Счастливчик-2

Виктор Серов

Продолжение первой книги, в которой Веня Ростовцев вновь решил испытать судьбу. Как вы думаете, зачем он полез в злополучный портал? Да еще и друга с собой прихватил. Чего им, успешным актерам и просто счастливым семьянинам, не хватало в современной жизни? Что ж, посмотрим, как они теперь выберутся из этого кошмара.

Глава вторая,

в которой многое стало понятным

Вначале был свет. Очень яркий свет пробился сквозь закрытые веки и привел Ростовцева в чувство. Потом что-то сильно громыхнуло. Это было похоже на грозу, но дождя вроде не было. Он открыл глаза и увидел лежащее тело. Вместе с сознанием постепенно возвращалась память: «Пикник на поляне, прогулка с Ромой к камню, болезненное прохождение портала… Что?!..», — Веня принял сидячее положение и осмотрелся. — «Неужели опять прошлый век и шестьдесят седьмой год? Новая жизнь, Анюта… а как же Ирина? Чертов валун! Опять на девять лет?! А Рома? Как ему объяснить?! Он же ничего не знает, бедолага…».

Он понял, что вернулась память не только о настоящей жизни, но и об истории по ту сторону портала — истории Вениамина Рословцева. Память памятью, но нужно было что-то делать — для начала хотя бы привести в чувство друга. Тот лежал в неестественной позе, от чего Вене стало совсем нехорошо. Отгоняя дурные мысли, он на четвереньках подполз к Редькину и потрогал его лоб. Слава богу — он был теплым. Настроение слегка улучшилось, но Рома от этого в себя не пришел. Очнулся он лишь тогда, когда ожидаемо хлынул дождь.

— Что за хренотень?! — раздался его гулкий крик. — Откуда это? Вень, я тебя спрашиваю!

— С неба, Ром, с неба, — принял Ростовцев вертикальное положение. — Ползи под ту старую сосну. Там все и обсудим.

— Никаких предпосылок не было, — продолжал удивляться Редькин, расположившись под «лапами» столетнего дерева. — Сегодня утром прогноз обещал теплую безоблачную погоду. Не говоря уж о каком-то дожде. Вот сапожники!..

— Никакого дождя нет, Ром.

— Я тебе, Вень, говорил, что ты сегодня мне не совсем нравишься? С тобой явно что-то не так — то старика какого-то придумал, то дождя не замечаешь. Смотри, этот твой камень весь мокрый… течет с него…

— Я не об этом — третьего июня две тысячи восемнадцатого года в Сестрорецке, как и во всем Питере, нет никакого дождя. Стоит солнечная безоблачная погода.

— Послушай, парень, я тебя уже боюсь, — Редькин с серьезным выражением лица отодвинулся от Вени.

— Хорошо, тогда будем осваиваться постепенно. Вспомни, как мы с тобой здесь оказались.

— Как… шли на рыбалку, но ты уговорил меня притащиться к этому валуну. Якобы здесь должен появиться некий выдуманный тобой персонаж.

— Когда мы повернули к камню, ты видел на небе хоть одно облако?

— Ну, постой… нет. Почему же тогда так быстро?.. Погоди… мы подошли к камню — он светился… потом появился запах… яркий свет, треск… темнота. Я, наверное, на какое-то время отключился. В чем дело, Вень? Чего ты добиваешься?.. А — а, понял! Мы с тобой очень долго находились без сознания — так долго, что пошел дождь. Послушай, а как же наши девчонки? Нужно срочно идти на поляну.

— Нету, Рома, тут никаких девчонок…

— Ты совсем охренел, что ли? Ну, тогда как хочешь, а я пошел.

Редькин встал на ноги и в следующий момент сделал то, о чем его и хотел попросить Веня — ткнул пальцем в дисплей мобильника. Приложив телефон к уху, он задумчиво уставился на приятеля.

— Что, не отвечает? — злорадно спросил Ростовцев.

— Пишет, что нет связи, — растерянно пробормотал Рома. — Наверное, здесь и, правда, какая-то аномалия. У меня отсутствуют антенки МТС и Мегафона. Посмотри на своем.

— У меня — то же самое. Я и смотреть не буду. Пятьдесят лет назад никаких мобильников не было…

— То есть, ты хочешь сказать, что мы…

— Вот именно — в одна тысяча шестьдесят седьмом году или, на худой конец, в шестьдесят восьмом.

Рома задумался, осмотрелся, а потом… громко заржал. Не засмеялся, а именно заржал. Это был уже не тот артистический смех, который так нравился его поклонникам, а дикий, перемежающий с воплями и всхлипываниями, хохот, отдающийся эхом от ближайших, и не только, деревьев. Веня бросился к нему, нисколько не сомневаясь, что у того началась истерика. Однако Редькин тут же посерьезнел, оттолкнул приятеля и со словами: «Да пошел ты!» двинулся в сторону поляны. Благо, что дождь уже практически закончился. Ростовцев смотрел ему вслед и все еще не оставлял надежд на то, чтобы Рома самостоятельно, без внешних воздействий, понял, в каком положении он находится. И тут его осенило! Если здесь, «по ту сторону» камня, к нему самому вернулась память о путешествии в прошлое, то и Редькин должен вспомнить некоторые детали прошлогоднего пикника.

— Рома, вспомни предыдущую поездку! — крикнул он. — Я появлялся перед вами каждый раз на девять лет старше!

Невероятно, но это сработало. Редькин, как по команде, застыл, а потом схватился за голову. Спустя некоторое время, он обернулся.

— Я периодически инструктировал тебя по историческим событиям нужного периода…

— Слава богу, вспомнил…

— Ты действительно с каждым разом становился старше. Последнее твое появление было вообще шоком — возник перед войной и действительно был уже в крайне преклонном возрасте.

— Перед какой войной?

Рома снова застыл и наморщил лоб:

— Не помню. Как-то само собой вырвалось. Тебя пожилого помню, а вот что-либо сказать о том времени не могу. Все как в тумане. Послушай, а не ты ли сам и был тем самым старцем, о котором все время трубишь?

Теперь задумался и Ростовцев. Стало ясно, что это и есть истина в последней инстанции — в конце своей истории накануне чудовищной войны он спас самого себя от чужой жизни.

— Ты прав, — пробормотал он. — Скорее всего, это был я сам. Самое хреновое в этой истории то, что мы с тобой вновь попали в ту же «яму». И виноват в этом, конечно, я. Прости, Ром, если сможешь.

Редькин сочувствующе потрепал шевелюру приятеля:

— Ничего, Веник, прорвемся. Ты меня уже почти убедил, что мы находимся в другом времени. Что же нам мешает вернуться назад? Пойдем к камню и совершим обратные действия…

— Я не все тебе сказал, дружище. Вернуться мы сможем лишь через девять лет. Очередного открытия портала нам придется ждать целую вечность. Ты это понимаешь?

— Не понимаю. Если это так, что будем делать?

— Ничего особенного — просто ассимилируемся в это общество. У меня есть опыт.

Веня не стал говорить, что в этот раз у него нет ни малейшего желания оставаться в прошлом. Даже с учетом прекрасной Анечки, высокого положения и вообще — хорошей жизни. Во что бы то ни стало нужно искать другой выход…

— Надо искать выход, — подтвердил вдруг Рома, будто прочитавший мысли. — Почему ты решил, что девять лет — это единственный вариант?

— Пойдем к камню — все тебе покажу. В прошлый раз я пытался выйти сразу, но не смог. Зато нашел то, что все объясняет.

Ростовцев дважды обошел валун, но доказательства не обнаружил. Не было даже намека на замысловатое изображение разнокалиберных кругов. Тогда он привлек коллегу для совместного соскабливания мха и уборки прошлогодней листвы. Наконец, удача улыбнулась… Редькину.

— Нашел! — обрадовался он, отгребая старые ветки от самой узкой части камня. — Вот здесь небольшая площадка с рисунком. Ты говорил о каких-то кругах? Так они здесь — все семь штук.

— Как семь?! — Веня принялся интенсивно «вылизывать» указанное место.

Он не только углубился в грунт под найденным изображением, но даже и подул на камень. Увы, там действительно был сильно усеченный рисунок. Семь кругов располагались двумя рядами — вверху три, внизу четыре. Все они были абсолютно одинакового размера. Как и на прежней картинке, здесь тоже присутствовали стрелки. Их было две и, как в прежнем случае, они замыкали систему. Последний круг верхнего ряда соединялся с первым нижнего. И наоборот — четвертый внизу стремился к первому вверху.

— И что это значит? — справедливо полюбопытствовал Редькин.

— По аналогии с прежним рисунком можно предположить, что портал откроется четвертого числа, то есть завтра. Но это не точно. Нужно проверять.

— Может быть, он и сейчас открыт.

— Если бы это было так, то мы уже валялись без сознания, но в другом времени.

— Послушай, Вень, я уже сказал, что у меня есть сомнения. То есть, не исключаю вариант, что наши дамы, — он махнул рукой в сторону поляны, — нас уже заждались. Здесь и сейчас. Да и проголодался я уже.

— Окей, пойдем на поляну. Она в любом случае никуда не делась. Там и поговорим о наших дальнейших планах. Не забудь свой спиннинг, — Ростовцев кивнул в сторону лежащей на земле снасти.

Веня перенес это спокойно, чего нельзя было сказать о друге. Когда стало ясно, что на поляне отсутствуют не только жены с автомобилем, но и какие либо их следы, тот реально впал в прострацию. Было понятно, что он до последнего надеялся на ошибку приятеля и даже, как сам позже признался, на «глупый розыгрыш». С участием, кстати, «коварных дам». Теперь же, обхватив голову руками, он сидел на поредевшей траве, мычал и слегка покачивался. Ростовцев понимал, что его нужно срочно спасать, иначе процесс может стать необратимым. Перспектива бродить по просторам советского прошлого с сумасшедшим Редькиным никак не устраивала.

— Роман Редькин! — что есть силы, крикнул он. — Встать!

Рома нехотя поднялся и мутным взором окинул поляну, небо и собственно приятеля. При этом лицо его не выражало никаких эмоций, а взгляд ни на чем не фокусировался. Из курса психологии в Академии Веня помнил, что люди, перенесшие сильнейший стресс, могут уйти в не менее глубокую депрессию. Поэтому, для того, чтобы этого не случилось, необходимо подвергнуть их другому стрессу. Он не знал, в любом ли случае это делается и как именно, но то, что это нужно делать срочно, в голове отложилось. Решение, хоть и примитивное, пришло сразу — он смачно, с разворота «заехал» другу в челюсть.

— Ты что творишь, придурок?! — подхватился Рома, выставляя вперед кулаки.

— Красавчик! — подняв руки, в свою очередь засмеялся Веня.

Он подошел к Редькину и обнял его:

— А вот теперь давай обсудим, как нам жить дальше.

— Что это было? — потер щеку пострадавший.

— Лечебная процедура под названием «шоковая терапия», — с чувством исполненного долга доложил Ростовцев. — Ты хоть помнишь, где мы находимся?

— На нашей поляне пятидесятилетней давности, — как по заученному продекламировал Рома. — Нужно что-то делать. Уж очень есть хочется.

— Ты прав, дружище. Обратный билет у нас на завтра, поэтому пойдем к людям. У меня тут полно знакомых. Нужно только выяснить, какой нынче год — шестьдесят седьмой или шестьдесят восьмой. Или вообще какой-то другой.

Конец ознакомительного фрагмента.