Сапфир

Виктор Серов

Может ли убийца, жестоко расправившийся с несколькими жертвами, вызвать хотя бы малейшее сочувствие? Возможны ли обстоятельства, при которых они могут поменяться местами? На эти и многие другие вопросы должен ответить следователь Никитин, лицом к лицу столкнувшийся с «наследием» одной из советских секретных лабораторий. Ему уже многое известно. Он уже почти у цели…

Убийство

Казалось бы — солнечный июньский день. Птички, зелень и прочее. Живи и радуйся. Однако подобного настроения точно не было. Андрей потянулся к заветному карману и…выругался. Там были только ключи. Неделю назад он окончательно решил расстаться с вредной привычкой, но организм этого не понял и постоянно требовал сигаретку… ну, хотя бы одну…

Тренькнул внутренний телефон.

— Ты на месте? Зайди! — спросил и приказал начальник.

— Андрюш, тебе повезло — работы прибавилось, — опять же в своем стиле одновременно радостно и ехидно сообщил Гурко представшему перед ним подчиненному.

Никитину удалось пережить двоих руководителей Бежицкого Следственного отдела. Этот был третьим. Когда шесть лет назад молодой лейтенант переступил порог «храма сыска», в кресле начальника сидел добрейший Петров Виктор Иванович. Над ним тогда висел большой портрет Путина. Виктор Иванович с этой должности благополучно ушел на пенсию. После него это место занял резкий и даже немного злобный Бочкин Юрий Дмитриевич. Над ним висел не менее грандиозный портрет Медведева. Бочкин ушел на повышение. И вот теперь здесь Гурко Илья Семенович. Над ним висят оба…

— Надеюсь, это не по вчерашнему старику?

— Чем ты ценен, капитан, так это своей железной интуицией, — вовсе рассмеялся Гурко. — Срочно свяжись с экспертом. Там «бомба». Да, и возбуждай, наконец, дело…

— Заинтриговал,… — буркнул Никитин и вышел.

Собственно вопрос о возбуждении уголовного дела стоял и вчера, но следователь капитан юстиции Андрей Никитин не стал этого делать, сославшись на недостаточность оснований. Да — труп весь синий, да — на руках следы от инъекций, но ведь покойнику было уже шестьдесят семь, а умершие, допустим, от инсульта тоже все синие. И, возможно, тот накануне ставил капельницы.

Размышляя, Андрей набрал номер судебного эксперта:

— Привет, Гриш — Никитин. Шеф сказал, что во вчерашнем трупе заложена бомба…

— Кроме шуток: если бы была бомба, то это было бы не так страшно, как есть на самом деле. Короче, Андрюх, приезжай в морг — на месте не только расскажу, но и покажу, — отрезал Григорий и тут же в трубке раздались короткие гудки.

Ловко преодолевая пробки на своем маленьком Рено, капитан прокручивал в голове события, связанные с данным инцидентом. Тело пенсионера Полякова Михаила Яковлевича было обнаружено вчера утром его дочерью и участковым. Это случилось в частном секторе, получившем в народе название «Горка нищих» за преобладание в нем самых крутых коттеджей в Брянске. После смерти жены в своем огромном особняке Поляков проживал один. Дочь Ирина вместе с мужем и ребенком снимали квартиру в другом районе города. Третьего дня Ирина в течение дня тщетно пыталась связаться с отцом. Когда же тот не ответил и на следующее утро, она, наконец, не решившись самостоятельно войти в дом, вызвала участкового. Поляков был обнаружен в нижнем белье на полу в ванной комнате. Его «статус» участковый определил уже по цвету кожи и тут же на всякий случай вызвал опербригаду. Через пару часов Андрей по распоряжению начальника также присоединился к коллегам из райотдела полиции.

Внешний вид покойника был ужасен, если в данной ситуации вообще можно так говорить. Капитан за весь свой богатый криминальный опыт ни разу не сталкивался со «свежим» трупом в подобном состоянии. Однако больше никакого криминала в доме обнаружено не было: ни посторонних отпечатков пальцев, ни следов взлома, ни пропавших ценностей. За исключением, правда, мобильного телефона Полякова. Ирина выразила надежду, что он обязательно найдется, так как отец к своим вещам относился довольно небрежно. Во дворе и прилежащей территории также ничего заслуживающего внимания найдено не было. Охранная система, включающая камеры наблюдения, имела место быть, но, по словам Ирины, была давно отключена — в целях экономии. Так якобы распорядился Поляков, поскольку постоянно сам находился в доме. Опрос ближайших соседей также закончился безрезультатно. Никто из них ничего и никого подозрительного не видел. Если же будет доказана насильственная смерть, то у Никитина в «загашнике» была кандидатура, у которой имелся железный мотив это сделать. Это был ни кто иной, как зять почившего Эдик Антонян…

Недалеко от входа в морг, мусоля длинную коричневую сигарету, стоял лучший эксперт региона Гриша Марков. Подъехавший почти вплотную «Сандеро» Никитина заставил того резко отпрянуть.

— Ты что, следак, творишь, а? — почти серьезно проговорил Марков. — Я же еще пригожусь. И не только тебе.

— Пригодишься, пригодишься, — Андрей вышел из машины. — Рад тебя видеть, Гриш. Но, представив, куда ты меня сейчас потащишь, мне захотелось тебя раздавить. Вот и получилось нечто среднее.

— Н — у — у, — поздоровавшись, протянул эксперт. — Давай тогда вначале это дело перекурим.

Он достал пачку и ловко на треть выбил из нее сигарету.

— Спасибо, я бросил, — как-то не очень убедительно отстранился капитан.

— Когда ж ты успел? — удивился Григорий. — Дней десять назад в твоем Управлении мы благополучно дымили, и ты об этом даже и не заикался.

— Не знаю. С тех пор, наверное, и не курю.

— Ну и зря. Последнее дело — лишать себя удовольствия. Его и так уже почти не осталось, — загадочно констатировал эксперт.

«Вот это да, — думал Никитин, следуя за ним в здание. — И это говорит врач, хоть и патологоанатом».

Посреди комнаты возвышалась каталка, накрытая белой простыней. Кое-как переведя дух и заставив организм не реагировать на запах, Андрей кивнул Маркову. Тот не стал себя долго уговаривать и решительно сдернул простыню. Причем всю. Преодолевая брезгливость, капитан выдавил:

— Ну и?…

— Вот смотри, — Григорий взял со стола скальпель и проткнул им вздувшуюся вену на ноге трупа. Из отверстия брызнула прозрачная жидкость.

— Что это? — удивленно спросил Никитин.

— Вот и я вчера охренел. Сегодня пришли результаты анализа. Ты не поверишь — это оказалась обыкновенная вода… обыкновенная водопроводная вода, которая полностью соответствует содержимому в кране жилища покойника.

— И как она к нему попала?

— Ха-ха. Это ты у меня спрашиваешь? Это я у тебя должен спросить! Ты не находишь?

— Я интересуюсь механизмом, то есть, каким образом ее можно туда закачать. Ну, и где кровь, в конце концов? — попытался реабилитироваться Андрей.

— Вот это правильный вопрос. Ответ следующий: вода в организм Полякова попала с одновременным удалением из него крови. Некоторое время, возможно минуту, сердце убиенного гоняло по жилам чистую воду. Потом остановилось.

— Почему убиенного? — тут же профессионально отреагировал Никитин.

— Ты полагаешь, он сделал это самостоятельно? — хохотнул Марков. — Подтащил к себе аппарат гемодиализа и давай менять кровь на воду!

— Какой аппарат? В доме никакого аппарата у него нет.

— Подобную операцию можно сделать только с помощью специального медицинского оборудования. Таким и является аппарат, который применяется при почечной недостаточности — чтобы очистить кровь, — просветил эксперт Андрея. — Вот видишь следы от катетеров?

Григорий указал скальпелем на глубокие отметины на руке и груди покойника.

— Точное время наступления смерти известно?

— Ну как точное? Я и Бацаев, который был на месте, сошлись во мнении, что дух из него вышел позавчера… семнадцатого июня в промежутке между четырнадцатью и восемнадцатью часами. Впрочем, все это я изложил в заключении, которое заберешь в нашей конторе, — завершил монолог Григорий.

Поскольку судебный морг находился рядом с областной больницей, Никитин решил попутно ознакомиться с упомянутым экспертом аппаратом. Врач нефроотделения отвела следователя в процедурную, где в это время и происходило очищение крови. Зрелище тоже было не для слабонервных. Однако Никитин успел сделать для себя вывод, что подобный аппарат вряд ли можно бесследно затащить в дом Полякова, а затем также и удалить из него.

Пережитое отнюдь не добавило Андрею настроения. Поэтому, подъезжая к мосту через Десну, он решил спуститься на берег реки и немного отдышаться.

Капитан не ошибся. Несколько глотков свежего воздуха прочистили мозги и нормализовали мыслительную деятельность. Исходные данные сложились в некую систему, которая и указала на дальнейшие шаги. Несмотря на обеденное время, пища после посещения вышеуказанных заведений пока не вызывала естественных эмоций. Поэтому Никитин прямо с берега решил отправиться на свидание к супругам Антонян. По очереди. К обоим имелась масса вопросов, которые необходимо было прояснить. Пока без протокола, но хотя бы под диктофон.

Ирина на звонок ответила сразу. В это время она находилась в доме отца и готовилась к похоронам. Однако визит следователя восприняла как нечто неизбежное, хотя и не совсем справедливое.

— Я ведь вчера и вам и Николаю Петровичу, здешнему участковому, рассказала все, что знала, — буквально с порога выпалила она.

— Простите, Ирина Михайловна, — выдохнул Никитин, опускаясь в предложенное кресло, — но такая уж у нас работа. Вскрываются новые обстоятельства или, например, что-либо вспоминается, чему ранее не придавали значения. Скажите, пожалуйста, почему вы вчера сами не решились войти в дом, а пригласили участкового?

Возникшая пауза свидетельствовала о том, что Ирина боится сказать правду, а другую версию еще не придумала. В этом случае «по законам жанра» оппоненту нельзя давать опомниться, чтобы тот не начал врать.

— Или вы все же вошли? — добавив металла в голос, продолжал капитан. — Но потом, испугавшись, покинули помещение и вызвали полицию. Так?

— Нет, не так.

— Ну, и?…

— Я боялась… боялась, что увижу то, что и оказалось на самом деле.

— Боялись, что увидите отца мертвым?

— Да.

— Вы кого-либо подозреваете, кто мог бы убить Михаила Яковлевича?

— Что!? Разве он не сам умер?

— Факты говорят о том, что смерть была насильственной. А как у него было со здоровьем?

— Ну, более или менее, — испуганно ответила Ирина. — Давление. Лекарства принимал…

— А как насчет почек? Заболевания почек у него были?

— Нет. Почему вы спрашиваете?

— Проверяю некоторые версии. Ирина Михайловна, вы сказали, что боялись увидеть отца мертвым. Почему? Ведь здоровье по вашим словам у него было «более-менее».

— Потому что он два дня не отвечал на звонки. Я и подумала…

— И только? Или что-то еще? — с «железной» интонацией спросил Никитин.

По вновь возникшей паузе он понял, что вновь на правильном пути.

— Ну, еще у него очень плохие отношения с моим мужем… были…

— Поясните.

— После свадьбы мы жили в этом доме. Здесь родилась и наша дочь. У папы и Эдика сразу не заладились отношения. Папа — деспот, а Эдик тоже не даст себя в обиду. Постоянно ругались…

— Убить не грозились?

— Бывало, но это в пылу ссоры. А когда после рождения Лизы я предложила разделиться и сделать отдельный вход, папа и вовсе нас выгнал. С тех пор они с Эдиком больше не виделись, — последнюю фразу женщина произнесла скорее в вопросительной интонации, нежели утвердительной.

— Ну, хорошо, а где же сейчас находится Эдуард?

— Он не Эдуард, он — Эдик, — впервые улыбнулась Ирина. — Моя дочь — Эдиковна.

— Да ну? — удивился Никитин, но исправился. — Так где же Эдик?

— Не знаю. Он предприниматель. Постоянно в движении…

— И последний вопрос: у вас братья-сестры имеются?

— Нет. Я была единственным поздним ребенком в семье. Когда родилась, папе было сорок четыре, а маме тридцать семь. Двоюродных своих я ни разу в жизни не видела.

Записав все возможные контакты Антоняна, Андрей вышел на улицу. Связаться с вероятным убийцей он решил сразу. На первый звонок абонент не отреагировал. После десятого гудка женский голос доложил, что тот сейчас не может ответить. Второй вызов был прерван, то есть Эдик его сбросил. Ну, а в третьем случае тот же голос констатировал, что телефон абонента отключен или находится вне зоны.

Как и предполагал Никитин, через минуту тот позвонил сам. С легким кавказским или, правильнее сказать — закавказским, акцентом он поинтересовался:

— Вы что-то хотели? У меня ваш непринятый вызов.

Представившись, капитан настоятельно посоветовал звонившему не отключать трубку.

Беседа состоялась в районе Площади Партизан в салоне автомобиля Эдика. Видавший виды БМВХ5, как понял Андрей, являлся по жизни основной гордостью хозяина. Поэтому Никитину удалось с трудом направить разговор в нужное русло:

— Эдик, судя по тому, как вы увлеченно и жизнерадостно рассказываете о машине, смерть тестя вас особенно и не огорчила?

— Огорчила!?… Не то слово! Это был зверь! Я, конечно, сочувствую Ире и Лизке… да и про покойников вроде плохо не говорят, но это был зверь. А что касается жизнерадостно — не жизнерадостно, то, поймите меня правильно, перспектива поменять съемную однокомнатную квартиру на хоромы как-то тоже не огорчает.

Подобную тираду, да еще экспромтом, вряд ли бы произнес убийца. Если только он семи пядей во лбу, да еще и гениальный артист. Данными качествами Антонян явно не обладал. Однако следователю нужны были факты:

— Вспомните, Эдик, где вы были во вторник во второй половине дня?

— Понял. Вы меня в чем-то подозреваете? А в чем именно? Тесть умер своей смертью…

— Хочу напомнить, что здесь вопросы задаю я, — официально продекларировал Никитин. — Если вас не устраивает наш разговор в подобном формате — извольте получить повестку. Будете давать показания под фонарем и под протокол в качестве подозреваемого в убийстве. Потому что вашему тестю помогли…

Наблюдая при этом за Антоняном, Андрей еще раз убедился в естественности поведения оппонента. Тот весь напрягся и даже побледнел.

— Как помогли? — не дослушав, пробормотал он. — Ира сказала, что он умер… ладно… о чем вы спросили?… во вторник… это значит, позавчера… я после обеда был в Карачеве!

Последнюю фразу он буквально выкрикнул. Далее уже уверенно продолжил:

— Я туда приехал часов в двенадцать. Обедал уже там — у Рудика. Они все могут подтвердить. А выехал назад в Брянск — уже темнело. Часов в девять…

— С какой целью вы посещали Карачев?

— Как? По делам. У нас общий бизнес. Да и не виделись уже давно. Мы все земляки — из Спитака.

— Ну, хорошо, — Никитин понял, что, скорее всего, Антонян действительно не имеет никакого отношения к смерти Полякова. — Мы кое-что еще проверим, а затем вызовем вас с женой подписать протокол.

По пути в отдел он связался с карачевским коллегой Борисом Дольским и попросил его тщательно проверить слова Эдика. От районного центра до Брянска всего сорок километров и за пару часов на хорошей машине можно успеть лишить жизни Полякова и вернуться назад, создав, таким образом, себе алиби. Оформить официальный запрос Дольскому Андрей пообещал сразу по прибытии на работу.

В отделе капитана посетила еще одна интересная мысль. Точнее, она возникла еще вчера, но затем отошла на второй план. Сейчас же Никитин решил, что самое время искать ответ и на эту загадку — куда делась кровь Полякова? Вариантов было два: преступник забрал ее с собой или оставил на месте, то есть, например, спустил в унитаз. Проверить это не составляло труда, поскольку канализация в доме была автономной. Проще говоря, все сливалось в так называемую выгребную яму. Поэтому капитан решил произвести обследование этой самой канализации. Андрей понимал, что данное мероприятие необходимо провести как можно быстрее, поскольку назавтра в доме намечались похороны и, соответственно, поминки. Поэтому существовала реальная опасность буквального «размывания» искомых улик.

В ущерб желудку, который уже принялся урчать, Никитин вновь взял курс на «Горку нищих», попутно пригласив людей, необходимых для проведения мероприятия и подписания акта. Это были участковый, эксперт и специалист из ЖКХ. В последний момент уже по пути Андрей захватил из частной управляющей компании знакомого сантехника Игоря, благо, что тот оказался на месте. Именно он и явился самым ценным субъектом в вышеперечисленной бригаде. Еще в машине, уяснив суть вопроса, он убедил Никитина, что совершенно не обязательно лазать в яму и вскрывать трубы. Достаточно снять гофру с унитаза и сифоны с раковины и ванны и исследовать их содержимое.

Так впоследствии и оказалось. Жидкость в сифоне под ванной имела откровенно бурый цвет. Следовательно, можно было утверждать, что злоумышленник с помощью какого-то неизвестного устройства выкачал из Полякова кровь, слил ее в ванную и тут же закачал в еще живого пенсионера водопроводную воду. Никитина передернуло, когда в итоге он все это и представил.

На следующий день Андрея ожидали две предсказуемые новости. Документы, переданные по факсу, лежали у него на столе. В первом из них содержался отчет Бориса Дольского по опросу свидетелей, общавшихся в среду с Эдиком Антоняном. За все контрольное время Никитин, к счастью для подозреваемого, не обнаружил даже получасового разрыва. Второй представлял собой экспертизу жидкости, добытой вчера из сифона ванны убитого. Концентрация крови составляла там тридцать процентов и по всем показателям соответствовала биологическим параметрам покойного Полякова. А через час капитана вызвал начальник отдела.

— Проходи, капитан, садись, — Гурко жестом указал на стул, стоящий почти посередине комнаты. — Не придвигай, ты там лучше виден.

— Ну, ты даешь, — буркнул Андрей, хотя уже и привык к экстравагантным выходкам подполковника.

— Что там с делом Полякова?

— Работаем…, — вкратце доложил Никитин о проделанной работе.

— Согласен с мероприятиями, но категорически не согласен с отсутствием результата. Где преступник или хотя бы подозреваемый?

— О результатах говорить еще рано, поскольку дело не такое уж простое… а что случилось? — Андрей понял, что для подобного разговора на начальной стадии расследования должна быть очень веская причина.

— Случилось?… Вот, посмотри, как надо работать. Утром, не успел прийти на работу — позвонили из Управления. Пришлось спуститься в киоск, — Гурко протянул популярную региональную газету «Десна».

Передовица пылала огромными кровавыми буквами — ВАМПИР В ГОРОДЕ.

— Ну, это они умеют, — вроде как стал оправдываться капитан. — Дай только повод…

— Вот, вот. И два дня не прошло, а у них уже все разложено по полкам. Известен и злодей, и мотив, и подробное описание шабаша да и еще черт-те что. А какие слова, какие обороты! Население, думаю, уже дрожит. Насчет повода… как ты думаешь, кто этот самый повод дает? Правильно, мы и даем. Короче, я тебя вызвал для того, чтобы ты связался с нашей пресс-службой и рассказал о проделанной работе. Разумеется, без ущерба для следствия. И с обещанием в ближайшее время найти преступника. Понял?

— Так точно!

Связаться по телефону с помощником руководителя Следственного управления по работе со СМИ было практически невозможно. Поэтому Андрею пришлось туда ехать самому. Весь процесс передачи и «правильной» подачи информации продолжался почти до вечера. Было даже записано небольшое интервью. Тем не менее, время пребывания в Управлении капитан справедливо считал напрасно потерянным. Освободившись лишь в седьмом часу, он решил вновь посетить пресловутую «горку», чтобы лично побеседовать с соседями, которые в своей массе к этому времени уже возвращались домой. На повороте с Флотской, то есть за пару километров до объекта, Никитин зафиксировал вспышки салюта. По мере приближения к цели, они становились ярче, а звуки разрывов — громче. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что данный «праздник жизни» бурлит именно за забором усадьбы Поляковых.

Ближайшая соседка, будто ожидавшая звонка, мгновенно открыла калитку.

— Здравствуйте, следователь капитан Никитин, — тут же представился Андрей, вынув из нагрудного кармана удостоверение. — Могу ли я задать вам несколько вопросов? Извините, как ваше имя?

— Меня зовут Вера Ивановна. Вопросы тоже можно. Проходите, — блеснула золотой коронкой женщина. — Если вы насчет Яковлевича, то в тот день заходил один из ваших. Я ему рассказала все, что знала.

В огромной беседке, куда хозяйка пригласила Никитина, сидела девочка-подросток, листала журнал и поглядывала в сторону соседского дома.

— Господисуси! — вскрикнула Вера Ивановна при очередном фейерверке. — Когда ж вы угомонитесь? Настен, иди-ка, погуляй, я с дядей поговорю…

— Ничего, ничего, пусть сидит, — махнул Андрей рукой. — Она нам не мешает.

Девочка, однако, встала и переместилась в дальний угол беседки. Было заметно, что теперь она смотрит не в журнал, а исподлобья изучает гостя.

— У них же сегодня должны быть похороны, — кивнул Андрей в сторону дома Полякова.

— Похороны закончились — сосед уже в землице, — покачала головой Вера Ивановна. — Я там была и на кладбище ездила. Хотела на поминки остаться, да, слава богу, ушла.

— Почему?

— А вы что, не видите и не слышите? Как понаехали эти — родственники и земляки Эдика, я и ходу оттуда. Вот богохульники. Сколько живу — таких поминок не припомню.

— Вы давно здесь проживаете?

— Давно. Пятнадцать лет уже. Как зять построил дом, так и живу. Настя уже здесь родилась. Моя квартира тоже в зачет пошла.

— А Михаил Яковлевич? Он раньше вас построился?

— Нет, позже, — наморщила лоб Вера Ивановна. — Участок долго стоял. Потом они появились — с Машей. Вместе тут стройкой руководили. Маленькая Ирка часто у нас оставалась. Маша очень хорошая была, царство ей небесное.

— А что скажете о Полякове? Что он был за человек?

— Ну, что… вы ведь знаете… товарищ капитан…

— О покойниках либо хорошо, либо ничего, — продолжил Андрей. — Тем не менее, постарайтесь объективно его охарактеризовать.

— Прежде всего, я сказала бы, что он просто был непонятен. По крайней мере, мне. То есть, характер у него был какой-то нестабильный. Порой, знаете, улыбается, а в глазах — холод. Аж как-то не по себе. По-моему, и Маша сильно от этого страдала…

— А чем он занимался?

— Простите?

— Кем работал?…

— Бизнесменом, как сейчас говорят. Причем, как-то несерьезно…играючи. По словам Маши у него чего только не было: магазин, строительная фирма, потом… салон красоты, мебельный цех и так далее. Он легко открывал что-то, потом — закрывал… при нас, правда, он продал последний свой магазин лет пять назад. После этого сидел дома. Создавалось впечатление, что потеря кучи денег для него было небольшой проблемой. Потому что…

— Потому что он их не считал, — помог завершить затянувшуюся паузу капитан.

— Да, денег у него было очень много. Источник мне неизвестен, но уж точно не от его этих убыточных… бизнесов. Ну… вы знаете, все таки женщины есть женщины со своим любопытством. Я пыталась ненавязчиво выяснить это у Маши. Она всегда отмахивалась, но потом как-то призналась, что и сама понятия не имеет, откуда ее муж черпает средства.

— Вы часто общались?

— Нельзя сказать, что мы сильно дружили, но в гости друг к другу ходили. Особенно поначалу. Они, правда, нас посещали чаще. Так вот, у Михаила было страстное и странное увлечение. И Маша об этом говорила. Это медицина и биология. Почему странное? Да потому, что ни один из так называемых коммерческих проектов Полякова не был связан с медициной. А какая у него библиотека! И в гостиной, и в его кабинете…

Никитин вспомнил, что в доме покойного действительно находились два высоких стеллажа. Однако книги там были преимущественно художественные. В кабинет он лично не заглядывал. По возвращению в отдел он решил еще раз изучить протокол осмотра места преступления и, по необходимости, назначить полноценный обыск. Пока не поздно. Тем более, что в кабинете наверняка имеется компьютер и содержимое жесткого диска может представлять интерес для следствия. Интернетом хозяин предположительно тоже пользовался, судя по наличию спутниковой тарелки.

— Вера Ивановна, вспомните, пожалуйста, в тот день вы ничего подозрительного не замечали? На улице, например?

— Как раз об этом и спрашивал ваш товарищ. Нет, ничего такого не было. И люди незнакомые тут редко ходят. Я бы обратила внимание.

— Камеры видеонаблюдения в вашем доме есть?

— Нет. Зять все мечтал поставить, но так и не собрался.

— У Лекомцевых есть, и у Ивановых, — вдруг раздался тоненький голос.

— Настя! — встрепенулась бабушка. — Нехорошо подслушивать взрослых!

— Все нормально, — засмеялся Андрей, оценив слух и внимательность девочки, — Настя, покажешь мне эти камеры?

— Запросто, — прощебетала та, спрыгнув со скамейки.

— Не волнуйтесь, Вера Ивановна, я ее приведу назад, — успокоил капитан бабушку, заметив явный протест в ее глазах.

Камеры Ивановых были направлены во двор и практически не контролировали улицу. А вот у Лекомцевых, чей дом располагался напротив Поляковых, одна из видеокамер, похоже, захватывала угол забора соседей. Проводив Настю и поблагодарив хозяйку, Никитин вернулся назад. В это время к воротам подъехал внедорожник, и те начали медленно открываться. В ответ на характерный жест Андрея опустилось тонированное стекло, обнажив не очень дружелюбное лицо водителя:

— В чем дело?!

Капитан молча развернул удостоверение.

В глазах мужчины, похоже, пронеслась вся его жизнь. Вначале это было просто недоумение, потом глубокая задумчивость, а затем нечто вроде жуткого животного страха. Никитин предположил, что, если бы он сейчас сказал что-либо типа: «Лекомцев, мы о вас все знаем», то действительно получил бы заслуживающую внимания следствия информацию. Однако сейчас речь шла не о нем, и пришлось произнести совершенно другую фразу:

— Мне нужно поговорить о вашем соседе.

— Проходите, пожалуйста, — уже совсем другим тоном произнес мужчина.

Андрей шел за хозяином в направлении террасы и слушал его бессвязные слова:

— Я как первый раз увидел этого Эдика… так сразу и понял, что за тип. Женился он по расчету… тут и к бабке не ходи. Скользкий он какой-то. Несколько раз подкатывался… ко мне… с какими-то хреновыми коммерческими предложениями…

— Извините, как ваше имя-отчество?

— Да какое отчество? Просто Олег…

— Ну, хорошо, Олег. Вообще-то, я хотел спросить вас о Полякове…

— Вот я и говорю, не успел похоронить тестя, как закатил праздник — с салютами и танцами.

— С Михаилом Яковлевичем какие у вас были отношения?

— А…, — Лекомцев, как будто вдруг что-то вспомнив, уставился на Никитина. — Это совсем другое дело. Богатый был мужик и… очень надменный. Цену себе знал. Правда, дела у него шли не очень… да, и не любил он об этом рассказывать. Я ему по гроб жизни обязан. Теперь уже что… сейчас вот с кладбища — отвез венок. На похороны не успел, а на поминки… какие там поминки… вон что Эдик творит. Лет пять назад сосед спас моего сына. Тот полез на дерево и упал. Так неудачно, что у него остановилось сердце. Так Михаил его реанимировал. Врачи потом сказали, что очень грамотно и своевременно все было сделано.

— Поляков имел какое-либо отношение к медицине?

— По моему, только на уровне хобби. Мария как то говорила, что он увлекается анатомией или что-то в этом роде.

— Скажите, чем вы занимались во вторник?

Лекомцев закатил глаза в потолок, затем напрягся и дрожащим голосом спросил:

— Это когда соседа… того?… Неужели и правда его убили? Мне жена сказала. Так в тот день я был в Москве. Я, конечно, понимаю, что вам необходимо проверить все окружение Михаила Яковлевича, но я, наверное, самый последний, кто хотел бы его смерти.

— Накануне ничего подозрительного не замечали?

— Ваш опер в тот день у жены то же самое спрашивал. Нет. Все было как обычно.

— Олег, камеры видеонаблюдения в рабочем состоянии?

— Да, конечно. Правда, давно уже не проверялись.

— Меня интересует та, которая установлена над воротами. Сколько времени хранится информация?

— Точно не знаю. Система, конечно, не супер. Наверное, дней десять.

— Посмотрим?

— Да, пройдемте.

Небольшой пластмассовый ящик с монитором наверху располагался в углу гостиной. Лекомцев нажал несколько кнопок, после чего из четырех картинок осталась одна — пространство перед воротами. Андрей с удовлетворением отметил, что угол забора Полякова там тоже присутствует.

— Та-ак, вроде все нормально, — подал голос хозяин. — Вторник, вторник… это у нас было… семнадцатое число. Я понимаю, что вас интересует движение машин и людей в этот день. С которого времени начнем?

— С нуля часов, как полагается. Разумеется, в ускоренном режиме. Когда необходимо замедлить или остановить, я скажу.

— Повторюсь, что это средненький вариант охранной системы — такая добротная Чина. Поэтому в темноте мы ничего не увидим, если только объект сам себя не освещает.

— Неважно, поехали…

В темное время суток камера зафиксировала лишь две машины. Лекомцев их тут же идентифицировал, указав на принадлежность дальним соседям. А вот с утра уже пошли и люди. Однако ничего заслуживающего внимания замечено не было, кроме одного эпизода. Когда же экран вновь потемнел, Никитин попросил вернуться к четырем часам дня и пошагово прокрутить изображение некоего человека. Он попал в поле зрения камеры в момент, когда, казалось, что-то рассматривал на заборе Полякова. Затем быстро проследовал к перекрестку и скрылся за углом. Таким образом, он был снят со спины и затылка. Возможно, он заметил камеру и специально от нее отвернулся. Это был слегка ссутулившийся, среднего возраста и телосложения, мужчина. Одет он был в темные брюки и серую куртку-ветровку. На голове у него была светлая бейсболка, а в правой руке — черный кейс. Последний атрибут и привлек внимание Андрея. Небольшой по размеру чемоданчик явно очень много весил, поскольку сутулость субъекта, скорее всего, этим и объяснялась. Лекомцев так и не вспомнил, кто бы мог это быть. На прощание он протянул Никитину дискетку с записью незнакомца.

В отдел Андрей заглянул уже в сумерках. Планировать назавтра обыск было бессмысленно, поскольку впереди маячили выходные дни. К утру понедельника необходимо было подготовить бригаду, написать постановление и как можно раньше получить санкцию. В протоколе осмотра, который Никитин выудил из компьютера, как и ожидалось, кабинет хозяина упоминался лишь однажды. В том смысле, что следов присутствия посторонних там тоже не обнаружено.

Субботнее утро принесло Никитину совсем не то, чего он ожидал. Было желание, как у нормального холостого трудоголика, сгонять на работу и покопаться в некоторых незавершенных делах, но не дали. Это был телефонный звонок, но кто бы это мог быть?

Четыре года назад Андрей скоропостижно женился, прислушавшись, скорее, не к своим чувствам, а к мнению и советам окружающих, преимущественно мужского пола. Потому что Алена Панкова по праву занимала первое место среди красавиц силовых структур города Брянска. Когда он впервые увидел ее, то первая его реакция ничем не отличалась от реакции всех остальных мужиков — ступор и раскрытый рот. До сих пор для него, да и не только, является загадкой тот факт, что она выбрала именно его. Однако «счастье» продлилось недолго. Через полгода замужества Алене захотелось на свободу. Проведенное с ней время, как справедливо считал Никитин, все равно не прошло даром. В плане жизненного опыта. Дело в том, что господь и природа, вопреки сложившемуся мнению, наградили эту женщину не только яркой внешностью, но и незаурядным умом, включая чувство юмора. Позже стало очевидным еще одно ее достоинство — Панкова оказалась непревзойденной в «науке» под названием Камасутра.

Андрею также было известно, что в последний год она ублажает первого заместителя начальника Управления, отправив в «отставку» его жену с двумя детьми.

— Андрюшечка, это я, — прозвучал в трубке ангельский голосок.

Быстро справившись с внезапным волнением, Никитин хмуро буркнул:

— И что?

— Я ушла от Беседина.

— Ну, а я при чем?

— Можно к тебе?

Окинув взглядом неубранную «однушку», Андрей пробормотал первое, что пришло в голову:

— Только ненадолго.

Она ворвалась, как легкий летний бриз. Приземлив сумки с напитками и закусками, с возгласом «Люблю только тебя!» бросилась Никитину на шею. Даже если бы он ничего не хотел и сопротивлялся, все равно итог был бы один. Спустя время, он мутным взором созерцал окружающее пространство. От прихожей до дивана по полу тянулся шлейф различной одежды: Аленина блузка, его футболка, ее босоножки с джинсами, его треники с тапками и, наконец, его и ее нижнее белье — уже на диване.

Потом был пир. И опять постель. И так далее… к концу дня Андрею стало понятно, что же на самом деле представляет собой выжатый лимон.

В воскресенье захотелось на свежий воздух. И не просто погулять, а погулять шикарно. Для этого был выбран соседний регион — конкретно Национальный парк «Орловское полесье». В свое время Алена и открыла ему это удивительное место. Тогда они, как минимум, раз в месяц сюда приезжали. Однако после расставания он ни разу здесь не был. Казалось, просто не было времени. Поэтому сейчас он был безмерно рад данному обстоятельству. Прихватив по пути три буханки хлеба и килограмм конфет для кормления зверей, они мчались продолжать праздник.

При въезде в заповедник Алена заказала номер в одноименном отеле. На сутки. Поэтому никто не стал сомневаться в том, что день и ночь вновь пролетят незаметно. Назад они выехали лишь в шесть утра в понедельник…

Утренняя пустая трасса, безоблачное небо и яркое солнце, светящее в спину, придали водителю и его далеко не супермашине дополнительные силы.

— Милый, ты хоть за скоростью следишь? — зевнув, спросила Алена.

Опустив глаза, Никитин с изумлением обнаружил цифру, которую никогда даже и не мечтал увидеть на спидометре своего «Сандеро». Сто восемьдесят километров в час — это совсем для других машин, казалось ему.

— Это он на радостях, — попытался пошутить Андрей.

— Кто? — не поняла Алена.

— Мой автомобиль, — было сказано уже вполне серьезно.

Никитин почувствовал боковым зрением пристальный и выжидающий взгляд дамы. А спустя несколько секунд она уже взорвалась диким хохотом. К сожалению, он не смог удержать свой организм, который тут же присоединился к непонятному и безудержному веселью. «Сандеро» в это время снизил скорость до полной остановки. Если бы данное действо наблюдали со стороны, то наверняка приняли бы этих людей за сумасшедших.

Веселье завершилось длительным поцелуем, а чтобы не случилось еще какого-либо логического продолжения, Андрей включил передачу.

— Андрюшенька, а давай я к тебе перееду, — жалобно прощебетала Алена.

Однако, заметив уже далеко не веселое выражение лица Никитина, слегка изменила тон:

— Я помню — ты сказал ненадолго. Давай — на три месяца. Ну, на два. Ну, хорошо — на месяц. Всего на один месяц!

После последней фразы капитан кивнул головой. Последовавшая благодарность чуть было вновь не привела к остановке автомобиля.

Время позволяло заехать к матери Алены и забрать вещи, которые на девяносто девять процентов состояли из гардероба. Они находились в полной боевой готовности, то есть стояли в прихожей в виде трех больших сумок.

— А я так и не успела распаковаться, — гордо констатировала их хозяйка, зайдя в квартиру.

— Андрюша, это ты? — всплеснула руками Анна Ивановна — мама Алены. — Как я рада тебя видеть, милый мой мальчик! Думала, что опять этот лысый. Ты уж прости мою дуру и меня тоже. Видать, воспитывала я ее, да как-то не так.

— Ничего, Анна Ивановна, не ругайте себя, — обнял бывшую тещу Никитин. — В том, что мы разошлись, была и моя вина. Постараюсь исправиться…

— Так вы опять вместе?! — не поверила своему счастью женщина. — Дай бог. Дай бог.

С этими словами она перекрестила Андрея, а заодно и свою блудную дочь.

— Мама, не начинай, — подала голос Алена. — Нам пора.

Дело прошлое, но одно время Никитин сильно удивлялся, как у такой божественной женщины, учителя русского языка и литературы, могла вырасти такая «гадость».

Обыск в доме Поляковых оказался не напрасным. Конечно, никакого аппарата по перекачке крови найдено не было, но зато была обнаружена крупная сумма денег. Куча американских долларов в сумме около миллиона хранилась под столешницей письменного стола в кабинете покойника. Более половины стодолларовых купюр, из которых и состояли пресловутые пачки, были старого образца, то есть с маленьким Франклином. Присутствующие при обыске новые хозяева по-разному реагировали на эту находку. На вопрос «Знали ли вы о наличии этих денег?», Ирина сразу дала отрицательный ответ. Эдик же вначале утверждал, что знал. Тесть якобы рассказывал ему о них и даже обещал помочь в бизнесе. Однако затем стал категорически отрицать. Это случилось после того, когда ему объяснили, что если деньги не имеют криминального происхождения, то вернутся в семью. И напротив — если имеют, то «знавшему» в какой-то мере тоже придется отвечать. Одна лишь соседка Вера Ивановна, присутствующая в качестве понятой, твердо заявила, что нечто подобное и ожидала увидеть.

Библиотека в кабинете Полякова действительно превосходила ту, которая была в гостиной. Здесь уже находилась не только художественная литература. Около половины книг были научными, львиная доля из которых содержала медицинскую тему — от «Строения клетки человека» до «Патологической анатомии». Кроме того, компьютер Полякова тоже мог представлять интерес для следствия, благо, что вся информация была открытой — ни на одном файле не стоял пароль. Поэтому системный блок также был изъят для «…проведения следственных мероприятий». Более никаких носителей информации, вроде ноутбуков или планшетов, обнаружено не было. Мобильный телефон в ходе обыска, к сожалению, тоже не отыскался.

К «крутым» специалистам Никитин обращаться не стал. Их помощь могла понадобиться лишь в определении пароля электронного адреса. А пока в содержимом изъятого блока он решил покопаться сам. Благо, что собственные познания в цифровой технике он оценивал выше рядового пользователя. На подключение и загрузку компьютера у него ушло не более трех минут. Когда, наконец, высветилась древняя заставка в виде зеленого лужка и голубого неба, зазвонил мобильник:

Конец ознакомительного фрагмента.