Вираж судьбы

Вера Русакова, 2017

В маленькой уединённой гостинице собирается компания из очень разных людей, настроенных по отношению друг к другу не слишком дружелюбно. Ночью одну из постоялиц, студентку медицинского факультета, будят и просят прийти на помощь соседу: налицо признаки отравления

Глава 1

Швейцария, Цюрих, 1879 год.

Сидеть перед кабинетом врача и ждать приёма — не самое приятное занятие на свете.

Оно становится особенно неприятным, если судьба к Вам, по Вашему мнению, немилостива, и все неприятности, которые могут произойти — происходят. По крайней мере, многие. И Вы ждёте неприятностей и от визита к врачу.

Добавьте ещё, что в поездку, последствия которой привели Вас в эту очередь, Вы отправились не потому, что Вам сильно этого хотелось — а потому, что не следует отставать от друзей… точнее, от тех, кого Вы так называете, и ещё из желания подтвердить свою мужественность. Лучше бы Вы этого не делали; лучше бы Вы остались в общежитии и писали реферат, отсутствие которого уже вызвало неприятные рассуждения Громовежца Раппа по поводу Ваших способностей и особенно прилежания. С другой стороны, надо заботиться о своей репутации.

Так или примерно так размышлял о своих бедах и несчастьях молодой человек Северино Моратин, студент Политехнического института, тоскливо ожидая приёма у доктора Хеезе. Его сосед Висенте (один из тех, кого он называл другом без малейшей искренности) злобно ворчал:

— Один вред от этих баб! То расходы, то болезни… А в прошлом году, мне рассказывали, одна такая перетравила полдюжины порядочных мужчин прежде, чем попалась.

Развить тему не удалось, ибо из кабинета вышел Хорхе Наварро — единственный из компании, к кому Северино действительно испытывал дружеские чувства.

На вопрошающий взгляд Хорхе тихо ответил:

— Да.

Северино молча взял друга за руку.

— Лучше не надо.

— Надо.

— Следующий!

В небольшой, чистой и полупустой комнате сидел мужчина лет 45, с красивым лицом и длинными руками.

— Вы тоже из этой компании? «Танцы при луне»?

— «Лунное сияние», — тихо поправил его юноша.

— Вы что, всем факультетом туда ездили?

— Нет, зачем. Небольшой компанией.

Хозяин кабинета воздел свои длинные руки:

— Небольшой! Не знаю, как этих шлюшек, а меня вы уже утомили. Мамзель Виктория!

Из боковой двери вышла худенькая девушка в белом врачебном балахоне и косынке.

— Я устал и пойду перекусить. Осмотрите, пожалуйста, этого парня — подозрение на сифилис. Если у Вас будут сомнения — дождитесь меня, но если справитесь с ним сами — буду Вам очень признателен! Очень!

— Поняла, герр доктор. Если мы закончим раньше Вашего прихода — мне звать следующего или просить остальных подождать?

— Звать следующего! И чем больше Вы их обработаете — тем лучше.

И доктор исчез.

Во время этого разговора Северино сидел ни жив, ни мёртв. Похоже, судьба не просто осыпала его пакостями, но и проявляла в этом деле фантазию.

Меж тем девица заняла место врача и подняла на пациента безразличный взгляд.

— Меня зовут Виктуар Сэрму. Как Вы слышали, получила поручение осмотреть Вас. — Она говорила по-немецки правильно, но с заметным французским акцентом.

— Ваше имя? Возраст? Где живёте?

С обречённостью жертвы, влекомой на заклание, юноша сообщил своё имя, возраст и адрес.

— Почему возникло подозрение?

Северино, запинаясь, рассказал про поездку в загородный кафешантан «Лунное сияние», где выступали экзотические восточные красавицы. Потом мы ээээ… развлекались. Потом стало известно, что одна из девиц больна… Э.. один из нашей компании ээ.. тоже болен.

Вспомнил про Хорхе и поправился: не один, а два.

— Давно?

— Что?

— Давно были экзотические развлечения?

— Две недели назад. Нет, чуть больше.

— Вполне возможно. Классическим считается трёхнедельный срок.

— В каком смысле «считается классическим»?

— Болезнь обычно обнаруживает себя в течение этого срока после заражения. Бывает, правда, что и позже.

Её холодная деловитость несколько ободрила пациента.

— Обнаруживали ли Вы у себя на теле язвы? Сыпь? Были какие-либо необычные явления?

— Нет.

Юноша настолько успокоился, что стал разглядывать вопросительницу. У неё была очень светлая кожа, правильные, но не приметные, какие-то ускользающие черты лица; волос под косынкой не видно, но брови и ресницы светлые, едва выделяющиеся на коже, а глаза не голубые, как можно было бы ожидать, а серые.

Зря он успокоился, потому что от слов девица перешла к делу: внимательно осмотрела руки, голову, особенно тщательно — рот, воспользовавшись при этом ложкой, и даже в нос постаралась заглянуть.

— Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.

— Совсем?

Строгий и, пожалуй, неприязненный взгляд.

— Проявления Вашей болезни могут быть где угодно.

Пока он лежал на спине, m-lle Сэрму осматривала его старательно и безразлично, иногда брезгливо приподнимала, например, руку и разглядывала её внутреннюю сторону и бок, никак не реагируя на тело молодого мужчины.

— Перевернитесь!

Пришлось перевернуться. Осмотр продолжился. И если бы у Северино на затылке были глаза, то он мог бы впервые заметить некоторые эмоции на лице девушки, но эмоции эти были не эротического, а удивлённо-злорадного порядка: спина и ягодицы молодого человека были покрыты свеженькими полосами. Полюбовавшись, девица вернулась к обычной деловитости.

— Можете одеваться!

Моя руки, она добавила уже более приязненным тоном:

— Пока никаких примет болезни нет. Но 21 день, если я правильно Вас поняла, ещё не прошёл. Ещё известны случаи более длительного инкубационного срока. Поэтому советую Вам примерно через неделю пройти повторный осмотр. Если будут язвы или сыпь — не ждите. Болезнь весьма опасная, и чем раньше начато лечение — тем лучше.

— Сколько я должен за приём?

Положив деньги и слегка взбодрившись, юноша удалился. В коридоре он взбодрился ещё больше, радостно сказав Висенте:

— Освободил тебе помещение. Заходи!

И ушёл, представляя встречу Висенте с этой особой.