Просто Вася

Виктор Михайлович Тополя

Когда рушится империя, можно ли сохранить индивидуальность отдельной личности? Получается не всегда, зачастую теряются не только отдельные черты, но и полностью сформированный ушедшей эпохой человек. Далеко не всегда подобные перемены идут во благо дальнейшему развитию…

© Виктор Михайлович Тополя, 2021

ISBN 978-5-0055-2439-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Происходило это в те времена, когда капиталистов называли паразитами на здоровом теле рабочего класса. И было в краях холодных зимой и немножко тёплых коротким летом. Люди в этих краях под стать зимнему морозу — крепкие и весёлые. А повесть наша про молодого специалиста, которого судьба угораздила попасть в те суровые края.

Закончил Вася институт не совсем с отличием, но и не последним, мог бы остаться где потеплее, да мест особо не было, а если честно, хотелось по молодости лет романтики, а где ж ей быть, как не в краях суровых да малообжитых, где между посёлками расстояния не километрами, а десятками, сотнями километров меряются, а не зная дороги можно неделями бродить, никого кроме диких зверей не встретив.

Но герой наш ничего особо не боялся, а интересно-то как было, представлялась дремучая тайга, он один, без ружья даже и не страшно совсем и горы перевернуть способен и реки вспять развернуть…

Была у него девушка любимая, но договорились — поедет Вася пока один, обживётся, а если всё получится как надо, тогда уж и Алёнка к нему, а пока пусть сам тропинку натаптывает.

Наступил долгожданный день приезда на постоянное место жительства в края не столь отдалённые. Добирался Вася поездами с тремя пересадками и в конце каждой промежуточной поездки высаживался в местах всё менее цивилизованных. Настроение от этого только поднималось, было немножко жутковато, но совсем не страшно, как обещала ему женская часть теперь уже далёких родственников.

А вот и конечная станция путешествия. После больших городов платформа выглядела живописно и диковато — вся из некрашеного дерева, доски под ногами поскрипывают, вокзал под стать. Солнце клонилось к закату, всё вокруг было в сотне оттенков серого, а на заднем плане буйство зелёных таёжных цветов. На платформе стояла масса народа (как потом оказалось, единственный поезд встречать выходила половина посёлка), а в голове поезда происходило какое-то непонятное движение. Сначала Вася подумал — разгружают почтовый вагон, но нет, оказалось, высаживают заключённых из вагона с решётками, постоянного спутника местного поезда.

Алгоритм высадки был сложный, суеты не наблюдалось, стоял лай собак, солдаты оцепили всё вокруг и началась процедура. Зеков выводили по одному, руки за спину и сразу к машине, при этом подавались команды и вроде бы выполнялись, но смысл движения Васе был непонятен. Он засмотрелся и получил первое замечание на неродной пока земле. Солдатик с неславянской внешность, настоятельно рекомендовал не задерживаться на перроне, что тот незамедлительно и исполнил.

Никто его не встречал. Рассмотревшись вокруг и выбрав правильное направление (по единственной накатанной дороге), Вася зашагал в сторону виднеющегося за пригорком деревянного посёлка. Начали обгонять машины, сначала два УАЗа, затем грузовик, а за ними колонна из двух зековозов и одного грузовика с охраной и собаками в будке. Навстречу никто не попадался, только в самом посёлке возле дома без забора сидел мужичёк и курил. На вопрос, как попасть в гостиницу, довольно подробно, с небольшими запинаниями и паузами (последствия отдыха после рабочего дня), объяснил сколько раз нужно свернуть направо и налево, с какой стороны правильно обойти и как постучать. Вася всё исполнил в точности. Не прошло и получаса, как он стоял на пороге одноэтажного здания барачного типа, когда-то крашенного в голубоватый цвет, а на него в упор смотрела женщина неопределённого возраста с такой же внешностью.

— Ты на свиданку? — спросила она.

— Я молодой специалист, на работу, пока вот временно у вас поселюсь, если не возражаете, — ответил Вася.

Интерес в глазах у дежурной исчез, она пригласила его в коридор и сказала, что комнат хватает, можно выбирать любую, паспорт нужен сразу, а платить можно потом и пошла впереди, открывая двери пустых комнат с небогатым убранством. После третьей одинаковой комнаты Васе надоело, и он сказал, что её и выбирает. Дежурная забрала паспорт и пожелала спокойной ночи. Кроме двух панцирных кроватей, в комнате была вешалка для верхней одежды на стене, два стула и тумбочка. На подоконнике стоял графин и два стакана, стены синие, пол коричневый, лампочка без плафона.

Настроение такая обстановка не испортила, спартанский образ жизни — привычное дело, но всё-таки мечталось не об этом, ну да ладно, для начала неплохо, вот только отметить приезд не с кем. Вышел Вася в коридор, прошёлся туда-сюда, заглянул к дежурной, попросил чайник. И, о чудо, в коридоре навстречу молодой дядька, поздоровались, зовут Николай. Вася у него про местную обстановку спросил, а тот сразу в гости к себе пригласил на чай. Отказываться не стал, номер соседний, времени до ночи ещё много, да и интересно поговорить о местных традициях. Забежал Вася в свой номер, достал из дорожной сумки припасённую бутылочку «Русской», палочку колбаски и пошёл на встречу.

В соседнем номере убранство почти один к одному с Васиным, вот только стол посреди комнаты настоящий. На него и водрузил свои дары наш герой. У Николая от улыбки лицо засветилось:

— У меня, — говорит, — тоже кое-что имеется. И достаёт из тумбочки бутылку водки, хлеб и свёрток с едой.

На минутку опешив, Вася постарался не подать виду, что рассчитывал выпить символически, завтра на смотрины к новому начальству, но возражать не стал, сам первый начал.

Первую бутылку опорожнили быстро, закусывали и вели неспешный разговор. Николай, оказалось, приехал к брату на свидание, который уже восьмой год на колонии особого режима, а срок у него вообще третий, получается, что большую часть жизни провёл в местах не столь отдалённых. Николай тут не впервые, в позапрошлом году с мамой приезжали, но пустили их только на два дня по пару часов, да и то под надзором. А сейчас вроде бы обещали на три дня поселить в зоновской комнате свиданий вместе с братом, но вот уже второй день документы оформляют, а пускать не торопятся. Сам-то он с Вологодской области, добирался с пересадками двумя поездами, ещё с багажом намаялся, но повидаться очень хотелось, да и свиданку брату разрешали не часто, особый режим послаблений не предполагает.

Вася больше слушал, о себе рассказал вскользь в двух словах, до него отчётливо стало доходить, куда он попал по распределению. В рассказе собутыльника романтика не проглядывала, отчётливо были видны горькие тяжёлые будни и нелёгкие сломанные судьбы.

Когда приговорили вторую бутылку, краски стали чуть поярче, захотелось веселья, желательно побуйнее и неуёмнее, но более дальновидный Николай удержал, пришлось волей-неволей идти спать, да и пора было давно, полночь пробило часа полтора назад.

Глава 2

Утро выдалось тяжёлое, небо затянуто тучами, моросит небольшой дождь, температура для конца лета низкая, а в голове после вчерашнего застолья тучи ещё мрачнее чем на улице, да и вообще с кровати вылезать не хочется. Но как ни крути, а на светлые очи начальственные показаться нужно, да и время неумолимо приближается к обеду.

«Не так страшен начальник, как его малюют», — почему то всю дорогу до управления думал Василий. Но на практике поговорка не подтвердилась. Подержав молодого специалиста в приёмной минут 20, секретарь впустила его царственным жестом пред светлые очи начальства.

За длинным столом восседал сурового вида мужчина в форме подполковника внутренней службы и пристально рассматривал вошедшего.

— Не с того начинаете свой трудовой путь Василий Георгиевич, — не пригласив присесть пробасил подполковник.

— Здравствуйте, — как то неубедительно сказал Вася и запнулся, особой вины он за собой не ощущал, но после вчерашних посиделок на душе кошки скребли и нужные слова на язык не шли.

— Ну ладно, — продолжил хозяин кабинета, — садись и запомни, у нас не принято устраивать выпивки с посетителями зон и не дай бог с зеками, наши опера эти прописные истины ещё со школьной скамьи знают, а вас, гражданских, всему учить надо. Будем проверять на благонадёжность, раз так себя повёл с первого дня, а сейчас иди, оформляйся в отдел кадров, работать пока будешь инженером в отделе технолога.

— Спасибо, — это всё, что получилось в ответ, и на деревянных ногах зашагал в приёмную. А там, улыбаясь, шушукалась секретарь с представительной дамой лет сорока.

— А как пройти в отдел кадров? — спросил Вася, на что дама ответила:

— Пойдём со мной.

Прошагав по узкому коридору метров 10, свернули налево и в конце, достав из сумочки связку ключей, дама отперла поочерёдно три замка и пропустив Васю вперёд, вошла за ним и закрыла дверь.

— Я Зоя Леонидовна, начальник отдела кадров, давайте Ваши документы.

Василий достал заготовленную заранее папку, подал и присел.

— Рассиживаться нечего, — обратилась к нему начальница, — пиши заявление, завтра на работу на восемь ноль-ноль, а пока можешь продолжать вчерашнее, — ехидно добавила она.

Делать нечего, пошёл обратно в гостиницу, на входе спросил у дежурной, куда можно пойти посмотреть местные достопримечательности. Дежурная для виду задумалась, а потом выдала — по выходным в клубе кино и дискотека, русская баня, для любителей футбол-волейбол, а в остальное время кругом тайга, в ней и развлечения у каждого свои.

До вечера долго, решил пройтись, осмотреться. Посёлок оказался небольшим, построенным довольно компактно, в отличие от большинства, растянутых вдоль реки или дороги. Дома были сплошь деревянные, разных годов постройки. Большинство некрашеные, посеревшие от времени и дождей, которые в этих краях довольно частые гости. В центре несколько домов выглядели более опрятно — оббитые вагонкой, крашенные или покрытые лаком стены, как потом выяснилось, там жили местные начальники, у них была даже вода в домах, в отличие от всех остальных. Вокруг центральной площади общественные здания — клуб, школа, спортивный зал, гостиница, пара магазинов, столовая и здание управления.

На обход всего посёлка хватило минут тридцать, правда вдали, за железной дорогой виднелись ещё какие-то мрачные постройки, но для первого раза Васе впечатлений от посёлка хватило, он зашёл в столовую, пообедал и решил пройтись в сторону леса.

Глава 3

Лес стоял стеной вокруг посёлка. Во многих местах были значительные проплешины, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся следами вырубок, причём уже довольно давних, на которых начал расти новый лес, по сравнению с соседним вековым, выглядевший мелким и каким-то вызывающим жалость.

Василий предпочёл настоящий, при входе в который сразу возникло чувство торжественности и спокойствия, как во время посещения храма, но только живого, натурального, созданного самой природой.

Далеко идти не хотелось, к лесу Вася привычен с детства, но тут он был другой — более могучий, древний, вызывающий уважение. Побродив недалеко от опушки, так, чтобы слышался шум работающего посёлка, набрал немного подосиновиков и ещё каких-то непонятных красивых грибов, поел черники, её под ногами изобилие и пошёл в сторону посёлка. Солнце начало клониться к закату, его лучи яркой россыпью играли в зелени листвы, перебегали с ветки на ветку и терялись в зарослях пониже крон вековых сосен. Глядя на эту красоту, позабыл наш герой и недавнюю обидную встречу в конторе и вчерашнюю попойку в гостинице, да и вообще весь мир за опушкой леса, пришло умиротворение и желание остаться вот так если не навсегда, то надолго, пожить вместе с лесными обитателями вдали от суеты.

Но минутная слабость прошла и вернулась действительность, в которой нужно было начинать трудиться на новом месте. Возвратившись в посёлок, зашёл в магазин, а там шаром покати. Из продуктов — серый хлеб и морская капуста в консервных банках. На вопрос о продуктах, продавщица ответила, что завоз товара раз в неделю, продают всё по спискам, а это всё что осталось. Погоревал Вася и пошёл готовиться ко сну.

Назавтра день выдался пасмурный, быстренько собравшись, пошёл первый раз на новую работу. Встретили довольно приветливо. Коллектив оказался небольшой — начальник, два инженера, Вася третий. Познакомились, Олег, который начальник, сказал, что церемонии разводить нечего, можно на «ты», разница в возрасте небольшая, но задания выполнять чётко и в срок, как в армии. В армии Вася служил и поэтому ассоциации сложились не в пользу работы.

— Ладно, бумажную работу на потом, поехали, покажу, чем заниматься будешь в ближайшие годы, — сказал Олег.

Машина оказалась не новая, но выглядела вполне прилично. Вася ожидал какую-нибудь легковушку, а садились они в армейский ГАЗ-66, Олег за руль:

— Для местных дорог самое то, — ответил на невысказанный вопрос.

Выехали за посёлок, дорога шла по невысокой насыпи, слева болото, справа вырубка, впереди виднелся сосновый лес.

— Едем выносить на местность будущую вырубку, до места километров 40, а потом ещё пешком шагать, так что расслабься, вернёмся к ночи, — сказал Олег, добавляя скорость.

Трясло чувствительно, попадались лужи, на обочинах местами лежали горы леса:

— А это кто так наскладировал? — поинтересовался Василий.

— Да это не специально, видишь, навстречу лесовоз идёт? Вот зазевается водитель, или со встречной не разъедутся, обочины узкие, чуть сполз с дороги и брык в кювет, потом машину вытащат, ну а лес как придётся, может потом поднимут, а может там и сгниёт, актом спишут и все дела.

— Интересно, а как же копейка, которая рубль бережёт?

— Ещё неизвестно что дороже — собирать развалы, или нарубить нового леса, а этот списать и забыть, новый вырастет.

Вася промолчал, но такое отношение ему не понравилось. Не то чтобы он был большой патриот и рачительный хозяин социалистической собственности, да и не работал почти до этого, но так губить природу, а потом просто выбрасывать результат тоже было не в его правилах. Предстоящая работа уже переставала быть привлекательной, ещё не начавшись.

Свернули на более глухую просеку, остались одни на дороге, дальше поехали по давно нетронутым человеком местам. Через десяток километров просека закончилась площадкой с порошей мхом кучей древесины, много лет назад заготовленной.

Олег заглушил мотор, выпрыгнул на зелёную траву, взвалил на плечи рюкзак и сказал:

— Бери в кузове инструменты и за мной.

Инструментов оказалось немного: лопата, буссоль, вешки, и небольшая сумка.

Шагали быстро чрез валежник и бурелом километра полтора, затем разложили инструменты и начали определять межу будущей лесосеки, делали зарубки, колышки, ставили вешки. Часа за три управились. Вася так увлёкся, что и времени не замечал, встретили несколько мелких зверюшек:

— А покрупнее в здешних лесах что-нибудь водится? — спросил он.

— А ты не охотник?

— Да нет, я больше смотреть на живность люблю.

— Тут почти все охотники, это тебе не цивилизованные места, зверья столько — всем хватает. Здесь и лоси и олени, медведи, росомахи, волки, рыси, я уж про всякую мелочь не говорю. Я раньше тоже не увлекался, а на второй год ружьё по случаю прикупил, бываю в тайге частенько, документы на него здесь никого не интересуют, веди себя нормально, да и всё, а без ружья в тайгу мало кто ходит.

— Я сначала раззнакомлюсь, а там видно будет.

— Не женат?

— Не успел ещё, хотя девушка ждёт, когда к себе позову.

— Это хорошо, но спешить не нужно. У меня жена и двое детей, домой возвращаешься, тебя ждут, приятно, но иногда, хоть на немного сбежать хочется, благо тут охота есть. Вот и покушать с собой приготовила. Ты небось голоден, присаживайся, да и домой поедем.

Закуска была нехитрая, но после рабочего дня аппетит разыгрался, ели с удовольствием.

Домой приехали ближе к вечеру.

— Ты завтра напомни, — сказал Олег, — мы тебе комнату в общаге организуем, а то живёшь как поселенец.

Кто такой поселенец. Вася не понял, но прозвучало почти как бомж.

На следующий день занимались обработкой материала и составлением отчёта, это было не так интересно как съёмки в тайге, но для первого раза тоже ничего.

Олег не обманул и после обеда принёс записку от начальника для коменданта общежития:

— Пошли, — сказал, — нечего до вечера ждать, беги в гостиницу за вещами, встречаемся на площади.

Комендант была женщина лет под сорок примечательной наружности — весом килограммов 120, несколько подбородков, необъятный живот, но в общении очень приятная и обходительная.

Комната находилась на втором этаже с видом на сосновый лес, сама общага новая, ещё пахнущая смолянистыми брёвнами и свежим лаком. Кровать, стол, стул, вешалка — вот и всё, зато просторно и чисто.

— Телевизор в коридоре, — это Лидия Семёновна, комендант, — правда программа у нас только одна — центральная, а в пургу никакой нету, будешь постигать местные развлечения.

Бросили вещи и на работу.

— За новоселье с меня причитается, только не знаю где тут у вас харчами разжиться.

— После работы разберёмся, — ответил Олег.

А после работы пошли всем отделом на окраину посёлка, в одном из домов купили несколько бутылок местного «коньяка», ребята разбежались на полчаса домой за закуской, а затем все ввалились в новую Васину комнату.

Застолье было шумным и довольно весёлым. Коллеги оказались общительными, компанию поддерживали хорошо, позже пригласили из соседней комнаты главного механика, тоже молодого специалиста, но уже третий год работавшего и почти местного холостяка, а затем ещё и двух девушек, экономистов… Расходились за полночь, навеселе и в приподнятом настроении.

Общая картина о месте, куда он попал у Васи начала постепенно складываться. И выглядела она с одной стороны привлекательно — много нового, интересного и непознанного, а с другой появилась тревога, пока не полностью объяснимая, но довольно отчётливая.

Местного населения в общепринятом смысле слова в посёлке не было. Стоился он лет 30 назад посреди тайги, по неизвестному проекту и весь сразу. А состоял из вольного посёлка, двух колоний особого режима, колонии поселения и батальона охраны. Вольного населения тысячи полторы—две, в зависимости от рабочего сезона и прочих условий. Заключённых на особом около трёх тысяч, на поселении — человек триста—пятьсот. Батальон — около трёхсот военнослужащих. Узнав эту статистику, Вася призадумался, но пока выводов окончательных делать не стал, хотя расклад сил был явно не в пользу вольного населения, а если учесть, что значительная его часть женщины и дети…

На следующий день вызвали в отдел кадров, дали подписать кучу бумаг, в основном касательно соблюдения режима на объектах, выписали пропуск в рабочие зоны и предупредили, чтобы сам поначалу в зоны не ходил, а только с более опытными специалистами. Смысл предупреждения был не совсем понятен, вроде бы можно, но надо искать сопровождающего непонятно где.

В тот же день пропуск и пригодился. Нужно было определить выход древесины по сортам одного из разрабатываемых участков. Олег подозвал к себе и сказал:

— Иди в промзону, найдёшь там мастера по разделке, Колю Селиванова, он тебя проводит к нужным штабелям, а там будешь сам разбираться и подсчитывать.

— А где взять сопровождающего? — спросил Вася.

— Да не заморачивайся ты, пройдёшь через ворота, впереди контора двухэтажная, зайдёшь, подскажут.

Промзона в полутора километрах от посёлка. Когда оставалось метров сто, перед Василием начала вырастать стена, высотой с трёхэтажный дом, завершённая запутанной колючей проволокой, разделённая на неравные расстояния вышками с вооружённой охраной. Ворота оказались под стать забору, за ними раздавался ритмичный гул, иногда лай собак и громкие окрики. Никогда наш герой не был в таких местах, немного оробел, но делать нечего, подошёл бодрой походкой к воротам, нажал на кнопку звонка. В ответ где-то щёлкнуло и калитка открылась, справа через окошко выглядывала круглолицая физиономия караульного солдата:

— Пропуск, — скомандовал он. Вася подал, тот долго и с подозрением рассматривал, но наконец подал тетрадку, ткнул пальцем в нижнюю строчку и сказал, — росп.

— Что? — не понял Вася.

— Ручка, пиши, — ответил, подав ручку, Вася аккуратно поставил автограф и получил обратно свой документ.

Опять щёлкнуло, отворилась следующая дверь, где стоял похожий на предыдущего боец. Он распорядился расстегнуться, показать содержимое карманов и поинтересовался, нет ли чего запретного. Что такое запретное Вася не знал, но на всякий случай сказал, что ничего нет, и за это был выпущен за следующую дверь. Тут его взору предстала футуристическая картина разрухи и порядка в одном и том же месте.

Впереди простиралась трёхметровой ширины выметенная и выскобленная дощатая дорожка, которая вела прямиком в контору. За конторой виднелись разделочные площадки для древесины, штабеля, чуть вдалеке грузились вагоны, выглядело всё упорядоченно и слаженно. А вот справа виднелись немыслимые трущёбы, разнобойные, ровные и покосившиеся, все одинакового серого цвета обветренной и вымоченной дождями древесины. За громадной стеной, которую он наблюдал снаружи, оказалось ещё несколько контрольно-следовых полос, разделённых двумя заборами из колючей проволоки, а сверху за всем этим наблюдают автоматчики…

Вася поёжился и быстренько зашагал в контору. Возле двухэтажной конторы курил здоровенный офицер в бушлате.

— Здравствуйте, а мне бы Колю Селиванова.

— А ты кто? — исподлобья посмотрел офицер.

— Я тут работаю, — ответил Вася и тихо добавил, — уже второй день.

— А, понятно, ну пошли, — и повёл по узкому коридору вглубь здания, — заходи.

В комнате сидели два офицера, пили чай, а заключённый за столом в углу заполнял журнал.

— Знакомьтесь, пополнение, это к тебе, — указал вошедший в сторону плотного старлея, сидевшего за столом.

— Василий, — отрекомендовался, — а Вы Коля?

— Давай сразу на «ты», тут все свои, — ответил тот.

— Мне нужно древесину посчитать, — это Вася.

— Да не спеши, садись чаю попьём, до обеда ещё далеко.

Сел за стол, налили чай:

— К нам надолго? — спросил второй офицер.

— Пока не знаю, по распределению, после института.

— После института у нас редко надолго задерживаются. Ладно, пошли, покажу твою работу.

Вышли через заднюю дверь, с этой стороны картина была ещё непригляднее чем с центрального входа. Вокруг с деловым видом сновали заключённые в полосатой форме, при этом вежливо уступая дорогу Васе со спутником. На разделочных площадках разгружались лесовозы, жужжали пилы, стучали топоры, если бы не колючая проволока и форма на участниках, картина была бы вполне мирной. Да собственно, она и с имеющимися атрибутами не была военной.

— Вот твои штабеля, разбирайся, могу дать выход древесины по выработке, а я пошёл, — сказал Николай возле очередного нагромождения деревянных полуфабрикатов.

Василий не успел ответить и остался один, но ненадолго. Из-за штабеля вынырнул юркий заключённый и скороговоркой н нему:

— Слышь, братан, подарок купишь?

— Если подарок, зачем покупать?

— Да не себе, подруге своей.

— А где продают?

Оглянувшись вокруг, тот вынул из кармана что-то блестящее и протянул Васе. Оказались самодельные расчёска и брошка кустарной работы с множеством разноцветных стеклянных украшений.

— Мне не надо, — сказал Вася.

— Подруга есть? — спросил подошедший.

— Ну, есть.

— А как не надо? Ты где такое купишь, да она тебя за это знаешь как любить будет.

— Всё равно не нужно.

— А что нужно? Такие ножички есть, ты в жизни не видел.

— Покажи, — заинтересовался Вася.

— Счас, — и исчез, но через несколько секунд появился с другой стороны штабеля, — вот.

Движением фокусника, из ниоткуда, в руке появился миниатюрный ножичек удивительной работы, тоже со стеклянной отделкой.

— Смотри, выкидной, — нажал на кнопочку, выскочило блестящее лезвие. Глаза у Васи загорелись, что немедленно было замечено подошедшим. — Ну как, берёшь, я спешу.

— Сколько хочешь?

— Две пачки чая.

— Какого чая? — не понял Вася.

— А ты здесь откуда? — поинтересовался заключённый.

— Я инженер, молодой специалист.

— А понял, так ты порожняком пришёл, ну в следующий раз затаривайся, я Кривой, спросишь, найду всё что нужно, — проговорил и тут же исчез.

Пока занимался своей работой, больше никто не подходил, хотя народу вокруг было много, видно работала система, где каждый знал своё место.

Часа через два подошёл Селиванов, поинтересовался как дела, предложил попить чаю. Вася отвлекаться не стал, дело к окончанию, попросил подождать, самому возвращаться не очень хотелось. Вернулся на своё рабочее место без приключений, впечатлений была масса и далеко не все положительные. Возникло несколько вопросов, чего на самом деле хотел заключенный, как себя с ними вести, а спросить язык не поворачивался, судя по всему, такие темы тут не обсуждались. С одной стороны — есть определённые правила, которым все должны подчиняться, а с другой — как и везде в нашей стране, каждый ищет лазейки для личной выгоды. Но показывать эти лазейки нельзя даже хорошим знакомым и близким родственникам, дело это сугубо личное и разглашение чревато негативными последствиями — это Вася уже усвоил за свою не очень долгую жизнь, больше конечно в теории и понаслышке, но парень он был смышленый, и приобретать личный опыт не всегда торопился.

Глава 4

Оставив все эти размышления до следующего похода на зону, Василий продолжал знакомиться с местными обычаями. Народ в посёлок понаехал из разных уголков тогда ещё необъятной страны, были представители почти всех её национальностей, хотя преимущественно русские, украинцы и белорусы. Такая расстановка была как среди вольного населения, так и среди заключённых. Исключение составлял только батальон охраны, где офицеры преимущественно русские и украинцы, а солдаты со средней Азии. Но солдаты по посёлку сами бродили редко и поэтому особого беспокойства не причиняли.

Заключённые из колонии поселения без особого разрешения или для работы тоже в посёлке не бывали, особый режим вообще не выпускали, за редким исключением и под строгим конвоем. Поэтому поселковая жизнь выглядела почти как в обычном таёжном захолустье, но только с несколько странным населением для такой глуши. Большая его часть были с высшим образованием, повышенными амбициями и якобы следящим за веяниями современной моды, культуры, общественной и политической жизни. Всё это переплеталось с устоявшимися народными и международными традициями отмечать любые праздники (а их у нас всегда было много) шумным застольем, песнями, танцами, обильными возлияниями, а в конце, по возможности, хорошей потасовкой.

Не прожив на новом месте и двух недель, Василий успел побывать на нескольких застольях, пока без особых последствий для здоровья, но и без прибавки к нему. А вот, что действительно было здорово — это баня. Первый раз пошёл в воскресенье со своими коллегами. С виду обычное бревенчатое здание бани оказалось внутри сказочно отделанным резными изразцами. Тут за что ни возьмись — произведения искусства (как потом оказалось всё изготовлено руками заключённых). От пола до потолка, начиная с предбанника и заканчивая парилкой, всё отделано резной дощечкой карельской берёзы. Ковшики, ушаты, тазы — та же ручная работа, даже пар здесь обжигающий, звонкий и насколько здоровый, что выходить не хотелось вовсе, хотя температура в парной держалась доныне невиданная, но переносилась легко и с удовольствием. Не заметили, как прошло часа четыре, никогда столько времени в бане до этого Вася не проводил, но даже после этого уходить было не охота, хотя и сил продолжать не осталось. Это был настоящий праздник, лучше любого застолья.

А ещё лес. Когда выдавалось свободное время — пять минут на сборы и — айда в лес. Поначалу было немножко не по себе от таёжных просторов и величия. С детства привычный к лесным прогулкам, Василий робел перед прародителем привычного для него зелёного друга средней полосы. Здешние просторы были настолько необъятными, не походив тут своими ногами, понять этого было невозможно. Старожилы рассказывали о заблудившихся, которых находили через месяцы. Ни одного такого человека в посёлке не было, но на самом деле, если выйти из посёлка почти в любую сторону, можно пройти по прямой километров 200 и кроме тайги ничего не увидеть. Но поскольку по прямой ходить вряд ли получится, то заблудиться можно легко и надолго.

Поэтому поселковые жители в лес по одному ходили редко, разве что опытные грибники да охотники. Поначалу и Вася находил себе компанию для походов. Но постепенно, пообвыкнув, начал самостоятельные путешествия. Первый раз попробовал сходить за грибами на известную уже по предыдущим походам полянку, которую неделю назад показывал Олег. Было до этой полянки километра три-четыре. Местный народ не любил толпиться, почти у каждого были свои излюбленные места, знанием о которых делились неохотно, а то и вовсе не делились, если уж кто-то прознавал про него, то так тому и быть, благо тайги всем хватало. Хотя настоящее грибное изобилие нужно было поискать. А грибы водились знатные — тут тебе и подосиновики, подберёзовики, лисички, сморчки, а главное боровик, величественный белый гриб.

Вокруг посёлка ничего хорошего не осталось. Нужно идти поодаль, а там — как повезёт. Поляну нашёл быстро, как и прошлый раз, свернул с нахоженной тропинки километра через полтора, а дальше по едва заметному следу старой лесовозной дороги — на восток, и вот она — грибная россыпь. Но так было прошлый раз, а сегодня кто-то успел собрать урожай. Сначала думал побродить да возвращаться, до вечера не так далеко, но увлёкся и решил найти ещё хоть одно уже своё грибное место. Шума работающего посёлка почти не было слышно, а скоро и вовсе он затих. Васю это не смущало, двигался, ориентируясь по растущему на деревьях мху строго на север, значит обратно — на юг.

Ничего стоящего не попадалось кроме местных красот, на которые нет-нет, да и засматривался. Вот пронеслась рыжей молнией над головой белочка, остановилась на сосне и начала умываться лапкой, он протянул руку, но зверёк скрылся в чаще. А вот что-то крупное задышало невдалеке, оказалась лосиха с потомством, покосилась на незваного гостя недобрым глазом, но разборки устраивать не стала, он на всякий случай обошёл семейство стороной, и тут взгляду открылась вожделенная картина. На пригорке во всей красе выстроились ядреные подосиновики, все один в один, упругие, шляпки коричневые, ножки толстые, то семейками по несколько штук, то чуть крупнее по одному.

Азарт на грибников действует не хуже чем на охотников с ружьями. Изначально Василий много грибов набирать и не думал, но сейчас напрочь об этом позабыл. Сначала наполнилось ведро, затем пара пакетов, после чего решил снять футболку и остаться в одной ветровке, но бросить такую красоту был не в силах. Грибочки один в один — окрепшие подростки, плотные, ядрёные, выстроились как на подбор и сами просятся в лукошко. Когда и футболка наполнилась под завязку, почти стемнело. Оглядевшись, Вася понял, что выбираться из лесу нужно было с полчаса назад, а теперь уже и поздновато, тем более забрёл в незнакомое место.

Направление взял опять же по мху, хотя угадывать в темноте стало сложнее, да и ноша получилась не сильно подъёмная. Не то, чтобы тяжело, но уж точно неудобно. Поначалу всё шло хорошо, а минут через 20, когда совсем стемнело, тяжесть собранного урожая стала намного ощутимее. Но это полбеды, а вот беда в том, что знакомая тропинка никак не находилась, а вместо неё захлюпало под ногами болото. По звёздам ориентироваться не приходилось, а заветный мох различить было невозможно, поэтому побродил наобум ещё минут двадцать, и понял, что сегодня выбраться домой не получится. Порадовался за себя, что не сумел бросить курить, хотя несколько раз безуспешно пробовал. Теперь в карманах оказались так нужные сейчас спички, зажигалка и сигареты, ну и само собой нож грибника, правда, немного больше чем у грибников более цивилизованной части света.

Первым делом нашёл уютное местечко под большущей корягой заваленной буреломом сосны, нарезал лапника, устроил накрытие сверху, а у импровизированного входа разложил костёр. Временное жилище получилось довольно сносным, ещё бы поужинать… Попробовал поджарить над костром грибы — съедобно, но много не съешь без привычных приправ, да не так уж и проголодался. Попробовал уснуть — жёстко и прохладно. Насобирал ещё лапника, сухой хвои, устроил подобие гнезда — стало куда лучше. Потихоньку провалился в тревожный сон. Просыпался несколько раз от незнакомых звуков и близких шорохов. Кто-то неподалёку возился, издавал какие-то звуки, но близко не подходили. Подбрасывал сушняк в костёр, без него страшновато.

Наконец забрезжил рассвет. Стряхнув остатки сна, проделал несколько гимнастических упражнений, невзирая на то, что костерок горел всю ночь, промёрз основательно. Особенно под утро, с ближнего болота потянуло сыростью и холодом, расслабляться не приходилось. В сером утреннем полумраке попробовал определить направление и понял, что вчера в сумерках шагал явно не в ту сторону. Благо сумерки были короткими, много пройти не мог. Вспомнил, что возвращаться нужно на юг, сориентировался и пошёл. Грибы поначалу думал не брать, а потом пощупал, посмотрел, свежести не утратили, не зря же это всё — забрал с собой.

Минут через сорок, немного не стой стороны, откуда ожидал, послышался сначала неясный, а потом всё более отчётливый шум, явно не природного происхождения. Никогда ещё так не радовался обычному неслаженному и совсем немелодичному звону и лязгу работающих механизмов, сомнений не было — точно они. Ещё через пол часа вышел на окраину посёлка, который показался оазисом в пустыне усталому путнику.

В общежитии все были на ногах, хотя до начала работы часа два. Оказалось, объявили общий сбор на поиски пропавшего Василия. После его появления волнение улеглось, но на выходе вахтёр передала приказ явиться к 10—00 пред светлые очи начальника. До назначенного времени закончил работу, начатую накануне, коллеги подшучивали, но никто не обижался за ранний подъём на поиски.

В назначенное время постучался в кабинет:

— Войдите, — пробасил Сергей Леонидович, — а, это ты, присаживайся.

— Доброе утро, — по военному отрапортовал Василий и несмело присел на краешек дальнего от начальника стула.

— Ну как провёл ночь, русалки не встречались?

— Да нет, но если честно, было страшновато, — почему-то вдруг разоткровенничался Вася, — да и замёрз порядочно.

— Ну ладно, будет тебе наука, как вообще, привык на новом месте?

— Да ничего, мне здесь нравится, правда необычного много. Не бывал раньше в таких местах.

— А раз нравится, подавай документы на аттестацию, присвоим тебе офицерское звание, должность подыщем соответствующую, а женишься, домик дадим.

— Да не думал я о таком повороте, — оробел Василий.

— Думать нужно всегда, а чтобы надолго не растягивать, через неделю, в это же время, приходи на продолжение беседы. А в лесу больше не теряйся, надо быть осторожнее.

— Спасибо, — не нашёлся больше ничего сказать Василий, вышел в приёмную и с облегчением вздохнул.

Мнения у коллег по поводу аттестации на офицера разошлись, после Васиного сообщения. Но Игорь говорил даже с завистью, как позже узнал Василий, такие предложения делались не каждому и на чём основывался выбор начальника — загадка. Самому в это дело ввязываться особо не хотелось. Одно дело приехать в тайгу на пару лет и совсем другое надолго обосновываться. Такого в планах не было. Но, тем не менее, пошёл вечером на переговорный пункт, заказал для начала разговор с далёким, но родным отчим домом, а затем с Алёнкой.

Родители, услышав новость, начали отговаривать, мол, домой возвращайся, на работу устроим, с жильём поможем.

— Да это просто разговор, у меня даже в мыслях не было здесь оставаться, — успокоил Вася родных, при этом понимая, что почти соврал про мысли.

А вот Алёнку начал агитировать приезжать к себе, расписывал очень увлекательно местные красоты, душевных людей, радушный приём, обещанное жильё и перспективную работу. Та, в свою очередь обещала подумать о приезде, но только не на постоянное место жительства, а не больше, чем на пару лет. На том пока и остановились.

Глава 5

Работа у Васи спорилась. С Олегом наладились добрые отношения, Да и с коллегами всё складывалось неплохо. Кроме работы частенько захаживали друг к другу в гости. То в семейном кругу у Олега, то холостяцкие вечеринки в общаге. Жёны от этого были не в восторге, зато сплочённость коллектива возрастала на глазах.

В очередной раз на зону пошёл сам. Нужно было выход деловой древесины одной из лесосек посчитать. Можно, конечно и на лесоповале это сделать, но на месте разделки древесины проще, всё под рукой, не надо никуда ехать, хотя при этом всё, что было утрачено от валки леса и до разделочной площадки не учитывалось, его как бы и в природе не существовало. Но в те времена страна была богатая и на такие «мелочи» закрывали глаза.

В этот раз Вася посоветовался с ребятами из отдела и взял с собой четыре пачки грузинского чая. Это был один из видов зоновской валюты, правда, с не очень высокой котировкой, были повыше, но об этом потом. При прохождении через пропускник проверяли не очень сильно, да к чаю больно то и не придирались, валюта осталась запрятанной за поясом.

Процедура была прежняя, попили чаю, мастер сопроводил до нужных штабелей, а после этого началось паломничество заключённых. Через пару минут после ухода мастера, откуда-то снизу вынырнул вертлявый зэка и постоянно оглядываясь вокруг, подошёл вплотную и с загадочным видом вынул что-то завёрнутое в грязную тряпку.

— Батяня, ты же охотник? Смотри, уникальная вещь, для хозяина делали, деньги очень нужны, тебе в пол цены отдам, — проговорил скороговоркой и косясь по сторонам, развернул тряпку. Такой красоты наш герой не видел ни разу. Охотником он не был, но как и любой мальчишка, даже повзрослевший, на оружие зачастую смотрел с замиранием сердца.

А этот ножичек можно было смело назвать произведением искусства. Нож был охотничий, с виду довольно массивный. Рукоять костяная, отполированная до блеска, с гравировками со всех сторон, лезвие достаточно длинное, с кровостёками по обеим сторонам, тоже отполированное, заточенное так, что можно бриться. А ещё ножны — кожаные, прошитые грубой нитью, с изображением благородного оленя, а с другой стороны, огромного лося. Зэка быстро сунул нож в руки Василия:

— Попробуй, как сбалансирован, а работа какая, где ты такое видел, а? — опять скороговоркой, даже некоторых слов не понять.

От такой подачи Вася уже созрел как покупатель. В те времена в магазинах редко давали подержать в руках красивые вещи, а маркетологи водились только в местах не столь отдалённых, да в городах на толкучках, и называли их немного по-другому — барыгами или спекулянтами, даже срока давали немалые за подобную деятельность. Всем это было известно, но когда попадались хорошие вещи по сходной цене, любой гражданин от уборщицы до прокурора, при наличии денег, брал не взирая на законы и без зазрения совести. А зачастую бежал одалживать деньги, лишь бы вещь не прошляпить.

— Сколько стоит? — как можно небрежнее поговорил Василий.

— А что есть?

Тут он вспомнил про запрятанную валюту и неуверенно проговорил:

— Чай.

— Чай за такую вещь не очень, но ладно, так и быть, десять пачек.

Вася прикинул в уме стоимость, в переводе на деньги цена понравилась, но на всякий случай начал торговаться:

— Давай за четыре.

— Да ты чё, его делали вручную больше месяца, а сталь какая — гвозди рубать можно. Восемь, если сразу отдашь.

— Ну ладно, шесть, две пачки завтра принесу.

— Договорились, бери больше, я тебе завтра ещё кое-что покажу.

Вася отдал чай, получил взамен тряпичный свёрток, не успел оглянуться, как остался один возле штабелей. Только засунул свёрток под куртку, появился следующий зэка и начал показывать женские украшения. Вещички были аляповатые, сильно разукрашены, хотя некоторые не лишены привлекательности. Поскольку намеченный план покупок был выполнен, Вася торговаться не стал, а сразу же отказался, но отвязаться от местного сервиса было не так просто. Подходило ещё несколько человек, предлагали разные безделушки, но работа была выполнена и от греха подальше, убрался Вася восвояси.

Вечером по приходу домой, развернул тряпицу и начал любоваться изделием. Вещь уникальная, такая раньше е попадалась. Сам охотником не был, но родной дядька — заядлый охотник, не пропускал ни одного сезона. Когда Вася немного подрос, дядя Фёдор частенько брал с собой на охоту. Это были самые яркие воспоминания детства. Убийство животных у тогдашнего мальчишки восторга не вызывало, а вот сам процесс завораживал с момента подготовки и до возвращения домой с трофеями или даже без.

Готовился к предстоящей охоте дядя Фёдор загодя, сначала осматривал всю амуницию, подтягивал, чинил, чистил ружьё, заряжал патроны. У него были специальные весы. На которых как в аптеке аккуратно взвешивался порох, дробовой заряд, всё это поочерёдно заряжалось в патроны, сверху запрессовывалось пыжом — и вот патрон готов. Патроны разноцветные, каждый цвет соответствует размеру дроби, размер на определённую дичь, а есть ещё жакан на крупного зверя — тут целая наука. Поначалу Васе разрешали только наблюдать, а потом научился и сам патроны готовить, получалось не хуже, чем у дядьки.

А ещё было у дяди Фёдора два охотничьих ножа. Он их никому не давал, точил и чистил сам, один был поменьше, второй побольше, каждый имел своё место и назначение. Васе удавалось их разве что подержать, да и то не часто.

Тот нож, который у него был в руках сейчас, выглядел намного солиднее и дороже дядькиных. Налюбовавшись вдоволь, попробовал перерубить веточку толщиной в палец, нож разделил её пополам как соломинку, «вот это вещь», восхитился Вася и спрятал нож на дно чемодана.

Прилёг на кровать, задумался о жизни. Когда ехал после института в эти края, оставаться надолго не собирался. А вот пробыл пару месяцев и всё чаще начал ловить себя на том, что думает о здешних краях, как о родном доме. «Скоро зима, приедет Алёнка, куплю ружьё, буду ходить на охоту, а вечером будем сидеть у тёплого очага попивать лёгкое вино, а потом любить друг друга…», на том и уснул.

Глава 6

На охоту пригласил Лёня — главный механик, сосед по общаге. Он взял у своего напарника мотоцикл и поехали в тайгу. По старым лежнёвкам на мотоцикле ехать ещё то удовольствие. Брёвна укладывались лет двадцать назад, а последние десять дорогой пользовались только охотники да грибники. Выглядела она соответственно. Лежнёвка выкладывалась руками заключённых из брёвен, где на приподнятое над болотистой местностью земляное основание, где без него. За прошедшие после постройки дороги десятилетия, часть бревенчатого настила прогнила, некоторые брёвна и вовсе выпали из ряда, встречались торчащие в разные стороны, словно боевые копья древних рыцарей. Поэтому ухо нужно было держат востро, чтобы без него не остаться.

Проехав часа полтора по тайге, свернули на поляну и спешились.

— Это моё любимое место, — сказал Лёня, — попробуем вечером заполучить тетерева, а пока обустроимся вон на том конце поляны, — и показал на другую сторону, метрах в двухстах от места, куда приехали.

Взяли с собой ружьё, рюкзаки и пошагали в обход поляны:

— Через поляну не пойдём, чтобы заранее дичь не вспугнуть, охота — целая наука, враз не постичь, я сам новичок, пока учусь, но кое-что уже усвоил.

— А мне бы тоже ружьём разжиться, — закинул удочку Вася.

— Да не вопрос, приедем домой, я ребят поспрашиваю, думаю, к концу выходных найдём. Тебе попроще, или модное?

— Мне для начинающих, чтобы сбоев не давало, а оформлять сложно?

— Да кто их тут оформляет. Половина местных опера, те же менты, кто сюда с проверкой сунется? Большая часть ружей переходящие. Кто-то приезжает, другие уезжают, первый хозяин уже пять раз сменился, документы давно потерялись, ты этого не бойся, здесь почти все так охотятся.

— Ну хорошо, подыщи что-нибудь подходящее.

— А теперь тихонько, начинаются тетеревиные угодья, нечего лишний раз пугать.

Шли ещё минут пятнадцать, расстояние небольшое, да по заболоченной опушке быстро не пойдёшь, ноги приходилось с силой вытягивать из прогибающегося мха почти с каждым шагом. Иногда проваливались выше колен, благо одели болотники, без которых на охоту никто и не выходит.

По приходу на место начали готовить укрытие. За старым валежником устроили лежанку из елового лапника. Со стороны поляны также изготовили заграждение из веток, теперь никакая птица охотников не разглядит. Пока возились, начали собираться сумерки.

— Теперь тихонько, — шёпотом проговорил Олег, — залегаем каждый в своё гнездо и ждём.

— А чего ждать?

— Ты начало не пропустишь, такого концерта больше нигде не увидишь.

В тишине, нарушаемой птичьим пересвистом, да треском веток под шагами зверюшек прошло минут сорок. Стемнело окончательно. Только на закатной стороне неба, над верхушками деревьев, небо переливалось сизовато-фиолетовыми отсветами, постепенно угасающими с каждой минутой.

Тишина была торжественной и величественной, Вася от такой в городе отвык, а сейчас наслаждался всеми фибрами души. Вот из-за таких моментов стоит жить. После такого у людей творческих обычно бывает подъём, а агрессивные становятся мягче и задумчивее, жаль общение с природой у них редко случается.

Стемнело полностью, на небе появились россыпи звёзд. В этой широте ближе к осени по вечерам можно составлять атлас звёздного неба, правда, не очень часто, в большинстве случаев небо затянуто облаками. Сегодня ясно и довольно прохладно, озноб начал потихоньку овладевать телом:

— А нельзя костерок развести, пока не началось, — шёпотом поинтересовался Василий.

— Я тебе разведу, тихо!

Не успел Вася поплотнее закутаться в бушлат, как на другом конце поляны произошло неуловимое движение. Попробовал всмотреться, начали мерещиться расплывчатые силуэты, ничего конкретного. Вдруг тишину нарушил несмелый свистящий звук, за ним ещё, который потом перешёл в сплошную трель. Он сидел, боясь пошевелиться, вслушиваясь в неслыханные доселе звуки.

Над верхушками сосен появился бледный край восходящей луны и осветил всё вокруг призрачным серебряным сиянием. Расплывчатый силуэт оказался огромных размеров тетеревов с запрокинутой головой, без устали выводящего любовную песню.

— Можешь теперь расслабиться, — во весь голос сказал Олег, — он теперь ничего не слышит, а подруги раньше чем через полчаса не появятся, хочешь — подойди поближе, ты такого красавца ни в одном зоопарке не видел.

Два раза повторять не пришлось, Вася осторожно прокрался на середину поляны, обошёл вокруг глухаря, рассмотрел его со всех сторон, птица была большая и величественно красивая.

— Поэтому их и называют глухарями, — это Олег возник рядом из сумеречного лунного сияния, — когда он зазывает подругу, его можно брать голыми руками, чем многие охотники и занимаются. Браконьерство, конечно, хотя, с другой стороны, нужно выследить, высидеть в засаде, а только потом получишь шикарный трофей.

— А мы тоже браконьерничать пришли?

— Ладно, — ответил Олег, — сегодня не будем красоту портить, — давай посидим, послушаем, полюбуемся, а с рассветом зайцев постреляем, они на завтрак к этому времени выберутся.

Луна поднялась выше, стало светлее. На токовище вышел второй глухарь с противоположной стороны поляны, после чего трели раздавались то в унисон, набирая мощь и высоту звука, то каждая отдельно, при этом звучание было нежнее и тише.

А вот и подруга появилась. По сравнению с красавцем тетеревом это была обычная курица. «И вот это всё для нее», с долей разочарования подумал Василий, «но кавалеру виднее». А кавалеры продолжали свои заигрывания почти до рассвета. К этому времени появилось ещё несколько подруг, а в конце всё утихло, померкло лунное сияние и участники шоу растворились в предрассветных сумерках серыми силуэтами.

Немного хотелось спать, было зябковато, но положительные впечатления от увиденного с лихвой покрывали все неудобства.

— Давай разведём костёр, позавтракаем, а потом немного поохотимся, — не то предложил, не то скомандовал Олег.

Насобирали сухого валежника, вскипятили чай в котелке, открыли тушёнку и запивая ароматным чаем, позавтракали. На природе всё было вкусным, как у бабушки в детстве. После горячего чая мир опять приобрёл яркие краски, да и рассветное солнце в этом начало помогать, из ночного сумеречного мир опять преобразился в яркий и красочный

Поохотились часа два за зайцами, подстрелили по пару штук на той же поляне, за которой ночью наблюдали. Зверья в этих краях достаточно, можно и поохотиться, не то что в средней полосе — на одного зайчишку три охотника из засады смотрят.

Домой ехали полусонные, но счастливые от удачной охоты, а особенно от ночных впечатлений. Одного зайчишку Вася отдал вахтёрше в общаге, а второго вечером зажарили на кухне с соседом и употребили под бутылку водки и душевный разговор.

Глава 7

На следующей неделе Олег, как и обещал, позвал Василия смотреть ружьё. Пошли на край посёлка, где жили бывшие поселенцы. Их было в посёлке десятка два, в основном с жёнами, некоторые с детьми. Большая часть из них за хорошее поведение или стукачество, переводились из колонии поселения на вольное поселение до окончания срока. Им разрешалось проживать в посёлке, приглашать к себе жену, при этом нужно было ходить на принудительные работы и отмечаться два раза в день на колонии. Некоторые из них после окончания срока так и оставались жить в посёлке со своими жёнами, но поселковое «начальство» сторонилось их, дружбы не заводили, общались мало, был у них свой, обособленный мирок. Многие из них пытались передавать на колонию особого режима передачи с воли, но не у всех это получалось. Тех, кто попадался за такие вещи, обычно отправляли из посёлка, а могли и срок дать.

Бывшего поселенца звали Семён. Вольным жил он на посёлке уже давно, работал на лесовозе, в свободное время промышлял охотой.

— Кого там принесло, — встретил нас окриком в тесной прихожей, захламлённой всевозможными вещами, предназначение многих из них понять было трудно, наверное, даже самому хозяину.

— Привет Семён, — ответил Олег.

— А, это ты, заходи. Семён, — протянул Васе мозолистую в шрамах ручищу.

— Василий, — ответил тот и поморщился от крепкого рукопожатия.

— Присаживайтесь на диван, — махнул в дальний конец комнаты, — сейчас принесу.

Гости несмело присели на край засаленного дивана, на другом краю которого лежал ворох разношерстной одежды, а из него выглядывала морда огромного рыжего кота с закрытыми глазами. Василий оглянулся вокруг. Жилище малопривлекательное даже для холостяка, а Олег говорил, что у Семёна красавица жена.

Стены голые, сложенные из посеревших от времени брёвен, в щелях местами торчит утеплительная пакля, на гвоздях развешана одежда и пучки засушенной травы. Сама комната большая, убранства немного — диван, на котором сидели наши герои, в противоположном углу ламповый телевизор, между окон колченогий шкаф, из открытой двери которого видны рукава заношенной одежды, а за стеклом второй половины виднелась не очень чистая кухонная посуда. Посредине стоял круглый стол, на нём швейная машинка, пара немытых тарелок и пепельница с окурками, вокруг стола — три стула.

Минут через десять появился неулыбчивый хозяин, развернул на столе принесенный мешок и сделал рукой приглашающий жест.

— Выбирай любое.

Выбирать было из чего. Затёртая, но прилично выглядевшая, ничем не примечательная одностволка, очень солидная двуствольная вертикалка и шикарная двустволка с отделанными резьбой цевьём, прикладом и замысловатой гравировкой на металлических частях.

— А что по чём? — на всякий случай спросил Вася, хотя для себя решил, что для начала будет достаточно одностволки.

— Самая простая — семьдесят, вертикалка — двести пятьдесят, а вот эта красавица полторы тысячи, она в отличие от других с документами.

— Нам документы пока не нужны, а на будущее, в случае надобности разберёмся, — прокомментировал Олег.

— Беру попроще, научусь, а там видно будет, — подытожил Вася.

Ударили по рукам, отсчитав деньги, Вася вручил их Семёну, а взамен получил завёрнутую в мешковину одностволку.

— Ружьё пристрелянное, осечек не даёт, сам с ним не один раз в тайгу ходил, а это презент, — сказал Семён и протянул три пачки патронов, — тут разные калибры, дома посмотришь, если надо ещё чего — обращайся.

Вышли на улицу, завернули за угол, Олег говорит:

— Ты ружьё особо не афишируй, по посёлку идёшь, сложи и заверни, вроде свёрток несёшь, а в тайге никто ничего не скажет. Регистрированные ружья у нескольких человек, а остальные все без документов, главное — веди себя по-человечески.

Дома Василий осмотрел приобретение. Вещь была неплохая, на твёрдую четвёрку. От предыдущих хозяев остались мелкие царапины на прикладе, да потёртости вороненых частей, а в остальном состояние идеальное. Захотелось испытать на деле. «Нужно на выходные идти на охоту», решил Вася.

На следующий день Олег с загадочным видом сказал Василию, чтобы тот срочно зашёл к начальнику.

— А что случилось?

— Он всё объяснит, да не бойся, всё нормально.

Постучав в кабинет большого начальства, открыл дверь и остановился на пороге.

— Проходи, садись, — вид у начальника был довольно приветливый, в отличие от предыдущих приходов.

— Спасибо, — скромно отозвался вошедший.

— Олег Васильевич про тебя неплохо отзывается, хочу в командировку тебя отправить, как на это смотришь?

— Я не против. Да и возражать права не имею.

— Да не в правах дело, нужно чтобы желание было. Командировка творческая и длительная, поэтому и спрашиваю.

— А куда, если не секрет?

— Не секрет, нам лесовозы новые дают, семь штук, но просто так получать не интересно. Нужно поехать на завод, поговорить с людьми, пробить хорошую комплектацию, а когда почву подготовишь, пришлём водителей забирать машины. Недели две там жить придётся, а то и больше.

— Да я согласен, — еле сдерживая радость, ответил Василий, — а на какой завод?

— На Минский МАЗ. Ты погоди радоваться, дело не такое простое, как кажется на первый взгляд, посоветуйся с коллегами, у некоторых есть подобный опыт.

— Спасибо за совет и доверие, завтра дам ответ. Могу идти?

— Да, до свидания.

По приходу в отдел, первым делом спросил у Олега, что за командировка такая. Тот был в курсе дела, когда-то ездил на ремонтный завод, но это немного не то, посоветовал зайти в отдел главного механика, соседа Васи, там есть специалист по подобным вопросам. Специалистом оказался инженер-механик Петрович, которого отрекомендовал Миша, главный механик, сосед из общаги.

— Дело не сложное, но хлопотное, — на вопрос о командировке начал рассказ Петрович, которому, кстати, было лет на семь-восемь больше чем Василию, — главное, найти нужного человека на заводе и через него потом пробивать комплектацию машин, да и выезд со склада, может быть очередь, ты же не будешь там полгода сидеть.

— Я думал пару дней, а что там делать? Посмотрел на машины, водителей вызвал и поехали.

— Да нет, тебя не зря отправляют. Ты начни из отдела сбыта, потом постарайся с начальником сборочного цеха познакомиться. В лучшем случае, если прикормишь нужных людей, недели две уйдёт на комплектацию, только потом тебе их выпишут, а тогда и домой. Отсюда много не набирай, в Минске можно купить всё в магазинах, разве что зоновских поделок возьми несколько наборов на подарки, а водку и хорошую закуску на месте добывать будешь.

— Ого, у меня и денег таких нет, пока не заработал.

— Да ты не бойся, наш начальник на такие расходы не скупиться, главное результат. А про местные поделки спроси у Олега. В общем, если не растеряешься, будет всё нормально.

Поговорив ещё минут тридцать, исчерпали тему и разошлись по отделам. Немного стесняясь, спросил у Олега, как добыть местные поделки, на что тот ответил:

— За это не волнуйся, не пройдёт и дня — всё сделаем, денег тоже будет достаточно, ты главное, взвесь за и против, чтобы потом на коне возвращался, а не поджав хвост.

Вечером пошёл к соседу Мише. Прихватив бутылку водки и нехитрую закуску. Основная тема была всё та же командировка. Миша сначала был не очень разговорчив, но после третьей рюмки, разоткровенничавшись, сказал, что в подобные командировки пару раз ездил, из которых один провальный и по возвращению чувствовал себя отвратительно. Но при этом советовал ехать:

— Парень ты общительный, найдёшь общий язык на заводе, всё должно получиться, ты сам откуда родом?

— С Украины, Днепропетровск.

— Можно и домой слетать на выходные, хочется, небось.

Сам Василий никому этого не говорил, но именно из-за этого ему и хотелось в командировку. Несколько дней должен выкроить — домой, родителей повидать, а главное Алёнку… Последний аргумент перевесил в пользу поездки после ночных раздумий, хотя и страшно было. В предыдущей жизни не было провального опыта, мелкие ошибки не считаются.

На следующее утро, по приходу на работу, первым вопросом Олега было:

— Ну как, согласен?

— Согласен, — бодро ответил, а внутри кошки заскребли, но назад слово забить поздно.

— Пошли к начальнику, пока не передумал.

— У себя? — спросил Олег в приёмной.

— Да, заходите, — ответила секретарь, после сообщения шефу.

— Доброе утро, вот созрел для выполнения важного задания, — Бодро отрапортовал Олег прямо с двери.

— Здравствуйте, ну вот и хорошо, спасибо Олег, а ты присаживайся, — приказал начальник, — суть дела я думаю понятна, деталей объяснять не буду, сориентируешься на месте, если что-то не будет получаться — звони, поможем. Командировку оформят с завтрашнего дня, деньги на проживание и питание получишь в бухгалтерии, а это на незапланированные расходы, сильно не шикуй, но и скупиться не надо — главное максимум недели через три должны выехать водители за машинами. Назад хочешь с ними, хочешь поездом. Гостиницу сильно дорогую не бери, но если ничего не будет, можно и люкс.

Он вынул со стола пачку денег и протянул Василию, тот хотел пересчитать:

— Не надо считать, по приезду зайдёшь и расскажешь, куда потратил. Счастливого пути.

— До свидания, — ответил Василий и вышел в приёмную.

— Присаживайся, — приветливо отозвалась секретарь, — сейчас выдам командировочное удостоверение.

Напечатала, зашла в кабинет и через минуту Вася держал в руках бумагу о том, что он откомандирован в г. Минск сроком на один месяц для решения производственных вопросов.

— Зайди в бухгалтерию, получишь командировочные и в путь.

Командировочные показались Василию огромной суммой, где-то три его зарплаты. Поскольку в обычной ситуации человек путешествует в лучшем случае один раз в году, некоторые за всю жизнь несколько раз, а кто и вовсе домосед, стоимость путешествия предсказать трудно, для этого опыт нужен. У обычного человека подобного опыта нет, расходы вначале вроде бы сильно завышаются, а в конце зачастую приходится чуть ли не попрошайничать, чтобы вернуться домой.

После обеда Максим, один из сослуживцев по отделу, принёс большой свёрток, положил на стол Василию:

— Это тебе для завлечения клиентов.

— Каких клиентов?

— Шучу, презенты нашим братьям белорусам.

В конце рабочего дня попрощались как перед дальней дорогой, хотя на самом деле так и было.

В общаге Василий развернул свёрток и начал перебирать вещички. Было там два кухонных набора из резных досок и вычурных подставок, деревянная картина и пара охотничьих ножей. Ножи уже знакомы, хотя эти выглядели богаче и солиднее купленного ранее. Один из кухонных наборов выглядел немного аляповато из-за яркого окраса, а вот второй тянул на настоящий шедевр искусства резьбы по дереву. Затейливые таёжные пейзажи гармонично переплетались со зверями и птицами, переходя из одной доски на другую и заканчивались подсвечниками с держателями в виде сов. Выполнен комплект в солидных тёмных тонах и производил впечатление художественного творения. На картине изображён недавно виденный на охоте глухарь во всей своей красе, а на заднем плане таёжный лес.

Слышал Вася, что зэки занимаются поделками из-за наличия большого количества времени, но чтобы они создавали такую красоту, никак не ожидал. Захотелось сразу и дамой что-нибудь подобное прихватить, но было уже поздно, отъезд в два часа ночи, ничего не поделаешь, придётся подождать с подарками для родных до следующего раза.

Вспомнил про пачку денег, выданную начальником. Вынул, пачка была запечатанная банком — сто штук двадцатипятирублёвок. Опешил от такой суммы, столько денег в руках держать не приходилось, начали закрадываться сомнения о выполнимости миссии, но на отступление время кончилось. Поэтому собрал в чемодан нехитрые пожитки, уложил между одеждой подарки незнакомым ещё заводчанам, запрятал деньги подальше и приготовился к походу на вокзал.

Глава 8

До славного города Кирова добирался около суток, двумя поездами с пересадками. По дороге ничего примечательного не произошло, кроме нескольких проверок документов. Поезд до центрального поселка лагерной системы ведомственный, железнодорожная ветка даже на карте не обозначена, хотя расстояние между конечными пунктами приличное, около четырёхсот километров. На этой ветке всегда несколько раз проверяет документы вооружённый патруль на предмет обнаружения беглых заключённых. Выявляют редко, бегут обычно в тайгу, но бывает и поездом.

В Кирове пересел уже на настоящий поезд до столицы нашей Родины — Москвы, который и выглядел по-человечески и скорость имел более приличную.

В Москву приехал утром, перебрался с Казанского на Белорусский вокзал, достал через перекупщиков билет до Минска на вечерний поезд и пошёл бродить по городу.

После таёжного посёлка шум и толкотня приводили в состояние ступора, но в Москве во все времена приезжих бывало больше чем коренных жителей, поэтому зеваки не особенно выделялись на общем фоне. Разве что для щипачей подходящий контингент.

Прошёлся по магазинам, купил родителям и Алёнке небольшие подарки, а ещё столичного шоколада и армянского коньяка на презенты. К вечеру ноги гудели от столь длительных похождений по непривычному уже для них асфальту. Напоследок прошёлся по Арбатским дворикам, где приторговывали разными произведениями настоящего и не очень искусства. Купил бусы ручной работы и пошёл в недорогое кафе перекусить.

Меню богатством не отличалось, но еда на поверку оказалась вкусная и по-домашнему питательная. Взял для поднятия духа сто пятьдесят граммов водки, потом добавил ещё столько же и в результате получил не поднятие, а почти полное расслабление. Но несмотря на это до поезда добрался без приключений и как убитый проспал почти всю дорогу до другой столицы, братской Белоруссии.

На заводе встретили не очень радушно. Начальник службы сбыта продукции впустил в кабинет на две минуты, а затем отправил к профильному специалисту. Специалиста звали Аркадий Львович. Работал он на заводе не первый десяток лет на разных должностях. Был и мастером и заместителем начальника цеха и еще ряд должностей пониже, а теперь вот осел в отделе сбыта, общаться с потребителями. Был он евреем советской закалки. Не лишённый хитрости и смекалки, что очень важно на подобной работе, одновременно обладал честностью и порядочностью, но на различного рода компромиссы шёл довольно легко, если те не противоречили моральным устоям.

Всего этого Вася не знал. Напрямую объяснил цель прибытия, показал разнарядку от предприятия на получения машин в текущем месяце и с надеждой посмотрел на Аркадия Львовича. Тот в свою очередь сразу понял, что имеет дело с дилетантом, но по виду человеком откровенным, без камня за пазухой, поэтому разговор начал почти бесхитростный:

— Ты машины хочешь получить вовремя?

— Ну конечно.

— А когда наступает ваше время?

— В распоряжении министерства написано до конца этой недели.

— А твой шеф на что рассчитывает?

— Недели на две — три.

— А ты с жильём определился?

— Первым делом к вам, потом найду чего-нибудь.

— Я тебе сейчас дам направление на две недели в наше общежитие, там есть гостиничные комнаты. Если не хочешь подвести шефа, устраивайся и готовь небольшой банкет человек на шесть на завтрашний вечер — ресторан, небольшие презенты, а я с нужными людьми переговорю, завтра часам к десяти приходи, устрою знакомство и экскурсию. А дальше всё от тебя зависит. Так пойдёт?

— Ну конечно, — обрадовался Василий, на лучшее он и рассчитывать не мог, но так складно обосновать свои запросы он не смог бы и за день беседы.

— Держи направление, найдёшь коменданта, скажешь от меня, общежитие недалеко, можно пешком прогуляться, на выходе охранники подскажут направление.

К обеду Вася уже поселился в общаге. Гостиничные номера имели отдельный вход и довольно приличную обстановку. Номер на двоих, соседа пока не было, удобства в номере, телевизор, холодильник, даже балкон для перекуров с видом на зелёный парк с фонтаном посередине. В холле столовая для местных жителей, пошёл пообедал, готовили неплохо, почти по-домашнему. В России таких столовых встречать не приходилось, обычно в кафе меню были поскромнее, не говоря о столовках.

Заняться до вечера нечем, решил побродить по городу. Спросил у вахтёра, куда лучше пройти. Тётя на вахте на смеси русского с белорусским, очень подробно начала объяснять местные достопримечательности, еле удалось от неё сбежать минут через пятнадцать. Но зато понял, что общага недалеко от центра, идти нужно вправо, а дальше в любом направлении можно найти что-нибудь интересное.

В Минске Вася был впервые, побродив часа полтора по центральным улицам, присел с мороженым на скамеечку в бульваре и поддался наплывшим впечатлениям. А их было много и все положительные. Город чистый, красивый, люди приветливые, не просто махают рукой в ответ на вопросы, а стараются рассказать интересные факты, подсказать какие места можно посетить. Приметил парочку ресторанов, в один из них решил зайти, да и назавтра нужно присмотреть место.

Не так внешне, а больше названием понравился ресторан «Папараць кветка», как оказалось «Цветок папоротника». Заказ ждал недолго. После обеда в столовой ужинать ещё не хотелось, взял салатик и сто граммов коньяка. Обслужили быстро и вежливо. Поинтересовался заказом столика на завтрашний вечер, минут через пять подошла администратор, сказала, что на завтрашний вечер всё забронировано, но обещала до ухода помочь. Вася посидел ещё немного, попросил счёт и дал довольно щедрые чаевые. Наверное это перевесило чашу весов в его сторону, на выходе встретила администратор, сказала, что изыскали возможность и оформила заказ на семь человек за уютным столиком в углу. Заплатив аванс, удовлетворённый Вася пошёл бродить по вечернему Минску.

На следующий день после краткой беседы, Аркадий Львович отправил Василия на экскурсию по заводу со своей помощницей Ниной. Она работала второй год на заводе, но освоилась неплохо. Часа два водила по цехам огромного предприятия, а в конце показа склад готовой продукции — площадка занимала территорию размером с небольшой посёлок и большая её часть занята новенькими автомобилями. Тут и многоосные тягачи и самосвалы, городские машины различного назначения, лесовозы, новые суперМаЗы, которых Вася ещё и не видел. Как и любой мальчишка, наш герой почувствовав себя в своей стихии, мог часами играть в машинки, пусть и большие. Но девочки обычно любят другие машинки, поэтому заглянув в несколько новеньких автомобилей, пришлось идти обратно в заводоуправление.

Договорились о встрече на 19—00 возле ресторана, народу, как и обещано, будет есть человек. До вечера заняться особо нечем, презенты Василий упаковал ещё вчера, решил сходить в кино. После таёжного посёлка все фильмы новые.

Встретились вечером у ресторана. Аркадий Львович, как хозяин положения, представил публике Василия — заезжего гостя из глубинки, а потом Василию своих коллег. Было кроме него трое солидных мужчин и две дамы. Все они начальники отделов и цехов, Вася поначалу не запомнил ни имён, ни должностей, потом приходилось целый вечер тихонько переспрашивать.

Начало вечера было вялым и чопорным. Роль тамады взял на себя Аркадий Львович. Пили под осетра и холодные закуски за гостя, за процветания завода, к здоровью партии не лезли, но поползновения были. Когда подали горячие блюда, разогрев клиентов подошёл к концу, на лицах начал появляться румянец, разговор стал живее и громче.

После очередного тоста Аркадий посоветовал Васе пригласить на танец Елену Петровну. Вася сначала покраснел и застеснялся, но делать нечего, задание нужно выполнять.

Когда музыканты на подиуме объявили очередной медленный танец, Вася обошёл вокруг стола и с поклоном предложил руку Елене Петровне. На самом деле она не была такой уж взрослой дамой, которой показалась в начале. По ходу танца оказалось, что старше от Васи она всего-то на три года, работает начальником планового отдела, недавно перестала быть молодой специалисткой, живёт одна в отдельной комнате общежития, имеет классную фигуру и хочет, чтобы её называли просто Леной и на «ты».

Вторая часть застолья получилась задушевнее и шумно-сумбурнее. Участники разделились на три группы — Вася с Леной, Кирилл (начальник цеха сборки) с Катей (главный бухгалтер), и отдельно трое мужчин. Пары рассредоточились по углам стола и тихонько шушукались, мужчины же шумно обсуждали наболевшие темы, перескакивая то с войны на развитие космоса, то с мировой политики на дела любовные. Все вместе отвлекались на выпивку и закуску, иногда танцы, а ещё перекуры. Ближе к концу застолья осмелевший Вася обошёл всех с подарками, каждому отдельно стараясь доказать, что приехал исключительно ради него. Расходились после полуночи, все кроме Василия со спутницей уехали на двух такси, а Лена сказала, что хочет прогуляться перед сном.

Недолгая прогулка закончилась в комнате у Лены. Будь Василий трезв, скорее всего попрощался бы возле входа в общагу, но алкоголь помог найти общие интересы, которые привели прямиком к постели. Ночь получилась бурной. Оба соскучились по хорошим интимным отношениям, отбросив все стеснения, отдались приятному времяпрепровождению. Лена оказалась изощрённой любовницей, наш герой не знал и половины из предложенного арсенала. С молодым задором продолжали начатое, пока за тонкими стенками не начали раздаваться возмущённые голоса соседей. Пришлось немного умерить свой пыл, а через каких-то пол-часа и вовсе уснуть.

— Я пошла на работу, — услышал Вася сквозь сон, — ключ на столе, завтрак тоже, тебе на завод сегодня не нужно, выспишься, погуляешь, а вечером ключ занесешь… — чмокнула в щёку и убежала.

Уснуть больше не удалось, хотя шум в соседних комната вскоре улёгся, наверное, разошлись на работу. Начал вспоминать вчерашний вечер. Часть событий после полуночи покрылась туманной пеленой, но вроде бы ничего страшного не произошло.

Вышел из комнаты, прокрался в общую душевую, совмещённую с туалетом, быстренько помылся и назад. Завтракать не хотелось, закрыл комнату и вышел в холл. На выходе вахтёрша с подозрением проводила недобрым взглядом, но промолчала. За дверью повернул направо и зашагал по тротуару в сторону центра.

Погода для ранней осени стояла отличная, погожий тёплый денёк, деревья и клумбы ещё по-летнему зеленеют, солнце не только светит, но и заметно пригревает. Ближе к центральной части появились досужие гуляки, несмотря на разгар рабочего дня. Погулял Василий по ухоженным улицам, заглянул на стадион «Динамо», матча не было, но футбольные фанаты на парковых скамейках возле стадиона, возбуждённо обсуждали перипетии прошлых матчей и подноготную футболистов и их семей.

Начал появляться аппетит, хотя после вчерашнего вечера немного мутило. Не привык к столь обильному застолью и не менее темпераментному продолжению, хотя монахом по жизни никогда не был. Зашёл в небольшую кафешку и за уютным угловым столиком заказал сто пятьдесят водки и мачанку по-белорусски. Водка обычная, а блюдо оказалось жирноватое, но после него жизнь стала выглядеть веселее, решил пойти поглядеть на реку, которую видел издали. Василия с детства тянуло ко всякого рода водным объектам. У него города и сёла разнились по привлекательности в зависимости от наличия в них реки, озера, или, в крайнем случае — большого пруда. Если таковых не имелось, город в рейтинге автоматически уходил на последние места.

При ближайшем рассмотрении река оказалась не очень привлекательной. Средней величины, берега во многих местах поросли болотного типа травами, ивняком и кустарниками, да плюс ещё мусора вдоль них довольно много. Облагороженная набережная быстро закончилась, а по дикому берегу не сильно разгуляешься. Делать нечего, раз на завод не нужно, решил сходить в кино, убить время до вечера.

А вечером, возвращаясь к Лене в общежитие, попал под натиск двояких чувств. С одной стороны Лена девушка привлекательная, воспоминания о вчерашнем придавали ускорение шагу, кровь становилась горячее, а с другой стороны вставала перед мысленным взором теперь уже немного отошедшая на задний план, но всё еще любимая Алёнка. Успокоил себя тем, что задание нужно выполнять, а вдруг без этого что-то пойдёт не так, в общем, ускоренный шаг замедлять не стал.

Вахтёрша была другая, но также как и предыдущая, молча проводила гостя недобрым взглядом. Лена встретила так, будто вместе живут не первый год, но при этом соскучилась и давно ждала. Обняла, нежно поцеловала, начала с юмором рассказывать о незначительных дневных приключениях. Такое внимание с её стороны было приятно, но где-то в глубине сознания прозвенел колокольчик, сигнализирующий о возможной ловушке, тут же затих и почти моментально растворился в женских ласках.

До конца недели прожили с Леной в любви и согласии, утором она на работу, Вася отоспится, погуляет и опять незабываемая ночь любви. Пару раз заходил на завод, Аркадий Львович успокоил:

— Всё нормально, можешь на недельку домой махнуть, а по приезду, если планы не поменяются — вызывай своих наездников и домой. Или уже не хочется домой ехать? — переспросил с заметной ехидцей в голосе.

— Да хочется, конечно, почти год дома не был, — не покривил Василий душой, хотя и с Леной расставаться не хотелось.

В предвкушении отъезда Вася почти весь день репетировал то, как расскажет о нём Лене. Получалось неубедительно, а всё оттого, что в глубине души никуда он ехать не хотел. Но разговор всё-таки состоялся, были слёзы, обиды, бурная любовь до утра, а потом проводы на вокзал, утренний поезд и какое-то тоскливое облегчение.

Глава 9

В Днепропетровск прибыл на следующий день, ближе к обеду. Никому не сообщал, решил сделать сюрприз. Сразу поехал домой, отец был на работе, а мама с порога чуть в обморок не упала, радости не было конца.

— Ты насовсем домой?

— Да нет, в командировке, на несколько дней, может, осенью в отпуск приеду, подольше погощу. Как у вас, что новенького?

— Да всё хорошо, папа скоро будет, живы — здоровы. Алёнка твоя иногда заходит, поболтает немного и убежала, такая приветливая. Ты её с собой забирать будешь?

— Пока нет, а из отпуска думаем вместе уехать.

— Ну и хорошо, побежишь к ней?

— Умоюсь, переоденусь — и вперёд.

— Поешь, я сейчас накрою на стол.

— Хорошо, только немножко перекушу.

Умылся, надел новую футболку, джинсы, на ходу съел котлету, запил чаем и на улицу. Жила Алёнка с родителями, через два квартала, в пяти минутах ходьбы. На звонок долго не открывали, а потом в дверном проёме показалось личико младшей сестрёнки Оли и с удивлением уставилось на Василия:

— Привет, не узнала, что, постарел?

— Ой, привет, заходи, а я думаю — ты, или привиделось. Алёнка в магазин пошла, вот ей сюрприз будет, — затараторила Оля. Она хоть и младшая, но не намного, и сама уже девушка хоть куда. Когда Вася уезжал, смотрелась подростком, а сейчас такие округлые аппетитные формы…

В квартире ничего не изменилось, вроде бы только вчера здесь был. Оля без умолку рассказывала последние новости, из которых ничего существенного Вася не уловил. Между сообщениями спрашивала о его новостях, но ответа не ожидала, говорила о своём. Минут через пять открылась дверь — на пороге Алёнка. Сначала объятия и поцелуи без слов, а потом град вопросов:

— Ты насовсем домой?

— Да нет, в командировке, на недельку заскочил.

— А почему не сообщил?

— Сюрприз, а что не рада? Да я с сам узнал за день до отъезда, — начал выкручиваться Вася, увидев на лице Алёнки тень обиды.

Но радость встречи пересилила мимолётные обиды и беседа приняла неторопливый характер, как в былые времена, будто встретились не через год разлуки, а только вчера расстались.

— Пошли гулять, погодка классная, — предложил Василий.

— Ладно, только переоденусь.

Сначала пошли в парк, побродили по аллеям, настроение было хоть куда, душа поёт, недавняя встреча в Минске отошла на задний план, как просмотренный не так давно фильм о мимолётном любовном приключении. Вася с упоением описывал красоты таёжной природы и привлекательные стороны жизни в посёлке.

— Ты что меня агитируешь с собой? — спросила Алёнка.

— Мы же с тобой договаривались.

— Ничего мы не договаривались. Ну ладно, не обижайся, я подумаю. А что я там делать буду?

— Пойдёшь работать в бухгалтерию, или экономический отдел, я спрашивал, они с удовольствием тебя возьмут.

Вечером пошли домой к Васе, посидели с родителями за столом, немного отметили приезд, немного погуляли по городу и пошли к Алёнке. Примерно в таком ключе пролетела неделя, в воскресенье пора было ехать в Минск. На будущее конкретных планов так и не наметили, всё зависло в стадии обсуждения. Родители агитировали Василия переезжать домой, Алёнка вроде бы соглашалась на пару лет уехать в тайгу, но конкретного времени не придумали. А сам Василий, чем ближе к отъезду, тем больше стал ловить себя на мысли, что соскучился по Лене из Минска. Хотя он и отгонял эти мысли прочь, в глубине души стремился к отъезду.

На вокзал пошли целой толпой. Вася с родителями, Алёнка с сестрёнкой, получились шумные и бестолковые проводы. Женщины утирали слёзы, по очереди целовали отъезжающего, наконец поезд тронулся и Василий в полной мере ощутил облегчение после проводов и радость предстоящей встречи.

И встреча состоялась на следующий день. Лена по-свойски поцеловала в губы прямо на перроне возле вагона, радость была неподдельной у обоих. После недолгой прогулки по городу пришли прямиком в комнату к Лене, она настояла:

— Никаких гостиниц, чувствуй себя как дома.

— Да я и не против, — Вася в ответ, — могу быстро надоесть.

— Надоешь — скажу, я не стеснительная, а пока располагайся.

Ночь была, как и при первой их встрече, бурная, полная страсти, но уже не первобытной, а перемежающаяся нежностью, долгим шушуканьем, рассказами о прошлом, неприкрытой взаимной симпатией. По всем признакам рождалась новая взаимная любовь.

На следующий день пошли на завод вместе. Аркадий Львович сказал, что обстановка не поменялась, всё складывается очень хорошо, на следующий понедельник можно уже вызывать своих гонщиков, а в четверг или пятницу выбрать машины на заводской стоянке. Договорились встретиться в среду и согласовать дальнейшие действия.

Окрылённый Василий помчался на телефонный переговорный пункт, поговорить с начальством. Заказал номер секретаря начальника, просидел часа полтора в ожидании и наконец оператор механическим голосом объявила название его посёлка и номер кабинки.

— Ало. Ало, — заорал Вася в трубку, услышал в ответ шипение, а потом далёкий голос секретарши:

— Слушаю Вас.

— Добрый день, это Василий, я в Минске, в командировке, мне начальника, — затараторил Вася, сбиваясь и путаясь. Сказывалось отсутствие опыта общения по телефону.

— Минутку, — и через добрую минутку бас начальника в трубке:

— Здравствуй, рассказывай.

— Здравствуйте. У меня всё получилось. Нам дают пять машин, на днях пойду отбирать. На понедельник можно присылать водителей.

— Молодец, на понедельник могут не успеть, но на вторник — среду должны быть. Жить есть где, денег хватает, или передать?

— Спасибо, пока всего хватает, буду ждать водителей.

— Добро. Выберешь машины, получишь на них документы, перезвони.

— Договорились, до свидания.

— Всего доброго.

На радостях Вася решил устроить вечеринку на двоих. Вышел на проспект, проехал две станции на метро и спросив у местных жителей направление, прошёл пешком два квартала и попал в фойе местного ресторана-варьете. В подобном заведении он ни разу не был, но слышал про него интересные отзывы и решил заказать на вечер столик на двоих.

— Вообще то у нас места на месяц вперёд расписаны, но Вам может повезти, у нас по-моему был отказ на сегодня.

Вася краснея протянул под столом червончик, который тут же исчез и подобревший голос администратора сообщил:

— Да, точно, столик на двоих, недалеко от эстрады, с Вас аванс десять рублей. Начало программы в 19 часов.

Вечер получился на «ура». Лена в варьете ни разу не была, хотя давно собиралась. В те дремучие времена обычные люди не шлялись по ресторанам каждый день. Многие считали походы в ресторан мелкобуржуазным признаком, не достойным строителя коммунизма. А другая часть, более численная, считала ресторан делом хорошим, но уж больно дорогим, и посещать старалась только на «халяву», поскольку подобного рода вещи встречались им не часто, то и ресторанов они практически не видели. После такого отсева оставалась незначительная часть граждан с соответствующими доходами и достаточно щедрых для походов в злачные места. По-справедливости нужно отметить, что ресторанов в те времена было не в пример меньше чем у капиталистов и у нынешних постсоветских стран, образовавшихся из бывших его республик. Невзирая на небольшой процент населения, склонного к походам в бары и рестораны (большинство предпочитало пить горькую дома на кухне), места в них по вечерам постоянно были заняты и без знакомого администратора или директора, посидеть вечерок за отдельным столиком стоило немалых трудов и денег.

Вечер удался на славу. Вася денег не жалел, чувствовал себя «на коне» после удачного стечения обстоятельств, да и Лене хотелось всё больше нравиться, появилась устойчивая привязанность, как у курильщиков к сигаретам, хотя сравнение некорректное, Лена была куда лучше от вредного никотина. Вырядилась она в своё лучшее платье и вид имела отменный, пока шли к ресторану все мужчины оглядывались, а Вася весь расцвёл от сознания, что это сокровище — его. По приходу в ресторан количество сопровождающих взглядов немного уменьшилось, так как вся публика блистала не меньше наших героев, но красота и молодость были всё же на их стороне. Контингент по большей части за сорок, а то и под шестьдесят. Несколько пар с возрастной разницей лет в двадцать — двадцать пять, причём старшие партнёры встречались того и другого пола. Скучно при этом никому не было. Зажигали по полной не взирая на возраст, комплекцию и прочее нажитое за предыдущую жизнь.

Наша пара от других не отставала. В качестве разогрева посмотрели программу варьете под лёгкую выпивку и закуски, а затем публика пошла в пляс на соседнем подиуме параллельно основному представлению. Некоторые выделывали такие кульбиты, что в пору было переходить на основную площадку. Лена оказалась отличной танцовщицей, Вася поначалу скромничал, но затем общая обстановка, пары алкоголя и присутствие прекрасной половины человечества, взяли свое и всякое стеснение было отброшено как нечто вовсе неподходящее.

Расходились за полночь. Артисты варьете ублажали народ до положенных 23 часов, а потом десяток раз на бис, пока администрация не выключила освещение и под дружные аплодисменты проводили их со сцены. Публика в основном была на хорошем подпитии, уставшая и довольная.

Василий с Леной ещё около часа бродили по городу, наслаждаясь прохладой летней ночи и близостью друг к другу, доставлявшей обоим настоящее наслаждение. Завершилась прогулка ночью любви. Страсти у наших партнёров не поубавилось, зато появилась нежность и забота о том, чтобы доставить больше наслаждения в первую очередь другому, а потом себе. Уснули умиротворённые и уставшие ближе к утру. Лена чуть не проспала на работу, а Василий даже глаз не приоткрыл, пока она собиралась.

Но всё хорошее быстро заканчивается. В воскресенье вечером приехали водители за машинами. Вася на правах местного, договорился с комендантом о поселении их в гостиницу, немного показал город и отказавшись от вечернего застолья, убежал к Лене, предчувствуя скорую разлуку.

И она наступила через пару дней. К среде все дела были улажены, машины получены, обслужены и готовы к выезду. Василий ещё по предварительной договорённости ехал вместе с машинами, как сопровождающий, вместе со всеми документами от завода. Договорились выезжать в четверг на рассвете.

Прощальная ночь была бессонной, страсть не утихла, но появилась печаль и тревога. Вася не удержался и пригласил Лену к себе на север, на что та ответила:

— Я не против. По-моему я влюбилась по уши. Но ты подумай о будущем. Ты же сам говорил, что в посёлке ненадолго, а потом будешь выбираться на большую землю. А у меня какая-никакая карьера на заводе вырисовывается. Через год — два квартиру обещали, если сюда переедешь, с работой проблем не будет, найдём что-нибудь стоящее, да и Минск город хороший, не какой-нибудь посёлок.

С доводами Вася почти согласился, но обещаний никаких не давал:

— Я пока доеду, подумаю, а по приезду сразу тебе перезвоню и всё решим.

На том и расстались. Провожать Лена не пошла, поплакала в комнате и наш герой убежал в предрассветные сумерки.

Глава 10

Водители грузовиков народ задорный, а северные водители — вдвойне. Любят покутить, покуролесить, иногда и подраться, ну и поработать конечно. Для доставки новых машин до посёлка начальник выделил на каждую машину по одному и плюс двое подменных, дорога длинная, мало ли что. Бригада подобралась что надо. Ещё по дороге в Минск ребята поднагрузились спиртным немного выше меры. Оно и понятно, обычно из посёлка на большую землю выезжали раз в год, в отпуск. А тут такая оказия, да ещё и без ворчащей жены рядом, да ещё и с боевыми товарищами, плюс денег командировочных дали. В общем, приехали в Минск тёпленькими. Пока в ожидании машин жили в гостиничных номерах общаги, успешно продолжали начатое в поездах. Перед отъездом денёк вели трезвый образ жизни, даже в город вышли, посмотреть хоть немного, подарки купить для отчёта.

День трезвости не сильно помог после недельного загула, вид ребята имели помятый, впечатление такое, что на них пахали месяц без выходных и перекуров. Не взирая на трудности, колонна успешно покинула территорию завода, выехала за город на рассвете и двинулась на северо-восток, в сторону насиженных мест.

Дорога предстояла не то чтобы очень длинная, но с подвохами — около двух с половиной тысяч километров, из которых последние пятьсот по местным дорогам, переходящим в бездорожье. За первый день проехали около пятисот, пару раз останавливались на ремонты, машины новые, но не обкатанные и заводские недочёты иногда давали о себе знать. Хотя, надо отдать должное, качество изготовления и сборки было на довольно высоком уровне и изъяны устранять приходилось не часто. Да ещё несколько раз останавливали ГАИшники, долго рассматривали документы, пытались что-то найти, а затем снимали с водителей деньги за их потрёпанный внешний вид. Те отдавали, деньги в общем небольшие, связываться с милицией не хотелось, да и руки у многих ощутимо дрожали после предыдущих подвигов — луче не спорить.

Заночевали на стоянке, вдали от населённых пунктов. Кроме их колонны там ещё ночевало с десяток водителей с машинами. Устроили ужин с выпивкой. Поначалу договаривались по чуть-чуть для поправки пошатнувшегося за время командировки здоровья, но после второй рюмки, Женя, старший среди водителей, авторитетно заявил:

— Можно особо не бояться, сегодня пару раз деньги отдали и поехали дальше, пропустят, куда денутся, утром поспим на час дольше, всё будет нормально.

Остальные молча согласились и пошло веселье. Вася сначала в общем кутеже принимал минимальное участие, но затем раззадорился, не сидеть же одному в сторонке. Да и компания, похоже, подобралась неплохая, хотя шумноватая и пошловатая. Часам к десяти, когда зашло солнце и наши заседатели разговаривали громко и без оглядки, на лесной тропинке появились две девицы:

— Здорово мужики, а что это вы сами, без женского пола? — спросила симпатичная блондинка.

— А вы откуда красавицы, присаживайтесь, — отозвался Женя на правах старшего.

— Мы местные, тут за лесочком деревня в два десятка домов, вечером скучно, погулять вышли, — ответила подруга, — я Валя, а это Марина.

— Давайте к нам, у нас как раз дамский напиток есть, — это Володя, балагур, который старался выпить больше всех, — вот угощайтесь. И поднёс дамам по полной рюмке водки.

Дамы отказываться не стали. С заправским видом осушили по полной, закусили огурчиками и сразу взяли по второй, заблаговременно налитой.

После появления женского пола разговор за импровизированным столом оживился. Подтянулись поближе те, кто уже собирался на боковую и веселье обрело новый виток. Ускоренным темпом накачивались спиртным минут сорок, после чего Женя предложил дамам прогуляться, его тут же поддержал Володя, а дамы отказываться не стали. Гуляли дам по очереди всем коллективом почти до утра. Улеглись все спать часам к четырём.

Просыпались поздно и тяжело. Ближе к одиннадцати утра собрались все, вид имели невесёлый и совсем не рабочий. Немного посовещавшись, решили сходить на озеро, которое было недалеко в лесочке, вчера ночью к нему многие добирались, а покупавшись и окрепнув духом, попробовать продолжить путешествие.

После купания компания приобрела более-менее человеческий вид. Самых потрёпанных — Володю и Сергея, отправили в спальники, отсыпаться и быть готовыми к подмене вечером, а после полудня тронулись в путь. Ехали допоздна, остановились часов в одиннадцать, быстренько перекусили и учитывая вчерашний опыт, сразу легли спать. Следующие два дня ехали без приключений. Наконец остался последний участок километров триста, с одной стороны самый сложный, так как обычные дороги с твёрдым покрытием закончились и начались местные, с покрытием в некоторых местах. Зато с другой стороны вместе с покрытием закончились и стражи порядка.

Именно это событие наш спаянный за время перегона машин коллектив, решил отметить. Во-первых — прибыли на территорию, подконтрольную местному управлению лагерей, то есть почти дома. А во вторых контроль на дорогах со стороны ГАИшников закончился — и это главная причина праздника.

Основным праздничным атрибутом, как всегда, оказалась водка. Её припасли заблаговременно, в количествах, достаточных для спаивания человек не меньше сотни, поэтому настроение у всех было приподнятым. Единственным, не разделяющим столь большой радости был Василий, не привык он к подобным застольям. Не то чтобы был непьющим, но предпочитал хорошую компанию и хоть подобие умеренности. Но, поскольку его особо не спрашивали, пришлось участвовать, сидеть в сторонке грустно, да и понять могут не правильно — непьющий человек на Руси издревле считался опасным.

Проехали первый лагерный посёлок и километров через десять остановились на полянке, недалеко от опушки леса. С дороги заблаговременно свернули, углубившись в чащу по заброшенной дороге с деревянным настилом, местами основательно прогнившим и зиявшим огромными провалами. Погода стояла летняя, дороги сухие, по тайге можно ездить без опаски, если не попадать в ямы и ухабы. Поставили машины вокруг поляны и разбили лагерь.

С энтузиазмом, достойным другого применения, принялись таскать сушняк, валежник и целые брёвна для костра. Благо этого добра в этих краях в избытке. Через минут двадцать заполыхал костёр и по мере подъёма пламени, постепенно угасал день. Достали припасы, выложили на клеёнку посреди поляны. Стол получился внушительный, выглядел скатертью-самобранкой, накрытой человек на пятьдесят.

Первые три тоста почти не закусывали. Местный тамада просто не оставлял на это времени:

— Между первой и второй перерывчик небольшой… Между второй и третьей пуля не должна просвистеть, — и далее в том же духе.

Минут через сорок возле костра в рост человека велись задушевные беседы о перипетиях жизни, о человеческих отношениях, красоте, которая спасёт мир и о том, что в первых рядах спасателей будут именно они — эти семеро мужественных водителей грузовиков, ну и молодой специалист Василий прицепом.

Часа через два беседы приняли немного другой характер. Остро встал вопрос о взаимном уважении, межличностных отношениях вообще и между конкретными индивидуумами в частности. Сильно далеко споры не заходили, так, между делом, немного потолкались в локальных подразделениях большого коллектива, а до настоящей борьбы за справедливость во всём мире не давали перейти не совсем охмелевшие индивидуумы.

Застолье продолжалось почти до утра. Казалось, оно пошло на убыль, ан нет, возродилось с новой силой. И так до последнего бойца, полёгшего за дело справедливости возле угасшего костра.

Утром, то есть ближе к обеду, просыпались тяжело и не все сразу. Самым стойким оказался вчерашний тамада Женя. Вскочил, обошёл поляну, сосчитал ночных сотрапезников, немного успокоился, арифметика в голове сошлась с нужными цифрами. Начал потихоньку будить народ. В себя приходили постепенно, большинство не понимали, где находятся и как сюда попали.

Когда немного оклимались, начали держать совет по поводу дальнейших действий.

— Нужно умываться, пить чай и ехать домой, — сказал Василий, — к вечеру скорее всего не успеем, придётся ещё раз заночевать.

— Раз всё равно ночевать, трогаться не будем, сейчас разведём костёр, нормально пообедаем, опохмелимся, посидим, придём в себя, ляжем пораньше спать, а на рассвете выедем — и к вечеру дома как огурчики, — произнёс ответную речь самый бодрый Женя.

Конец ознакомительного фрагмента.