Отзвуки прошлого

Вера и Марина Воробей

Лена Серова случайно встретила человека, принявшего ее за Татьяну – Ленину маму, которую он знал много лет назад. Так в жизнь девушки вошел Вадим Петрович, оказавшийся не только ее родным отцом, но и партнером Борькиного отца. Лена надеялась, что Шустов порадуется за нее, а тот стал вести себя как-то странно. В результате – ссора. Как вы думаете, почему?

3

Конечно же утром Лена чувствовала себя сонной мухой. Как ее бабушка ни будила, как Катька ни тормошила, она все же умудрилась опоздать на первый урок на целых десять минут. К тому же на физику. Идя по пустому коридору второго этажа, Лена прикидывала в уме, где бы скоротать время до перемены, чтобы не попасться на глаза кому-нибудь из учителей или, того хуже, директору, и вдруг заметила приоткрытую дверь в кабинет психолога. Лена заглянула одним глазком: сидит, что-то изучает, то на один листок посмотрит, то на другой. Одним словом, психолог. И появился он у них не так давно, что-то около года.

Лена не совсем понимала, зачем в школе нужен психолог. Ничем особенным Дим Димыч себя не проявил. Ну, провел пару тестов, один — в начале года в их классе. Однажды лекцию какую-то устроил. На нее ребят по всей школе залавливали. Одна Юлька Туполева охотно на нее пошла, и то потому, что мнит себя будущим психологом. Еще Лизка Кукушкина к нему за советом обратилась, когда у нее крыша чуть не поехала с перепугу, вот, кажется, и все… Хотя польза от Романова, безусловно, есть. Каждый старшеклассник знает, что в его кабинете всегда можно отсидеться. Он мужик покладистый, особо выговаривать за прогул не будет и уж, само собой, не заложит. Лена решилась и постучала.

— Можно войти, Дмитрий Дмитриевич?

Темные, глубокие глаза взглянули на нее:

— А, Серова из девятого «Б»! Входи.

Лена вошла, плотно прикрыла за собой дверь. Романов обладал фотографической памятью на лица: раз увидел — щелк! — и информация ушла в подкорку, поэтому Лена не удивилась, что он ее вспомнил.

— Ну что же ты, садись, — предложил психолог.

Лена села в кресло перед столом и, не глядя, бросила брезентовый рюкзак с учебниками на пол.

— Прогуливаешь, Алена? — Психолог, надо отдать ему должное, сразу решил прояснить ситуацию.

Врать не хотелось:

— Так получилось. Проспала. До трех часов ночи не могла заснуть.

— Любовь мучает? — усмехнулся Дмитрий Дмитриевич, постукивая пальцами по листочкам.

— Да нет. Мысли.

— А-а, это хорошо. Думать полезно, особенно в вашем возрасте. А что за мысли, если не секрет?

— О семье, о школе, о будущем…

— А ты, оказывается, с размахом думаешь, — уважительно отозвался Дмитрий Дмитриевич, опустил темноволосую голову, затем снова взглянул на нее. В руках у него появился один из листочков. — Я вот тоже здесь размышляю.

— А что это у вас? — решила полюбопытствовать Лена.

Сквозь тонкий белый лист просвечивал рисунок, а не ответы на вопросы.

— Это простенький психологический тест. «Нарисуй свою семью» называется. Я его в начальных классах провел. В третьем «Б». Хочешь, я тебе все подробно объясню? — Глаза психолога вспыхнули, как включенные лампочки.

— Ага. — Лена придвинулась ближе к столу.

«Все равно полчаса занять нечем, так хоть приятное человеку сделаю», — подумалось ей, но очень скоро она увлеклась беседой.

То, что все дети любят рисовать, для Лены не было секретом. Она до сих пор не могла обходиться без карандашей, любила моделировать одежду, мечтала в будущем добиться славы Коко Шанель, которая ввела в женскую моду брюки и короткую стрижку, узкое черное платье для коктейля и ставшие классическими духи «Шанель № 5». Так что Лена охотно поверила, когда Дмитрий Дмитриевич, добродушно улыбаясь, сказал, что тесты на основе рисунков в работе с детьми психологи используют весьма широко. Поверила она и тому, что любой детский рисунок можно считать, как говорят психологи, проективным, то есть отражающим внутренний мир и переживания ребенка.

— Вот смотри, это рисунок Коли Маковского, — стал рассказывать Дмитрий Дмитриевич. — Он цветной. Это хорошо. Но обрати внимание на нажим и штриховку, которой мальчик обозначил фигуру отца. Сильный нажим говорит о том, что Коля испытывает тревогу по поводу этого члена семьи.

Лена присмотрелась к рисунку. Ничего тревожного она не заметила. Обычный рисунок, где неумелой рукой нарисована вся семья. Папа что-то приколачивает к стенке, наверное картину вешает, мама гладит. Коля читает книжку.

— Кроме того, Коля нарисовал отца забивающим гвоздь в стену, — пояснил Дмитрий Дмитриевич.

— А что, разве это плохо? — удивилась Лена.

Казалось бы, штатная ситуация. И руки у папы, видно, умелые.

— В том-то и дело, что плохо. Коля видит отца агрессивным. Он бы мог нарисовать его, скажем, сидящим перед телевизором. Кстати, в большинстве случаев эта ситуация и преобладает в рисунках. А мальчику запомнился отец с молотком в руке. И я прихожу к выводу, что он его побаивается. А вот с мамой у Коли очень теплые отношения, — улыбнувшись, заметил психолог.

— А как вы об этом догадались?

— Она гладит. Это тепло. Вообще, дети чаще всего изображают матерей за каким-то занятием. Вот смотри. У Лены Галкиной, твоей тезки, мама варит суп. У Сони Шваб мама пылесосит. А вот с папами дело обстоит иначе. У Сони на рисунке папа вообще отсутствует.

«А ведь и верно», — подумала Лена, вспомнив, как отец третьеклашки иногда привозит свою дочь в школу на «вольво».

— И знаешь, как она объяснила это мне? — продолжил психолог. — Она сказала, что он на работе, поэтому его на рисунке нет. А это уже свидетельствует об отстраненности отца от воспитания дочери. Он, скорее всего, далек от семейных проблем.

«О как!» — успела удивиться Лена.

— А вот у Саши Степанкова ситуация еще хуже. — Дмитрий Дмитриевич покопался в папке и достал рисунок Саши. — Взгляни. Здесь и папа, и мама, и бабушка с дедушкой, и даже старший брат, ученик десятого «А», а самого Саши на рисунке нет. Не исключен вариант, что он не чувствует себя нужным и любимым. У Лены Галкиной иная картина. — Дмитрий Дмитриевич передал Лене рисунок девочки. — Видишь, у нее все нарисовано очень мелко, простым карандашом. С семьей у нее все в полном порядке, но не с ней. Эта тщательная прорисовка, почти тайская миниатюра, говорит о ее неуверенности в себе, о заниженной самооценке.

У Лены перед глазами возникло бледное личико худышки Галкиной. Да и так понятно, что она тихоня и не слишком высокого мнения о себе.

— А что это за черта? — спросила она, взяв рисунок, подписанный внизу «Леша Снегирев».

— Представь себе — это стена, отгораживающая одну комнату от другой. Леша в одной комнате, а его родители в другой. Какие-то мысли есть на этот счет? — спросил Лену психолог.

— Думаю, все ясно: парень чувствует себя одиноким, — сказала Лена, следуя предыдущей логике.

— В общем, ты права. Здесь явно прослеживается непонимание, отчуждение. Вот что можно извлечь из обычных рисунков. Ну, а дальше, как говорится, предстоит большая работа. Сначала поговорю с классным руководителем, — сказал Дмитрий Дмитриевич, складывая рисунки в стопочку, — затем вызову к себе родителей для душевной беседы, возможно, поговорю с самими ребятами, но ненавязчиво, так, чтобы они не чувствовали себя ущемленными и обиженными. Класс непростой оказался.

Лена слушала и мысленно краснела. Как легко мы делаем выводы, не считая нужным покопаться поглубже. Вот недавно она думала: зачем нужен психолог в школе? А оказывается, еще как нужен! Вон сколько всего интересного она узнала за полчаса. И ведь Романов хочет помочь ребятам и поможет, Лена теперь была в этом уверена.

— Дмитрий Дмитриевич, а помните, вы и у нас тест проводили?

— Конечно помню. — Психолог улыбнулся, и в его глазах промелькнули веселые искорки, будто он вспомнил что-то очень забавное.

— И вы обещали нам рассказать о его результатах в конце года, — напомнила Лена.

— И расскажу, обязательно, но чуть попозже, когда вам отметки годовые объявят. А вообще-то этот тест больше проверка для учителей, чем для вас.

В эту минуту раздался звонок с урока. Лена потянулась к рюкзаку:

— Я пойду.

— Иди.

Уже в дверях ее догнал приятный баритон Романова:

— Что Кошкиной скажешь?

Лена обернулась, пожала плечами:

— Так и скажу, что проспала. Не убьет же она меня за это?

— Думаю, что не убьет. Она в последнее время сама любезность.

— Это потому, что она влюблена в нашего полковника, — ляпнула Лена, подумав почему-то, что теперь она может поделиться с психологом любыми мыслями.

— Ну, не только, — усмехнулся он. — Так и быть, открою тебе один секрет. Людмилу Сергеевну на должность директора прочат в новую школу. Да, Лен, ты там не очень-то распространяйся: пока еще нет окончательного решения, — предупредил Романов.

Не очень-то распространяйся! А как это сделать, когда язык так и норовит проболтаться. Ну не умеет она хранить секреты. К тому же у нее от Бори секретов нет. Он увидел ее в коридоре, сразу бросился к ней. Высокий, крепкий, с длинными, вечно растрепанными темными волосами. На нем черные фирменные джинсы, свитер навыпуск, модные туфли. Борька улыбался широко и открыто:

— А я на улицу шел, чтобы тебе позвонить.

В стенах школы мобильники сильно глушило.

— А я проспала. Думаю, чего идти, выслушивать нотации от Кошки, настроение портить, ну и забила, — сообщила Лена, потом, наклонившись к Шустову и понизив голос, возбужденно сказала: — Борь, я тебе щас такое скажу, только ты поклянись, что никому ни полсловечка.

— Что б я сдох! — клятвенно заверил Борька, привычно забирая у нее рюкзак и вешая его себе на плечо вместе со своим.

— От нас, наверное, Кошка уйдет в следующем году!

Лене сразу стало легче.

— Куда, в декрет?

— Остряк-самоучка, — фыркнула она.

Но ведь и правда, Борька слыл первым шутником в классе. Его меткое словцо не раз веселило класс до колик и часто ставило на место зарвавшихся. Учителя и те побаивались с ним тягаться.

— А что? — Его темная густая бровь метнулась вверх и спряталась под челкой. — Дурной пример заразителен. Вон Маргаритка наша благополучно ушла в декрет, и ей по барабану, кто теперь будет за стенгазету отвечать. Ладно, это не вопрос. Найдут, чем занять нашу неуемную энергию. Так куда там наша Кошка собралась?

— В новую школу на повышение.

Борька присвистнул:

— Директором, значит. Повезет кому-то, — хмыкнул он и поинтересовался: — Кстати, откуда такие потрясные новости?

— Какая разница?

— И все же?

— Ну, Романов сказал. Я у него отсиживалась. Слушай, Борь, оказывается, психолог в школе очень нужный человек…

— Да что ты?

— Да!

Они вернулись к этой теме после уроков, когда Боря пошел ее провожать.

— Не, ну я не врубаюсь! Если мужик в руки молоток взял, чтобы гвоздь заколотить в стенку, — от него агрессия исходит. А если мама с утюжком — значит, в доме уют и тепло. Так, что ли, получается?

— Получается, что так.

— Хм, — скептически отреагировал Борька. — А как же криминальные элементы? Они, между прочим, очень уважают горячий утюжок, чтобы нужные сведения из жертвы вытянуть. Как с этим теплом быть?

— Не знаю. Если тебе это так интересно, сам у Романова спроси.

Лене не хотелось затевать спор. Она очень быстро пожалела, что завела разговор на эту тему. В голову полезла всякая глупость: что бы она нарисовала в этом случае, что бы нарисовал Боря? Он, возможно, отгородился бы стеной от родителей, как это сделал Леша Снегирев.

У Бори было все: и достаток в доме, и благополучие — все, кроме сердечной близости. Боря сам ей в этом как-то признался.

— Иногда посмотрю на предков… ну, блин, телик можно годами не врубать, реальное шоу на дому. Живут как вежливые соседи, а я у них связующее звено. Надоело все до чертиков, а куда денешься? Приходится мириться с видимым счастьем семейства Шустовых. Прикинь, они лет пять как по разным койкам разбежались. Отец погуливает на стороне. Я к этому спокойно отношусь, без напряга. Для матери секс вроде как и не существует. Так какие к отцу могут быть претензии? Он же здоровый мужик.

Лена тогда помучилась, но все же спросила:

— А ты не боишься, что отец может уйти от вас? Сам знаешь, сколько сейчас охотниц за красивой жизнью развелось.

— Нет, этого я не боюсь, — серьезно ответил Боря. — Во-первых, отец меня крепко любит. Правда, по-своему. Во-вторых, может, это и глупо звучит, но узы брака для него нерушимы, как оковы: надел, тащи до конца. А в-третьих, отец из тех, кто считает, что жена — это в первую очередь хорошая хозяйка дома, так сказать, хранительница очага, и мать в этом смысле его вполне устраивает. А ее устраивает налаженная жизнь. Я недавно вдруг понял, что у матери есть одна удивительная способность — не замечать того, чего ей видеть не хочется. Вот так и живем: вроде вместе, а по сути дела, каждый сам по себе. — Боря помолчал, а потом признался: — И знаешь, если я когда-нибудь женюсь, то в моей семье не будет этого обманчивого благополучия. Или оно будет настоящим, или никаким.

В эту минуту Лена ясно представила себя Бориной женой. Может, это и смешно — мечтать о семейной жизни в пятнадцать лет, а вот она мечтала. Мечтала стирать его рубашки, варить вкусный суп, рожать детей и, как в Писании говорится, делить все беды и радости…

— Эй! Ты где заблудилась? — Боря стиснул рукой ее плечо.

— Задумалась, — ответила она.

— О чем? О хорошем?

— Да, о хорошем, — призналась Лена, потому что любить и заботиться о близком тебе человеке — это ведь хорошо, и добавила: — Только я тебе пока не скажу о чем, не расспрашивай.

— Ладно, не буду, — рассеянно согласился Борька, взглянул на дедовские командирские часы, с которыми не расставался, и вдруг сказал:

— Слушай, а давай сделаем небольшой крюк и ко мне заскочим.

Лена сбилась с шага. Сердце пропустило удар, а потом словно в пропасть ухнуло. Неужели гнев на милость сменили? Горько было признаваться, но от правды не убежишь — Борина мама Лену не жаловала. Они уже несколько месяцев встречаются, а Лена так и не была причислена к избранным одноклассникам, побывавшим у него в гостях. Боря все никак «не мог» познакомить ее с родителями. Нет, она, конечно, много раз видела мадам Шустову, элегантную моложавую даму. Ее в школу из-за Борькиных проказ не раз вызывали. А с отцом Бори Лена вообще часто сталкивалась, потому что бабушка работала в его фирме уборщицей и Лена помогала ей убираться по вечерам. Особенно после того, как бабушка угодила в больницу. Кстати, Илья Борисович, Борин папа, проходя мимо Лены, всегда тепло улыбался. Но одно дело случайная встреча и совсем другое — наконец-то быть приглашенной к ним в дом. Интересно, что Боря скажет, когда они придут? Может быть: «Ма, знакомься, это Алена, моя девушка…»

Конец ознакомительного фрагмента.