Тверские перекрёстки. Выпуск 5

Виктор Алексеевич Серов

Альманах «Тверские перекрёстки»Выпуск 5.В номере публикуются авторы из городов: Тверь, Максатиха, Кашин, В. Волочёк, Торжок, Андреаполь, Нелидово и из посёлка Пено.

Маргарита Петрова

г. Андреаполь

Окончила филологический факультет Тверского Государственного университета. Работала в школах Белоруссии и Андреапольского района, в редакции районной газеты. Член Союза журналистов СССР и России. Награждена Грамотой Союза журналистов России за большой вклад в развитие региональной журналистики. Член Тверского содружества писателей, член Содружества литераторов Верхневолжья. Неоднократный победитель различных поэтических конкурсов и фестивалей. Автор четырех поэтических сборников.

Там тепло каминов

Там — тепло каминов,

Огоньки на елках,

Я шагаю мимо,

Снег в ресницах колких.

Там дымит жаркое…

Вина, тосты, сласти…

Дело мне какое

До чужого счастья.

Мне совсем не надо

Пиршеств многолюдных,

И тем паче рядом

Пьяного зануды.

Лучше «С легким паром»

И мурлыкой Грантом,

Чем случайной парой

Встретить бой курантов.

Из домашней пряжи

На ладошке-варежке из домашней пряжи

Звездочка небесная села отдохнуть.

«Это и не звездочка», — грустный скептик скажет.

Ты не слушай, милая, отдохни и в путь.

Белую, пушистую ветерок подхватит,

Закружит, вплетет тебя в вихревой поток.

Где-то там в неласковой чужеземной хате

У окошка мальчик мой, дорогой росток.

Снег там — диво-дивное, выпал и не тает,

Не по-русски жиденький, но среди двора

Внук мой по наитию кругляши катает,

Снеговую невидаль лепит детвора.

Звездочка, что с варежки, мальчику подскажет:

Вместо глаз — очочки, сделай на ходу…

Помнишь ли ты вязанки из домашней пряжи?

Пусть хоть бабой снежною я к тебе приду.

А в Торопце снегопад

А в Торопце снегопад —

Вязаный, ручной и теплый

Ластится к оконным стеклам

И танцует невпопад.

Невесомым полотном

Зависаешь с ним в нирване

И залечиваешь раны

В благолепии сплошном.

Вдруг закрутит, белый свет

Плотным саваном опасным

Оплетет, и вновь неясно —

Ожидать ли новых бед?

А бесчинствовать устав,

Отпрядет метель, навяжет,

У подъезда тихо ляжет

Белой кошкой без хвоста.

Снова светлый тронный зал,

Новые приобретенья

И потери бледной тенью —

Свой у всякого финал.

Снег меня с тобой связал.

В снег на крыше сизари

День насупленный и пасмурный,

хоть бы солнышка глоток,

туча стынет черным пастырем,

а на крыше — бел платок.

Только что за наваждение:

или врут календари,

иль настали дни весенние?

Там, на крыше, сизари

чистят перышки, целуются,

воркованьем вводят в дрожь.

Скользкой палубою улица,

отвлечешься — упадешь.

Забываю об опасности:

голубок, каков прохвост,

горд собой, в порыве страстности

распустил павлином хвост…

Не суди, строга и праведна,

что с влюблённого возьмешь?

Исключение из правила

есть: «уж, замуж, невтерпеж…».

Хандре осенней не переча

И я который день подряд

Лечусь микстурой не аптечной,

Ведь все на свете скоротечно,

Лишь звезды вечны, говорят.

С. Большенкова

Хандре осенней не переча,

Прими мой дружеский совет:

Увы, и у звезды свой век,

Хоть и длинней, чем человечий;

Дождись спокойно светлой встречи.

Совсем немного и излечит,

Накрыв ажурной вязью плечи,

Поля и крыши, поймы рек,

С ледком, схватившим их под вечер,

Новорождённый чистый снег,

Что по-младенчески доверчив.

Позднее свидание

Всего два слова в интернете —

(совпали в полночь наконец!)

И мы, стареющие дети,

От пят размякли до сердец.

Дремлю, щекой подушку грею,

Ко мне в дремотных небесах

Ты седоусым мудрым Грэем

Плывешь на алых парусах.

И больше не в плену у логик

Впитать подкоркою спешим

Флюиды тонких технологий

Родной распознанной души.

Небо вымело ветром

Небо вымело ветром —

Лютой будет зима,

Фиолетовым фетром

Ночь одела дома.

Стонет дом под напором —

Вот сорвет провода,

Хитрым ласковым вором

В дверь крадется беда.

Всё тревожнее вести

В щель несёт сквозняком,

И соседям повестки

Подписал военком.

Встанут грудью герои,

Как велось на Руси.

Спрячь за снежным их роем,

Ангел белый, спаси.

«За бравадой скрою я растерянность…»

За бравадой скрою я растерянность,

И не догадается никто,

Что тоску двугорбую и серую

Прячу под оранжевым пальто.

Догадаться нынче просто некому.

Нет на белом свете никого,

Кто бы стал целителем и лекарем,

Защитил неясно от чего.

Чтоб, прильнув к уютному и теплому,

Возвратить себя себе самой

Верить в мир, где нежной антилопою

Стать возможно и седой зимой.

Конец ознакомительного фрагмента.