Книга Севера

Виктор Харин, 2010

"Книга Севера" первое произведение из цикла "Хранители сказок". Замысел серии: приоткрыть читателю мифологическое восприятие мира. Так, как представляли его наши предки. Почему идёт снег, дует ветер? Почему огонь обжигает? Почему вороны чёрные? Куда каждый день уходит солнце? Ответы на эти и сотни других "почему" вы найдете, отправившись в путь вместе с главными героями. Именно им, мальчику Мартину и вороненку Караку, предстоит путешествие полное опасностей и приключений. Заглянуть за край земли, куда уходит солнце, где тени становятся цветными, и горит негасимый огонь. Вам предстоит познакомиться с множеством интересных мифологических сюжетов, которые нанизаны на основное повествование, как бусины на нитку.

Глава 2

После завтрака Августа хотела проведать смотрителя маяка и взяла Мартина с собой. Они шли вниз по заснеженной улице. Снег хрустел под ногами. Зимнее солнце, поигрывая льдинками, слепило глаза. Город просыпался. Из лавки булочника разносился аромат свежеиспечённого хлеба, витрина щеголяла пряничными нарядами. Аптекарь убирал снег с крыльца, приветливо махал рукой, здороваясь с редкими прохожими. Центральная улица заканчивалась пристанью. В обычное время пристань была полна народу. Лодки прибывали и убывали, сновали носильщики, кричали торговцы, им вторили шумные чайки. Но во время зимних штормов это была самая пустынная часть города. Недалеко от пристани возвышался утёс, ограждающий бухту от ветра, облюбованный огромными птичьими колониями, гнездящимися на отвесных скалах. На его вершине, словно палец каменного великана, стоял старый, маяк. Излюбленное место летних забав местной детворы и пристанище старого Эрни. Мартин любил там, оттуда открывался потрясающий вид на небольшой городок, расположенный на склоне горы. И море с его просторами, украшенными, как праздничный пирог свечками, парусами рыбацких лодок.

К маяку от пристани вели крутые ступеньки, и Августе пришлось несколько раз остановиться и перевести дух, несмотря на желание побыстрее попасть наверх. Мальчик нетерпеливо оглядывался на бабушку, но далеко вперёд не убегал.

— Погоди, Мартин, — задыхаясь, крикнула бабуля. — Погоди. Давай передохнем.

Мартин повернулся и нехотя начал спускаться. Они остановились около одной из лавочек, спрятанных от ветра за выступом скалы. Лавочки стояли как раз для такого случая, потому что мало кто мог подняться на маяк без передышки.

— Знаешь, — сказала бабуля, усаживаясь. — Мореходы рассказывают, что этот маяк зажгло само солнце.

— Как это? — удивился Мартин.

Бабушка улыбнулась:

— Давно это было. Попал как-то отважный рыбак в шторм, и унесло его бушующее море далеко от берега. Не мог он найти дорогу домой и совсем отчаялся. Несколько дней бросали волны его лодку из стороны в сторону. Кончились еда и вода. Вдруг видит, парит в вышине огромный белый альбатрос. Позвал человек птицу:

— Могучая птица альбатрос, ты с одним взмахом крыла пролетаешь столько, сколько мне идти целый день. Сделай милость, лети к моим родным берегам и скажи моей жене, что меня штормом унесло в открытое море и не найти мне дорогу назад. Простись с ней за меня.

Пожалел альбатрос рыбака, развернулся и ринулся к берегу. На берегу он увидел прекрасную печальную женщину, она стояла у кромки воды, осыпаемая брызгами.

Позвала его женщина:

— Могучая птица альбатрос, ты с одним взмахом крыла пролетаешь столько, сколько мне идти целый день. Не встречал ли ты лодку в бушующем море. Спустился альбатрос и сел перед ней на качающиеся волны:

— Видел я в море рыбака, его штормом отнесло далеко от берега, и он не может найти дорогу назад. Он просил меня проститься с его женой.

— Это мой муж! Он ещё жив! — обрадовалась женщина. — Сделай милость, могучая, мудрая птица, возьми мой платок и горсть родной земли, отнеси мужу. Они помогут ему найти дорогу домой.

Согласился альбатрос, взмахнул белоснежными крыльями и полетел в открытое море. Долетел до дрейфующей на волнах лодки. Обрадовался рыбак, взял платок жены, поцеловал и тут же почувствовал, как земля потянула его к родным берегу. Потому моряки всегда берут с собой горсть родной земли.

— А при чем тут солнце?

— Куда торопишься, сейчас расскажу. Слушай. Альбатрос быстро достиг берега, где ждала мужа рыбачка.

— Он возвращается, — прокричала птица с высоты. — Судя по ветру, будет после захода солнца.

Опечалилась женщина:

— Как в темноте ему найти родной берег, как не разбиться о коварные скалы, как не сесть на мель? Сделай милость, могучий альбатрос, догони Отца Солнце, попроси продлить день, пока мой муж не вернётся на родной берег.

Взмахнул крыльями могучий альбатрос и помчался вслед за солнцем. Он летел быстрее ветра, но не успел. Светило едва виднелось над горизонтом. Тогда он ухватился за последний волосок, видневшийся над морем, но не смог вернуть Отца Солнца. Наступила темнота, только в клюве могучей птицы золотом сиял вырванный волос. Делать нечего, вернулся альбатрос к рыбачке:

— Я летел через все небо за Отцом Солнцем, мчался быстрее ветра, но не успел его остановить. Я ухватился за единственный оставшийся волосок, потянул, и случайно вырвал его из головы Отца Солнца. Прости меня, прекрасная рыбачка, но мне не удалось выполнить твою просьбу.

— Покажи мне этот волос, — попросила женщина.

Все побережье озарилось солнечным светом.

— Ой, спасибо, могучий альбатрос. Ты спас нас! Тебе не удалось остановить Отца Солнце, но ты принёс свет в тёмную ночь. Взяла она золотой волос, да положила в хрустальный кувшин, и поставила на самую высокую скалу. Осветилось море на много миль, и рыбак, обогнул отмели, коварные скалы и вернулся домой. Так и повелось с тех пор. Люди стали ставить маяки и зажигать их, наполняя сердца моряков надеждой на возвращение. А у солнца отныне на макушке маленькая проплешина. Иногда, когда оно садится в море, эта проплешина видна, и вместо прощального золотого луча мореходы видят зелёный.

— Солнце — это звезда, у него нет волос, нам в школе учитель говорил, а Земля круглая и вращается вокруг.

— И пусть крутится, мне-то что, — резко ответила бабушка.

— А как же наука, она же все объясняет?..

— Не говори ерунды, — оборвала его бабушка. — Наука не может ответить на вопрос, что такое душа. Наука все знает о теле, но ничего не знает о душе. Сказка и есть душа. Пусть наука изучает тела, а сказки раскрывают душу. Сказки учат, что у всех есть душа. К примеру, лежит на дороге камень. Лежит и лежит себе. И что? И ничего. А если представить, что этот камень положил великий небесный зодчий, который строит величественный чертог? И этот валун станет завершающим его великое творение. Значит, камень лежит и ждёт, когда придёт его время. Он лежит не просто так, а его нахождение здесь и сейчас имеет смысл. А без сказки он был бы просто безобразным валуном, который топчут ногами. Я хочу, чтобы ты это понял и не говорил больше попусту.

— Прости, бабуля, я не хотел тебя обидеть.

— Ничего. Хорошо, что ты спрашиваешь и сомневаешься. Хуже, если бы ты был жутким занудным всезнайкой, как большинство пустоголовых людей. Спрашивай, сомневайся, спорь, ищи и найдёшь ответы на свои вопросы.

— Но ты все равно ответишь мне на них.

— Все ответы никто знать не может, Я тоже была молодой и постоянно спорила со своим дедом, а он, в свою очередь, со своим. И так с начала времён. Молодые всегда сомневаются, а старики думают, что на все вопросы уже могут ответить. Но это не так. В своё время я тоже изводила всех вопросами, так что твои мне не в новинку, сама их по сто раз задавала и получала ответы, Я так считаю, что когда в мире закончится последнее детское «почему?», то настанет конец света, ибо ему незачем тогда существовать.

— А почему?

— Не дразнись! — улыбнулась бабушка. — Ладно, пойдём потихоньку, а то я что-то стала замерзать. Надеюсь, у этой копчёной камбалы Эрни найдётся что-нибудь покрепче горячего шоколада.

Ветер, словно выждав момент, когда путники покажутся из-за скалы, набросился, сбивая их с ног, и с двойным усердием стал кусать за щеки. Пригнувшись под порывами ветра, они добрались до двери и, не постучав, нырнули в неё, спасаясь от шквала.

В комнате царило запустение. Солнечные лучи, заглядывая в окно, тихо покачивали оседавшую на них пыль. Было холодно и пустынно.

–Эрни! — позвала Августа. — Эрнест, ты здесь?

— Да тут я! Кого это нелёгкая принесла? — донёсся ворчливый голос Старого Эрни. Он, покачиваясь, вышел из кухни. Мартин даже сразу и не узнал его. Обычно Эрни встречал гостей с улыбкой, предлагал чай или горячий шоколад и на каждое слово отвечал невероятно интересной и забавной историей. Сейчас же Эрни больше походил на тень самого себя. Лицо осунулось, глаза впали, одежда помята и заляпана чем-то бурым, борода торчит в разные стороны. А главное — не было той смешинки, которая обычно пряталась у него на лице. Эрни дрожащей рукой заслонил глаза от солнечных лучей и посмотрел на вошедших:

— Это ты, Августа. А я-то подумал, кого это в такую рань принесло.

— Во-первых, здравствуй, Эрни! — строго проговорила Августа. — А во-вторых, скажи, пожалуйста, что это мы сегодня такие ершистые, неприбранные и злые?

— А надоело всем улыбаться. Всем что-то от меня надо. А мне, может, надоело все. Пятьдесят лет одно и то же. Что, я не человек, что ли? Могу я хоть раз сделать так, как мне хочется, а не как вам всем надо?

— Что случилось, Эрни? — с тревогой спросила бабуля. — На тебе лица нет.

— С чего ты взяла, что у меня что-то случилось?

— Да посмотрела на тебя и поняла все. И ночь сегодня была нехорошая. Плохое предчувствие. Холодом как-то потянуло. Зло было рядом. Вот и решили с Мартином тебя с утреца проведать.

— Спасибо за заботу. Наше вам с клешней, держите в обе руки! — пробурчал Эрни. — И Мартин здесь? Как дела, малыш?

— Спасибо, хорошо, — ответил Мартин.

— Что в дверях топчетесь, заходите, коль пришли, — проворчал Эрни, — пошли на кухню, сообразим что-нибудь горяченькое.

Они вошли в кухню. Там царил страшный кавардак. Горы грязной посуды соревновались в высоте, скатерть была покрыта разноцветными пятнами, вся в подпалинах, закапанная воском. Огонь в камине давно погас, из дымохода ощутимо тянуло холодом. Августа села на одиноко стоявший у окна стул. Огляделась:

— Что-то совсем не узнаю я тебя, Эрни!

Старик что-то искал в недрах буфета. Когда он разогнулся, в его узловатых руках покачивалась пузатая бутылка зелёного стекла. Таким же неуверенным шагом он дошёл до шкафа, вытащил пару стаканов, оценивающе посмотрел сквозь них и, поставил на стол, плеснув в них по приличной порции тёмного напитка из бутылки. Один он протянул Августе, та помедлив, брезгливо повертела его в руках.

— Твоё здоровье, Августа, — произнёс он и залпом осушил стакан.

— И твоё, Эрни, — ответила она, немного пригубив. — Теперь рассказывай, что такого стряслось, если ты сам на себя не похож.

— Не люблю я жаловаться. Видимо, не с той ноги встал. Как проснулся ночью, выглянул в окно, и так эта серость надоела! Маяк этот проклятущий. Сижу тут, как краб в панцире, как килька в банке, только в окошко поглядываю да лампы и зеркала чищу, чтоб маяк ярче горел. А кому это надо? Мне? Да ничего мне не надо. Рыбаки вон неделями в море не выходят, шторма пережидают. И какого ляда мне напрягаться?

— А с чего это ты посреди ночи проснулся? — со всей серьёзностью спросила Августа.

— Да сам не знаю. Защемило что-то в груди, как доской по голове огрело, и главное — мысль паршивая в голове свербит: а зачем все это надо? Так и просидел почти всю ночь, обдумывал. Поднялся на маяк, смотрю — тускло горит. Вроде горит, а мглу не рассеивает. Я его чистил, чистил, лампы мыл, зеркала протирал, ничего не помогло. Под утро замёрз, плюнул на это дело, спустился на кухню, откупорил бутылку. А тут и вы нарисовались.

— Говоришь, тускло горит? Тьму не рассеивает? А вчера?

— Вчера-то, нормально. Как подменили его… И меня заодно, — уже шёпотом добавил Эрни.

— А камин когда погас?

— Да я точно не помню. Ночью и погас, пока я спал. А как проснулся, мне не до того было.

Бабушка встала и хлопнула в ладоши, когда она начинает действовать, перечить ей не стоит:

— Надо развести огонь в камине, а то зябко. Мартин, сходи во двор за дровами, сейчас разведём огонь, и станет лучше.

Мартин знал, что дрова Эрни хранит с подветренной стороны маяка, под навесом. Он накинул куртку и вышел. Тут же под ноги ему бросился ветер. Мартин пошатнулся, но, едва обогнув маяк и спрятавшись от ветра, он сумел набрать полную охапку дров из аккуратной поленницы. Возвращение потребовало от него немалых усилий: как только он показался из-за угла, тотчас был атакован порывом ветра, норовившим забросить ему за шиворот как можно больше снега. Не обращая на это внимания, Мартин добрел до двери и толкнул её ногой. Дверь распахнулась.

«Хорошо ещё, что дверь открывается вовнутрь, а не наружу, — подумал Мартин. — Стоял бы сейчас, пытаясь открыть с полными-то руками».

Он прошёл через всю кухню и свалил свою ношу перед камином. Августа уже сидела рядом на корточках, разжигая бересту для растопки. Через некоторое время первый язычок пламени робко коснулся дров, а ещё минут через пять пламя ревело, пожирая поленья. Что-то сначала потрескивало в камине, но потом стал слышен только равномерный гул огня. Сделалось намного теплее и уютнее. Эрни подошёл к камину и, присев перед ним, протянул к пламени узловатые пальцы. Немного посидев так, он с улыбкой обернулся:

— Ну что? Кому из вас предложить чаю?

— Дедушка Эрни, а можно мне горячего шоколада? — встрепенулся Мартин.

— Шоколада? Можно. А ты, Августа, чего изволишь?

— Вот сейчас я узнаю Старого Эрни, — откинувшись на спинку стула, сказала Августа, — теперь я бы выпила чаю.

Мартин слонялся без дела. Бабушка и Эрни о чем-то тихо говорили на кухне, а Мартин в это время изучал разбросанные по всему дому карты. Карты были интересные, старые настолько, что изображали землю плоской, стоящей на трёх слонах и черепахе. Восхищало то, что карты были красочными, по ним бродили фантастические звери, но каждый ребёнок знает — Земля-то круглая. Сама идея плоской Земли была заманчивой. Разве мы не наблюдаем каждый миг, что Земля плоская? Что она заканчивается за горизонтом, там, где купол неба встречается с сушей или морем? Если верить своим глазам, то старые карты не врут. Возможно, бабуля права, и наука только все усложняет? Кто знает, что там, за линией горизонта. Может, там зияет бескрайняя пропасть в тёмные миры, и если свесить голову вниз и смотреть в бездну, то можно рассмотреть лапы гигантской черепахи? А если спуститься и прокатиться на хоботе одного из слонов или посмотреть, что на другой стороне Земли? Какие тайны и сокровища там скрываются от людских глаз? Возможно, с той стороны дно отлито из золота и выложено драгоценными камнями. Мартин знал, что золото и красивые камни добывают рудокопы, и даже представил себе, как люди наконец-то прорубят шахту насквозь, прямо на ту сторону, и увидят слонов на черепахе. То-то они удивятся. Все это настолько увлекло Мартина, что он совсем забыл о бабуле и старике Эрни.

— Думаю, Эрни, что я права, — услышал Мартин, — просто так ничего в этом мире не происходит. На все есть своя воля. Тёмная или светлая. Сейчас я чувствую, что вмешалась тёмная воля и украла саму суть маяка. В далёкие времена наши предки в его основание вложили волос Солнца. Я уверена, он пропал. Ты можешь сколько угодно протирать лампы или устанавливать новые, но если огонь в душах моряков погас, то его уже не разжечь простым включением ламп. Лампы будут гореть, тревожа ночь, но, не рассеивая мрак. Нужно идти к истокам. Не знаю, как ты, а я собираюсь отправиться в погоню за украденной сказкой и вернуть украденный волос.

— Но подумай, Августа, сейчас не то время, когда все решается сказками; я даже не уверен, что этим ты сможешь изменить порядок вещей. Никто в них не верит. Спасибо, ты привела меня в форму. Показала, что я не просто занимаю место на земле и проживаю свою жизнь. Напомнила мне про миссию смотрителя маяка…

— Хорош смотритель, просмотрел все глаза, — буркнула Августа.

— Мне нравится моя жизнь, — продолжал Эрни. — Подумай только, как ты отправишься в путь? С кем, на чем? Ты, старая каракатица, сюда едва поднялась, с кряхтением, а все туда же. Можно подумать, без тебя не найдётся сумасшедших, кто, веря во всю эту ерунду, пойдёт туда, не знаю куда.

— А я бы пошёл, — вмешался Мартин.

— Ты ещё слишком мал, — разумно заметила Августа.

— Бабуль, пожалуйста, позволь мне помочь. Я буду послушным. Честно.

Мартину так хотелось поучаствовать в приключении, что он готов был пообещать все что угодно, даже умываться по утрам. Бабуля несколько секунд внимательно всматривалась в лицо Мартина.

— Хорошо, — смилостивилась она, — посмотрим на твоё поведение. Может, в этом есть смысл.

Они тепло попрощались с Эрни и начали спуск с маяка.

— Мартин, не спеши, — остановила его Августа и указала на отдельно возвышающийся утёс рядом с маяком, — давай поднимемся вот на ту скалу.

— Зачем? — поинтересовался Мартин.

— Нам потребуется помощь сильных и мудрых. Надо воззвать к ним. Если нам повезёт, то мы получим помощь и совет.

— А кого ты хочешь позвать?

— Увидишь.

Скалу венчала большая ровная каменная площадка. С одной стороны площадка была прикрыта выступом, а с других — обрывалась отвесными стенами, прямо в море. Прибой с шумом разламывался у основания скалы, брызги мелкой моросью долетали до самой вершины. Мартину было страшно, но он стыдился в этом признаться. Утёс продувался со всех сторон. Брызги намёрзли причудливыми фигурами. У мальчика не было никакого желания подходить к краю. Он отошёл и спрятался от ветра за выступом скалы. Августа же, напротив, подошла к самому краю. Сложив ладони у рта, она силилась перекричать прибой.

— Дедушка Альбатрос! Дедушка Альбатрос!..

Но ветер уносил слова. Звук голоса был неразличим сквозь грохот моря. Мартин в десяти шагах от бабули не смог разобрать ни слова. Он начал сомневаться, подумав, что бабуля его просто разыгрывает. И хотел было уже предложить ей пойти домой, где горит жаркий камин.

— Дедушка Альбатрос! Дедушка Альбатрос! — продолжала Августа.

Далеко, на самом горизонте, появилась маленькая чёрная точка. Она приближалась с неимоверной скоростью, быстро увеличиваясь в размере. Мартин не сразу сообразил, что это огромная птица.

Бабушка ещё раз поднесла сложенные ладони ко рту и крикнула:

— Дедушка Альбатрос! Дедушка Альбатрос!

Птица начала снижаться, и так огромны были её крылья, что Мартин едва устоял под натиском поднявшегося вокруг вихря.

— Здравствуй, Хранительница. Ты меня звала? — молвила птица.

Мартин не поверил своим ушам. Птица — и вдруг говорит человеческим голосом.

— Да, дедушка Альбатрос, — ответила бабушка. — Я хотела познакомить тебя с моим внуком. Преемником. Мне будет спокойнее, если ты за ним присмотришь в случае чего. Он ещё маленький, несмышлёный. Подойди, Мартин, и поздоровайся.

— Э…Здрасте, — робко промямлил Мартин себе под ноги, не решаясь посмотреть на птицу.

— Здравствуй, Мартин. Рад, что будет с кем поговорить, а то иногда слова забываю. Ты просто не представляешь, как временами тяжело найти интересный и пытливый ум. Надеюсь, ты станешь мне достойным собеседником.

— Да, конечно. Будет очень приятно, — все ещё не веря в происходящее с ним, ответил Мартин. Он украдкой посмотрел на огромную птицу и немного осмелел.

— Дедушка Альбатрос, я к тебе с просьбой, — обратилась к птице Августа. — Ты самый быстрый и могучий на этом побережье. Не поможешь нам найти потерянную сказку? Предупреждаю, это может быть опасно.

— Рад буду услужить Хранительнице. Да и поразмяться мне не помешает. Чем я могу помочь?

— Ты же знаешь старого Эрни, хранителя маяка? С ним приключилась беда. Холодный дух Севера проник сегодня ночью в нашу бухту и украл свет маяка. Наши моряки потеряются в море, и сердца их покинет надежда. Надо снова раздобыть волос Отца Солнце, тогда маяк засветится вновь.

Громадная птица сникла:

— Отец Солнце в прошлый раз обещал испепелить меня. Думаешь, он забыл?

— Потому я и говорю тебе, что будет опасно.

— Знаешь, Хранительница, а не ослабит ли его потеря ещё одного волоса в предстоящей ему битве? Нет ли другого пути?

— Другого пути я не вижу, — вздохнула Августа.

— Я помню тёмные времена, — голос альбатроса был тих. — Они случились после потери волоса. Солнце вовремя не взошло, и мир поглотил холод и тьма. С тех пор светило стало сильно уставать: полгода греет землю, а полгода отдыхает. Только Отец Ворон, знает, как это было, говорят, что именно он проник в тёмные земли и помог Отцу Солнцу вернуться на землю.

— Как нам найти Отца Ворона? — слова вырвались из Мартина раньше, чем он смог подумать, мальчик так увлёкся беседой, что забыл о своём страхе. — Дедушка Альбатрос, ты случайно не знаешь, как его позвать, он помог бы нам, рассказал о темных временах.

— Я давно его не видал. Много воды утекло с тех пор, как он удалился в далёкую пещеру, и никто не слышал о нем уже долгие годы.

— А где находится эта пещера?

— Где-то в океане, на островах, к западу отсюда. Я пару раз пролетал над ними, но никого не встретил. Они выглядят дикими и пустынными. Там не селятся люди, не летают птицы, не живут звери. Там подземный огонь выходит на поверхность, отравляя все живое своим дыханием.

— Нам надо добраться до этого острова и поговорить с ним, — заявила Августа. — Есть маленький, но шанс, что Отец Ворон знает, как нам помочь.

— Видимо «нам» адресуется мне, — усмехнулся альбатрос, — потому как сегодня вы не захватили летательные перья?

— Я не прошу, чтоб ты летел один. Я хотела попросить тебя отнести меня на этот остров.

— Бабуля! — не удержался Мартин. — Ты трижды отдыхала, пока мы поднимались на маяк, ты устанешь и упадёшь прямо в море. Что я тогда буду делать?

— Я тоже думаю, что тебе, Августа, лететь не надо, — серьёзно заметил альбатрос, — мне будет тяжело нести тебя, а вот Мартина я смогу домчать за считанные часы.

— Мартина?

— Да, он лёгкий, гибкий, ловкий, молодой и сможет усидеть на моей спине…

— Но он же так мало знает, и Отец Ворон просто не станет его слушать, — взмахнула руками Августа. — Лететь должен зрелый Хранитель.

Альбатрос расправил крылья, голос его гремел:

— Ты забываешь о силе молодости. О неукротимости духа, о сомнениях и тревогах юных сердец. Возможно, именно это и послужит ключом к затворничеству Отца Ворона. Когда встречаются две старые головы, не в обиду тебе, Августа, то разговор напоминает старческое брюзжание. Если к старости приходит за советом молодость, то польщённые старики делятся воспоминаниями и опытом. Я думаю, у Мартина есть шанс.

— Возможно, ты прав, — вздохнула бабуля, обернулась и посмотрела внуку в глаза. — Мартин, ты как? Готов к приключениям?

— Да! — не скрывая восхищения, воскликнул Мартин.

— Тогда не теряйте времени. Попутного ветра вам и удачи!