Тверские перекрёстки. Выпуск 5

Виктор Алексеевич Серов

Альманах «Тверские перекрёстки»Выпуск 5.В номере публикуются авторы из городов: Тверь, Максатиха, Кашин, В. Волочёк, Торжок, Андреаполь, Нелидово и из посёлка Пено.

Георгий Абакумов

г. Тверь

Родился в апреле 1957-го, прямо в Пасхальный день Светлого Воскресения Христова.

С 1961 в Твери (тогда ещё Калинине).

Учился в школе, учился в ВУЗе и стал математиком, да, ещё и программистом.

Преподавал математику в ТГУ на матфаке, информатику в Тверской гимназии №8, теперь инженер-программист при Тверской областной больнице.

Рифмую строчки уже лет сорок. Стихи пишу с 2016-го, публикую в основном на портале"Стихи.ру». Печатался в нескольких номерах сборника стихов «Живое слово». Член ТОТО «Ковчег»

Соберём

Птицами летали мы,

Закалялись сталями.

Ордена с медалями

Берегли сыны.

Кто Победу выстрадал,

Мир берёг без выстрелов.

Хоть звучит и выспренно —

Не было б войны.

Далеко ли, близко ли,

Высоко ли, низко ли,

Те под обелисками,

Эти под крестом.

Многого не знали мы,

Многими печалями,

Крохи добывали мы —

Чем сейчас живём.

Меряемся ратями,

С братьями — небратьями.

Сколько порастратили,

Скоро ль соберём?

Будет всё подобрано,

По словцу — по доброму,

По хлебцу — по сдобному

В погорелый дом.

Как трудно признаться в любви

Как трудно признаться в любви.

Такой невозможной… запретной…

Не к целому миру — конкретной.

Как лёгонький твой пуховик,

Что я обнимаю поспешно.

Таясь, мимоходом, небрежно,

А хочется, с нежностью грешной…

Казалось бы, вот позови,

И будет, что будет, а люди…

Осудят? Конечно, осудят.

Остудят? О, если б могли…

Прошли мои годы… Прошли…

Уже не летаю — к планете

Приколот… В ответе? В ответе.

Что чувства нехитрые эти,

Друг другу открыть не смогли.

Огонь поддержать не стараюсь.

Пускай костерок догорает —

Покойно глядеть на угли…

Остыли… Пойдём понемногу,

Мой Ангел. Покажешь дорогу?

Держи мою руку… пошли.

Мосты

Бывает, замираешь в гуще дел,

Всё кесарево отдавая миру…

Вдруг ощущаешь — Ангел пролетел,

Как трепетанье лёгкого эфира,

Почудится, что завершился путь,

К твоей небесной, истинной Отчизне,

Что нужно лишь последний раз вздохнуть,

И ты докажешь теорему жизни.

Ещё немного. Занавес, упав,

Откроет тайну, и Господь, как другу…

Но… гул машин, спешащая толпа…

А ты опять пускаешься по кругу

Мирской, пустой, ничтожной суеты…

И рухнули горящие мосты.

Что ещё

Студёный пожар осени.

Смолистый угар сосен и

Горчащий настой тополя.

По листьям с тобой топал я.

Лежали листки, сброшены.

Ломались в куски, в крошево.

Спустилась роса, ранняя.

Закат угасал раненный.

Шаги с тишиной шепчутся.

Луна над сосной теплится.

Фонарик цветёт тускленький.

Мой ангел идёт, в туфельках…

Зачем нам дано встретиться?

Не всё ли равно. Светится

Окно впереди стёклами.

И что-то в груди тёплое…

И будет иной к жизни счёт —

Ты вместе со мной… Что ещё?

Мы с сестрою идём…

Памяти моей сестры погибшей в борьбе с жизнью за жизнь.

Молодые лета — просто, чисто, без лжи и кокетства.

Все колени побиты, и под глазом зелёный фингал.

Мы с сестрою идём вдоль железной дороги из детства.

Наслаждаясь свободой и солнечным запахом шпал.

Эта щепочка — ножка в широкой трубе голенища.

Эти рыжие косы кое-как заплетённых волос.

И душа твоя добрая, может быть ангелов чище.

И судьба твоя злая, что жизнь увела под откос.

Ни к чему суета — просто, чисто, без лжи и кокетства.

Жизнь прекрасна, ребята, нам ведь выдали дома пятак.

Мы с сестрою идём полным шагом по шпалам из детства,

Только вот не туда, оказалось, не с теми, не так…

Ничего не сбылось… нет тебя — не вернулась из боя.

Рвусь безжалостно в память, исступлённо, до боли, до слёз.

Но не помню, не помню последнюю встречу с тобою.

Только муку в глазах и, как в детстве, с веснушками нос.

В зеркале

Вроде должен был, да вот, не привык.

Вроде надо бы, да вот, не дано.

Мне из зеркала какой-то мужик

Смотрит в душу, словно это окно.

Смотрит, будто удивлён. Только чем?

Смотрит пристально. Не может узнать?

Впрочем, я его не знаю совсем,

И поэтому не в силах понять.

То, бывает, поглядит свысока,

То, с улыбкою помашет рукой.

А порой в глазах такая тоска.

В горле ком тогда — хоть смейся, хоть вой.

А сегодня, как-то не хорошо

Пошутил. Не ожидал от него.

Мужичок-то мой куда-то ушёл.

Глянул в зеркало, а там… никого…

Не рождённому брату

Прости нас, не рождённый брат,

Во чреве матери убитый,

Мудрец, быть может, знаменитый

Эйнштейн, Ньютон, Платон, Сократ.

Ты не увидел этот свет,

И потому тебе не нужно

Искать бесплодно и натужно

Несуществующий ответ

И громоздить пустую ложь.

Под обаянием обмана

Оправдывать и наркомана,

И мясника кровавый нож,

И нищету детей-сирот,

И муку дома престарелых,

И алчных, наглых, оголтелых

Вождей, предавших свой народ.

Я за тебя мотаю жизнь

И крест несу. Нас было б двое,

Но ты погиб на поле боя

Добра и правды, зла и лжи.

Мой бедный брат, всему свой срок.

Ты непременно, маму встретишь

И что же ей тогда ответишь

На тихий плач — Прости сынок?..

Вас снова Бог соединит.

Так пусть посмотрит наша мама

В твои глаза легко и прямо —

Раз ты простил, и Он простит.

Пустырь

Мой дом, что от тебя осталось?

Один пустырь.

В наследство небо мне досталось

И синь, и ширь,

И перестук колёс вагонных

Издалека,

И багровеющие клёны,

И облака…

А были — заросли жасмина,

На лавке кот,

И дом под шапкой мезонина.

Я помню тот

Волшебный запах мандаринный

Под Новый Год

И прапрабабушкин, старинный

Сундук — комод.

Дед за резьбою палисада

У верстака —

Возиться с деревом отрада

Для старика…

Всегда зовущий, ждущий, полный

Людских затей,

Мой дом уютный смыли волны

Мирских страстей.

На сотню лет приют дававший

Моим родным,

Теперь он без вести пропавший.

Исчез как дым.

Лишь сорняки волной зелёной,

От ветерка

Сгибаясь низко, бьют поклоны…

И облака…

Тверская осень

И радостно, и почему-то грустно,

Должно быть лету бабьему под стать.

Хоть зябко, но такая благодать,

Так хорошо, что хочется обнять

Наш городок — довольно захолустный.

Небесная река. Студёно синий,

Согретый угольками рыжих крон,

Рябые облака со всех сторон,

Кленовых листьев россыпи корон —

Тверская осень северной России.

Обогрейте своих детей

Обогрейте своих детей,

Похвалите за просто так,

Пусть и дело их без затей,

Пусть и сделано на пятак.

Расскажите им, как любить,

Не растратить себя в пути,

Про умение уступить,

Про величие слова — «прости».

Научите нести свет

И туда, где одна тьма,

На вопросы искать ответ,

И для сердца, и для ума.

То, что дорого — подарить

И взамен ничего не ждать,

И стучащему отворить,

И голодного напитать…

Объясни, для чего живёшь,

Но не лги — дети чуют ложь.

Раб Божий Михаил

Посвящается рабу Божьему Михаилу,

жившему где-то на Тверском вокзале.

Холодно, холодно, брат.

Я на земле не нужен.

Здесь мне никто не рад.

В сердце моём стужа.

Молча бреду один

В старом пальто сером.

Мир из одних льдин,

Где же любовь и вера?

Возле меня смрад,

Я уже не замечаю.

Как я замёрз, брат,

Вот бы попить чаю.

В дверь не войду твою

(Вижу в глазах тревогу).

Здесь, у крыльца попью,

Да и пойду с Богом.

Обними меня тишина

Обними меня тишина,

Но не та, что в родном доме,

Ледяной пустотой ломит

Обезличенного окна.

Тишь, которая рядом была,

Притаившись, подстерегала,

Неожиданно накрывала

И тихонечко в сердце жила.

Приходи ко мне, приходи,

Приходи, как когда-то в детстве.

Так покойно в твоём соседстве —

Будто всё ещё впереди.

Пусть обсохнет душа от слёз.

Даже если печаль рядом,

Всё равно тишине рада,

Как хозяину верный пёс.