Приключение, которого не было

Виктор Богданов

Бывает так, что прошлое и настоящее пересекаются. Такие точки могут быть где угодно – в ближайшем лесу, парке или даже в вашем дворе. Пошли вы погулять, свернули куда-то и оказались в прошлом. Так и произошло, когда Женя и Владик отдыхали в летнем лагере. Во время военной игры вдруг пропал вожатый. Чтобы найти его ребятам вместе с новыми друзьями придётся попасть в огненный 1941 год и даже принять участие в настоящих боевых действиях, и только после этого они смогут вернуться в свое время.

Глава 4

На следующий день сразу после завтрака вожатый Саша сказал им переодеться в парадную форму. Парадная форма отличалась от обычной тем, что вместо голубых рубашек и голубых гольф, все надели белые рубашки и белые гольфы, дополнив их красными пилотками-испанками.

— Более праздничной компании я за свою жизнь ещё не видел, — заявил Саша, оглядев своих подопечных после переодевания.

Уже на завтраке ребята отметили, что за столом вожатых народа прибавилось. Молодые парни и девушки — будущие вожатые других отрядов, с интересом посматривали в их сторону. Сейчас четверо из них, директор и завхоз подошли к празднично одетому отряду. По два человека прикрепили к вожатым каждого отряда для помощи, когда начнут прибывать дети. Двух девочек забрал с собой завхоз. Большую группу — пять человек назначили для встречи гостей. Они будут встречать прибывающих у ворот и сопровождать их до административного корпуса. Остальные оставались в распоряжении начальника, чтобы провожать детей по их корпусам и если понадобиться — знакомить гостей с лагерем.

Женя с Владиком и Даней попали как раз во встречающую группу. Они и ещё две девочки тут же отправились к воротам и заняли свой пост рядом с будкой охранника. Кроме этого помещения у ворот красовался, как выразился доброжелательный охранник, «постовой грибок». Вот под ним на скамейке ребята и разместились.

Даню хотели распределить в помощь вожатым, но он упёрся, сказав, что хочет вместе с Владиком. За вчерашний день он привязался к нему не на шутку. Нигде не отставал от нового друга. Ну а Владик его не отталкивал, ведь они же сами предложили дружбу.

Вчера, когда они всей своей палатой направились в душевую перед отбоем, Даня сначала стеснялся раздеваться. Владик это заметил и, подойдя к нему, бесцеремонно задрал его футболку на спине.

— Так я и думал, — хмыкнул Владик, увидев спину Дани. — Женя, глянь, что тут творится.

Спина мальчишки вся усеяна синяками и ссадинами.

— Колись давай, кто тебя так разукрасил?

Помявшись, мальчишка сознался, что это следы от общения с отчимом. Доставалось ему часто и по любому поводу. За двойку в школе, за порванную или грязную одежду, за опоздание или за плохо помытую за собой тарелку. В общем, доставалось ему всегда и уже не первый год. Мать редко защищала сына, так как часто была не совсем трезвая. Мальчишка, ранее общительный и веселый, замкнулся, стал сторониться людей, рассорился с друзьями и съехал в учёбе. В дневник посыпались замечания учителей с просьбой повлиять на ребенка. Ну отчим и «влиял», по-своему, конечно.

Единственной отрадой мальчишки была бабушка, но жила она на другом конце города, часто болела и навещать внука могла только изредка. Самому же ему запрещалось самостоятельно ходить к бабушке. Это бабушка купила Дане путёвку в лагерь, чтобы он хоть немного отдохнул от своих родителей. А мать с отчимом узнав, что путёвка им ничего не будет стоить, охотно согласились отправить сына в лагерь. Правда, перед отъездом отчим ещё немного «повоспитывал» его «для профилактики».

Женя успокоил начавшего всхлипывать мальчишку, обещав что-нибудь придумать до конца смены, чтобы такого больше не продолжалось. Данька, конечно, не поверил, но посмотрел на них с благодарностью. Похоже, они были первыми, кому он выложил все свои домашние проблемы. Женька сам убрал все синяки и ссадины на теле Дани, заодно прощупал мысленным взором, словно рентгеновским аппаратом, внутренние органы мальчишки, но не нашёл больше никаких повреждений. Конечно, если бы здесь была Света, она сделала бы это лучше него, но в её отсутствие приходилось справляться своими силами. Умение Жени залечивать раны восхитило Даню не меньше, чем то же самое, что сделал Владик в автобусе.

— Как вы это делаете? — глядя огромными глазами, спросил он Женю.

— Долго рассказывать. Как-нибудь потом узнаешь. Ты лишнего только никому не болтай.

Повертевшись у зеркала в раздевалке и не обнаружив на себе ни одного синяка или ссадины, Данька счастливо рассмеялся и побежал в душ.

Когда ребята расположились под грибком, к ним подошёл охранник, которому явно было скучно одному на посту. Он представился дядей Колей. В завязавшемся разговоре выяснилось, что он охраняет этот лагерь уже второе лето подряд, и очень хвалит его. Ребята засыпали дядю Колю вопросами, ведь им самих хотелось больше узнать, что их ждёт в ближайшее время. Ответ про кружки и секции они пропустили мимо ушей как само собой разумеющееся. Зато упоминание о военной игре и дне, когда пропадают все вожатые, вызвало у них интерес. Ещё сторож упомянул про день, когда мальчики и девочки меняются одеждой и все мальчишки бегают в этот день в платьях, а девочки в штанах. Девочки тут же захихикали, а у Дани от удивления открылся рот и расширились глаза. Женя тоже смутился. Спокойно отреагировал только Владик.

— А, знаю! Это называется «День наоборот», — невозмутимо кивнул он сторожу и, положив руку на плечо Дани, добавил: — Не бойся, один день можно и в платьице побегать — это даже прикольно.

— Ты-то откуда знаешь? — поинтересовалась одна из девочек.

— Оттуда. Был у меня опыт в этом деле, — снисходительно ответил Владик.

Девочки снова захихикали и зашептались между собой. Дядя Коля вдруг прислушался и заявил:

— Ну, ребятки, кажется первые гости на подходе. Слышите, мотор гудит? Сейчас подъедут.

Сначала тихо, а потом всё отчётливее со стороны лесной дороги донеслись завывания мотора. Не прошло и трёх минут, как к воротам выехал автобус и остановился перед ними. Из окон на ребят смотрели взрослые и дети. Женя, как старший в их группе, первым вошёл в автобус.

— Здравствуйте! Если вы прибыли в пионерский лагерь «Буревестник», мы рады приветствовать вас в нашем лагере, — произнес он, как его проинструктировал Андрей Сергеевич и замолчал, ожидая ответа.

Около тридцати пар детских и взрослых глаз смотрели на мальчишку в полной парадной пионерской форме и молчали.

— Да, мальчик, мы приехали в лагерь, — первой ответила женщина из второго ряда кресел, рядом с ней сидел мальчишка лет одиннадцати, светло-рыжий и конопатый. Этот мальчишка смотрел на Женьку прищурившись и улыбался.

— Извините, но ответить должен кто-то из ребят, кто будет жить здесь вместе с нами. Для взрослых у нас отдых не предусмотрен. После того, как кто-то из ребят ответит на мой вопрос, мы сопроводим вас всех к нашей администрации.

— Я приехал в лагерь! — встал со своего места и громко провозгласил сын этой дамы.

— Я тоже приехала в «Буревестник», — вслед за ним заявила какая-то девочка.

— И я, и я… — понеслось со всех сторон.

— Спасибо. Этого нам достаточно, — улыбнулся Женя и махнул рукой своим товарищам.

Тут же в автобус поднялась одна из девочек и поздоровалась с прибывшими.

— Лена проводит вас до административного здания, где вы оформите все необходимые документы и получите ответы на интересующие вас вопросы, — объявил Женя и вышел из автобуса.

— Начинайте движение, — обратилась Лена к водителю автобуса. — Скорость движения по территории лагеря пять километров в час.

Мотор снова заурчал, и автобус двинулся в открывшиеся ворота. Женя, Влад, Даня и Ира, вторая девочка в их команде, приветливо помахали проезжавшему мимо автобусу.

Не прошло и пяти минут, как перед воротами остановилась пассажирская «Газель». Дверь открылась, и оттуда буквально выпрыгнули двое мальчишек. Вслед за ними появился мужчина. Женя взял с собой Владика и пошёл им навстречу.

— Здравствуйте! Если вы прибыли в пионерский лагерь «Буревестник», мы рады приветствовать вас в нашем лагере.

— Да, мы в лагерь! — тут же отозвался младший, лет восьми, мальчик.

— Владислав проводит вас до здания администрации, там вы оформите необходимые документы и получите ответы на интересующие вопросы. К сожалению, движение машин, кроме автобусов, по территории лагеря запрещено. Машину можно припарковать вот здесь на стоянке. Возьмите необходимые вещи и документы и пройдёмте в лагерь, тут недалеко.

Кроме этих двух мальчиков из салона вышли ещё мальчик с девочкой и трое взрослых. Водитель припарковал машину в сторонке, а Владик во главе всей группы резво зашагал в сторону администрации.

Проводив очередных прибывших в лагерь до администрации, ребята возвращались к воротам и ждали следующую группу.

Ну а дальше понеслось почти без остановки. Женя встречал приезжающих, повторялся ритуал с вопросом и если это был автобус — пропускал его на территорию с сопровождающим. Если это была легковая машина или микроавтобус, то пассажиры следовали в лагерь пешком. Причём всегда на свой первый вопрос он дожидался ответа именно от приехавших детей, прежде чем давал сопровождающего. Самому Жене даже понравилась эта своего рода игра в вопрос. Надо было обязательно дождаться ответа именно от ребят, а не взрослых. Для себя он даже сделал вывод, что это необходимо для того, чтобы мальчики и девочки поняли, что лагерь именно для них, а не просто родители сплавляют их на время от себя подальше.

Часам к одиннадцати поток прибывающих стал редеть, а к двенадцати наступило затишье. В будке сторожа раздался телефонный звонок, и дядя Коля, переговорив с кем-то, сказал ребятам возвращаться в лагерь, так как приехали уже или все, или почти все. На этом их миссия по встрече прибывающих гостей закончилась.

Вернувшись в свой корпус, они нашли Сашу и спросили, что им делать дальше. Оказалось, что никакого задания, кроме как отдыхать и готовиться к обеду, у них больше не было. Ещё он сказал им переодеться в простую одежду, чтобы не пачкать и не трепать понапрасну парадную форму. Галстуки можно носить при любой одежде по желанию ребят. В своей палате они нашли Тимку. Он уже переоделся и сидел на кровати с какой-то книжкой.

— Пацаны, нам ещё вожатую добавили, зовут Валентина, — заявил Тимка, едва завидел вошедших мальчишек. — Вы не видели? Красивая!

— Не видели. Значит, теперь комплект будет. Не одному же Саше с нами возиться, а тем более с девчонками. Если положено два вожатых на отряд, значит и должно быть два.

— Лучше бы двое мужчин было, — возразил Владик. — Женщины — они все такие… такие… слишком перестраховываются всегда. То не делай, сюда не лезь, тут поранишься…

— Для некоторых шалопаев, типа тебя, лишний надзиратель не помешает, — рассмеялся Женька, облачаясь в лёгкий летний костюмчик песочного цвета.

— Это я-то шалопай?! — возмутился Владик. — А сам? Можно подумать, что это я всегда первым лезу драться с всякими там…

— Кхм… — предупреждающе кашлянул Женька, чтобы Владька не сболтнул лишнего. — Я тоже не паинька, согласен. Но главный авантюрист — это ты и не будем спорить.

— Ладно, не будем спорить, — покладисто согласился Владик. — Мы оба не сахар, как говорит Света, но не забывай, что так она говорит о нас обоих, а не про меня одного.

— Кто такая Света? — спросил Даня.

— Это наша лучшая подруга и офигенно строгий надзиратель одновременно. Следит, чтобы мы не вляпались в какую-нибудь очередную историю, которая может плохо кончиться.

— И как? Помогает?

— Чего?

— Ну… не вляпываться?

— Честно говоря, не очень, — переглянувшись, рассмеялись Женька и Владик. — Всё равно вляпываемся. Но она всегда наготове что-то починить или заштопать при необходимости.

— Что, часто штаны рвёте что ли? — поинтересовался Тимка.

— Причём здесь штаны? — удивился Владик, как раз надевший шорты, пояс которых был свободным, и они норовили сползти, как он ни выпячивал живот. — Как вот эти шорты носить, если они всё время сползают?

У Женьки тоже шорты постоянно сползали, что, естественно, ему совсем не нравилось. Обследовав свой костюм, он обнаружил на поясе шорт петельки для пуговиц, что ему показалось странным. Если есть петли, значит, должны быть пуговицы. А пуговицы, по его мнению, в таком случае должны быть на лямках, что исполняли бы роль подтяжек, однако никаких лямок им не выдали.

— Действительно, как такие штаны носить? — проворчал Женька. — Хоть бы бретели были, как у комбинезона…

— Я тоже мучился сначала, — хихикнул Тим. — Мы же с вами вроде бы в лагере прошлого века находимся, вот и одежда тоже прошлого века. Я чуть психовать не начал, всё время эти штаны подтягивая. Потом Саша объяснил. Всё просто — на шортах петельки, а пуговицы на рубашке.

Тимка встал с постели и продемонстрировал свой наряд, показал, где находятся нужные пуговицы. Теперь всё стало понятно.

— Обалдеть, какая тут система! Я думал, что это запасные для рубашки, — Женька застегнул последнюю пуговицу и сделал несколько наклонов и приседаний. — Вроде бы нормально всё.

— Никогда таких костюмов не видел, — кивнул Даня, тоже сделав несколько разных движений. — Почти как в комбинезоне получается.

— Мы теперь на инкубаторских цыплят похожи, — хихикнул Владик, вставая рядом. — Одинаковые, как из одного яйца вылупились.

Все получили одинаковые костюмы. Льняные свободные рубашки с короткими рукавами и короткие, по моде прошлого века, свободные шорты с карманами. На груди тоже был кармашек, на котором синими нитками вышиты корабельный штурвал и парящая чайка (или буревестник) над ним. Плечи украшали узенькие погончики с такой же синей чайкой. Женька с Владиком повязали свои галстуки, Тим и Даня последовали их примеру.

— А так мы тоже красивые, — заключил Владик, повертевшись перед зеркалом.

В этот раз столовая была полным-полна ребятами и вожатыми. В зале стоял мерный гул голосов, который на мгновение утих, когда свои места занимал пятый отряд. Со всех сторон на них смотрели заинтересованные глаза вновь прибывших детей. И было на что посмотреть, честно говоря. Ни один из мальчиков или девочек отряда не забыл надеть свой галстук, и весь отряд смотрелся просто великолепно. Другие отряды тоже были одеты в одинаковую одежду, только у каждого отряда цвет формы был разный, но в галстуках пока был только пятый отряд.

Обед и в этот раз не обманул ожиданий. Всё было вкусным и ребята быстро опустошили свои тарелки. Желающие могли попросить добавки и никто им в этом не отказывал. Но порции были достаточно большими и без добавки, так что Владик, вылезая из-за стола, задумчиво заявил, что при такой кормёжке они очень быстро превратятся в толстяков и чтобы этого не случилось надо срочно придумать какое-нибудь приключение.

— Как связать твои слова про приключение и опасность потолстеть? — поинтересовался Женя.

— Очень просто: наши с тобой приключения обычно отнимают много сил и энергии. Будет приключение — будут сжигаться лишние калории, тогда нам ожирение не грозит.

— А, может, лучше поменьше есть?

— Меньше не получится, — вздохнул Владик, — слишком вкусно готовят. Ещё этот сон после обеда…

— Не хочешь — не спи, а просто лежи.

— Ну, не знаю. Просто лежать может не получиться, я после обеда себя таким тяжёлым чувствую, что прямо так и хочется отдохнуть.

Перед входом в жилой корпус Саша задержал отряд. Из двери к ним вышла девушка с кудрявыми светлыми волосами и встала рядом с вожатым.

— Ребята, — сказал Саша, — это Валентина, наш второй вожатый. Думаю, не надо никому напоминать, что Валентину надо слушаться, как и меня. У неё для девочек очень много интересных предложений, чтобы сделать нашу смену ещё более интересной. Потом она сама всё расскажет…

— А для мальчиков предложений у неё нет? — спросил кто-то из мальчишек.

— Для всех есть, — Валентина сделала шаг вперед. — Только я пока не знаю, как наши мальчики посмотрят на это.

— Например, какие предложения? — это уже Ваня спросил.

— Например — поставить спектакль силами отряда или научиться танцам, — улыбнулась Валентина.

— У-уу… танцы, спектакли… не интересно.

— Напрасно ты так говоришь. Все приличные люди должны уметь танцевать хотя бы вальс. Вот подрастёте немного, появятся у вас подружки, а вы даже на танец их пригласить не сможете, потому что танцевать не умеете. Думаете, что в таком случае вы больше будете нравиться своим подружкам? Сомневаюсь! А вот научить вас я кое-чему смогу, чтобы вам потом за себя стыдно не было.

— Всё равно, танцы — это для девчонок.

— А для мальчиков?

— Ха! Сравнили! Лучше мотор разбирать-собирать научиться, чем танцевать, — заявил Ваня. — Это, во всяком случае, полезнее танцев.

— Мотор? Может быть, но умение танцевать вальс ещё не навредило ни одному автомеханику. Но я не буду сейчас никого убеждать в этом, надеюсь, что те, кто так думают, впоследствии передумают.

— Да, ребята, поговорим об этом позже, а пока у нас по распорядку тихий час, так что быстро все по своим местам и желаю вам хорошо отдохнуть. После тихого часа нам надо будет подготовиться к завтрашнему открытию смены.

— А когда пойдем купаться? — спросил Тимка, и его тут же поддержали другие мальчишки.

— Купаться? В принципе, можно с желающими сходить перед ужином, но предупреждаю — вода ещё не очень хорошо прогрелась.

— Ура-а! Для нас нормально прогрелась. А кто боится простудиться, может не ходить, и ждать когда вода нагреется.

Как ни удивительно, но послеобеденный сон сморил всех в их комнате. Первым уснул Женя. Он давно научился засыпать в любом месте, когда это было нужно. Вот и сейчас он укрылся простыней, расслабил все мышцы тела и через минуту погрузился в сон. Владик, которого он научил засыпать так же быстро, последовал его примеру. Остальные мальчишки удивились, пошептались немного, чтобы не разбудить уснувших, и тоже постепенно заснули. Дольше всех не спал Тимка. Он читал книжку, но в конце концов буквы у него в глазах стали расплываться, и книжка опустилась на грудь. Заглянувший через несколько минут в их палату Саша, услышал только мерное посапывание мальчиков, улыбнулся и тихо прикрыл дверь.

После тихого часа на стене в коридоре корпуса пятого отряда появились несколько объявлений. Точнее говоря, это были не совсем объявления. На большом листе ватмана был целый график мероприятий на всю смену. Там было расписано, в какой день, какие мероприятия будут проводиться. Проснувшиеся ребята столпились в первую очередь около этого графика. Там можно было посмотреть, что ждет их в течение этого месяца. Оттуда ребята узнали, что, например, военная игра «Зарница» будет проводиться два дня через две недели, а день кладоискателя неделей позже. Когда и какие спортивные соревнования, концерты самодеятельности, конкурсы и прочие мероприятия — всё было на этом большом плакате. Рядом с ним висели несколько объявлений размером поменьше. Из них можно было узнать где, у какого вожатого, в какую секцию или кружок можно записаться, расписания работы секций и кружков. Ребячий народ живо обсуждал преимущества того или иного занятия. В перечне всех предлагаемых мальчикам и девочкам вариантов были даже самбо и стрелковая секция, а наряду со всяким рисованием, пением, танцами и прочими «девчоночьими» кружками значились астрономический и кружок «юных разведчиков». Не было только ничего, что напоминало о компьютерах. В современных лагерях такого обилия секций и кружков никто, кто был в них раньше, вспомнить не мог.

Дав ребятам время ознакомиться со всеми графиками и объявлениями, вожатые собрали их в одном месте. Оказывается, что им, как старожилам по сравнению с прибывшими сегодня ребятами, завтра предстоит сыграть чуть ли не главную роль во время открытия смены. Им предстоит вынести три больших флага, которые завтра будут подняты на торжественной линейке на трёх мачтах. Вчера, когда знакомились с лагерем, Женя с Владом удивились, обнаружив на месте, где будут проходить линейки, целых три мачты. Теперь стало понятно, что они предназначены для флагов России, СССР и флага лагеря. Эти флаги будут выносить пионеры пятого отряда, по четыре человека каждое полотнище. Остальные поровну распределятся в виде почётного караула.

Ещё Саша вынес из своей комнаты настоящие пионерские горн и барабан, и объявил, что им необходимо выбрать горниста, барабанщика и знаменосца. Точнее — флагоносца. Флаг отряду вручат завтра. При виде барабана у Владика загорелись глаза и зачесались руки.

— Если никто не возражает, барабанщиком могу быть я, — тут же поднял руку Владик. — Я в нашем отряде, ну который в школе, тоже барабанщик.

Возражений не последовало и Владька радостно получил в руки новенький барабан. С горнистом тоже решили быстро. Оказалось, что Тим занимается в музыкальной школе по классу трубы, о чём и объявил Саша и предложил назначить его горнистом.

— Горн, конечно, не труба, — сказал Саша, вручая инструмент Тиму, — но лучше, когда он в умелых руках.

Тим смутился и сел на свое место, рассматривая прикреплённый к горну флаг.

— Флаг отряда, — продолжил Саша, — подобно знамени у полка. Человек, который будет его носить, должен быть ответственным и добросовестным. Кого мы назначим на эту должность? Предлагайте, ребята.

Но никто не предложил ни одной кандидатуры. Все переглядывались и пожимали плечами. Молчание затягивалось, хоть Саша повторил своё предложение. Женя почему-то подумал о Дане. У того в жизни и так мало счастливых дней, почему бы хоть в лагере не быть иначе? Он посмотрел на сидящего рядом с Владиком Даньку, как тот осторожно поглаживает барабан и не поднимает вверх глаза, и решился. Подняв руку, как на уроке в школе, Женька встал и предложил назначить флагоносцем Даню. Услышав это, Даня встрепенулся и тоже встал, потупив глаза.

— Я — за, — тут же торопливо сказал Владик.

— Другие кандидатуры будут? — поинтересовался Саша.

— Нет других, пусть носит наш флаг, — сказал самый старший мальчик в отряде.

Решение утвердили общим голосованием. Ребята посчитали собрание законченным, но тут Валентина попросила всех не расходиться.

— Как вы все поняли, другие отряды считают наш отряд старожилами лагеря. Завтра вечером будет большой костёр по случаю открытия смены, и было бы совсем неплохо, если наш отряд станет задавать тон на этом мероприятии.

— Что значит «задавать тон во время костра»? — спросила Лена.

— Мы что, должны дровишек в костёр подбрасывать? Так это мы сделаем, это не проблема, — пожал плечами Ваня. — Чтобы он горел лучше.

— Дрова здесь ни при чём, — рассмеялась Валентина, — хотя предложение твоё не лишено смысла. Не будете же вы сидеть молча и глазеть на огонь, пока все дрова не прогорят и не превратятся в пепел? На таких кострах обычно веселятся: танцуют, поют, рассказывают разные истории…

— Через костёр ещё прыгают, я читал, — добавил один из мальчиков, поправив очки, кажется, его звали Геной.

— Прыгать не получится, потому что костёр будет высоким, ну, если только кто-то не хочет превратиться в шашлык, — с улыбкой заметил Саша. — А вот спеть что-нибудь будет совсем не лишним. Этим мы покажем всем, какой у нас дружный отряд.

— Вот и я о том же, — продолжила Валентина. — Будет совсем неплохо, если мы подготовим и споём несколько песен. Лучше всего, конечно, пионерских песен.

— У-уу… — раздалось сразу с нескольких сторон.

— Почему сразу «у»? Никто из вас не отказался хотя бы на эту смену стать пионером, а пионерские песни — постоянные и верные спутники пионеров и в учёбе и на отдыхе. И вы, хоть до этого не были пионерами, но наверняка слышали и даже сами пели такие песни. Ну, вспоминайте, какие песни вы знаете?

— «Крылатые качели» — подняла руку одна девочка. — А ещё была такая песня про картошку, которая пионеров идеал.

— Правильно, — обрадовалась Валентина. — Кто ещё что вспомнил?

— Ещё есть «Гренада» и «Бригантина» — сказал Гена.

— «Бригантина» не совсем пионерская песня, но тоже подходит.

— Чего вспоминать и выдумывать, — поднялась со своего места Оля. — У нас в отряде есть два мальчика, которые прекрасно поют как раз пионерские песни.

«Ну вот, началось! — усмехнулся про себя Женька. — Этого стоило ожидать. Если одна девчонка знает, то секрета не утаишь». Они с Владиком всё это время не подавали голоса, а только улыбались и перемигивались, пока остальные вспоминали старые песни. Уж они-то знали их достаточно много, хватит на небольшой концерт. Самое интересное то, что они были совсем не против спеть на костре несколько песен, просто ждали, что скажут остальные ребята.

— Кто эти мальчики? — тут же оживилась Валентина.

— Как я понимаю, это, наверное, Женя и Владик? — спросил Саша.

— Да, Женя и Владик. Вы бы слышали, как они здорово поют! У них есть целый номер классный, можно посмотреть — он на моем телефоне записан, как они на Новый Год в школе выступали. Только телефон под замком, сами знаете.

— Хорошо, посмотрим, когда можно будет взять телефоны, — улыбнулась Валентина и обратилась уже к Жене и Владу: — Ну что, мальчики, согласны вы спеть во время нашего первого костра?

Женя встал, Владик тут же последовал его примеру. Они ещё раз переглянулись и кивнули друг другу.

— Да, мы будем петь, но с одним условием… — сказал Женя.

–… что все остальные ребята тоже будут петь, а не только мы вдвоём, — продолжил за ним Владик. — Так получится настоящий хор.

— И ещё… — замялся Женька. — Как насчёт музыки? Без музыки как-то не очень…

— Музыку я вам обещаю! — Валентина подошла к ним и положила руки на плечи. — Конечно, пианино было бы лучше, но не тащить же его с эстрады на костровую площадку. Аккордеон подойдёт?

— Подойдёт.

— Тогда договорились! Я случайно захватила его с собой в лагерь, так и знала, что может пригодиться. Тогда после ужина мы выберем песни, а завтра найдем время для маленькой репетиции.

На реку купаться пошли всего семь человек. Все мальчишки. Кто-то побоялся не прогревшейся воды, кто-то занялся другими делами. Среди девочек храбрых не нашлось, и они окружили Валентину, решая свои вопросы. Вместе с Сашей на берег отправились Женя с Владиком, Даня, старавшийся не отставать от них, и четверо мальчиков из других комнат. Среди этих четверых оказался и Гена, вспомнивший про песню «Гренада». По виду щуплый очкарик, похож на школьного «ботаника».

Солнышко грело достаточно хорошо, хоть и приближался вечер. Берег, куда привёл их вожатый, был пологим. Широкая полоса чистого жёлтого песка тянулась до самой воды и представляла собой совсем неплохой пляж. Метрах в двадцати — двадцати пяти от берега на волнах прыгала полоса красных и белых поплавков. Как поняли мальчики — это был предел, за который заплывать не разрешалось. На берегу красовался вкопанный стенд с правилами поведения на воде и картинками по оказанию первой помощи утопающим. На нём же висели два красно-белых спасательных круга с надписью «п/л Буревестник». На краю пляжа были вытянуты на песок две небольшие лодки, надписи на бортах которых говорили об их принадлежности к лагерю.

— Ну что, откроем купальный сезон? — спросил Саша, стягивая с себя футболку. — За буйки не заплывать, и вообще далеко от меня не отплывайте. Кстати, все умеют плавать?

— Я не очень, — смутился Гена, — но я глубоко не полезу.

— Правильно, будь у берега, а потом мы тебя научим хорошо плавать.

Разделись, сложили вещи в аккуратный ряд, как показал вожатый. Мальчишки собрались у воды, попробовали её ногами — да, не очень тёплая. Топтались на месте, собираясь с духом. Вожатый первым вбежал в воду, обдав мальчишек брызгами, отчего они протестующе заверещали и отпрыгнули подальше. Первым опомнился Генка и с криком «Банзай!» бросился в воду головой вперёд. Тут же вынырнул и поплыл по-собачьи.

— Ну, чего ждёте? — из воды крикнул Саша. — Может, зря пришли сегодня?

— Действительно, чего ждём? — произнес Владик, оглянулся по сторонам и, одним движением скинув остатки одежды, голым побежал в воду.

Женька не стал тянуть и тоже освободился от всего, прыгнул в воду. За ним последовали остальные. От реки во все стороны полетели веселые крики и смех. Вода, в первую секунду заставляла замереть дыхание на мгновение, но через минуту казалось уже вполне комфортной. Они поплавали наперегонки и поныряли недолго, уже минут через десять Саша погнал всех на берег, заявив, что для первого раза хватит, иначе могут простудиться. На берегу он заставил всех сделать несколько гимнастических упражнений, чтобы разогреть мышцы и разогнать кровь, после чего все разлеглись на тёплом песочке.

— Чего не сказали, что без ничего купаться будете? — высказал претензию Гена, выжимая свои трусы.

— Мы не задумывали, так само получилось, — ответил Женя за всех. — А что, если бы так задумано было, ты не пошёл бы с нами? Девчонок тут нет, стесняться некого.

— При чем тут девочки? Вы в сухом назад пойдете, а я один в мокром белье.

— Повесь на ветку, может, высохнут.

— А может, и нет, — продолжал ворчать Генка. — В следующий раз предупреждайте заранее.

Женька и Владик легли на спину, раскинув руки и ноги в стороны. Пользуясь случаем, решили пополнить свои силы старым испытанным способом, взяв её из окружающего мира. Даня, подражавший им, принял такую же позу, хоть и не знал её истинного назначения. А Гена выдвинул Саше претензию, что мальчишкам не выдали купальные плавки. Саша успокоил его, пообещав решить этот вопрос в администрации лагеря. Но Женька слушал их разговор в пол уха, наслаждаясь уже почти забытым с прошлого лета ощущением легкого покалывания всего тела, когда сила Земли и Воздуха наполняли его свежей энергией. Так как мальчишки (и Даня тоже) легли головами друг к другу, получился своеобразный «трилистник». Чисто автоматически, когда в тело начала поступать энергия, Женька нащупал своими руками руки Владика и Дани, ладони мальчишек соединились, и ощущение простых покалываний от земли сменилось волнообразным. Теперь энергия волнами охватывала и отпускала его, вновь охватывала и отпускала…

— Как хорошо-то… — донесся до него шёпот Владика с одной стороны.

— Что это, ребята? — недоумённо прошептал, крепче сжав руку, с другой стороны Данька.

— Не спрашивай, просто балдей, — ответил ему Владик. — Не бойся и руки не отпускай.

С прошлого лета они не пополнялись энергией таким образом — напрямую от земли и воздуха, воды и солнца. Когда невидимые, но ощущаемые энергетические волны наполнили Женьку полностью, до самых кончиков пальцев, он перестал слышать и негромкий разговор мальчишек рядом с ними, и все природные звуки, полностью отдавшись охватившему его блаженству. Неизвестно, что испытывал в это время Данька, но Владик еле слышно повизгивал от удовольствия. Женя и Влад, словно потеряли чувство реальности, впитывая в себя Энергию Силы.

Так как трое ребят головами друг к другу лежали чуть в стороне от остальных, Саша не сразу заметил, что эта троица не принимает участи в общем разговоре. Он посмотрел в их сторону, собираясь задать какой-то вопрос, но слова застряли в горле, когда он увидел, что по телам мальчиков (всех трёх!) пробегают голубые, белые, оранжевые и зеленоватые искорки. Эти искорки зарождались у самой земли и хаотично бегали по телам детей, по сцепившимся рукам перебегали с одного на другого. Такого Саша никогда не видел, и так и застыл на месте с полуоткрытым ртом.

В какой-то момент искры исчезли, а тела мальчиков словно начали светиться изнутри, как светятся инопланетяне в фантастических фильмах. А ещё через мгновение ему показалось, что мальчики стали взлетать над песком. Медленно, но поднимались в воздух! Это было невероятно и необъяснимо с точки зрения здравого смысла. Саша смотрел, а трое мальчиков взлетали в воздух на его глазах. По их счастливым и довольным лицам было видно, что им это нравится. Саша испугался. Испугался того, что не понимает происходящего. Испугался за самих мальчишек, так как не представлял, что может случиться дальше. А ещё испугался того, что вдруг сейчас все трое поднимутся в воздух и вообще улетят. Что он тогда скажет Андрею Сергеевичу? А пока он боялся и думал, как всё это прекратить, с неба вдруг закапал дождь. Посмотрев вверх Саша не заметил ни одного облака. Но дождик шёл! И шёл как-то странно — с неба падали капли только на этих ребят и ни на кого больше. Саша видел, что над ними, висящими над землёй примерно в пятнадцати-двадцати сантиметрах, уже почти сплошные струи дождя. Капли разбивались об их тела и струйками стекали по бокам, смывая прилипшие к коже песчинки. Сами мальчики, словно не замечали их, парили в воздухе с закрытыми глазами и довольными, счастливыми лицами. Сколько времени всё это продолжалось, Саша не мог сказать. Дождь над мальчишками прекратился так же внезапно, как и начался. Вся троица мягко опустилась на песок, и какое-то время лежала без движения, только легкие улыбки бегали по их лицам.

У вожатого отлегло от сердца — по-видимому, дети никуда отсюда улетать не собирались. Он посмотрел на остальных четверых мальчиков, которые продолжали свой разговор, словно ничего не произошло. Саша удивился, но потом догадался, что никто из них не видел, что происходило с их товарищами. Он даже засомневался — не привиделось ли всё это ему? Но в то, что он вдруг тронулся умом, верить как-то не хотелось.

Даня перевернулся на живот и, приподнявшись на локтях, тихо, почти шёпотом, спросил своих приятелей:

— Что это было?

— А что было? — открыв глаза, задал встречный вопрос Женя.

— Ну… всё это… что было…

— Тебе понравилось? — повернулся к нему Владик.

— Это так необычно и здорово, что даже не знаю, как объяснить. Мне показалось, что меня словно… ну… как к зарядному устройству подключили, было щекотно и приятно. А потом будто бы мы парили в воздухе, и на нас дождик пролился. Это в самом деле было?

— Ну, было, конечно. Правда, здорово? — прищурился Владик.

— Да! Но как это произошло? Кто это сделал?

— Кто? И я, и Владик, да и ты тоже, между прочим. Мы вместе это сделали.

— Я ничего не делал.

— Делал. Ты не сопротивлялся и держал наши руки — значит, ты тоже был частью круга. Ты доверился нам и поддержал мысленно, хоть сам этого не понял, — улыбнулся Женя. — Получается, что ты попал, то есть — настроился, в резонанс или на нашу с Владом волну. Это хорошо. Возможно, что ты такой же, как и мы, только сам этого не знаешь.

— А вы знаете?

— И мы не знаем… пока, — вздохнул Владик. — Был бы здесь наш наставник, он бы смог определить точно.

— Кто это — ваш наставник?

— Один хороший дедушка. Он много чего умеет и нас учит.

— Чему учит?

— Тому, что сам умеет.

Данька помолчал, осмысливая услышанное, потом снова спросил:

— А как это — быть как вы? Что это такое? Я смогу так же как вы лечить царапины и синяки?

— Синяки — это не сложно, этому можно научиться легко — было бы желание. Но, в принципе, и синяки с царапинами тоже.

— А что ещё?

— Мы не знаем, — сказал Женька. — Это от тебя самого будет зависеть. В своё время сам поймешь.

Даня опять замолчал. Он переводил взгляд с одного на другого приятеля и пытался понять — говорят они правду или разыгрывают. Взгляд его задержался на Жене, и только тут Данька вдруг заметил чуть ниже его левой ключицы странный шрам в виде ромба. Похожий шрам, только круглый, был на груди его умершего отца. Отец воевал на Кавказе и получил там пулю в грудь. Тот шрам, у отца, был похож на этот, что красовался на плече Жени, только форма другая. Он пристально уставился на этот ромбик. «Неужели в Женю тоже стреляли? — пришла вдруг в голову Дани такая мысль. — Но как? Кто? Он же мальчик, как и я. Где он мог получить такой шрам?» Даня протянул руку и осторожно коснулся пальчиком ромбика на плече Жени.

— Это… похоже на пулю… Да?

— Это кинжал, — помолчав немного, ответил Женя, и добавил, серьёзно посмотрев прямо в глаза Дани: — Фашистский кинжал.

— Когда? — еле слышно прошептал Данька.

— Прошлым летом. И это тоже, — Женя показал на рваный неровный шрам на правом плече. — Это подарил очень большой и злой… пёс. Собака, в общем, большая. Не везёт, как видишь, моим плечам.

— Долго лечили? Шрамы-то, о-го-го какие…

— Ну, за час, примерно, наш доктор управился, — улыбнулся Женя.

— За час?!

— У нас очень хороший доктор, — серьёзно добавил Владик, — лучше нас в сто раз.

Данька недоверчиво переводил взгляд с одного на другого, и было видно, что он совсем не верит в их слова. Ну, не верит — и не надо, пусть считает всё шуткой. В это время вожатый предложил всем ещё раз окунуться в речке и собираться в лагерь, иначе они рискуют опоздать на ужин. Никто не отказался. Ещё десять минут мальчишки резвились в воде до команды вожатого выбираться на берег. Вытерлись взятыми с собой полотенцами, оделись и поспешили в лагерь, болтая обо всём сразу и ни о чём одновременно. Вожатый же не спускал глаз с Жени, Влада и Дани, пока Владик, почувствовав на спине его пристальный взгляд, не повернулся и не посмотрел на него вопросительно. Саша стушевался и отвел глаза, но всё равно продолжал поглядывать на них время от времени.

А после ужина Женю и Владика забрала в свою комнату Валентина, чтобы подобрать песни к завтрашнему вечеру и дополнительно порепетировать. Сунувшегося, было, за мальчиками Даньку, Валентина вежливо выставила за дверь, где он так и просидел в ожидании своих друзей.

После отбоя, когда все уже уснули, Саша, делая обход комнат, задержался у постелей троих мальчишек, удививших его сегодня на пляже. Он смотрел на лица спящих мальчиков и вспоминал посещение пляжа. Нет, не привиделось ему то, что произошло. Но что это было, он до сих пор не понял, хотя и думал об этом весь вечер. А мальчишки спали и, наверное, видели хорошие сны, потому что Женя и Владик во сне улыбались. Лишь по лицу Дани пробегали волны беспокойства, но Саша уже прочитал его анкету и небольшое «личное дело» и знал о его семейных неурядицах.

Саша поправил сбившееся одеяло на Владике и вышел из комнаты, ему пора было идти на планёрку к директору лагеря. Там предстоит доложить о прошедшем дне, обо всём необычном, что случилось за день, обсудить завтрашний день и предстоящие торжества по случаю открытия смены. Впрочем, шагая в административный корпус, Саша решил о случившемся на пляже на общем совещании не докладывать. Такие вещи предписывалось докладывать директору наедине, без посторонних ушей. То, что он наблюдал сегодня после купания, как раз подходило под категорию «совсем необычное», и это только для ушей Андрея Сергеевича.