Дом перелетных птиц

Вероника Черняховская, 2021

Космос покорен сознанием человека, несущим ценности Альянса в обитаемую Вселенную. На границах Альянса несет дозор Корпус Ястребов. Их командующего никто не видел уже много лет. Его настоящее лицо стерлось из памяти, сменившись масками Архитектора разума. Он возвращается к жизни на планете-изгое, чтобы выполнить последнюю миссию: обеспечить реинтеграцию системы Вран в Альянс. Если бы ему дали выбор, он бы предпочел стать кем-то незначительным, вечно наблюдая звезды на родной планете. Этому не суждено сбыться, и его расщепленное сознание борется за право собраться заново, по крупицам открывая тайны планеты-изгоя и Альянса. Командующий Корпуса служит Альянсу, но хочет защитить Вран. Найти себя, выполнить долг и защитить близких кажется неподъемной ношей, однако он идет вперед, верный данному когда-то слову.

Пролог

— Слышала, этот тьягит в кого-то влюблен, — она плавно отвернулась от него, но, не удержавшись, бросила короткий взгляд из-за плеча.

— Этот тьягит был влюблен, — бросил он в ответ. — Серена, я приехал!

Она вздохнула и повернулась к мрачному и насупленному юноше:

— Валь, ты меня продал за десять процентов.

— За четырнадцать, — мрачно усмехнулся этот невыносимый человек.

— Пошли, — вздохнула она.

— Куда? — юноша колко посмотрел на неё.

— Не будешь же ты ночевать в гостинице! За вещами, и поедем ко мне. Правда, ты испугаешься моей однушки, — её перебили пылкие объятия. Когда парень полез целоваться, она с удовлетворением подумала, что он тоже по ней соскучился. И как только почуял, махун рогатый? Серена со смехом сбила с его огненных волос белую кепку с голубой эмблемой раскрытой человеческой ладони: даже тут «Шляд» не отпускал его.

— Мы у тебя недолго пробудем, — юноша, явно не хотел выпускать ее из объятий, нежно, но твердо обхватив ее за талию. Он также предупредительно забрал внушительную дамскую сумку, полную книг, игр и различных проекторов для проведения занятий.

— Почему это? — тут же попыталась отстраниться она, что он предвосхитил, аккуратно прижимая ее сильнее. — Валя, сейчас учебный год! У тебя тоже!

— У тебя два дня, чтобы согласовать с университетом дистанционный формат обучения твоих групп, — ослепительно улыбнулся Валентин Моро, коротко поцеловав ее в губы и решительно направившись к метро.

— Так не делают.

— Ты сделаешь, — заверил её Валентин, проходя вместе с ней через турникет, после проверки соцрейтинга и статуса. Ее не самый прилежный студент в очередной раз что-то решил за них обоих.

— Ты скажешь хотя бы куда мы поедем?! — возмутилась Серена, уже стоя на платформе в ожидании поезда.

— Так ты согласна! — снова широко улыбнулся Валентин: на них уже возмущенно оглядывались мрачные люди, честно отработавшие свой восьмичасовой рабочий день. Она их понимала. Иногда ей тоже хотелось убить Моро, если бы она так сильно его не любила.

— Ты мне оставил выбор? — слегка раздраженно уточнила она, пытаясь безуспешно выпутаться из его рук. Наконец, она безнадежно уперлась ему в грудь, отталкивая. Станция была прямо под Омальским университетом: слишком много ее студентов вокруг.

— Я купил нам билеты до Медиолана на Вране. Оттуда мы на моей машине доедем до Катажа, там заночуем в бабушкиной квартире и с утреца приедем в Джюльбер, — загадочно и с предвкушением посмотрел на нее Валентин.

— Мы едем в Джюльбер?! — ахнула Серена, пытаясь замедлить лихорадочное биение сердца. Неужели он представит ее семье? В те редкие моменты, когда после скандала, она узнала, с кем встречается, Валентин делился немногочисленными воспоминаниями о детстве. Всегда звучало одно магическое слово: Джюльбер. В ее представлении это была некая волшебная цитадель Моро на легендарной планете, где они скрытно жили, пряча Валю от внешних глаз и обучая вести дела.

— Да, — сощурил синие глаза, в которых она видела только свое отражение и ничего кроме, Валентин Моро. — Я месяц уговаривал бабчу не приезжать. Это обычно ее время в Джюльбере. Аргумент появления медуз в Чарном море сработал. Еще на кухню стали часто залезать еноты из парка. Они жрут нашу еду. И да, она так и не оправилась от смерти лебедей. Так что мы будем там одни, — его глаза подернулись дымкой, и он слегка отвернулся от нее, не замечая, как изменилось ее лицо, и на нем на мгновение отразилась глубокая обида.

Он не представит ее семье, потому что стесняется их связи. После трагедии на Стане, Валентин-Лукиан Моро исчез из паука и общественной жизни, но его роли и положения это не меняло. Она остается аспиранткой лаборатории нейропсихологии Омальского университета, а он — наследником Белы Моро и “Шляд”, — бесшумно приехал их поезд, и Валентин, подняв ее на руки, занес в вагон, не обратив внимания на возмущение других пассажиров, рискующих не успеть сесть в автоматический поезд.

***

Джюльбер горел: точечный ракетный удар. В заповеднике в четыреста гектар, спроектированном Леандром Моро, разгорался пожар. На атакующий отряд неслись обезумевшие животные. Из пучин черного дыма выбегали обгоревшие лисы и олени. Некоторые солдаты расстреливали их из жалости, в отличие от людей, которых зачищали по приказу.

Они спешили: приказано успеть закончить предварительную зачистку и убраться до удара по Врану. Спустя почти сто лет он снова состоится.

Юноша отлетел на пару метров. Он с трудом удержался на ногах, однако сразу же повернулся к противнику, понимая, что за следующую секунду решится его жизнь. Наемник наведет на него бластер и выстрелит. Мир взорвется красным.

Интуиция никогда не подводила Валентина: он вогнал свой разряженный бластер в отдернутое забрало шлема до того, как противник успел выстрелить. От крови солдата, которого ударили тяжелым бластером, как молотом, в глазах полыхнуло не красным, лишь немного бордовым.

— Валь, один вопрос. Почему после твоего первого удара он остался на ногах?

— Я сплоховал: нужно больше тренироваться, — быстро ответил по-врански Валентин.

— Вот Валя, молодец, что заставил его задрать забрало. Учитывая дым, нелегкая задача. Кинуть глину из фонтана — творческий подход. Говорил тебе: носи обоймы. Уходим, Бела ждет.

Валентин с благодарностью принял шлем и двинулся за отрядом их корпоративной армии к транспорту. Убитые совсем не мучили его совесть, в отличие от отсутствия текущей возможности защитить Джюльбер. Дом ранен ракетами, лес — пожаром, люди — упрямством. Черный дым заволок белые дома близлежащих деревень. Северный ветер яростно сносил конфедеративный транспорт, мешая одним приземлиться, другим — эвакуироваться. На борту из персонала корпорации «Шляд» были только программист, бизнес-аналитик и внук владельца — Валентин-Лукиан Моро.

Северный ветер ломал остаток леса, стирая память о человеческом присутствии в этих местах. Безумный ветер, заставлявший флигели крутиться в сумасшедшем вальсе. В детстве он любил забираться на башенки Джюльбера, чтобы наблюдать за разрушительной силой северного ветра. Под его страшные завывания было совсем невозможно спать, но лес звучал особенной мелодией, и ветви склонялись к земле вековыми темными тенями, как оркестр, послушный воле дирижера.

Алый пожар за два дня успел смениться черным пепелищем. Большую часть жителей удалось эвакуировать до подхода правительственных войск. Валентин с двумя помощниками лично руководил их эвакуацией в Катаж. Они прекрасно понимали, что направленный силовой удар являлся единственным шансом восставших удержаться.

Они, наконец, взлетели. Штурмовик мотало ветром из стороны в сторону, и пилоты торопились набрать высоту.

— У нас не было связи три дня, подключите меня к пауку.

— Сначала выпей воды, мумия теят, — плотный, даже круглый мужчина в форме без опознавательных знаков кинул ему бутылку.

— Спасибо.

— Мы долетим до Ариэля, оттуда по суше, потом от океана взлет. Ящно?

–Так ест, — Валентин поперхнулся, жадно глотая из бутылки. Действие допинга заканчивалось, и начала накатывать усталость. Он не заметил, как заснул под действием снотворного, заботливо подмешанного в воду начальником службы безопасности «Шляд». Снотворное было самое примитивное: сложные препараты моровскую шкуру не брали, как уже выучили все окружающие.

— Жара махунова, — простонал Моро, обмахиваясь старым листом с приказом Белы. Их колонна растянулась через горный перевал. — Октябрь, плюс сорок, сдохнуть можно.

— Валь, может нужно бросить пить?

— Я уже несколько месяцев без алкоголя. На митингах, демонстрациях, эвакуациях и прочей подрывной деятельности, как-то не до бухла было. Ксандр, отвянь.

— Вообще ты не дурак выпить. Такого чуда, как твой отказ от алкоголя, я явно не увижу, — Ксандр, как порядочный бизнес-аналитик, следующий инструкциям, задраил люк своего транспорта.

— Да брошу я пить! — Валентин перегнулся через бортик и мимо уха что-то просвистело. Как в замедленной съемке, юноша увидел, как пролетела граната. Волосы на голове встали дыбом, он сглотнул, понимая, что, если бы не пригнулся, граната бы снесла некую рыжую башку. — Ни хрена я не брошу пить! — его крик слился с отрывистыми командами Хвелого об обороне.

Он оглох и только рефлекторно упал на пол, понимая, что толку от него немного в таком состоянии. Сверху упал солдат с обожженным лицом. Он что-то надрывно мычал в передатчик. Остановиться на открытом участке они не имели права: нужно было дотянуть до базы отправки. Валь знал, они дойдут, только куда, зачем и насколько правильным было уехать из Конфедерации Врана сейчас, когда всё могло измениться. Он еще не понимал, но уже чувствовал, что все не вполне правильно. Валь рефлекторно ждал защитного Синего пламени: его не было.