Однажды в Ялте

Виктор Михайлович Лысых, 2018

Остросюжетный роман, где интрига проявляется на первых страницах и затягивает в гущу детективных событий и любовных приключений. Однако в произведении много и серьёзных вещей, над которыми задумываешься. К несомненным его достоинствам можно отнести лёгкость слога, яркий авторский стиль и язык образный, живой и динамичный. Присутствует в романе и тонкий юмор, ирония, но есть в нём и холодная, просчитанная сила, мудрость и многогранность. А ещё роман создаёт настроение, заряжает эмоциями и даёт возможность почувствовать яркие краски жизни, ощутить вкус любви и страсти и прелесть вечерней прохлады у моря…

икий пляж и статуэтка китайская

Ночь прошла без приключений, а с утра я прогулялся на рынок, посидел в баре, на набережной, выпил пива. Потом полежал на пляже, разок окунулся, вода была еще холодной, посмотрел на то, как развлекается народ, катаясь на дельтапланах и водных мотоциклах.

Я сидел в скверике с журналом, а по аллее шла Бруклицына. В сереньком сарафанчике, какая-то вся неприметная. Она меня не видела, и трогать её мне не хотелось, но все же окликнул.

Марина увидела меня, приветливо махнула рукой, подошла. На мой вопрос — куда направляется, сказала, что просто гуляет. Я предложил пойти на пляж. Бруклицына скривилась и сказала, что на пляж она не ходит, а если и ходит, то не на городской, а куда-нибудь подальше.

— Чтобы мужики не приставали, — сказала она, хитро усмехнувшись.

«Дама не без юмора», — подумалось мне.

— Согласен, куда и подальше.

— У меня нет купальника с собой.

— Можно и без него, тут вот некоторые без верха загорают, нижняя часть, надеюсь, есть?

Бруклицына удивленно глянула на меня и, помедлив, сказала:

— Надеюсь, что есть.

— Ну, так что, идём, куда подальше…

Мы пошли через парк, спустились к морю и бережком вышли к тихому местечку у высокого каменистого уступа. Я постелил пляжное полотенце, которое таскал с собой в сумке, лихо разделся и прилег на него.

Бруклицына стояла рядом, глядела на море, потом сняла сарафан. Верха действительно не было, но не это было главным. То, что я увидел, не вписывалось ни в какие мои ожидания и предположения. Теперь было понятно, почему она не ходила на городской пляж.

Таких фигур ни до, ни после, мне не приходилось видеть. Точенная китайская статуэтка — вот первая мысль, что пришла мне в голову. Все было округло, пропорционально и идеально. Ни одного изъяна, ни одного изгиба, который бы хоть как-то выделялся или портил это произведение искусства, не было. Кожа была гладкая и точно светилась.

Я смотрел на это совершенство и глазам не верил, что все это можно упрятать в безликих и бесформенных кофтах, безразмерных джинсах и серых сарафанах, а главное — зачем?!

Мое неподдельное восхищение передалось и ей. Смущение тронуло лицо Марины, глаза её стали глубокими, и в этой потаённой глубине зажглись чуть приметные искорки.

— Теперь понятно, почему я не хожу на городской пляж, — сказала она.

— Да, тобой можно просто любоваться.

— Вот они и любуются, а я комплексую.

— Никогда бы не подумал, что по этому поводу можно комплексовать. Другая бы на твоем месте давно что-нибудь рекламировала.

— Я не люблю свое тело, любуются им, а я хочу, чтобы любили просто меня: мой характер, ум, мои способности художника.

— Но для женщины, я полагаю, на первом месте, все же, как она выглядит.

— Ну не всегда, лично для меня это не главное, особенно после некоторых событий.

Она замолчала, смотрела на море, потом заговорила:

— Когда мы поженились, муж меня заставлял позировать чуть ли не каждый день, дипломную работу готовил, но не получалось. Он психовал, говорил, что у меня все слишком идеально, поэтому вместо живого человека получается кукла. И выходило, что тело моё в этом виновато.

Пришлось тему диплома срочно менять. И потом он пытался меня рисовать, но кроме скандалов и оскорблений я ничего хорошего по поводу себя от него не слышала.

— Да он просто ненормальный! Любой мужик с такой женщиной как ты, если, разумеется, подчеркнуть достоинства, даже пройтись почтет за честь. И как художник, ты весьма талантлива. Я не специалист по живописи, но как любитель могу сказать, твои картины очень выгодно выделяются на общем фоне местной живописи.

— Выходит, я женщина хоть куда!?

— Получается, что так.

— Ну, так и полюби меня, — хитро усмехнувшись, сказала Марина.

— Что, прямо сейчас?

— Да… У тебя, как и у всех мужиков, вместо высокой и светлой любви — кровать. Так что пойдем лучше купаться…