Инструкция к применению собственного тела

Виктор Старчак, 2022

Человеческое тело может испытывать страх, боль, радость и любовь. Если бы мы могли выбирать, что чувствовать, каждый наверняка бы взял себе по два последних. В одном из миров процветает настоящая утопия благодаря самой настоящей инструкции, с помощью которой можно уничтожить в себе страх. Здесь нет бандитов, злодеев и криминала уже более трехсот лет. Жители – мирны и доброжелательны, кроме… Фо. Он – преступник, которому пришлось бежать на Землю. Однако опасность следует за ним по пятам. Сможет ли один человек изменить то, что неуклонно движется миллионы лет по одному и тому же сценарию и как сильно инструкция к применению собственного тела способна изменить мир? Комментарий Редакции: Новое слово в жанре фантастики, где, кажется, все уже обговорено тысячи раз. Однако на этих страницах перед нами – путешествие по самому интересному миру из всех возможных: внутренней вселенной особых эмоций и глубоких переживаний.

Виктор Старчак

* * *

Запомни своё мироощущение перед прочтением этой книги. Если после прочтения я хоть немного сделал твою природу понятнее для тебя, если хоть немного упокоил твой ум, то год моей работы над книгой был не впустую. Не спеши, тут есть над чем подумать, есть что примерить на себя, чтобы прочувствовать.

Глава 0. Ну вот я и здесь

Яркое солнце ослепило меня. Ноги оказались на чём-то зыбком и холодном. Как будто меня переместили в гигантский холодильник, в огромную тарелку с полурастаявшим холодцом. Легкая дезориентация. Не могу осмотреться из-за солнца, чтобы понять, где я. Для неподготовленного человека перемещения между мирами — большой стресс. Но ко всему этому я привык. Не могу даже сосчитать, сколько раз я перемещался в другие миры из своей лаборатории. Могу лишь сказать, что цифра будет трёхзначной… Помню, когда первый раз переместился в иной мир, из-за резкой перемены атмосферного давления меня даже вырвало. Ведь там, в лаборатории, комфортное давление воздуха (точнее то давление, к которому привыкло моё тело), не слишком яркий свет, нет ветра, под ногами твёрдый пол, во время перемещения обычно все молчат. Так уж повелось. И вот через мгновение на органы чувств обрушиваются огромные перемены, как будто погружаешься в холодную прорубь. В одно мгновение бьёт солнце в глаза, меняется почва под ногами, атмосферное давление, шум, ветер. Минут пять ещё я не мог прийти в норму. Моего товарища Бринко это насмешило. Он, по-доброму улыбаясь сказал тогда, что навряд ли я смогу стать путешественником между мирами и лучше мне выбрать другую профессию. Ему нравилось подначивать меня. Нам обоим нравился его способ подбадривать. Меня он как будто заводил к действию, давал энергию. А Бринко просто было весело. Наверное, поэтому мы так были дружны в период обучения. Со временем, конечно, моё тело адаптировалось к перемещениям и меня больше не тошнило. С того дня прошел уже не один десяток лет. И вот, теперь я здесь. В одном из самых странных миров, он одновременно невероятно похож на мой, и столь же невероятно отличен от него. Мы называем его «Экзо 2». Населен он внешне такими же созданиями, как и я, их мозг работает по тому же принципу, что и мой, чувства и эмоции такие же, как мои, но при всей биологической схожести, они совсем другие. После жизни в моём родном мире кажется, что местные селят хаос, несут разрушение. В моём мире правят созидание и порядок. Люди здесь словно антонимы людям из моего мира. Они неплохие конечно, они как будто слепые котята, не понимающие, где они и что делают, расползаются в разные стороны, а когда чуют титьку матери, несутся туда, не обращая внимания на своих сестёр и братьев, временами испытывающих голод из-за меньшей проворности. Ничего удивительного в этом нет — котята борются за свою жизнь… Мать-природа одарила человека гораздо большим мозгом, чем у котёнка. И вот, когда жизни ничего не угрожает, ты можешь обеспечить себе пропитание, но ты всё равно продолжаешь стремиться выжить, гонимый своими страхами, привычкой бороться, или иллюзией, что если ты насобираешь вокруг себя больше вещей, то будешь счастливее. Когда твоя уверенность зависит от того, насколько больше ты насобирал барахла, чем твой сосед, тогда это уже похоже на болезнь общества. Один индивид стремится возвыситься над другим индивидом. Всё это так непонятно и чуждо жителю Доза (мой мир так называют). Мы же привыкли ясно осознавать всё, что происходит, без страха, без иллюзий и стремимся помогать друг другу, испытывая радость от единства с сородичами, искренне радуясь и всеми способами содействуя развитию себе подобных. Но Доз теперь далеко отсюда, а я — беглый преступник, нонсенс для моего мира.

Я всю свою жизнь посвятил науке, изучению других миров, в частности этого мира, где сейчас нахожусь. Я чувствовал себя первооткрывателем. Чувствовал важность своей работы, что делаю огромный вклад в процветание моего народа. Моя профессия наполняла меня чувством собственной значимости и одновременно единением со своей планетой. Я её винтик, работающий для всеобщего блага. Значимый винтик для всей системы! Все свои силы я вкладывал в изучение иных миров. При каждом научном прорыве, разгаданной загадке, я чувствовал блаженство, и иного мне не нужно было. Чем больше сил я вкладывал, тем больше результатов я получал, тем больше испытывал блаженство от своих побед. Неудачи, которые порой случались, лишь подогревали мою страсть к работе. Каждая неверная догадка приближала меня к нахождению истины. Счастлив тот, кто занимается увлечённо и со страстью своим делом.

В моём мире очень много таких же фанатично увлечённых своей работой людей. То общество, которое мы построили, для других миров кажется утопией. В основе нашего общества глубокое уважение к чувствам и мыслям наших сородичей. У нас никогда не было никаких религий, мы верим в природу и науку. Смыслом жизни для нас является развитие. Если посмотреть на этот вопрос из масштаба всей эволюции, то выходит, что жизнь одного человека заключается в том, чтобы накопить как можно больше опыта, развить свои навыки и передать здоровые, сильные гены своему потомству, тем самым быть на одной стороне с природой\эволюцией. А дальнейшую жизнь мы посвящаем развитию наших детей и эволюционированию нашего общества, стремясь получать новый опыт, новые знания. Без страха, с жаждой новых впечатлений и глубины понимания мироздания, мы увлечены жизнью. А когда приходит смерть, мы относимся к ней с принятием.

Наш мир — это один сплошной мегаполис, который соткан из бетона и пышных зелёных растений, которые как будто переплелись вместе, чудесно пахнущий, насыщенный свежим воздухом, будто в лесу. Он гармонично сочетает в себе технику и органику. Металл и бетон с растениями и бактериями. У нас нет полиции, нет преступлений, нет преступников… точнее не было уже более трёхсот лет. Но я не мог поступить иначе…

И теперь я нахожусь в чужом мире, без малейшего понимания, где именно и что мне сейчас делать. Ноги утопают во мху, вокруг низкие не частые кустарники, редкие лиственницы. Места заболочены, просматриваются на многие километры. Отчаянная попытка бегства из моей лаборатории в иной мир кажется лишь немного отсрочила мою гибель… как жаль, что я не успел ввести конкретное место перемещения в трансформаторе сингулярности. Это такое устройство для перемещения между мирами. Оно представляет собой шкаф метр на метр и два с половиной в высоту. Внешне напоминает автомат с игрушками, которые можно вытащить механической рукой. Ну знаете, таких раньше было много в торговых центрах на Земле. Кидаешь монетку и джойстиком управляешь механизмом. Потом нажимаешь на кнопку, эта рука опускается, чтобы достать игрушку. Только вот вместо игрушек внутри находится объект огромной массы, который создаёт контролируемый разрыв в пространстве. И при помощи компьютера можно создать «кротовую нору» между мирами. Такая небольшая чёрная дыра находится в специальном антигравитационном ящике, чтобы обезопасить всё за пределами этого ящика. Так вот, выбрать место перемещения я не успел из-за спешки, и теперь я нахожусь в чужом мире, в неизвестном для меня месте. На мне облегающий костюм, похожий внешне на гидрокостюм (только внешне, он не так хорошо сохраняет тепло), у нас в лаборатории все такие носят. Удобная обувь с хорошей шнуровкой, которая сейчас напитывается холодной водой. И больше нет ничего с собой. С таким снаряжением я долго тут не протяну. Воду я могу пить из луж, это не проблема. Голубику, клюкву предположим я найду. Теоретически я могу найти лесок, выкопать землянку камнем, накрыть валежником, может и зверя поймать какого-нибудь… придётся научиться разжигать костёр трением сухой древесины… Но прямо сейчас мне прохладно, иголки на лиственнице жёлтые. Сколько ночей без укрытия и огня я смогу пережить? Солнце ещё высоко, я думаю, половина светового дня у меня есть.

В моей лаборатории мы изучали устройство сознания местных жителей, я частенько бывал на этой планете в тайне от местных. Одевался как местные и устраивал стрессовые ситуации для землян ради их изучения или же просто собирал информацию. Например, в прошлом году я изучал уровень осознанности у долгожителей этого мира. Пытался выяснить, что повлияло на их долголетие. Для этого я притворился журналистом, который хочет взять у них интервью. Поговорить об образе жизни, генетике и способе мышления. Особенно мне запомнилась одна женщина, которой на тот момент было сто девятнадцать лет. В каком конкретно городе это было, я не вспомню. Помню лишь, что погода была жаркая, горы неподалёку и говорили мы на русском языке. Она пригласила меня в свой обшарпанный домик. Жила она очень бедно. Весь посёлок, в котором она жила, утопал в бедности. Я поставил освещение, прикрепил микрофон, установил камеру. Напротив меня худая, но не слишком, женщина. Абсолютно седые непослушные волосы, кожа загорелая и морщинистая, зубов почти нет. Но в целом вид у неё был молодой и здоровый, для её возраста, разумеется. Я видел много людей, которые в восемьдесят лет выглядят старше, чем она. Движения её энергичны, уверенны. Я включил камеру, и запись пошла. Эта женщина достала папироску Беломорканала, элегантно прикурила её, кинула на меня свой игривый взгляд. В этот момент мне даже показалось, что она заигрывает со мной. Я открыл блокнот с заранее подготовленными вопросами. Первый раздел вопросов был связан с образом жизни. А первый вопрос в этом разделе звучал примерно так: «Поддерживаете ли Вы или раньше поддерживали здоровый образ жизни, возможно бегаете по утрам, делаете какие-либо упражнения или соблюдаете особую диету?» В ответ эта женщина расхохоталась. Она запрокинула голову назад, рот её широко открылся, она смеялась взахлёб. Один зуб на месте, потом двух нет, далее полусгнивший зуб, потом ещё трёх нет и так далее. Она просто смеялась. Не чтобы сказать что-то своим смехом. Не потому что это уместно или так принято. Она не стеснялась того, что зубов у неё почти не осталось. Это был настолько искренний, свободный и радостный смех, что я сразу понял, в чём секрет её долголетия.

— Ты посмотри на меня, милок, разве похоже, что я бегаю по утрам? — сказала она, дымя папиросой. — Налей лучше даме вина. На кухне, на столе банка стоит.

В тот день я больше не задал ей ни одного вопроса из моего блокнота. Я лишь составил ей компанию и выпил бокал молодого, самодельного вина. Я почувствовал, как от неё исходит радость к жизни. Она не задаётся вопросами о смысле жизни, она предпочитает чувствовать эту жизнь. Плевать она хотела на все эти извечные вопросы, на окружающую её бедноту. Она много не знает и не понимает, но этого ей и не нужно. Сколько книг она прочитала за свою жизнь? На какие вопросы своего сердца она смогла ответить для себя? Верила ли она когда-то в Бога? Всё это не имеет значения. Ей просто нравится жить. Ей по-настоящему нравится жить.

Для подобных командировок я прошел курс подготовки от моей коллеги Аннет, которая занимается изучением биологии, местной природы, законов физики. Кроме того, она является моей женой. В свободное время мы любили обсуждать этот мир. Она всегда говорила, что этот мир наиболее схож с нашим, рассказывала мне, что сутки тут длятся двадцать четыре часа, что меньше всего на час, чем у нас. Сила гравитации почти такая же, как у нас, даже растения почти такие же, как у нас. А я ей говорил, что этот мир совсем не похож на наш. Сознание существ эгоцентрично, весь мир похож на поля для войны. Каждый человек хочет насытить своё эго, увеличить свою уверенность в себе, заставляя других людей думать так же, как он, верить в то же, во что и он, любыми способами. Они прикрываются моралью, богами и ещё чем угодно. Они начинают войну во имя Бога, начинают войны, которые называют «освободительными». Говорят, что семья — это святое или главное, а сами унижают, кричат, бьют членов собственной семьи. Думают, что знают, как будет лучше для других, даже не пытаясь понять этих «других». Не уважают чувства и мысли подобных себе.

Но этот мир очень молод, за девять лет изучения его я проникся любовью к местным. Именно эта любовь и толкнула меня на преступление. Я верю в людей, придёт день, и люди научатся жить в мире, уважать друг друга, относиться с любовью к себе и себе подобным, к миру, в котором живут…

А прямо сейчас меня больше заботит собственное выживание. Итак, идти в надежде, что неподалёку есть дорога или хоть какие-то признаки человека, может повезёт и выйду к деревне. Не ошибиться бы с выбором направления, будет обидно, если мой труп найдут охотники или собиратели ягод в нескольких десятках километров от деревни из-за неверно выбранного направления. А если я нахожусь за многие сотни километров от мало-мальски захудалой деревеньки, хоть какой-то цивилизации, тогда вроде и не так обидно. Шансов выжить было совсем немного. Всмотревшись хорошенько вдаль, признаков человека я не обнаружил. Но вдалеке я вижу полосу кустарников, они как будто растут вдоль дороги, укрывая её от моего взора. Возможно эту дорогу, или правильнее называть «направление», когда-то отсыпали, а теперь корням растений есть куда уцепиться, нет стоячей воды и от этого их так много вдоль дороги. Решено — идём туда.

Идти по такой местности оказалось значительно тяжелее, чем я думал. Ноги приходится поднимать высоко. Трава как будто цепляется за ноги и держит, не отпуская. Приходится много сил тратить, чтобы удерживать равновесие и освобождать ноги шаг за шагом. За сорок минут я прошёл всего около километра. Я в хорошей физической форме, но тело устаёт быстрее, чем я думал. Ещё парочка километров, и я у цели. Оказалось, что я спустился ниже, хоть и не сразу заметил это, тут появились кочки как маленькие тумбочки, местами выше колена. Приходится кое-как протискиваться между ними, утопая в грязи и воде. Теперь моя обувь превратилась в свинцовые кандалы, целиком облепленные грязью. Сердце бьётся мощно, дыхание стало тяжелым, но тело ещё полно сил. Я совсем перестал чувствовать, что иду в холодной воде. Как будто забыл об этом, выполняя более важную задачу. Я поставил себе цель дойти до места назначения без отдыха. Всего каких-то пару часов беспрерывного месения грязи, пролезания сквозь густые кустарники, несколько падений, и я у цели. Вот эта череда кустарников, разбросавшихся, как змея, среди болот. И разочарование вместе с ней. Это гряда кустарников прятала не дорогу, а всего лишь реку, по всей видимости которая и разливалась по весне, создавая вокруг себя прекрасные условия для образования кочек (название растения). А сама река размыла мягкую почву, по берегу которой разрослись кустарники. Глубиной речка всего около метра, а в ширину местами от метра до трёх. Упав на самый край бережка, я набрал воды в ладошки, чтобы напиться и умыться холодной водой. Чертовски приятно, напиться и просто посидеть, отдышаться. Я прекрасно осознаю, что смертельная опасность замёрзнуть или быть съеденным зверем идёт за мной следом. И с каждой минутой она подкрадывается ко мне всё ближе и ближе. Но внутри меня нет страха перед смертью. Там, откуда я родом, смерть означает лишь то, что энергия человека, которая беспрерывно является частью мироздания, меняет свою форму. Это как будто воздушный шарик надули воздухом. Снаружи этого шарика тот же газ, что и внутри. А когда шарик лопнет, воздух, который внутри, соединится с воздухом, который снаружи. Разве этому газу будет жаль тюрьму, которая его удерживала? Мой народ пришел к этому не через путь религии, а через путь науки.

Если смерть пришла и повлиять на это мы не в силах, то нам остаётся выбрать, как к этому относиться. Философия жителей Доза начинается с того, что мы научились осознанно выбирать, как нам относиться к происходящему. Если сравнивать меня и жителя Экзо 2, то разница будет лишь в том, что я в детстве получил инструкцию к применению собственного тела. Местные же совсем не умеют пользоваться своим телом. Они — венец миллионов лет эволюции. Их тело может испытывать счастье, любовь, злость, грусть, тревогу. Но большинство местных не могут контролировать эти эмоции и чувства. Многим не хватает счастья, любви, чувства собственной значимости. Кто-то погряз в чувстве обиды, злости, беспомощности, и у всего этого лишь одна причина — у них нет инструкции к применению собственного тела.

В моём мире есть подобие местной школы. Когда ребёнку исполняется восемь лет, его отдают туда. С родителями ребёнок видится только по выходным. Но у него появляется наставник. Помимо прочих занятий, наставник спрашивает о чувствах и эмоциях ребёнка. Объясняет их природу, откуда они появляются. Показывает наглядно, что состояние, в котором находится любой из нас, первостепенно. Находясь в состоянии угнетённости, грусти, выполнять простые задачи оказывается тяжело, а в состоянии духовного подъёма или «спокойного ума» даже самые сложные задачи оказываются выполнимы. Отсюда появляется культ постоянного отслеживания своего состояния, своих чувств и эмоций. И в этот момент, когда ребёнок осознаёт значимость своих чувств, эмоций, начинает внимательно и с уважением относиться к ним, и с не меньшим уважением к чувствам и эмоциям других.

Управлять эмоциями очень просто. Каждая наша мысль вызывает эмоцию, иногда мы привыкаем постоянно испытывать эмоции из-за повторяющихся мыслей и перестаём их замечать. Природа устроена так, что наш организм стремится к гомеостазу, то есть к постоянству. Это биологический процесс, благодаря которому возможна эволюция. Простейшее одноклеточное стремится поддерживать постоянный состав физико-химического состава жидкостей внутренней среды. И если наше тело долгие годы жило в состоянии стресса, то теперь стрессовое состояние будет привычным и тело будет стремится поддерживать это состояние, наши мысли будут стремиться найти повод для стресса во всём. Биологией в нас заложена система «бей или беги». Когда мы видим хищника, наш организм вырабатывает гормон стресса, наша энергия активизируется и направляется к мышцам, зрачки расширяются. Наше тело предоставило нам ресурс, чтобы сражаться с хищником или бежать. Конечно эта энергия не взялась из неоткуда. Наш организм перестал вырабатывать слюну, восстановительные процессы прекратились. А теперь представьте: многие люди живут в состоянии постоянного или периодических стрессов. Пищеварение работает хуже, организм восстанавливает себя недостаточно. Кроме того, та энергия, которая вырабатывается для бега или драки с хищником, не используется. А неиспользованная энергия превращается в боль. Вот мы уже и встали на дорогу к болезням. Депрессия, тревога, злость, агрессия, апатия, панические атаки — всё это вызвано страхом (системой «бей или беги»), отсутствием чувства безопасности. Биологически человек устроен так, что он подготавливается к худшему исходу событий. Поэтому проживать жизнь в тревоге и страхе — это наше состояние «по умолчанию».

Девяносто процентов нас — это бессознательное, которое мы постоянно перепрограммируем нашими мыслями. Если в течение дня ты будешь задавать себе вопрос: «о чём я сейчас думаю?», то, ответив на этот вопрос, ты увидишь, на что ты программируешь своё бессознательное. А точнее, какие чувства вызывают эти мысли, к такому состоянию и стремится твоё тело. Если ты осознаешь, что часто ковыряешься в прошлом, в своих текущих проблемах, это будет означать, что ты поддерживаешь состояние стресса. Твоё тело стремится к гомеостазу, стресс — это привычное состояние твоего тела.

Усилием воли ты можешь перестать думать о том, что вызывает тревогу, злость, страх, и начать убеждать себя, что ты находишься в безопасности. Поначалу это тяжело, но раз за разом будет становиться всё легче и легче, а потом перейдёт в автоматический режим. И теперь ты будешь по-настоящему чувствовать себя в безопасности. Энергия твоего тела будет направлена на восстановительные процессы, твоё тело начнёт исцеляться, твой ум освободится. Ты начнёшь видеть возможности. Появится интерес ко всему новому. Жизненные сложности будут казаться игрой, вызовом. Теперь ты стал свободным. Твой ум возвысился над твоим телом.

Пройдя эту школу, сидя на берегу в чужом мире, понимая, что шансов выжить у меня немного, я могу выбрать, как отнестись к происходящему. Унывать и отчаиваться мне не выгодно, мне выгодно сейчас прийти к состоянию «спокойного ума». Прямо сейчас мне нужно немного передохнуть и решить, что делать дальше. Страха перед смертью нет. Я не испытываю отчаяние и апатию, потому что моё тело не отравлено гормонами стресса.

Близится закат, солнце выпустило свои оранжевые лучики на эту землю, чтобы попрощаться с ней до утра. Эти лучики радостно скачут по поверхности речки, отражаясь от неё, предавая яркость всему великолепию этих мест. Красные листики голубики, жёлтые иголки лиственницы, зелёные неизвестные мне растения — они и понятия не имеют, какую потрясающую картину они создали. Как же красив этот мир! Вот оно — величие природы Экзо 2. Кто хоть однажды бывал в таких местах и просто смотрел, никуда не спеша, уже не забудет этого ощущения. Ощущения красоты и величия самой природы. Успокаивает и умиротворяет. Рой суетливых мыслей и порывов затихает. Каждая травинка эволюционировала миллионы лет, чтобы сейчас предстать предо мной в своей красе. Стоит только вдуматься, насколько совершенна каждая мелкая деталь в природе. Все эти километры, покрытые живыми растениями, ничто иное как совершенный симбиоз друг с другом, отточенный миллионами лет эволюции.

Скоро солнце уйдёт за горизонт, а вместе с ним и тепло. Пришло время позаботиться о ночлеге и ужине. Спать, похоже, придётся в кустах, завалив себя ветками, а мой скудный ужин — голубика. Долго искать её не пришлось — небольшая полянка совсем рядом с прибрежным кустарником. Съев не без удовольствия килограмма два, — полянка хоть и небольшая, но очень богатая — я принялся делать в кустах подстилку из сломанных веток. Наверное, будет не очень удобно, но лучше так, чем на холодной земле. Этими же сломанными ветками и укроюсь. Под низ лежака ветки покрупнее, дальше ветки поменьше, а укрываться буду теми, что попышнее с не опавшей листвой.

Как только солнце окончательно скрылось, пришёл холод. Это не ночная прохлада лета. Это холод осени. Перепад температуры тут большой. К утру будет очень холодно. Без тёплой одежды и калорийной пищи не много ночей смогу пережить.

Эта ночь далась мне нелегко. Я то засыпал, то просыпался, трясясь от холода, стуча зубами. Я скручивался в калачик, пытаясь согреться, но тело затекало и приходилось переворачиваться, теряя драгоценное тепло. Временами сползали ветки, которыми я укрывался. В голове проигрывала одна мысль: скорее бы солнце встало. Моя психологическая устойчивость подвергалась экстремальным проверкам. Одним словом, это была ужасная ночь. Утром я встал в ужасном состоянии: болели все кости, голова тяжёлая, мысли тягучие. О чём бы я не подумал, это превращалось в «жвачку» для мозга. Пришло время взбодрить своё тело, размяться и начинать поиски новой полянки с ягодой. Прошло меньше суток в этом мире, а тело уже начинает ослабевать. Пока я шёл в поисках пищи, я почувствовал, что мышцы с непривычки устали после вчерашнего «забега». Теперь я иду медленнее, моё тело согрелось благодаря солнцу и движению. Дыхание ровное, но голова по-прежнему как будто чужая. Найдя полянку с ягодой и набив ею брюхо, я вдруг понял, как я сейчас выгляжу. Я целиком покрыт либо грязью, либо красно-фиолетовыми пятнами от голубики, должно быть, вокруг рта тоже всё в этих пятнах. Наверное, если всё же удастся встретить человека, ему будет тяжело отличить меня от зомби. Впрочем, чувствую я себя так же — отупевшим, голодным… ходячим мертвецом.

Впереди весь световой день, надо потратить его с пользой. За рекой ландшафт начинает подниматься, вдалеке сгущаются деревья, это уже похоже на холм с твёрдой почвой, которую населяют лиственницы, ёлки и другие деревья. Шансов выжить там больше, и я не теряю надежду найти признаки цивилизации. Не хочется мокнуть, переходя реку, найду сужение шириной около метра и перепрыгну… Ну вот я перебрался, хотя перепрыгнуть мне не удалось, почва под ногами шаткая, и прыгать на кочку показалось мне авантюрой. Пришлось раздеться, перебросить одежду на тот берег, перейти вброд, согнать с себя воду ладошками и на чуть мокрое тело обратно надеть одежду. Кожа покрылась мурашками, ощущение дискомфорта подгоняет. Трясусь и торопливо натягиваю штаны, прилипающие к влажному телу. Почва под ногами так и норовит уйти из-под ног, опрокинув меня. Решил, что лучше так, чем идти в мокрой одежде. До ночи она может и не высохнуть. Тогда-то я бы и пожалел, что поленился снять её сейчас.

Путь к лесу был долог, несколько раз встречал полянки с ягодой и останавливался их поесть. Под ногами почва стала твёрдой, но идти от этого стало ненамного легче. Вместе с тем, растительности становилась всё больше и больше, она хватала меня за ноги всё крепче и крепче. Постоянно приходилось завязывать шнурки. Мало того, что растительность их развязывала постоянно, она ещё их и изрядно потрепала. Шнурки стали похожи на лохматых гусениц. Кустарники, которые я мог обойти, обходил. А через те, что росли стеной, приходилось проламываться. Руки и лицо исцарапал ветками. Не сильно, кровь не шла. Остались только красные полосы. Тем временем солнце стремилось уйти за горизонт, а это означало, что пора сооружать себе лежак. Благо я уже был на пороге густого леса, тут наверняка найдётся валежник или ветки какие-нибудь подходящие. Немного углубясь в лес, я нашёл подходящее место для ночлега. Дерево повалило вместе с корнем, он поднялся вертикально, образовав как бы стену. Кроме того, там, где раньше был корень, теперь яма. И получилось в итоге углубление, с одной стороны которого стена более полутора метров. Останется накидать веток одним концом на такую стену, а вторым — на другую сторону ямы, и у меня будет готов шалаш, напоминающий виг-вам, только с одной стороны с прямой вертикальной стеной. Наломав веток для ночлега, я довольно быстро соорудил себе шалаш. Тут оказалось довольно комфортно и, на удивление, тепло. Часок светового дня у меня ещё оставался, и я начал присматриваться к местным зверькам. Белок я уже давно приметил, пока ещё собирал себе шалаш. Глядя на этих зверьков, совсем и не подумаешь, что они могут издавать такие звуки. Их крики больше подошли бы каким-нибудь мартышкам. Белки тут крупные и с абсолютно чёрным мехом. Вот если бы соорудить какую-нибудь ловушку… ещё я приметил маленького бурундучка. Он бегает по земле, пищу собирает, вероятно. А самое интересное, что я тут видел, — это утки. Пока я шёл к лесу, косяка три пролетело. Но как их можно поймать пока в голову не приходит. Одной голубикой сыт не будешь. Но терять драгоценное время, чтобы строить ловушки и выжидать, мне не хочется. Буду идти в поисках цивилизации, пока остаются силы. А когда они будут на исходе, вернусь к мыслям о ловушках. Инстинкты берут верх над сознанием. Я трачу очень много калорий, ягоды их не восполняют, тело находится в стрессе. И пока я думаю о еде, о голоде, эти мысли вызывают чувство злости. Наверное, если бы я был животным, этот коктейль гормонов (коим являются любые наши чувства и эмоции) помог бы мне добыть пропитание. Такой инстинкт позволит переступить через внутренние ценности, общественные нормы поведения ради того, чтобы выжить. Например, в военное время, находясь в осаде, испытывая голод, спрятать мешок картошки и, ни с кем не делясь, есть его, хоть и со слезами, с ненавистью к себе, но всё же спастись, глядя, как коллеги по несчастью иссыхают и гибнут. Но прямо сейчас мне это мешает, у меня есть разум, есть план. Бороться с этим чувством — всё равно что бороться со своей природой, это будет неэффективно. Мне нужно возвысить своё сознание над своим телом. И путь к этому обратен борьбе. Мне нужно расслабить сначала своё тело. Сесть поудобнее, расслабить мышцы лица, шеи, плеч, рук… спины, ног. Моё тело полностью расслаблено. Приходит чувство безопасности, покоя. Я продолжаю слышать пение птиц, колышущиеся от легкого ветерка кроны деревьев, но как будто из другого места. Как будто этот шум стал «спокойнее», а я отдалился от него. Я всё чувствую, всё осознаю, но всё это не имеет никакого значения. В моём мире такое состояние называют «состоянием чистого сознания». Тут нет эмоций, в этом состоянии замедляется сердцебиение, дыхание становится плавным, спокойным. Тело сосредоточено на органах восприятия, начинаешь замечать то, что не замечал раньше, пища становится вкуснее, улавливаешь запахи, которые не замечал. А самое главное — освобождается сознание от оков тела. Именно в таком состоянии принимаются наиболее эффективные решения. Состояние первичнее действий — это то, чему нас учат с раннего детства. Чувств злости и раздражительности нет, моё сознание возвысилось над инстинктами моего тела. Я вернул правильное состояние для выживания. Теперь, когда всё на своих местах, можно погрузиться в сон. Солнце спустилось к горизонту. Я залез в свой шалаш, поправив ветки за собой, как бы закрыв дверь, и погрузился в воспоминания.

Нет сомнений, что именно Аннет, женщина, с которой я делил постель, рассказала Совету о моём намерении спасти жителей Экзо 2. Больше ни с кем я не делился этим. Всё началось девять лет назад, когда они смогли разогнать частицу водорода до скорости, превышающей скорость света в Большом адронном коллайдере. В Совете начались разговоры о том, что не за горами тот день, когда жители Экзо 2 смогут построить что-нибудь наподобие нашего трансформатора сингулярности. И тогда моей лаборатории поставили задачу изучить уровень агрессии этих существ и просчитать вероятность того, что они начнут захватывать другие, менее развитые миры, после возможной постройки своеобразного трансформатора сингулярности.

Спустя девять лет изучения и наблюдения за ними и геополитикой стран, меня, Аннет и ещё пятерых неизвестных мне научных руководителей вызвали в Совет на доклад. Тогда мне стало интересно, почему именно сейчас.

Это было ясное утро. Проснувшись в добром расположении духа, увидев рядом лежащую на боку Аннет, я придвинулся к ней и обнял её. Глаза её были закрыты, но увидев, как по её лицу поползла сладкая улыбка, я понял, что она уже не спит. Я прижался к ней ещё сильнее и стал целовать её в шею, щёку. Она открыла глаза, наполненные любовью, теплотой, и повернулась ко мне.

— Сварить тебе кофе? — сказала она немного заспанным, но таким родным голосом.

— Конечно, — с улыбкой сказал я.

Она поцеловала меня и пошла на кухню. Пока я собрал постель, кофе был готов. Умывшись и одевшись, мы сидели на кухне и завтракали.

— Что ты будешь говорить на Совете сегодня? — спросила она.

— После того, как я предоставлю доклад о всех войнах на Экзо 2, о том, что вся их планета разрознена на страны, многие из которых ведут захватническую политику, и, вероятно, подобным образом они будут вести себя с другими мирами. О высоком уровне агрессивности граждан, о неумении договариваться друг с другом, о низком уровне уважения к чужим чувствам. Напомню, что это очень молодой народ и очень перспективный. Скажу, что нам нужно установить контакт с землянами и поделиться нашей культурой. Научить их жить в любви, мире. У нас ещё есть на это время, пока они не научились перемещаться между мирами.

С этими мыслями я погрузился в сон. Ночь я спал крепко, не просыпаясь. Мой шалаш оказался удивительно тёплым. Проснувшись утром, я испытал огромную благодарность к моему шалашу… и почему-то был безумно счастлив. Пожалуй, я самый счастливый человек в этом мире, во всяком случае, я чувствую именно это. Если я замёрзну на этой планете через недельку-другую, то так тому и быть. Последние дни своей жизни я буду счастлив, радостен, наполнен благостью и любовью. Я сел, сомкнул руки над головой в виде домика. Остриём этого домика — ладошками — вонзил в стены своего шалаша и резко развёл руки в сторону, одновременно вставая. Ветки разлетелись в стороны, а я, словно герой боевика, разломал стену и прошёл сквозь неё. Нет логичного объяснения, зачем я так сделал, мне просто так захотелось. Жить играючи веселее.

Маршрут на сегодня построен, буду дальше подниматься по холму. Я закрыл глаза, медленно, с наслаждением, наполнил лёгкие воздухом, и так же медленно выдохнул. Я спокоен и счастлив, можно идти.

Несколько часов я поднимался вверх. Один раз мне удалось перекусить ягодами брусники по дороге. К слову, эта ягода оказалась невероятно вкусной! Раньше я пробовал такую ягоду, но она в подмётки не годится этой, только что сорванной с ветки. А вот с водой в такой местности проблема, луж нет. Так как в горку подниматься тяжело, я часто останавливался, чтобы передохнуть. Пить хотелось всё больше и больше. Ягодой я лишь ненадолго перебил жажду.

Примерно через полдня пути я встретил чудо. Иначе я не могу это назвать. Это был шум ударяющийся воды о камни — так должна звучать горная река, она может быть небольшой, но очень бурной. Идя на этот шум, я не видел реку. Я видел огромные камни, покрытые мхом, в диаметре около метра, и они не заслоняли реку, как будто это они так шумели. Шум был настолько сильным, что если бы я был не один, то нам пришлось бы кричать, чтобы услышать друг друга. Это был ручеёк или речка, проложившая себе дорогу прямо под камнями… такие камни называют курумником. Я с трудом нашёл промежуток между камнями, чтобы засунуть туда руку и напиться водой. Она очень холодная и напиться ею почему-то никак не получается, чувствую, что брюхо уже заполнено водой, но пить всё равно хочется, хоть и меньше. После попытки напиться, я расслаблено сел на камень. Холм, на котором я находился, довольно высокий, и передо мной открывается потрясающий вид на бескрайнюю тайгу, краски которой перемешались множеством оттенков зелёного и жёлтого. Весь лес как будто зелёно-желтое море — оно то вздымается волнами-холмами, то опускается низинами. В такие моменты ощущаешь величие природы. Камню, на котором я сижу, миллионы лет, когда-то это была гора, а теперь она разрушена на камни, и остался от неё лишь крупный холм. Сотни, а может, и тысячи лет тут растёт лес. Возможно на этом самом месте, где я нахожусь, никогда не ступала нога человека… И тут я услышал выстрел! Он вдалеке, но нет сомнений — это выстрел! Где-то рядом есть человек! И я побежал в сторону, откуда раздался шум, немного приблизившись, я стал периодически кричать: «Помогите!» Дыхание сбилось, адреналин заполнил мои жилы, теперь он мой друг. Я бежал вдоль по холму, не зная усталости, я рисковал сорваться и покатиться вниз по холму, но это был оправданный риск, я уверен в своих силах. Бежал я так около получаса, а после силы стали меня покидать, пришлось сбавить темп. И я услышал метрах в десяти от себя русскую речь: «Эй, ты кто такой?» Это был крепкий мужик с небольшой бородой, лет сорока пяти, в военных штанах, сапогах и в телогрейке с ружьём на плече и рюкзаком на спине. Вид у него был настороженный и сосредоточенный. Я остановился, встал буквой «Г», упершись ладонями на колени, и попытался поскорее отдышаться.

— Меня зовут Фогель, я третий день блуждаю тут, — ответил я.

— Меня называй Санычем, — сказал мужик, слегка расслабившись.

Он подошёл и полез в брезентовый армейский вещмешок, он достал оттуда хлеб с копчёным шматом сала, термос. Налил содержимое термоса в крышку из-под него же и по очереди подал всё это мне. Это был какой-то странный чай. «Наверное местные травы заваривает», — подумал я. Сало и хлеб тоже были какими-то странными, но чертовски вкусными. Много раз я пробовал местную еду, эта пища отличалась по вкусу. Я набил рот сначала салом, потом хлебом, не успев прожевать, запил чаем. Я как дикий зверь накинулся на пищу.

— Это сало кабана, а хлеб я сам пеку, — пояснил он. — Как ты тут оказался, Фогель? И что это за странное имя у тебя такое? — После небольшой паузы спросил он.

— Ты всё равно не поверишь, — сказал я, продолжая уплетать угощения.

— Ладно, потом расскажешь, пойдём до моего дома, сегодня переночуешь у меня, туда два часа ходу, а утром решишь, что делать будешь.

По дороге Саныч не стал меня допытывать, откуда я взялся? Кто я такой? Спросил лишь о том, что я ел и где спал. Прокомментировал, что в таких местах, где я спал этой ночью, медведи любят в спячку впадать. Они замазывают задницу и все возможные отверстия грязью, чтобы насекомые не заползли, и ложатся спать. Рассказал, что бурундуки — единственные животные, которые могут покончить с жизнью, если его запасы на зиму кто-нибудь съест, а зима уже близко. Он ищет ветку в виде рогатки и вешается (не знаю, насколько этому можно верить). Шел он впереди уверенной, спокойной поступью, иногда посматривая по сторонам. Чувствовалось, что эти места он хорошо знает и тайга — это его привычная среда обитания. Я же старался идти след в след за ним и постоянно смотря под ноги. Примерно через два часа ходьбы Саныч остановился, повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

— Послушай, Федя, я привёл тебя к себе в дом, ты можешь мне доверять. Скажи, могу ли я тебе доверять?

Наверное имя Фогель ему не понравилось, и Саныч решил, что я Федя. Спорить я не стал, ведь он — моя надежда на выживание… и вид у Саныча довольно грозный, да и мне всё равно, как он будет меня называть.

— Я обязан тебе жизнью, благодарен за пищу и предложенный кров… ты можешь мне доверять.

Саныч улыбнулся.

— Говоришь, как робот. Мы почти пришли, идём скорее, я дам тебе спирту и затоплю бочку.

Выйдя из леса на опушку, я увидел один домик из брёвен где-то десять на десять метров с покатой крышей. Рядом с ним пристройка чуть поменьше, а сбоку навес с дровами. А перед этим домиком большая металлическая бочка на ножках с лесенкой наверх, под которой следы кострища. Саныч ускорился, почти побежал. У него невероятно нелепая походка, когда он бежит за спиртом. Буквально через мгновение без ружья, но всё так же с рюкзаком на спине, он оказался передо мной. В одной руке у него металлическая изрядно потрёпанная кружка с нарисованной совой. А в другой руке — металлический ковш, видавший и лучшие времена. Саныч светится от радости. Его круглое лицо расплылось в улыбке, лысина блестит, морщины на лбу собрались в гармошку.

— На! — без лишних церемоний он протянул мне кружку и ковш, — Чистый! — как бы хвалясь, сказал он.

На этой планете я был много раз, знаю, что такое водка, пробовал, И мне даже понравилось. Но спирт чистый я не пробовал. Поэтому я взял кружку, хлебнул и проглотил одним большим глотком… водку я так пил. Но выпив спирт, я «охренел». Кажется, именно так выражаются земляне в таких случаях. Всё зажгло внутри, я выхватил ковш и начал жадно пить воду, периодически кашляя. Саныч поднял брови вверх:

— Ща, я покажу как надо, — уверенно сказал он, — сначала воды в рот набираешь, но не проглатываешь, потом спирт хлебаешь, проглатываешь и запиваешь водой. Спирт во рту перемешивается с водой и заходит, как родимый, — сказал он и немедленно продемонстрировал.

— А-а-ах, — грубо прохрипел он, — пойдём в дом.

Вход в дом был через пристройку, которую Саныч называл предбанником. В этой пристройке стояли пластиковые синие бочки, помещение похоже на коридор к самому дому, с края которого был склад бочек. Стоит сильный, но не противный запах рыбы. Внутри основного дома была ржавая печь, большой добротный стол, один стул из массива и две металлические шконки. Не пойми откуда Саныч достал на стол копчёное сало, вяленое мясо, хлеб, какое-то варенье и воткнул нож прямо в стол.

— Я пока растоплю бочку, разведу спирт, а ты порежь тут всё, — суетливо сказал он и выбежал на улицу.

Чувствуя себя уже захмелевшим, я сел на стул и начал нарезать всё, что было нужно. Зачем к такому столу варенье, я не понял, но особого значения этому не придал. Немногим спустя вернулся Саныч с каким-то небольшим пеньком, поставил его возле стола и уселся на него.

— Давай выпьем за знакомство, бочка скоро будет готова.

У меня промелькнула мысль, что он меня напоит и сожрёт. С одной стороны, зачем ему меня есть, в тайге полно еды. А с другой стороны… что это вообще за дом в лесу, выглядит обжитым, как будто Саныч постоянно живёт здесь. Отогнав эти мысли, я немного поел, мы выпили уже разбавленный водой спирт, поболтали, и я пошёл в бочку. Вода не была горячей, но уже нагрелась гораздо выше комнатной температуры. Меня очень расслабили спирт и тёплая вода. Сознание притупилось, я чувствую душевное тепло, спокойствие, полное умиротворение. Саныч сидел на пеньке рядом.

— Знаешь, Федь, я уже пятнадцать зим прожил в этом доме один, иногда ко мне приходит Борька конечно… в общем, я очень рад, что сегодня ты здесь. Мне в целом тут нравится, спокойно… но бывает иногда хочется посидеть с кем-нибудь, выпить, душу излить.

— А почему ты живёшь тут один? — спросил я спокойным, безразличным тоном.

— Противно мне там… Квартира на жену была оформлена, после её гибели я пить начал, деньги закончились, родственнички жены квартиру отсудили у меня, мол, была куплена до свадьбы. Я и уехал в охотничий домик жить. Всё лето запасаюсь к зиме рыбой, ягодами, дровами. Иногда хожу к дороге, меняю икру, шкуры у дальнобойщиков на порох, крупы, соль. Тут постоянные ездят, меня знают… расскажи лучше про себя, ты ЗЭК беглый?

— Давай я лучше тебе историю расскажу? — и не дожидаясь его ответа, я рассказал Санычу всё, начиная с того, что есть множество разных миров, которые находятся на непреодолимом расстоянии друг от друга, и единственным известным способом перемещения между мирами являются трансформаторы сингулярности и его подобие. Что есть хороший мир, среди прочих, он же самый сильный и влиятельный, в котором главенствует Совет и который пытается поддерживать мир между всеми, его называют Доз. И есть один особенно плохой мир, в котором живут уродливые создания, похожие на роботов, на которых вылили биомассу — симбиоды, состоящие из металла и био-тканей. По форме они как человек, но как будто обгорелый терминатор — то и дело из-под тканей торчат железки, а вместо головы у них как будто молоток с одним большим механическим глазом, пялящимся на тебя. Жуткие твари, а самое неприятное — они живут вечно, а для того, чтобы размножаться, им нужно поглощать живых существ. И чем более развито это существо, тем более совершенным получится симбиод, либо после поглощения этот симбиод становится сильнее и приобретает частично внешний вид жертвы. Когда они научились перемещаться в другие миры, началась война между мирами. Сначала симбиоды поглощали более слабых. Становясь сильнее, нападали на более сильных. Это были тяжёлые времена, принёсшие много ужаса и горя. Эту войну назвали «Великой». Объединившись вместе, миры дали отпор симбиодам и почти уничтожили их. Теперь симбиоды живут в своём мире, боясь истребления со стороны Совета. Но однажды, когда Совет узнал о риске со стороны землян о возможном научном достижении создания трансформатора сингулярности, и побоявшись, что земляне нарушат установившийся всеобщий мир, Совет снял свою защиту с Земли, понимая, что даже имея две планеты, симбиоды всё равно не смогут противостоять коалиции, созданной Советом, — они побоятся полного уничтожения. И теперь лишь вопрос времени, когда симбиоды организуют вторжение на Землю.

Лично я не принял такое решение со стороны Совета, и поэтому решил уберечь землян, уничтожив трансформатор сингулярности симбиодов. Он у них один, а на создание нового уйдёт много времени. За это время я бы смог убедить Совет в необходимости защитить землян. Но, к сожалению, моя жена рассказала о моих намерениях Совету, и мне пришлось экстренно эвакуироваться из собственной лаборатории, и притом из-за спешки я не успел ввести конкретное место перемещения и… вот я здесь. Землю, кстати, там называют Экзо 2.

— Ну и фантазёр же ты, — с улыбкой ответил Саныч.

Мы просидели ещё около часа так, я узнал, что Саныча зовут Сан Санычем. Он рассказал, что всегда стремился к свободе. И именно поэтому, когда он жил в городе в начале нулевых годов, решил стать предпринимателем. Он думал, что сейчас наладит бизнес и сможет стать свободным, независимым от финансов, будет покупать себе что захочет, поедет куда захочет, но со временем забот становилось всё больше и больше. Бизнес требовал от него много времени, много усилий и получилось совсем наоборот. Свободного времени не стало, он был как в клетке, деньги вложены, усилий потрачено уйма, бросить никак нельзя. Постоянно какие-то форс-мажорные ситуации, заложником которых он являлся. Он работал семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки. Казалось вот ещё пару месяцев и всё наладится, но длилось это уже не один год. И финалом этому было убийство его жены. Их ограбили, Сан Саныч не хотел отдавать деньги, и это стало причиной того, что грабители застрелили его жену. Амбиции, надежды и уверенность Саныча погибли вместе с ней. В душе его осталась лишь пустота, печаль и безразличие к жизни. Это и стало причиной того, что он оказался в тайге. Думать об этой трагедии тут некогда — всё лето нужно запасать еду на зиму, добывать рыбу, дичь, собирать ягоды, шишки, грибы, запасаться дровами, обустраивать жильё… а со временем боль утихла. Как в той песне: «Всё проходит и это пройдёт». Он начал чувствовать себя свободным по-настоящему. Делал что хотел, решал действительно значимые задачи, связанные с выживанием. Ощущал себя сильным, даже великим. С тем, что случилось с его женой, он смирился, себя вроде бы даже простил. Лет через пять жизнь его стала однообразна, из года в год он делал одно и тоже, как будто один и тот же год он проживает снова и снова, находясь в петле времени. И с каждым годом его тоска растёт всё больше и больше, словно он отдаляется от тех счастливых дней, когда чувствовал себя свободным и великим, всё дальше и дальше. Каждое лето он весь световой день рубил валежник, собирал ягоды, грибы, охотился, ставил сети, петли, ловушки, обустраивал дом, иногда ходил к дороге, чтобы обменяться с дальнобойщиками, потом зима… а по весне всё по новой, и так год за годом. Он стал заложником привычной жизни. Его свобода превратилась в работу, как в те времена, когда он ходил на ненавистную работу в городе и мечтал стать свободным, начав свой бизнес. Только на этот раз сладкая надежда не греет душу. Рассказал это Саныч голосом, наполненным болью.

Спал я как младенец, не проснулся даже когда Саныч утром подтапливал печь. Разбудил меня какой-то шум снаружи дома. Саныч уже пил чай за столом.

— Это наверное Борис пришёл, — сказал он, улыбнувшись, и пошёл на улицу. Как только он вышел, я услышал рёв медведя. И тут я опешил, что делать то? Я соскочил с кровати, пробежал через «предбанник» и приоткрыл дверь на улицу, не понимая пока, что смогу сделать, если там медведь жрёт Сан Саныча. А там Саныч треплет за уши медведя, как собаку. Пару секунд я потупил взор на открывшуюся мне картину, медведя я совсем не интересовал, он не обратил на меня внимания.

— Доброе утро, Борис, — сказал я с улыбкой и пошёл в дом одеваться.

В какой же чертовски странный дом я попал. Саныч — интересная для меня личность, мне хочется отблагодарить его за своё спасение. Может я смог бы поделиться с ним культурой моего мира? Научить проживать жизнь, наполненную любовью к себе, к окружающему миру, к своим деяниям. Ведь перейти к этому состоянию гораздо проще, чем кажется. Достаточно лишь научиться отслеживать свои мысли и эмоции. Переворачивать всё, чтобы не случилось с выгодой для себя. Во всём, что бы не произошло, найти положительные моменты для себя и сосредоточить свой ум на этом. Ведь это звучит очень просто. Только вот Саныч привык жить с теми чувствами, которые не позволяют ему использовать свой потенциал, испытывать лёгкость и наслаждение жизнью. Как сложно будет перебороть эту привычку?

Вернувшись в дом, Саныч вылил оставшийся в его стакане чай и принялся готовить завтрак. Я решил потихоньку зондировать, как лучше мне поделиться знаниями об устройстве сознания, чтобы не спугнуть его.

— Скажи, Саныч почему вместо того, чтобы пойти к психологу, ты приехал сюда?

— Откровенно говоря, я не думал, что выживу… решил предоставить судьбе свою жизнь. Я тогда не мог жить, но и умереть не хотел. Этот выбор за меня сделала судьба, за что я ей благодарен, — как бы между делом, но с болью в голосе сказал он.

— Н-да, русская рулетка… Ты всю жизнь хочешь прожить в лесу?

Саныч поднял брови вверх и тяжело выдохнул.

— Не знаю я, Федь.

— Знаешь, Саныч, я учился в особенной школе. И меня с детства учили, что можно оставаться счастложешь осознанно выбирать, как относиться к внешним событиям. Я попробую объяснить: представь себя, как одну простейшую клетку, например, инфузорию туфельку, внутри клетки ты идеален, умиротворён, радостен, внутри гармивым в любой ситуации. Не быть заложником окружающего мира… точнее, не так сильно зависеть от него. Учили разделять внутренний мир и внешний. Ты мония — это твой рай. К этой клетке подплывает событие «развалился твой бизнес». Не забываем, упрощение про одноклеточное всего лишь для облегчения понимания. И тут клетка может принять решение, как ей переварить данное событие. Либо удариться в отчаяние, разочарование, либо сохранить рай и отнестись к этой ситуации как к освобождению от бремени, к двери в новые возможности. В любой ситуации выгоднее не унывать. Значит, нужно направить свои мысли на поиск положительных моментов…

Немного времени спустя, к этой клетке подплывает новое событие: «твой друг предлагает стать партнёром по бизнесу» (предложение разумно, у тебя есть необходимые компетенции, чтобы справиться с задачами). И тут все твои мысли и действия окрашиваются содержимым твоего внутреннего мира. Если ранее ты принял решение сохранить рай внутри, не зависимо от ситуации снаружи, и нашёл в этом положительные моменты, укрепился в этом (отгонял мысли, которые приносят боль, и заменил их мыслями, которые делают тебя сильнее. Например, осознал, что жизнь одна, что делать ошибки — это естественно), то новое событие принесёт тебе радость и придаст сил к исполнению новой возможности (в большей степени это шанс).

Если ты огорчён и раздавлен внутри после предыдущего события, то из-за страха, что новая неудача тебя убьёт, откажешься от шанса достичь желаемого или по инерции совершишь неэффективные действия (в большей степени это опасность). Мы давно живём в таком режиме, давно не осознаём, что внутри нас может быть рай, очень много событий подплывает каждый день к этой клетке. Для того, чтобы научиться пользоваться собственным телом, нужно научиться находить причину каждой эмоции, которая возникает, и если нам не выгодно испытывать эту эмоцию, мы можем изменить отношение к её первопричине. Эмоции вызываются нашими мыслями. Давай я на примере докажу тебе, что ты способен это делать. Скажи, о чём ты сейчас думаешь?

— Я думаю о том времени, когда я был предпринимателем.

— Любишь стейк?

— Люблю, — слегка улыбнувшись, сказал Саныч.

— А теперь подумай, пожалуйста, о сочном, говяжьем стейке… Его пожарили на раскалённом масле с розмарином. Он образует восхитительное богатство вкусовых оттенков и неповторимый аромат. Тебе его подают на горячей тарелке, ты чувствуешь его аромат, у него аппетитный вид и неповторимый вкус. Под напором ножа плоть мяса с лёгкостью раскрывается, по тарелке бежит сок. Его вкус неповторим… нежный, сочный и такой вкусный…

Я увидел, как Саныч проглатывает слюну.

— А теперь скажи, у тебя вырабатывается слюна, когда ты представляешь себе его?

— Да, вырабатывается, — немного помедлив, ответил Саныч.

— А теперь скажи, какие эмоции ты испытывал за мгновение до мыслей о стейке, когда думал о тех временах, когда ты был предпринимателем?

— Да не знаю я. Смешанные чувства… скорее негативные, как будто осадок в душе остался.

— А теперь обрати внимание на то, что произошло. Во-первых, когда ты думал о прошлом бизнесе, ты испытал нежелательные эмоции. После этого ты начал думать о другом и испытал положительные эмоции. Это значит, что ты можешь управлять своими эмоциями и то, что твои эмоции зависят от того, о чём ты думаешь. Мысли о прошлом никакой практической пользы тебе не приносят, однако по привычке и из-за неосознанности ты иногда об этом думаешь, тем самым укрепляя привычку думать о прошлом и погружая своё тело в нежелательное (негативное) состояние. И во-вторых, никакого стейка не было, а слюна выработалась. Это говорит об огромном влиянии одних только мыслей на твоё тело. Представь, если ты часто мыслями погружаешь своё тело в состояние злости, оно реагирует и вырабатывает гормоны стресса, которые, в свою очередь, отравляют твой организм. Если ты часто погружаешь своё тело в состояние тревоги, отчаяния и прочее, ты погружаешь его в соответственное состояние. И заметь, я постоянно говорю именно «мыслями ты погружаешь своё тело», так как это не тело само вырабатывает гормоны стресса, это именно ты сам заставляешь своё тело делать это. И притом, чем чаще ты это делаешь, тем больше укрепляется эта привычка. К сожалению, очень часто бывает так, что наше тело со временем привыкает к определённому состоянию, например, состоянию тревоги, и тогда неосознанно и незаметно для нас, наш мозг ищет причины, чтобы тревожиться. А хорошая новость в том, что это работает и в обратном направлении. Ты можешь выработать привычку быть счастливым. На данный момент твой ум, твои привычки, твоё тело — это то, что ты накопил за свою жизнь. Чтобы быть счастливым всегда и везде, первое что нужно сделать, — это перестать накапливать негатив.

— Звучит интересно, даже логично… но чужим. Как это сделать то? — он отложил приготовление завтрака, явно проявив интерес к разговору.

— Потому что это чужое, это не твой личный опыт. Но ты постоянно проживаешь какие-то события, без прерывно в тебе что-то меняется. Применяй это в своей жизни и то, о чём я говорю, станет твоим… родным. Начни практиковать наблюдение за тем, что происходит внутри твоей головы.

Саныч тяжело выдохнул. Я продолжил.

— Самое выгодное для себя, что ты можешь сделать, — это научиться отслеживать и управлять своими мыслями, ведь именно они программируют твоё тело, создают твоё текущее состояние. Смотри, у тебя бывает такое, что ты пришёл в комнату и забыл, зачем пришёл? Едешь за рулём или идёшь, а потом не можешь вспомнить дорогу? Положил какую-то вещь, а потом не можешь вспомнить, куда ты её положил, хотя эта вещь совсем недавно была у тебя в руках?

— Ну конечно, такое у всех бывает, — сказал Саныч после небольшой паузы.

— В такие периоды твоим телом управляет автопилот, а сознание занято чем-то другим. Сам по себе автопилот совсем не плох, даже полезен. Но когда мы всё большую часть своей жизни передаём в руки автопилота, то вместо нас эту жизнь проживают наши психологические программы. А сознание наше всё больше и больше занимается проживанием прошлого, рисованием картинок будущего и Бог знает чем ещё. Можно сказать в оправдание, что наше сознание анализирует ошибки прошлого, чтобы не повторить их в будущем. Рисует картинки из желаемого будущего, чтобы почувствовать себя счастливым. Но в это время мы упускаем жизнь, в которой живём прямо сейчас. Вместо того, чтобы не совершить ошибку прямо сейчас или реализовать мечты, наши ресурсы сознания растрачены на воспоминания и мечтания. Намного эффективнее использовать ресурсы нашего мозга в момент, когда случается жизнь. Мы смотрим в прошлое из-за тревог и страхов, смотрим в будущее, чтобы успокоить себя. Это очень распространённая модель умственного поведения у землян, такая модель держит человека в постоянном напряжении. Но есть и другая модель, когда ты чувствуешь себя в безопасности (тревог, беспокойств, страхов нет), твоё сознание расслаблено, ты начинаешь замечать, идя по знакомой дороге, по которой ты ходишь каждый день, что рядом во дворе растёт лиственница (что довольно необычно для этого города), что краску на металлическом заборе обновили, что когда ты проходишь через этот двор, звука дороги почти не слышно, и эта тишина ласкает твои уши, что кто-то готовит ароматный обед на втором этаже. Что жизнь хороша в каждом моменте. Начинаешь замечать мимику людей, видишь их эмоции. Даже твоя речь стала краше, в разговоре с другими людьми ты точно, а порой и поэтично, отвечаешь, приводя своих знакомых в удивление. Твоё сознание, занятое бесконечным копанием в прошлом и успокоением себя, освободилось. Теперь этот ресурс направлен на органы восприятия, на жизнь, которая идёт прямо сейчас. И такая модель умственного поведения скорее приведёт тебя к успеху, к счастью.

— Ты так завораживающее говоришь. Как-то легче становится от этих слов, — с благоговением, неспешно прокомментировал Саныч.

— К сожалению, мало людей могут, просто поняв принцип, поменять своё умственное поведение столь радикально. Большинству требуется «мастер». Некоторые могут попасться в ловушку для новичка. В данный момент ты уже накопил психологические травмы, негативную энергию, и некоторые начинают делать вид, что не принимают негатив, что нет никаких травм, тем самым, своих «демонов» запихивая поглубже в себя. Но от того, что мы делаем вид, что их нет, что мы не принимаем негатив из жизни, он не пропадает, а накапливается. Всё от того, что не надо делать вид. Если тебя подрезали на автомобиле, ты разозлился, но проглотил, значит ты копишь недовольство, негатив. А если тебя подрезали, и ты подумал: «меня подрезали, так бывает, какой сегодня хороший день, надеюсь, у этого водителя будет всё хорошо», значит ты выбрал как принять информацию, сохранив желаемое состояние. Нужно работать именно с процессом восприятия информации из внешнего мира, а не с процессом формирования отношения к негативно принятой информации. Секрет в том, что нужно воспринимать людей такими, какие они есть. В мире полно людей, которые ведут себя так, как хотят, ты тоже ведёшь себя так, как хочешь. Порой мы совершаем поступки, на которые люди обижаются. Люди вообще часто обижаются, вот ты придумал себе, что я должен именно вот так себя вести, а я веду себя по-другому, и ты уже обиделся на меня.

— Интересная, конечно, у тебя была школа, Федя. Научи меня.