Сверхпустота

Виктор Доминик Венцель, 2023

Настоящая книга-загадка. Мягкий ужас, фантастический антураж и запутанный сюжет не оставят равнодушным ни одного читателя.

Глава 4. Второе дно

1.

Потом он подумал, что эта темнота была всегда. Наверное, из этой самой темноты вокруг и появились древние планеты, замерцали первые звезды, разлились млечные пути и полетели метеориты. Темнота космоса — это что-то вроде бархатной обивки в шкатулке, которая прикрывает второе дно. Только размером эта шкатулка с целую Вселенную, и что под этой обивкой спрятано — один большой вопрос, ответа на который не существует. Конечно, когда-нибудь, человечество сможет прошить космос ракетами насквозь, от края до края, будто швейная игла, проходящая через ткань, и обязательно доберется до обратной стороны.

Если, конечно, еще будет кому лететь на ракетах. Если не придет новый «Разлом», не начнется последняя война, и если оставшиеся"Легаты» долетят до цели. И если «обратная сторона», на самом деле, существует, а не превращается в еще большую темноту, где ничего не видно, хоть глаз выколи.

Макс пощелкал выключателем на стене, и маленькая лампочка, совсем не соответствующая техническому оснащению космического корабля, тускло замигала под потолком, высветив ряд пустых темных дверных проемов по обеим сторонам. Просевшие косяки, проржавевшие петли, слой пыли под ногами такой, что еще немного, и он начнет скрадывать шаги, как настоящий ковер. Тишина здесь густая и насыщенная, как кисель. Даже воздух кажется твердым, словно его можно резать ножом, а свет настолько лучистый и ледяной, что о него можно пораниться. Странное место, но оно нравится Максу. Здесь спокойно и безопасно, даже не смотря на полумрак. Здесь он чувствует себя, как дома.

Это один из оставленных модулей «Легата» — та самая часть корабля, куда изредка заглядывают те, кто стоит в дозоре. Черные провалы вокруг — пустые каюты погибших членов экипажа. Тех самых, которые не смогли спастись во время Первой Аварии, и навсегда остались запертыми на медицинской палубе, двумя уровнями выше. Капитан тогда посчитал, что эти помещения нельзя использовать из-за опасной близости к аномальной зоне, и велел организовать новые каюты ближе к рубке. С тех самых пор, гостей здесь почти не бывает. И, по мнению Макса, абсолютно зря. Личные вещи погибших практически не трогали, и если поискать, можно найти что-нибудь интересное — Макс уже мог собрать настоящую коллекцию артефактов, которые насобирал в комнатах запретной зоны.

Конечно, ходить сюда нельзя, но если сделать все быстро и аккуратно, отец не узнает. Хорошо, что Герман, Феликс и Лаура это понимают, и иногда позволяют Максу совершить небольшое путешествие. Заброшенная часть корабля — это само по себе звучит интригующе, а если эта часть еще и запрещена — перед таким соблазном точно не устоять, когда тебе восемь лет, и вся твоя жизнь сводится к одной единственной комнате с редкими субботними киновечерами.

Добраться сюда можно со всех уровней, а вот пройти по нему дальше — никак. Каюты погружены во мрак, а коридор между ними, заполненный кристально-белым светом, тянется вперед на десятки метров. Если добежать до конца, можно упереться в прочные герметичные двери с тяжелым проржавевшим вентилем. Вход на старый склад. Говорят, там осталась уйма полезных вещей, но забирать их оттуда нельзя — со склада, на закрытую после Первой Аварии палубу, ведет прямой тоннель.

— Теперь на складе все заражено, — объяснял Максу Дэвид, тщетно стараясь найти в кармане пачку сигарет, — Взрыв повредил обшивку корабля, и там сейчас полно радиации. Ты же знаешь, что такое космическая радиация, правда?

— Космической радиацией называют ионизирующее излучение, рожденное за пределами Земли. Это могут быть фотоны высокой энергии, электроны, субатомные частицы, протоны и более тяжелые ядра атомов, — вмешивался Герман, который обычно оказывался рядом, — Тут все просто. В отличие от нас, болтающихся в открытом космосе, космонавты на борту околоземных станций защищены магнитным полем Земли и ее атмосферой. Они прикрывают их от большей части заряженных частиц. Но этот щит не идеален, и большая часть радиационного фона на орбите приходится как раз на пропущенные им электроны и атомные ядра.

К тому же космос пронизан ещё и опасными гамма-лучами, от которых магнитное поле не защищает никак…

— А нас не прикрывает ничего, и этой самой радиации вокруг — по самые уши, — вклинивался Герман, — Есть пара защитных систем, но это дерьмо толком не работает. Поэтому рано или поздно, всему «Легату» хана. Короче, не хочешь похоронить всех нас раньше времени — не открывай склад. Ясно?

Куда уж яснее. Макс это твердо запомнил. Склад в самом конце — страшное и смертельно опасное место, где обитает настоящее чудовище. Как в сказке. Пока ты не пытаешься забрать его сокровища — ты в безопасности, но сделаешь один неверный шаг, и ты погиб. Страх перед неизвестной угрозой был настолько велик, что он даже не приближался к шлюзу — кто его знает, что там прячет эта самая радиация, или кто там прячет ее.

Макс брел по коридору, заглядывая в распахнутую темноту пустых кают. Странное ощущение, но время здесь, как будто устало, замедлилось, остановилось и вмерзло в лед. Кажется, еще совсем недавно здесь жили люди. Они раскладывали вещи и расстилали постели, вели разговоры и читали книги, плакали и смеялись, а затем грохнул взрыв, и их просто стерли ластиком, как неудачный рисунок с листа бумаги. Вот и остались распахнутые шкафы, смятые простыни, опрокинутые стулья и раскрытые посредине толстые бумажные тома. Одни книги перекочевали в библиотеку, другие Макс прятал в своей комнате, подальше от глаз отца, третьи — непонятные сборники технической литературы, так и остались на местах, не приглянувшись ни ему самому, ни Герману, ни Феликсу.

Неловко прижимая к груди Защитника, Макс заглянул в первую попавшуюся каюту, посветил себе под ноги фонариком. Белый свет пробежался по вороху вещей, скользнул по перевернутому столу, уткнулся в свернутую кровать и ушел в сторону. Странно, что ни в одной комнате на этой палубе нет иллюминаторов. Неужели люди, которые жили здесь, совсем не интересовались той космической темнотой, что бьется о стекла снаружи?

Макс сам себе пожал плечами, потянулся к рубильнику на стене, но проводка давным-давно вышла из строя, и теперь безжизненно свешивалась с потолка, напоминая клубок раздавленных змей. Осколки стекла, которыми брызнула перегоревшая лампочка, усеяли грязный пол прямо под ногами. Рядом с упавшим одеялом небольшая брошюрка, едва различимая в неверном свете тусклого фонарика.

Макс вытащил ее, распрямил на колене. Наугад пролистнул несколько страниц.

«Пятое. Оборудование и снабжение: Обзаведитесь всем необходимым оборудованием, материалами и ресурсами, такими как пища, вода, медицинские принадлежности, фонари, фильтры воздуха и воды, средства связи и другие необходимые предметы для обеспечения выживаемости и комфорта в убежище.

Шестое. Экзаменация и тренировка: Обучите членов вашей команды и всех обитателей «Легата» правильному использованию и обслуживанию систем безопасности, ознакомьте с планом эвакуации и основами первой медицинской помощи. Помните, что жители «Легата» — основополагающие элементы общей программы выживания, и при потере одного члена команды, его незамедлительно следует заменить другим.»

Вот, снова ничего интересного. Ни тебе ярких картинок, ни забавных историй. Не удивительно, что эта брошюрка лежит среди мусора. Конечно, если как следует покопаться в архиве или библиотеке, можно отыскать и более заумные и скучные произведения, но Макса такое точно не интересует. Он положил бумагу на место, поднялся на ноги, подхватил Защитника и побрел к выходу.

— Что-то ты совсем раскис, Косми, — вздохнул Макс, перетягивая своего любимца через высокий порог, — Тебе здесь не нравится сегодня? Знаешь, мне почему-то тоже.

Да и что вообще он хочет здесь найти? Все самое интересное, что было можно, он уже собрал во время прошлых вылазок. Вот попасть бы на закрытую палубу — там уж точно есть, на что посмотреть и что взять с собой. Куча всяких разных штук, которые обязательно понравятся и Феликсу, и Герману и Лауре. И может быть, даже, отцу.

Макс посмотрел на Космического Защитника, задержался взглядом на его нарисованной улыбке.

— Раз уж мы здесь, то можем поискать тебе батарейки, Косми, — обратился Макс к Защитнику, — Как думаешь, они тут есть?

Ответом ему послужила гулкая тишина, но ничего другого он и не ожидал услышать.

Действительно, и почему эта мысль не пришла ему в голову раньше? Зачем просить Дэвида, если можно все сделать самому. Герман вернется за ним где-то через час. У него целая куча времени. Он успеет обыскать все каюты, до которых сможет добраться. Может быть, даже дойдет до самых дальних, куда заходить почему-то страшно и волнительно.

В пустых комнатах нет ничего жуткого, а вот железные двери шлюза, угрожающе поблескивающие в конце коридора, и правда, вызывают тревогу. Что если эти двери внезапно сломаются? Вдруг распахнутся? Что, если кто-то ждет его прямо за ними? Монстр из-под кровати, или те, кто заблудился на техническом этаже много лет назад?

Естественно, никого там нет, и ничего страшного не может произойти. Он же не станет открывать шлюз, чтобы хоть одним глазком взглянуть на старый склад. Это ужасная идея. Хотя, где быть этим самым батарейкам, как не на складе? Макс прикусил себе язык, стараясь отвлечься от сомнительной затеи.

— Я найду тебе батарейки здесь, Косми, — пообещал он, и голос его предательски задрожал, — Мы же не пойдем наружу, правда?

2.

— Весь наш «Легат» состоит из так называемых модулей, — говорил ему однажды Герман во время очередной прогулки по этажам, — Это подключаемые и отключаемые помещения, которые можно изолировать в любой момент, если произойдет беда. Управление ими осуществляется через рубку — только у твоего отца есть такие полномочия. Каждый модуль отделен от другого шлюзами и многокамерными дверями. Ничто и никогда не сможет пробиться через них — настолько они надежные. Некоторые палубы мы всегда держим законсервированными после Первой Аварии. Поэтому, запомни: ты в полной безопасности, пока не ввел код и не повернул вентиль.

Вблизи двери, и правда, казались внушительными — надежные, огромные, тяжелые. Такие, и с места-то не сдвинешь, в одиночку. Макс, задрав голову, разглядывал их матовый металл. Справа от двери — кодовая панель с маленьким экраном и множеством кнопок. Интересно, какой пароль установил отец, прежде чем законсервировать выход на медицинскую палубу? Конечно, можно попробовать угадать комбинацию, и…

— Мы не пойдем туда, Косми, — шепнул Защитнику Макс, — Вспомни, что говорил Герман про радиацию? Что рассказывал Феликс о людях, заблудившихся на технических этажах? Нам туда нельзя. Нельзя!

Космический Защитник не ответил, но Макс точно чувствовал, что он с ним не согласен. У него частенько возникало ощущение, что Косми может испытывать эмоции. Конечно, все это глупость — Макс уже слишком взрослый, что бы верить в то, что игрушки живые. Какими бы замечательными или любимыми эти самые игрушки не были. Он посмотрел на Защитника, с трудом удерживая его на вытянутых руках.

— Если мы откроем дверь, то просто улетим в космос, — сказал Макс вслух, — Или запустим сюда какую-нибудь гадость. Понимаешь?

Защитник смотрел на него нарисованными глазами и сверкал нарисованной кривой улыбкой, словно собирался возразить. Естественно, ему легко говорить. За свою жизнь Защитник бывал и не в таких переделках. Ведь если ты привык к опасностям и приключениям, а тебя держат взаперти, даже без батареек, рано или поздно, тебе обязательно станет скучно. И тогда никакая закрытая дверь, или радиация, или призраки, не станут помехой.

Затаив дыхание, Макс приблизился к дверям еще на несколько шагов, замер на месте, прислушался. Не разобрать даже гула механизмов. Тишина здесь еще более густая и звенящая, чем в самом начале коридора, словно рукоятку громкости повернули до самого минимума, превратив молчание в полное беззвучие. Здесь Максу не по себе, и тревога, раздутая, как мыльный пузырь, ощущается почти физически. Конечно, всему виной эти самые двери, о которых он столько слышал от взрослых. Вот они — так близко, что можно протянуть руку и прикоснуться. Ведь он простого прикосновения ничего не будет. Он же не собирается подбирать код и поворачивать вентиль. Но кнопки так близко, а вентиль, кажется, даже и не заржавел…

Макс встрепенулся, сделал шаг назад, потряс головой, отгоняя дурные мысли. Нет, такие идеи до добра не доведут. И никакие батарейки не стоят того, что бы рисковать. Наверняка, если поискать вокруг, в ближайших каютах, он точно найдет что-то подходящее. Да, прекрасная идея. Чем дальше от шлюза — тем спокойнее. А потом придет Герман, и отведет его обратно в общий зал.

Он повеселел, шумно выдохнул, огляделся по сторонам — закрытые каюты взирали на него с обеих сторон угрюмо, но не враждебно. Они совсем не возражают против маленького гостя, тем более, что их хозяева давно исчезли, и им, наверное, тоже одиноко. Макс нажал на кнопку динамо машины, и белый луч света пробежался по дверям. Ни имен, ни опознавательных знаков — только белый пластик, местами отколовшийся и пошедший сетью трещин, словно кто-то с силой колотил по нему кулаком. Макс отступил, бросил осторожный взгляд через плечо и направился к первой закрытой каюте, волоча игрушку за собой.

Шлюз за спиной таил опасность — он чувствовал этой кожей, и поворачиваясь к нему спиной, ощущал на себе тяжелый металлический взгляд, точно кто-то следит за ним через ослепшую камеру над кодовой панелью. Этого, естественно быть не может. Во-первых, система наблюдения идет прямиком в рубку, и отцу нет никакого дела до заброшенного модуля, а во-вторых, висевшие кругом провода и разорванные на куски кабели красноречиво говорят о том, что все, что можно сломать — уже сломано. Кроме этих дурацких белых лампочек над головой. Удивительно, как они вообще продолжают работать.

Макс достиг первой каюты. Дверь комнаты не заперта — достаточно только немного надавить плечом, и она повернется на петлях, выплеснув темноту прямо в коридор, точно упавшая на пол чашка с какао. Что внутри — загадка. Раньше он никогда не заходил так далеко, а сегодня чувство страха куда-то пропало. Может, дело в том, что и день сегодня идет как-то необычно. Необычная прогулка по техническому этажу, необычный разговор с Германом, необычные идеи так и лезут в голову. Макс мог бы собой гордиться — ему удалось не только побороть страх, но и пойти ему навстречу.

Он посветил фонариком внутрь каюты, выхватывая из темноты вещи и мебель. На первый взгляд, как будто ничего интересного. Но самое важное всегда прячется в мелочах. Где-нибудь на верхних полках шкафа, под подушками или под кроватью. Искать что-то среди одежды бессмысленно — рабочая форма на «Легате» у всех одинаковая, и что интересного может быть среди комбинезонов и защитных курток?

Макс посадил Защитника в дверном проеме, прислонив его спиной к косяку, шагнул внутрь, направив под ноги луч фонарика. Больше четверти часа он кропотливо изучал свои новые владения, и в результате обнаружил две шариковые ручки, электронные наручные часы и запечатанную пачку сигарет. Не слишком большое сокровище, но лучше, чем ничего. Ручки он заберет себе, часы отдаст Герману, а сигареты — Дэвиду. Нужно только сделать это незаметно, что бы не узнал отец. Необходимо найти что-то для Феликса и Лауры, пока есть время. Не возвращаться же с пустыми руками.

Довольный собой, Макс вынырнул в коридор и потянул Защитника к соседней двери. Замок открыт, а ключ все еще торчит в скважине, словно его забыли вытащить.

— Разве дверь на корабле можно запереть обычным железным ключом? — удивился Макс вслух, покосившись на своего игрушечного спутника, — Как думаешь, это нормально?

Видимо, нормально, раз Защитник ничего не ответил и продолжал упрямо молчать. Макс пожал плечами, осторожно толкнул дверь фонариком, и та со скрипом, открылась. Какие-то странные каюты на этом модуле. Слишком старомодные, слишком простые. Конечно, «Легат» совсем не похож на те самые космические лайнеры и межгалактические станции, какие бывают в книгах и фильмах, но там хотя бы есть техника. Вроде системы внутренней связи. Или компьютера. А еще, там есть иллюминаторы. А здесь — ничего.

Новая каюта была погружена в привычный густой мрак. Темнота была настолько насыщенной, что луч фонарика резал ее, будто нож. Макс застыл в белом квадрате света, падающем через дверной проем, огляделся по сторонам. Вещей здесь оказалось еще меньше, чем в предыдущей комнате, вокруг порядок и чистота, а кровать аккуратно заправлена. Первое, что он ощутил — это разочарование. Простая логика — если вещи не разбросаны по всему полу, значит, этих вещей просто-напросто нет, и искать здесь нечего. С другой стороны, пол каюты слишком грязный. Кто бы не жил здесь, может он просто не хотел пачкать одежду? Только откуда взяться грязи здесь, да еще такой странной, посреди корабля?

Макс пересек темноту, добрался до шкафа, аккуратно потянул одну из полок, с любопытством заглядывая внутрь. Теперь понятно, что эта каюта принадлежала женщине. Иначе откуда возьмется столько странных штук, вроде губной помады, туши для ресниц и пудры? Отличная находка. Это все он отдаст Лауре, когда вернется в общий зал.

Он разложил косметику по боковым карманам штанов, застегнул молнии, затем повеселел, и вытащил еще один ящик. Внутри одежда. Свернутые платья, аккуратно сложенные блузки, брюки и юбки. Вот и зачем они здесь? Здесь, на космическом корабле? Макс пожал плечами, зажал зубами фонарик, привычно вытряхнул содержимое на пол, положил ящик на бок, и осторожно забрался на него, чтобы дотянуться до верхних полок. Интересно. «Легат» — космический корабль, а шкафы в каждой каюте такие старомодные. Деревянные. И все разные. Может, этот модуль как раз и закрыли потому, что он не подходящий? И потому что проводка здесь горелая? Хорошо бы спросить об этом у Германа или Феликса, когда будет возможность. А пока, нужно дотянуться до самого верхнего ящика и посмотреть, что лежит в нем. Самые ценные вещи лежат дальше всех, и достать их всегда сложнее — это правило Макс выучил назубок.

Полка поддалась неожиданно легко, ящик внезапно ушел из-под ног, и Макс, с грохотом, столь непривычным для этого места, растянулся прямо на полу, чудом не врезавшись затылком об угол кровати. Горка грязи, на которую он приземлился, наверное, смогла смягчить удар. Он скривился от боли, потирая ушибленное плечо, сел, поднял фонарь и посветил на результат собственных трудов. Полке пришел конец — ясно с первого взгляда. Ручка откололась, фанера треснула, разлетелась на куски, и теперь топорщилась ржавыми гвоздями, напоминая гору деревянных обломков, годных только на растопку. Два крупных осколка стекла блеснули немного в стороне — если что-то и было внутри, то все теперь разбилось.

Макс разочарованно поковырялся в обломках, стараясь не занозить пальцы. Ничего интересного, только под куском фанеры что-то вроде треснувшей фоторамки. Такие он уже видел в каюте Лауры. Наверняка внутри какая-то нелепая картинка с дурацкой надписью. Момент чьей-то жизни, запечатленный на небольшом картонном квадратике — какой теперь от него смысл?

Макс осторожно выудил снимок, поднес его к лучу фонарика. Так и есть. Только вместо целой — половинка фотографии. Левая часть срезана ножом или ножницами, а на правой — переплетение хромированных трубок и металла. Надпись «Исследовательская лаборатория №13» и красный крест, обведенный в круг. На переднем плане красивая женщина с добрым лицом и длинными золотистыми волосами. Макс почувствовал, как у него перехватило дыхание, а руки мелко задрожали.

— Это мама, Косми! — прошептал он потрясенно, — Это мамина каюта! Мамина!

3.

— Думаю, если ты не будешь показывать снимок отцу, он об этом не узнает, — подсказал Феликс, разглядывая фотографию в руках мальчика, — Не знаю, что да как, но это хорошая находка. Главное — держать все в секрете. Храни ее в книгах, или среди своих вещей, что бы не слишком бросалась в глаза. А то ты знаешь своего папашу — ему только дай волю, он тебе вообще перемещение по кораблю запретит. Будешь сидеть в своей каюте до конца полета.

Макс задумчиво посмотрел на маленький квадратик, бережно разгладил загнувшиеся уголки.

В общей каюте сегодня было нестерпимо тихо. Или это Макс принес тишину с собой, или даже механизмы корабля временно умолки, что бы не отвлекать его от мыслей. А мыслей было слишком много.

Они с Германом долго шли по техническим этажам, поднимались по лестницам, проверяли проводку, отпирали и запирали двери, проходили по коридорам и возвращались обратно, но лишь одна незначительная деталь, заключенная в маленьком обрывке бумаги, упрямо сидела у Макса в голове.

Он вернулся больше часа назад, но все равно чувствовал себя уставшим и измотанным. Быстро умылся, причесался пятерней, сменил одежду, но так и не смог избавиться от какого-то гнетущего чувства, поселившегося внутри. Страх или тревога — он и сам не мог понять, что именно переполняет его. Ощущение, что он где-то ошибся, сделал что-то не так, совершил что-то не то, подглядел в замочную скважину.

Огромные металлические двери, железный вентиль и кодовая панель. Это они не дают ему покоя. Возникают сразу же, стоит только закрыть глаза.

Даже есть не хотелось — очередная банка томатного супа так и стояла открытая на столе. Обычная проблема — стоит о чем-нибудь хоть немного задуматься, и аппетит пропадает.

Максу было не по себе.

— Как думаешь, Феликс, почему здесь только половина фотографии? — спросил он осторожно.

— Потому что вторую половину кто-то отрезал и выбросил, — предположил тот, вытянув ноги в тяжелых сапогах, — Скорее всего, твоя мама это и сделала, когда убирала снимок на самую верхнюю полку. Взрослые люди иногда совершают странные поступки, знаешь ли…

— И режут фотографии?

— И даже хуже, — поддакнул Феликс, — Иногда даже режут друг друга, но не будем об этом дерьме. Ну, чего ты такой мрачный? Не рад своей находке? Или ты плохо себя чувствуешь? Как состояние, парень?

— Плечо болит, — пожаловался Макс, — И нога. Но это уже не важно. Я хочу узнать, что было на второй половинке фотографии.

Феликс бросил на него острый взгляд.

— Не думаю, что ее можно найти. Наверняка твоя мама ее выбросила или сожгла. Ты все обыскал в ее каюте?

— Полностью, — подтвердил Макс, прижимая к себе Защитника, — Каждую полку и каждый ящик. Ни снимков, ни записок. Потом пришел Герман, и я попросил его помочь…

— И ничего нет?

— Ничего, — вздохнул Макс, — Но мне кажется…

Что-то в его голосе не понравилось Феликсу. Он с подозрением поглядел на него, сложив руки на груди.

— Что тебе кажется? — спросил он тихо.

— Я думаю, что мама сделала это специально. Она хотела, что бы я нашел вторую половинку, когда попаду в ее каюту.

— Нет, парень, это не так, — произнес Феликс мягко, — Твоя мама умерла два года назад. Конечно, ты скучаешь по ней, тебе ее не хватает. Вот твое воображение и подбрасывает тебе всякие дерьмовые идеи. Твоя мама не была неизлечимо больна, не готовилась к смерти, что бы оставлять какие-то загадки. Ты, серьезно, думаешь, что она оставила тебе послание в закрытом модуле, спрятав кусок какой-то фотографии на самой верхней полке?

— Думаю, — кивнул Макс, даже не обратив внимания на слова Феликса, — Я это знаю. Чувствую.

— И где ты думаешь, она могла спрятать вторую половинку?

Макс покосился на своего друга, после чего пожал плечами.

— Если я скажу, ты не одобришь. Никто не одобрит. И никто не поможет.

— Тем не менее?..

— Мне кажется, я должен попасть на медицинскую палубу. Ту, что запечатал отец, после Первой Аварии. Мне нужно увидеть место, где все это произошло. Где умерла мама.

Феликс фыркнул, изумленно открыл рот, развел руками.

— Что ты хочешь сделать?

— Ну, вот, я же говорил…

— Послушай меня, мальчик, — сказал Феликс сурово, — Первое, что ты должен сделать — это выкинуть из головы эту бредовую затею. Соваться на разгерметизированную палубу, полную радиации и аномальной активности — это самоубийство. И убийство, вдобавок. Позволь тебе напомнить, что помимо нас, экипажа, у нас сзади болтается криозал на десять тысяч человек, рисковать которыми мы не имеем права. Одно дело свалить с этого корыта, когда спасаешь свою жизнь, другое — поставить всех под удар из-за глупости. Посуди сам — а что, если наш «Легат» — последний? Связи с другими кораблями уже давно нет, может, никого больше и не осталось? Ты хочешь взять на себя ответственность за все смерти?

Макс не ответил, потупился, изучая носки своих ботинок.

— А откуда ты знаешь, что происходит на закрытой палубе, если никто из нас там не бывал? — спросил он — Это же нечестно!

Феликс несколько секунд молчал, затем осторожно обхватил его за плечи.

— Выкинь эту идею из головы, Макс. Не суйся в это дерьмо. Твоя мама, какой бы там она не была, упокой небеса ее душу, никогда не стала бы заниматься такой чушью, как загадки. И уж тем более, не стала бы гнать тебя в опасное место. Ты пытаешься найти секрет там, где его просто не существует! Две половинки фотографии — вот загадка века! Хочешь погулять на технических этажах — пожалуйста. Хочешь попасть в какие-то старые отсеки — только скажи. Но не суйся на закрытую палубу. Спроси у своего отца, если мне не веришь.

— Отец не хочет разговаривать со мной. На эту тему уж точно.

— Твой папаша, конечно, засранец, — согласился Феликс, — Но не стоит пока списывать его мнение со счетов, хорошо? Он и твой командир тоже.

Макс не ответил, снова разглядывая снимок в руке. Было в этой фотографии что-то нестерпимо знакомое. Может, он видел это изображение раньше? Сколько же много времени прошло с момента смерти мамы. С ума можно сойти.

— Ты видел другие корабли? — спросил Макс, тяжело вздохнув, — Все «Легаты» такие странные, как наш?

— Странные? Не пойму о чем ты говоришь, парень.

— Понимаешь, здесь все не так. Как-то не правильно. Космические корабли в фильмах совсем не такие. И в книгах тоже. Я это знаю.

— Потому что в книгах и фильмах — сплошные выдумки, — отмахнулся Феликс, — Это у них не правильно, а у нас так, как надо. И как есть на самом деле. Мне что-то совсем не нравится твой настрой, парень. Я думаю…

Макс посмотрел на него в упор с таким выражением на лице, что Феликс нехотя умолк.

— Сегодня, в маминой каюте, я нашел еще кое-что. И это очень важно.

— Что-то еще? Ну, говори, я слушаю.

— Когда я зашел в ее каюту, на полу я нашел это. Ты же знаешь, что это такое?

Макс растянул на коленях свою защитную курточку. Спина и часть рукава испачканы чем-то коричнево-серым. Феликс задумчиво поглядел на пятно, потом зацепил ногтем и поднес к лицу, растирая между пальцами мелкие крупицы.

— Это земля, — подытожил он, отряхивая ладони, — Обычная земля. Ничего страшного.

Макс поднял на него взгляд.

— Но откуда земле взяться на космическом корабле? Прямо посреди жилого отсека? Разве это не странно?

Феликс не ответил, тяжело вздохнул, и перевел взгляд на один из трех иллюминаторов на стене.

За тонкой обшивкой «Легата» безразлично и неспешно плескался холодный космос.