Коммивояжеры. Приквел. Служу Советскому Союзу

Виктор Грязнов

Это книга о жизни непростого советского человека, о его жизни, учебе, службе в армии, работе. В ней он элементарно доказывает, что застой и «распад» Советского Союза – это бред. Он повествует в мягкой иронической форме.

Глава 3. Юность

Время стремительно летит, хотя в юные годы об этом не задумываешься — вся жизнь впереди. В Красноярске мы уже два года.

В 7 — 8 классе хожу на бокс в спортивное общество «Динамо». Тренеру нашему Вилорию Васильевичу Волошникову, как говорится обязан буду по гроб жизни. Он замечательный педагог. Почетный мастер спорта СССР. В самые лютые морозы ходит в плаще и берете.

— Пацаны закаляться надо обязательно, но без фанатизма. С меня пример брать не советую.

Смеется. К сожалению, на втором году занятий я получил травму и занятия пришлось прекратить. Но основы боя были заложены и это в дальнейшем пригодилось в жизни, поскольку многие проблемы приходилось решать с помощью кулаков.

После восьмого класса я поступил в Политехникум. Захотелось скорее получить специальность и самостоятельно зарабатывать деньги. Институт буду заканчивать заочно, после службы в Советской Армии. Над входом в техникум висит плакат:

Над нами небо голубое,

Сегодня легче дышит грудь,

Закончив техникум с тобою,

На трудовой выходим путь.

Красноярский политехникум

Четыре года учиться. Это какой — то кошмар! Так долго!

Требования очень жесткие. За первый курс надо пройти программу 9 — 10 классов (то есть, то что учат в школе два года — здесь за один.) Плюс очень много технического черчения, технология металлов, теоретическая механика. Зимой слесарно — механическая практика, нас учат работать на токарно — фрезерных станках. Тех, кто не справляется с программой — отчисляют безжалостно. После зимней сессии отчислили семь человек, после летней еще пятерых. После учебы один час отдыха и за учебники. По черчению много заданий, черчу каждый день. Приятели, те что остались в школе звонят:

— Выходи Витя погулять.

— Извините ребята, некогда, надо подтягивать химию…

Смотрим на старшекурсников и завидуем. Они ведут себя вольготно. Занятия пропускают, гуляют с девчонками, у них походы, вечеринки. Летом они ездят в стройотряды, на практики. Приезжают с деньгами. У них веселая студенческая жизнь. А тут думаешь, как бы не вылететь…

В общем зимой я позволяю себе только лыжи. В секцию не стал записываться, далеко ездить на тренировки. Живем мы на окраине. Рядом Николаевская сопка. Если не сильно морозно бегаю на 50 километров. До Караульной речки и назад. Люблю принимать холодный душ и занимаюсь гантелями. Хочется сформировать атлетическую фигуру.

В нашем техникуме большой актовый зал. И стараниями заместителя по воспитательной работе, часто дают концерты популярные артисты. На Валерия Ободзинского ходил два раза. Помните: «Опять от меня сбежала последняя электричка…»

В 1971 году выступал Вольф Мессинг — иллюзионист. Он показывал номера с гипнозом, отгадывал слова, определял, что у кого в карманах. Произвел очень сильное впечатление. Мне запомнились его глаза — очень выразительные. Когда он проходил мимо меня, я с огромным любопытством уставился на него. Мне показалось, что он улыбнулся. В уголках его губ застыла легкая ирония. Значительно позже я прочитал книгу его воспоминаний. Затем был поставлен многосерийный фильм.

Итак первый курс позади. Прошусь в стройотряд, не берут — 15 лет. Не положено. Еду к родственнику в Северо — Енисейский район в геолого — разведочную экспедицию. Работаю в топографическом отряде на месторождении Эльдорадо. Освоил приборы — нивелир, теодолит, кипрегель. Здесь первый раз выпил вина — затошнило, закружилась голова. Сколько потом не предлагали, всегда отказывался:

— Ну вас к черту!

Вообще здесь с зарплаты тотальная пьянка. Мужики — горняки, что называется пьют по — черному. Сметают с прилавков небольшого магазина водку, потом вино, шампанское, тройной одеколон. Когда алкоголь прикончат, переключаются на крепкий чай — чифирят. Запой длится где — то неделю. Затем работают без выходных, план то ведь надо выполнять. Такой вот контингент. Работают в основном авантюристы, бывшие зэки. У которых нет ни кола, ни двора. Когда заканчивается полевой сезон, они устраиваются на работу в кочегарки, коротать зиму до следующего полевого сезона.

Мы тайком моем золото. Это категорически запрещено. Статья Уголовного Кодекса очень тяжелая за это преступление предусмотрена. Местные пацаны говорят, что здесь моют все и потихоньку сдают. Это приличный доход. Мы конечно моем золото без фанатизма, скорее из любопытства. Побывать на месторождении и не увидеть «живого» золота я считаю непростительно. Азарт охватывает на последнем этапе, когда в лотке остаются желтые золотые крупинки. Их бережно вынимаешь и процесс промывки повторяется. Действительно магия золота над человеком очень сильна — это я прочувствовал на себе.

Расскажу о том, как я натолкнулся на хозяина тайги — медведя. Дело было так. Отправили меня в поселок Перевальный на помощь к маркшейдеру. По прибытию я быстро нашел его.

— Сколько тебе лет?

— 15.

— Нет я тебя под землю не возьму. До 18 — ти запрещено. А что случись, не дай Бог… Они что там охренели, нашли кого отправить?

В общем то не сильно обескураженный, я скоротал вечер в поселке и поутру отправился в лагерь. За мной увязался пес Казбек. Дистанция пути 18 километров. День был жаркий и я решил искупаться в речушке с названием Севогликон. Водичка, как и полагается на Северах — холодная. Немного по бултыхался и лег греться на солнышке. Не заметил, как задремал. Проснувшись почувствовал какую — то тревогу. Посмотрел на речку — вода мутная. Что такое? Перевел взгляд вверх по течению. Увидел медведя. Он вышел из воды и отряхивался на расстоянии примерно от меня метрах в ста пятидесяти. Я в мгновение ока схватил свою одежду и в одних трусах рванул по дороге. Собака бежала впереди меня, иногда оглядываясь. Пес не издал никакого визга, никакого писка. Так пробежали мы с ним километра три. Потом немного передохнули и опять сделали рывок километра три. В это время медведи обычно не накидываются на людей, потому, что сыты. Но как говорится — у страха глаза велики… Придя в лагерь, я никому не рассказал про этот эпизод. Не поверят — поднимут на смех.

Конец ознакомительного фрагмента.