Формула удачи

Виктор Буйвидас

Все удивительные и смешные истории, собранные в этой книжке, очень разные. Некоторые абсолютно фантастичны. Другие, напротив, взяты из жизни. Однако и они достаточно за гранью рутинной действительности. Перед вами просто необыкновенные похождения эксцентричных дам и сумасбродных джентльменов. Все события и герои этой книги придуманы автором. Любые совпадения имен, названий, дат и обстоятельств – случайны.

Между двух мачо

Влюбилась я поздно. В двадцать пять лет. «Гормоны бесятся, а Германа все нет!» — посмеивалась я сама над собой, пока Светка не познакомила меня с Генри. Он был лидером рок-группы «Рожи». Несерьезная аббревиатура в расшифрованном виде звучала вполне прилично: «Рок-н-ролл жив!»

Лицом, гривой и размерами Генри напоминал Элвиса Пресли, ходил чуть в раскорячку — «моряк в развалочку сошел на берег» — заразительно смеялся и плевал на все, что имело хоть отдаленное отношение к препятствию или проблеме. Рубаха-парень уже тридцать лет жил бессмысленно и празднично, как елка, увешанная вместо игрушек юными красотками.

Матримониальных шансов у меня не было никаких, но тянуло к нему магнитно. И в конце концов я рискнула попробовать прием «Кошмарная наколка». Я неожиданно приклеилась к бас-гитаре Роману (20 лет). Тот запал на меня после первого поощрительного взгляда. В подвальной студии очарованный мальчик посвятил мне хит Робби Уильямса «У моей девочки есть маленькая штучка!»

Мой мачо на секунду отвлекся от поглощения пустой воркотни баскетболистки Милы и посмотрел вопросительно: дескать, что же ты делаешь? Отбиваешь парня у собственной наперсницы Светки, а еще педагог!

Я скорчила глупую физиономию: ничего не знаю — курица хромая. И захохотала громче усилителя. Так у нас и пошло: я не обращала на Генри никакого внимания, а он все чаще хмурил высокий лоб: «Странная баба эта Галя — набросилась на ребенка, как Бобик на ливер, когда рядом испускает флюиды мужик потоварней, то есть я!» Бедная Мила уже была вынуждена запускать коготки в его челюсть и поворачивать мордашку-избушку к себе передом, а к моей спине затылком.

До первого дня пикапной атаки я резвилась в бомжевом прикиде: водолазка, джинсы и кроссовки. Голова обросшая, как у хиппи, лицо пресноватое, косметики — по мазочку на глазик. Неухоженная и нехоленая училка.

Волшебно перевоплотившись, я сидела на скамье бульвара. Солнце, запахи цветов сквозь выхлопные газы. На мне модная короткая стрижка «Новая волна», цвет волос — огненный и рыжий в полоску. Помада и лак на ногтях с бриллиантовым блеском, тушь на ресницах, конечно, Maxfactor. Топ из хлопка с откровенным V-образным вырезом, микроюбочка, босоножки на десятисантиметровых каблучках со шнуровкой. Кругом на мне набивной пестрый рисунок, имитирующий неравномерную покраску материала вручную. Меня можно одновременно рассматривать и как произведение талантливого художника, и как сексапильную женщину, решившуюся гульнуть вместо скучной работенки.

Пройти по аллее и не заметить меня невозможно. Картины с аукциона Кристи’с у нас еще на скамейках не валяются.

Генри всегда топает на репетицию в Хохловский переулок по бульвару, и всегда опаздывает на десять минут, словно оперная примадонна.

— Гала!!! Я тебя еле узнал!

Генри остановился перед авангардистским произведением искусства в моем исполнении. Он удивленно вытаращил карие шарики глаз. Как они только не посыпались на дорожку!

— Привет, — лениво произнесла я, слегка пошевелила пальчиками в колечках с нефритом, александритом и изумрудиком. — Сдвинься, ты мне солнце заслонил.

Впервые он назвал меня по имени. Причем сказал «Гала». Так Сальвадор Дали обращался к своей русской музе. Кстати, внешне она мне сильно проигрывает.

Конец ознакомительного фрагмента.