Последний отбор. Угол для дерзкого принца

Вера Чиркова (2019)

Известно ли кому-нибудь достоверно, как живется в замужестве девушкам, выигравшим однажды отбор для знатного жениха? Точнее, желает ли хоть кто-то знать это во что бы то ни стало? Ведь издавна принято считать, что, получив желаемый приз, юная невеста просто обязана быть счастливой и благодарной. Так не лучше ли раз и навсегда принять это за доказанный факт, иначе в душу очередных претенденток могут закрасться сомнения в необходимости и человечности подобных, замаскированных под смотрины торгов.

Глава вторая

Моментально вырастив воздушную лиану, я перенесла себя вниз, на короткую травку, почти скрывшую вымерзшую проплешину. Поежилась, вспомнив «подарок» королевы, и напрямик направилась к дорожке, ведущей к дому Гесорта. Он стоял на пологом берегу речки немного дальше по течению и был загорожен от воды густой живой изгородью. На ее фоне мне было отлично видно и белую беседку, и широкое, как диван, удобное сиденье качелей.

И темноволосого мужчину в простой светлой одежде, медленно бредущего по тропке мне навстречу. Не знаю, чем он меня насторожил, но в следующий миг над моей головой уже сомкнулись щиты невидимости. У них есть одна особенность: вместо стоящего под ними человека все вокруг видят предметы, расположенные за ним.

За моей спиной был дом, и я осторожно отступила к нему, почти влепившись в стену, пахнущую разогретой смолой. Но при этом не отводила взгляда от идущего в мою сторону человека, постепенно узнавая его и начиная понимать, что именно меня в нем встревожило.

Его необычное поведение.

Никогда раньше Ренд не ходил так медленно и тяжело, как будто нес на плечах неподъемный груз.

И смотрел принц всегда иначе. Гордо запрокинув голову, дерзко озирал все вокруг пристальным, бдительным и чуточку насмешливым взглядом.

А сейчас он брел понуро, отрешенно глядя под ноги, и вряд ли видел хоть что-нибудь на расстоянии пяти шагов. Первое подозрение, что это вовсе не Ренд, я отмела уже в следующую секунду. Если бы сюда удалось проникнуть подставному принцу, он постарался бы точно копировать подлинного Райвенда.

Значит, произошло нечто настолько отвратительное, что у него просто не осталось сил поддерживать привычную маску. Ведь в поле, когда рядом не было никого из чужих, он становился совершенно другим. Пусть строгим и немногословным, зато внимательным и заботливым.

Я огорченно вздохнула и отступила еще дальше, за угол, не желая попасться на подглядывании. Вблизи о моем присутствии принцу подскажут амулеты, и это вряд ли добавит ему радости. Он не из тех, кто готов терпеть чужую жалость, уж это я успела понять.

Крыльцо дома было видно с дорожки, поэтому мне пришлось вернуть себя назад на балкончик тем же способом. А потом я осторожно, на цыпочках, спустилась по лестнице и поспешно устроилась на кухне возле блюда с разными булочками. И успела налить полчашки чая и даже сделать маленький глоточек, прежде чем вспыхнул сигнальный фонарик, сообщавший о пришедших гостях. Секунду смотрела на него, сдерживаясь, чтобы не побежать, затем отставила чашку и неторопливо пошла в прихожую. Мне ведь неизвестно, кто там заявился?

— Входите, — приветливо улыбнулась, выходя навстречу гостю, и встревоженно замерла, рассмотрев его лицо: — Ренд? Что произошло?!

— Альмисса… — невнятно пробормотал он, садясь прямо на пол, — отравила. Я тут немножко полежу?

— Как «отравила»? — У меня в душе все оборвалось.

Альми была слабым магом, но это с избытком компенсировалось кучей амулетов, которые повесил на нее муж. И неизвестно, какой из них мог сработать, если счел действия принца опасными.

— Какой-то дрянью… — пробормотал Ренд, опасливо, как бездомная собака, укладываясь в уголке прихожей, — Прости, любимая.

Закрыл глаза и замер.

Пару мгновений я потрясенно смотрела на его расслабленное лицо, затем рухнула рядом на колени. Первым делом вцепилась в руку напарника и нестерпимо долго ждала, зажав пальцами заветную жилку на запястье. И только убедившись, что она бьется уверенно и без перебоев, обрушила на Ренда весь запас целительских заклинаний, имевшийся в моем арсенале. Бодрость, регенерация, противоядия… на последнем запнулась, вспомнив, что принцы защищены амулетами.

И похолодела — медальон принца болтался на моей шее. Вне себя от горя я сорвала злосчастное украшение и попыталась надеть на его хозяина. Однако артефакт что-то непреклонно отталкивало, словно Ренд был замотан в самый плотный щит. Помучившись несколько секунд, я отбросила медальон в сторону и схватилась за свой именной амулет.

Думать о том, кого вызывать, времени не было, но что-то в душе восставало против привлечения к этому происшествию малознакомых магистров. Даже тех, кому вполне доверяла: законы цитадели благоразумны и справедливы, но строги к нарушителям.

А Альми явно что-то натворила, и хотя я сама придушила бы любого, кто посмеет сказать, будто она способна на подлость или вспышку ярости, но и не понимать, как велика возможность ошибки, фатальной случайности, тоже не могла. И поэтому звать Стая было бесполезно — ради любимой он не остановится ни перед чем. Бросит вызов всему обществу и даже цитадели, если Альми будет угрожать хоть малейшая опасность.

Оставались только леди Модена и Калиана. Поколебавшись, я послала тревожный вызов целительнице. А пока ждала ее, снова и снова пыталась вернуть командиру его амулет, и лишь убедившись в бесполезности всех усилий, повесила медальон себе на шею. В такие моменты, когда будущее неясно, а полной уверенности нет ни в ком, мощная защита лишней быть не может.

Торопливый стук каблучков послышался на лестнице, ведущей со второго этажа, через долгие три минуты. Я успела за это время притащить воздушной лианой из гостиной ковер и подушки и подсунуть под бесчувственного напарника.

Переносить его в комнату мне почему-то казалось небезопасным. Так и сидела рядом с ним, держа за запястье и умоляя всех богов, чтобы ровное биение пульса не начало сбиваться.

— Что у тебя произошло? — едва спустившись на несколько ступеней, встревоженно спросила Калиана и смолкла, изумленно рассматривая обнаруженную картину.

— Ренд… — горестно всхлипнула я, чувствуя, что еще секунда — и разрыдаюсь позорно, как провинциальная дебютантка.

— Вижу, — мягко сказала она и коротко махнула рукой, видимо, с намерением меня успокоить.

Синее сияние сверкнуло ослепительно, как молния, дохнуло колючим холодком и замерло, надежно закрыв нас с принцем мощнейшим щитом. От потрясения я даже рот приоткрыла, собираясь спросить целительницу, зачем она его поставила. Но тут же крепче стиснула губы, обнаружив, с каким неподдельным изумлением Калиана изучает странный купол.

— Элгиния?

— Это не я. Я вообще ничего не делала и ничего не понимаю. — Мой голос задрожал, и я заторопилась, опасаясь не успеть ей всего объяснить. — Он пришел и с порога сказал, что его отравили, сразу лег и попрощался.

— Сними щит, — нахмурилась Калиана.

— Не могу. Это не мой… я вообще такой в первый раз вижу.

— А я уже видела. Это защита королевского артефакта. Но почему он накрыл и тебя? — В голосе магини звучала озабоченность и растерянность. — Сейчас вызову магистров.

— Нет! — закричала я отчаянно. — Не нужно! Я прошу, не зови никого. Возможно, он ошибся, она не могла причинить ему вреда!

— Он кого-то назвал, — догадалась Калиана. — Мать? Нет, она на острове. Кого же? Гина, тут явно ошибка, и на отравленного он не похож. Ты держишь его руку… какой пульс?

— Нормальный, — шмыгнула я носом. — Наполненный, размеренный. Но, может, яд подействует не сразу?

— А понюхать его дыхание ты можешь?

— Конечно. — Пару секунд я принюхивалась, потом уверенно доложила: — Пахнет каким-то зельем, что-то знакомое, но точно не скажу. Попытаюсь снять медальон.

— Какой медальон? — удивилась целительница и смолкла, увидев в моих руках королевский амулет. — Так вот в чем дело! Нажми на зеленый боковой камушек, это отмена опасности.

Мне не верилось, что все так просто, однако иного выхода не было. Но совет и в самом деле помог: щит растаял, едва я покрутила небольшой изумруд.

— А теперь отойди в сторону, вон к той скамье, и посиди там. — Калиана командовала очень уверенно, и это наполняло мою душу робкой пока надеждой, что принц останется в живых. — Так… чем же его поили? Гина, это не яд. Чтобы знать точнее, нужно спросить того, кого он обвинил — несправедливо, я уверена.

— Альми, — обреченно буркнула я.

Но никто и никогда не услышал бы от меня этого слова, если я и сама не считала происходящее чудовищной ошибкой.

— Как я сама не догадалась! — Целительница проворно отправила вестника и, осторожно сев на мое место, взяла Ренда за руку: — Да, пульс отличный. Не волнуйся, Гинни, ты все сделала правильно. Альми очень повезло, что у нее есть подруга, которая безоговорочно верит в ее доброту и честность. Нам, целителям, чаще приходится встречаться с обратным. Недавно я спасала девушку, которую подруга чуть не убила от ревности к возлюбленному. Увидела со стороны, как та его обнимает…

— А на самом деле? — Меня ничуть не волновала чужая история, я понимала, что меня сейчас просто развлекают, но была безмерно благодарна за это Калиане.

Встречи с Альми я страшилась почти до дрожи.

— На самом деле его укусила в шею пчела, и он попросил вынуть жало.

— Что здесь случилось? — По лестнице вихрем слетел Стай, и я опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом.

— Райвенд пришел и упал прямо у двери, — спокойно пояснила Калиана. — Судя по запаху, он пил какое-то зелье.

— Я дала успокаивающую настойку, — заявила Альмисса, рассматривая нас с верхней ступеньки, — на пяти травах. Принца трясло от ненависти, когда он появился.

— На чем настойка? — ровно осведомилась целительница. — Сон слишком глубокий и запах странный.

— На спирту, — сообщила уже добравшаяся до меня Альми. — Травы свежие, отвар долго не стоит. Но ему ведь все равно, королевский амулет сразу нейтрализует спирт.

— То есть, — немедля сообразил Стай, — ты его попросту напоила, забыв о том, что медальон он отдал в ловушке Гинни?

— Я его не поила, — отказалась Альми, поглядывая на необычайно кроткого Ренда. — Он сам. Сказал, что три капли ему сейчас — как лошади вишенка. Вылил в бокал полный фиал и выпил одним глотком. Конечно, я могла бы отобрать, но не стала. Он ведь после паучьей западни даже не поспал толком. Не успел вернуться во дворец, как они набросились, словно стая воронья. А про амулет я не подумала, меня заботило одно: где его спать положить. Травы в зелье все сильные, успокаивающие и сонные.

— Большой фиал? — деловито уточнила Калиана.

— Ровно шкалик, но он был немного не полон.

— Тогда удивительно, как Райвенд дошел, — понимающе усмехнулась целительница.

— Нужно было двери запереть, — мягко попенял жене Стай, и она вдруг рассмеялась в ответ:

— Неужели ты сомневаешься? Я пыталась. Но принц гордо заявил, что его ждет Элни. А на мой намек про ее маленький дом, где уже живет подруга, только усмехнулся, как он умеет, снисходительно, по-королевски. Изрек, что ему хватит и угла, и ушел.

Все дружно глянули на свернувшегося в уголке Ренда и смолчали, но по губам Альми и Калианы скользнули затаенные улыбки.

— Элгиния! — окликнули сверху, и я мгновенно узнала по голосу короля.

— Я здесь, ваше величество!

— Мне нужно узнать… — Он остановился на лестнице, как недавно Альмисса, и обвел нас настороженным взором.

И тотчас обнаружил брата. Альгерт ринулся к нему, как коршун на добычу, упал рядом на колени и сунул пальцы его высочеству за воротник. А нащупав бьющуюся жилку, стремительно оглянулся на Калиану:

— Жив?!

— Да, — спокойно кивнула она. — И будет жить еще лет двести, если не станет заниматься самолечением.

— Да сколько же можно?! — раздался сверху страдальческий голос бабушки. — Ласточка моя, у тебя тут не дом, а прямо придорожный трактир!

— Манефа? — изумился мой наставник, но старушка неожиданно смерила его гордым взором истинной герцогини.

— Леди Манефия Лисвелл, лорд Гесорт. Не сочтите за труд, ваша милость, отправьте нас с внучкой домой, в замок Горензо. В моем возрасте очень вредно не спать по ночам — цвет лица портится.

— Всегда к вашим услугам, — так же церемонно склонил голову Стай, подошел к окну и широко его распахнул.

— Одну минуту, — вскочила я с места, понимая, как он намерен поступить. — Сначала я уложу Ренда в свободной спальне, для друзей у меня всегда найдется нормальная кровать.

Не обращая ни на кого внимания, кастовала малый щит; как огромной ложкой подцепила им командира и перенесла в последнюю свободную спальню. Прихватила на обратном пути в своей комнате шкатулку с амулетами и уверенно взяла бабушку под руку.

— Мы готовы.

— Спокойной ночи, — учтиво кивнул король, и солнечный день сменился ночной мглой.

Портальной башней в замке пользовались очень редко, у всех были именные амулеты цитадели и потому фонарей на ней никто не зажигал.