Девушка с зелеными глазами

Виктор Иванович Иванов

Эта повесть возникла как обобщение заметок в записных книжках, которые автор вел на протяжении всей своей жизни.Детство, первая любовь и первая девушка с зелеными глазами. Нервное расстройство, связанное с неординарными и порой трагическими событиями в жизни сестры и её дочери. Жизнь во сне и наяву. Поиски клада с картиной Шагала. Работа в Алжире и путешествия по европейским странам. Размышления и рассказы о людях на фоне исторических событий в великой, ныне распавшейся, стране.

Глава 2. До того

Последнее время меня одолевают воспоминания. Я далек от того, чтобы анализировать многие неоднозначные события, которые произошли в нашей стране и в мире за мою жизнь. Только факты. Неординарные события и поступки. Такое эпистолярное послание к самому себе. Размышления о том, что происходит с людьми на фоне истории. Чуть было не написал «с простыми людьми». Не бывает простых людей! Есть люди одаренные, талантливые, везучие, несчастные. Есть богатые, бедные, молодые. Есть старые, капризные, равнодушные…, но нет людей простых. Каждый человек — это целый мир эмоций, переживаний и тайн, свойственных только ему. Конечно, о великих и известных людях легче писать, особенно им самим, ведь они не живут на фоне истории, а творят эту самую историю, правда, достаточно часто не очень-то удачно.

Первое яркое воспоминание о своем детстве — это переезд из деревни в город. Мы ехали на телеге, к бортам которой были привязаны корова и собака. Кошку я держал на руках, а моему брату поручили охранять кур, которые сидели в наскоро сделанных клетках и постоянно кудахтали. Примерно через два часа после начала нашего путешествия одна из куриц выбралась из клетки и убежала в поле. Мы довольно долго пытались поймать её, но она все время удирала. Тогда отец отпустил собаку с цепи. Собака мгновенно настигла бедную беглянку, задушила и принесла к телеге. Странно то, что собака и куры раньше мирно жили в одном сарае. Куры не боялись собаки, она не трогала их. Видимо, её заразил азарт погони, сработал древний инстинкт. Короче говоря, все закончилось плохо не только для этой курицы, но и для самой собаки. Дело в том, что после этого случая наша овчарка начала душить наших же кур. Как ни пытался отучить её от этого занятия мой отец, она не унималась. Он уговаривал, грозил, бил, привязывал на короткий поводок. Все было безуспешно. От собаки пришлось избавиться. Её повесили за сараем. Это была первая несправедливость, которую я пережил. Я стонал и плакал, катался в истерике по полу и говорил: «Лучше бы я умер, чем так жить».

Время многое лечит. Конечно, я успокоился, но чувство растерянности и невозможности исправить совершившуюся несправедливость преследовало меня всю жизнь. Может быть, поэтому мне никогда не хотелось иметь собаку в доме, а кошек я не люблю.

О Петропавловске, в котором поселилась наша семья, как о городе впервые упоминается в 1822 году при разделении Сибири на Восточную Сибирь и Западную. Ранее, в середине восемнадцатого века, для защиты от набегов кочевых народов Средней Азии был выстроен ряд крепостей, причем крепость Святого Петра была одной из главных. Калмыки и киргизы Средней Орды в это время делали постоянные набеги на оседлых жителей, захватывали их и уводили в плен для продажи в рабство в Хиву, Бухару, Коканд и Ташкент. Место, выбранное для крепости Святого Петра, оказалось удобным для торговых сношений, поскольку через него проходил обычный путь караванов из Средней Азии. Постепенно на берегу реки Ишим расселилось смешанное население из переселившихся в пределы России бухарцев, ташкентцев и наехавших из внутренних губерний татар и русских.

С конца восемнадцатого века и практически до начала второй мировой войны население города постоянно пополнялось за счет остающихся на постоянное место жительства политических ссыльных. Как правило, это были высокообразованные, интеллигентные люди — врачи, учителя, инженеры. Многие из них преподавали и в той школе, которую закончил ваш покорный слуга, с глубокой благодарностью вспоминающий прекрасных учителей русского языка и литературы, географии, математики и ботаники.

В 1942 году в Петропавловске был создан военный госпиталь, в котором лечились фронтовики с тяжелыми ранениями. Наша семья в это время жила в двух комнатах одноэтажного семиквартирного кирпичного дома с башенкой на крыше для флагштока. В подвальном помещении, вообще-то говоря, не приспособленном для жизни людей, поселилось несколько бездомных семей. Как они там жили в суровые сибирские зимы, мне непонятно до сих пор. Среди прочих там находился одинокий человек, бывший моряк, которому после тяжелого ранения удалили в городском военном госпитале ногу. Ему некуда было уехать, поскольку та часть Украины, где он родился и вырос, была ещё оккупирована немцами. Летом он практически целыми днями сидел на лавочке под нашими окнами с гармонью, на которой достаточно неплохо играл, когда около него появлялись люди. Это был веселый, жизнерадостный человек, уверенный, что ему повезло, хотя он и остался без ноги. Как это произошло, моряк часто рассказывал тем, кто хотел его послушать:

— Я был стрелком на морском охотнике. Тесная бронированная рубка и скорострельная пушка — мое рабочее место. Однажды нас атаковали «Мессеры». Было очень жарко. Я открыл бронированную дверь и высунул в проем двери ногу. Стало немного легче дышать, но при очередном заходе самолета две немецкие пули попали именно в то место, где находилась моя нога. На этом моя война закончилась, но я остался жив. И это самое главное. После этого рассказа он обычно брал в руки гармонь и пел частушки, из которых мне запомнился один куплет:

— Хорошо тому живется,

У кого одна нога.

Пару валенок не надо

И порточина одна.

Одна из моих бабушек немного умела писать и записывала в тетрадку все, что ей было интересно. Обычно, это были выписки из местных газет без каких-либо комментариев, сообщения о ценах, погоде и об интересных событиях в нашей семье. Потом этот своеобразный дневник продолжила моя мать. Часть из этих записей сохранилась благодаря тому, что однажды я их использовал для сочинения в школе на тему «История родного края. Обычно по русскому языку и литературе у меня были отличные оценки. В этот раз я получил «хорошо». На следующий день Гейла Ивановна Риганелович — преподаватель литературы — пришла к моим родителям и сказала:

— Спрячьте это сочинение подальше и никому не показывайте и, упаси бог, не говорите о том, что я его вам вернула.

Весь дневник моя мать уничтожила вместе с другими документами, когда без объяснения причин начались аресты друзей моего отца в 1949 году. В том числе были сожжены почти все старинные иконы и прекрасно выполненный плакат «Трехсотлетие дома Романовых», на котором были изображены все российские царствующие особы.

Беспокойство учительницы было, по-видимому, вызвано следующими фразами из моего сочинения:

— Начиная с 1887 года, в наш край прибыло много ссыльных высокообразованных людей. Среди них учителя, врачи, инженеры. Ссыльные прибывали как при царской, так и при Советской власти. В Северо-Казахстанскую область было депортировано в начале 1944 года около 16 тысяч чеченцев и ингушей. Лишь очень немногим из них было выделено жилье. Большинство переселенцев выкопали землянки за пределами города, а потом начали строить саманные домики. Этот район горожане называли «Копай».

Только сейчас, в преклонном возрасте, мне стало понятно, насколько чудовищное преступление было совершено под руководством И. В. Сталина по отношению к целому народу. Гейла Ивановна понимала это уже тогда.

Много крови местных жителей было пролито во время революции, крестьянских и кулацких восстаний. Об этом свидетельствуют следующие записи в дневнике, которые я дословно вставил в мое сочинение:

— 1916 г. Зима тяжелая. Воз сена 5—6 рублей. 16 кг хлеба до 2р.

В связи с мобилизацией на тыловые работы возникло вооруженное сопротивление киргиз царскому указу. Восстание было жестоко подавлено, руководители заточены в акмолинскую и омскую тюрьмы.

1917 г. 15 мая открылся Съезд Крестьянских Депутатов. Съезд прошел под лозунгом «Война до победного конца». С ноября стали прибывать фронтовики. В декабре произошли аресты офицеров. Организовался революционный комитет.

1918 г. Избран Совдеп. В апреле наложена «контрибуция» на местное купечество. Национализирован банк, казначейство, промышленные предприятия. Организован отряд Красной армии. В мае произошел контрреволюционный переворот, арестован Совдеп. Августа 14 состоялось постановление следственной комиссии о передаче 57 человек деятелей 1-й советской власти военным властям для направления в Военно-следственную комиссию.

1919 г. Профсоюз рабочих и служащих уездного союза кооперативов решил праздновать праздник 1 Мая. Празднование было запрещено, 7 человек активных участников собрания было заключено в тюрьму, а через 2 месяца двое из них расстреляны. 1 мая объявлена добровольная поставка белья в армию Колчака. Увеличилось число дезертиров. Вспыхнуло восстание крестьян в селе Мариинском. Милиция и часть казаков выехали на усмирение. В мае опубликована служебная записка полковника Каратаева о расстреле без суда и следствия старост и сельских сходов за укрытие дезертиров. 19 мая уничтожено 1200 человек отряда повстанцев, сожжены их дома, имущество передано в казну. В Петропавловск прибыл карательный отряд. 27 мая опубликован приказ Колчака о расстреле без суда и следствия лиц, добровольно перешедших на сторону красных войск.

25 ноября город занят передовыми частями Красной армии.

1921 г. 24 февраля город объявлен на военном положении в связи с кулацким восстанием на севере уезда. 1 мая состоялись похороны жертв восстания на братских могилах. В августе организована комиссия помощи голодающим.

1922 г. С 20 апреля проведен трехнедельник помощи голодающим. На 15 мая голодающих в уезде более 74000 человек. Закончилось изъятие церковных ценностей; изъято золота 1 пуд 9 фунтов, 67 золотников. 17—24 декабря выездная Сессия Губревтрибунала судила участников контрреволюционного заговора. Руководители организации приговорены к расстрелу.

1924 г. В апреле голод в уезде. По данным комиссии помощи голодающим по городу и уезду голодающих 12000 человек. Многие умерли от голода.

На этом интересные записи обрываются. О дальнейших годах уничтожено всё, кроме романсов и посвящений моей маме, но это уже сугубо личное.