Белуха. Выпуск №3

Виктор Васильевич Свинаренко

Литературный альманах «Белуха» – это девиз: «Ваши произведения увидят свет!» Цель альманаха – раскрытие забытых страниц истории Сибири, показ современности, помощь русскоязычному автору в самореализации своей творческой личности.

Я буду, буду, буду…

Анатолий Кирилин

Будто вчера только держал в руках первый стихотворный сборник Людмилы Козловой «Дикая мальва». А на самом деле было это больше тридцати лет назад. Сама Людмила Максимовна вспоминает о времени первых поэтических шагов в «большом мире» так. «Появились первые публикации — сначала в «Бийском рабочем» (городская газета города Бийска — А.К.), потом в журнале «Алтай». Это был далекий 1974 год. Затем — краевые совещания молодых писателей в Барнауле, Всесибирский литературный семинар в Новосибирске, Всесоюзное совещание молодых писателей в Москве и прием в Союз писателей России. Всё шло естественным порядком — само собой. Однако требования к текстам молодых тогда были настолько высоки, что трудный путь в литературу могли пройти немногие.

Людмила Козлова словно вступила в спор, начатый еще в 60-х годах прошлого столетия. Тогда, в период оживления культуры, литературы в частности, шли жаркие дискуссии о приоритетах физиков и лириков.

Людмила кандидат химических наук, автор многих научных работ и статей. Вроде бы уж точно — не лирик… Но не дает покоя ее «Дикая мальва», ее ранние стихи, которые заставили обратить на автора внимание маститых стихотворцев. Среди поэтов, которых Людмила называет своими любимыми, на одном из первых мест наш земляк, замечательный стихотворец Владимир Башунов. Вспоминая о нем, говоря о его стихах, Людмила Козлова отмечает: «…Ведь любой человек всегда чувствует, где ложь, а где правда. Когда лгут в стихах, это уже не просто чувствуешь — тошнить начинает. Ибо смысл слова в стихах возведен в степень. Слово поэтическое — сильно действующее средство». И словно идет перекличка поэтов, чьи души ощутили родство, «диким мальвам» Козловой отвечает Башунов.

Скромные мальвы да шар золотой

дремлют, склонившись к ограде,

мальвы да шар — золотой, не простой —

возле избы в палисаде.

Все, что любовью овеяло нас,

детские дни осветило,

не выставляла душа напоказ,

но суеверно хранила…

Почти двадцать лет отделило первую книгу Людмилы Козловой от следующей. Что было за эти два десятилетия — знает сама Людмила да очень близкие к ней люди. Сдержанный она человек, может быть, даже скрытный. А всегда ли интересно нам, что за беда у ближнего? Всегда ли готовы мы сердцем отозваться на нее?.. Но вот пришли двухтысячные — и словно вторая жизнь началась у писателя, словно та мифическая птица восстала из пепла. Людмила работает с какой-то немыслимой энергией и упорством. Она пишет рассказы, повести, не оставляет поэтическое творчество, публикация за публикацией, книга за книгой… Людмила Максимовна человек с очень тонкой и чуткой душой, щедрый на чувства и на содействие в творческих делах собратьев. За свои деньги она выпускает один журнал, другой — и это не разовые вложения, речь идет о периодических изданиях. А сколько книг своих земляков она помогла выпустить!

Сегодня издательский «ареал» Людмилы Козловой простирается до столицы, Санкт-Петербурга, и аж до самой до Америки! Речь идет о печатных изданиях, но плюс к тому, она освоила интернет пространство, понимая, что бумажная книга не всякому доступна по целому ряду причин.

Похоже, я затеял очерк о замечательном человеке, а ведь моя задача, прежде всего, предварить книгу, которую вы держите в руках. Но книгу пишет человек, его судьба, его душевный опыт, в который переплавилась жизнь. Это и есть тот самый «кто-то», который, по словам Людмилы Козловой, пишет за нее.

Сухая осень. Зарево пожаров.

Полынный запах дыма поутру.

Берёзы лист, свернувшийся от жара…

А я жива. И завтра не умру —

ненужный фарс

свершиться не захочет.

Стоглазый Марс шатнётся от Земли.

И догорят оранжевые ночи.

И долетят до места журавли.

Я буду жить.

Я буду, буду, буду

на краешке минуты и огня.

Отчаяние, родственное чуду,

в Страну Надежды

выгонит меня.

Ужели так?

В погибели — Надежда

и перемен

миндальный горький вкус.

Забыла я всё то,

что было прежде.

Не верю, не надеюсь,

не боюсь!

Я привел стихотворение полностью (оно без названия — А.К.) не только потому, что не люблю вырывать отдельные строки, хотя и приходится делать это довольно часто. Здесь другое, здесь вся Людмила Козлова — с ее верой, надеждой с ее оптимизмом, который некоторым может показаться состоянием обратного знака. В том и секрет. «Отчаяние, родственное чуду, в Страну Надежды выгонит меня». Вот так, что бы ни было, силком, через не могу — к Надежде. И нет никакого противоречия в последних строках — «Не верю, не надеюсь, не боюсь!» Обратили внимание, что слова «не боюсь» вынесены в отдельную строку? Все правильно, «не боюсь!» — это ключевой знак поэта.