Восставший из пепла

Виктор Яманов, 2023

Книга вошла в шорт лист конкурса "Битва жанров" в номинации боевое фэнтези. В темном враждебном мире, где выживание зависит от умения сражаться и использовать магию, Грэм, воскрешенный алхимиком в новом теле, становится воином-рабом. В него поместили мощнейший артефакт, способный противостоять магии сильнейших мастеров.Грэму помогает сбежать служанка вместе с женой того, кому раньше принадлежало его тело. Воля Грэма скована заклинаниями, но сможет ли он от них избавиться? Сможет ли внести свой вклад в вековую войну и помочь тем, кто стал ему дорог?

Глава 4. Подземелье гномов

Нас встретили у входа в пещеру два гнома, вооруженные боевыми топорами. Рыжебородый вышел вперед и по местным обычаям поприветствовал собратьев по клану.

— Долго же вы добирались, — пробормотал седобородый, — следуйте за нами. Он направился в глубь пещеры и жестом позвал нас за собой. — Никуда не сворачивайте, ежели хотите, чтобы ноги остались целы.

Мы молча направили лошадей следом. Марайна же спешилась и пошла пешком возле старого гнома.

Тоннель охватила непроглядная темнота. «Идите на мой голос», — громко указал второй гном из провожатых и принялся напевать песню. Тяжелые слова эхом разлетались по всей пещере.

Когда песня затихла, вдали показался неяркий холодный свет, струившийся с потолка пещеры. Мы вышли в освещенный проход. Взгляд устремился наверх, чтобы увидеть, откуда берется свет, которого вполне хватало для жизни. Его источником стал особый вид мха.

Длинный тоннель закончился расширением, где расположились небольшие пристройки.

— Оставьте лошадей в конюшне. — Старый гном остановился возле единственного деревянного строения, коей оказалась конюшня.

— Их кормят по расписанию, так что не переживайте, — дополнил второй.

Я первым зашел в конюшню и оставил второго коня в стойле. Проверил, что у него имеется запас воды и сена, а то кто знает, когда следующая кормежка. Погладил его по загривку, забрал мешок с едой из седельной сумки и со спокойной совестью ушел.

Гномы ждали нас у примитивного подъемника с деревянной платформой. На вид она вмещала пять человек. Я спустился с первой группой и в молчаливой компании подождал остальных. Мы оказались в очередном тоннеле, освещенным заполнявшей своды растительностью. От него отходило множество ответвлений, а на пути встречались гномы в пыльной одежде с кирками на плечах.

Пещера расширялась с каждым шагом. Пол располагался под наклоном, и мы пошли быстрее. И вскоре вышли к искомому месту. Небольшая деревушка из каменных домов раскинулась возле подземной реки, чье русло и стало концом пещеры. А пол низины устилал зеленый мох и редко растущие растения: кустарники и одинокие деревья неизвестных мне видов.

Мы прошли в круглую широкую постройку, которая казалась выше остальных домиков. Каменные стены с внешней стороны обросли мхом и сливались с природой этого места. Об ином говорили лишь отблески пламени ламп, освещавших дом изнутри.

Старший гном открыл деревянную дверцу и пропустил нас вперед. В нос ударил приятный сладковатый запах, он сильно отличался от пещерной сырости. Нас встретил глава клана подгорных старателей, но вместо приветственной речи обратился сразу к чародейке:

— Марайна, как же я заждался тебя! — Он говорил столь воодушевленно, что, будь я реальным мужем колдуньи, непременно приревновал бы.

— Привет, Хатор! — Она приблизилась к гному. — У вас опять река замерзла?

— Как ты догадалась? Право, ты еще и провидица! — Он развел руками, словно хотел ее обнять.

— Я поставлю вам защитное заклинание на зиму, не переживай. — Марайна победно улыбнулась.

— Я знал, что ты не оставишь наш клан в беде!

Статный гном пожал руку чародейки, его взгляд скользнул на меня, стоявшего в двух шагах. Хатор застыл, не отпуская ладонь девушки.

— Это взаправду Лаэль? — протянул он.

— Это он! — вскрикнул Рыжебородый из-за моей спины.

— Я не знаю, — прошептала чародейка, но я услышал.

— Я ничего не помню. Так что сам не знаю, кто я такой, — громко ответил, пожимая плечами.

— Отведем его к шаману? — так же тихо спросил у чародейки глава клана.

— Буду признательна. Нам предстоит долгая дорога, и лучше, чтобы его осмотрели.

— Я все еще здесь, — буркнул я.

— Вы проголодались? — как ни в чем не бывало поинтересовался гном.

Я кивнул, остальные члены отряда прекратили перешептываться и поступили так же.

— Нам бы переодеться и привести себя в порядок, — напомнила гному Марайна.

— Моя жена покажет вам комнаты, а потом проводит в обеденную. — Он обернулся к гномихе в коричневом платье, которая стояла позади. Низкорослая женщина окинула меня недоверчивым взглядом.

Мы разделились по комнатам, и мне пришлось делить свою с Жердем и Лопухом. Кто-то оставил большой бочонок с водой возле круглого окошка. Я чувствовал себя здесь гигантом, стоило вытянуть руку, и она, не сгибаясь, касалась потолка.

Подошел к воде и впервые увидел свое отражение. Лицо пронзали мелкие старые шрамы. Глаза были красные, налитые кровью. Страшное зрелище, но это тело я не выбирал. На лице застыли пятна крови лешего, которые не смыла утренняя роса. Я провел рукой по черным волосам. Непривычно смотреть на себя впервые.

Я переоделся и подождал остальных членов отряда. Со скрежетом в душе оставил меч в комнате. Марайна вышла из соседней двери в синем платье простого кроя, но в нем она выглядела дорого. Изроэль же облачилась в зеленый наряд, в котором бы запросто осталась незамеченной среди мха, местами устилавшего пол пещеры.

Мы шли по тропинке из каменных плит, какие были выложены повсюду: от дома к дому. Зашли под каменный свод, напоминавший козырек, где суетилось множество гномов. Некоторые расставляли еду на длинных столах, остальные присаживались. Нас посадили возле главы клана. Марайна присела на скамейку первой из нас, а я нагло сел рядом с ней.

Ужин начался, когда все собрались за столом. Хатор громко представил нас своим гномам и просил оказывать любую помощь, какую мы попросим. Я положил себе целую жареную рыбину из общего подноса, что стоял слева от меня. А добродушный гном, сидевший напротив, протянул кувшин с ягодной настойкой. По вкусу она походила на обжигающий горло компот.

После второго стакана настойки я проникся всеобщим весельем и радушием. Но Марайна сидела хмурая рядом и по-прежнему не смотрела в мою сторону.

— Дорогая, надолго мы здесь? — обратился к ней.

— На пару дней, — процедила она, не оборачиваясь. — Может, чуть дольше.

— Зачем? — Я потянулся к тарелке с кусочками жареного мяса и отложил себе несколько.

— Чтобы удостовериться, что за нами нет погони.

— Думаешь, меня не будут искать? — усмехнулся и приложил глиняную кружку к губам, чтобы сделать очередной глоток.

— Будут, но не здесь. — Она шумно выдохнула, демонстрируя недовольство от общения со мной.

— Чем я тебе насолил, чтобы заслужить такое отношение? — напрямую спросил едва слышно, чтобы не привлекать внимание гномов.

— Ты воскрес, разве этого мало? — Она наконец обернулась ко мне.

— Да. — Я приподнял брови.

— Для меня и этого достаточно. — Она отвернулась и принялась делать вид, что не замечает меня. Заговорила с эльфийкой, сидевшей напротив. Они обсуждали фасоны платьев гномих.

— Женщин сложно понять, — обратился ко мне глава клана. Его серо-зеленые глаза блестели от количества выпитой настойки.

— Особенно когда ничего не помнишь, — тяжело выдохнул я.

— Совсем? — озадачился гном.

— Да. Даже имени не помню. — Я потянулся к стоявшему через три блюда кувшину с настойкой.

— Может, шаман поможет. С утра провожу тебя к нему, дабы он наверняка принял, — с набитым ртом пробубнил гном.

— А здесь его нет? — Я обернулся, чтобы рассмотреть гномов за соседним столом.

— Нет, он не выходит из своей обители.

Остаток ужина прошел веселее. Я пил много, но быстро трезвел. Но это не помешало слушать ироничные истории гномов о всевозможных похождениях. Обратно мы шли всем отрядом, но уже без сопровождения. И мне понравилось чувство хотя бы мнимой свободы.

Утром меня растолкала Марайна. Просыпаться не хотелось, и я натянул на голову одеяло, чтобы спрятаться от гнева чародейки.

— Вставай, пьяньчуга! — Она выхватила подушку из-под моей головы. — Почему тебе всегда надо напиваться до беспамятства.

— Да хватит мучить меня, — сквозь сон простонал я, — дай поспать.

— Если хочешь узнать, что с тобой сделали, тогда вставай! — Для убедительности она стащила с меня одеяло.

Я протер кулаками слипшиеся веки и неохотно встал. Вчера уснул прямо в одежде, так что одеваться не пришлось.

Марайна стояла напротив, глядя на меня исподлобья. Она прекрасно демонстрировала свою ненависть в любое время суток. Не обращая на нее внимания, я подошел к деревянной бочке с водой и умылся.

Хатор явно вчера выпил лишнего, но это не помешало ему встретить нас на выходе из дома. Угрюмый гном поприветствовал нас и велел следовать за ним.

Деревня неспешно просыпалась. Дети выбегали из жилищ и объединялись в группы под руководством одного взрослого гнома. Некоторые уходили в тоннели пещеры, но большинство присаживались на землю и внимательно слушали учителя. Я невольно уловил рассказ о драгоценных минералах. Женщины разбредались по своим делам: кто на кухню, кто к реке. Мужчины гномьего клана либо спали, либо брали кирки и шли в тоннель. Надо же им добывать ресурсы для торговли.

Мы поднялись из низины к основному проходу и свернули в одно из ответвлений. Мох здесь встречался реже, а запах сырости сменился ароматом жженых лекарственных трав. Узкий тоннель закончился деревянной дверью с коваными петлями. На ней виднелись следы темной плесени и нагара. Хатор постучал костяшками пальцев по двери, а после слегка ее приоткрыл, чтобы протиснуть внутрь одну голову. Я не разобрал сказанных им слов, но когда голова гнома высунулась обратно, он сказал, что можно заходить. Мы с Марайной прошли внутрь, а Хатор вернулся к своим насущным делам.

Внутри не оказалось вечно светящегося мха, и помещение освещали два факела на стенах. Здесь было куда теплее, чем снаружи, отчего глаза начали слипаться. Возле стен расположились деревянные стеллажи со всевозможными зельями и отварами. А в центре просторной комнаты на каменном полу сидел старый гном с большим носом. Возле него полукругом были разложены открытые старые книги.

— Зачем пожаловали? — вместо приветствия проворчал старец.

— Мы пришли просить вашей помощи, — ласково отозвалась Марайна. — Мой муж умер, но алхимики его воскресили. — Она положила руку мне на плечо, хорошо играя свою роль. — Мы хотим узнать, что с ним сделали.

— Выходи, — буркнул гном и указал ей на дверь.

Уголок моего рта приподнялся в ухмылке. Что-то подсказывало: шаман видел ее насквозь, и эта ложь была лишней. Марайна расправила плечи, хмыкнула и удалилась.

— Садись, — велел он мне, когда дверь за спиной закрылась.

Я присел, скрестив ноги. Пол испещряли всевозможные руны, выцарапанные прямо в камне.

Старый шаман поднялся и приблизился. Он посмотрел мне в глаза, а его черные зрачки с золотыми крапинками не внушали доверия. На пухлых щеках красовались шрамы, изображавшие рунные письмена. Он обошел меня со спины, приложил руку к позвоночнику. И даже через плотную ткань рубахи ощущалось тепло от его рук. Шаман затараторил заклинание на древнем языке, а я сидел неподвижно.

Его слова сливались в единый невнятный шепот. В груди разлилось тепло, я чувствовал артефакт, заточенный в груди. Он заставлял мое сердце биться чаще. По телу разлилась энергия, и мне захотелось резко встать и начать чем-то заниматься, я еле сдерживался, чтобы сидеть на месте. Руки задрожали от перенапряжения. И, когда я был готов вскочить и убраться отсюда, шаман замолк и убрал от меня руку.

— В тебе находится большой магический источник. Очень тонкая работа, — с отрешенным взглядом проговорил старик.

— Но разве можно источник запихнуть в артефакт? — Я обернулся к шаману и посмотрел на него с недоумением.

— Можно запихнуть усилитель для источника души. Хм, — он нахмурился, — я знаю Лаэля уже несколько зим. И будь в его душе источник, заметил бы… Но как такое возможно? — пробурчал шаман и принялся наворачивать круги по комнате.

— Я помню свою смерть.

— Тогда кто ты такой и откуда взялся? — недовольно пробурчал гном.

— Не знаю, — я замотала головой, взгляд устремился в пол, — но хотел бы вспомнить.

— Хм… — Шаман обернулся к стеллажу со склянками, наполненными россыпью всевозможных трав.

Я молча наблюдал, как старый гном в меховой накидке перебирал одну склянку за другой, принюхивался и высыпал некоторые травы в ступу. Молол их, приговаривая себе под нос очередное заклинание. Горький травяной запах наполнил комнату. Тембр голоса шамана нарастал. Стертые до песчинок травы в ступе загорелись, и гном поднес ее ближе ко мне.

Голова закружилась, а травянистая горечь ощущалась на языке. Тело расслабилось, как во сне. Не чувствуя ни рук, ни ног, я боком свалился на каменный пол. Мир вокруг закружился, его окутал серый дым горящих здесь растений. Слова заклинания шамана били молотом по голове, врезались в сознание. Хотелось закричать от безысходности, но тело мне не подчинялось. Дикая боль пронзила позвоночник и мучила меня целых десять ударов судорожно сжимавшегося сердца, будто душа вырывалась из тела.

А когда она отступила, то пришло облегчение. Серая дымка развеялась, и я увидел нависшего шамана. Его черные глаза пристально смотрели в пространство надо мной. К телу постепенно возвращалась подвижность. Я смог откашляться.

— Что это было? — прохрипел я, поднимаясь с пола.

— У тебя изрядно потрепанная душа. Она скована сильными плетениями заклинаний. Они приковывают ее к этому телу. Одно из них и держит закрытой твою память.

— А можно их развеять?

— По одному нельзя. Невозможно, ибо заклинания переплетаются друг с другом.

— А все разом не убрать?

— Можно, — с тенью иронии ответил гном, — но тогда твоя душа отправится за грань.

— Хочешь сказать, что от смерти меня отделяет всего одно заклинание? — Тело застыло на месте, мышцы напряглись.

— Да, но ему требуется так много магической энергии, что в тебя поместили усиливающий артефакт.

— А другие два зачем?

— Там жизненные силы. Будешь жить, пока они не опустошатся.

— И на сколько мне их хватит? — Я ожидал худшего, и это улавливалось в моей интонации.

— Ну смотря как тратить будешь, — гном развел руками. — Ныне там хватит энергии еще дважды тебя воскресить. И будь ты крестьянином, тебе бы их хватило лет на сто. Но ты же воин, как и Лаэль.

— Думаешь, в его теле я не могу быть кем-то другим? Если у меня есть магический источник, то почему бы мне не стать магом?

— Пока заклинания сковывают твой источник, не можешь. — Он бросил ехидную усмешку. — Но ты можешь использовать усилитель для другой магии, заключенной в артефакты.

— Как магические доспехи, — прошептал я, вспоминая непробиваемый доспех противника на тренировке в Доме магии.

— Хороший выбор для воина. Отведи чародейку к кузнецам, они сидят через два прохода в сторону выхода, и вместе они смогут создать для тебя доспех.

Я не был уверен, что он мне нужен, но поблагодарил шамана за возможность:

— Спасибо, но…

— Иди сейчас, пока им новую партию руды не привезли. — Его взгляд настаивал. — Если ты собираешься биться за свободу всех порабощенных рас, то мы тебе поможем.

Я смотрел на него немигающим взглядом. Не мог сходу определить, каким вижу свое неизбежное будущее.

— Ты пришел к нам, — продолжил старец, — и мы были добры к тебе. Но если ты не собираешься отплатить нам тем же, то уходи. — Его пристальный взгляд обратился к моим глазам.

— Нет, я помогу вам. Но не могу обещать, что не умру раньше, чем это получится. — Я понимал, что ожившему мертвецу деваться некуда, особенно когда его ищет полкоролевства, чтобы сделать рабом, отнимающим земли у мирных народов.

— Этот ответ меня устраивает, Лаэль. — Он указал рукой на дверь.

Я кивнул и поднялся с пола. Приблизился к двери, но обернулся и сказал:

— После воскрешения мне дали имя Грэм.

Гном едва заметно кивнул, но мне этого было достаточно, и я вышел из подземной обители шамана.

Марайна ждала у выхода в главный тоннель пещеры. Завидев меня, отбросила знакомый презрительный взгляд и спросила:

— Что он тебе поведал?

— Ну, во мне зашит артефакт-усилитель, и чтобы было что усиливать, мы пойдем к кузнецам. — Я недобро улыбнулся ей.

— Зачем? — Она приподняла брови и скрестила руки на груди.

— Чтобы ты помогла гномам выковать для меня магический доспех. Ведь меня создали как воина. И именно воин нужен твоему правителю.

Она не с меня сводила пристального взгляда. Ей понадобилась целая сотня ударов сердца на размышления.

— Пойдем, — на выдохе сказала Марайна и обернулась.

Я с победной улыбкой посеменил за ней. Девушка точно знала, куда нам идти.

Мы миновали два пролета и свернули в широкий тоннель. Здесь было куда меньше светящегося мха, чем в остальном пространстве пещеры, а под ногами — каменная порода. Металлический запах усиливался, а воздух вокруг становился с каждым шагом все теплее. И так продолжалось, пока он не раскалился, заставляя бледные щеки девушки покраснеть.

В кузнице оказалось тяжело дышать, несмотря на прорубленную наружу шахту в потолке, куда выходил спертый воздух. Молотки гномов стучали о раскаленную сталь. Марайна нашла старшего из них и подошла к работяге. С ее лба каплями струился пот, в то время как я стоял сухой и бледный.

Чародейка наклонилась к гному и произнесла что-то над его ухом. Удары молотков заглушали любые слова, но ответом стали кивки гнома. Он отложил свою работу и подошел ко мне, достал из кармана маленький клубок ниток и принялся снимать с меня мерки. Марайна помогла ему прикладывать концы нитки то ко лбу, то к плечам, то к подбородку. Когда мучения снятия мерок завершились, чернобородый гном с большим ожогом на щеке прокричал:

— Через пятьдесят лун будет готово!

— Но у нас нет столько времени! — громко ответила чародейка.

— Как можно ускорить? — наклонился и уточнил я.

— Если глава клана позволит мне взять десять помощников, то мы управимся за семь лун. — Его слова еле угадывались среди звона стали.

— Хорошо, — я кивнул, — мы поговорим с Хатором.

Я взял Марайну за локоть, отчего она вздрогнула, и повел в сторону выхода. Она грубо вырвалась с таким видом, словно я над ней надругался.

Через пятнадцать шагов шум стих, но чародейка по-прежнему молчала.

— Ты пойдешь к Хатору? — обыденно спросил у нее, ибо не был уверен, что сам смогу убедить главу в нужде забрать десять кузнецов.

— Да, — рявкнула она и остановилась. — И больше не смей ко мне прикасаться!

— Даже если ты будешь умирать? — Я усмехнулся, желая ее поддеть.

Марайна демонстративно приподняла брови, стиснула челюсть и ответила:

— Даже если я буду уже мертва!

Мы молча дошли до выделенного нам дома. Сырой пещерный воздух казался божественно приятным после посещения кузницы. Я открыл дверь и просочился внутрь первым, опуская голову, чтобы не удариться о низкий дверной свод. Главы клана дома не оказалось, и я предложил чародейке подловить его во время обеда. В ответ она хмыкнула, но согласилась, прежде чем скрыться в своей комнате.

Обед проходил там же, где мы ужинали накануне, но с единственной разницей — гномы пили отвары из трав и ягод, а не настойку. Все члены нашего отряда расселись по прежним местам, и от главы клана меня отделял лишь Лопух, сидевший между нами.

— Можем поменяться местами? — поинтересовался я в начале трапезы.

— Эм, конечно. — Он смутился, но пересел.

А потом и Марайна попросила его подвинуться, но уже приказным тоном, и эльф нехотя повиновался.

Я подождал, пока гном съест тарелку грибного супа, прежде чем начать разговор:

— Хатор, мы очень признательны за ваше гостеприимство и помощь. — Я говорил дружелюбно, но не смог заставить себя улыбнуться.

— Что тебе надо, Лаэль? — Он раскусил меня сразу и неохотно спросил.

Конец ознакомительного фрагмента.