Узы

Вероника Петровна Якжина, 2020

В жизни мы связаны с множеством людей. Одни нити крепче, другие слабее. Какие-то следует разорвать, какие-то укрепить. Но есть узы, которые даются как аксиома, именно из них сплетено наше сердце. Салли Диксон оплакивает несбывшиеся мечты. Она служит в полиции Нью-Йорка и живет лишь работой. Из радостей у нее лучший друг, собаки и редкие поездки к родителям. Периодически она дает шанс отношениям с парнями, явно не дотягивающими до нужного уровня. Эти неудачи все сильнее погружают ее в уныние. Однажды обычный вызов радикально меняет положение вещей. История, сочетающая в себе нюансы работы копа, любовь, отношения с семьей и противостояние опасному миру наркомафии.ВНИМАНИЕ. В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой

Глава 4

После короткого, но продуктивного отпуска я возвращаюсь на службу.

Подходя к участку, слышу вполне ожидаемый окрик.

— Эй, лесбиянка. Давно тебя не было, я соскучился.

— Привет, Догэн. Что, скучаешь, когда не получаешь под зад?

— Хочешь потрогать мой зад?

Закатываю глаза.

— Или скажешь что-нибудь умнее, чем детсадовец, или я ухожу.

— Ладно. Я тут думал, пока тебя не было.

Я поднимаю вверх большой палец.

— Отлично, Джим, отлично. Это уже прогресс. Думать — очень полезная штука.

— Я решил, что у нас с тобой много общего. Больше, чем ты можешь себе представить.

— Интересно послушать.

— Кажется, я тоже лесбиянка. — Я приподнимаю одну бровь. — Я тоже предпочитаю женщин.

Разочаровано качаю головой.

— Джимми. Меня не было почти неделю. И все это время ты потратил на прочтение дедушкиного сборника анекдотов?

— Что?

— Во-первых, это тупо. Во-вторых, ты использовал эту фразу уже раза три, не меньше. Сдается мне, ты соврал — ты даже и не пытался думать.

— Черт, Диксон…

Я скрываюсь в дверях полицейского участка. У раздевалки меня ждет Хили.

— Привет, Джон. Я быстро.

— Привет. Подожди, зайди сначала к лейтенанту.

— А в чем дело? Меня увольняют? — Я издаю глупый смешок. — Или повышают? Боже, Джон, что у тебя с лицом?

— Мэтьюс вчера ранили.

— Что?!

— Воришка убегал и решил отстреляться. Попал ей в плечо. Она в больнице, работать не может.

— Само собой.

— А мне дают новенького. Для стажировки.

— Почему тебе? Ты же скоро уходишь? Это должен быть мой новичок?

— Вообще, да. Ты потом получишь его в напарники.

— Почему тогда ты его стажируешь?

— Его мать об этом попросила.

— Мать. А запасные подгузники она передала? Или она будет патрулировать вместе с ним? Что за бред?

— Это сын моего старого напарника. Я тебе рассказывал о нем. Дейвисон, помнишь?

— Да. Вы были напарниками, а потом он ушел в детективы. Связался с бандитами или что-то типа того, и его убили.

— Вот этот парнишка — его сын. Меня попросили притормозить с уходом на пенсию, поездить с ним три месяца. Потом он твой.

Я вздыхаю.

— Черт, ладно. Только не балуй его, хорошо? И пусть он сам пишет рапорты.

Джон кивает. Меня вдруг осиняет мысль.

— Подожди-ка… Ты занят новичком. Мэтьюс в больнице. А я, значит…? Нет, нет, Джон, скажи, что это не правда?

— Прости, Сэл, похоже, правда.

— За этим меня зовет лейтенант?

— Да. Мэтьюс не стала тебе звонить вчера, ведь ты отдыхала. Она очень просила, чтобы ты пока поездила с Гринелли.

— Я что, должна ездить с этим сумасшедшим?

— Зато тебе не придется бегать. Он сам любит гоняться за всеми.

— Надеюсь, он не гоняет кошек. Других вариантов нет?

— Разбиты два экипажа. Никто не станет разбивать третий только потому, что ты не хочешь ездить с Грином.

— Хорошо, что ты мне рассказал. Не то я закатила бы истерику у лейтенанта в кабинете.

***

Подхожу к патрульной машине. Какое-то время мне предстоит ездить в экипаже «Дэвид». Гринелли хмур и подпрыгивает на месте, дожидаясь меня.

— Где тебя носит, Диксон?

— Я была у лейтенанта. Получала радостную весть о том, что мы с тобой временно одна семья.

— Не заставляй меня больше ждать.

Делаю глубокий вдох. Это будет нелегко.

— Хорошо, милый. Только не бей меня.

Он смотрит с укоризной, а потом начинает хохотать.

— А ты смешная. Может, я и не пристрелю тебя сегодня.

— Было бы здорово, если бы и мне не пришлось убивать тебя в первый же день.

На удивление, смена с Грином проходит легко. Работы не меньше, просто он за всеми бегает, предоставляя мне лишь успокоительные беседы и писанину. Единственное, что повергает меня в шок — Гринелли, выскакивающий из-за руля на ходу, чтобы погнаться за воришкой. Ни предупреждения, ни попытки остановить автомобиль. От неожиданности я одним движением перепрыгиваю на водительское место и хватаю руль. Спасибо, что скорость невысокая. Когда прошу его больше так не делать, встречаюсь с искренним недоумением.

— А в чем дело?

— Грин, серьезно? Как я должна была догадаться, что ты сейчас выскочишь?

— Ты привыкнешь. Фейт привыкла.

— Святая женщина! Давай я сяду за руль. Можешь выскакивать хоть на полном ходу.

— Нет. Первую часть смены вожу я, вторую — ты. Таковы правила.

— Тогда, может, когда ты за рулем, выбегать буду я?

— Я лучше бегаю.

— Как знаешь, — пожимаю плечами.

После спокойного Джона мне трудно смириться с тем, что Грин кричит на все, что видит. На детишек, выбегающих на дорогу, на светофор, на то, что нужно разбираться с семейными скандалами.

Вечером он просит меня заехать домой к Мэтьюс.

— Фейт просила проверить детей. Всех троих.

— Сходить с тобой?

— Я сам хотел попросить тебя. Если Кайл опять пьян, не дай мне пробить ему голову.

— Может, оставишь пистолет в машине? — Ему не до шуток. Он всерьез переживает за Фейт. — Идем.

***

Дверь открывает противный мужик с засаленными редкими волосами и пивным пузом. Когда-то он был довольно симпатичным, но сейчас об этом помнит, наверное, лишь его жена. Кайл уже изрядно выпил, его заметно покачивает. Но он все равно напускает важный вид и подпирает рукой дверной косяк. То ли, чтобы не упасть, то ли, чтобы не пропустить нас в квартиру.

— Чего ты приперся, Грин?

— Фейт просила проверить детей.

— С ними отец, нечего переживать.

— Поскольку их отец ты, то это лишь добавляет переживаний.

Он откидывает руку горе-отца и, толкнув его плечом, проходит в дом. Я иду следом, взглядом давая Кайлу понять, что мне тоже лучше войти. Он вызывает у меня отвращение.

— Где дети?

— Спят.

— В девять вечера? А уроки? А ужин? А сказку на ночь ты им тоже прочел?

— Ты хочешь поучить меня быть отцом?

— Кому-то следует это сделать.

Они встают друг напротив друга, оба просто кипят от ярости. Я просачиваюсь между ними.

— Мы здесь не для этого. Посмотри, как дети.

Грин еще несколько мгновений сверлит Кайла испепеляющим взглядом, затем уходит в сторону детской.

Муж Фейт плюхается в кресло перед телевизором и тянется за еще одной банкой пива.

— Может, на сегодня уже хватит?

— Отвали.

Я знаю, что не имею права вмешиваться в чью-либо жизнь, пусть даже эта жизнь — полный отстой, и так считаю не только я. Но я отчаянно хочу сделать для Фейт хоть что-то хорошее. Обхожу кресло, выключаю телек на кнопку и присаживаюсь на край тумбы. Смотрю в глаза отцу семейства.

— Знаешь, Кайл. Не в моих правилах лезть в чужие дела.

— Вот и правильно.

— Но тебе следовало бы поднять свой зад и начать что-то делать для своей семьи.

— Как я погляжу, все знают, что мне нужно. Не слишком ли много нянек на меня одного?

— Согласна. Ты абсолютно прав. С тобой никто не должен нянчиться. Это ты должен нянчиться со своими детьми и заботиться о жене. Это ты должен искать способы решить ваши проблемы. Ты был у нее в больнице?

Он молчит, глядя на пивную банку.

— Был?

— У меня были дела.

— Если не секрет — какие? Что может быть важнее раненой жены?

Молчание.

— Слушай. В соседней комнате напарник твоей жены заботится о твоих детях. Тебе ведь самому это неприятно, так? Но хорошенько подумай, почему он здесь? Почему Фейт, которой нужен сейчас абсолютный покой, должна переживать о том, сыты ли ее дети, встали они утром вовремя или нет, не опоздали ли в школу? Хотя они — как ты верно подметил — со своим отцом.

Кайл ставит пиво на столик и начинает поглаживать свою лысину.

— Твоя жена — замечательный человек. У нее чертовски нелегкая работа. На ней дом, дети, долги и ты. Я просто хочу попросить тебя — подумай на досуге о том, как ты мог бы ей помочь. И почему тебе следовало бы это сделать. Женившись и заведя детей, ты взял на себя ответственность. И теперь ты не вправе перекладывать ее на одну Фейт. Она почему–то вышла за тебя много лет назад. Я, конечно, не знаю всей истории, но думаю, не потому что ей нравится, как ты хлещешь пиво целыми днями и спускаешь деньги. Подумай над тем, почему она до сих пор тебя терпит. Правда известна лишь ей одной. Может, она верит в тебя. Может, надеется, что ты не совсем потерян. Может, она считает, что есть хоть один шанс из ста, что когда-нибудь она снова сможет на тебя положиться.

— Я подумаю, — он говорит это так тихо, что я едва разбираю слова.

— Отлично, — слегка улыбаюсь, искренне надеясь, что он действительно услышал меня.

В комнате появляется Грин и внимательно смотрит мне в глаза.

— Все в порядке?

Киваю.

— Да, как дети?

— Действительно спят. Молли сказала, что вчера они поздно уснули, расстроились из-за того, что случилось с мамой. Они действительно поужинали и решили лечь пораньше.

— Отлично. Тогда мы можем ехать.

Сажусь за руль, думая о семье Мэтьюс.

***

Проходит пара недель работы с Грином. К нашему общему с ним удивлению, нам работается вместе довольно легко. Я и правда почти привыкла к тому, что он выскакивает из машины на ходу.

Во второй половине смены нам поступает вызов. Драка на улице, два человека пострадали, один из них довольно серьезно. Скорая уже едет.

Приехав на место драки, застаем бригаду Барри и Клер за работой и толпу зевак вокруг. Как же люди любят поглазеть, когда что-то случается.

Мы протискиваемся через любопытных, Грин начинает раздвигать народ, чтобы дать больше места работе скорой помощи.

— Ребята, что тут? — спрашиваю я.

— Привет, Сэл. Двое подрались, третий, он там, в машине, попытался их разнять. Этому бедняге здорово досталось по голове, а у миротворца перелом кисти.

— А второй драчун?

— Сбежал. 911 вызвали прохожие.

Оборачиваюсь к толпе и кричу:

— Грин, выясни, кто вызвал полицию и скорую. Я поговорю с третьим участником.

Мой напарник дурным голосом орет на зевак.

— Разойдитесь, разойдитесь! Остаются только те, кто видел, что произошло! Прошу выйти вперед того, кто позвонил 911.

Усмехаясь, обхожу машину скорой помощи, по пути доставая блокнот.

— Добрый день, сэр. Как вы?

— Спасибо, офицер, все в порядке.

— Назовите ваше имя.

— Чарльз Брэннан.

Моя ручка, скользящая по блокноту, замирает, я пытаюсь вспомнить, где слышала это имя. Медленно поднимаю глаза из-под фуражки и встречаю обаятельную, чуть смущенную улыбку. Да, это тот парень, у которого угнали машину с ребенком внутри.

— Офицер Салли Диксон. Вот так встреча.

— Вы запомнили мое имя?

— Не каждый день люди спасают моего сына.

— Я думаю, это скорее хорошо, чем плохо.

Он улыбается шире.

— С этим трудно поспорить.

— И во что вы вляпались на этот раз?

— Решил заскочить за кофе после работы. Когда выходил из кофейни, увидел, как мужчина напал вон на того парня, — он показывает в сторону, где Клер занимается пострадавшим. — У него была какая-то труба или арматура, я не успел разглядеть, решил его остановить. Он пару раз ударил меня, угодил по руке и сбежал в ту сторону.

— Возможно, вы спасли ему жизнь. Вы молодец, — я улыбаюсь, искренне восхищаясь его неравнодушием. — Вы запомнили, как выглядел нападавший?

— Высокий, белый, около сорока лет. В джинсах, синей куртке и черной шапке. — Заметив, как я недовольно морщу нос, пока записываю, он извиняющимся тоном добавляет, — не густо, да? По этим приметам можно арестовать добрую половину Нью-Йорка.

— Да, информации маловато. Может, он что-то сказал ему? Или пострадавший что-то говорил?

— Тот, который напал, кричал что-то вроде: «Я предупреждал тебя».

— Вот это уже что-то. Как рука?

— Болит, но вполне терпимо. Врач сказала, что, скорее всего, перелом. — Он прижимает левую руку к груди.

— Вы левша?

— Правша. Так что не страшно.

— Вы действительно молодец. Мне нужно записать ваши контактные данные, на случай, если нам понадобится еще что-то у вас узнать или опознать того мужчину.

— Да, само собой. — Я записываю все, что он говорит. — Офицер, я очень рад, что мы снова встретились.

Несмотря на холод, чувствую, как меня обдаем жаром, как краснеет от смущения мое лицо.

Барри и Грин несут носилки с пострадавшим к машине. Следом бежит Клер.

— Ему здорово досталось, но он поправится. Еще пара ударов по голове, и мы бы уже ждали коронеров.

Перевожу взгляд на Брэннана.

— Выходит, вы действительно герой.

Клер продолжает, и я слушаю ее, не отводя глаз от мужчины с переломом. Я просто не в силах переключиться на что-то другое.

— Мы его увозим. Сэр, вам тоже нужно в больницу.

— Мы с Грином отвезем мистера Брэннана. — Поймав суровый взгляд своего напарника, понимаю, что это предложила я.

— Мы что, такси?

— Грин. Он спас человека, а сам пострадал. Скорая должна увезти этого парня, а этого, — указываю на Чарльза, — мы не можем бросить посреди улицы с переломом руки.

Гринелли взмахивает руками в знак поражения.

— Черт с тобой.

Беру рацию, изо всех сил стараясь не смотреть на героя дня. Хотя знаю точно, что он старается поймать мой взгляд.

— Центральная, это Один-Три-Чарли, мы следуем за скорой, везем пострадавшего мужчину с переломом руки в больницу.

Грин вскрикивает так, что я вздрагиваю.

— «Дэвид»!

— Что?

— У нас экипаж «Дэвид», а не «Чарли».

— Твою мать. Привычка. — Вновь связываюсь с диспетчером и исправляюсь. — Идемте, мистер Брэннан.

— А что случилось с «Чарли»?

— У нас временные перестановки в экипажах. Поэтому и напарник у меня другой.

— Да, тот вроде был постарше.

— И адекватнее.

— Диксон, черт тебя дери, мы едем, или будем тут задницы морозить?

— Едем, едем.

Переглядываюсь с Чарльзом, и мы смеемся.

***

Подъезжаем к больнице и ищем скорую Барри и Клер.

— Странно, они же были впереди.

— Отведи его сама. Я пока сообщу, что мы свободны.

Мы идем вдвоем по больничному коридору.

— Офицер. Я надеюсь, мы с вами еще увидимся.

— Двух раз вам мало? — улыбаюсь я. — Кроме вас у полиции Нью-Йорка еще порядка восьми миллионов жителей, которым может понадобиться помощь.

— А как насчет того, чтобы встретиться в других условиях? Не тогда, когда у меня крадут сына. И не тогда, когда меня избивают трубой. А, скажем, в более безопасных. И без вашего эмоционального напарника.

Останавливаюсь и поднимаю на него глаза, чуть прищуренные от хитрой ухмылки.

— Правильно ли я вас поняла — вы хотите пригласить меня на свидание?

Брэннан смущается, отчего я расплываюсь в широкой улыбке.

— Офицер Диксон, я…

— Салли.

— Салли, — он снова улыбается. — С прошлой нашей встречи я постоянно думал о вас. Вы совершенно не идете у меня из головы. Если бы я знал, что для того, чтобы снова с вами увидеться, нужно попасть в передрягу, я бы уже давно это сделал.

Я смеюсь и качаю головой.

— Не думаю, что это самый удачный вариант.

— Если у меня есть шанс увидеть вас только тогда, когда вы работаете, то я готов драться на улице со всеми подряд.

— Я не могу этого допустить.

— Значит, вы встретитесь со мной?

— Я поздно освобождаюсь.

— Во сколько?

— Моя смена заканчивается в одиннадцать вечера.

— Это не поздно. Мы можем посидеть где-нибудь, выпить кофе.

— Поздновато для кофе.

— Чай, какао, чего-нибудь покрепче?

Я склоняю голову набок и чуть прикусываю нижнюю губу, чтобы не улыбаться во всю ширь как школьница.

— Хорошо. Где мы встретимся?

Он называет кафе неподалеку от участка, и я соглашаюсь. Его лицо озаряет радость, и тут я впервые обращаю внимание на его глаза. То, что я вижу, заставляет меня потерять дар речи, а мои колени — подкоситься.

У него ярко-зеленые глаза с желтыми вкраплениями.

***

Пулей вылетаю из больницы и звоню Патрику.

— У него глаза как у меня! Точь-в-точь! — выкрикиваю я, как только друг отвечает на звонок.

— У кого? У твоего отражения в зеркале?

— Нет, Патрик! У Чарльза!

— Сэл, успокойся и объясни нормально.

Я выдыхаю и кратко рассказываю ему о случайной встрече.

— А вдруг ваша встреча не случайна? Так ты согласилась с ним встретиться?

— Да, но я не пойду!

— Я не пущу тебя домой, если ты не встретишься с ним. Просто выпей кофе, поболтай. Большего от тебя не требуется.

— Моя мама подговорила тебя найти мне жениха, да?

— Она пыталась, но я убедил ее в том, что это плохая идея.

— Серьезно?

— Потом расскажу. Развлекайся, я погуляю с Севеном, не переживай.

— Патрик… — но друг уже сбрасывает трубку.