Люди. Звери. Остановки

Виктор Маен

«…Не сказал бы, что это литературное произведение: проза, рассказы или очерки. Я сам не знаю, как это правильно назвать, скорее всего заметки… Жизненные ситуации, участником которых я был сам или то, что видел или слышал, и что мне показалось интересным, да и чего греха таить, что-то выдумал от начала и до конца. Чтобы память не стёрла эти зарисовки, далёкие и близкие, грустные и весёлые, смешные и трагичные, я решил переложить их на бумагу. Мне так было нужно…» Искренне ваш, Виктор Маен. Книга содержит нецензурную брань.

Горка 5

Основано на реальных событиях лета 1995 года. Грозный и окрестности

За закрытой дверью в комнате что-то шипело, щёлкало и вскрикивало, перемежаясь детскими восторженными восклицаниями, порой радостными, иногда откровенно огорчёнными. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул в образовавшийся узкий проём. Племянник сидел за компом и гонял по экрану монитора какого-то монстра с толстенными руками и доселе неведомым мне оружием. Монстр с ловкостью акробата уворачивался от огненных струй, то и дело пролетавших у него над головой или под ногами, отпрыгивал от рвущихся под самым носом гранат, умудряясь при этом палить из своего чудо автомата-пулемёта нескончаемым боезапасом. Я тихо прикрыл дверь и вернулся на кухню.

— Думаю, он сейчас не будет ужинать, там войнушка идёт по полной, — прояснил я ситуацию. Брат хмыкнул и как-то равнодушно махнул рукой.

— Не голодный значит, — резюмировала его супруга. — Надо же, весь день по городу гуляли, я еле ноги домой притащила, а ему хоть бы что? От стрелялок не оторвать. Одно слово-пацаны, — улыбнулась она. Ужинали не спеша, даже устало. Гостями в Питере они были не частыми, большой город выматывает с непривычки, даже если ты по нему просто ездишь, ходишь, смотришь, наслаждаешься.

В детской стало как-то подозрительно тихо, заснул, наверное, наш «боец». Я ошибся, когда вошёл в комнату. Егор сидел на кровати и раскладывал какие-то фотографии, вынимая их осторожно по одной из обувной коробки. Увидев меня, как-то виновато заулыбался. Я подошёл ближе.

— Это Вы где? — ткнул он пальцем. С фото на меня смотрело трое молодых парней, загорелых, в тельняшках-майках, с наигранно суровыми взглядами. За их спинами на стене висела карта города с надписью вверху «Рабочая карта города Грозного. Комендатура №7». Одним из этих молодцев был я.

Я присел рядом и взял в руки ещё одно фото… БТР, смеющаяся толпа на броне, стволы автоматов торчат во все стороны, на самом краю, чуть особнячком наш штатный снайпер, обняв винтовку, смотрит отрешённо куда-то в сторону. Он единственный, кто не улыбается на этом фото. Вот ещё фото…

Племянник дёрнул меня за рукав, я вздрогнул, возвращаясь из воспоминаний и растерянно улыбнулся.

— Ты где это взял? — спросил я.

— Карандаш искал, открыл вот этот ящик, а они там лежат, — он опустил глаза. — Нельзя, наверное, было?

— Ну почему нельзя? Можно конечно, — спохватился я.

— Это Вы в армии?

— Нет, Егорка, это я на войне…

…Сборный пункт был на полигоне Внутренних войск Московского военного округа, весь день на поле приезжали автобусы и крытые грузовики. Народ подбирался разношёрстный, по-разному одетый и вооружённый. Там и тут сновали подполковники и майоры, пытаясь разделить эту разухабистую толпу на отдельные команды и прикрепить к ним командиров. Самолёт летел до Моздока, и как только шасси взвизгнуло по бетонной полосе все начали просыпаться, весело подшучивать друг над другом и с любопытством поглядывать в иллюминаторы. Веселья поубавилось, только мы ступили на землю и увидели наших встречающих. У края полосы стоял крытый тентом армейский «Урал», рядом БТР сопровождения. На броне располагались с десяток бойцов, все одинаково серо-коричневые от загара и пыли, они равнодушно рассматривали нас. Кто-то из наших спросил:

— Вы откуда, парни?

— Мы-то отсюда, уже третий месяц тут кантуемся. СОБР из Калуги, а вот что вы за народец, мы скоро узнаем. По всей видимости это был их старший, высокий и крепкий, в разгрузке с гранатами, к автомату прилажен подствольный гранатомёт, колоритности придавал болтающийся на ремне внушительных размеров нож, видимо штатно положенный бойцам СОБРА.

— Полезайте в машину, — процедил он, — барахло своё и оружие не забывайте.

БТР выполз на пыльную дорогу, «Урал» послушно следовал за ним.

Жить нам определили практически в центре города, недалеко от площади «Минутка», в детском отделении районной больницы, точнее того, что к этому моменту от неё осталось. Комендатура, в подчинение которой поступала наша сводная оперативная бригада, находилась тут же в двух шагах, в здании, где совсем ещё недавно функционировала школа. Очень хорошо помню момент, когда мы только въехали в город. Настроение, подпорченное «тёплой» встречей калужских «собров» вконец улетучилось, когда «Урал» стал петлять по пригородным улицам, выискивая места, где хоть как-то можно проехать между завалами и воронками. Мы притихли, пугливо поглядывая по сторонам, отовсюду на нас смотрели выжженными окнами многоэтажные дома, проломы в стенах от снарядных и ракетных разрывов, дороги практически отсутствовали. На перекрёстке улиц стоял недавно подбитый танк. Из открытого люка на башне валил сизый дым, пулемёт нелепо торчал покорёженным от взрыва стволом в небо. Рядом с танком сновали военные, на рукавах у них виднелись повязки с красными крестами. С бешенным рёвом очень низко пронеслись два вертолёта, потом дважды что-то оглушительно ухнуло, и воздух разрезала резкая, звенящая пулемётная очередь, довольно далёкая, но нам этого хватило, чтобы кучей попадать на пол кузова и вжаться в доски. Больше никто не шутил, не осталось места даже нервным смешкам. Навстречу нам протискивалась среди груд камней и бетона БМП, на броне сидели по всей видимости солдаты срочники. Все в чёрном, с жёлтыми «Ф» на погонах, на борту машины красный якорь и «Морская пехота. Северный флот». Голова одного бойца была обмотана чем-то, некогда напоминающим белый бинт, он привалился к плечу товарища, и опираясь руками на ствол автомата дремал, несмотря на тряску.

Ко всему привыкаешь быстро, как ни раз мне приходилось это понимать. К войне тоже. Уже не пригибаешь голову при каждом взрыве и на слух воспринимаешь расстояние и направление, откуда бьёт пулемёт, с чьей стороны. Отсутствие необходимого количества питьевой воды, изнуряющая дневная жара много больший кошмар, чем короткие уличные бои или стычки на блок постах. Вот она, Сунжа, течёт. Быстрая, мутная, на ровных участках чуть почище, можно искупаться и постирать вещи, но пить… Очень хочется пить, всегда. Даже ночью вода снится. Водопровод уничтожен, как и канализация. Вода вся привозная из пригородов и горных селений, где есть природные источники. В городе полно военных и сотрудников силовых ведомств, да ещё оставшееся мирное население. Всё равно не хватает… Дни мелькают как кинокадры, мотаемся по городу, оформляем найденные схроны с оружием и взрывчаткой, таскаем в комендатуру подозрительных личностей, собираем мало-мальски ценную информацию о том, где могут укрываться боевики. Часто это приводит к пересечению наших интересов и вопросов армейской контрразведки, что приводит к недопониманию и хаосу. Комендант поставил задачу работать на блокпостах, досматривать транспорт и людей в нём. Приходилось уезжать на сутки дежурить за город, а то и на какую-нибудь горную дорогу. Редкая ночь не обходилась без обстрела блокпоста, иногда даже с жертвами. Тогда я и познакомился с Алексеем… Вот он, на фото, обнимает задумчиво свою неразлучную подружку винтовку. Днём после обеда он отправился за старый арык. Ему выдали новую оптику, и он пристреливал её, что-то постоянно подкручивая и бормоча себе под нос. Я стоял в стороне и наблюдал, как он метров с двухсот сбивает пустые жестянки из-под ананасового сока. Такие выдавали в сухих пайках, если честно, нас уже от них тошнило (воды бы!). Заметил он меня не сразу, а увидев, молча поманил рукой.

— Стрелял из СВД?

— Нет. Я не военный.

— Ну сейчас это не важно, все мы тут немного лошади, — криво усмехнулся он, — на, попробуй.

Я прилёг рядом. Винтовка оказалась довольно длинной и тяжёлой.

— Смотри сюда. Видишь шкалу с галочками? Это расстояние до цели. Считать нужно по делениям. Вот эта шкала-поправка на вертикальное отклонение, — терпеливо пояснял он, — цель будет на линии огня, когда вот эти точки совпадают. Понял?

— Примерно, — вглядывался я в оптику.

— Банку видишь? Ну-ка…

Я задержал дыхание и плавно потянул крючок на себя. Отдача была сумасшедшей, больно ударило в глаз резиновой накладкой прицела.

— Мимо, — равнодушно отметил Алексей, — сам заглянул в оптику и что-то подкрутил сбоку.

— Попробуй ещё раз. Приклад плотнее к плечу и дыши ровнее, а вот к оптике не прижимайся, с бланшем ходить будешь.

Пуля ударила почти по донышко банки, облачком разлетелась в стороны каменная пыль.

— Ну уже кое-что, — сдержанно похвалил Алексей. — Ещё потренеруемся, наверное, не раз на блоках дежурить будем вместе. Буду знать, что у меня есть второй номер. Ну-ка, ещё разок. Про вертикаль не забывай.

Комендант вызвал меня к вечеру.

— Завтра поедешь старшим смены на блокпост №5. Это горная дорога на Шатой. Дам тебе контрактников из ВВ и сапёра с собакой. Подбери ребят своих потолковее. Есть информация, что там на легковушках по горам пытаются оружие провозить, досматривайте каждую машину с пристрастием. Вэвэшники тебе для поддержки штанов. Если вдруг бой, давай радио, из Ханкалы «вертушку» поднимем. Ну давай, с богом!

Ещё не рассвело, а мы уже тронулись в путь. Белёсая овчарка с похожим на неё же сапёром была приветлива и ласкова, как болонка, каждый норовил потрепать её за ухо или чем-нибудь угостить. Алексей, как обычно, поражал всех своим молчаливым красноречием, отсоединил оптику от винтовки и всю дорогу что-то там придирчиво изучал. Солнце уже висело над самой верхушкой горы, когда за поворотом показалось сооружение из бетонных блоков, затянутое зелёной маскировочной сеткой, с забором из мешков с песком… Место было дивное, вокруг невысокие и лесистые горы, дорога петляет за утёс. Все дружно балагурили, отдежурившие грузились в машину, я со старшим смены отошёл в сторонку.

— Днём в принципе тихо и транспорта не много, так что не перетрудитесь. Тут другая проблема — горы вокруг. Посади наблюдателя с биноклем, пусть «зелёнку» просматривает, по ней хорошо движение видно, лес не густой. Как стемнело, по нам пулемётной очередью прошлись, благо все внутри были. Так что, как солнце сядет, шлагбаум опускайте и во внутрь, не рискуйте зря.

— Ага, понял тебя. А что это шумит?

— Речка внизу.

— Да ты что?! А вода чистая?

— Как слеза, и вкусная, прям так пить можно, мы как уезжаем на базу, все ёмкости заполняем. Так что пей, не хочу. Вот искупаться проблематично, ледяная просто.

БТР потащился назад в клубах пыли. «Удачи, пацаны!» — махнул кто-то на прощание рукой и скрылся за утёсом. День покатился своим чередом, транспорта и правда было немного. Никто не выказывал никакого неудовольствия, водители открывали багажники, молча отходили в сторонку. Ближе к вечеру остановили рейсовый автобус, пассажирами были в основном женщины и дети, да пара стариков. Всем пришлось выйти, пока сапёр с собакой ходили по салону. Ребята в это время досматривали багаж. Ничего подозрительного не обнаружив, я махнул водителю рукой, мол, следуйте дальше. Люди спешно занимали свои места, тревожно посматривая в нашу сторону.

— Ну что там? — подошёл я к наблюдателю. Тот шарил биноклем через бойницу в бетонной стене.

— Час назад вот там вот, — указал он рукой, — движуха была, и достаточно долго.

— Гнездится кто-то к вечеру, — я обернулся на голос. Алексей смотрел поверх моей головы. — Ребята сказали, что по ним ночью пулемёт работал.

— Я понаблюдаю ещё до темноты, если засеку, где сидит, утром сниму его, ночь как-нибудь переживём, — спокойно, даже как-то обыденно добавил он. В горах темнеет быстро, как будто лампочку выключили. Как только солнце закатилось за гору я проверил посты и позвал радиста.

— Первый, первый, я Горка 5, я Горка 5, как слышите меня? Первый что-то прохрипел малопонятно.

— День без происшествий. Личный состав без потерь, переходим на ночной режим.

— Понял вас, Горка 5. Удачи. Смена будет к вечеру, ждите «вертушку». Конец связи.

В углу стоял полный термос кипятка, только что снятый с огня, а это значит можно пить чай сколько влезет, такое редкое удовольствие в тех местах и в то интересное время.

— Тревога! Тревога!! — я резко подскочил с топчана, ещё не понимая со сна, что случилось, моментально запрыгнул в кроссовки и схватив автомат побежал к выходу. Вопросов я никому не успел задать. Где-то наверху ударила длинная пулемётная очередь, стихла. Потом ещё две покороче. Отчётливо было слышно, как щёлкают пули по стене. В ответ с правой амбразуры заработал наш ПК, трассирующие очереди разрезали склон по диагонали. Все заняли свои места согласно боевому расчёту, готовясь отражать атаку. Вражеский пулемёт полоскал нас ещё с полчаса, меняя дислокацию, достать он нас не мог, но и мы не могли его зацепить, темень кромешная, так и пугали друг друга. Никакой атаки, к счастью не последовало. Скорее всего это был какой-то психологический приём, что бы мы не чувствовали себя в безопасности. В любом случае почти до утра глаз уже никто не сомкнул, боевое охранение пришлось усилить. Алексей присел на край топчана;

— Я засёк точку, откуда он последний раз нас поливал, — прошептал он. Кое-кто из ребят всё же успел задремать.

— И чего? — не понял я.

— Того. Он до утра оттуда не уйдёт, там спуск крутой. Ночью с пулемётом не сойдёшь, а вот когда рассветёт, по тропинке можно тихо спуститься. И я знаю, где он выйдет. Я на этом блоке не первый раз.

Я молча на него смотрел.

— Утром, как только светать начнёт, я займу позицию на той стороне дороги. На пригорке, это как раз то, что надо. Мне будет нужен помощник, пойдёшь?

— Конечно, что за вопрос?

— Воот… Мы его с тобой быстро уделаем. А ты поспи, командир, время ещё есть. Стрелять больше не будут.

Кто-то тихонько тронул меня за плечо, я вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. На до меня стояло существо похожее на лешего, ну по крайней мере я его себе таким представлял, что-то большое и лохматое. Только белки глаз виднелись в сумерках наступающего утра. Правой рукой «леший» опирался на СВД, это был, конечно, Алексей в специальном маскировочном халате из множества комуфляжных лоскутков. Он жестом велел мне вставать и идти за ним. На выходе из блока он дал мне маскировочный халат немного попроще и протянул бинокль. Сделав предупредительный жест часовому, мы быстро пересекли дорогу и взобрались на пригорок, трава почти полностью нас скрывала, маскхалаты делали практически не видимыми.

— Видишь расселину? — Алексей указал мне на небольшую ровную площадку между двумя отвесными стенами, только-только прорисовывающимися в утренней дымке.

— Угу…

— Смотри в бинокль на десять метров выше, как увидишь, что кусты зашевелились, идёт значит. Я в это время буду площадку под прицелом держать, он как раз на неё выйдет. Площадка маленькая, он её за пару секунд пройдёт и скроется за скалой. Вот эти секунды мне и нужны, а если я за кустами смотреть буду, то прицелиться не успею, сечёшь? Вот зачем ты мне нужен, без напарника тут никак.

— А если там вдруг олень какой-нибудь в кустах зашуршит? — предположил я.

— Сам ты олень, командир, прости господи, что скажешь, — Алексей смерил меня надменным взглядом. — После ночной пальбы тут даже зайцы в округе на три километра разбежались. Нет там никого. Кроме него.

Томительно шли минуты. Пять, десять… Пора бы уже, скоро совсем светло станет. Я скосил глаза на снайпера. Ни один мускул не шевелился на его лице, глаз, смотрящий в оптику казался стеклянным. Вдруг чуть выше той точки куда я смотрел, зашевелились ветки, сердце моё бешено заколотилось. Я тихонько тронул Алексея локтем.

— Лёха, есть движение…

— Понял, командир, — еле слышно отозвался он, и чуть ниже опустил ствол винтовки. Теперь и я смотрел на площадку, до рези напрягая зрение, бинокль дрожал в руках, я всё никак не мог унять охватившее меня волнение. Через пару минут на площадке появился человек, на плече он придерживал пулемёт, в другой руке коробка с лентами. Человек на секунду остановился, озираясь по сторонам, и в это время грохнул выстрел. Пулемёт с лязгом шлёпнулся на камни, фигура пару раз качнулась из стороны в сторону, осела на колени и завалилась на бок.

— Попал… — изумлённо прошептал я.

— А то… Здесь всего метров триста пятьдесят, рабочая дистанция по ростовой фигуре, — ответил он и щёлкнул предохранителем.

Комендант внимательно изучал мой рапорт о недавнем дежурстве на блокпосту. Наконец он оторвался от бумаги.

— Молодцы, что я ещё могу сказать. Пулемётчика ликвидировали. Да и пулемёт изъяли. По-моему, этот гад блокпост всю неделю терроризировал. Молодцы! — повторился он. Буду наградные на снайпера готовить, рапорт твой как раз основание.

— А это что? — Егор протянул мне фотографию. Поле. На заднем плане вертолёты на стоянке. По центру поля установки на гусеницах, на башнях спаренные скорострельные пушки.

— Это «Шилка», Егор. Такая зенитная установка для стрельбы по воздушным целям, аэродром военный охраняют.

— А Вы стреляли из такой?

— Нее… Что ты? Тут надо знаниями специальными обладать.

— А вообще много ведь стреляли? Война ведь! Круто, наверное!

Я грустно улыбнулся.

— Поверь мне, Егорка, с монстрами в компе намного круче, и интереснее… Да и безопаснее. Не круто это, Егор, от слова абсолютно. Люди не должны друг друга убивать. Они должны сами жить и другим жить не мешать. Вот и вся истина, малыш…

Я перебирал фотографии, некоторые подолгу разглядывал… Где вы теперь все, как сложилась ваша жизнь, кто рядом с вами, вы рядом с кем… Про кого-то что-то знал, кто-то навсегда пропал из поля зрения. Никому не нужные герои никому не нужной войны. Задумчивый снайпер получил за тот удачный выстрел медаль «За отвагу». А это кто? Точно, это же майор Белов. Тоже награждён, орденом Мужества. Посмертно…

— А было страшно? — вопрос вернул меня в реальность.

— А ты никому не скажешь? — прошептал я и посмотрел по сторонам.

— Неа, — Егор подхватил мой шутливый тон.

— Очень, — улыбнулся я, кажется Егор не понял, шутка это или нет.

— А чего больше всего хотелось, — не унимался он. — Домой, наверное?

Я подумал секунду.

— Больше всего хотелось пить, Егор. Спи давай, поздно уже…