40 дней ровы

Виктор Соломоник

Герой повести попадает на оливковую ферму. Его задача – очистить 100 деревьев от колючего кустарника, иначе деревья погибнут. На все у него есть сорок дней. Чья это ферма, как он сюда попал, и что с ним случится, если он не успеет все очистить, герой понимает в процессе повести.

33-й день

Романо тоже очищал оливы от Ровы. Романо сидит в окружении бутылок и пьет. Но Романо не пьет. Романо не может говорить. И Романо принес мне инструменты. Кто он такой — этот Романо?

Кто он такой?

Я приходил в себя после пытки мазью. Руки остывали. Пражка внимательно смотрел на меня.

— Кто он такой и откуда он?

Пражка говорил неохотно, с большими паузами. Казалось, каждое предложение доставляло ему боль. Как всегда, когда он говорил о прошлом. А Пражка в основном говорил о прошлом.

— Романо появился три года назад. Он сказал, что был другом отца. Но я его не помню. Романо заявил, что отец ему обещал при жизни какое-то сокровище, какую-то очень ценную вещь, дорогую для него, как память. Что-то в виде шкатулки. Внутри вроде как ничего не было, но она как-то по-особенному открывалась. И самое ценное в этой шкатулке — смотреть, как она открывается. Вместе с этим раскрывалась какая-то тайна, насколько я его тогда понял. Но понимал я его слабо, он уже тогда плохо говорил. Я отвел его в гараж, показал на «шкатулки», которые остались от моего отца. Сказал, вот все, что мне досталось в наследство, — больше ничего нет. И если ему приглянулся какой-то гроб, то он может его забирать, — Пражка печально улыбнулся. — Романо сильно расстроился тогда, у него на эту шкатулку очень большие надежды были. Она его спасти должна была. По его словам, и опять-таки если я его правильно понял. Он попросился пожить и помочь по ферме. Я согласился. Как хочешь, мне-то что. Комнаты свободные. Выбирай. И работу выбирай, какая нравится, — здесь ее полно.

— Деревья! Отца? Родил отец? — спросил Романо.

— Посадил? Ну какие-то и отец, какие-то отец отца, а многие уже были, когда купили эту ферму.

— Хорошо. Хорошее, чем хорошо, — обрадовался Романо. — А чернь? Чернь давно?

— Не понял, какая чернь?

— Чернь. Очерняет оливки. Очерняет небо. Чернь! Все вокруг — чернь. Оливки — и кругом чернь. Везде — чернь.

— А. Колючка? Рова? Рова да, давно. Она потихоньку росла. Но в последние годы активно. Отец находил какой-то способ. А я — уже нет.

— Буду убирать чернь. Будет светло. Будут оливки и небо. Небо в оливках. Может, и спасусь тогда.

— Спасешь? Оливы?

— Да. Да. Спасусь. Успеть надо. Надо успеть.

Конец ознакомительного фрагмента.