Майдан по неосторожности

Виктор Гирский, 2020

Когда-то в далёкой юности Андрей Фёдорович Зуев выбрал для себя простую и понятную мужскую профессию – Родину защищать. Прошли годы… Время до неузнаваемости изменило как города и страны, так и судьбы людей. Но способно ли оно изменить сердце ещё одного немолодого и немодного представителя поколения рождённых в СССР, просто привыкшего в силу возраста оставаться человеком там, где оставаться им очень сложно? Украина 2014 года. При выходе на пенсию весь нехитрый скарб полковника Зуева состоял из полученных за время службы ранений да увесистой связки наградных орденов и медалей. Чем встретит его Родина на гражданке? Станет ли его дом той долгожданной тихой и безопасной пристанью, местом, куда так хочется вернуться? Кто знает…

Глава 3

В один из дней, после очередного рассказа, вытирая мокрые от смеха глаза, Кузьмич вдруг спросил:

— А не соизволите ли Вы, сударь, посетить мою дачу? Своей дисциплинированностью мы давно уже заслужили хорошую увольнительную. Как думаешь, товарищ полковник?

— Так отдыхать же — не работать! — с готовностью поддержал идею Зуев.

Сказано-сделано, и ранним субботним утром к госпиталю подъехала черная Волга, за рулем которой восседал бравый мужчина с приветливой улыбкой в широкополой шляпе и кожаной куртке.

— Сынуля Павел, ученый мастер по виноделию, — отрекомендовал водителя Кузьмич.

— Хозяин ранчо и по совместительству герой труда — папуля, на отдыхе, — не остался в долгу сын.

От района Пущи Водицы они проехали километров двадцать в сторону Днепра. По дороге Кузьмич рассказывал истории возведения микрорайонов города. Указывал на высотные дома, в строительстве которых он принимал участие как прораб. Вскоре они подъехали к огражденной территории садоводческого товарищества. Павел вышел из машины, чтобы открыть ворота. Подошел дежурный с приветствием. Затем они неторопливо ехали по широкой центральной улице, с обеих сторон которой громоздились коттеджи, готовые переплюнуть по стоимости своих зарубежных собратьев.

— Так наши бедняки отдыхают от трудов праведных, — прокомментировал Павел.

Мимо прошествовала важная дама в шубке с элитным псом.

— Собака стоит не менее пары тысчонок зеленых, — не унимался наблюдательный Павел. — Пора и тебе купить собачку, пап?

— Боюсь орденоносной пенсии будет недостаточно для посещения ветлечебницы и калорийного питания для псины.

— Ты ведь был слугой народа, — повернув голову к отцу, сказал сын. — Твой портрет и сейчас украшает аллею трудовой славы города-героя. Награжден двумя орденами Ленина, в конце концов.

— Надбавку к пенсии за это сегодня не дают. Ну, а того, что дают нам с бабушкой, хватает. А ты успешно живёшь на своих хлебах в моей четырехкомнатной квартире и не жалуешься, так что смотри на дорогу.

Они подъехали к небольшому одноэтажному строению. Домишко выглядел неприметно на фоне двух особняков, утопающих в желтизне позднего лета. Металлические заборы вокруг напоминали ограждения древних рыцарских замков. Дача же Кузьмича была ограждена с улицы деревянным забором, разукрашенным украинским орнаментом с птичками и петушками.

— Кука-ре-ку! — прокукарекал Зуев. — Мир и счастье дому вашему!

— Учись у военного человека, как блюсти народные традиции, сынок!

Сын загнал машину во внутрь двора и пошел переодеваться. Кузьмич пригласил Зуева в дом и предложил рабочую одежду. Зуев огляделся. Одна из стен комнаты была увешана плакатами многочисленных сортов винограда; обстановку составляли два дивана, стол и несколько стульев. Мебель была довольно старая, что хозяина, судя по всему, совершенно не тревожило. Когда они вышли во двор, Павел успел развести огонь и уже готовился к приготовлению шашлыков, выудив из машины кастрюлю с маринованным мясом. Особняком стояла большая сумка с продуктами.

— С голода не помрем, — заверил Кузьмич. — Вот только я прослушаю, как ведут себя пчелы на зимовке, а потом прикроем виноград матами из камыша и землицей.

Он вынул из стола стетоскоп-трубку земского врача и прошёл в отдельно стоящее строение. Зуев проследовал за ним. В домике стояли ульи, покрытые мелкой металлической сеткой.

— Это от мышей, — сказал хозяин. — Кушать всем хочется!

Ульи разместились на деревянных стеллажах в два яруса по обе стороны стен. Кузьмич приставлял трубочку к каждому улью и внимательно вслушивался.

— Хочешь послушать, как живет пчелиная семья? — спросил он.

Зуев подошел к очередному улью и приставил к нему прибор. Послышался равномерный гул пчелиных особей. По мере продвижения трубки гул изменял звучание.

— Холод для них не помеха, — рассказывал хозяин. — Главное, чтобы было достаточно корма и хорошая вентиляция. Потому лоток всегда открыт. Своими крылышками пчелы создают вентиляционный режим для постоянной температуры в ульях. Особенно оберегается матка. Её задача — производить потомство. Пчелиная семья всегда оберегает её и питает медом. Вот где чудо природы! В туалет пчелы зимой не ходят. Пчеловод обязан это знать. Естественные корма предохраняют пчел от заболеваний. Только в весенний период, при первом облете, они совершат очищение организма. Семьям на зиму оставляю качественный корм, а если корма будет не хватать, подкормлю сахаром. Но это не желательно.

— Вы давно занимаетесь пчеловодством? — спросил Зуев.

— Да сразу после ранения, считай, и занялся. Инвалидность не давала возможности физически работать.

Я заочно учился в строительном институте и подрабатывал. Корейский орден показывал только на вступительных экзаменах в институт и когда становился на квартирный учет. Жил в рабочем общежитии строительного треста. Работал кассиром, позже мастером. Послевоенное время было голодное. Старый рабочий треста предложил мне поработать в товариществе пчеловодов. Там ценилась честность и аккуратность.

С грязными руками и телом, алкогольным запахом к пчелам лучше не приближайся — искусают. Охранял ульи, делал всё, как меня просили и обучали. Летом помогал пчеловоду ухаживать за пчелами. Из прибыли мне перепадало на одежду и питание. Быстро научился пчеловодческому мастерству. Главное, не мешать пчелам жить, размножаться, развиваться, заготавливать мед для своей жизнедеятельности. Я был прилежным учеником. Чтобы выжить, ловил рыбу в Днепре. Солил, коптил, сушил и продавал. Я — потомственный киевлянин! Мои родители имели домишко, но он сгорел во время войны. Родители погибли. Мы с сестричкой насобирали кирпичей и сложили небольшой домик. Для меня главное было, чтобы сестра могла там жить. Позже я отстроил дом, посадил сад. Огород приносил нам продукты для пропитания. Выращивал кролей, птицу разную. Перебитая нога так и не восстановилась до конца. В послевоенное время с медикаментами была проблема, как и с врачами. Хирурги были больше в военных госпиталях. Но я понял главное, — что только от меня зависело здоровье. Тренировал, перевязывал стопу и передвигался, как мог, но без палочки. — Кузьмич рассказывал, а сам переходил от улья к улью и вслушивался. Иногда он делал на улье пометку мелом: — Эти семьи я посмотрю позже. Когда пчелы начинают шуметь — что-то их тревожит.

После работы с пчелами Кузмич с Зуевым подгребали под кусты землю и утепляли виноградник камышовыми матами.

— Подрезкой виноградника займется Павел, — постановил Кузьмич. — Он и в пчеловодстве хорошо разбирается. Учёный всегда найдет применение своему таланту. Он сильный мужчина! При случае, два его сына-студента всегда могут помочь.

Павел тем временем занимался подрезкой фруктовых деревьев, разговаривая с проходящими мимо дачниками. Время от времени что-то записывал в своем блокноте. Потом перешел к разборке поливной системы, где открывал краны, выливая воду из водопровода, готовя его к зиме.

Время на воздухе летело быстро. Все выполнили запланированную работу и, переодевшись, готовились к ужину. Павел священнодействовал у мангала. Прокручивал шампуры с нанизанными кусочками мяса вперемежку с овощами, луком и поливал сухим вином.

— Жалко, что не смогу продегустировать винцо, папа.

— Твоё от тебя еще никогда не уходило!

— Это да… Но какие же шашлыки, господа! Высший пилотаж, — поцокал языком Павел. — Итак, фанфары звучат! Начинаем торжественную часть по случаю окончания дачного сезона!

Они разместились за большущим столом на веранде. Чисто вымытые помидоры, зелень и свежие огурцы радовали глаз. Павел, выставив графин с вином, провозгласил:

— За папой тост!.. Хотя еда завораживает больше, чем доклад целого президента страны.

— Тогда буду краток и серьёзен, — сказал Кузьмич, поднимаясь из-за стола с наполненным бокалом вина. — Чтоб наши правнуки за телеги не цеплялись и не просили милостыню!

— Вот где грамотная философская трактовка современных проблем в обществе, — уважительно кивнул Павел.

Началось пиршество. Шашлыки горячили воображение приправами, дымком и степенью прожаренности мяса. Волнительно щекотал ноздри аромат хлеба свежей выпечки. Солидно разместились на столе несколько сортов желтых груш, яблок и громадная кисть свежего винограда. Необычный букет вина вызывал восхищение — это был продукт от настоящего мастера-винодела.

— Белое виноградное вино высокого качества с фруктовым букетом, — с видом затока прокомментировал Зуев после дегустации.

— Напоминающее ананас и лесной орех из винограда сорта Солярис, — засмеялся Павел.

— Ну да, не каждый день гость дегустирует вино, произведенное виноделом, специалистом-энологом, изучающим науку о вине, — Кузьмич похлопал Павла по плечу.

Чувствовалось, что отец говорит о сыне с уважением. Зуев по-хорошему позавидовал их родственным отношениям. Тосты следовали один за другим.

— Чтобы дедушка докормил правнуков до пенсии, — пожелал Павел, запивая шашлык абрикосовым соком.

— И чтобы их жизнь проходила без войн! — поддержал тост Зуев.

Павел был необычным рассказчиком. Он защитил кандидатскую диссертацию по виноделию. Работал доцентом в Аграрном Университете. Занимался исследовательской работой на виноградных плантациях, где выращивались различные сорта винограда. Руководил практикой студентов. Будущие виноделы обязаны были знать весь цикл: от выращивания винограда до производства соков, вин. Его приглашали проводить семинары и фестивали по обучению дегустаторов, организовывать винодельческие выставки. В стране стал пользоваться успехом винный туризм, где в дегустационных залах специалисты-энологи рассказывали о лечебных свойствах вина, истории виноделия. После мероприятий гости могли приобрести понравив-шиеся вина.

— Так какие вина наиболее полезны человеку? — спросил Зуев. — Темные или светлые?

Павел взял два бокала и налил в них белое и темное вино. Рядом поставил стакан с простой водой.

— Вы прополощите рот водой и выплюньте в ведро, — скомандовал он — Возьмите бокал, повращайте в нём вино и прочувствуйте аромат. Подержите вино во рту и проглотите. Аналогичную операцию проделайте с вином темной окраски.

Зуев последовательно выполнил все указания, словно прилежный ученик.

— Ваше мнение, уважаемый дегустатор? — спросил Павел.

— Впечатление такое, что как белое, так и красное вино имеет право на жизнь в равной степени!

— В этой трактовке и заключается философская мудрость! — вытирая руки полотенцем, удовлетворённо констатировал Павел. — Вино, как и любой продукт, должен приносить радость не объёмом выпитой жидкости, а её целесообразностью. Не случайно в большинстве тостов звучат слова: на здоровье, за любовь, за счастье молодых.

— За долголетие любимой тещи и начальника ЖЭКа, — со смехом встрял Кузьмич.

День подходил к своему завершению. Закончив посиделки, все собрались, и Павел, лихо разрулив по какой-то дороге, домчал их в госпиталь. Он внёс в палату сумки с овощами, фруктами, пожелал успешного лечения и удалился. Недавние же дачники быстро приняли душ и улеглись по кроватям.

— Больные так рано отдыхают? — спросила медицинская сестра, студентка, проходящая практику в ночную смену. — Почему не на свидании?

— Так собирался было назначить Вам встречу по-взрослому, — нежно проворковал Кузьмич. — Но врожденная скромность помешала.

— А я вот обязательно пришла бы на свидание с Вами, если б позвали, так что бросьте прибедняться. Жду Вас завтра, как стемнеет, на железнодорожном вокзале под часами.

— Принимаю Ваше предложение и обещаю быть точно в обозначенный срок в обусловленном месте, если ветра не будет.

— Вот так и верь мужчинам! Наговорят с три короба предложений, вплоть до руки и сердца, и любови до гробовой доски, а наши девичьи сердца страдают.

Она ушла с улыбкой, тихо прикрыв двери.

— Вас что-то тревожит? — спросил Кузьмич, видя, что Зуеву не спится.

— Заранее прошу извинить меня за возможную бестактность и военную прямолинейность… Как это получается, что герои войны и труда, образованные люди, труженики, отдавшие здоровье и силы служению Родине, получают в итоге пенсию, на которую нельзя выжить? Но в то же время современные «уважаемые люди» шикуют. Имеют дома, машины, передвигаются по миру, обучают детей в заграничных университетах. Как так?

Кузьмич помолчал. Потом приподнялся и сел.

— Ваш вопрос звучит оскорбительно для члена партии и ветерана труда, имеющего высокие правительственные награды. Наверное, по выходу из госпиталя мне необходимо будет зайти к мастеру по тату и сделать наколку на груди: «Жизнь прошла мимо»?

— Ещё раз простите за прямой вопрос, — немного смутился Зуев. — Но это касается и моих жизненных проблем. Пройдя обучение в военном училище, закончив академию, побывав во многих заварушках по земному шару, размышляю о своём туманном будущем.

После непродолжительного молчания, Кузмич вполголоса сказал:

— После войны жилось довольно трудно. Восстанавливалась промышленность, сельское хозяйство, разрушенные города. Народ залечивал раны и оплакивал погибших. Но прошло время и жизнь начинала налаживаться. Для тружеников государство предоставляло льготные путевки для оздоровления и отдыха в санаториях, базах отдыха. Работающие обеспечивались жильем. Учёба и медицина были бесплатными. Министерство строительства дало мне возможность приобрести «Волгу» как передовику производства, управленцу. За трудовую доблесть награждали самыми высокими правительственными наградами. Меня многократно избирали в депутаты городского и областного советов. Стабилизировалась оплата труда. Но в сельском хозяйстве ещё долго были проблемы. Но изменился строй, пришли новые люди. Общество поменяло свои приоритеты. Возраст заставил уйти на пенсию. Сын иногда подшучивает, что в другой стране, с моим вкладом в строительство престижных сооружений, я был бы богатым человеком. Ну, наверное, не богатым, а просто довольно обеспеченным. Но я продукт той страны, в которой жил и трудился по её законам и правилам. Сегодня вижу, как работают частные строительные фирмы. Спекуляция на рынке строительных материалов и горюче-смазочных материалов. Обесцениваются финансы. В одночасье руководители фирм, заключившие договора по одной стоимости, становятся банкротами. Такой руководитель или удирает за границу, или должен сесть за решетку, или погибает от рук криминала.

Егор Кузьмич был взволнован. После затянувшейся паузы продолжил:

— Система государственного управления разрешила узаконить мелкие поборы для рядовых граждан. Высший эшелон власти беспрепятственно пожирал плоды многолетнего труда целых поколений. Мздоимство, беспринципность руководителей, взятки при назначении на должность и поборы в системе бизнеса. Система стала, как монстр, неуправляемая и неконтролируемая. В моем дачном товариществе хорошо виден социальный срез современной линейки обогащения.

— Неужели сегодня нельзя пресечь воровство и мздоимство? — спросил Зуев.

— Круговая порука и ненаказуемость стяжателей. Это при Сталине за килограмм сворованной пшеницы могли посадить, а в военное время и расстрелять, независимо от чинов и званий.

Кузьмич нервно потёр ладонями колени и продолжил:

— А вот сегодня вседозволенность, бесконтрольность и ненаказуемость элит привели к чудовищному разрушению государства. Налоги привычно не поступают в казну, и это ни для кого не тайна. Жизнедеятельность государственной системы поддерживается искусственно, в виде одолжения голыдьбе. Зарплаты и пенсии выплачивать государственным служащим нечем. Тогда казначейство включает денежный станок и начинается инфляция, поднимающая цены на всё. И вот уже люди выходят с протестными акциями… Всё это не может не закончиться взрывом масс!.. Давай-ка отдохнем, Андрей Фёдорович!

Зуев выключил свет и скоро палата заполнилась сонными трелями старика.