Тим. Часть II

Виктор Гутеев

Тим осмотрелся. Впереди рваное, гнутое железо, сквозь которое видно, что взрыв уничтожил не только мостик, но и окружающие его отсеки. Воображение сразу нарисовало картинку, где его мизерная фигурка стоит почти на самом верху огромного, уходящего вниз на десятки уровней покатого носа эсминца. Вокруг, на несколько уровней вверх и вниз, всё разрушено, вырвано с мясом и выброшено в космос.

Глава 4

Столица Союза Миров Сайдона растёт на глазах. Раздаваясь вширь и ввысь, гигантский город постепенно заполняет собой всё видимое впереди пространство. Густая застройка надвигается, словно высокая каменная стена. Перед ней широкая дорога, петлёй обвившая город. Над дорогой нескончаемым потоком даже в этот ранний час скользят тысячи больших и малых лаеров.

Перед городом раскинулась совершенно дикая, безлюдная местность, захваченная лугами, болотами и лесными массивами. Тим знал, что окруживший мегаполис широкий растительный пояс создан намеренно, а вот перед ним сотни и сотни километров заняли бесконечные сельскохозяйственные угодья, где поля, сады и питомники чередуются с цехами и редкими поселениями.

На общем опрятном фоне уродливыми кляксами выделяются огороженные ряды длинных одноэтажных зданий. Угрюмые и мрачные вместилища работающих здесь невольников наглядно говорят о реалиях дня.

Полугрузовой лаер, не нарушая потока, скользит в сторону города. Очередное невольничье поселение промелькнуло за бортом.

— Ирония, — разрушил Дарьял тишину кабины, — мы оба мрачнеем лицами, глядя на поселения невольников, и в то же время сами едем покупать невольников.

— Думаю, вывези меня кто-нибудь с Сармана, — ответил на это Тим, — посади с собой за стол и дай надежду получить свободу, этот день стал бы для меня одним из лучших. Не думаю, что, оказавшись у нас, они много потеряют.

— Так-то оно так, — выдохнул Дарьял, — но всё же не по себе от того, что предстоит купить человека.

Дальше ехали молча. Скользя над полотном дороги, лаер приближался к городу. Рассматривая идущую попутно технику, Тим представил, как по сходящимся к городу дорогам в столицу со всех сторон течёт беспрерывный поток продовольствия и товаров.

На дорогу упала тень. Посмотрев вверх, Тим увидел идущий на посадку транспорт. Известно, что на поверхность садятся только малые межзвёздные корабли, однако снизу плавно опускающаяся громада маленькой совсем не казалась. Утробно грохоча двигателями, чёрная махина на какое-то время зависла, после чего медленно пошла вниз, скрываясь за стеной высотных зданий.

— Дальше сам, — ткнув в проекцию пальцем, Дарьял уступил управление лаером электронным системам города.

Откинувшись на спинку, он несколько секунд наблюдал за посадкой корабля, после чего повернулся к Тиму.

— Вот так, мой мальчик, — заговорил он, — могли мы пять лет назад даже помыслить о том, что видим сейчас? Мы в лаере, летим в город, который в тысячи раз больше наших охотничьих угодий на Вироне. Здесь же садится космический корабль. Мы наяву видим то, что раньше даже представить не могли. Поразительно.

— Так не везде, — ответил Тим.

— Но зато здесь как, — пропустил Дарьял его слова, — если до сих пор есть места, подобные этому, боюсь представить, как было до войны. А ещё больше боюсь представить, что заставило наших предков всё разрушить. Каждый раз, отправляясь в город и видя невольников, я чувствую нереальность происходящего. Абсурд. Откуда такая злоба, почему здесь всё пропитано алчностью? — задавал он скорее себе, чем Тиму вопросы, — почему человек, который улыбается тебе вечером, на утро готов отдать тебя за горсть монет? Что случилось, что здесь настолько сломалось?

Тим промолчал. Подобные ощущения были знакомы, однако в виду наличия проблем более насущных, глубоко в их суть он никогда не вдавался. Не собирался и сейчас, считая, что копаться в давно прошедшем — пустая трата времени.

Между тем управляющая транспортным потоком система вывела их лаер на кольцевую трассу и понесла мимо царапающих небо высоток. Вскоре, поднырнув под дорогу, их лаер ушёл на одну из городских улиц. Пропетляв по окраинам, он опустился перед широкой каменной лестницей, ведущей к невысокому тридцатиэтажному зданию.

— Прибыли, — кивнул Дарьял в сторону строения.

Пять нижних этажей — сплошной стеклянный витраж, выше — стены из полибетона с прорезями для узких высоких окон. Тим насчитал пять подобных зданий, разбросанных среди зелени парковой зоны.

— Красота, — восхищался Дарьял, рассматривая молодых парней и девушек, кучкующихся на каменных скамейках под кронами деревьев.

— Что здесь? — поинтересовался Тим

— Центр развития, — ответил Дарьял, — я представляю здесь Тири. Он получил право на организацию питания в этих заведениях. Я здесь для встречи с советом центра.

— Центр развития? — переспросил Тим, пропустив последние слова, — что здесь развивают?

— Их, — кивнул Дарьял в сторону групп молодёжи, — центры — это последний уровень подготовки специалистов. До него ещё три уровня, там детям и подросткам дают начальные знания, подготавливая к поступлению сюда.

— Ого, — подивился Тим, — о таком я не слышал.

— Подобных центров только на Сайдоне больше тысячи. Откуда, по-твоему, берутся техники на ваших кораблях? Да и не только они. Любая сфера деятельности требует компетентных специалистов. Не будь всего этого, — обвёл он взглядом здания центра, — здесь был бы Вирон, где образование — это писать и читать, а о науке даже не слышали.

— Но все говорят об упадке.

— Я бы сказал о катастрофическом упадке, — подхватил Дарьял его мысль, — но в сравнении с довоенными временами, когда технологии были на уровне магии. Сейчас, Тим, каждый Союз стремится нарастить интеллектуальный потенциал и прикладывает к этому массу усилий. Сегодня я налажу связи с советом, и как только вернём нашу детвору, определим их в подобные центры.

— Наладишь связи?

— Выражение такое, — пояснил Дарьял, — по-нашему «познакомлюсь».

— А раньше здесь не кормили? — поинтересовался Тим, — если ты только сейчас знакомиться приехал?

— Раньше этим занимались другие люди.

— А что изменилось?

— Думаю, Тири стал выше тех, кто здесь работал до него. Имею в виду возможности и связи. Соответственно, одни вышли, другие зашли.

— Но ведь это нечестно.

— Не смеши.

Рядом остановился и, завывая, опустился на покрытие площадки легковой лаер. Дверь откатилась, на улицу шагнул худощавый блондин. Взгляд зацепился за его длинный нос и тяжёлый подбородок. Пригладив волнистую шевелюру, блондин шагнул в их сторону.

— Я пошёл, заодно постараюсь узнать, где найти клетку с нужными нам людьми.

— Это не Тири, — сказал Тим, зная как выглядит бывший хозяина Дарьяла.

— Это Такуно, его управляющий, — пояснил Дарьял, — свою работу Тири сделал, мы приехали обговорить детали. Тебе придётся поскучать.

Пожав друг другу руки, оба поднялись по лестнице и скрылись за широкой стеклянной дверью.

Надумав прогуляться, Тим вышел из лаера и потянулся до хруста в суставах. Неторопливо пройдясь по парку и обойдя здание, он вновь оказался перед каменной лестницей. Взбежав по ступеням, подошёл к гостеприимно распахнувшимся дверям.

— Почему нет? — спросил сам себя и перешагнул порог.

После утреннего зноя прохладный воздух внутри центра приятно освежил. Расстегнув застёжки куртки, осмотрелся. Оказался в просторном и светлом холле. Подобная архитектура встречалась здесь сплошь и рядом и уже давно не впечатляла размерами. Пространство холла тянулось вглубь до противоположной стены и от пола до прозрачной крыши. Каждый этаж выходил к холлу широким открытым балконом, соединяющим разделённое надвое пространство. Здесь было многолюдно, по балконам шагали парни и девушки, держа в руках пёстрые, похожие на пехотные рюкзаки сумки. В воздухе повис гул голосов, слышался шелест лифтов и эскалаторов.

Здесь шла своя, размеренная жизнь, но вниманием Тима сразу завладел странный, похожий на толстую колонну камень, установленный в центре холла. В высоту до третьего этажа, метров пять в диаметре, укрытый стеклянным куполом. Изъеденная временем и эрозией серая каменная колонна была сплошь усеяна чёрными зёрнами вкраплений, связанными между собой линиями насечек, которые, образуя странный узор, тянулись к плоской вершине камня.

Немного отойдя, взглянул на узор с другого ракурса. Изучив переплетение насечек, расхождение их и схождение в точках вкраплений, Тим сразу подумал, что сделаны они искусственно. Кем и с какой целью, предположить даже не брался. Вырезанный на камне узор вообще ни на что не был похож. Делая несколько шагов в обход глыбы, Тим останавливался и вновь рассматривал странный узор. К немалому удивлению, с каждого нового ракурса он выглядел совершенно одинаково. Рисунок, словно перемещаясь вместе с ним, ничуть не менялся.

Таким образом осмотрел колонну с трёх сторон. Ожидая и на четвёртой увидеть узор, сделал пару шагов и, почёсывая затылок, уставился на нечто, напоминающее мозаику, составленную из неровных, величиной с ладонь символов или вообще непонятно чего, выбитого на камне тем же способом, что и узор. Мозаика, словно высеченная на камне странная картина, предстала в виде испещрённого символами прямоугольника шириной в пару метров и чуть выше второго этажа.

Ничего подобного Тим никогда не видел. Он разглядывал символы и никак не мог определить, на что они похожи. Было видно, что вырезали их очень давно. Многие из них едва просматривались, буквально вытертые и отполированные до блеска.

Потратив на осмотр колонны несколько минут, Тим наконец определил возникшее при взгляде на неё чувство. От колонны веяло чужеродностью. Более точного определения собственным ощущениям Тим дать не смог. Было в этом камне, в его неровной форме, в стёртых символах что-то нечеловеческое, что-то чуждое, отталкивающее и манящее одновременно.

— Интересная вещица, вы согласны? — послышался сзади женский голос.

То, что сзади кто-то остановился и неподвижно стоит за спиной, Тим знал. По шагам, по дыханию, по запаху он уже определил, что это женщина. Повернувшись, встретился взглядом с немолодой рыжеволосой дамой, одетой в легкую бежевого цвета рубашку и того же цвета длинную юбку.

— Странная какая-то, — ответил Тим, — а что это?

— Увидела ваши манипуляции вокруг пальца и понадеялась, что вы мне расскажете, — встав рядом с Тимом, улыбнулась она.

— Я?

— Ну а вдруг, — предположила она, — нет?

— Нет, — ответил Тим, — я даже не знал, что этот камень пальцем называется.

— Как сие называется, увы, неизвестно, а пальцем её назвали с лёгкой руки наших учащихся.

— Вы здесь работаете? — скорее из вежливости, чем для продолжения диалога спросил Тим.

— Вы правы, — кивнула женщина, — проходя мимо, увидела человека в форме и решила выяснить, чем же наше скромное заведение заинтересовало представителя доблестных космических сил Сайдона?

В её голосе не было иронии или насмешки. Скорее даже что-то вроде напряжения и настороженности. Это слегка озадачило. Несколько минут назад, прогуливаясь перед зданием, Тим не раз ловил на себе, как казалось, заинтересованные взгляды. Мелькнувшее в глазах женщины напряжение показалось странным, но, зная, что ждать здесь можно чего угодно, решил не забивать подобными мелочами голову.

— Я жду здесь человека, — ответил он.

— Наш учащийся? — спросила она.

— Родственник, — соврал Тим, — он торговый человек, — припомнив не раз произнесённое Дарьялом определение, добавил он.

— И что здесь, позвольте спросить, делает торговый человек?

— Точно не знаю, — пожал Тим плечами, — что-то с питанием связано.

— А вы, значит, здесь его дожидаетесь, в вестибюле? — обронила она новое для Тима слово.

— В лаере сидеть надоело, вот и зашёл к вам, а здесь такое, — оглядел он ещё раз названную пальцем колонну. Где вы это взяли? — не удержался Тим от вопроса.

— Камень пылится здесь с давних времён. Хранился на нижнем складском уровне, лет пять назад выставили сюда.

— А откуда он вообще взялся.

— Никто не знает, — развела она ладони в характерном жесте, — до войны здесь было нечто подобное нашему, думаю, колонна была объектом их изучения. Когда её обнаружили в складских завалах, обратились к архивам. Ничего, ни единого упоминания. Вот тогда и решили выставить колонну сюда. Смотрится она, я бы сказала, интригующе.

— Ещё как, — согласился Тим, — жаль, что ничего неизвестно. Очень она интересная.

— Не без этого, вот вы палец первый раз увидели, поделитесь впечатлениями.

— Подумал, что колонна очень старая и есть в ней что-то чужое, точнее, не знаю, как сказать.

— Именно чужое, — подхватила она, — у всех, кто её видит, складывается мнение, что создали сие не люди.

— А вы сами её изучали?

— Изучали, — кивнула она.

Тима настолько заинтересовала эта странная колонна, что он решился задать вопрос.

— Может, скажете, что узнали?

— Представителю доблестных сил Сайдона скажу, — улыбнулась она, — по структуре камня его место происхождения установить не удалось. Хотя неудивительно, у нас нет доступа к большинству планет бывшего содружества. Палец ничего не излучает, мы просветили его всеми доступными способами. По сути, это монолит из твёрдой породы со странным рисунком. Вот и всё, что нам удалось выяснить.

— Интересная у вас работа.

— Вашу скучной тоже не назовёшь.

В ответ лишь хмыкнул.

— Значит, говорите, торговый человек? — вернулась она к первоначальной теме их разговора.

— Да, — подтвердил Тим.

— И здесь он для встречи с советом центра?

— Ага.

— Кормить значит, нас будет.

— Вроде так.

— А что же вы сами на встречу не пошли? — поинтересовалась она.

— Меня не звали.

— Да? — почему-то удивилась женщина, — я поняла, — добавила спустя секунду, — а хотите осмотреть колонну вблизи? — неожиданно предложила она.

— А можно?

— Опять же, учитывая вашу принадлежность, в виде исключения можно.

— Было бы интересно.

Шагнув к прозрачному куполу, женщина приложила запястье с ручником к считывающей панели. Часть прозрачного купола бесшумно сдвинулась, открыв проход.

— Прошу, — сказала она, — как закончите, просто выйдите за барьер.

— А зачем он? — спросил Тим, — ведь это просто камень.

— Взгляните сюда, — указала она на один из символов.

Зачем кому-то понадобилось откалывать кусок колонны, Тим не понял. Указав жестом на вход, женщина пожелала ему хорошего дня и направилась к эскалатору.

Подойдя вплотную, принялся рассматривать странные, сотканные из хаотичного набора линий символы. Их были сотни, и как он ни пытался найти хоть отдалённо похожие, ничего не получилось. Затем Тим протянул ладонь и положил на один из отполированных до блеска символов. Ощущая прохладу камня, он провёл по нему ладонью.

В тот же миг по телу прошла волна тепла, а лежавшая на камне ладонь вдруг провалилась, словно под ней не жёсткая поверхность, а сотканная в воздухе голограмма. Прежде чем отскочить, Тим почувствовал холод, иглами впившийся в провалившуюся в камень руку.

В кровь хлынул адреналин, сердце взяло темп, готовясь выскочить из груди. В ладони ощущение стужи. Казалось, он до сих пор чувствует, как прохладная твердыня вмиг потеряла плотность. От взрыва эмоций перехватило дыхание.

Едва вернулась способность соображать, то как-то само собой связались пропавший на яхте странный ручник, тепло, прошедшее по телу после удара по Сурии, и сейчас потерявший твёрдость камень. Память напомнила о повышенном любопытстве лекаря к его запястью. Тогда он не придал его интересу значения. Сейчас от мысли о том браслете бросало в дрожь. Шумно втянув воздух, Тим с опаской обвёл вестибюль взглядом. Убедившись, что никто ничего не заметил, вновь повернулся к колонне.

Он отчётливо понял, что прямо сейчас с ним случилось нечто настолько странное, что пока ещё не поддаётся осмыслению. В тот миг Тим пережил двоякое чувство, где оторопь и испуг сплелись с безмерным любопытством.

Пару минут стоял столбом, набираясь храбрости. Оглядевшись, шагнул вперёд. Приблизившись к колонне, медленно, готовясь в любую секунду отскочить, прикоснулся, после чего положил ладонь на тот же символ. Ничего. Положил вторую ладонь, надавил. Лишь прохлада камня и его непробиваемая твёрдость. Упёрся в пол ногами, нажал — тщетно. Почувствовав сторонний взгляд, повернулся и заглянул в глаза молодой темноволосой девушке. Она даже замедлила шаг, наблюдая, как человек в форме пехотинца толкает многотонную каменную колонну.

Как вышел из центра, спустился по лестнице, сел в лаер — даже не заметил. Мысли крутились вокруг камня, и ни о чём другом думать не мог. Сколько времени просидел, мучая разум, не смог бы и сказать. Придя наконец к мысли, что в нынешнем своём состоянии ничего дельного он не придумает, решил отвлечься.

Потребовался взгляд на здание, из которого вышли люди и, о чём-то говоря, остановились перед лестницей. Среди них увидел Дарьяла, Такуно, пару незнакомых мужчин и ту самую женщину, подпустившую его к камню. Кивнув на прощанье, она и двое мужчин вернулись в здание центра, а Дарьял и Такуно направились вниз по ступеням.

— Ты из лаера выходил? — спросил Дарьял, трогая с места.

— Да.

— В центр поднимался?

— Да.

— С Калирией разговаривал? Женщина моего примерно возраста, рыжая.

— Разговаривал, — насторожился Тим, — а что случилось?

— Что ты ей сказал?

— Что случилось? — переспросил он.

— Повтори ваш разговор, — потребовал Дарьял.

Тим подробно пересказал их недолгий диалог. С замиранием сердца ждал, что после слов о колонне Дарьял проявит интерес, но вопросов на эту тему не услышал. Дослушав, Дарьял хмыкнул.

— Да что случилось?

Вместо ответа Дарьял, всё так же хмуря брови, с укоризной посмотрел на Тима.

— Вот от тебя не ожидал, — опять не ответил он, — мог бы понять кого-то из наших, наивные ещё, в реалиях разобраться времени не было. Но чтобы ты, Тим, не ожидал.

— Да что случилось? — начиная раздражаться, воскликнул Тим, — объясни, Дарьял.

— Объясняю, — кивнул тот, — к тебе подошёл незнакомый человек, зачем ты ей всё выложил? Обо мне, о том, зачем мы здесь. Для чего ты посвятил постороннего в наши дела?

— Ну-у, — замешкался Тим, — она спросила.

— И?

— Я ответил, — осознав свой досадный промах, сказал он растерянно.

— Мальчик мой, — переведя лаер в режим центрального управления, Дарьял заглянул Тиму в глаза, — ведь ты знаешь, где мы оказались. Здесь не то что чужим верить нельзя, здесь родные предают родных, и это норма. А ты первому встречному выбалтываешь наши планы, ты с ума сошёл?

— Да я, — всё ещё не зная, что сказать, молвил Тим.

— Запомни, — поучительным тоном продолжил Дарьял, — думай, прежде чем говорить. Тем более незнакомым людям, тем более задающим вопросы. Язык свой держи за зубами. Не тот здесь народ, чтобы по простоте душевной всё искренне выкладывать. Ты меня понял?

— Понял, Дарьял, прости, не подумал.

— В следующий раз думай, Тим, без этого здесь никак. О планах можно говорить только с посвящёнными и то исключительно при необходимости.

— Да понял я, — вспылил Тим, злясь больше на себя, чем на Дарьяла.

— Поогрызайся ещё, — сказал тот в ответ, — пойми, Тим, ты сейчас единственная моя опора. Только тебе я могу доверять, а ты такие глупости делаешь.

— Я понял, Дарьял, больше такого не повторится.

— Вот и хорошо, — кивнул тот и добавил в примирительном тоне, — ты не обижайся. Говорю доходчиво, чтоб наверняка. Молчание есть первейшее правило выживания, и это должно быть понято, впечатано в память и всегда стоять перед глазами.

Дальше ехали молча. Отвернувшись от Дарьяла, Тим смотрел в боковое окно. Мимо медленно плывут огромные, подпиравшие небо башни. Возведённые на приличном расстоянии друг от друга, они значительно превосходят в размерах всё остальное. Осматривая пространство между башнями, застроенное недотягивающими до сотни этажей кварталами, Тим невольно провёл аналогию с лесной поляной, где среди травы изредка возвышаются деревья. Взгляд скользил по тротуарам и набережным, по шумящим листвой паркам, зонам торговли и отдыха. Кругом красота, чистота и порядок, но, глядя на это великолепие, Тим ничего не замечал.

И без того сбитый с толку из-за древней колонны, умудрился получить нагоняй от Дарьяла. Задумался над тем, почему сам не заметил, что наболтал много лишнего. Вышло, что подкупили её искренние ответы. Сейчас, вспоминая диалог с женщиной, он быстро пришёл к выводу, что, по сути, она ничего не сказала. Отделалась широкими, размытыми фразами, а он выложил ей чуть ли не детали. Закинув в копилку жизни ещё одно правило, Тим повернулся к Дарьялу.

— Прости, если мой трёп тебе навредил.

— Я рад, что ты правильно понял, — сказал Дарьял, — твоя болтовня мне не навредила. Скорее наоборот, — рассмеялся он, — сложилось всё наилучшим образом. По ряду моментов они упирались до последнего, но как только к нам присоединилась Калирия, да ещё сообщила, что в вестибюле меня ждёт родственник в форме космической пехоты, они пошли на уступки.

— Фух, — выдохнул Тим, обвинивший себя в причинённом неудобстве.

— Вот я и думаю, — продолжил Дарьял, — может, форму пошить для подобных встреч.

— А зачем форма?

— То была шутка. Важна не форма, мой мальчик, а тот, на ком она. Ты, смотрю, ещё не разобрался в собственном положении на местной иерархической лестнице?

Ответил как всегда: когда ответа не было, просто пожал плечами.

— Вы люди капитана, — взялся пояснить Дарьял, — люди, которые контактируют с ним лично, интересы которых он клялся отстаивать. Это так, — видя ухмылку на лице Тима, заверил он, — при назначении на пост командира крейсера каждый из них даёт клятву, и в ней есть слова, которые я озвучил. А в этом странном мире, мой мальчик, капитаны боевых крейсеров есть те, на ком держится всё. На них держится власть, они и есть власть. Эти люди имеют здесь неограниченные полномочия. Совет капитанов способен отстранить самого верховного. Такого, конечно, не было, — поправился он, — но оцени уровень. Скажи, сколько боевых крейсеров у Сайдона? — неожиданно задал он вопрос.

К своему стыду Тим признал, что напрочь забыл их количество.

— Аж покраснел, — развеселился Дарьял, — в твоём незнании нет ничего постыдного, ты ещё слишком молод, чтобы уметь держать каждую важную мелочь. Боевых крейсеров у Сайдона не больше семи десятков, соответственно, есть очень ограниченное число капитанов с властными, я бы сказал, безграничными полномочиями. Вокруг них есть несколько сотен тысяч членов экипажей. И столько вас на сотни и сотни миллиардов граждан Союза Миров Сайдона, а теперь ещё и систем Сурийцев. Приближенных к капитану людей, типа тебя, ничтожное количество на фоне общей человеческой массы. Экипаж корабля, по сути, семья капитана, а бросить прямой вызов члену его семьи вряд ли кто-то решится. Особенно сейчас, когда идёт война и от вас зависит вообще всё.

Дарьял на секунду отвлёкся, проводив взглядом что-то интересное для себя на улице.

— Видишь сам, — продолжил он, — только слов о твоём присутствии оказалось достаточно для положительного решения. Ты, мой мальчик, по своему положению в этом обществе оказался выше, чем люди, входящие в совет центра. Да-да, — заверил Дарьял, видя сомнение в его глазах, — говорю как есть.

Всё это Тим слышал. И о капитанах, и о полномочиях, и о возможностях тоже. Только тогда он недопонял своего места в тени капитана. Дарьял показал ему то же, что и Вейт, но совсем с другой стороны. Впрочем, углубляться сейчас во все эти сложности Тим не хотел.

— Моё положение, — сказал он в ответ, — это выполнение приказов. Вот и всё моё положение. Я, Дарьял, простой рядовой пехотинец.

— Именно, — согласился тот, — на борту крейсера все вы лишь члены экипажа, выполняющие приказы. Но на планетах каждый из вас один из очень и очень немногих. И смотрят здесь на вас как на людей, за которыми стоят власть и сила.

— Тогда почему Тири отказался продать тебя мне и Салиме?

— Тири — прожжённый делец с большим стажем, он с первых ваших слов понял, что вы не будете жёстко настаивать, однако грубой фразы твоего сержанта ему хватило.

— Почему он назначил такую цену?

— Потому что мы с Кирой были его собственностью. Тири — гражданин Сайдона, а здесь есть законы, которые обязан соблюдать каждый. Даже капитан не имеет права принудить снизить цену. Однако каждый знает: если тебя о чём-то просят люди с крейсера, просьбу лучше выполнить. Тири так и поступил, но цену назначил свою.

— Странно здесь всё, — прокомментировал услышанное Тим, — есть общие для всех правила, но одни могут добиться своего, а другие — нет.

— Увы, мой мальчик, это так. Так что форма и твой длинный язык сегодня сослужили нам добрую службу. Но…

— Я всё понял, Дарьял.

Повинуясь указаниям системы, лаер ушёл с разрезающей мегаполис магистрали и вскоре остановился на окружённой высокими деревьями площадке, где ровными рядами стояли десятки припаркованных лаеров.

— Прибыли.

— Зачем мы здесь? — вновь задумавшись о колонне, Тим напрочь забыл о целях их поездки.

— Затем, чтобы купить человека, — напомнил Дарьял, — это проклятое место, я хорошо помню, здесь продали меня и Киру. Придётся пройтись, начинается торговая зона, а туда пускают только силы правопорядка и имеющий разрешение транспорт.

Оказались в тени возвышающихся по обеим сторонам улицы зданий. Мимо потянулись сравнительно невысокие, этажей по семьдесят дома из стекла и полибетона. Помня толчею и сутолоку торговой площади Тахора, Тим удивился небольшому количеству людей на улице.

Дарьял пояснил, что здания торговой зоны связаны переходами на цокольных этажах и воздушными перемычками. Посмотрев вверх, Тим увидел, что на уровне тридцатых этажей здания соединены переходами.

— Мы могли на стоянке спуститься, — сказал Дарьял, — но смотри какая погода, грех не пройтись.

Тим согласился. На улице было хорошо. Сайдон перевалил зенит, и жаркие лучи в ущелья улиц уже не проникали.

— Кстати, — оторвал его Дарьял от осмотра пёстрых голографических проекций, завлекающих посетителей на торговые площади, — вдогонку о твоём положении. Возможно, теперь получится в обход Тири договориться о поставках в центры развития рыбной продукции. Не сейчас, в будущем, но наработки уже есть. Придётся организовать на озере питомник и цех по переработке. При наличии рук и денег это возможно. Весь доход за вычетом налога будет наш, а объёмы закупок у них о-го-го какие. Так что Варга в будущем ждёт повышение. Только молчи пока, определённости ещё нет.

В объёмах закупок Тим ничего не понимал, но за Варга порадовался искренне. Он знал, что, если Дарьял имеет на него планы, значит, способности у того есть.

— На крейсере слышал разговор, — пользуясь моментом, сказал Тим, — что за плату можно пройти сеанс в боксе восстановления. Может разузнать и Варга вылечить, как думаешь?

— Сколько это стоит?

— Говорили, пять лиг.

— Нет, — отрезал Дарьял.

Услышав столь категоричный отказ, Тим удивился. Он был уверен, что Дарьял первый, кто ухватится за эту возможность.

— Не понял, — посмотрел он на Дарьяла, — ты сам говоришь, что рук не хватает, почему не хочешь?

— Хочу, Тим, — поправил его Дарьял, — просто не могу. Мы сейчас существуем исключительно за счёт твоих денег и тех крох, что удаётся заработать мне. И всё, больше дохода у нас нет. Варг здесь, он в безопасности, я не могу потратить на него половину наших ресурсов.

— Но ведь и останется немало.

— Согласен, мой мальчик, не мало. Однако нам даже по самому минимуму надо столько всего, что голова враскоряку. Начиная от тех же невольников и заканчивая километровым списком самого необходимого. У троих ещё налог для получения статуса не оплачен, а это круглая сумма. А придёт информация ещё о ком-то, то нам попросту не на что будет их выкупить. Из денег, что ты дал, я потрачу только треть, остальные пойдут на выкуп и оплату налога.

— Я понял.

— Я не готов сейчас тратится на Варга. Организуем доход, тогда сразу, сейчас нет. Ты можешь потребовать, и я подчинюсь, поскольку это твои деньги, но мнение моё ты услышал.

Требовать Тим не стал. Он лишь вновь убедился в собственной недальновидности, с досадой признав, что до подобных вещей мог дойти сам. Вспомнились слова лейтенанта, который предупреждал, что в вольном мире выжить будет непросто. Получив за первый же самостоятельно проведённый в городе день две затрещины, Тим убедился, насколько лейтенант был прав.

Оценив, какая на Дарьяле лежит ответственность, Тим поблагодарил небо, что привело его в тот ресторанчик. Возникло желание рассказать о колонне, но в последний момент Тим передумал. Рассудив, что раз Дарьял не заинтересовался ей в ходе разговора, то вряд ли он вообще что-то об этом знает.

Далёкий едва слышный хлопок и последовавший за ним рокот вымели из головы все прежние мысли.

— Что такое? — насторожился Дарьял, глядя на застывшего на полушаге Тима, который, задрав голову, принялся рыскать взглядом по небу.

Этот звук ни с чем не спутать. Кругом здания, значительно сократившие обзор, но всё же Тим окинул взглядом все доступные участки неба. Ничего страшного не увидел, но ушей коснулись ещё два похожих хлопка. В небе показалась вертикально рвущаяся ввысь ракета, оседлавшая дымный хвост.

— Нет, — вырвалась у Тима.

Забыв о ракете, он принялся осматриваться по сторонам в поисках укрытия.

— Да что происходит? — повысив голос, требовал объяснений Дарьял.

Ещё несколько хлопков донеслись с разных сторон, два из них грохнули где-то рядом, и уже мощный гул заполнил улицу. Совсем близко на крыше одного из зданий пронзительно взвизгнула скорострельная установка.

— Тим, — дёрнув за рукав, Дарьял вынудил обратить на себя внимание, — что?

В небе полыхнуло. Высоко, в нескольких километрах над ними, распух и тут же погас огненный шар. Спустя секунды послышался рокот.

— Нас атаковали, — сказал Тим, — по Сайдону бьют из космоса. Надо уходить.

Конца фразы Дарьял не расслышал. Рядом грохнуло так, что заложило уши. Вздрогнула почва, посыпались стёкла, послышался испуганный женский крик. Спустя мгновение в лицо пахнуло сорванными листьями и горячим воздухом.

— Ти-и-м, — крикнул столбом застывший Дарьял, продолжая одной рукой теребить его рукав, а вторую вытянув вдоль улицы, призывая посмотреть.

Метрах в семистах впереди рушилась одна из высоток центра торговли. Ракета ударила примерно в середину, и сейчас в смешении обломков, пыли и дыма здание, складываясь, рушилось вниз. На каком-то моменте перекрытия удержали давящую сверху массу, и верхняя половина высотки, кренясь набок, с неимоверным грохотом обвалилась на соседнюю.

Ладонь Дарьяла судорожно сжалась. Мельком на него посмотрев, Тим, несмотря на ситуацию, позабавился ошалелому выражению на его лице. Дарьял так и стоял с вытянутой рукой, указывая на громаду, которая, разваливаясь и грохоча, оседала в облаке пыли.

Вновь удар, встряска почвы и горячий, несущий мусор воздушный поток стегает по глазам. На этот раз полыхнуло на параллельной улице. Ещё удар где-то сзади.

— Бежим, — схватив Дарьяла за руку, потянул его к ближайшей высотке, — Дарьял, бежим, — закричал он, стараясь перекричать грохот.

Будто только поняв, что вокруг творится что-то неладное, Дарьял завертел головой.

— Бежим, Хал тебя не любит, — выругался Тим, с силой дёрнув его за руку.

До ближайшего здания метров сто пятьдесят. Ещё при первом беглом осмотре решил, что, если придется бежать, укроются в нём. Других мест на улице, где их не завалит обломками и не убьёт при близком взрыве, попросту не обнаружил.

Бежали со всех ног, Тим знал, что три удара практически в радиусе одного километра случайностью быть не могут. Их с Дарьялом угораздило оказаться в районе, который чем-то привлёк наводчиков летящей из космоса смерти.

Свернув с дороги, влились в жидкий поток людей, стремящихся найти спасение в том же здании. Мужчины и женщины, дети и даже невольники, всё ещё не смеющие поднять глаз, искали спасение за стеклянными дверьми центра. Уже у входа Тим посмотрел на небо и с бега перешел на шаг. Он шарил взглядом по развернувшейся над головой огненной феерии.

Ввысь тянутся сотни дымных следов, тысячи разноцветных снарядных трасс чертят небо во всех направлениях. Там то и дело распускаются бутоны огня, отмечая поражение стремящегося вниз металла. Грохот разрывов, хлопки запусков и визг установок слились в единый гул. Сзади подтолкнули, и Тим с Дарьялом оказались внутри здания.

Увиденное там совсем не понравилось. Первый этаж представляет собой единое пространство. Среди рядов держащих каркас здания столбов разглядел множество стоек, представлявших тот или иной товар. Здание квадратной формы, метров триста на триста, несколько эскалаторов, ведущих на следующие этажи, вдали ряд лифтовых площадок. Людей много, кто-то стремился подняться вверх или спуститься на цокольный этаж, но основная масса столпилась возле стеклянной стены, тянущейся вдоль всей лицевой стороны здания. Люди вытягивали шеи, стремясь рассмотреть хоть что-то за густеющим облаком пыли, пришедшим вслед за крушением разбитой высотки.

— От окон, — таща за собой Дарьяла к ближайшему эскалатору, кричал Тим, — уйдите от окон.

Его никто не слышал. Грохот разрывов и вой ракетных ускорителей, гул голосов на этаже не позволили до них докричаться. Преодолев последние метры до эскалатора, Тим подтолкнул Дарьяла и вслед за ним побежал вверх по ступеням.

Почти успели, Тим уже видел и с облегчением отметил, что второй этаж разделён стенами, когда на улице полыхнуло. В следующий миг пришёл удар такой силы, что стекло по всей длине фасада разлетелось на мириады осколков. Впереди ойкнул Дарьял, по спине и ногам Тима тоже ударило. По этажу прокатилась взрывная волна, словно удар кувалды, она снесла всё, что встретила на пути. В стойку эскалатора что-то тяжело ударило, а Тима и Дарьяла подхватил затвердевший воздух и буквально забросил на второй этаж.

Упал на Дарьяла, сразу вскочил на ноги. Башня ещё дрожала, но уже было понятно, что удар пришёлся не по ней. С первого этажа сквозь проём эскалатора поднимались пыль и мусор. Оттуда же слышались хрипы и стоны. Дышать стало трудно, Тим склонился над Дарьялом.

— Цел? — крикнул он.

Дарьял не ответил, заворочавшись, он, потряхивая головой, с трудом поднялся на ноги.

— Сюда, — потянул его Тим к ближайшей двери.

Укрылись в вытянутом помещении, вдоль стен которого стояли металлические ящики. Шелестящие охлаждением, узкие и высокие, они напомнили Тиму один из технических отсеков крейсера. Здесь было пусто, горел свет и почти не было рвущей лёгкие пыли. Прикрыв дверь, Тим сел на пол, привалился к ящику.

— Садись, Дарьял, — хлопнул он по полу ладонью, — здесь переждём.

Не сказав ни слова, Дарьял, оглядев всё ещё ошалелыми глазами комнату, последовал его примеру.

— Ты ранен? — увидев кровь на брючине, спросил Тим и, не получив ответа, поднялся на ноги.

В момент взрыва Дарьял почти поднялся на второй этаж, и осколки задели только голень. Тим тоже получил свою порцию стекла, но изготовленная из усиленной ткани форма спасла от осколков.

Закатав брючину и осмотрев кровоточащие ранки, Тим потребовал, чтобы Дарьял снял рубашку. В первую очередь оторвал и сунул в карман её рукава, после чего распустил на полосы всё остальное и перевязал порезы.

В этот момент здание вновь вздрогнуло, по ушам ударил громкий хлопок. На секунду прислушавшись и определив, что удар пришёлся не по ним, Тим опять уселся на пол.

Сквозь щель в двери послышался протяжный стон, долетевший с первого этажа.

— Слышишь? — прокашлявшись, подал Дарьял голос.

— Слышу.

— Надо спуститься помочь.

С этими словами Дарьял упёрся в пол руками, собираясь встать.

— Нельзя, — поспешил остановить его Тим.

— Почему? — посмотрел он на Тима, словно тот сделал что-то крайне плохое, — надо всегда оставаться людьми, нельзя уподобляться…

— Там открытое место, — оборвал Тим словесный поток, — если ударит рядом, там негде укрыться. Пока идёт обстрел, сидим здесь.

В течение следующих минут их убежище несколько раз вздрогнуло от недалёких разрывов. Вскоре интервал между ударами начал увеличиваться, и Тим понял, что либо обстрел подходит к концу, либо наводчики перенесли огонь в другой сектор.

Едва подумал, что скоро можно будет покинуть убежище, как резкий гул, а после оглушительный взрыв где-то наверху содрогнули здание. Тим пребольно получил по спине ящиком, на который облокотился. Несколько других, вырванных ударом из гнёзд, опрокинулись, едва не придавив Дарьяла. Свет мигнул, на пол посыпалась декоративная отделка.

Здание дрожит и ходит из стороны в сторону. Слышится звон стекла и хруст несущих конструкций. Качнувшись ещё раз, башня центра замерла. На миг показалось, что всё закончилось, но сверху послышался нарастающий грохот. Стены дрожат, пол норовит выскользнуть из-под ног. Не теряя ни секунды, Тим рывком поставил Дарьяла на ноги и с силой вытолкнул из комнаты. Тот всё понял правильно и рванул к эскалатору.

На первый этаж слетели за секунду. Здесь всё ещё висела пыльная взвесь. Хоть сквозь неё и пробивался дневной свет, но видимость не превышала нескольких метров. Взгляд упал на смятого, расплющенного человека, которого взрывная волна убила об ступени эскалатора. Дарьял, увидев припорошенное слоем пыли тело, притормозил, но Тим с силой толкнул его в спину.

— Бежим, — слыша всё приближающийся грохот складывающихся перекрытий, кричал он, хотя что-либо расслышать было уже невозможно.

Тридцать метров до места, где недавно красовалась стеклянная дверь, преодолели на одном дыхании. Там Тим остановился и придержал Дарьяла, не дав ему с ходу выскочить на улицу.

Видимость почти нулевая, перед глазами колышущаяся пыльная масса. Грохот над головой, казалось, вот-вот достигнет первого этажа. Дышать тяжело, в глазах песок, лёгкие рвёт кашель, но тем не менее Тим попытался прислушаться, стремясь определить, как именно рушится здание. К их удаче удар пришелся в боковую стену. Складываясь, этажи съезжали в сторону удара, и основная масса обломков валилась туда же.

Перед глазами мелькнули разбитые здания Сурия, где под горами битого хлама нижние этажи оставались целыми, но были и другие воспоминания, где высотные здания рассыпались в прах вплоть до цокольных этажей.

Вперёд толкнуло чутьё. Дёрнув заходящегося в кашле Дарьяла, Тим потащил его в сторону дороги. Бежали, спотыкались, натыкались на завалы. Кругом что-то падало. Там и здесь слышались тяжёлые глухие удары, пару раз упало настолько близко, что их обдало пылью и крошевом. Вжав голову в плечи, двигаясь практически на ощупь, Тим тянул за собой всё замедляющего ход Дарьяла.

Перейдя дорогу, остановились. Дарьял, сипло втягивая насыщенный мелкой взвесью воздух, тут же рухнул на колени. Сознание Тима мутилось, от нехватки воздуха шумело в голове. Обругав себя, вынул из кармана рукава рубашки и, сунув один из них Дарьялу, крикнул, чтобы вдыхал через ткань. На зубах песок, горло рвёт кашель, но ткань позволила отдышаться.

Густеющая пыльная взвесь заставила встать и двигаться дальше. Грохот стих, и теперь только звон в ушах да удары сердца отдавались в голове пульсирующей болью.

Пройдя на ощупь несколько десятков метров, наткнулись на лаер. Дернул ручку, задняя дверь послушно съехала в сторону, подтолкнул Дарьяла и, нырнув следом, вернул её на место. В салон вместе с ними попало определённое количество пыли, но обоим казалось, что воздух здесь чист и прозрачен.

Какое-то время в салоне лаера слышалось лишь тяжёлое дыхание и кашель. Рты обоих открыты; красные опухшие глаза, взгляд сквозь веки, поскольку резь сводит на нет попытки открыть их шире. По осевшей на лицах пыли пробили дорожки слёзы. При кашле из лёгких летит серая дрянь. Обоих несколько раз вырвало, в салоне поплыл отвратительный запах, но ни Тим, ни тем более Дарьял этого не заметили.

Немного отдышавшись, Тим перелез на переднее сиденье, открыл нишу для клади. Едва не взвыл от радости, обнаружив на месте контейнер для жидкости. Убедившись, что в нём вода, позволил себе глоток, после чего перелез обратно и поднёс горлышко к губам Дарьяла.

— Пару глотков, надо глаза промыть, — сказал он, не узнав собственный голос.

К моменту, когда оба немного пришли в себя, обстрел закончился. Пыль почти осела, Тим дёрнул ручку двери. В уши ворвался гул двигателей атмосферников, скрип сирен технических служб. На улице появились люди. Кто-то бежал, кто-то вел посечённых осколками людей, двух женщин пронесли мимо на мебельных щитах.

Выглядели люди по-разному. Одни в чистой одежде, другие покрыты пылью, были и такие как они с Дарьялом. Полураздетые, грязные с ног до головы, в крови, слезах и подтёках рвотной массы.

Окружающий пейзаж изменился до неузнаваемости. Несколько разбитых зданий лежат горами битого хлама. Две башни дальше по улице чадят жирными дымными столбами. Оттуда доносятся крики и вой подбирающейся к пожарам техники. Всё вокруг, включая каждый листочек на уцелевших деревьях, покрыто слоем серой пыли.

Тим подобное уже видел и реагировал спокойно, Дарьял увидел впервые. Это был ступор. Застывая порой на полушаге, он медленно вертел головой, впитывая всё попавшее в поле зрения. Рот открыт, руки трясутся, тело потряхивает крупная дрожь. По выражению лица Тим не взялся бы угадать, какие мысли бродят в его голове.

— Дарьял, — тронул он его за руку.

Дождавшись, когда тот повернёт к нему голову, Тим указал рукой вдоль улицы.

— Нам туда. Как нога, идти сможешь?

Не сказав ни слова, Дарьял побрёл в указанном направлении. По дороге пришлось обходить перегородившую улицу гору обломков. Обходить пришлось по параллельной улице, но за то время, что шли мимо завалившейся на бок высотки, он успел рассмотреть, как выглядит крушение здания вместе с его обитателями. Дарьяла опять вырвало. Его желудок давил последние соки, а Тим думал, что в таких ситуациях лучше быть охотником, чем управлять поселением сидя за частоколом.

Площадка, где оставили лаер, не пострадала. Усадив Дарьяла, сел за управление. Опыта нет, но к радости своей обнаружил, что система управления транспортом работает, и самостоятельно вести лаер не придётся. Едва тронулись, отметил, что скорость движения заметно снизилась, и только транспорт городских служб то и дело мелькает мимо.

Пока выбирались из города, транслируемый ручником информационный канал устами диктора сообщил, что Сайдон атакован эскадрой Сурийского флота. Атака отбита, потери минимальны, а враг частично уничтожен и обращён в бегство.

Кабину лаера огласил вдох облегчения. Тим ждал более худых вестей, вроде блокады или штурма, а так, можно было сказать, что их пронесло. Они живы, не пострадали. Царапины Дарьяла Тим в расчёт не брал. Мысль о том, что Сурийцев заинтересует брошенная метеостанция, он отмёл сразу.

Отдалившись от города на несколько километров, лаер соскользнул с полотна дороги, остановился. Выйдя на улицу, Тим посмотрел на город. Подошёл Дарьял. Бледный и потерявшийся, он тоже обшарил горизонт взглядом.

— Тим, — вымолвил он не своим, скрипучим голосом, — это страшно.

— Да, Дарьял, — глядя на город, сказал он в ответ.

— Это очень страшно, мой мальчик, — сказал он ещё раз, — теперь я знаю, за что тебе платят такие деньги.

— Видишь, — не зная, что ответить, указал Тим рукой на столбы дыма, пачкающие небо над Сайдоном, — нам всем сегодня повезло.

— Повезло? — поползли вверх брови Дарьяла.

— Атака была слабой. Видел бы ты, что Сайдон и Вельстов сделали с Сурием. Там, Дарьял, в пыль превратили весь город, каждый дом, там выживших не осталось.