Книга Севера

Виктор Харин, 2010

"Книга Севера" первое произведение из цикла "Хранители сказок". Замысел серии: приоткрыть читателю мифологическое восприятие мира. Так, как представляли его наши предки. Почему идёт снег, дует ветер? Почему огонь обжигает? Почему вороны чёрные? Куда каждый день уходит солнце? Ответы на эти и сотни других "почему" вы найдете, отправившись в путь вместе с главными героями. Именно им, мальчику Мартину и вороненку Караку, предстоит путешествие полное опасностей и приключений. Заглянуть за край земли, куда уходит солнце, где тени становятся цветными, и горит негасимый огонь. Вам предстоит познакомиться с множеством интересных мифологических сюжетов, которые нанизаны на основное повествование, как бусины на нитку.

Глава 5

Отец Альбатрос подхватил попутный ветер и полетел. Домой они вернулись только на закате. Высадив Мартина и Карака на утёсе, альбатрос заторопился:

— До завтра. А сейчас я полечу к себе, а то ваши бутерброды с рыбой только аппетит раздразнили.

— А я, пожалуй, останусь, поклюю оладьи, — проговорил ворон, и, взлетев над утёсом, спланировал в сторону посёлка.

Мартин бегом спустился с горы, не останавливаясь, промчался по главной улице. Он не заметил, как бесплотная тень скользила за ним под покровом наступающей темноты. Бабушка Августа ждала его на крыльце:

— Заходи скорее, — поторопила она его, быстро окинула взглядом пустынную улицу и захлопнула дверь. Тень сделала попытку протиснуться следом, но пузатая чугунная печь на кухне зашипела, защёлкала угольками. Тень отшатнулась и ринулась прочь. Воронёнок был уже дома и важно расхаживал по кухонному столу.

— Ты представляешь, мы встретили духа, угостили его мёдом, было так здорово. Я до этого ничего не знал о медведях, а главное, о духах. Оказывается они повсюду. — Мартина распирало от впечатлений, и он хотел поделиться ими как можно скорее, а потому пытался рассказать сразу обо всем, что узнал за день.

— Погоди, не торопись. Поешь спокойно, а потом все расскажешь, — Августа, быстро накрывала на стол. — А ты, Карак, чего желаешь?

— Обо мне не беспокойтесь, любезная бабушка Августа. У вас не осталось немного оладий? Мне они очень понравились.

— Конечно. Тебе подогреть?

— Нет, спасибо. Они холодные вкуснее.

Только теперь Мартин в красках рассказал о путешествии. Бабушка рассеяно слушала сбивчивое повествование внука, а когда он закончил, взъерошила ему волосы на голове и села напротив:

— Проголодался, поди. Ешь, только не глотай, — заботливо произнесла бабуля.

— Шпа-шибо, — с набитым ртом ответил Мартин. — Только мне кажется, ты меня совсем не слушала.

— Не городи чепухи. Когда я ем, я глух и нем. Прожуй вначале, а потом говори, — строго заметила она.

— А как мы сделаем дудочку? — спросил он, прожевав.

— Отнесём ветку к старому Эрни, он на все руки мастер. Помню, в детстве постоянно мастерил что-нибудь. Свистульки там разные, дудочки. Надеюсь, он не забыл, как это делается.

— А когда мы к нему пойдём?

— Вот доешь все, и пойдём.

— Ой, я сейчас, я скоро….

— Не торопись. Лучше прожёвывай. А то все комком в желудок опустится и застрянет, потом жалеть будешь, что не жевал, как следует.

— Вы сегодня сговорились, что ли? — возмутился Мартин, — с самого утра как начали меня пугать. Вот теперь мне и кушать совсем не хочется.

— Доедай, — строго повторила бабушка Августа.

— Спасибо, я наелся. И потом дел у нас сегодня очень много, так что раньше начнём, быстрее закончим.

— Хорошо, собирайся. Пойдём к Эрни.

Мартин вышел из-за стола, бабуля быстро сложила грязную посуду в таз, накрыла полотенцем. Ворон уже перелетел из кухни в прихожую и нетерпеливо переминался на вешалке перед дверью. Августа проверила, как Мартин застегнулся, затем сняла с полки фонарь, открыла дверь и сначала некоторое время вглядывалась в темноту. И не почувствовав ничего тревожного, разрешила всем идти. На улице Карак сразу же устроился у Мартина на плече. Так и ехал до самого верха. Редкие прохожие бросали любопытные взгляды на сидящего на плече Мартина ворона, но вопросов не задавали. Карака веселило замешательство людей, он периодически щелкал клювом, стараясь не выпустить смех, рвущийся наружу. Мартину невольно передалось настроение ворона, он едва сдерживал улыбку, и обязательно, когда здоровался со знакомыми, поворачивался к ним плечом, на котором восседала птица. Бабушка, напротив, одёргивала и поторапливала сорванцов. Когда они прошли посёлок и повернули к маяку, Карак, громко каркая, сорвался с плеча и несколько раз облетел вокруг них, сопротивляясь потокам ветра, который поджидал их на самой вершине.

— И как ты все видишь в темноте? — спросил ворона Мартин.

— Вороны и есть сама тьма, по крайней мере, мы с ней в родстве. Так что она для нас не помеха, — туманно ответил Карак и разразился резких каркающим смехом.

— Ничего смешного тут нет, — отрезала бабушка. — Потеши тут, а то беду накликаете.

— Ой, бабуля, опять ты за своё.

— Нет, что-то сегодня в воздухе не так. Словно ночь уже никогда не кончится.

— Да что ты такое говоришь?

— Не бери в голову. Просто предчувствие тревожное. Все хорошо. А вот и панцирь этого краба, Старика Эрни.

Рассеянный свет маяка не разрывал, как обычно, тёмное полотнище ночи, теряясь в морской дали, а словно падал под ноги, создавая причудливые тени. Колючий холодный ветер вновь сорвался с цепи, задувал в самые защищённые места под одеждой. Море ярилось внизу, громогласно стеная, но разбивалось о гранитные скалы. Эти несколько десятков метров до дома смотрителя были самыми трудными.

Постучав в дверь, они услышали: «Входите, не заперто». Бабушка Августа не стала ждать повторного приглашения на ветру, распахнув дверь, она протолкнула Мартина. Следом влетел воронёнок. Мартин повесил свою куртку на вешалку у входа, чем тут же воспользовался Карак, забравшись в рукав, только клюв торчал из ворота.

— Августа, дорогая, проходи, — радушно вскричал старик, — Мартин, рад тебя видеть. Надеюсь, у вас все в порядке? Замёрзли поди-ка? Видишь, как непогода разыгралась.

— Да, согреться не помешает, — бабушка подышала на озябшие руки. — Вот зашли к тебе с маленькой просьбой, Эрни. Можешь вырезать Мартину дудочку из этой веточки дуба? Мартин, покажи.

Мартин вытащил из рюкзака веточку, подаренную духом-хранителем, и протянул старику Эрни.

— Да, уж — скептически сказал тот, повертев в руках прутик, — посущественней ничего не нашлось?

— А ты хотел, чтоб мы пришли к тебе с бревном, — вскинулась Августа, — что есть, на том и спасибо. Ну как? Сможешь?

— Разве что очень маленькую, вроде свистульки, на три ноты, не больше.

— Ты, главное, сделай, а с нотами мы как-нибудь сами разберёмся. Потом.

— Хорошо. Надо больше света. Ты пока зажги все лампы, на улице темнеет, а я схожу за инструментами.

Августа прошлась по комнате, зажигая все керосиновые лампы вдоль стен и на столе. Эрни вернулся и принёс с собой множество различных приспособлений. Подойдя к столу, он начал их раскладывать, одни справа от себя, другие слева.

— Так, и что мы имеем? — пробормотал Эрни, доставая очки в массивной оправе. Он придирчиво рассмотрел прутик, — ага, так я и думал.

Потом ножом обрезал края, взял ткань для полировки и начал аккуратно обрабатывать всю поверхность.

— Тут важно не торопиться, веточка маленькая, потому надо все делать аккуратно. Любой музыкальный инструмент — сложная задача. Главное, не испортить душу инструмента. Вот вроде бы, что может быть проще дудочки… ан нет. Чуть дрогнула рука или ошибся глаз — и все, она уже звучать не будет.

Мартин и Августа, затаив дыхание, следили за неторопливой работой Эрни. А тот, в свою очередь, продолжал:

— Я считаю, что музыка — одно из самых чудесных изобретений человека. А какое разнообразие музыкальных инструментов? Раньше человек видел музыку во всем. И в камнях, и в деревьях, и в траве. К примеру, самый первый музыкальный инструмент — это колено. Что может быть проще: сидеть, похлопывать себя по колену или животу. Или по дереву, или камню… Музыка родилась вместе с человеком. Ударные инструменты были на заре человеческой истории. А какая сложная наука — изготовить барабан, они все такие разные. И большие, и маленькие, и толстые, и тонкие, и полые, и цельные…Звучит все, к чему человек прикасается. И не надо слов, когда есть музыка. Я слышал от одного капитана, что на юге в дремучих джунглях люди на десятки километров передают сообщения с помощью барабанов. А как бой барабанов тревожит душу! Он призывает и к бою, и к борьбе, и позволяет успокоиться, или наоборот взбодриться. Барабан — он как сердце, только снаружи. А дудочки — это уже дыхание музыки. Мартин, сложи-ка губы трубочкой!

Мартин сложил.

— А теперь дуй, — продолжал Эрни. Мартин попытался, но только издал несколько несвязных звуков. — Не сразу получается. Вот послушай.

Смотритель попробовал посвистеть, но получились только какие-то фальшивые ноты, в которых мелодия угадывалась весьма и весьма смутно.

— Тоже разучился. Давненько не свистел. Вот тебе наглядный пример первой дудочки. Постукивая по колену и посвистывая, человек никогда не был один. Ни в глухом лесу, ни в жаркой пустыне, ни в открытом море. С ним всегда находилась его песня. И чем больше человек познает мир и предметы его окружающие, тем сложнее становятся песни и инструменты. Вот струнные инструменты появились благодаря охоте. Конечно, я не могу говорить с уверенностью, но, возможно, первой струной была тетива лука. Когда охотники уходили за добычей и ночевали вдали от дома, то сидя ночью у костра, они пели песни о доме, который покинули. Об удачной охоте, пытаясь задобрить лесного хозяина, или усыпляли бдительность зверя. А может быть, они пытались понять, зачем звёздное небо над головой. Пели, постукивая по колену, посвистывая, подёргивая тетиву. Это сейчас придумали скрипки, виолончели, арфы, гитары, а тогда и музыка была проще. Настоящая. Естественная. Песни были о том, что действительно волновало человека, что его окружало. В песнях звучало все, что человек пытался понять, на что он пытался повлиять. К примеру, с помощью песен люди пытались колдовать. Да, не удивляйся. Пытались заговорить ветер, чтоб он дул в нужную сторону, или зверь подошёл к ловушке. Они думали, что если перепоют ветер или просто попросят его о чем-то, то это получится. Раньше считалось, что ветер разумный и обращаться к нему надо как к равному, или даже с большим уважением. И не только к ветру. Ко всему, что их окружало. Лес, море, горы, поля, реки, трава, камень — все они имели душу и свою песню с того момента, как пришёл в этот мир человек.

Эрни привстал и наклонился к камину, раскаляя длинную тонкую спицу.

— Сейчас спицей проделаем отверстия, куда дуть, — пояснил Эрни.

— А откуда появился человек в этом мире? — спросил Мартин.

— Это ты лучше Августу спроси. Она у нас специалист по сказкам. Я тут тебе не помощник.

— Бабуль, расскажи, откуда взялся человек?

— Сложно сказать, давно это было, уж никто и не упомнит, — встрепенулась задремавшая Августа. — Когда Небесная Мать в облике птицы создала землю, после трудов своих она решила отдохнуть в Хрустальной Небесной Башне. Взмахнула она крыльями и устремилась на небо. С крыльев её сорвалось несколько капель, они ударились о землю, из этих капель вышли первые люди и расселились по всему свету.

Старый Эрни, не отрываясь от дела, возразил:

— А я слышал, что первые люди появились по воле богов. Когда создали боги землю, то увидели они, что земля прекрасна, но некому было наслаждаться этой красотой. Тогда решили они создать человека и поручили это дело ворону. Спустился ворон на землю, взял немного глины с берега Звёздного озера и вылепил из неё первых людей. Но люди, вылепленные вороном, были склочными и крикливыми, не понравились они небесным богам. Тогда поручили они бобру сделать людей. Великий бобр ушёл в дремучие леса и выгрыз людей из древесины молодого дерева. Но вышли они очень глупыми и молчаливыми. Рассердились боги и доверили небесной корове создать людей. Спустилась небесная корова на берег моря, и увидела она глыбу морской соли. Подошла она к ней и начала вылизывать своим языком и отогревать своим дыханием до тех пор, пока не вышли из глыбы мужчина и женщина. Вскормила она их своим молоком и согрела своим теплом. И были они умны и веселы, так что обрадовались боги. И расселились первые люди ворона на земле и стали земледельцами, люди бобра расселились в лесу и стали охотниками, а люди коровы расселились вдоль рек и морей и стали рыбаками.

Августа покачала головой:

— Можно предположить, что эту сказку тебе рассказывали рыбаки. Будь это охотники или земледельцы, то в сказке это они были бы умными и весёлыми, а рыбаки — молчаливыми, как рыбы, и глупыми, как камни. Сколько людей, столько и мнений.

— А мне ты, бабуля, говорила, что детей находят в капусте, — заметил Мартин.

— Наверное, тебя нашли в говорящей капусте, не умолкаешь ни на минуту! — смутилась Августа.

— Так, почти готово, — спас положение Эрни, продемонстрировал плод своих трудов. Это была самая маленькая дудочка, которую видел Мартин. Размером она была с ладошку, и такая тоненькая, не толще карандаша, словно игрушка. Эрни придирчиво осмотрел её со всех сторон, потом сыграл на ней несколько трелей.

— Вроде ничего получилось. Звучит, — он сыграл на ней какую-то старую и отдалённо знакомую мелодию. — Так, Мартин, попробуй.

Он передал Мартину дудочку. Мартин извлёк из неё несколько звуков.

— Просто так не получится, нужно много учиться, больше практиковаться. Чем больше будешь играть, тем лучше будет получаться.

— Спасибо, дедушка Эрни, — поблагодарил он.

— Да, спасибо тебе, Эрни, — поблагодарила Августа, положив руку на плечо Мартина. — Засиделись мы что-то, пора бы и откланяться.

— А разве вы не останетесь на чай? — удивился смотритель.

— Если ненадолго, — она вопросительно посмотрела на Мартина, тот кивнул головой. — Давай? А то завтра рано вставать.

Эрни засуетился, поставил чайник на плиту, залез по плечи в буфет и долго гремел там невидимыми предметами. Когда он вынырнул, то в руках у него была банка с мёдом и кулёк шоколадных конфет. Мартин любил конфеты, особенно шоколадные, так что с удовольствием присел поближе к вазочке, куда Эрни высыпал сладости. Из прихожей раздался какой-то шорох. Мартин только сейчас вспомнил про Карака в рукаве куртки. Он вскочил и бросился в прихожую. Ворон уже сидел на вешалке и нетерпеливо пританцовывал, смешно разводя крыльями, пытаясь заглянуть на кухню.

— Ты чего? Забыл, что должен сидеть тихо и не высовываться? — зашептал Мартин.

— Не забыл, — так же в полголоса ответил ворон. — Я тоже хочу шоколадных конфет.

— Я тебе принесу, только сиди тихо, — пообещал Мартин.

— Хорошо, хорошо, только не забудь, — чуть не умоляя, произнёс Карак.

Мартин вернулся в комнату и незаметно опустил пару конфет в карман. Эрни как раз разливал чай по кружкам.

— Как работа на маяке? — поинтересовалась Августа.

— Как обычно, — пожал плечами смотритель, — без изменений.

— Яркость маяка случайно не вернулась?

— Опять ты за своё? Не вернулась. Я заказал новые лампы, через неделю должны доставить. Тогда и проблема решится сама собой. Все равно пока море неспокойно, рыбаки сидят по домам.

Мартин не стал особо вникать в разговор, и, пока его никто не заметил, выскользнул в прихожую, где ворон изнывал от нетерпения. Мартин развернул конфеты и положил их на пол. Карак слетел и принялся клювом постукивать по сладостям, скалывая с них шоколад. Мартин наблюдал за вороном и в пол-уха слушал разговор.

— А то, что в этом году шторма дольше обычного, ты не замечаешь? — спросила Августа. — Вчера слышала, что море сковали льды на острове в трёх милях севернее. И по льдам к ним идут белые медведи. Люди спешно вооружаются, запираются в домах.

— Твоя правда. Но каждый год сам на себя не похож. То лето жаркое, то весна долгая. Видимо, пришёл черед и зимы, — покачал головой Эрни.

— Если зима задержится в наших краях ещё немного, то льды скуют наш залив, ледяные великаны придут с севера и отделят нас от остального мира. А по этим переправам придут в наши земли дети снегов в поисках пропитания. Тогда мы уже не будем в безопасности.

— Вечно ты видишь все в чёрном свете.

— Ничего подобного, просто я чувствую, что плетётся волшебная паутина, чья-то злая воля толкает сюда льды и насылает шторма, крадёт наши традиции, стирает память веков, выжимает суть вещей. Сегодня маяк, а завтра что? Мы на краю земли. Дальше только вековые льды. Мы первыми узнаём, когда зло с севера ворочается в своей норе. Нарушено равновесие. Вначале придёт холодное равнодушие, а потом нас накроет мгла.

— Чувства — это тонкая материя, и доверяться им не стоит. Есть и другие маяки. А наш, мы починим.

— Другие не в счёт, наш был первым. И если он не будет светить, то и от остальных толку не будет. Маяк это только начало. Сколько кораблей не вернулось за последнее время? А людей пропало? Вот и от моих долго нет вестей. Возможно, мне все это чудится, или просто устала.

— Давай-ка хлопнем с тобой для согреву и для поднятия настроения, — подмигнул Августе Эрни и заговорщически улыбнулся, вытаскивая из-за спины бутыль темно-зелёного стекла.

— Ну, раз ты так любезен, то почему бы и нет.

В прихожей ворон отколол весь шоколад от начинки и проглотил его в один миг.

— А начинку? — спросил Мартин.

— Ты разве не слышал о раздельном питании? Так вкуснее и полезнее, когда вначале ешь одно, а потом другое. Съев вначале шоколад, как наиболее вкусную и полезную часть, я оставляю начинку на потом. А так как я уже сыт, то начинку съем после или отдам тому, кто ещё не ел сладкого, таким образом, одной конфетой порадуюсь дважды. А если я начинку отдам кому-нибудь другому, то доставлю радость ещё одному существу. Так что, куда ни глянь, сплошная выгода.

Ворон замолк и быстро шмыгнул в капюшон куртки. Августа и Эрни вышли из кухни.

— Вот ты где? — хмыкнула бабуля. — А мы-то думаем, куда это Мартин запропастился. Что чай не пьёшь?

— Не хочется. И вы там со своими заумностями к чаепитию не располагали, после ваших разговоров будут сниться одни кошмары, — немного обиженно сказал Мартин.

— Ладно, коль не хочешь посидеть, чайку попить, одевайся, пойдём, а то поздно уже. Ещё раз спасибо, Эрни, за гостеприимство и помощь.

— Да. Спасибо, дедушка Эрни, вы нам очень помогли, — одеваясь, сказал Мартин. Он постарался как можно аккуратнее застегнуть куртку, чтоб не выдать ворона, схоронившегося в капюшоне.

Бабуля зажгла фонарь, и они вышли на продуваемую всеми ветрами тропинку.

— Холодно, — поёжилась старушка. — Как будто тепла никогда больше не будет.

— Да что ты говоришь? — успокоил её Мартин. — Куда оно денется? Быть такого не может.

— Хорошо бы, — вздохнула она.

Как только маяк скрылся за поворотом, Карак выпрыгнул из капюшона и перебрался на плечо Мартину:

— Получилось?

— Не знаю, — ответил мальчик и посмотрел на бабулю.

— Доставай, проверим. Если это действительно чудо-дудочка, то прикоснувшись к дыханию ветра, она зазвучит сама по себе.

Мартин бережно вытащил дудочку. Как только дудочка оказалась на ветру, тут же произошло настоящее чудо. Она начала светиться изнутри, зазвучала прекрасная небесная мелодия, от которой хотелось, и плакать, и смеяться одновременно. Музыка разрывала сердце и побуждала его ещё сильнее биться. А потом дудочка взлетела и под провожающие, её изумлённые взгляды сделала круг над их головами, опустилась в руки Мартина. Он с великой осторожностью убрал её во внутренний карман куртки, и песня прекратилась.

— Теперь у нас есть чудо-дудочка, — нарушил повисшую тишину Карак.