Асилум. Рутина

Виктор Чернолевский

В мирах Асилума, в месте под названием Свалка, тесно переплетены меж собой порок и надежда. Здесь можно встретить и контрабандиста, и гениального инженера, и официантку, которая утверждает, что ее отец – иллион, способный управлять пространством и временем. Новый герой. Новые события. Поиск истины выльется в жестокое сражение, главная цель которого зависит от выбора – защитить человечество от неизбежной катастрофы или же… эту катастрофу ускорить.

Глава 2. Теория

— Мой отец — иллион, — выдала Виви, не дожидаясь моего вопроса. Сначала я подумал, что ослышался или это просто было шуткой, но выглядела бывшая официантка абсолютно серьезной.

— Что? — на всякий случай переспросил я.

— Давай не будем тратить время на глупые вопросы! — ответила она раздраженно. — Сейчас я развяжу узлы, но ты должен пообещать, что будешь вести себя хорошо!

— А если нет?

— Тогда ты не узнаешь того, что тебе хочется, а я вижу, что тебе стало интересно, ведь так?

Я молча киваю. Мне действительно нет смысла причинять ей вред. Во всяком случае, сейчас. Тем более она одна и при необходимости я смогу сделать с ней все что угодно. Если только то, что она сказала, не окажется правдой.

Я чувствую, как мои руки освобождаются, и непроизвольным движением потираю те места, где кожа соприкасалась с веревкой. Я сижу спокойно. Я даю понять, что принимаю условия игры Виви. Она отходит от меня на несколько шагов. Она все еще мне не доверяет. Молодец. Опыта в ней гораздо больше, чем мне казалось на первый взгляд.

— Ах да. Прошу простить мне мою грубость. Присаживайся, Виви. Где удобно. — Я обвожу взглядом полупустую комнату своего жилища.

— Ты очень любезен. — Это прозвучало с отчетливой ноткой сарказма, и я еще раз удивляюсь тому, насколько люди могут быть разными в разных обстоятельствах.

— Итак… ты дочь иллиона. Как это возможно? — Я хочу узнать ответ как можно быстрее, и он не заставил себя долго ждать.

— В теории, когда мужчина встречает женщину и начинает спать с ней, то рано или поздно у них получаются детишки. Примерно так было и с моими родителями. Или тебе нужны подробности? Видимо, ты отвык, ведь я не помню, чтобы ты хоть раз пользовался… всеми услугами нашего заведения.

Я корю себя за свой вопрос. Он поставил меня в глупое положение, а я давно в него не попадал. Я всегда стараюсь контролировать ситуацию. Промах! Нужно быть внимательнее. Еще неизвестно, куда может привести эта беседа, если она с первых же минут идет не по моему плану!

— Я прекрасно знаю, как это происходит. Ты же поняла, о чем я!

— Да, извини. Это от отца. Он тоже любил пошутить. Я расскажу тебе все подробно, но сначала мне нужно будет, чтобы ты сказал, что… поможешь мне. — Она выдохнула, как будто сбросила с плеч тяжкую ношу.

— Помогу тебе в чем?

— Этого я сказать не могу.

— Не понял, — недоумеваю я. — Как я могу тебе помочь, если не знаю в чем.

— Я не сказала помочь сейчас. Я сказала, чтобы ты пообещал. Пообещал здесь и сейчас. Иначе я не могу. Если нет, то все отменяется.

— Да уж, Виви. Пока одни условия и никакого выбора. Чем я рискую? Что я выигрываю? Нет ответов. Мне нужно подумать.

— У тебя есть пара минут, — спокойно отвечает она. — Я не буду торопить, обещаю.

Пара минут. Вечность. Если знать, как ими воспользоваться. Передо мной возникают образы, которые так или иначе связаны со мной, но они не помогают в решении данного вопроса. С одной стороны, мне хочется помочь, а с другой — я прекрасно понимаю, что Виви втягивает меня в какую-то авантюру. Но в одном она права: мне действительно хочется узнать ответы. Узнать ее историю. Иллионы. Легенды, которые успели обрасти таким количеством слухов, что непонятно уже, где правда, а где ложь. Образы людей, которые всегда мне говорили об одном: «Держаться подальше от любых неизвестных путей». Может, поэтому я так долго оставался на плаву. Я смотрю на Виви. Она отошла в угол комнаты, где практически слилась с темнотой. Она и правда мне не мешает. Она не торопит. Жаль, иначе я бы отказал.

— Хорошо. Выкладывай.

Она довольна. Я чувствую это. За то время, что я работаю с людьми, я научился считывать их. Говорят, что когда-то давно искатели могли улавливать вибрацию души или что-то подобное в человеке. Говорят, они могли отличать хорошее от плохого и это влияло на переходы между мирами. Мифы и красивые легенды, в которые я не верил, да и не верю сейчас, но безумно хочу узнать историю, которую мне может поведать эта девушка. Я уверен, что это сказка, но почему-то я готов потратить на нее время. Я как рыба, которая проглотила наживку. Она довольна. Сегодня она тот рыбак, который подготовил для меня нужного червяка. Почему я соглашаюсь? Я слишком долго не разговаривал с тем, кто мне интересен. Виви? Почему она? Потому что она мне кого-то напоминает.

— Ты очень странный. Ты не веришь в то, что существовало, но, услышав, что мой отец иллион, превращаешься в само внимание. Честно говоря, я думала, что такого человека, как ты, придется убеждать намного дольше.

— Ты сказала, что тебе нужна моя помощь, а значит, это может принести мне профит. — Я лукавлю. Чего-чего, а об оплате я сейчас думаю меньше всего.

— За мной не заржавеет. И, кстати говоря, о ржавчине. Это будет чистый металл. Два ящика. Еще в смазке.

— Откуда? — удивляюсь я. Такой роскоши я не видел очень давно. А Виви не производит, или, правильнее сказать, не производила, впечатление человека, который может обладать подобным богатством. — Выкладывай. Слушаю.

— Мне нужно найти одного человека, — начинает она, — и, как я уже сказала ранее, мне нужна твоя помощь. Я расскажу тебе все подробно, но не здесь и не сейчас. Сейчас нужно выбираться. Твою… лачугу найти нелегко, но если получилось у меня, то получится и у них.

— У кого у них? — Я делаю вид, что не понимаю, но Виви не ведется на провокацию.

— Не прикидывайся юнцом, — резко бросает она, но ее злость длится лишь мгновение. — Давай с тобой договоримся, что не будем тратить время друг друга на различные игры…

— Даже на ролевые? — Впервые за долгое время я улыбаюсь, но Виви не оценила шутку.

— Даже на них. Вот дрянь. Что это?

Я смотрю в сторону, откуда только что раздался треск эхолета. Зачастую эти штуки летали бесшумно, но иногда они спускались так низко, что можно было услышать своеобразные щелчки от работающего в них двигателя. Мне никогда не попадался сбитый эхолет, поэтому я не слишком понимаю, как он устроен. Несколько раз я пытался поохотиться на них, но они достаточно юркие, и каждый сделанный в них выстрел — это впустую потраченная пуля. А пули здесь — невероятная ценность, если ты не работаешь в боевом отряде ищеек верховного лидера.

Недоверчиво смотрю в сторону гостьи.

— Ошибаешься, — поясняет она. — Не со мной. И, честно говоря, понятия не имею, как они так быстро на нас вышли. Я думала, времени будет немного больше. Пора убираться отсюда. Недалеко отсюда спрятан мой глейдер.

Глейдеры. Ненавижу эти маленькие и юркие летающие машины. Их скорости хватает, чтобы человеку, который хочет их сбить, было чертовски трудно. Я и сам много раз терпел неудачу в этом деле. А второй их минус в том, что в кабине пилота и одному тесно, хоть она и была рассчитана на пару человек. Глейдеры стояли на вооружении «его величества», и заполучить их в пользование считалось большой удачей. Среди местного населения зачастую все попытки достать такой аппарат заканчивались быстрой казнью на всеобщем обозрении. Десятки раз я видел подобные трансляции по Плазмонету.

Наличие глейдера у девушки наталкивало на определенные мысли. Что, если она типичная ищейка под прикрытием? Но тогда какой смысл в том, чтобы меня развязывать и вести эти беседы, если можно было сразу доставить по назначению, а уж там… пытать меня до смерти, как это обычно делается в поисках ответов. Ходят слухи, что ищейки умеют развязывать язык, но я не из тех, кто это делает, а значит, и бояться мне нечего.

— Веди, — говорю я ей и достаю из-под плаща свой верный «Шершень».

— Это еще зачем?

Я не объясняю. В этом здании никого нет. А значит, все, кто может попасться на пути, потенциальные враги. Сегодня я не ждал гостей. Произойти могло все что угодно. Эхолет в окне не возникает сам по себе. Если здание окружили, то быть беде. Навыков Виви я не знаю, но моих вряд ли будет достаточно для борьбы с отрядом ищеек в столь узком пространстве. Я бывал во всяких переделках, в том числе в тех, когда противник превосходил числом, но ищейки — специализированный отряд. Это не банда маменькиных сынков, иногда они тоже умеют делать больно. Двенадцати патронов, заряженных в моего друга, явно недостаточно, но все же у кого-то они смогут отнять ценный ресурс — жизнь. Я никогда не убивал без причины. Лишь когда брал очередной заказ или для самообороны, но никогда для потехи или шутки ради, чтобы отнять у какого-нибудь бедолаги последний кусок пищи, что было очень распространено на этой захудалой планете. «На Свалке нет места доброте», — сказали мне однажды. Свалка создана для мусора. И иногда этот мусор ходит на двух ногах. Наверное, поэтому мне было здесь комфортно. Получать заказы в подобном месте — значит не испытывать угрызений совести и других лишних эмоций.

— Ты слышишь меня? — повторно обратилась ко мне девушка.

Я становлюсь рассеянным. Годы, видимо, берут свое. Но я с ними еще поспорю.

— Затем! — коротко отвечаю я на предыдущий вопрос. — Идем. И, Виви… аккуратнее.

Виви накинула капюшон и стала подобна тени.

Площадь, которую я занимал, находилась на верхних этажах здания, что позволяло мне время от времени наблюдать за происходящим на зловонных улицах. Сейчас этот факт был скорее минусом, ведь придется преодолеть несколько лестничных маршей, а, как показывает практика, это всегда опасно. На каждом из них тебя может ожидать кто угодно. В коридоре пусто. Обшарпанные стены изрешечены следами пуль. Каждое здание в районе может похвастаться подобными отметинами. Они будто устраивают соревнования друг с другом, чьи шрамы круче. А шрамов у них набралось достаточное количество. Здания на Свалке, как и остальные вещи, не служили долго. Топкий грунт потихоньку поглощал свайное поле строения, а затем и само строение, на месте которого возводилось новое. Говорят, что на пепле ничего не построить. Бывает и по-другому. Мы строим новую жизнь на старых костях. Мы радуемся ей, но не подозреваем, насколько тесно связаны с прошлым. И это прошлое однажды может нанести нам визит и ударить в самое больное место.

Виви показывает жестом, что можно спускаться. Я ухмыляюсь. Не думал я, что девчонка будет показывать мне дорогу. За годы работы я накопил достаточно опыта. Работа наемника, охотника за головами, непроста, и первое, чему нужно научиться, — ориентироваться в ситуациях, подобной этой.

— Для наемника ты слишком медлительный, — обращается ко мне девушка.

Как же она ошибается. Молодежь привыкла все делать наспех, поэтому и не видит дальше своего носа. Не видит, как люди, прикладывающие чуть больше усилий, вырывают у нее изо рта внушительные куски, а она радуется остаткам и чувствует себя королем мира, ходит пешками в игре, пока кто-то другой руководит всей партией. Спешка. Она приводит лишь к одному — быстрой смерти. «Быстрый и мертвый», — любил цитировать один мой компаньон. И я с ним соглашаюсь. Расчетливый план. Точный, как часы. Вот, что неоднократно спасало меня от ненужных неприятностей. Но сейчас я не спорю. На это у меня нет желания. Никогда не любил доказывать кому-либо свою правоту, как и в целом тратить энергию на нелепые объяснения. Мудрость, которую начинаешь понимать, когда становишься старше, гласит: «Если кто-то говорит, что два плюс два равно пяти, то согласись с ним».

Мы спускаемся на пролет ниже, но звенящая тишина продолжает давить на голову. Неужели эти прихвостни верховного лидера стали настолько умнее, что теперь они не проникают в здания без необходимости, чтобы избежать ненужных потерь с их стороны. Такого мне еще наблюдать не доводилось, и это сильно сокращает наши и без того минимальные шансы выбраться из кольца, если оно существует, в чем я по-прежнему сомневался. Слишком осторожен я был в последнее время. Работа на Мамонта не из простых, поэтому приходилось тщательно заметать следы. В том числе и место своего нахождения. Знал ли сам Мамонт? Но Мамонт пропал, и сразу же выясняется, что Виви нашла мою берлогу и предлагает непонятное сотрудничество. В этой истории явно что-то не так. Но Виви не выдает себя. Ведет себя так, как будто ничего и не знает. А что, если она действительно стечение обстоятельств? То, о чем она мне сказала, могло означать, что у нее есть определенные способности, переданные от отца.

Иллионы. Что я знаю о них? Обрывки информации, переданные из уст в уста. С момента прихода верховного лидера все, что могло храниться в архивах на этот счет, уже давно ликвидировали, сожгли и пустили по ветру. Иллионы встречались крайне редко в борьбе между двумя кругами. Высший и Низший — так их называли. Иллионы были вне борьбы. Они держались обособленно и не вникали в перипетии борьбы четырех стихий. Но почему? На этот вопрос никто не знал ответа. Говорят, их способности выше, чем у любого, кто состоял в кругах и мог подчинять себе силы огня, воздуха, земли или воды. Легенды гласили, что время для них ничего не значит. Но это легенды. Пустых разговоров среди людей тоже хватает. Что им еще делать, когда живешь в столь гнусном месте? Сочинять истории, которые можно рассказывать друг другу за кружкой пива. Но Виви. Она не напоминает мне этих людей. Может быть, поэтому я сейчас следую за ней. Готов принести жертвы. Точнее — двенадцать. Именно столько пуль в моем «Шершне». И все для того, чтобы прикоснуться к тайне. Мне купили фруктовый лед в жалком кафе, чтобы завладеть моим вниманием. И я с охотой проглотил его, даже не думая, из чего он может быть сделан.

Проходим еще один лестничный марш. На этаже темно — не к добру. Этот этаж я хорошо знаю, как и все, что были до. Как и все, что будут после. На нем никогда не было так…

В этот момент вспышка, которая должна была ослепить меня, ярким светом выдавливает тьму, накопившуюся на этаже. Я успел прикрыть глаза, слышу шум, раздающийся от сапог ищеек. Их больше двенадцати. Скверно! Смотрю в сторону девушки, которая заняла позицию за углом одного из уходящих коридоров перед лестничным маршем. Она не промах. Чтобы увернуться от световой гранаты — на это нужна определенная сноровка. Жестом она показывает мне направление, откуда, по ее мнению, прилетел этот подарок. Она два раза сжала и разжала пальцы. Десять человек. Она ошиблась. Слух подвел ее. Но пора и мне выходить на арену. Быстро спускаюсь на несколько ступеней и перепрыгиваю через перила, сделав бланш. Этого достаточно, чтобы увидеть двух человек в белых шлемах с узкими глазницами, характерных для ищеек. Значит, все-таки они. Считалось, что их амуниция была безупречной. Да никто и не вступал в открытый конфликт с таким подразделением. Но я знал, что узкие глазницы слишком большие для людей, кто умеет пользоваться оружием так, как нужно. А я умел. Белый цвет шлемов тоже был не самым удачным выбором. Это отличительная черта. Верховный лидер таким образом показывал, насколько он и его пешки могут позволить себе чистоту в столь убогом и сером мире. Но в темноте их шлемы отражали свет. В темноте они и сами не готовы были сражаться. Комендантский час расслабил их, а чистота, которой они себя окружили, сделала из них неповоротливых и ленивых боровов. Света, что еле-еле пробивался от одного из светильников на этаже, было достаточно для того, чтобы видеть цель. Еще находясь в воздухе, я выпускаю две пули в черные щели и вижу, как две обмякшие туши молниеносно валятся на грязный пол. Началось!

— Твою мать! — слышу я возглас из глубины этажа.

Голос хозяина молодой и нежный. Такой был и у меня. Когда-то… Что знают эти детишки? Лишь теорию. Суперотряд верховного лидера состоит из желторотых юнцов. Странно, что люди не могут дать им отпор, просто собравшись вместе в один мощный кулак. Все, что осталось от этого отряда, — всего лишь имя. Я помню дни, когда эти парни в белых касках действительно могли создать проблемы, но сегодня те люди охраняют непосредственно Его, а на мелкие задачи людей не хватает. Я разочарован. Все будет проще, чем казалось на первый взгляд.

Делаю кувырок вперед, по направлению к той области, откуда донесся голос. Слышу выстрелы и звуки бесценных пуль, вгрызающихся в штукатурку за моей спиной. Чего-чего, а пуль у них достаточно. Может, поэтому так блеет население при виде этой армии. Страх рождают глаза. За все время, которое я находился здесь, я мог собрать вокруг себя массу людей, но… их несчастья были для меня заработком. Пока в мире творится хаос, который творит один-единственный человек, находящийся у власти, всегда будут те, кому это выгодно. И я не исключение. Каждый выживает как может.

Вижу быструю тень, мгновенно выросшую на этаже. Виви. Девчонка не дремлет. Из-за угла один из белых касок пытается сделать выстрел в ее направлении, но она оказывается быстрее. Пол был для нее льдом, по которому она в один миг подкатилась на коленях и выросла за его спиной. Тонкий стилет блеснул в ее руке, а затем скрылся в горле неопознанного человека. Минус один белый шлем. Плюс одна жертва в борьбе за свободу. Девушка скрылась так же быстро, как и появилась. В этот же миг по полу звенящими ударами пролетел металлический шар. Граната. Я делаю рывок в сторону лестницы, ведущей вниз, и в прыжке пытаюсь покинуть опасную зону, но ударная волна настигает меня быстрее.

Удар о стену был терпимым, но жестким. В голове шумело. Виви. Она осталась на этаже сверху, но я почему-то знал, что она цела. Нужно заканчивать этот цирк. У ребят проблемы с координацией, а значит, у них нет выраженного лидера, который ведет их. Пушечное мясо. Марионетки. Мне жаль их. Но они вышли на поле боя, приняли его правила. И победитель только один. Стискиваю зубы и набираю скорость, взлетая вверх по ступеням, а затем отталкиваюсь от последней и пролетаю боком мимо уходящего коридора, где параллельно со мной медленно движется фигура на корточках. Мгновения достаточно, чтобы нажать на спусковой крючок. Минус одна бесценная пуля. Минус одна бесценная жизнь. Я падаю на пол. В воздухе пыльно от недавнего взрыва. На этаже тихо.

— Неплохо, — слышу я голос за спиной. Виви подает мне руку, чтобы помочь подняться. — С остальными всё, — поясняет она, предчувствуя мои опасения.

Не стану отрицать, она меня удивила. За последние годы это мало кому удавалось. Не могу сказать, что мой круг общения способствовал этому факту, но, охотясь на людей, ты встречаешься со многими вещами. В том числе и такими, как безответственность, инертность заказчиков, предательство, ложь, страх, злоба. Но все это было обычными вещами, к которым привыкаешь. Способность людей удивлять меня была тем редким ресурсом, за который я их мог уважать. Наверное, поэтому я их ненавидел.

Я поднимаюсь и небрежно отряхиваю свой короткий плащ.

— У нас мало времени, — говорит девушка.

— Без тебя… — Я не продолжаю. Она помогла мне. Без нее пришлось бы потратить все пули, стало быть, она не заслужила грубости. — Да, ты права. Идем. Пока не опомнились остальные. Нужно собрать их снаряжение.

— Нельзя. Датчики слежения, встроенные в него, сразу нас выдадут, как и то, что только что произошло. Дорога каждая секунда.

Датчики. Чувствую себя как школьник, которого поправил учитель. Что же со мной происходит в последнее время? После того задания на станции эхолетов я все никак не могу прийти в себя. Раньше на восстановление уходило гораздо меньше времени. Этим и хороша молодость. Ты можешь творить невероятные вещи. Вещи, за которые расплачиваешься после того, как молодость скрывается за очередным поворотом и ты ее уже не видишь. Ты проигрываешь гонку, хотя изначально тебе кажется, что борьба идет на равных.

— Датчики… — Мой голос звучит устало. — Ты права. Может, уже скажешь, куда мы направляемся?

— Пока не могу. Сначала выберемся из этой конуры. И у стен есть уши.

Она хлопнула меня по плечу и направилась к лестнице. Это выглядело так ненавязчиво, будто мы знаем друг друга десятки лет. Я чувствую приятное тепло, растекающееся по телу. Давно забытое чувство, которое было запечатано в глубинах сознания. Я думал, что мне удалось избавиться от него, но девчонке одним лишь прикосновением получилось добраться до мест, где царила тьма. Я ощущаю улыбку на своем лице. В теории я должен был бы убить ее. Прямо сейчас. На этой планете нет места сантиментам. Но теория — всегда теория. Она не имеет ничего общего с практикой. И я это прекрасно знаю.