У безумия тоже есть цвет

Верона Кей, 2020

Сумасшедшие – это хаос, который отравил общество и необратимо въелся в структуру мира. Количество преступлений, совершаемых «нездоровыми» личностями, возросло в три раза – и статистическая кривая продолжает расти с пугающей скоростью. Впрочем, решение проблемы уже найдено, осталось лишь подготовить граждан к законопроекту под названием «Психическая очистка». Теперь-то каждый сможет увидеть, на что способны те, кто отринул здравомыслие и пересек черту. Но что, если этой черты никогда не существовало? На самом деле никакой границы между нормальностью и сумасшествием нет – ее никогда не было, ведь безумие уже давным-давно подчинило себе все человечество.

Глава 4

Зябко, влажно и страшно. С этими малоприятными ощущениями Каллисто, свернувшаяся калачиком на мягком диване, очнулась. Временно потеряв связь с реальностью, она не сразу смогла сообразить, где ей довелось проснуться. Взор ее упирался в обивку спинки холодного ложа, рука из-за неудачной позы потеряла привычную чувствительность — онемела, а голова казалась такой тяжелой, что поднимать оную вовсе не хотелось. На фоне гробовой тишины до слуха девушки внезапно донесся неприятный скрежет — и нервные синапсы Каллисто тут же вернулись в строй, даже покалеченные дофаминовые рецепторы зажужжали в головном мозге, переходя в режим работы. Она быстро пришла в себя, вспомнила, на каком ужасном и непредсказуемом клочке виртуального мира перебывала, и резко, словно кто-то крикнул: «пожар!», подскочила с места. Увидев объект, излучающий шум, Каллисто с облегчением поникла на подушках, разочарованно произнеся:

— А, Реймонд.

— Предпочла бы увидеть здесь кого-то другого? Впрочем, с этим ты справляешься без чьей-либо помощи, — ядовито произнёс парень, открыв наконец пластиковую коробочку с сандвичем.

Ну да, конечно, вчера к Каллисто пожаловал очередной приступ, оставивший за собой горький осадок, который всегда раздражал непрерывно кровоточащую рану где-то глубоко в сознании ещё больше. Страшная болезнь напомнила, что от неё никуда не убежать и нигде не скрыться. И в этот раз предстала она в ужасно неприглядном образе. Каллисто, наперекор желаниям, увидела своего отца и его тяжёлый, ненавидящий весь мир взгляд. Почему именно он, почему ее сознание все еще не забыло этот возмутительно отвратный образ? Сейчас-то Каллисто все прекрасно понимала, чего нельзя было сказать о ней во время того, когда ее накрывало ледяной волной безумия. Приступы случались редко, но, как говорится, попадали они метко. Болезнь грязнила чистый и ясный разум в такие моменты, давила на струны всех эмоций, вызывая вездесущую панику. Внутри цепляющегося за жизнь здравомыслия всегда колыхалась тонкая паутинка, напоминающая о невозможности всего того, что обычно происходило в период обострения недуга, однако Каллисто это никогда не спасало. Так легко на первый и здоровый взгляд то, что просто невыполнимо для человека, чей рассудок отравлен шизофренией. Страшная болезнь, способная поразить любого: бедного или богатого, умного или глупого — для неё это абсолютно не важно. Она каждого превратит в свою марионетку, и любая борьба лишь все усугубит.

— Если бы я могла контролировать себя… — тихо прошептала Каллисто, взглянув на Реймонда опустошенными и усталыми глазами. — Ты что-то сделал, да? Обычно моя голова такая ватная после транквилизаторов.

— В яблочко! Нашел их в аптеке внизу, — кивнул парень, и края его губ едва заметно приподнялись вверх. — Когда я пришел, то застал тебя не в лучшем виде: ты забилась в угол, рыдала, разговаривала с кем-то… — Реймонд скривился, и его густые чёрные брови почти сошлись на переносице. — Зрелище жутковатое. Тем не менее, вырубило тебя с одного шприца — завидую. Мне они вообще до лампочки, лишь слегка успокаивают.

— Я мало что помню, — покачала головой Каллисто.

— Судя по увиденному, могу предположить, что это к лучшему, — сказал Реймонд и достал из рюкзака, примостившегося у дивана, ещё один сэндвич, а затем плавно метнул его по поверхности журнального столика прямо к девушке. — Завтрак.

— Очень мило с твоей стороны. — Каллисто протянула руку к пластиковой коробочке с едой, хоть и не была особо голодна. Ей стало интересно, найдет ли она различия во вкусе этого ненастоящего сэндвича и сэндвича реального, который через полость рта и в самом деле попадал в желудок, а не исчезал в какой-то бездне…

— Кто такой Лукас? — не глядя на девушку, якобы безынтересно спросил Реймонд и надкусил бутерброд.

На секунду Каллисто замерла с опущенным вниз взглядом, а потом, как ни в чем не бывало, продолжила раскрывать пластиковую коробку, прячущую в себе вполне примитивное яство.

— Не важно, — коротко ответила она и отложила сэндвич на стол, переключив все внимание на Реймонда. — Что еще ты успел подслушать?

— Звучит как обвинение, — усмехнулся он. — Это его ты видела во время приступа?

— Почему тебя вообще это волнует? — вдруг воскликнула Каллисто излишне обозлённо, импульсивно — такое часто происходило после приступов. — Ты пытаешься вытащить из меня информацию, хотя о себе ещё ни словечка не выдал… Должна ли я тебе отвечать?

— Никто ничего не должен, — пожал плечами Реймонд и смиренно решил напомнить о своем великодушии: — Я мог оставить тебя там, — он кивнул в сторону кабинета, — валяться на холодном полу один на один со своим безумием, но почему-то мне захотелось сделать иначе. За кого бы ты меня не принимала, запомни только одно: я такой же человек, как и ты, и то, что я задаю вопросы — нормально. Мне интересно узнавать, что делает людей такими, какие они есть.

Ну вот Реймонд и попался, раскрылся, хоть и сам этого не понял. Ему не нравилось, когда его вопросы оставляли без ответа и потому он попытался неудачно расположить Каллисто к себе, но она-то все прекрасно увидела. Искренности в его словах не содержалось ни грамма. Реймонд говорил лишь то, что, как ему казалось, Каллисто хотела услышать. В его случае столь дружелюбные расспросы — это способ найти слабое место собеседника, такое, за которое можно крепко зацепиться, чтобы далее дергать за ниточки, словно бездушную куклу. Этой тактики Реймонд, судя по всему, придерживался по жизни — и Каллисто она была очень знакома. Именно поэтому девушка решила преодостерчься от будущих нападок самодовольного парня, возомнившего себя самой гениальной и хитроумной личностью всех времен и народов.

— Не знаю, какой смысл в этой показухе, если еще вчера ты бы и глазом не моргнул и пустил бы меня в расход. — Каллисто придвинулась вперед и презрительно сузила зеленые глаза. — Так что извини, но я бы обошлась без твоей никчемной заботы. Не надо делать вид, что тебе не плевать.

— Ого, — протянул Реймонд и оскалился, небрежно бросив недоеденный бутерброд на пол. — Как занятно. Ощетинилась ты очень бодро, смело, я бы сказал. И все же не советую говорить со мной в таком тоне. Знаешь ли, у меня не всегда получается держать себя в руках.

Он, не проявляя абсолютно никаких чувств, говорил спокойно, как чистокровный маньяк, готовящийся расправиться со своей жертвой. Этот парень явно был очень опасен и в любой момент мог проявить свой непредсказуемый и беспощадный нрав. Каллисто постаралась не показывать, насколько успешно услышанное повергло ее в пучину страха, а Реймонд снова полез в рюкзак и достал банку газировки, посмотрев на девушку, и, словно минуту назад не пытался никого запугать, чересчур наигранно и мягко спросил:

— Не хочешь пить?

— Нет, — недовольно произнесла Каллисто и полностью облокотилась о спинку дивана, открыв меню часов. На голограмме она нашла необходимую вкладку и коснулась ее, желая познакомиться с собственной биографией.

БАЗА ДАННЫХ

Каллисто Волс, 21 год

Первой жертвой девушки стал родной отец. Он получил три ножевых ранения в живот и скончался в своем доме, так и не дождавшись необходимой помощи. Двумя годами позже Каллисто жестоко разделалась со своим бойфрендом, предварительно подсыпав ему в напиток снотворный препарат. Затем она облила тело жертвы бензином и заживо подожгла, при этом устроив пожар в жилом доме.

Особенности характера:

По темпераменту: флегматик пополам с сангвиником. Обычно уравновешена, не склонна к беспричинной жестокости, открыта в общении. Не боится решать проблемы радикальным путем, но по возможности старается оставлять свои руки чистыми. Бывает легкомысленной так же часто, как и проницательной.

— Какая прелесть! — не сдержалась Каллисто, нахмурив лоб. — К чему было придумывать возраст?

Реймонд взглянул на девушку и рискнул язвительно поинтересоваться:

— Неужто приуменьшили?

— Преувеличили, — обиженно пояснила она. — Мне семнадцать лет.

— Сколько? — Реймонд как-то не ожидал такого услышать и скептично вгляделся в девушку острым взглядом. Но он сразу понял, зачем корпорация это сделала. — А, возможно, потому его и поменяли. Слишком бесчеловечно отправлять такую юную девицу в настоящий ад. Проклятому «Нервусу» невыгодно выставлять себя в плохом свете.

— Я же совершеннолетняя, какая разница? — усомнилась Каллисто, а потом вздохнула. — Может, ты и прав, конечно. Возраст за двадцать так в глаза не бросается, как семнадцать.

Она переключилась на другую вкладку часового меню, чтобы уточнить, сколько лет было Реймонду — вроде ему девятнадцать, а это совсем уж немного, если учесть то, какого крутого и великого он из себя строил. Открыв данные о парне, Каллисто, к своему удивлению, увидела несколько иную цифру, а именно: двадцать.

— У тебя что, день рождения сегодня?

— Откуда мне знать? — Реймонд поднялся с дивана и, продемонстрировав полное безразличие к вопросу девушки, сказал: — Ты не будешь есть? В таком случае, надо идти и продолжать искать других игроков.

— Просто если верить биографии, сегодня ты стал на год старше, — увлеченно гнула свое Каллисто. — Тебе двадцать лет?

— По моим скромным догадкам — да, — грубоватым тембром бросил Реймонд, задумавшись. Он будто бы с усилием заставил себя открыть рот и нормально продолжить диалог: — Не помню точно, в какой день родился.

— Ты серьезно? — поразилась Каллисто и встала на ноги, забирая сэндвич. — Как такое может быть?

— Я часто менял документы и каждый раз у меня была новая дата рождения, ничего необычного. — Он бросил мимолетный взор на девушку и молча устремился к выходу.

Само собой, зачем спрашивать у Каллисто ее мнение, она же никуда не денется — пойдет за ним без лишних вопросов. Девушка медлительно зашагала за Реймондом, придя к выводу, что сэндвич лучше вернуть в рюкзак парня.

Вскоре они вышли на улицу, где в воздухе до сих пор витал свежий аромат дождя и мокрого асфальта. Сквозь темные и такие грузные на вид тучи пробивались горящие полосы солнца; они так беззаботно переливались и падали на водную гладь небольших лужиц, заполонивших все неровные поверхности дороги, что на короткие мгновения можно было забыть о предстоящих трудностях. Реймонд без колебаний двинулся вперед, хоть и понятия не имел, куда это мрачное «вперед» заведет. Он был готов, к чему угодно — такая храбрость досталась ему от рождения, хотя парень бы не назвал себя действительно отважным или преисполненным сверкающей доблести. Дело крылось в другом. Просто Реймонд не погряз в самом масштабном и стереотипном страхе — страхе смерти. О, нет, в мире водятся вещи куда похуже этого. Реймонд всегда восхищался некоторыми людьми, такими, кто наперекор своим кошмарам делал шаг прямо во тьму — несомненно, это и есть истинная храбрость. Другими словами, быть храбрым — значит делать то, что вызывает в тебе страх. Но что, если страха нет? Как назвать человека, который с радостью пройдет по лезвию ножа и при этом примет любой плачевный исход за подарок судьбы? Приверженцем суицидальных наклонностей, должно быть. Реймонд старался не думать о том, как жалко это звучало, он лишь жадно и без разбора забирал все, что ему подкидывала жизнь.

Прошло минут двадцать, как Каллисто и Реймонд двигались по пустынной улице в ожидании, что радар поймает какого-нибудь игрока. Точнее на это надеялся только заносчивый Реймонд Шоу, а вот девушке было очень даже неплохо и без компании садистов и душевнобольных идиотов (из-за отсутствия выбора ее напарник не считается). Про себя она молилась никого не встретить, и ее мысленное прошение высшим силам прервал Реймонд, внезапно остановившийся на месте, как вкопанный. Он встревоженно глядел куда-то наверх, на крыши высоких домом.

— Ты видела? — четко спросил Реймонд, не сводя глаз с одной точки. Открыв карту, он уставился на голограмму с приподнятой бровью.

— Что? — Каллисто беспокойно осмотрелась, но ничего не увидела. Парень молчал, отчего она занервничала: — Ты меня пугаешь…

— На крыше кто-то стоял, а на радаре пусто. Интригует. — Реймонд скрыл проекцию и задумчиво хмыкнул, устремившись дальше.

— Что-что? — От услышанного у Каллисто сбилось дыхание, а кровь принялась быстрее наматывать километраж по кругам кровообращения. Только мистических происшествий для полного счастья не хватало! — Тебе могло показаться…

— Нет, там определенно маячил силуэт, — настаивал Реймонд. — Он буквально на месте испарился, — шепотом добавил парень и принялся вслух рассуждать: — Это необязательно участник, может, какой-нибудь надзиратель или же кто-то более интересный, и тогда — в скором времени нас поджидает сюрприз. Посмотрим.

— Ты так преспокойно это говоришь, — тихо произнесла Каллисто. — Наверняка в этом месте миллион других способов за нами следить. Не думаю, что в надзоре есть смысл.

— Смысл точно есть, просто мы о нем пока не знаем, — коротко ответил Реймонд, будучи полностью убежденным в своей правоте. А как иначе-то? Он никогда не ошибается. — Идём.

Реймонд пошел так, будто волшебным образом выяснил точное местоположение противника. В теории так оно и было. Загадочный силуэт стоял боком — он смотрел на запад, именно в эту сторону Реймонд и направился. Некого мистера неизвестность он разглядел достаточно хорошо, чтобы увидеть, как его голову скрывало подобие капюшона, а свободная, мешковатая накидка смоляного цвета из-за ветра назойливо теребилась за спиной. Навряд ли это один из участников, но кто же тогда?

Подозрения Реймонда быстро оправдались. Часы дуэта одновременно завибрировали, тревожно замигали и несколько раз просигналили: радар поймал других игроков. На карте светилось целых три точки и все они находились в длинном, прямоугольном здании неподалеку. Двое участников являли собой сообщников — их объединял желтый цвет, третий игрок — красный, вероятно, ставший целью вражеской команды.

— Пора и нам присоединиться к веселью, — торжественно сообщил Реймонд и снова, как безудержный таран, полетел вперед.

— Там трое, Реймонд! — попыталась образумить парня Каллисто, заведомо готовя себя к неудачной попытке.

Шоу был упертым анархистом, зарывающимся в свои внутренние идеи и мысли, словно якорь в морской грунт. Его не сдвинуть, и если Реймонд что-то решил — так и будет. Каллисто осталось лишь закрыть рот и безмолвно следовать за парнем, от чего она в восторг, разумеется, не приходила. Вчерашняя заварушка наглядно показала, что Реймонду глубоко плевать на свою напарницу, потому ей придется рассчитывать только на саму себя. В общем, ничего нового.

Они добрели до неказистого и явно многолетнего здания грязно-коричневого оттенка. Стекла выбиты, стены пронизывали глубокие трещины. Казалось, вот-вот и строение безвозвратно развалится от малейшего дуновения ветра, оставив после себя груду камней да ворох пыли. Уж лучше бы все прошло по такому сценарию, но… Реймонд подошел к иссохшей деревянной двери, на которой, превратившись в мелкую стружку, едва ли держалась выцветшая краска. Парень легонько толкнул дверь рукой, и она с жалобным скрипом поддалась, приглашая войти в сомнительно надежную крепость.

Судя по детальной планировке сооружения, показанной на карте, оно делилось на два больших корпуса: в самом дальнем противники, как трусливые тараканы, и засели.

— Если не враги нас прикончат, так здание, — возмутилась Каллисто, пригладив пушившиеся каштановые волосы назад. — Давай хотя бы обойдем его и зайдем с другой стороны? Вот нелепость будет, если там что-нибудь развалится и пришибет тебя ненароком.

Реймонд повернулся и с недоуменным лицом взглянул на девушку. Без намека на шутку он злобно произнес:

— Я бы на твоем месте за себя переживал. В здании три мужика как-никак, наверняка извращенцы с нехваткой женского внимания. Почитай их биографию, что ли.

— Ты просто отвратителен, — пренебрежительно фыркнула Каллисто. — У тебя совсем чувства юмора нет?..

— Нет, — строго кинул Реймонд и зашел в ветхое строение.

— Мог и не отвечать, придурок, — себе под нос пробубнила девушка, не подумав, что бы тут было, если бы он ее услышал. Пронесло. Сначала она хотела остаться снаружи, но какой с этого толк? Каллисто не будет отсиживаться на скамье запасных, даже если ей очень страшно, она возьмет ноги в дрожащие руки и продолжит борьбу.

Внутри вид предстал далеко не самый блестящий: обшарпанные стены коридора с потерянными кусочками бежевой штукатурки, неровный паркетный пол, противно шелестящий под ногами и покрытый древним слоем пыли, вздымающейся из-под подошв ботинок вверх. В остальном в здании царил безмолвный покой. В какой-то момент стало даже слишком тихо, как вдруг кромешное отсутствие шума пронзил звучный, тревожный и явно предвещающий беду гул сирены. Он окатил весь город, как смертоносное цунами, и посеял везде оцепеняющий ужас, заставив каждого игрока замереть в ожидании грядущего катаклизма. Спустя полминуты сирена стихла, и Каллисто, нервно сглотнув, с волнением произнесла:

— И что это, к чертям собачьим, значит?!

— Ничего хорошего, — ответил Реймонд, продолжив путь с необыкновенной размеренностью. Он понятия не имел, зачем в виртуальном городке поднимать тревогу, и главным злободневным вопросом вставало лишь одно: к чему все это приведет.

Вой сирены ещё долго эхом бродил в голове как у Каллисто, так и у Реймонда, но последний смог с легкостью отвлечься от навязчивых попыток создателей игры запугать участников очередными выкрутасами. Парень с неподдельным интересом осматривался вокруг, то и дело замедляя шаг, поэтому Каллисто шла впереди него.

— Чему ты так любуешься? — негодующе спросила девушка, остановившись и повернувшись к своему напарнику.

— Впервые вижу такое старое здание, — ответил он. — У нас их до такого состояния не доводят.

— Хм-м… И правда. — Каллисто не особо прониклась чувствами к этой дряхлой постройке, обвела взглядом окружающее пространство и вновь направилась дальше.

Внезапно прямо перед Реймондом упал небольшой ломоть неведомого стройматериала, прихватив с собой добрую часть безжизненного цемента. Парень остановился, а Каллисто оглянулась. Следом произошло вполне ожидаемое, пусть и не самое желанное событие: в ход пошла тяжелая артиллерия — увесистая порция потолка обрушилась вместе с железными балками и бетонной плитой, разломавшейся на части. Все это сопровождалось оглушающим грохотом и невероятной тряской, будто бы все здание вмиг устало от своего тленного существования и принялось разваливаться на куски.

Каллисто успела отскочить, рухнув на пол и тут же закашлявшись. Пыль и прочие мелкие частицы успели скооперироваться и просочиться в ее легкие, и, чтобы не задохнуться, девушка натянула ворот рубашки на нос и поднялась на ноги, прижавшись к стене. Когда белое облако осело, она осмотрела обвал, полностью загородивший проход. Каллисто как в воду глядела.

— И что, ты там жив?! — крикнула девушка, поймав за собой несколько противоположных друг другу чувств: желание больше никогда не видеть Реймонда и веру в то, что он все еще может стать весьма приемлемым напарником.

Не дождавшись ответа, Каллисто открыла голограмму с картой и увидела зеленую точку, живехонькую и, возможно, целую и невредимую. От такой заразы, как Реймонд, избавиться непросто.

— Реймонд! — снова позвала девушка.

— Да жив я! — громко рявкнул он и уже тише добавил: — К твоему сожалению. Поищу другой проход.

— Я пойду вперед, — сказала Каллисто, но Реймонд навряд ли ее услышал — он уже на всех парусах мчался обратно, собираясь найти выход из сложившейся ситуации.

Обвал оказался совершенно некстати, учитывая, что Реймонд достаточно долго не мог найти проход в нужную часть здания. Он отыскал лестницу, поднялся на третий этаж и благополучно миновал злосчастный коридор, надеясь, что потолок (или пол) больше не соберется менять свое местоположение. Радар показал Реймонду, что один из противников смело приближался к нему — тот, что был объединен с другим игроком. Только его напарник находился слишком далеко отсюда, потому, в случае чего, он бы никак не успел вмешаться в будущую разборку. Отлично.

Реймонду необходимо все продумать. Перестрелки — не то, чем он постоянно занимался в жизни, поэтому нужно было найти более перспективную альтернативу. Парень продолжил идти дальше. Вскоре узкий коридор разошелся в огромное пространство с кучей дверей, ведущих во множество помещений различных размеров. На полу валялось много всякого: от камней до металлических труб от строительных лесов. Это хорошо — в чрезвычайной ситуации помощь местности крайне важна. Открыв приглянувшуюся дверь, Реймонд оказался в пустой комнате, аркой соединяющейся с балконом, который когда-то был застекленным. Об этом говорили высокие оконные рамы и бесчисленное количество осколков на полу.

Парень открыл базу данных и пробежался по анкете своего противника глазами, выделив самое главное: Дейв Сатри, сорок четыре года, убийца, алкоголик и… педофил. Скрипнув зубами, Реймонд Шоу скрыл голограмму и вышел в небольшой коридорчик, укрывшись за углом первого поворота. Затем парень многообещающе ухмыльнулся, достав пистолет из кобуры. Надо же, как ему повезло — какой лакомый кусочек-то попался. В число его жертв обычно входили люди, носящие именно такой ранг в обществе. У Реймонда прямо-таки кровь закипала, когда он думал о пытках, провернуть которые в виртуальном мире задачкой было нелегкой, о криках и страданиях, приносящих ему душевный покой. Ах, как жаль, что столь идеальный экземпляр придется всего-навсего убить. Скукота.

Дейв Сатри наступал все ближе, а Реймонд смиренно выжидал, любуясь его перемещениями на радаре. Он собирался посмотреть, какие действия противник попробует предпринять, и потом уже, отталкиваясь от них, будет легко составить новые цепочки победной стратагемы.

Враг находился в помещении с балконом, когда кто-то пронзительно закричал. Реймонд пристально следил за картой, но кроме Сатри там никого не наблюдалось. И снова: попытка произнести слово перетекла в безудержный громкий стон. Звуки доносились с той самой комнаты, и Реймонд, безусловно, ломанулся в самое пекло. Он остановился перед дверным проемом и аккуратно высунул голову из-за стены, чтобы изучить обстановку. От поражающей и неожиданной картины парень вздрогнул и резко вернулся обратно. Тот самый силуэт — это он!

— Реймонд Шоу, я тебя вижу-у! — растянув последнее слово, весело воскликнул низкий кибернетический голос, измененный с помощью аудио-скемблера².

Реймонд смело вышел из укрытия и остановился посреди дверного проема, встретившись с врагом лицом к лицу.

Высокая темная фигура возвышалась в центре помещения с приподнятой рукой. Начинаясь на предплечье загадочного игрока, короткое окровавленное лезвие нависало над телом Дейва Сатри, который уже начал растворяться в воздухе — с ним исчезла и кровь, запачкавшая клинок. Неизвестный был облачен в странную толстую, на вид несколько чугунную, броню. Голову покрывало подобие шлема — из-за накидки было не разглядеть, — а на месте лица располагалась стеклянная и беспросветная, будто сделанная из темно-синего кварца маска. Ее поверхность отливала безупречной гладкостью, только в проекции предполагаемых скул были четкие, неглубокие насечки, придающие образу отдаленно напоминающий человеческий вид. На первый взгляд, таинственное существо можно было справедливо определить в роботы с заранее запрограммированным кодом, или же окрестить примитивным механизмом, управление которым принадлежало кому-то из людей.

— Ты еще кто такой? — не постеснялся задать вопрос Реймонд, направляя пистолет на незнакомца. — Этот мешок дерьма был моим уловом!

Некто опустил руку, и лезвие с лязгом вернулось в свое гнездо.

— Бедняжка… — ответил издевкой неизвестный. — Не переживай ты так, впереди тебя ждут мешки с куда большей гнилью. Опусти пушку, мне она не причинит вреда.

— Кто ты такой? — медленно повторил свой вопрос Реймонд, не следуя вражеским указаниям.

— Мое имя — Инок. Я чищу локацию от бестолковых участников, доселе никого не убивших. Как лестно, что ты, Реймонд, обошел мой список стороной. Продолжай в том же духе.

Инок стоял слишком неестественно для живого создания, неподвижно, словно вовсе не дышал. Даже пальцы облаченных в перчатки рук выглядели, как замороженные, не давая и намека на то, что они знают о другой вариации своего положения. Это механическое создание, чья сущность пока что была засекречена, несколько мгновений будто бы изучало Реймонда Шоу, зафиксировав голову так, чтобы смотреть прямо на парня.

— Еще увидимся, — прозвучал нечеловеческий голос.

После этого Инок резко, без намека на грацию развернулся и беззаботно прошествовал к балкону. Реймонд вспомнил о чертенке по имени Вокки, возникшем после убийства игрока в магазине, и о том, что он обещал ему какой-то сюрприз после устранения ещё одного участника. А эта железяка наглым образом отняла добычу Реймонда, лишив его шанса получить что-нибудь приятное и полезное для дальнейшего пребывания в игре. Огорченный и сверх меры озлобленный Реймонд решил испытать судьбу, направив дуло приблизительно в туловище Инока и спустив курок. Громкий выстрел протрещал не так оглушительно, как этого ожидал парень. Незримая пуля с отчаянным звоном отскочила от цели, и Инок остановился, повернув голову к левому плечу.

— Не. Причинит. Вреда, — поочередно продиктовал Инок, все еще не шевелясь. — Что-то из этих слов было сказано недостаточно четко?

— Хотел убедиться, — прорычал Реймонд, понемногу начиная осознавать, что его своевольный шаг соизмерим со смертным приговором. Выбрав не самый удачный момент, часы парня замигали, выпуская небольшое окошко с надписью:

ДОСТИЖЕНИЕ: «Опасная встреча с Охотником Иноком».

Ура! Вы все еще живы!

— Ах, убедиться. — Тон Инока больше не звучал спокойно, скорее теперь он источал сам гнев, искрился раздражением. — Прости, не учел, что с такими, как ты, лучше говорить на языке насилия. Я отлично умею изъясняться и на нем.

Реймонд осторожно попятился назад, и одновременно с этим Охотник исчез, оставляя на своем былом местонахождении редкие серебряные частицы, парящие в воздухе и поочерёдно меркнущие с неизмеримой скоростью. Не успев опомниться, Реймонд почувствовал холод и резкую боль на шее, а затем он уже летел на потрескавшуюся плитку пола. Пистолет вообще отбросило к балкону. Парень, жмурясь от ломоты во всем теле, попытался сесть, взглянув наверх и увидев над собой Инока.

— Ты должен уяснить, что случившееся сейчас и то, что случится в скором времени — все из-за твоего гигантского эго. Иногда нужно прислушиваться к другим, просто необходимо! — Инок приподнял руку на уровень подбородка и расправил ладонь, где тотчас же появился круглый предмет. Прямо-таки внеплановые бесплатные фокусы, и цена вопроса, судя по всему, простецкая — всего-навсего жизнь. Небольшой шар взмыл в воздух и бесцельно закружил по комнате.

Нужно выиграть время, чтобы успеть скрыться. Только лишь выиграть время. Реймонд постарался подняться и, незаметно достав из кармана перочинный ножик, яростно набросился на Инока, догадываясь, что от лезвия толку не будет — просто машинально попытался себя максимально обезопасить. Парень рассчитывал на свои силы и, в конце концов, на свой вес — думал, это все поможет сбить Охотника с ног, но круто просчитался. Инок, как титановый прут, не согнулся, схватил Реймонда за плечо и с легкостью отшвырнул в стену.

— Бой неравный, — устояв на ногах, проговорил Реймонд, продолжая держать нож наготове. — Нечестно!

— Надо ли говорить, что вся наша жизнь состоит из нечестных и несправедливых моментов? — металлическим голосом произнес Инок, сжав ладонь в кулак и нацелив его на парня. Но, видимо, передумав, он выпрямил руку, и на внешней стороне предплечья, от локтя до кисти, со свечением материализовалась полупрозрачная синяя стрела. Она молниеносно выстрелила, безжалостно пронзив запястье Реймонда Шоу.

Стрела в ту же секунду растворилась, а парень выронил лезвие и тихо зашипел, схватившись за раненную конечность, окутанную острейшей болью. Неужели ему придётся умереть так бессмысленно и глупо? Нет-нет, Реймонд просто не мог этого допустить — еще не время для конца.

Инок заинтересованно склонил голову к Шоу, но из-за отсутствия видимых глаз сложно было сказать, куда именно он смотрел.

— Ты издавна ищешь смерти или же таким скудоумным способом пытаешься привлечь чье-либо внимание к своей нестабильной персоне? — Охотник указал пальцем на здоровую руку Реймонда, и тот сразу понял, о чем зашла речь.

Его левое запястье, выглядывающее из-за рукава черной ветровки, было иссечено шрамами: продольными и поперечными. Дело старое, но вовсе не забытое. Когда Реймонду едва исполнилось тринадцать лет, он пытался покончить с собой, чувствуя, что последняя нить, удерживающая его в этом мире, оборвалась. Такому решению поспособствовал достаточно невыносимый и гнусный ряд событий, который буквально, как ржавчина, разъел Реймонда изнутри. Чтобы осознать свое безумие ему понадобилось лишь вскрыть себе вены и немного подождать. Он находился между жизнью и смертью, именно тогда к нему и пришла первая мысль о том, что его мерзкую мрачную жизнь ещё можно раскрасить приятными яркими красками. При желании каждый может отбросить бремя жертвы и надеть маску палача. Сладкий вкус мечтаний вырвал помутневший рассудок Реймонда из водоворота величайшей ошибки. Он туго забинтовал свою руку и ясно, как никогда раньше, посмотрел на себя, на разлагающуюся душевную боль и на будущее, которое ему подвластно исправить. В его силах и интересах повернуть жизнь позитивной стороной. Реймонд не любил признаваться в нечто подобном, но он просто хотел заставить своих обидчиков испытать адские муки — такие, какие они себе и представить не могли; чтобы они задыхались от рыданий, чтобы молили о смерти. Месть в каком-то смысле одарила Реймонда стальной волей, а безумие помогло продолжать кровавый, жестокий и бесчеловечный путь дальше. И все же — это его путь. Путь, который он выбрал сам.

— Нихрена ты не угадал, Инок, — сквозь зубы процедил Реймонд, опустив беспросветно черные глаза вниз.

«Думай, Реймонд, думай!», — твердил он в уме.

— Ну чего же ты, Шоу, поник так? — Охотник мгновенно приблизился к парню и, словно эта идея пришла ему на ум в последний момент, с размахом ударил его в живот.

Реймонд едва ли не согнулся, но Инок схватил его за шею и с мощью впечатал в стену. Благодаря этому маневру парень нехило ударился головой: в глазах начало двоиться, в мозгах все перевернулось вверх дном, плюс резкая боль пульсациями атаковала весь череп. Охотник подступил к Шоу вплотную, произнеся ему прямо в лицо:

— Готов поспорить, ты понял мои намерения неправильно. Сегодня ты не умрешь… нет, точно не от моей руки. Я сделаю тебя звездой этого дня, хочешь?

— Что ты несешь? — хрипло выдавил Реймонд и в презрении сощурил глаза, пытаясь нормально вдохнуть воздух, ибо тиски Инока слегка мешали этому процессу.

И тут Охотник с характерной для него резкостью отпустил Реймонда, повернувшись к летающему шару. На тыльной стороне левого запястья у Инока была изящная панель управления, наделенная самыми удивительными и сложными функциями. Он обратился к ней, понажимал парочку сенсорных кнопок, и посреди шара из темного металла плавно поднялась крышечка, обнажив миниатюрную линзу. Круглое устройство спроецировало над собой голограмму с изображением Инока и Реймонда — это камера снимала их в реальном времени. Затем полупрозрачный экран потускнел, на нем появились цифры: 3, 2, 1… Прямоугольная картинка с Иноком и Реймондом вновь вернулась, только в правом верхнем углу загорелась красная точка — прямой эфир начался. Часы Шоу одновременно с этим завибрировали и замигали, обойдясь без привычного сигнала.

— В этот потрясающий день вы все, господа поехавшие на голову, познакомитесь со мной. — Инок указал на себя двумя руками и повернулся к Реймонду, только собравшемуся дать деру.

Охотник вновь примазал Шоу к шероховатой вертикальной поверхности, а в свободной руке у него появилась короткая стрела, мерцающая синим блеском. Он с неуловимой скоростью воткнул в стену одно острие, а потом и второе по обе стороны от шеи Реймонда. Две стрелы соединяло что-то вроде прочной толстой лески — она начала душить парня, вынуждая его замереть в не самой удобной позе.

С тихим, озлобленным шиканьем Инок вернул свое внимание к камере.

— Продолжим. Вот этот импульсивный юноша — Реймонд Шоу. Мы с ним немного повздорили, но в остальном он блистательный образчик того, как нужно вести себя в этом месте. Чтобы протянуть тут подольше, всем стоит запомнить главное правило Охотника Инока. — Он сделал паузу, а потом снова заговорил: — То есть — мое правило. Оно простое: убивай, дабы не быть убитым. Тихо отсидеться в уголке не получится, увы. Если вы не выполняете условия, то автоматически залетаете в мой список, тогда я нахожу вас и совершенно оправданно отправляю на тот свет. Прошел один день, значит, как минимум, одна жизнь на вашем счету уже должна висеть. На второй — две, и так далее. Отчет начался с сегодняшнего утра, кстати. В будущем ставки могут вырасти, но забегать вперед не будем.

Склонив голову к Реймонду, Инок спросил:

— Что скажешь, есть ли у кого-то шанс мне противостоять? Ну, мало ли, кто-то решил, что сможет запросто Инока одолеть. Нападет на меня, когда я буду не в таком хорошем настроении, как сегодня, и мне придется устранить назойливую сошку, несмотря на то что в списке ее не будет. М? Как думаешь, Реймонд?

Парень даже не пытался оттянуть леску рукой, он покашливал и хрипел, хватая воздух ртом. Пока у него получалось только это.

— В этой игре ты — жалкий шулер, — сипло произнес Реймонд, все же решив попробовать оторвать леску от горла. Как он и думал — бесполезно.

— Замечательная характеристика, — одобрил Инок и направил свою безликую физиономию в объектив камеры. — Давайте не будем ссориться, ребятки. Вы не попадаете в мой список — я вас не убиваю, договорились? В общем, до скорого, дорогие мои отбросы.

Инок отключил камеру при помощи панели управления на руке, и круглое устройство мигом среагировало. Голографический экран пропал, линза скрылась за крышкой, и сам шар в скором времени растворился прямо на глазах.

— Приятно было пообщаться, Реймонд, но пора и честь знать, — сказал Инок и вновь шагнул к парню, ехидно продолжив речь: — Хочешь совет, полезный и уместный? Не пытайся перелезть неприступный забор раньше времени. Знаешь, бывает так, что терпение приносит совсем неожиданные плоды, и в один прекрасный день этот забор чудесным образом сгорит дотла. А ты и пальцем не пошевелил, представляешь? Иногда и такое случается.

Раньше времени? Неужели Инок подкинул какую-то подсказку? С чего бы ему промышлять подобным?..

— Аллегории каждый склонен понимать по-своему, — отметил Реймонд, ощущая ужасное неудобство из-за натянутой лески. — Это намек, что твоя сила и читерские примочки тоже временны? Надеюсь, что да.

— Ну… — протянул Инок. — В каждой игре должен быть босс, которого так или иначе можно разбить. Всё, я и вправду с тобой засиделся, Реймонд Шоу. Мы здорово пооткровенничали, смотри, не возгордись!

Развернувшись, Инок зашагал к балкону и, оказавшись на нем, резво заскочил прямо в оконную раму. Он без раздумий спрыгнул вниз, и стрелы с леской, пригвоздившие Реймонда к одному месту, исчезли вместе с ним. Парень облегченно вздохнул и обессилено скатился по стене на пол, придерживая кровоточащую и саднящую руку. Подобрав нож, он надрезал нижний край футболки, оторвал длинный кусок ткани и принялся туго наматывать его на рану. После этого он прикоснулся к сенсорной кнопке часов, открыв полученное ранее достижение. Возникла 3D-проекция с чертенком Вокки.

— Реймонд Шоу! — запищал он, трепетно моргая красными глазницами. — Ты первый из всех игроков, кто остался в живых после встречи с Иноком! Ну и ну, чувак! Понравился ему, глядишь!

— Если это все, то мое время было потрачено впустую, — ворчливо произнес Реймонд.

— Не-е, ты получишь подарок за это! В твоих часах уже появилась новая функция, — восхищенно воскликнул Вокки, а потом опустил свою круглую голову с рожками вниз и грустно продолжил: — Но пока она заморожена. Откроется через двадцать четыре часа, если ты доживешь!

— Что за функция?

— А я не знаю, зато могу рассказать стишок про Инока…

— Не стоит, — постарался уберечь себя от этого Реймонд.

–…Слушай, он клёвый, — непрерывно лепетал Вокки и воодушевлено, с выражением начал проговаривать следующие строки:

Гул сирены город слышит?

Это Инок на охоту вышел.

Бегите, прячьтесь иль сражайтесь,

Да хоть с ножом бросайтесь!

Рано, поздно, может, завтра,

Кто-то сгинет без возврата.

Реймонд безуспешно пытался скрыть проекцию чертенка, нервно тыкая во все имеющиеся кнопки. В какой-то момент Инока в его жизни стало слишком много, но сейчас хотя бы нашлось объяснение недавно поднятой тревоге. В «Нервусе», похоже, кто-то безнадежно питал слабость к показушным спецэффектам.

— Ты когда-нибудь отвалишь от меня? — злобно спросил парень, и Вокки улыбнулся, обнажив мелкие острые зубки.

— Сейчас же! — взвизгнул он, взмахнув короткими ручонками. — Не хворай тут, Реймонд!

Чертенок наконец оставил Реймонда Шоу в долгожданном покое. Всего второй день, а парень уже тонул в эмоциональном и физическом изнеможении, чему, конечно, во многом поспособствовал проклятый Охотник Инок. Ничего, он с ним еще поквитается — время придет. Реймонд точно это знал, чувствовал. Он закрыл глаза, решив передохнуть, и подумал о Каллисто: по известным ему данным она еще никого не убила, а это, как выяснилось, против установленных правил. Вполне возможно, Инок отправился за ней. Как и возможно, что совсем скоро Реймонд потеряет свою напарницу, станет одиночным игроком, каким всегда желал быть. Он не сможет ей помочь, даже если захочет. Как досадно.

Примечания

2

Примечание: аудио-скемблер — программа или устройство, позволяющее изменить голосовой сигнал.]