Коротенькие рассказики. Том II

Виктор Алексеевич Уськов

Автор – не профессиональный писатель, а свидетель, представитель многомиллионного советского народа, крестьянский сын, сменивший много рабочих профессий, дитя войны, перенесшее вместе с Родиной трудные будни колхозной жизни, тяготы и лишения военных и послевоенных лет. Подкупает, что автор «без унынья и лени» предает бумаге не только свои воспоминания, но и мысли о времени, восхищение природой, тревоги и заботы о нравственности народа, будущем планеты.

ПОЗНАКОМИЛИСЬ, ПОЗНАКОМИЛИСЬ…

Они познакомились в ломбарде.

— Простите, а как вас зовут? — задал он прямой вопрос.

— Антонина Владимировна

— А меня зовут Анатолий Львович, — тихо ответил он, — бутылочку бы надо распить за знакомство с такой барышней.

— На, сходи, у тебя, наверное, и денег нет с собой, — он промолчал, она добавила — магазин рядом, «Продукты» называется.

Смотри-ка, она меня на ты, а я тогда тоже буду на ты, — подумал Анатолий. Пока он бегал в магазин, она рассматривала его кольцо, которое он принес сдать, а назад не брать.

— Вы уже сходили в магазин?

Она знала, что он следил за ней, знала, что нужно ему.

Как раз была амнистия — кто за что сидел — выпускали на свободу, он подошел по статье.

— Давай поженимся, — почти шутя сказал он. Потом подумал и заговорил, вроде, серьезно. — Мне бы бабу какую-нибудь найти…

Антонине показался разговор очень даже серьезным. Она встала из-за своего стола и взмахнула руками:

— А что же я не подхожу, что ли?

Ей было жаль терять такого прекрасного мужчину. Она закрылась, и они пошли вдвоем в другую комнату, где было полутемно.

Потом он быстро снова сел. Потому что не хотел работать и что-то натворил. Так что, они мало пожили вместе.

Был суд. Кстати, она даже не пришла на суд. Ему дали снова наибольший срок, как по второму разу.

Она была маленькая. Её легко было уломать. Она поддалась мимолетному увлечению и скуке, отдалась ему. Как она говорила после, что он был боров и грубый жеребец, ему лишь бы удовлетворять свою страсть, похоть…

Но нет худа без добра. Скоро приходит из тюрьмы снова письмо, где товарищ пишет, что не сегодня-завтра выйдет из этого ада «и больше меня обратно не загонишь — буду тише воды, ниже травы».

— Ты, что, его ждешь и хочешь изменить ему?

— Да, на мне нет места, которое он мне бы не целовал. Это тот — боров, жеребец, как я его называла. А этот — спокойный такой, но по глазам видно, что любит… А тот всё врал мне, хорошо, что я с ним не расписалась. Как чувствовала, что он — боров… По пьянке в двадцать два года я отдалась ему в Новый год в Екатеринбурге.