Доступ к телу

Вероника Мелан, 2021

Она едва не спустила новую машину в кювет, хотя очень дорожила ей – всему виной чертов разговор по телефону. И если бы не мужчина на джипе, оттащивший авто от края, Джулиана Майлз уронила бы в пропасть не только два миллиона долларов, но и собственную гордость. Обеспечивший помощь незнакомец денег не попросил, но попросил другое – доступ к телу. К ее телу. Семь раз. В растрепанных чувствах Джулиана ответила «да» и лишь позже осознала, что с этого момента в любом месте, в любое время дня или ночи, как только безымянный мужчина пожалует в гости, ей придется этот «доступ» предоставить.

Глава 3

У каждого должен быть человек, с которым можно делиться секретами. У меня таким человеком была Люси. Противоположная мне не только внешне, но и по укладу жизни, она все же являлась той, кому не стыдно доверить тайну. И потому о визите мужчины «Х» узнала первой.

Ее веселый и ироничный характер сегодня, однако, не сыграл мне на руку, и я вот уже битый час выслушивала ее шутки.

— Значит, хорош? А что, если завтра он придет к тебе сюда во время заседания? И начнет, например, сидя под столом, делать тебе куни. Будешь стонать, сжав зубы? Отказать-то ты не можешь… Вот партнеры станут недоумевать, с чего это у главы компании такая красная рожа в пятнах…

— У меня не рожа, а лицо. К тому же я всегда могу увести гостя в туалет.

— Туалет, по-твоему, романтичней?

— Уж точно романтичней удивленных взглядов членов совета директоров, когда тебе под столом делают куни.

— Слушай, а когда у тебя день спа?

— В среду.

Я понимала, что она подтрунивает беззлобно, просто у Люси отличная фантазия и чувство юмора, и иногда это термоядерное сочетание способно увести далеко.

— А среда послезавтра?

— И?

Нам давно нужно было работать — мне подписывать бумаги, моей правой руке бегать по этажам, координировать работу отделов и подпинывать главного бухгалтера, который задерживал отчет. Но я продолжала задумчиво кусать губы, вспоминая вчерашний визит, а Люси, глядя на меня, не могла упустить шанс поерничать. Наверное, она таким нехитрым образом размышляла о том, где мечтала бы встретить «секс-принца» сама.

— Представь, если он войдет к тебе в комнату во время массажа? Кто ты, говоришь, его обычно делает? Какой-то низкорослый узкоглазый парень? И вот прямо при этом парне достанет свой гигантский агрегат и вставит тебе в рот. Что будешь делать?

Гигантский агрегат мне помнился отлично и внимание держал отменно.

Я молчала; Люси распылялась.

— Выгонишь массажиста? Или будешь смотреть, как он дрочит, глядя на вас?

— Я и не знала, что ты такая пошлая.

— А представь, если твой гость пожалует во время фуршета у Букинса?

Фуршет у Букинса, главы финансового холдинга, куда нас пригласили на следующей неделе для того, чтобы обсудить возможное инвестирование, обещал быть грандиозным. С кучей гостей, бассейном с лампочками на дне, живой музыкой и дорогущими напитками. На такой так просто не попадешь!

— Даже если он проникнет на территорию…

— То сможет проникнуть и в тебя. Где-нибудь в гостевой комнате. А ты при этом, через щель в двери спальни, будешь объяснять хозяину дома, что сейчас выйдешь… Пока тебя имеют сзади.

— Тебе однозначно нравится эта тема.

— А Букинс будет удивляться, почему у тебя такой томный взгляд?

— Я скажу, что молнию на юбке заело…

— И тебе как раз помогают ее вправить. Ее или кое-что другое.

Теперь воображение развернуло эту картину и мне, отчего сделалось совсем жарко.

— Тебе не пора работать?

— Я делаю это по двенадцать часов в сутки.

Она знала, что я знаю. И также знала, что сама выбрала этот график, но мой задумчивый и чуть растерянный вид никак не отпускал Люси прочь.

— Слушай, ты что, боишься, что он опять придет? Тебе же вроде…

Понравилось, верно.

— Скорее, — покручиваясь в кожаном кресле, поделилась я, — я опасаюсь, что он больше не придет.

— С чего бы это? И… мне кажется или нет? Но ты бы хотела более тесного знакомства?

— Куда уж теснее?

— Я не в этом смысле. Джул, ты запала.

Увы, я запала. Или однозначно начала это делать.

— Давай поработаем, а?

— Хорошо, но я буду заходить к тебе каждый час и смотреть, не елозит ли кто под твоим столом. Хочется же своими глазами увидеть красавчика.

— Так просто спусти машину в кювет, может, кто мимо и проедет. А там…

— А там мне обязательно попадется какой-нибудь урод. Ты же знаешь мое везение. И вообще, спасибо за совет, дорогой босс. Всегда знала, что ты добра.

Люси, наконец, зашуршала бумагами. Выходя из кабинета, она подмигнула мне, и опять вспомнился черноглазый незнакомец, которого не проняла брошенная вслед подушка.

Точно, похоже, я запала.

⁂

Наверное, не стоило уходить в работу целиком и полностью. Совещания, планерки, документы, проверка готовности тест-классов для магазинов. В итоге к складскому помещению на Сайдсор авеню мое такси подъехало не к восьми вечера, а к половине девятого (Онди отправилась на мойку). Я хотела позвонить мистеру Хьюберту из машины, сообщить, что задерживаюсь, но, как назло, обнаружила, что его номера в мобильном нет, потому что я звонила ему со стационарного телефона в собственном кабинете.

Да и что такое полчаса, когда к тебе подъезжает потенциальный клиент, готовый арендовать половину ячеек склада на длительный срок? Это большие деньги — очень большие! — и очень выгодный контракт. Я бы прождала такого и час, и два.

Но, вероятно, мистер Хьюберт так не думал, потому что дверь его офиса оказалась закрытой.

На улице стемнело; внутри складское помещение выглядело как черный распахнутый квадратный зев исполинской рыбы. Очертания застывших фур, рогатые подъемники; гуляет ветер. Неприятно, неуютно, даже страшновато. Облупленные пандусы, валяющиеся вокруг куски арматуры и картонных коробок, железные ступени, ведущие с уличной стороны во внутреннюю часть. Я шагала по ним, чувствуя себя героиней триллера.

«Черт, сложно было подождать полчаса?»

Хотя, может, он всего лишь отправился внутрь собственного лабиринта, чтобы проверить сторожей?

Наверное. Не стоит думать о людях плохо. Ну или не всегда.

По-честному, мне просто здесь не нравилось. Как-то иначе я представляла один из крупнейших складов города — более завершенным, что ли, аккуратным. Цивилизованным. А оказалась практически на окраине, на брошенном заводе с огромными металлическими дверями, пугающих размеров помещениями, грязным бетонным полом и свисающими с потолков цепями.

Внутри царили коробки. Большие, маленькие, крохотные, просто гигантские, плоские, с надписью: «Не наступать!» Безжизненно серела над пустой стойкой надпись: «Прием товара». Я двигалась внутрь с тлеющей внутри надеждой на то, что чертов Хьюберт где-то тут, просто пошел перекинуться словечком с охранником. Но спустя несколько минут почти заблудилась. Кажется, здесь не было в этот час никого, кроме стылого мерзкого воздуха, хрустящей крошки под ногами и тонн картона. И да, я бы просто ушла, если бы откуда-то из глубин склада навстречу мне не вынырнули вдруг два работника…

— Смотри, какая тут цыпа ходит…

Нормальные люди, если они нормальные, просто спросили бы: «Девушка, вам помочь?», «Ищите кого-то?», «Начальник уже отбыл, выход в той стороне, на лестнице осторожно, автобусная остановка за углом». Или что-то в таком роде… Но эти не были нормальными, эти были дешевой рабсилой, которую нанимают на один месяц не за деньги даже — за самогон. Я умела разбираться в людях, умела их чувствовать, и две пары злых похотливых глаз явно дали мне понять, что культурного диалога не выйдет.

— Я к вашему директору! — постаралась я перейти в атаку, чтобы не выдать страха. Только вот платье, каблуки и идеальная красная помада на моих губах сыграли в данном случае мне не на пользу, а во вред. И вместо деловой леди, коей бы меня восприняли нормальные люди при свете дня, эти гнилозубые огрызки в синих комбезах и оранжевых шапках восприняли меня девушкой по вызову. Ну кто еще пришел бы на склады на шпильках?

«Чертов Хьюберт!..» Теперь я точно знала, что найму для него киллера. Ладно, не найму, но сотрудничать уже никогда не буду.

— Конечно, к директору! Давай сначала к нам!

В их глазах горел тот дикий огонек, когда бесполезно увещевать, доказывать или уговаривать. Что-то очень неприятное, темное, глухое к мольбам. Наверное, я переживу изнасилование. Когда-нибудь перестану о нем помнить, залью литрами вина, затанцую месяцами вечеринок, затру слезами в подушку, перестану что-либо чувствовать, дотрагиваясь до затянувшихся шрамов, но как же не хочется… И первое дерьмо случилось тогда, когда я, резко развернувшись для побега, вместо того чтобы дать деру, со всего маху впечаталась скулой в металлическую стойку подъемника. До звезд в глазах, до соплей от собственной беспомощности. А сзади хохот. Наверное, я буду бежать, а на мне будут рвать платье, я буду орать, и мой ор будет теряться в этом помещении среди ветров. А после будет «избитый» путь домой, напуганный взгляд таксиста, вопрос: «Девушка, вам помочь?», а на деле желание лишь высадить такую пассажирку.

Все это случилось бы именно так или примерно так, но вдруг откуда-то сбоку выступила тень, прикрыла меня, так и не сумевшую бежать, своим силуэтом, мгновенно ударила ближнего из огрызков. Ударила так, что я услышала этот кулак, вминающийся в чье-то пузо, после хруст костей чужого носа. Вой, шорох одежды, визг «она с хахалем!». Но тому, кто орал, убежать не дали.

И я уже знала, кто именно пинал упавшего на землю грузчика. И кто выступил из-за моей спины.

Он был все в той же темной куртке, все так же небрит и силен, он был зол и чертовски опасен. Так бьют, когда давно и долго обучались, когда отвыкли терять контроль, когда ударить — плевое дело, как в туалет сходить, как в магазине расплатиться или сплюнуть на тротуар.

Огрызки теперь лежали на земле, у них были кровавые рожи и, кажется, меньше зубов.

А когда ко мне шагнул безымянный спаситель, я повисла на нем совсем как девчонка. И совершенно не как бизнес-леди разрыдалась, потому что нет, меня не изнасиловали, но напугали, заставили ощутить слабость. И еще потому, что болела ударенная о кран скула.

(Manuel Riva feat. Florena — Confusion)

Мы ехали куда-то на его машине. Том самом черном брутальном джипе. Молчало радио, молчал водитель, молчала я. Звезды на небе; растерянность внутри. Если сейчас меня разложат на заднем сиденье, я перетерплю и это, я обещала «позволять». Буду думать о чем-нибудь стороннем, когда-нибудь забудется и это. Быть может, он будет нежным, быть может, нет; а внутри меня печаль — до нее никому нет дела. Я сильная, я все переживу, я когда-то подняла себя из грязи, я смогу еще раз.

Но черт, до чего же хочется тепла.

Джип все ехал. Сначала покинул окраину, возвращался в центр города, вскоре поплыли мимо освещенные проспекты. «Куда мы едем? К нему? Навряд ли…»

А через пару минут стало ясно, что мы едем ко мне.

«Запомнил адрес». Мне было бы приятно, будь я в другом настроении.

У меня, наверное, не убрана кровать, думалось апатично. И пустой холодильник. Хотя какая разница, гость приходит не за этим…

Пару раз я бросала взгляд на его профиль — спокойный, почти равнодушный.

А в плывущем наверх лифте разглядела его глаза — глубокие, бездонные, как колодец. Поняла, что почти готова, почти собралась с духом, вернула себе себя, готова раздвинуть ноги. Только бы нежно.

Но меня довели только до двери. И обронили коротко:

— Не ходи больше по складам ночью.

Это был удивительный момент смешанных чувств. Я уже знала, что человек в куртке сейчас уйдет. Он не войдет, не воспользуется возможностью, он оставит меня залечивать гордость в одиночестве. Дважды спаситель. А я уже не хотела, чтобы он уходил — посидел бы со мной на кухне, посмотрел бы с участием, с теплотой. Несложно ведь…

— Уходишь?

Тишина. Уходя, он никогда не оборачивался. Странно, наверное, желать цепляться, когда сам себе только что говорил «не хочу», но внутри клокотала беспомощность и злость. И опять хотелось кинуть вслед подушкой.

Чертов рыцарь!

Входной дверью я хлопнула со всей силы, зная, что первым делом двинусь к бару и открою вино. А после найду-таки телефон Хьюберта и солью на него все накопившиеся во мне помои.