяки исчезнут, боль утихнет. Это был не первый раз, когда она чувствовала силу кулаков мужа. Она была в ловушке.

И некуда было бежать.

Если бы не её неистовое желание быть любимой. И любить.

— Фанни, — рука нежно поддержала её и помогла встать. — Давай. — Её соседка и единственная подруга Ваня посмотрела ей в лицо. Она знала всё о боли, стыде, горе, которое испытывала Фанни, но ничего не могла сделать. Опустила кран и осторожно смыла кровь с лица Фанни.

Тело болело от ударов ногами. Она посмотрела в зеркало — синяк почти закрыл глаз. Её дыхание остановилось от боли в груди. С помощью Вани добралась до стула.

Опять он её безжалостно избил.

Тодор ударил её впервые неделю после свадьбы — не понравилась еда. Пощечина повалила её на землю. Она не понимала, что сделала не так? Но чем больше она старалась, тем больше ошибалась…

Они не были вместе больше месяца, когда Тодор объяснил, почему женился на ней. Из-за дома.

— Для служащих построили пять домов. Этот первый завершенный. Новый дом! Может, лейтенант заслуживает большего, чем я? Дом должен был быть моим! А и ты влюбилась в меня. Понравилась командиру. Я знал, что если мы поженимся, он отдаст мне дом. Я это заслужил. Я выиграл! Теперь он мой. — Он посмотрел на неё пламтящим взглядом — И ты моя!

Дом! Не нежные чувства, не любовь. Нет! Он женился на ней из-за груды кирпичей. Как грустно!

Их жизнь вошла в какой-то ритм. О музыке не было и речи. Тодор был раздражён"её погремушкой"Осенью стала давать уроки в музыкальной школе. Вскоре она забеременела. Это спасло её от поездки в деревню. Запахи деревни, животные, к которым она не привыкла, пугали её до смерти. Каждая поездка беспокоила её так сильно, что её начинало тошнить ещё в машине.

Родила сына и назвал его Александром. Свекровь Армена хвасталась, что он взял её имя. Только Фанни знала, что это имя её отца.

Александр рос здоровым ребёнком. Но… и ему не нравилась деревня. Это злило Тодора и её свекровь.

Александр пошёл в школу. Был первым в классе, и у него уже была причина не ехать в деревню. Так же, как сегодня. Он был на олимпиаде по математике. Она хотела быть с ним, наслаждаться его успехом. Но знала, что это не имеет смысла. Послушно сидела в машине. Они еще не сошли с машины, и со злорадствующей улыбкой, свекровь приказала ей очистить сарай. Взяла лопату молча.

Тяжёлая тележка срывала ей руки. С усилием она обернула её на кучу навоза. Запахи вызвали очередной спазм. На этот раз она не успела проглотить. Скорчилась, упала на колени, и её вырвало. Она опёрлась на обе руки и беспомощно склонила голову. Хорошо, что навоз был в дальнем конце двора, а то, наверняка, получила бы очередную пощечину или её опять бы оскорбили за слабость.

— Иди сюда, невеста. Иди сюда, посмотрю на тебя… Армена тебя, по-моему, прячет…

Фанни оглянулась в ужасе. Никого не видела.

— Иди сюда…иди…

В соседнем дворе, за кустом, служившим оградой, что-то пошевелилось. Одетая в черное, горбатая старуха сделала несколько шагов, села на спиленное бревно в тени под сливовым деревом и помахала рукой.

— Иди сюда!

Фанни встала и неохотно подошла. Она была замужем уже десять лет. Впервые увидела кого-то в соседнем дворе. Впервые увидела старуху.

— Иди сюда. Присядь, а то как вижу, упадёшь… Армена тебя, по-моему, прячет… — осмотрела её и довольно воскликнула — Так, ты красотка. Только худенькая. Очень худенькая. — похлопала по бревну рядом с собой — Садись.

Её ноги уже дрожали от слабости. Прислонилась к нагретому солнцем дереву.

Старуха не переставала осматривать её. Она всё больше и больше хмурилась. Фани неловко зашевелилась.

— Сиди! — взяла её холодную руку и задержала в своих грубых ладонях. — Значит так… — посмотрела на неё потускневшими, полуслепыми глазами, и голос её дрожал от сочувствия — Эх, девочка… Девочка…Ты белого дня не видела… Я знаю их, наверное, они тебя сильно изводят…

Сжала до боли её руки. Её костлявое тело раскачивалось взад и вперёд. Слова то и дело выходили из её беззубого рта с перерывами.

— Ты не сердись на свою мать и своего отца… Они сейчас тут — вокруг тебя…крутятся вокруг тебя… Оберегают тебя, но не могут помочь… Очень тебя любили, но их прокляла её мать…Сильно их прокляла… Не легка твоя жизнь, моя девочка, не буду тебе врать. Не буду тебе врать, что будет легче…

Она с трудом понимала, что говорила старуха. Слова сталкивались с мыслями и в глубине души теряли смысл. Она была растерянным ребенком, ожидающим, когда мама и папа сдержат своё обещание — вернутся… Ночь за ночью она засыпала, ожидая, что они сдержат свое обещание. Она просыпалась утром с таким же мучительным ожиданием.

День за днём!

День за днём.

День за днём…

Маленькая девочка!

Сердитая!

Смущённая!

Непонимающая…

В конце концов перестала ждать.

…Сильно их прокляла…

Насколько нужно быть несчастным и злым, чтобы проклять своего ребёнка? Пожелать ему смерти?

Она вспомнила женщину, которая стояла у двери, не глядя на ребёнка. Вспомнила её слова.

„Я не хочу, чтобы вы беспокоили нас — говорила она — Моя дочь мёртва для нас с тех пор, как сбежала с этим подонком! Не беспокойте нас больше! Ребёнок? Кто хочет, пусть заботиться о нём. Меня не волнует! Не интересует!”

Грустно! Грустно! Грустно…

— Не буду врать, что будет легче… Я только скажу — твои дети будут жить хорошо. — Старуха остановилась. Она молчала. Вздохнула и продолжила с ушибом — И им будет тяжело, но справятся. Они оба справятся — она отпустила руки и положила их на её живот — У тебя будет маленькая девочка. Твои дети будут жить хорошо, — уверенно повторила она. Наклонилась к Фанни. Её тон изменился. Говорила она властно, почти угрожающе — Помни! Отправь своего мальчика в лесную школу! Лес его спасёт! Лес… Научи девчонку своему ремеслу. И когда она решит уйти — не останавливай её! Радуйся за неё… Твои дети спасутся, если уедут отсюда далеко… Далеко… Не останавливай их.

Фанни слушала.

Она слышала слова. Она понимала их.

Всю жизнь её ждёт горе.

И только одна надежда — спасти своих детей…

Она не плакала о своих родителях. Не оплакивала их. Никогда.

Её сердце переполнилось горем. По её лицу текли слёзы.

Она плакала тихо, молча.

Оплакивала своих молодых, прекрасных родителей. Оплакивала маленкого, отвергнутого ребёнка.

Оплакивала себя…

Старушка обняла её. Погладила по волосом и тихонько приказала.

— Плачь… Плачь… Плачь девочка… Плачь, дитя…

— Фанни-ий! Где ты? — Грубый голос вырвал её из чара, созданный старухой. Она вскочила, дрожа. Сделала шаг, но старуха удержала её.

— Армяна!

— А, ты вернулась? — Фанни с любопытством наблюдала, как сжалась её свекровь. — Прошлой ночью я не видела у вас света.

— Я вернулась утром — старуха подтолкнула Фанни — ты иди, девушка… иди… Я постою с Арменой… — наклонилась к ней и настойчиво повторила — Не забывай! Далеко…далеко!

Фанни поспешила прочь, испуганная напряжением между двумя женщинами. Можно разрезать его ножом.

Её свекровь вернулась. Тихо. Не посмотрела на Фанни. Не сказала ей ни слова. Как будто её не существовало. Она затащила сына в дом и они долго разговаривали. О чём — Фанни так и не узнала.

Они вышли на улицу. Тодор бросил на неё взгляд, но ничего не сказал.

Когда они уезжали в Болярово уже темнело. На улице было много людей, телеги, машины…

— Что происходит? — Тихо спросила Фанни.

— Вернулась бабушка Тана! То происходит! Она жила со своей дочерью много лет. Теперь вернулась, чтобы умереть здесь. — Он нахмурился и обругал человека, который медленно пересекал дорогу.

— Бабушка Тана?

— Гадалка. Когда она пришла, когда люди узнали об этом?! — он фыркнул. — Нет покоя от наглецов.

Она так и не узнала, что гадалка сказала её свекрови. О чём они говорили с сыном. Но, по крайней мере, было что-то хорошее — она больше не должна ехать с ним в деревню. Их оставляли наедине с Александром в доме. Это были волшебные моменты — играли на рояле, пели, смеялись. Её сын, положив руку на её большой живот, с нетерпением ждал движения ребёнка.

— Мама, она снова меня пнула! — её сын заливался смехом.

Фанни родила дочь и назвала её Лили, в честь своей матери, так, как сын носил имя её отца.

Они с Александром заботились о ребёнке. Для Тодора «женщина» не заслуживала внимания.

Иногда приходила Ваня. Соседка оставалась её единственным верным другом…

Фанни преподавала уроки игры на фортепианино. Начала шить — освоила в доме профессию «швеи». Тодор забирал все деньги. Он считал каждую копейку — если ему что-то не нравилось, следовали пощечины…

Иногда Фанни удавалось скрыть монету в один, два, пять, очень редко в десять и еще реже в двадцати копеек. Она отдавала их Ване, её сберегательный банк. Она отчаянно собирала деньги — её сын рос и скоро ему придётся уйти. Их было немного, но всё равно были бы ему полезны.

Она написала письма в лесные технические школы в Батаке и Берковице. Сердце разрывалось при мысли о расставании. Слова бабушки Таны крепили её. Было бы к лучшему. Она продолжала повторять это про себя. К лучшему!

Лили исполнилось четыре года. Сделали торт, поставили свечки. Они стояли за столом и пели «С Днем Рождения»!

— Задуй свечки, Лили! Задуй! — Голос её сына мутировал, но он рассмеялся, когда поднял над головой маленькую девочку, одетую в красивое платье.

Дверь открылась. Тодор нахмурился, оглядел стол, сел и откинулся на спинку стула.

— Накрывай на стол! Я голоден!

— У Лили день рождения! — Александр бросил ему вызов.

— Ну и что?! — Тодор угрожающе приподнял брови.

Лили засмеялась и подошла к нему, обняв его за ноги. Раздражённый отец толкнул её, встал и закричал.

— Пока умоюсь, накрой на стол!

Фанни умоляюще посмотрела на Александра.

— Пожалуйста, пройдите в другую комнату. Пусть папа поужинает. Он, должно быть, очень устал и голоден. Он успокоится, когда поест… Пожалуйста! — мягко повторила она, разливая еду и принося хлеб.

— Мама! — сын с отвращением поджал губы. Он наклонился, обнял Лили и пошёл в другую комнату.

Так они и жили. Трудно. Тодор иногда не возвращался несколько дней. От его одежды пахло дешёвыми духами. Она стирала их и тайно радовалась. Он не искал её как женщину. Она заботилась о детях и дрожала, когда он возвращался. Это было утомительно.

Её сын предпочел учиться в Батаке. Он был рад поехать туда с другом. Так он будет не сам. Фанни поговорила с ним. Она хорошо знала своего сына и верила его обещаниям.

Тодор ничего не сказал. Вместе отвезли Александра в Батак. Нашли ему квартиру и оставили его.

А они вернулись. И тут началось…

Он затолкал её еще по ступенькам. Провёл в спальню, порвал её блузку и толкнул на кровать.

— Ну вот! Твоё желание исполнилось. А теперь, что ты будешь делать без твоего сына, защитника! — Он злобно ухмылнулся и расстегнул штаны.

Фанни не знала как дождала утра. Она даже не была уверена, что останется живой. Он избил её, изнасиловал…

Ожила. Встала с постели.

Тодор храпел, раскинув руки. Посмотрела на него и удивилась, как она могла когда-то подумать, что он красив? Что она в него влюблена?

Одежда висела на ней лохмотьями. Закуталась в свой старый поношенный халат. Бесшумно открыла дверь.

Умирала с каждым своим маленьким шагом. Добралась до кухни, вся в холодном поту. Она налила себе стакан воды и выпила залпом. Все её тело болело. Синяки на груди и животе, опухоли на лице уже были фиолетовыми. Она тихонько заплакала, прислонившись к раковине. Вдруг вздрогнула!

Лили! В ужасе и боли она забыла о своём ребёнке?! Она сделала резкий шаг и покачнулась. На мгновение потеряла сознание. Но мысль о Лили вернула её. Она открыла глаза и глубоко вздохнула. Прислоняясь к стене, медленно поплелась в комнату дочери.

Открыла дверь. В тусклом свете она встретилась с широко раскрытыми испуганными глазами Лили. Медленно подошла к кровати. Не осмелилась сесть из-за боли.

— Лили! — прошептала её имя и погладила побледневшее лицо. Она увидела свет в окно соседнего дома — Не бойся. Я хочу, чтобы ты встала, оделась и пошла к тёте Ване. Скажи ей, что я приду позже…

Она протянула руку, но Лили сжала одеяло. Фанни потянулась к одеялу и с усилием отодвинула. Большое жёлтое пятно распространилось вокруг промокшей ночной рубашки. Нож упал на пол с треском. Лили расплакалась.

— Не плачь, милая! Не плачь! — пренебрегла боль и прижала к себе. — Одевайся и уходи. Жди меня у тёти Вани…

Она хотела её успокоить. Сказать ей, что всё кончено, но не хотела лгать. Это будет продолжатся ещё долго…

И это закончится смертью — её или Тодора.

Они продолжали так жить. В страхе и смутной надежде. Лили ходила в школу. Александр окончил лесотехнический техникум. Фанни убедила его не возвращаться летом. Он устраивал себе стажировки, играл в группе у моря. Они писали друг другу регулярно. Она получала его письма на адрес Вани. Читали их тайком с Лили. Выучили почти наизусть. Затем полагала их в ящик, который хранила в доме соседки.

Лили играла, стала солисткой школьного хора, отлично училась. Иногда Фанни ходила к ней послушать. Ей было больно, что в доме не было музыки. Тайком пошла убирать в доме учительницы и шить для неё — так платила за уроки дочери, но всё время боялась. В одной из своих яростных вспышек муж пригрозил нацепить пианино…

Тодор продолжал быть грубым — кричал, размахивал кулаками, забирал у неё деньги.

Александр закончил военную академию и вернулся домой на месяц. Это были её самые счастливые дни. Она не могла нарадоваться ему, не могла насмотреться на него — высокого, красивого! Её сын! Вокруг него расцвела и Лили. Она гордилась своим братом.

И Тодор тоже гордился своим сыном. Александра направили в часть в Ямбол. И тут его отец сбросил бомбу — купил квартиру в городе. Он даже водил их посмотреть на неё. Огромная, кирпичная, на втором этаже… Он протянул ключи Александру и презрительно посмотрел на Фанни.

Учительницы средней школы, большинство жен офицеров подразделения, восхищались Лили. Мало того, что она была отличницей. Она была добра, красива и умна. И амбициозна. Она выигрывала приз за призом. Получила стипендию. Это давало им немного спокойствия — они не раздражали Тодора, прося у него денег. Но её самым большим призом была победа на Национальной олимпиаде по биологии. Это обеспечило ей место в Медицинском институте и стипендию. И дорога далеко от Болярово. Далеко!

Фанни была горда и напугана. Тодор молчал. Он определённо знал об успехах Лили. Но молчал. Они обе приходили в ужас от этого молчания. Лили почти не выходила из комнаты, когда он был дома. Не то, чтобы он интересовался ей. Но страх оцепенял их. Они дышали намного спокойнее, когда его не было.

А Фанни экономила свои жёлтые копейки. Собирала деньги для Лили. Они ей скоро понадобятся.

Лили закончила школу с отличием и золотой медалью!

У них не было денег на одежду. Фанни даже не спросила Тодора. Знала ответ — еще одно избиение. Сшила что-нибудь из старых тканей. Ваня подарила Лили костюмную ткань. Фанни вытащила старый чемодан. Там, завёрнутое в тонкую бумагу, стояло великолепное платье её матери — розовое, с нежными белыми розами. Широкий зелёный пояс, завязанный красивым бантом на боку, обрамлял талию. Лили одела её. Стояла как вылитая. Они тщательно очистили два пятна и повесили в шкаф.

Пришёл выпускной бал. Лили надела платье — она почувствовала себя принцессой. Неуверенно вошла в комнату и посмотрела ожидательно на отца. Он оторвался от газеты, презрительно фыркнул и повернулся.

Фанни вышла с ней. Она обняла её в коридоре, прижала к себе и прошептала:

— Ты прекрасна, Лили! Такая милыя!

— Жалко, что Александр не мог прийти, — Лили проглотила слёзы и вышла на улицу. Старший брат прислал поздравительную телеграмму. Он участвовал в международных учениях и не смог приехать.

— Иди, Лили — выплеснула, по обычаю, перед ней стакан воды — Иди танцуй, дорогая!

Фанни долго стояла у дверей, взираясь в спускающуюся ночь. Музыка бала доносилась издалека. Люди веселились. Она вытерла глаза и медленно вернулась в дом. Накрыла на стол и стала ждать, пока Тодор поест. Вымыла посуду и убрала её. Всё, что она делала каждый день.

Лили собиралась уходить. ДАЛЕКО!

Проснулась на рассвете от криков Тодора! Выглянула в окно. Лили стояла рядом с молодым человеком — Фанни уже видела его. Служил он в дивизии старшиной. Но его уволили три месяца назад. У её дочери были секреты, тоже…

Фанни не теряла времени зря. Вышла сзади. Постучала в окно Вани. Они поняли друг друга без слов.

— Подожди, — Ваня полезла в карман, вытащила две банкноты и добавила их к её. — Это от меня.

Она сжала в кулак деньги, которые собирала годами, и вернулась в дом. Вытащила старый чемодан своей матери. Высыпла его на кровать. Вытерла и быстро собрала туда одежду Лили. Положила деньги в потайный карман пиджака.

Фанни слышала сердитые крики мужа, умоляющий голос Лили, решительный тон молодого человека. Она не смотрела на них. Знала, что произойдёт. Вышла на улицу и прошла между домами. Остановилась в конце города. И начала ждать.

Машина остановилась. Лили бросилась вперёд и заплакала.

— Мама, мама?

Фанни обняла её. Она посмотрела на молодого человека. Он протянул руку, обнял Лили и спокойно прижал её к себе.

— Я позабочусь о Лили. Обещаю.

Фанни вздохнула бесшумно и кивнула. Она слышала многа обещаний…

— Мы поженимся в Софии и позвоним тебе.

— Будьте счастливы! — обняла их обоих и передала чемодан. — Я собрала для тебя одежду, Лили. Внутри и твой костюм — Фанни надеялась, что она всё поймёт.

Снова обняла дочь.

— Уезжайте! Будьте счастливы! Любите друг друга!

Машина скрылась за поворотом. Она не спешила уходить. Долго сидела, прислонившись к обочине дороги.

Будьте счастливы! — пожелала им всем своим измученным сердцем.

Фанни выполнила приказ бабушки Таны. Её дети далеко. Всё будет в порядке. Она устала, очень устала. Теперь может отдохнуть.

Она вздохнула и встала. Медленно вернулась в свой дом.

А там её ничего не ждало…

Тодор ушёл на работу. Фанни пошла в комнату Лили. Достала маленький детский чемоданчик. Однажды она открывала его, много лет назад. Прежде чем спрятать его от Тодора, глубоко под кроватью. Она знала, что было внутри чемоданчика, но не показывала даже своим детям.

Дрожащими пальцами коснулась коричневой, шелушащейся кожи, открыла замки и приподняла крышку. Она погладила сокровища своего детства — чайные чашки и маленький чайник с синими цветами, розовую скатерть, которую сшила её мать. Кукла с карими глазами и длинными светлыми волосами. Долго держала в руках свиток, перевязанный смятой выцветшей лентой. Не открыла. Прижала его к груди, — последний подарок отца, — „Песня для Фанни». Она услышала нежный, слегка хриплый голос матери, поющую ей.

Внизу, под старым плакатом концерта родителей, она нашла фотографию. Память о хороших днях. Тётя Фанни написала на спине фото: Фанни, Лили и Александр. Со старой фотографии хлынули любовь и нежность.

Она грустно улыбнулась тому счастью, которое они излучали.

Положила воспоминания обратно в чемодан. Поместила фото в письмо, которое она написала много лет назад. И еще одну фотографию — соседка сняла их троих — высокого красивого сына, который обнимал Лили и её. Она вложила туда и золотую медаль Лили, вместе с дипломом. Поцеловала конверт — последнее пожелание любви и счастья её детям.

"Для Лили и Александра"

Закрыла чемоданчик тихо вздохнув. Это всё, что она могла оставить своим детям. Воспоминания о счастливых днях. И её самое глубокое желание, чтобы они.

Отнесла его в единственное безопасное место — к соседке и подруге Ваня. Она оставит его у себя и передаст детям Фанни.

Вернулась домой и жила в ожидании покоя.

В ожидании смерти…