Наследие

Вероника Андреевна Старицкая, 2020

Деревня Верхние Кузьминки – это скрытая от всех глухая деревушка возле тайги, где было можно спрятаться беглым крепостным. В этой деревушке царил мир, который оберегало главное правило: не вмешиваться в дела соседей. Место само по себе уникально – деревья стояли особняком, через почти непроходимые тропы можно было выйти к величественному озеру, на берегу которого и стояла эта деревенька, но, как говорится, чем тише омут, тем больше в нем чертей.

Первородная

Из тени лесной зелени вышел высокий златоглавый эльф — это был Леон, нынешний глава клана Темного леса.

— Хозяин леса, что здесь произошло? — в высокомерной манере спросил он.

— И тебе привет, ушастый. Ни тебе здравости, ни как ваши дела, может, Вам помощь нужна. Не учили Вас хорошим манерам ваши праотцы? — фыркнул леший.

Стрела одного из разгневанных эльфов сорвалась с тетивы. Леший лишь растворился в тумане, а Леон разгневанно посмотрел на своих подданных:

— И как его теперь искать? — спросил Леон.

Эльф скривился в гримасе, поскольку унижаться и просить прощения у лешего, которого за глаза он не иначе как нечистью не называл, дико не хотел.

— Прости нас за дерзость, хозяин лесов Русских, не соблаговолишь ли поговорить с нами? — произнес глава клана, буквально прожигая взглядом незадачливого эльфа, как вдруг послышалась возня в глубине чащи.

— Да пошли вы, ушастые, на хер. У меня горе, племянница любимая померла сегодня ночью, — крикнул леший, преображая свой наряд на боевой доспех.

Леший решил больше не церемониться с назойливыми гостями, несколько деревьев пришли в движение и с ходу вывели особо агрессивных эльфов из драки. В это время Леон стоял как громом пораженный, весь его внутренний мир рухнул. Женщина, которую он все время любил, умерла. Он открыл портал на главную площадь Орканара столицы их клана.

— Пошли прочь с глаз моих!

Леон спустился с коня и безвольной куклой упал на колени, а по его щекам потекли слезы.

— Но ваше величество! — возразили несколько эльфов.

— Вон, я сказал! — крикнул Леон.

Мощный магический пас загнал недоумевающих эльфов в портал. Эльф был на грани безумия, он рвал на себе волосы от отчаяния и боли. Увидев всю искренность его горя, леший подошел к нему, сел на пень и закурил.

— Не понимаю я вас, длинноухих. Если ты ее так любил, почему же отказался от нее? — сказал леший, выпуская клубы дыма.

— У меня не было выбора, думал, когда женюсь на Аике, как хотел отец, она родит наследника для клана, и я пошлю их куда подальше и буду с любимой.

Леший зарядил оплеуху неунимающемуся эльфу.

— Вот ты гад! Бросил беременную девушку одну на произвол судьбы, да она из-за тебя от семьи отреклась! — вспылил леший, эльф грохнулся на землю и резко вскочил на ноги.

— Как беременную?!

Леон схватил лешего за плечи:

— Этого не может быть, смертная бы умерла при родах. Тем более, она не могла зачать, это невозможно. Эльфы могут передавать гены только своим и лишь один раз в сто лет.

Леший растворился в руках эльфа.

— Прости, не знал о таких подробностях. Но я знаю лишь одно — эта девочка — твой ребенок, — сказал леший.

В тумане появился силуэт малышки, а Леон, как завороженный, смотрел на золотоволосую девочку, которая как две капли воды была похожа на мать.

— Перворожденная, — прошептал Леон и потянул руку к силуэту, а силуэт растаял.

— Как ее зовут? Молю, покажи мне еще, я заберу ее на воспитание и буду заботиться о ней.

— Нет, ты даже не приблизишься к этому ребенку, — возразил леший, и стенания Леона сменились гневом.

— Да как ты смеешь, ведь я ее отец, только посмей меня остановить!

Эльф было брыкнулся в сторону деревни, однако его остановил мощный магический удар. Пыл эльфа прошел, и он никак не мог поверить, что его, главу эльфийского клана, остановил какой-то старик.

— Успокойся, мальчик, и послушай меня. Хоть я и немного слабее брата, но это не значит, что мною можно пренебрегать. За то, что вы сотворили с моей племянницей, я запросто мог уничтожить вас в тот же день, но не стал. Цените мою щедрость. Ты выбрал себе жену, вот и живи с ней, а Софью трогать не смей.

Леший вновь принял привычный для себя вид под ошалевшим взглядом недоумевающего эльфа.

— А теперь пошел вон и учти: увижу хоть одного ушастого за границей леса, уши оторву и скажу, что так и было, и можешь не сомневаться, сил у меня на это хватит.

— Молю тебя о просьбе, пожалуйста, хоть изредка рассказывай мне о ней и позволь помогать финансово.

Эльф схватил старика за ноги.

— Хорошо, да будет так. А теперь приведи себя в порядок, негоже светлорожденному появляться перед сородичами в таком виде.

Лицо Леона вновь окаменело, он сел на своего коня и погарцевал в сторону созданного портала.

На улицах Арканара царило смятение, царица Аика вышла навстречу своему мужу и, узнав от пришедших к ней эльфов, что он силой выгнал всех слуг и остался наедине с лешим, ждала его на площади более часа. Как вдруг вот из портала показался ее супруг. Его взгляд был отстраненным и полным скорби, и он даже не взглянул в ее сторону. Леон отдал поводья своего скакуна подошедшему конюху и ушел, никому ничего не сказав. Аика буквально в слезах выбежала с центральной площади, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Леон никогда не испытывал к своей супруге даже намека на любовь, однако она, в свою очередь, тайно надеялась на чудо. Царица понимала, что это фиктивный брак. Если раньше он испытывал к ней ненависть и неприязнь, то теперь ему просто все равно, кто находится перед ним.

Леон вошел в храм, где хоронили всех глав кланов. Под высокими мраморными сводами в центре стояла золотая статуя его отца.

— Отец! — закричал Леон. — Отец, я знаю, что твой дух все еще здесь!

Теперь Леон вложил в свои слова еще и магию.

— Зачем кричишь, сын? Ты не можешь себе это позволить, ты роняешь честь эльфийского рода.

Золотая статуя пришла в движение, а Леон был вне себя от ярости. Он выхватил из ножен родовой клинок и отсек статуе руки.

— Что ты делаешь, сын!

— Ты знал, что Анна была беременна?

— Да, сочувствую этой бедняжке, ведь она не пережила роды, но я беспокоился о тебе, сынок, твой разум бы помутился от горя. Ведь ты так ее любил.

Еще один взмах разрубил мраморную плиту в семейный склеп.

— Нет, отец, ты ошибаешься, она умерла вчера ночью.

Эти слова заставили эльфа опешить.

— Этого не может быть, это невозможно!

— Возможно, я сегодня лицом к лицу видел ее родственника, и поверь, ему незачем врать.

— Да будь твоя Анна даже родственницей папе римскому — это невозможно, она всего лишь человек.

Еще один взмах, и призраку отсекло ноги, ведь это был его скелет.

— Ее отец всем хорошо знаком, это…

От этих слов содрогнулись стены склепа, и в комнате стало тесно, так как ее заполонили призраки, и каждый эльф знал, чем обязан этому злодею.

— Немыслимо! Что же мы наделали!

— Мы? — спросил Леон.

— Видишь ли, я советовался со старейшими по твоему вопросу, и они предложили самый логичный, как нам тогда казалось, выход. Где же перворожденный, сын?

От этого эльф стал еще мрачнее.

— Мне никогда не позволят ее увидеть… Даже услышать ее голоса.

Леон рассказал все, что происходило между ним и лешим в заповедном лесу, и духи предков внимательно его выслушали.

— Знаешь, я лично знал лешего еще при жизни, даже когда он сильно сердится и бушует, он всегда оставляет лазейки и действует только на благо, — высказался Вольдемар — основатель рода, — и привычка, скорее всего, осталась. Он запретил пересекать границу леса эльфу — это неопровержимо, но не запретил видеться с ребенком в лесу, и он старается сохранить инкогнито от всех, кем является отец ребенка. Скажи, кто еще знает про тебя и Анну?

Раздался звук упавшего подсвечника.

— Кто здесь?

По мраморному полу вдруг послышался топот босых ног. Леон моментально создал портал и оказался возле выхода, в него врезалась зареванная Аика.

— Ненавижу, ненавижу тебя!

Молодая эльфийка колотила грудь мужчины.

— Хоть теперь я услышал от тебя правду. Куда ты собиралась бежать?

Девушка подняла свои глаза и увидела суровый взгляд супруга.

— Хотела посмотреть на женщину, которая забрала мою душу.

— К сожалению, даже я не увижу ее… Никогда. Человеческая жизнь быстротечна, ее больше нет. А теперь, прошу, оставь меня, я хочу побыть в одиночестве.

По лицу эльфа потекла предательская слеза.

— Мне бы хоть каплю той любви, которая была у нее, — тихо произнесла Аика и удалилась из зала.