Все в ажуре!

Виктор Волгин, 2022

«Все в ажуре!» – сборник юмористических рассказов, основанных на реальных событиях. С первых же строк автор погружает читателя в атмосферу комического беспредела и доводит банальные житейские ситуации до полного абсурда.За пару часов вы поработаете на телевидении, потусуетесь на дискотеке, почините унитаз и даже поступите в ПТУ!Книга подарит вам отличное настроение, массу позитивных эмоций и вы наверняка, посоветуете ее своим друзьям, потому что смех исцеляет и продлевает жизнь!

«Johnnie Walker» & «Роза чайная»

Лет двадцать пять назад у россиян появилась возможность посещать экзотические страны, в которых за относительно небольшие деньги круглые сутки можно было пить, курить, есть все подряд и ничего не при этом не делать! Называлась это чудо системой «все включено».

Возможность бесконечных подходов к шведскому столу и отсутствие ограничений в выпивке приятно будоражили воображение наших соотечественников, и поэтому каждый считал своим долгом хотя бы раз в жизни почувствовать «королевский сервис». Не стал исключением и ваш покорный рассказчик.

Трудно описать ощущения человека, который впервые ступает на египетскую землю в шлепанцах в разгар московского ноября. Теплый бриз, шелестящие пальмы и тяжелый пакет с двумя литрами вискаря по цене одного вселяли в душу оптимизм и вгоняли в состояние неподконтрольной эйфории.

— Я надеюсь, ты не собираешься все выпить за один вечер? — поинтересовалась супруга.

— Ты в своем уме? Этого на месяц хватит! Одну бутылку я вообще купил в подарок родителям.

Четырехзвездочный отель Хургады оставлял желать лучшего, но одноэтажный бунгало с прямым выходом на анимационную площадь намекал на яркость и разнообразие предстоящих развлечений.

— Круто, что выход так близко от бассейна! Не нужно отель обходить! — наивно ликовал я.

— Пожалуй, — согласилась супруга.

Первым делом мы налили в стаканчики по пятьдесят граммов виски, включили балконный фонарь и уселись на пластиковую мебель. Приятный морской ветерок способствовал нашему погружению в сказочную атмосферу африканской ночи. Казалось, что природа нарочно погружает нас в мир таинственной недосказанности. Так на тот момент выглядело счастье в нашем представлении.

Единственное, что сразу же немножко напрягло, — громкая музыка из соседних отелей, но мы не стали фокусировать на этом внимания.

— Забей! Сегодня пятница! Народ отрывается! — улыбался я.

— И не поспоришь! — кивала жена.

Меж тем алкогольная вечеринка набирала обороты, и кто-то от души добавил мощности в песню, которую исполняли Филипп Киркоров и Маша Распутина:

Золотится роза чайная,

Как бокал вина.

Между нами — дверь стеклянная,

Между нами тишина…

Звук по хаотичной траектории отражался эхом от одних стен отеля к другим, и вместо эстетического удовольствия мы получали обрывки реверберирующих фраз примерно в таком качестве: ро-ро-ро-за-за-за чай-чай-чайная…

Как только виски в бокалах закончился, мы отправились спать, плотно закрыв балконную дверь, но и сквозь нее до нас отчетливо доносились надрывные голоса звезд российской эстрады:

УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ-Е!

Ты не слышишь меня,

Я не слышу тебя.

Между нами беда,

Как холода,

Зимние холода.

— Вероятно, эта песня нас заебет, — философски заметила супруга.

Я не стал возражать, хотя был уверен, что она преувеличивает опасность.

За завтраком мы оттянулись по полной и на встречу с гидом пришли, задыхаясь от количества съеденной пищи. Молоденькая блондинка по имени Наташа ознакомила нас с культурно-развлекательной программой и настоятельно рекомендовала ежедневно оставлять на постели один доллар для уборщика, чтобы тот видел, что мы довольны его работой.

— Не сразу десять долларов одной бумажкой, а четко каждый день по доллару! — строго произнесла Наташа.

— А если не положить доллар? — поинтересовался я.

— Тогда уборщики подумают, что они плохо убрали, и могут обидеться.

— Какой ужас! — произнес я с наигранной улыбкой и засмеялся.

Все адекватные люди улыбнулись в ответ, но Наташа сохранила серьезный вид и добавила:

— Будьте аккуратны, здесь в кораллах полно морских ежей, не приближайтесь к ним и не трогайте ни в коем случае!

— Даже посмотреть нельзя? — продолжал я остроумничать.

— Даже посмотреть. Увидели — уходите. Он может выстрелить иглами! И весь ваш отдых пойдет насмарку.

— Еж — снайпер! — хохотнул я.

Мы обменялись телефонами, взяли рекламный буклет и попрощались с гидом.

— Может, сразу на море? Чего время терять? — предложил я.

— Давай! — охотно поддержала супруга.

Идти было метров двести, и чем ближе мы подходили к необъятным широтам побережья, тем сильнее хотелось крикнуть: «Море, мы здесь! Мы добрались! Ура!»

В ту же секунду я дал себе слово, что, что бы ни происходило дальше, никто и ничто не сможет испортить мне хорошего настроения: я буду стоически принимать все нештатные ситуации, реагировать на них адекватно, сохранять оптимизм и, в конце концов, улыбаться!

Ведь так, кажется, учат умные книжки по сохранению здоровья нервной системы?

— Ну, что? Поехали?!

С разбега я нырнул в морскую пучину и что есть мочи принялся разгребать воду руками. Я взвинчивал темп, и мне казалось, что все посетители пляжа любуются моим восхитительным брассом. Возможно, так оно и было, но уже через тридцать секунд мою ногу пронзила внезапная боль. В глазах потемнело, и сердце бешено заколотилось от резкого вброса адреналина. С берега мне улыбалась ничего не подозревающая супруга, и на мои жесты о помощи она поднимала большой палец вверх в знак одобрения качества моего заплыва.

Кое-как дотянув до берега, я завалился на бок и показал жене подбитую ногу:

— Кажется, мне нужен йод!

Жена взглянула на пятку и, охнув, произнесла:

— У тебя вся пятка в иголках, ты что, на ежа наступил?

Что я мог ответить? Фактически я всего лишь барахтался в воде и даже не касался дна, но… Теперь это уже не имело никакого значения…

К нам моментально подвалил меланхоличный зевака и сообщил, что ничего страшного не произошло, мол, нужно сходить на кухню, взять горячее оливковое масло, залить в пиалу, помочить пятку, и «все иглы сами выйдут». Мы так и поступили, результат — нулевой. Боль усиливалась, в глубине души зарождалось отчаяние, а на пляж, словно издеваясь надо мной, выбежали сочнотелые аниматорши.

— Андрюх, пойдем! Я вызову врача по страховке! Тебе лучше быть в номере, все-таки здесь грязь, песок, микробы… — предложила супруга.

Стиснув зубы, я поднялся и поковылял к «фешенебельному» бунгало. Отдыхающие с любопытством наблюдали за мной, мысленно радуясь, что жертвой морского ежа стали не они, а какой-то дурень из далекой России.

Вернувшись в номер, несмотря на ранний час, я первым же делом достал бутылку виски и наполнил бокал до краев.

«Не, дрейфь! Где наша не пропадала?» — подмигнул мне запотевший в слезу «Johnnie Walker».

— Согласен! — кивнул я в ответ и, улегшись на кровать, сделал внушительный глоток крепкого напитка. Стало чуть легче.

Супруга не сдавалась и продолжала звонить по всем существующим номерам, слушая в ответ длинные гудки. «Скорая помощь» не торопилась, а «Johnnie» умело делал свое дело, и мое сознание постепенно притуплялось. Как только часы пробили полдень, над Хургадой зазвучали первые аккорды «Чайной розы».

Поскольку диджей крутил музыку непосредственно перед нашим бунгало, я имел возможность вникнуть в потаенный смысл музыкального шедевра. Оказывается, чайная роза — метафора страсти, и если момент соития между влюбленными слишком затянуть, то объект твоего вожделения может оказаться в руках соперника и ты будешь потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Вывод: крутой секс может быть основан только на взаимной страсти! Приспичило — делай и ни о чем не жалей! Ну а если сердце при виде объекта любви не выпрыгивает из твоей груди, то и на хер такой секс никому не сдался. Песни про такую скуку никто сочинять не станет. Как-то так.

Через час мы дозвонились до Наташи, и она невозмутимо пояснила: «„Помощь“ скорее всего не придет, так как у мусульман нынче Рамадан и они не работают, до страховки им нет никакого дела, впрочем, и до клятвы Гиппократа тоже, но высказывать своего недовольства руководству отеля мы не должны, так как они люди верующие и могут обидеться». Жена ушла в поисках хоть какой-то аптеки, а я, осознав свое бессилие, вновь протянул руку «Johnnie», он ответил мне взаимностью, и мы задорно чокнулись!

Чтобы поднять градус позитива, я врубил телевизор, по которому шел ретроконцерт поп-звезды восьмидесятых по имени Сабрина. Она, загорелая и грудастая, лихо исполняла песню «Бойз, бойз, бойз», заводя публику легкомысленными шортиками. Ее поведение на сцене полностью убедило меня в том, что итальянки — самые темпераментные девушки на свете, которые знают толк в сексе.

Сложно сказать, сколько времени я спал, но меня разбудила жена, сообщив, что врач все же заскочит в отель на пару минут «ради меня» и нужно поторопиться, чтобы не опоздать, так как если он нас не застанет, то подумает, что мы его обманули, и, скорее всего, обидится. Ведь Рамадан для них — святое.

По дороге, шаркая вьетнамкой, я, за пеленой алкогольного марева, созерцал наступление вечера: вокруг сверкала иллюминация, пузатые соотечественники тупо шутили, а накрашенные дамы поддерживали их вульгарным хохотом. Атмосфера предстоящего веселья была настолько заразительна, что временами я забывал про полученную травму, выпрямлял спину и, раздувая грудную клетку, напрягал всю имеющуюся мускулатуру. Хотелось, чтобы окружающие видели, что на предстоящие семь дней главный альфа-самец на территории «Пик Альбатроса» — я!

В медпункте нас уже ожидал доктор с внешностью Бена Кингсли. Он загадочно улыбался и не говорил по-русски, хотя, когда после нажатия на больное место я произнес сакраментальное «блять», доктор задумался и бросил на меня презрительный взгляд. Потратив не более трех минут, он испарился, всучив на прощание десять желтых таблеток, жестом показав, что я должен принимать их внутрь. Про то, как вытащить иглы, он ничего не сказал, а лишь пожал плечами, улыбнулся и вышел. Вот, собственно, и вся медицина.

— Ну, как? — спросила Наташа, встретив нас на ресепшен.

— По-моему, полный придурок! — негодовал я.

— Надеюсь, вы не матерились при нем? Они здесь все понимают русский и могут обидеться!

— Какие тонкие люди, однако, — резюмировал я.

— Да! Они очень ранимые и скромные.

— Прекрасные качества, особенно если ты выбрал профессию врача. Вероятно, полицейские здесь тоже очень тактичные и осторожные! — негодовал я.

— Ну, потерпите. Вам просто не повезло, — «успокоила» Наташа и пошла встречать очередную группу туристов.

После ужина мы вернулись в номер. Отдых забуксовал. Измученная жена моментально уснула, а за раскрытым окном продолжала бушевать ночь на всех языках мира! Сдаваться было не в моих правилах (к тому же я пообещал сохранять позитив любой ценой), и я решил спасти этот вечер, вытащив на волю своего приятеля «Johnnie». Сделав могучий залп, я взял «быка за рога» и захромал навстречу приключениям, сжимая бутылку в руке.

Я ковылял вдоль пальм и ощущал себя героем фильма, который бредет по пустыне после очередной никем не замеченной победы. За кадром звучит музыка Эннио Морриконе, и лишь луна в звездном небе освещает его путь, а он, несмотря ни на что, продолжает идти к заветной цели — непонятый, отвергнутый и забытый.

Тем временем на побережье Красного моря продолжала полыхать «Чайная роза», звук становился зубодробильнее:

Мы губами прикасаемся

К льдинке тонкого стекла.

Мы согреть ее стараемся,

Но не чувствуем тепла.

Присутствие «Johnnie» вселяло уверенность, и я подваливал ко всем симпатичным иностранкам, которых принимал за итальянок. Все-таки хотелось на личном опыте убедиться в том, что они действительно «любят и понимают секс». Основная масса отдыхающих меня сторонилась, опасаясь дружелюбных намерений, но «Johnnie» уверял, что у нас с ним все впереди и победа будет за нами.

После безрезультатных попыток завязать романтическое знакомство мне нестерпимо захотелось по нужде, но человеческое достоинство не позволяло сделать это где попало, и я начал активные поиски туалета. Вскоре я заметил вдалеке группу аниматоров, которая гурьбой нырнула куда-то в «подвал» отеля. Меня осенило: они направились в туалет!

Я ломанулся вслед за ними и через пару лестничных пролетов и поворотов туда-сюда очутился в мрачноватом черно-фиолетовом месте с приглушенным светом и стильными писсуарами. Обстановка напоминала декорации фильмов Дэвида Линча, но меня это только взбодрило. Я справил нужду, эффектно зачесал назад волосы, умылся, подмигнул собственному отражению и, щелкнув пальцами, вошел в образ бесстрашного мачо.

Вернувшись в коридор, я снова повернул туда-сюда и оказался в помещении, похожем на ночной клуб. Здесь звучала приятная музыка, напитки текли рекой и по периметру зала на диванчиках сидели молодые парни и девушки, которые что-то увлеченно обсуждали.

«Черт! Да это же настоящая закрытая вечеринка!» — крикнул «Johnnie» мне на ухо.

Это было то, что нужно! Я плюхнулся на диван, ощутив себя молодым Хью Хефнером на кастинге моделей «Playboy».

«Сейчас я все устрою, — шепнул мне на ухо „Johnnie“, — сделай еще пару глотков меня, и все случится само собой».

И действительно, через минуту на моих глазах произошло необъяснимое…

Заиграла композиция Эроса Рамазотти, и в свет софитов вошла она! Ее движения были наполнены силой и красотой, она излучала уверенность и была олицетворением женственности! Длинные прямые волосы густым каскадом падали на ее шоколадную спину каждый раз, когда она запрокидывала голову в такт музыкальным аккордам. Эта девушка была настоящей пантерой, лучшим творением Бога! Ни одного острого угла, пышные формы, атласная кожа и джинсовые шорты, «как у Сабрины». Да что там! Она была гораздо лучше Сабрины!

«Спасибо, „Johnnie“, ты — настоящий друг!» — ликовало сердце.

Окружающие итальянцы громко хлопали в ладоши и скандировали ее имя: «Лючия! Лючия!»

Нужно было действовать…

За секунды родился сумбурный план: подхожу к ней, знакомлюсь, предлагаю выпить (она, естественно, соглашается), рассказываю о том, как люблю Италию, напеваю по памяти песни Тото Кутуньо, и она, покоренная и влюбленная, приглашает меня к себе в номер. Ну а там Лючия конечно же набросится на меня и попросит взять ее в жены!

План был идеален, за исключением маленького нюанса: Лючия была с парнем. Невысокий итальянец с пышной шевелюрой то и дело брал ее за руку, увивался за ней и постоянно улыбался. Господь испытывал меня на прочность, но со мной был «Johnnie», и отступать я не собирался.

«Сильнее тебя здесь нет никого! В бою ты один стоишь десятка таких итальянцев! На кону — твое честолюбие и престиж страны! Пришел, увидел, победил!» — подстегивал меня «Johnnie».

Наступила неловкая пауза, музыка стихла, сидящие перед глазами люди стали раздваиваться и даже троиться, а если они начинали двигаться, то навести фокус вообще не представлялось возможным. Я потерял Лючию из виду и уже начал нервничать, но вскоре она вернулась и снова вышла на середину танцпола. В ее безупречных волосах сияла белая роза. Я был в восторге!

В следующую секунду я услышал знакомые до боли звуки вездесущей песни российского дуэта. Лючия продолжала покорять меня своей пластикой, казалось, что все, что она делает в эту секунду, посвящается исключительно мне и нашему совместному будущему, но в разгар танца к ней вновь подвалил коротышка, в копне волос которого торчала алая роза.

— Алая роза! Боже! Какая пошлость! — кричал я на всю дискотеку, сложив рупором ладони.

Итальяшка не просто обнимал ее, он прижимался к ней сзади и производил неприличные движения, а темпераментные аниматоры аплодировали этому безобразию и скалили зубы. Я сохранял выдержку, но когда Маша и Филипп хором вытянули фразу: «Неужели розу чайную выпьет кто-нибудь за нас?», я не выдержал и «рванул» в бой:

— Нет, Лючия! Никто не выпьет нашей розы! Я не позволю! Эта ночь принадлежит только нам! — Назад пути не было.

Несмотря на весь мой порыв, доковылять до Лючии я сумел лишь к финалу музыкальной композиции. Вблизи зеленоглазая дива оказалась еще прекраснее. Я протянул ей ладонь:

— Май нэйм из Адриано! Ай ванна дэнс виз ю!

И тут мне улыбнулась удача: заиграла песня в исполнении Адриано Челентано.

— Ma perche!.. tu sei un’altra donna, Ma perche!.. tu non sei piu tu!.. — затянул обожаемый мэтр.

Взяв Лючию за руку, я прижался к ней, вспоминая далекий восемьдесят девятый, пионерский лагерь «Маяк» и дискотеку, на которой впервые осмелился пригласить девчонку на танец. Время остановилось, я растворился в музыке, понимая, что наконец-то обрел долгожданную гармонию. Где-то в подсознании я давал себе клятву в том, что ни за что не отпущу эту женщину от себя, и если будет необходимо, то без колебаний отдам за нее жизнь. Здесь, сегодня, сейчас!

— Я горжусь тобой, парень! — похлопывал по плечу «Johnnie».

— Спасибо, бро! — отвечал я.

Лючия не сопротивлялась. Совсем. Она поддерживала мое тело и не давала свалиться моим мышцам на землю. Я словно оглох от счастья, повторяя единственное, что мог промычать в ту минуту по-итальянски: «Амор, амор, амор…»

И тут я почувствовал толчок в спину. Ну а как иначе? Это же танцы! Как тут без драки?! Я обернулся и смерил взглядом оппонента с обескураживающей алой розой в башке! Под одобрительный хохот своих приятелей он показывал пальцем на Лючию и что-то тараторил скороговоркой. Мысли путались, песня подходила к концу, счет шел на секунды, и я, решительно отпихнув мерзавца, вновь прильнул к драгоценной Лючии.

Вскоре его руки снова втиснулись между нами в попытке разрушить идиллию танца. Окинув взглядом толпу, я понял, что реально махаться здесь никто не станет, и спокойно выдавил парню в лицо:

— После дискотеки тебе пиздец.

— Пиздес?! Пиздес?! — недоуменно вскрикнул аниматор. Вероятно, он тоже немного «понимайть по-рюсски». При этом из шапки его волос роза выпала под ноги, что привело меня в жуткий восторг.

Лючия не растерялась! Вместо того чтобы охать и ахать, она уверенными жестами развернула своего ухажера и чуть ли не пинками затолкала в глубь зала. Причем на ее голове чайная роза держалась весьма уверенно. В темноте дискотечного коридора раздавался зычный голос Лючии:

— Баста, Лоренцо! Баста!

Я гордился своей избранницей, а «Johnnie» восторженно шептал:

— Не каждая девушка способна вот так, за один-единственный медляк, понять, что встретила мужчину своей мечты, и разорвать многолетние отношения с бесперспективным аниматором!

И тут случилось непредвиденное: добрый «Johnnie», не выдержав объема своего присутствия в моем организме, резко потребовал выхода, и я понял, что мне срочно нужно в клозет. Я подбежал к Лючии:

— Вэйт а минэт, плиз, Лючия! Уно моменто!

Я включил космическую скорость и секунды спустя стоял на коленях перед унитазом черного цвета. Ни через минуту, ни через десять я не вернулся. Перед глазами каруселью вращались осветительные приборы, и мое сознание мутило так, что единственное, чего я желал в ту секунду, — выпить минералки и умереть.

«Johnnie Walker» мучительно покидал мой организм, а память издевательски воспроизводила в башке отрывки «Чайной розы», подражая голосу Филлипа. Я был в состоянии грогги.

Запредельная гордость и желание победить не давали мне права на капитуляцию, и я кое-как все же выбрался из «клубешника» без посторонней помощи.

Под ночным небом, на свежем воздухе, меня осенило, что песня Челентано была «на бис» и дискотека закруглилась. Дежурный охранник-мулат захлопнул за мною дверь, и я, разбитый, но не поверженный, пополз восвояси, так и не познав до конца всех прелестей итальянского темперамента.

Проснулся я от жуткого сушняка. Оставшуюся в номере воду я вылакал за минуту и старался по возможности отгонять от себя эпизоды прошедшей ночи.

— Ну, что? Где тебя черти носили? — саркастически поинтересовалась супруга, прекрасно зная особенности моего характера.

— Я ходил смотреть на рыб! — Не мог же я рассказать ей всю правду о нас с «Johnnie»!

— На каких?

— На многих… — ответил я, будучи не в состоянии сложить в голове слово «акула».

— И зачем ты с такой ногой поперся! Как ребенок! А если зараза какая попадет?

Я снова лег спать, а когда проснулся, то полдня уже прошло, и я отправился на плановую перевязку. Мой путь пролегал через лобби отеля, где я неожиданно увидел сидящую в кресле Лючию. Она что-то печатала в телефоне, напротив нее стояли чемоданы, а вокруг крутились ребятишки: восьмилетняя девочка и белобрысый мальчишка лет шести. Я задержался и сделал вид, что интересуюсь информацией на стенде, поглядывая, впрочем, в сторону вчерашней зазнобы.

Через какое-то время Лючия закурила и вышла к подъезду отеля, куда подъехал автобус от «Пегаса». Пользуясь моментом, я направился к детишкам и, подсев на диван, решил прояснить ситуацию:

— Привет ребята! Вы откуда?

— Мы из Мелитополя.

— Ничего себе! Здорово!

— А с кем вы здесь отдыхаете?

— С нашей мамой.

— И как же зовут вашу маму?

— Бабушка зовет Людмилой, папа — Люсьен, а мы — мама Люся, а фамилия наша — Порывай!

Я стукнул себя по лбу: Людмила, Люсьен, Люся, она же — Лючия! Лючия Порывай! Вот тебе и Сабрина! Вот тебе и шортики!

— Наша мама завуч в школе! Она — главная! — хвасталась девочка.

— А еще она учит итальянский язык! Это у нее хобби! — вставил мальчик.

Перед глазами пронеслась карусель воспоминаний: командный голос, крепкие руки и брутальное разрешение дискотечного конфликта! Только завуч с постсоветского пространства могла чувствовать себя в таких ситуациях как рыба в воде. Господи, почему Ты так поступил со мной вчера?! Что я Тебе сделал плохого? Я же так четко сформулировал свой запрос для Вселенной!

— А этот дядя рядом с мамой кем вам приходится? — Я указал на подошедшего к Люсе Лоренцо.

— Он аниматор из детской комнаты! Его зовут Лоренцо! Он учил нас петь и танцевать! — Дети были невероятно общительными. — Он очень добрый.

— То есть он не ваш папа?

— Не-е-ет, наш папа уехал в Карпаты! На охоту! — пояснила девчушка.

— А мы сегодня домой уезжаем… — протянул мальчуган.

— Очень жаль, очень жаль… Ну, что ж, ребята, счастливого пути!

— Спаси-и-ибо! — хором протянули дети.

Вопросов у меня не осталось. Сближаться с завучем, которая внезапно и окончательно утратила флер романтики, было бессмысленно. Настроение рухнуло на асфальт, и я побрел в медицинский пункт, проклиная Джонни Уокера, Лоренцо, Сабрину и ее дурацкие джинсовые шорты.

Пока мне делали перевязку, автобус уехал, и я в лучах закатного солнца медленно начал обратный путь до бунгало. Внезапно в двадцати метрах от себя я услышал странный звук, похожий на выстрелы.

Вдалеке на ступеньках в меня трусливо «стрелял» лохматый Лоренцо, свои ладони он превратил в воображаемые пистолеты и поочередно выпускал в мое тело несуществующие пули. Для меня после всего осознанного картина была умилительной, но Лоренцо был беспощаден и прекратил «стрельбу» лишь после того, как в его пальцах закончились невидимые патроны. Я не знал, как реагировать на подобное ребячество, и снисходительно махнул на него рукой, мысленно пожалев Люську из-за того, что она так и не познала вкуса большой и чистой любви!

Я ковылял к бассейну, на «площадь развлечений», где все по-прежнему было включено: палящее солнце, порывистый ветер, пиво в пластиковых стаканчиках, бухие люди и неувядающие голоса российского поп-дуэта. Степень принятия стала абсолютной, и я начал отрешенно подпевать вполголоса:

Не вернуть нам дня вчерашнего,

Тает он в ночи.

Как же мы от счастья нашего

Потеряли ключи?

Надеюсь, на меня никто не обиделся.

КОНЕЦ