Кто они

Вера Михайловна Вишневская, 2019

Кто они? Четыре пациента психбольницы? Люди со сверх способностями? Или просто четверо молодых людей, мечтающих о свободе? Кэтрин, Алекс, Джейсон и Адин даже не подозревают, что в погоне за свободной жизнью они станут жертвами самого большого обмана и не просто будут бороться за жизнь, но и обретут нечеловеческие способности.

Глава 1

Два года назад

Когда Кэтрин попала в больницу, ей было восемнадцать лет. В возрасте шестнадцати с половиной лет она потеряла отца. Она всегда помнила его, как очень мерзкого и грубого мужчину, от которого всегда несло жутким перегаром. Этот запах был настолько сильным и тошнотворным, что его можно было почувствовать за километр. Отец Кэтрин всегда много пил, но, в тоже время, это был очень добрый и очень дорогой для Кэтрин человек. С годами, его внешнее и душевное состояния становилось только хуже. Он становился более агрессивным, на его лице вырастала неаккуратная щетина, под глазами образовывались громадные мешки, лоб покрывался морщинами, а кожа становилась всё более жёлтой и тусклой. У её отца частенько случались приступы, он начинал хвататься за сердце и терять сознание. Так продолжалось очень долго, пока врачи не поставили ему диагноз: инфаркт миокарда. Для того чтобы это вылечить, нужна была операция. Кэтрин с матерью начали собирать нужные на неё деньги, но в один день, Кэтрин вернулась домой из школы, как всегда, достала из сумки ключи, повернула замок, открыла дверь. Она зашла в дом и отметила, что в нём подозрительно тихо. Она сняла куртку, обувь откинула в угол, поставила сумку на пол и пошла на кухню. После того, что она увидела в тот день, её жизнь никогда не была прежней. Она зашла на кухню и увидела ужасную картину: её отец висел под потолком на твёрдом канате, перекинутым через шею. Его глаза были закрыты, а лицо приобрело необычный синий оттенок. Его ноги свободного висели в воздухе. Кэтрин встала в ступоре. Она не начала кричать, она просто стояла молча и смотрела отцу прямо в глаза. По её щеке медленно текла слеза. Прошло минут пять, и она решила позвонить маме. Та ей сначала не поверила, но, когда она пришла домой, то увидела то же, что и дочь. Мать Кэтрин сразу же позвонила в скорую помощь, а Кэтрин до последнего смотрела в одну точку, пока труп её отца не увезли на белой машине в чёрном чехле. После этого случая, Кэтрин не спала ночами, её жизнь была сломлена. Через пару дней были похороны. Уже к тому времени мама Кэтрин выглядела ужасно: опухшие и красные от слёз глаза, дрожащие белые руки, и опущенный вид. Спустя ещё год, ей стало совсем плохо. У неё начали случаться периодические припадки: как правило, всё начиналось с плача, переходящего в крики, затем она впадала в агрессивное состояние: бросала всё вокруг, кричала. Один раз, это дошло да того, что она угрожала ножом Кэтрин. И они, вдвоём, решили обратиться к психотерапевту. Тот, сразу же, выписал маме Кэтрин кучу антидепрессантов и прочих тяжёлых лекарств. Точный диагноз Кэтрин не запомнила, а может и не хотела запоминать. Со временем, ситуация стала совсем плохой: денег на квартиру не было, мама Кэтрин совсем забросила свою работу, она просто сидела за столом или лежала на кровати. Кэтрин решила устроиться на работу промоутером. Она должна была целый день ходить в каком-то душном и неприятном костюме, и каждый раз это было что-то новое: космонавт, чебурек, и бог знает, что ещё. Кэтрин было очень тяжело. В один день она лишилась отца, да и матери у неё теперь тоже почти не было. Она упорно работала, пока в один день на неё не напали двое амбалов. Они не очень сильно, но больно её потрепали и забрали всё ценное: деньги, мобильный телефон, цепочку, даже дешёвые часы — последний подарок папы. Скорее всего, это были конкуренты того предприятия, которое она рекламировала.

После этого что-то в ней заклинило. Она поняла, чтобы выжить, надо добывать деньги силой. Она начала воровать. Сначала мелкие вещи, типа косметики или еды, а затем пошли большие кражи: техника и украшения. Она крала их и продавала, получая достаточно денег для покупки еды или лекарств. Она больше не была той наивной, маленькой девочкой Кэтрин, которая верила в чудеса. Теперь, её самой главной мечтой было не попасться, когда она проходила сквозь охрану. Она не чувствовала эмоций, абсолютно никаких, лишь обязанность доставать деньги. Но, вскоре, это обязанность переросла в желание и навязчивую идею. Чем больше она воровала, тем больше хотела это делать. И вот, в один день её поймал охранник. Это было случайностью, одна оплошность, которая полностью изменила её жизнь. Она растянулась на полу, а всё то, что она своровала: телефон и золотые часы, упало на пол. Охранник тотчас это заметил и, когда понял, что она сделала, вызвал полицию. Те сразу же отправили её на допрос и психиатрическую экспертизу. Врачи очень долго её обследовали, проводили различные тесты. Оказалось, что воровство было не единственной проблемой в её жизни. Она страдала от постоянных параноидных мыслей, маний и прочих психологических терминов. Её зачислили на лечение в психиатрическую больницу номер 3. Этот день она запомнила навсегда. Она стоит с сумками полных вещей в обеих руках, и последний раз смотрит на свой дом, в который она вернётся только через 6 месяцев. Её мама по-прежнему сидит за столом, спиной к ней. Кэтрин прощается с ней:

— Пока, мама, — надо скорее уходить, пока глаза снова не наполнились слезами. А её мама даже не обернулась. Она лишь глубоко вздохнула. Когда она узнала о диагнозе её дочери, та для неё просто перестала существовать. Мама вкладывала в дочь громадные надежды, но всё полетело крахом в один день. Она считала её позором семьи, и Кэтрин это чувствовала, она всё понимала. И вот теперь, ей предстоит отправиться неизвестно куда и неизвестно на сколько, а её матери всё равно. А может быть там ей будет даже лучше. Она не могла этого знать. А теперь, пора ехать. Кэтрин последний раз бросила взгляд на маму и на её поседевшие волосы, а ведь когда-то они были цвета шоколада. Она медленно закрывает дверь, и садится в подготовленную для неё служебную серую машину, марки «шевроле», последний раз бросает взгляд на опустевший дом и мысленно говорит себе: «Это только начало Кэтрин, это только начало…»

***

Вы когда-нибудь задумывались, как это, лечиться в психиатрической больнице? Возможно, вы думаете, что это приятное времяпрепровождение, по типу отпуска. Наверное, это так, но не там, где лечилась Кэтрин. Она находилась здесь уже очень долго, и за это время успела полностью впасть в депрессию. Да и как тут в неё не впадешь, когда первое, что с тобой делают по приезду, это заставляют надеть серый костюм, состоящий из балахонистой кофты и серых спортивных штанов. Затем, твои вещи тщательно перерывают, не брезгуя даже нижним бельём, а потом отправляют в комнату, где лишь две кровати и голые стены с окном. Ни телевизора, ни интернета, лишь общий телефон, душ и туалет, что не очень-то удобно. Но Кэтрин постепенно привыкала, говоря себе, что это лишь на некоторое время, а не на всю жизнь. Она привыкала даже к расписанию: в 8:00 подъём, ледяной душ в общей душевой, завтрак, состоящий из липкой каши с комочками, которую Кэтрин никогда не любила, бутерброда, и остывшего чая (по редким случаям давали что-то другое). Затем, все шли гулять. Тот, кому позволял диагноз, мог гулять самостоятельно, но на территории больницы, а тот, кто не мог, гулял лишь под строгим контролем надсмотрщика. Затем, физические нагрузки, отдых, обед, снова отдых, ужин и в 22:00 отбой. Кэтрин всё больше и больше становилась той однородной серой массой, в которую здесь превращали. А главным врачом этого учреждения была тридцатипятилетняя женщина по имени Каролина Дроун. Это высокая и статная блондинка с каре и зелёными кошачьими глазами. Она всегда ходила по больнице, как хищная кошка, высматривая себе добычу. Этот белый халат и очки в чёрной оправе лишь подчёркивали её высокомерность. От неё всегда пахло смесью сигарет и мятной жвачки. Хоть на территории больницы нельзя было курить, но она частенько позволяла себе эту вольность. Она всегда одевалась во что-то, вроде тёмных лакированных туфель, обтягивающего офисного платья, и любила делать маникюр. Сейчас, он был изумрудного цвета, как её глаза. Это были не пальцы, а вылитые кошачьи когти. Она не любила людей, но частенько проводила беседы с непослушными пациентами. Неизвестно, что она им говорила, но, когда они возвращались обратно, больше никогда не вели себя громко, а наоборот, тихо и скромно. Кэтрин в шутку называла её тигрицей, хотя, иногда, это и не казалось ей шуткой. Имя Каролины Дроун знал каждый пациент, и все её опасались, обходя лишний раз стороной, хотя она чаще всего сидела у себя в кабинете, не желая никого видеть. Один раз, Кэтрин там была: кожаное кресло, лакированный стол красного дерева, куча книжных полок, и вечный запах дыма от сигарет. Кэтрин иногда задумывалась: «Интересно, а у неё есть дети? Сомневаюсь, но вдруг… как же им не повезло». Она иногда думала, как же мог выглядеть её ребёнок: возможно, как все эти богатенькие сынки и дочки: разъезжает на дорогущем кабриолете с бутылкой шампанского, в солнечных очках и хорошим партнёром. Вот с кем, с кем, а с парнями Кэтрин редко везло. Были трое, но ничем серьёзным это никогда не заканчивалось: пару поцелуев, проведённая вместе ночь, обещание быть всегда вместе и мучительное расставание.

Кэтрин и дальше жила бы среди этой серой массы, но в один день произошло очень интересное событие, которое она не смогла бы забыть, даже если бы захотела.

***

За всё время, проведённое в больнице, Кэтрин не познакомилась ни с одним человеком. Да, у неё была соседка по комнате, но та, как поняла Кэтрин, страдала от шизофрении и не очень любила с ней говорить, да и говорить в принципе. Кэтрин запомнила некоторых людей в этом месте, например, уборщицу: старую и дряхлую старушку, которая ни на кого не обращала внимания, пару медсестёр, задача которых, как и всех остальных, была лишь в постановке уколов и выдаче лекарств с абсолютно безразличным лицом и откровенной неприязнью ко всем пациентам. Также, Кэтрин отметила некоторых больных. Имён их она не знала, но всегда могла разглядеть этих особ в толпе. Вообще, Кэтрин любила разглядывать людей. Ей нравилось делать это с детства, когда ещё в детском саду, она садилась за стол с куклами и разглядывала, кто, что делает. Так и сейчас, Кэтрин основную часть времени сидела в общей комнате, в кресле, и читала одну из привезённых из дома книг. Она не размышляла и кинула в сумку то, что первым попалось на глаза. Сейчас она читала: «Над пропастью во ржи» Дж. Д. Сэлинджера. Она очень чётко ассоциировала себя с главным героем книги и считала, что они вместе балансируют над этой пропастью.

Когда Кэтрин дочитала последнюю главу книги, комната уже опустела. Времени было 21:35. Книга закончилась словами: «А то расскажите про всех — и вам без них станет скучно». Кэтрин подумала: «Ха, здесь мне никогда и весело не было». Она оглянулась, увидела, что скоро отбой, и никого в комнате нет. Кэтрин встала и поняла, что спать ей совершенно не хотелось. Свет был очень тусклым, а в коридоре горела лишь одна лампа, поэтому Кэтрин шла практически на ощупь. Номер её комнаты был 21, и вот она шла вдоль стены: 26, 25, 24… но тут, её отвлёк какой-то резкий шум за окном: звук, будто какой-то ящик свалился с крыши. Кэтрин вздрогнула и быстро подошла к окну. На улице горели фонари, поэтому можно было рассмотреть, что там происходило, но девушка никого не заметила. Через пару секунд опять звук: на этот раз, кто-то явно взбирался по лестнице, которая находилась не так далеко от этого окна. Кэтрин не знала, кто это мог быть: всем пациентам строго запрещалось выходить из здания после 19:30 — вечерней прогулки, поэтому девушка подумала, что это вор или убийца, возможно, ей надо было читать меньше страшных книг и смотреть меньше фильмов ужасов в детстве. Она сразу побежала к охраннику, на первый этаж. Она бежала быстро, но осторожно, боясь разбудить больных и служащих больницы. Она подошла к двери с надписью «Охрана», выдохнула и постучала. Из-за двери послышался громкий храп и какое-то бурчание. Снова стук, и снова храп. Она не была удивлена такой халатной работе охраны в больнице и решила, что, если она не сделает этого, не посмотрит, кто там, то подведёт всех людей в этом здании. Она представляла, как будет стоять напротив трупа кого-то из пациентов и думать о том, что могла бы этого не допустить. Нет, она больше не могла допустить того, чтобы кто-то погиб по её вине. Она не отступит, как отступила от папы. И Кэтрин пошла прямо к тому окну, где услышала шум. Она попробовала нажать на ручку, и та, что странно, ей поддалась. Ещё одна оплошность больницы. Если бы это была не она, а какой-то сумасшедший убийца? Но сейчас, она думала не об этом. Она собиралась вскарабкаться по лестнице, которая вела прямо на крышу здания. Она вдруг испугалась того, что ей всё это почудилось, может, у неё начались слуховые галлюцинации, и утром ей сильно влетит от тигрицы, но она опять вспомнила болтающегося под потолком отца, и полезла. Возможно, то, что она делала, было полнейшим бредом и чушью, но в тот момент ей так не казалось. Всё, что она испытывала, были страх и жуткое любопытство. Оба эти чувства были сильны. Достаточны сильны, чтобы заставить её сделать то, что она сделала.

Девушка аккуратно залезла на подоконник, а оттуда, с лёгкостью перебралась на лестницу. Её лицо сразу обволокла приятная прохлада ночи. Она лезла вверх, ступенька за ступенькой, и думала лишь о том, что там наверху. И вот она, последняя ступень. Девушка тихо забралась наверх и встала ногами прямо на каменную крышу. Она не смотрела назад, лишь вперёд, лишь на источник страшных звуков. Шаг, ещё один, и тут какой-то мужской голос резко произнёс:

— Я уже собирался возвращаться в палату, — Кэтрин застыла в ступоре. Она не понимала, откуда идёт этот голос. И вдруг из темноты вышел мужчина. Скорее даже не взрослый мужчина, а парень. Он был одет, как и все тут: серый верх, серый низ. Также, на нём были спортивные кроссовки, а его густые и блестящие чёрные волосы были небрежно растрёпаны. На вид ему было лет девятнадцать-двадцать. Глаза голубые, как два океана, шевелюра чёрная, как ночная мгла. Ростом он был немного выше Кэтрин. Она стояла и не говорила, пока он не начал:

— Так ты не надзиратель, а то я подумал, что меня опять загонят в этот карцер для психов, — Кэтрин была в недоумении, но выдавила из себя:

— Что ты здесь делаешь? — он ухмыльнулся и сказал:

— Встречный вопрос, — Кэтрин объяснила:

— Я услышала громкие звуки и… решила проверить, — он внимательно разглядел её и согласился:

— Да, признаюсь, сегодня приземление получилось не очень мягким. Короче, ты же никому об этом не будешь говорить, да? — она согласилась, и он продолжил:

— В общем, по ночам я частенько сбегаю из своей комнаты и лазаю по крышам, это даёт мне чувство свободы, да и потом, отсюда очень интересно наблюдать за людьми. Всё кажется таким маленьким, как игрушка, — и правда, Кэтрин только сейчас заметила, как здесь красиво. Она оглянулась, посмотрев на мигающие фары машин, бурную ночную жизнь Кроутенбурга, города, в котором она жила, и сказала парню:

— Знаешь, я тоже люблю наблюдать за людьми, за всей этой их суетой, это успокаивает. А тебя что, ещё ни разу не ловили? — он вздохнул и объяснил:

— Ловили, я не невидимка. Но меня это не остановило. Раньше, я сбегал по утрам, а теперь по ночам, когда все спят. Стоит только дождаться, когда Каролина сделает последний обход, и всё, — Кэтрин спросила:

— И не боишься? — он опять улыбнулся и произнёс:

— Я перестал испытывать это чувство ещё лет девять назад, — Кэтрин только сейчас начала задумываться о том, за что парень, стоящий перед ней, находился в этом, как он сказал, «карцере для психов». Это очень точно подходило под название больницы номер 3. Кэтрин стояла напротив парня и рассматривала его. Говорил он нормально, не нёс бред, да и передвигался обычно. На вид никаких признаков сумасшествия, разве что небольшие круги под глазами, да у кого их сейчас нет. Кэтрин пыталась понять, с кем она говорит, хотела прочитать его, как книгу, но, в отличие от всех пациентов, его нельзя было прочитать, но именно таких людей и стоит опасаться, потому что никогда не знаешь, чего от них ожидать. Сегодня, они милые и скромные, а завтра у них в квартире находят труп. Этот парень не был похож на убийцу, но, как говорится: «В тихом омуте черти водятся». Кэтрин решила не тянуть время и спросить напрямую:

— А почему ты здесь? — парень немного удивился и высказал свои мысли:

— Странно, мы с тобой знакомы лишь пару минут, а ты задаёшь мне такие вопросы, но я не удивляюсь, ведь мы находимся в психбольнице. Но, что самое странное, мне хочется тебе ответить, — Кэтрин посмотрела ему прямо в глаза, даже ночью был виден их красивый голубой цвет. Кэтрин редко встречала людей с чёрными волосами и голубыми глазами, да и вообще, она редко встречала таких людей, как он. Со всеми людьми ей было трудно общаться, они все чего-то недоговаривали, утаивали, а с ним, Кэтрин уже через пару минут почувствовала какое-то расслабление. С этим человеком ей было легко общаться. Поэтому, она и спросила его о том, о чём думала. И после его слов, ответила:

— Ты просто не похож на всех них. Ты особенный, — он опять улыбнулся, а Кэтрин начала замечать, что эта улыбка её привлекала. Он сообщил ей:

— Что ж, мы все здесь, в какой-то степени, особенные, но я восприму это, как комплимент. Спасибо. Ну, а по поводу моей причины нахождения тут, могу сказать лишь одно — что-то всё-таки, должно оставаться тайным, — с этими словами он направился к лестнице и, встав на верхнюю ступеньку, начал спускаться на землю. Кэтрин крикнула ему в след:

— Но всё тайное всегда становится явным, — Кэтрин не знала, была ли она огорчена тем, что они даже не узнали имена друг друга, но была уверена, что они ещё встретятся, и может быть, не раз.

Когда Кэтрин спускалась по лестнице и переступала подоконник окна, чтобы попасть внутрь, ей на секунду показалось, что она услышала какой-то шум, но затем, мысленно себе сказала: «Так, Кэтрин, всё, на сегодня с тебя хватит неожиданных встреч и новых знакомств». Она закрыла окно и направилась в свою палату. Когда она вошла, соседка уже спала, но постоянно что-то бормотала, а иногда даже вскрикивала и вздрагивала. Кэтрин переоделась в белую пижаму и легла в кровать, выключив ночник. Из головы у неё не выходил этот загадочный темноволосый парень, с пьянящей душу ухмылкой. Вскоре, она сама не заметила, как уснула. Видимо, это беготня по лестнице её очень утомила. Она даже не подозревала, что это было не последнее её знакомство, и, что с этого дня события только начали разворачиваться.

Глава 2

Когда Кэтрин проснулась утром, её соседки уже не было в комнате. Возможно, она пошла на очередной сеанс психотерапии. Времени было 7:00, но Кэтрин абсолютно не хотела спать. Она полежала в кровати ещё минут пять и встала. Девушка подошла к зеркалу и посмотрела на себя: растрёпанные волосы, неаккуратно убранные в пучок, помятый вид и круги под глазами. Она подумала: «Да, мне бы явно не помешала бы косметика». Но здесь никто не пользовался макияжем, конечно, кроме Каролины. Кэтрин вздохнула и решила прилечь на кровать, чтобы попытаться ещё подремать. Вдруг, дверь в палату хлопнула. Пришла её соседка, которая сразу же села на кровать и начала читать какую-то книгу. Кэтрин аккуратно попыталась с ней заговорить:

— Где ты была? — девушка резко вздрогнула и обернулась со словами:

— Да, я выходила прогуляться, — было видно, что она что-то утаивает. Затем, соседка задумалась и добавила:

— Кстати, мисс Каролина просила тебя зайти к ней в кабинет, — Кэтрин была немного удивлена. Она подумала: «А что, если тигрица узнала о событиях вчерашней ночи? Но она не могла, только один человек мог это знать, но он вряд ли бы ей рассказал, потому что тогда, ему бы самому пришлось объяснять, что он делал на крыше больницы ночью». Кэтрин быстро переоделась в обычную серую одежду и вышла из палаты. В этот ранний час коридоры были пусты. За окном уже всходило солнце. Кэтрин быстрым шагом пошла к кабинету Каролины. Всю дорогу она думала, что ей не хотелось бы испытать гнев тигрицы на себе, и что-то ей подсказывало, что эта женщина в гневе страшна. Девушка надеялась, что просто себя накручивает, и Каролина просто зовёт её решить какой-то бытовой вопрос, по типу: «Нравится ли ей у них в лечебнице?» или «Устраивает ли её график?». Хотя, кого Кэтрин обманывает?

Девушка подошла к кабинету. Она собиралась войти, как услышала громкие споры за дверью. Первый голос она узнала сразу: это была Каролина, а вот второй голос она нигде прежде не могла слышать. Это явно был голос молодого парня. Кэтрин решила не мешать им и села на диван перед кабинетом. Вскоре, голоса затихли, и она встала, предвкушая увидеть выходящего из кабинета человека. Дверь открылась, и из неё вышел, как Кэтрин и предполагала, парень, лет 19 с виду. Волосы цвета блонд, с небрежно уложенной чёлкой, ростом не намного выше Кэтрин. Одет он был в то же, что и все, выглядел, как и все, но одна особенность сразу бросилась Кэтрин в глаза: у этого парня глаза были разного цвета! Радужка одного глаза была голубой, а другого зелёной. Кэтрин всего один раз в жизни видела такое: у одной бездомной кошки, но она никогда не встречала подобного у людей. Вроде бы, это называется гетерохромией. Кэтрин даже не заметила, как тупо стояла и пялилась на парня. Он, заметив, как долго она на него смотрит, произнёс:

— Каролина сегодня явно не в духе, так что ты с ней поосторожнее, — Кэтрин очнулась, и быстро переведя взгляд, поинтересовалась:

— Я тебя раньше не видела здесь, ты что, новенький? — и с каких это пор она начала выкладывать всем то, что думает? Она сама не понимала, почему, но никак не могла перестать смотреть ему в глаза, они так привлекали внимание. И тут парень не выдержал:

— Я, конечно, привык, что привлекаю внимание, но можешь так откровенно не таращиться на меня, пожалуйста? И да, я здесь уже несколько месяцев, может быть, мы просто живём на разных этажах. Я, кстати, Джейсон, — с этими словами он протянул Кэтрин свою руку. Девушка протянула ему свою и также представилась. Тут, она в первый раз оторвала взгляд от его глаз и заметила что-то странное у него на руке: что-то, похожее на шрамы. Кэтрин подумала: «Сколько ещё в этом парне необычного?» Он натянул выше рукава своей серой кофты. Кэтрин решила сменить тему разговора, чтобы не смущать его и спросила:

— А, что ты делал у Каролины? — Джейсон немного напрягся, это было видно, и неуверенно ответил:

— Ну, есть у меня пару грешков, скажем так, — Кэтрин сразу подумала: «Да они что, сговорились? Почему все такие загадочные?» Джейсон посоветовал ей:

— Ладно, надеюсь, ещё увидимся. А теперь, иди к ней, а то тебе может сильно влететь, — с этими словами он ушёл к лестнице на третий этаж, а Кэтрин сделала глубокий вдох и постучала в дверь. Послышался голос Каролины:

— Входи, Кэтрин, — откуда она знала, что это Кэтрин?! Девушка вошла, а Каролина указала строгим голосом:

— Сядь сюда, — она показала на кожаный стул около своего стола, и Кэтрин послушно села. На Каролине был одет чёрный офисный костюм, тёмно-серая блузка с декольте, на ногах серые туфли на шпильке. Сегодня на ней не было врачебного халата. Волосы её были распущены и выпрямлены, а маникюр был чёрного цвета. Каролина подошла к Кэтрин и облокотилась на стол со словами:

— Ты думала, что я никогда не узнаю? — Кэтрин догадывалась, о чём та говорила, но ответила максимально спокойным голосом:

— Не понимаю, о чём вы, — Каролина громко вздохнула и сразу спросила:

— Что ты делала ночью на крыше больницы? — Каролина явно старалась изо всех сил держать спокойный голос. Кэтрин ответила ей также спокойно:

— Я, действительно, не понимаю, о чём вы. Может, вы меня с кем-то перепутали, но я всю ночь сидела у себя в палате и читала книгу, — и тут, Каролина не выдержала. Она закричала:

— КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ДЕЛАЛА НА КРЫШЕ?! — с этими словами, она ударила рукой по лакированному столу, и Кэтрин вздрогнула. Она не могла выдавать того парня. Она пообещала. Кэтрин мягко и робко спросила:

— Но, как вы узнали? — на это, что было для Кэтрин неожиданностью, Каролина рассмеялась, наклонилась к девушке совсем близко и заглянула ей прямо в глаза. Кэтрин стало не по себе от её хищного взгляда. Каролина сказал спокойным голосом:

— Девочка моя, я главная в этом месте. Я знаю всё, что здесь происходит. Мои глаза и уши по всей больнице, — Кэтрин прищурила свои глаза и спросила:

— Вы намекаете на то, что кто-то из ваших людей за мной следил? — Каролина подошла к окну и сказала уверенно:

— Запомни раз и навсегда: ты никогда не сбежишь отсюда, пока я не разрешу. А теперь, проваливай, и, если я ещё раз узнаю, что ночью вместо того, чтобы спать, ты вылезала наружу, я так просто тебе этого не прощу, — после её слов, Кэтрин встала и вышла из кабинета. Она подумала о том, как хорошо, что тигрица решила, что Кэтрин принимала участие в нарушении правил одна, а не узнала правду. Впредь, Кэтрин должна быть осторожней, ведь этот звук, когда она закрывала окно, явно был не сквозняком…

Кэтрин подошла к своей палате, открыла дверь и резко застыла на пороге. На кровати её соседки, вместо девушки, сидел тот самый темноволосый парень, с которым она вчера познакомилась на крыше. Когда Кэтрин вошла, он резко повернул к ней голову и произнёс:

— Привет, — Кэтрин спросила:

— Как ты сюда попал? Откуда ты узнал, что я живу именно здесь? — он улыбнулся, встал и ответил витиевато:

— Слишком много вопросов за раз. Скажу так, мне птичка нашептала про тебя, — Кэтрин закрыла дверь и подошла к нему. Они стояли по центру комнаты, друг напротив друга, первым начал парень:

— Ты ведь была у Каролины, так? — Кэтрин удивилась:

— Да, но, ты что, за мной следил? — он ответил:

— Что-то, всё-таки, должно оставаться тайным, так интереснее, — он опять улыбнулся, а Кэтрин поймала себя на мысли о том, что пялится на него, как и до этого на Джейсона. Она сообщила:

— Да, я была у неё, но Каролина подумала, что я вчера пыталась сбежать. Одна. Я ничего ей про тебя не рассказала, — парень подошёл к ней ближе и поинтересовался:

— Ты доверяешь мне так просто? А если я окажусь маньяком-убийцей? — он не смог сдержать улыбку, и Кэтрин сказала:

— Просто я же сказала, что не расскажу про тебя никому. Вот я и держу свои обещания, — между ними пробежала, как говорят, какая-то искра. Кэтрин это почувствовала. Видимо, он тоже, поэтому внезапно ответил ей, желая как-то прервать неловкую паузу:

— Ладно, я пойду, — Кэтрин удивилась:

— Опять? Почему ты снова уходишь? Как тебя хоть зовут? — он остановился в проходе:

— Я Алекс. А ты Кэтрин, я знаю, мы ещё увидимся, и помни…, — он не успел договорить, потому что Кэтрин прервала его:

— Да, знаю, что-то тайное всё-таки должно оставаться тайным, — он улыбнулся ей и ушёл.

Кэтрин ещё минуты две стояла и смотрела на закрытую дверь, а затем, взглянув на часы, поняла, что пора идти на завтрак. Она подошла к зеркалу, перечесалась и распустила волосы. Затем, девушка вышла из палаты и направилась к столовой. Когда она вошла, то сразу же отметила, что в помещении было много народу. Она подошла к стойке раздачи еды и взяла у женщины, которая безразлично накладывала всем в тарелки еду, свою порцию склизкой каши. Затем, Кэтрин налила себе кружку чая, повернулась к столам и начала глазами искать, куда же ей сесть. И тут, среди всей толпы, она заметила, уже знакомые ей, разноцветные глаза. Джейсон сидел за самым дальним столом, в углу и водил ложкой по тарелке, задумавшись о чём-то и смотря в окно. Кэтрин быстро направилась к нему. Пока, он был одним из немногих людей, которые проявили к ней дружелюбие, и это, признаться, вызвало у девушки какую-то симпатию. За столиком Джейсон сидел один, поэтому Кэтрин подошла к нему с вопросом:

— А чего ты один сидишь? — парень моментально вздрогнул, Кэтрин явно отвлекла его от размышлений. Он сказал ей:

— А, это ты. Да, конечно, садись со мной, я просто не люблю шумные компании, — Джейсон улыбнулся, и Кэтрин села напротив него, говоря:

— Я тоже терпеть не могу весь этот шум. Ты отвлекаешься, не можешь сконцентрироваться на собственных мыслях, раздражаешься, — Кэтрин немного засмотрелась в окно, затем, снова переведя взгляд на Джейсона, поинтересовалась:

— Знаешь, а ты очень хороший. Почему ты вообще здесь? — Джейсон удивился и немного смутился, но ответил:

— Спасибо, ты тоже очень приятный человек. Обычно, люди, общаясь со мной, не замечают ничего, кроме моих глаз, — он явно пытался избегать разговора о причине своего нахождения здесь, как и все остальные, в принципе. Ну, это было, в общем-то, понятно. Кэтрин усмехнулась и поддалась ему:

— Конечно, их трудно не заметить, но это твоя особенность, твоя уникальность, да и потом, это очень даже красиво, — он снова улыбнулся и, Кэтрин приступила к завтраку. Через некоторое время она поинтересовалась:

— Слушай, я тут недавно встретилась с парнем, может быть, ты его знаешь? Его зовут Алекс. Он такой высокий, темноволосый и с голубыми глазами, — Джейсон посмотрел на неё с задумчивым взглядом и спросил:

— Ты, случайно, не про Алекса Уокера говоришь? — Кэтрин сказала:

–Я не знаю, он своей фамилии не говорил…, — Джейсон спросил:

— Хорошо, он был одет в кроссовки, говорил мало и ссылался на то, что что-то тайное должно оставаться тайным? — секунда молчания, и Кэтрин практически выкрикнула:

— Да, да это он! Но откуда ты…, — она не успела договорить, как Джейсон её перебил:

— Он мой сосед по палате, — это было неожиданностью, и Кэтрин, действительно, удивилась:

— Вот это совпадение. Ну, теперь хоть понятно, откуда он знал моё имя, ладно, я, пожалуй, пойду, ещё увидимся, было приятно поболтать, — Кэтрин встала и вышла из столовой. Всю дорогу она думала об Алексе, но её мысли довольно резко изменились, когда она вошла в свою палату.

Её соседка стояла посреди комнаты, в руке у неё был нож. Её волосы были растрёпаны, она постоянно что-то бормотала себе под нос. Кэтрин аккуратно прикрыла дверь и сделала шаг ей навстречу. Девушка резко рванула к ней и прижала Кэтрин одной рукой за горло к стене. Второй рукой она приставила ей нож к горлу со словами:

— Если ты только дёрнешься или пискнешь, я тебя сразу прирежу, — сказать, что Кэтрин испугалась, ничего не сказать. В горле всё сжалось, и она просто не могла издать хоть какой-то звук. Всё, что ей удавалось — это тихий хрип. Она посмотрела в глаза соседке, которые выглядели нечеловеческими. Они были красными и похожими на глаза зверя. Девушка сильно сжимала её горло, отчего Кэтрин начала понимать, что ещё минута, и она может просто отключится. И вот, когда Кэтрин начала терять сознание, рука соседки резко ослабла, и послышался какой-то грохот и крик. Затем, чьи-то сильные руки подхватили Кэтрин и немного потрясли, не дав ей упасть. Кэтрин открыла глаза и увидела перед собой знакомое лицо. Это был Алекс. Он немного нервничал:

— Эй, ты в порядке? Кэтрин? — она ответила:

— Да, я в порядке, — он подхватил её под руку, и они вместе вышли в коридор. Первой начала Кэтрин:

— Ты что, снова следил за мной? Как ты успел меня спасти? — он отвёл взгляд и сказал:

— Ну, я просто проходил мимо и услышал какой-то грохот…, — он не успел договорить, Кэтрин перебила:

— Что ты от меня скрываешь, Алекс Уокер? — он сначала удивился, но потом усмехнулся и предположил:

— Так значит, ты уже познакомилась с Джейсоном? — Кэтрин ответила чётко:

— Да, и он намного общительней, чем ты, — Алекс посмотрел ей в глаза:

— У меня есть на это причины, ты многого обо мне не знаешь, — Кэтрин призналась:

— Да, но, может, я хочу узнать, — она сама не заметила, как произнесла:

— Откройся мне, Алекс, — Кэтрин мысленно понимала, что хочет от него очень многого и так быстро, и она не удивилась бы, если бы Алекс отошёл от неё, но тот, что странно, лишь придвинулся ближе, посмотрел ей снова в глаза и ответил:

— Не могу, прости, я не могу снова допустить ошибку, — и тут их молчание перебил стук каблуков. Это шла Каролина Дроун. Она была одета в то же, что и во время разговора с Кэтрин, но сейчас на ней ещё был белый больничный халат врача. Каролина шла навстречу им. Сзади неё шли два медбрата, также одетые в белые халаты. Втроём они зашли в палату, где находилась соседка Кэтрин. Всё это время Алекс и Кэтрин молчали, и Кэтрин начала разговор первой, заставив тем самым Алекса снова взглянуть на неё:

— А, откуда она узнала, что здесь происходит? Моя комната находится далеко от её кабинета, — Алекс ответил:

— Ну, возможно, она просто проходила мимо и услышала этот шум, — на этот раз, Алекс не хотел поскорее убежать. Он просто стоял и смотрел, как два медбрата уносят на руках кричащую и дёргающуюся девушку. Кэтрин всё ещё думала о том, как они оба могли так быстро здесь оказаться, ведь кабинет Каролины и мужское отделение, где должен был находиться Алекс, были далеко. Через пару секунд вышла и сама Каролина. Она подошла к Кэтрин и принесла извинения:

— Я очень сильно извиняюсь за этот инцидент. Мы очень сильно ошиблись и решили, что Аделайн может спокойно жить без присмотра. Но, не волнуйтесь. Теперь, зная, что она может сделать, мы переведём её в отделение для особо буйных пациентов. Ах да, надеюсь, ты не пострадала, моя дорогая, — Кэтрин была удивлена такой заботе и ответила, не отрывая глаз от Каролины:

— Да, всё в порядке. Алекс вовремя пришёл и, по сути, спас меня, — Каролина бросила свой кошачий и очень строгий взгляд на него, затем сказала:

— Ладно, будь готова, скоро мы подселим к тебе новую соседку. И кстати, Алекс, будь добр, больше не нарушай правила этого места и не входи без разрешения в женское отделение, ты всё понял? — Алекс, который ещё пять минут назад казался самым смелым и храбрым для Кэтрин человеком, под строгим взглядом Каролины Дроун, превратился в беззащитного парня и произнёс:

— Да, извините, мисс Дроун, — та кивнула и удалилась, стуча каблуками. После этого, Кэтрин и Алекс ещё минуту стояли молча, затем Алекс предложил:

— Слушай, сейчас по времени как раз прогулка, может быть, пойдём вместе? — Кэтрин могла ожидать от Алекса всего, но только не предложения погулять и пообщаться. Она, хоть и за такой короткий срок, успела немного узнать его. Кэтрин считала, что знает про него довольно много, и за всё это время он ни разу не хотел ей открыться; всё какие-то тайны и мрак, а теперь, он вот так вот просто зовёт её на прогулку? Что ж, Кэтрин естественно кивнула, и они пошли к выходу, где все уже собрались. Девушка решила найти в этой толпе Джейсона. Не то, чтобы она не хотела оставаться с Алексом наедине, просто Джейсон, так же за очень короткий срок, успел стать для неё другом. Сам его вид вызывал у Кэтрин расслабление, в то время, как рядом с Алексом, Кэтрин не могла утверждать, что чувствовала себя спокойно. Ха, какая ирония, а ведь ещё день назад девушка думала, что с Алексом ей легче всего общаться. Через пару секунд поиска Кэтрин увидела в толпе Джейсона. Она узнала у Алекса:

— Слушай, ты не будешь против, если я позову Джейсона? — Алекс поднял одну бровь вверх и, пожав плечами, согласился:

— Ладно, зови его. Мне, кстати, очень интересно узнать, что он скажет, когда я спрошу его, почему он рассказал тебе о том, о чём он пообещал не говорить, — Кэтрин крикнула в сторону Джейсона:

— Эй, Джейсон, иди сюда, — Джейсон бросил свой взгляд на неё и помахал рукой, затем он начал пробираться сквозь толпу пациентов больницы ожидающих, когда их выпустят на улицу. Но тут, он случайно задел какого-то парня. Ему было лет примерно столько же, сколько и Кэтрин. Волосы были очень коротко подстрижены, он был почти лысым, на теле много татуировок, а в мышечной массе, он немного превышал Джейсона. Последний имел весьма бледный и худой вид. Парень резко обернулся и грубо сказал Джейсону:

— Этот дефектный тут ещё и толкаться будет? — Джейсон старался не замечать этого, но парень продолжал всё громче и громче, так, что все пациенты затихли и стали пялиться на них. Парень продолжал:

— Ты откуда такой взялся? Может, тебе стоит хорошенько мозги вправить, чтоб меньше толкался, — этот парень явно становился агрессивным, и Кэтрин уже начинала переживать за Джейсона, который подозрительно молчал всё это время и смотрел куда-то в сторону. Но, когда парень сказал то, что таких, как Джейсон, надо на костре сжигать, он не выдержал и начал говорить:

— Ну, во-первых, для особо умных, это называется гетерохромией. А во-вторых, ты мне ничего не сделаешь, — парень поднял брови вверх и с усмешкой спросил:

— Хочешь проверить? — парень согнул пальцы в кулак и хотел ударить Джейсона, но тот перехватил кулак на половине пути и завёл руку парню за спину, затем нагнулся и сказал ему что-то прямо на ухо. После этого, он резко отпустил её, и парень отшатнулся назад, а Джейсон спокойно прошёл к Кэтрин и Алексу, которые стояли с почти открытыми ртами, как и все остальные. Алекс спросил с недоумением:

— А, где ты научился этому? — Джейсон ответил:

— С моим, как он выразился, дефектом, пришлось научиться. Пойдёмте, всех уже начали выпускать на улицу, — и они пошли к выходу. На улице стояла осень. Неприветливое серое небо. Деревья уже начали сбрасывать листву, а вся земля была в противной коричневой слякоти, и Кэтрин пожалела, что пошла на улицу в кроссовках. Все пациенты спустились по небольшой лестнице и оказались на территории маленького сада при больнице. Тут, мужчина, имени которого Кэтрин не знала, но у которого из-под куртки торчал белый больничный халат, громко сообщил:

— Так, все меня внимательно послушайте. Сейчас вас поделят пополам. Одна часть будет граблями собирать листья, а другая эти листья собирать в мешок и относить к мусорным вёдрам, — после этих слов все подошли к нему за своей парой рабочих перчаток, и мужчина быстро разделил всех на группы. Кэтрин, Алекс и Джейсон оказались в одной. Они собирали листья граблями, поэтому все трое сразу пошли к небольшой рабочей каморке, где им тут же выдали садовые инструменты. Грабли были старыми и ржавыми, и Кэтрин обрадовалась, что им хотя бы выдали перчатки. Мужчина, который смотрел за всем и распределял каждого по группам, подошёл к троице и сказал:

— Так, вы у нас пойдёте убирать территорию около забора, вон там, — он рукой показал место, где им надо убрать. Кэтрин, Алекс и Джейсон послушно пошли к забору. Хоть Кэтрин и была одета в куртку с подкладкой, она начала замечать, что ей становится прохладно. Ребята подошли к указанному месту и начали работать. Первые пару минут все молчали, занятые сбором листьев в кучу, затем Кэтрин решила как-то разбавить эту нелепую тишину:

— Слушайте, мы с вами уже достаточное время знакомы, а я вообще про вас ничего не знаю. Хочется лучше узнать тех, с кем я, вроде, дружу, — парни посмотрели на неё, и первым начал Алекс:

— А что конкретно тебя интересует? — Кэтрин сказала первое, что пришло в голову:

— Ну не знаю, хотя бы что-то, помимо ваших имён и фамилий. Я вот, например, нахожусь здесь уже довольно долго, мне 19 лет, отца нет, а мать осталась дома, — Алекс и Джейсон всё это время слушали её, делая вид, что убирают листья. Кэтрин же просто стояла, облокотившись на грабли. После паузы, разговор продолжил Джейсон:

— Ну, мне тоже 19 лет, родился я не здесь, но, когда мне было 7 лет, после смерти отца, мы с мамой переехали в Кроутенбург. В больнице я уже четыре месяца, — Алекс не очень хотел говорить, но всё же сказал:

— Это всё похоже на клуб алкоголиков или наркоманов, но я всё же скажу. Мне 20 лет, и, в отличие от вас, здесь я уже 7 месяцев. Родился я в этом городе, — Кэтрин очень удивилась и полюбопытствовала:

— А, у тебя есть в городе кто-то из родных? — Алекс посмотрел леденящим взглядом на неё и коротко ответил:

— Нет, — Кэтрин не хотела узнавать подробности, но она начинала бояться Алекса. Он был слишком странный, слишком много тайн было в нём. Да, у Джейсона тоже было очень много секретов, Кэтрин знала это, но с ним было как-то проще, а вот с Алексом всё очень сложно. Он очень мало говорит, особенно о себе, да и теперь, Кэтрин узнала, что он здесь уже 7 месяцев. Значит, у него что-то тяжёлое. Этот парень был, как каменная стена, которая никого к себе не подпускает, но Кэтрин, несмотря на все свои опасения, очень хотела заглянуть за неё.

Они продолжили сгребать листья. После 20 минут работы, все пациенты казались уставшими. По времени им оставалось работать ещё где-то полчаса. Эта тишина и звук граблей по земле продолжались бы ещё долго, если бы вдалеке не раздался голос того самого мужчины, который смотрел за всеми ними. Он сообщил:

— Все сдавайте свои инструменты и идите к больнице, — Кэтрин удивилась и спросила у парней:

— А, почему так рано? — Джейсон ответил:

— Ты что, забыла, сегодня же день встречи с родными, — Кэтрин осенило. И правда. Раз в месяц все пациенты собирались на первом этаже. Там находились две большие комнаты, где и происходили встречи под присмотром медсестёр и медбратьев. И сегодня, как раз, был этот день. Кэтрин его не очень любила, потому что её мама не всегда приходила, а если и приходила, то только для формальности. Они особо много не говорили, лишь перебрасывались несколькими фразами. Мать стыдилась Кэтрин и всем родным говорила, что та слегла в больницу с сотрясением мозга, потому что попала в аварию, когда ехала в машине домой с работы. Это было полным враньём. Кэтрин никогда не водила машину не просто потому, что не умела, а потому, что у неё даже не было возможности купить автомобиль. Кэтрин очень сильно обиделась на свою мать и постепенно перестала испытывать к ней какие-то тёплые чувства.

***

И вот, все пациенты столпились на первом этаже. Кэтрин снова держалась рядом с Джейсоном. Алекс пожелал остаться в своей комнате, потому что, как он коротко заявил, ему просто не с кем встречаться. Кэтрин стояла с Джейсоном, который явно не был рад тому, что скоро увидится со своей матерью. Кэтрин решила немного подбодрить его и спросила:

— Эй, ты чего, не рад? Ты же сейчас увидишься со своей мамой, — Джейсон посмотрел на неё и ответил:

— Да, я знаю, просто моя мама не совсем рада тому, что я здесь, да и вообще, я думаю, она не особо будет рада мне…, — Кэтрин удивилась не тому, что мама Джейсона так к нему относится, а тому, что они с Кэтрин очень похожи. Кэтрин тоже не мечтала встретиться со своей матерью, если та вообще придёт. Прошло примерно минут 20, как их всех распределили по кабинетам. Первым позвали Джейсона. Ему сказали, что его мама ожидает его во втором кабинете. Кэтрин ждала очень долго, но ей никто, ничего не сказал. Вскоре к ней подошёл тот самый мужчина, который был с ними на улице, только сейчас он был одет просто во врачебной халат и чёрные джинсы. Он подошёл к ней с большой тетрадкой и спросил:

— Ты Кэтрин Эшлин, верно? — Кэтрин кивнула, уже догадываясь о том, что он ей скажет, но он продолжил:

— Твоя мама отказалась приходить, хотя наш психолог долго её уговаривала. Она сказала, что сегодня она очень занята, и что в следующий раз обязательно придёт, — Кэтрин не испытала никаких эмоций. Она просто привыкла к отсутствию матери и материнской заботы. Она знала, что её мать стыдится её, и знала, как тяжко она пережила смерть мужа, поэтому Кэтрин хотела всё это ей простить. После слов мужчины, Кэтрин поблагодарила его за информацию и села на стул рядом с кабинетом, где находился Джейсон и остальные пациенты, чьи родители решили их посетить. Кэтрин откинула голову назад и прикрыла глаза. Она не хотела идти одна к своей комнате. Почему-то сейчас она решила подождать Джейсона. В коридоре было тихо. Кэтрин взглянула в окно, которое находилось напротив неё. Там начал капать дождь. Кэтрин подумала о том, что завтра земля будет ещё грязнее и холоднее. Через некоторое время, когда дождь стал сильным, дверь приоткрылась, и из неё вышел Джейсон. За ним вышла взрослая женщина, видимо его мать. Джейсон выглядел ещё хуже, чем до разговора. Голова была опущена, а взгляд был очень холодным и полным чего-то непонятного: то ли печали, то ли злости, а может всего вместе. Его маме на вид было лет 40, но выглядела она для своего возраста очень странно. Волосы светлые, как у Джейсона, глаза голубые, видимо, гетерохромия была у отца. Но вот одета эта женщина была в очень короткую облегающую мини юбку леопардового окраса, на ногах были сетчатые колготки и чёрные туфли на каблуках. Сверху была облегающая кофта, которая очень сильно подчёркивала её бюст, в руках она держала пальто. Макияж у неё был также вызывающий: ярко алые губы, фиолетовые тени, румяна, и густо накрашенные ресницы. Весь её вид кричал об открытости и доступности. А пахло от этой женщины едкими дешёвыми духами. У Кэтрин в голове появилась мысль, которую она не хотела признавать. Джейсон и его мать отошли в сторону. Диалог начала женщина:

— Что ж, твой лечащий врач сообщил мне, что, даже несмотря на то, что спайс ты больше не употребляешь, здесь тебе придётся находиться ещё несколько месяцев. Это очень плохо, но я постараюсь навещать тебя каждый месяц, по возможности. Кстати, твои шрамы уже зажили? — женщина хотела потрепать его по голове, но он отпрянул со словами:

— Даже не пытайся делать вид, что тебе не всё равно. Лучше уйди отсюда и больше не приходи. Мне и без тебя здесь не прекрасно, хотя, знаешь, здесь лучше, чем там, где мой дом, — Кэтрин всё это время сидела молча, видимо, Джейсон её даже не заметил. Но теперь, ей стало понятно, откуда эта худоба и синяки под глазами: Джейсон был наркоманом. Но также, у неё была одна мысль, почему он здесь находится, но она решила спросить это позже у него лично. И вот, его мать заметила Кэтрин, сделала голос тише и сказала ему что-то, затем сделала прощальный жест рукой и ушла, стуча каблуками по кафельному полу. Джейсон остался стоять на месте, Кэтрин встала и очень тихо подошла к нему. Он, не отрывая глаз от места, где минуту назад стояла его мать, спросил:

— Ты всё слышала? — Кэтрин хотела соврать, но поняла, что в этом нет смысла:

— Да, но не волнуйся, я никому не расскажу про всё это, — у Джейсона был очень мрачный голос, он произнёс:

— У тебя, наверное, есть вопросы, — Кэтрин кивнула, у неё действительно было очень много вопросов, но она решила задать лишь один, который волновал её больше всего, но перед этим, она спросила:

— Да, но можно задать лишь один? — Джейсон молча кивнул, и Кэтрин на выдохе спросила:

— Только скажи мне правду: откуда у тебя шрамы на руках? — Джейсон не был удивлён этому вопросу и рассказал, отведя глаза в сторону:

— Скажу честно. Только, реально, не говори никому, хорошо? Пообещай мне, — Кэтрин пообещала, и Джейсон приподнял рукава кофты. Шрамы действительно были достаточно большими. Они шли ровно вдоль вен и продолжались до середины лучевой кости на обеих руках. Здесь явно не обошлось без хирургического вмешательства. Джейсон ещё раз выдохнул и сказал, игнорируя глаза Кэтрин, видимо боясь, что она будет его осуждать. Но чего ему бояться? Кэтрин сама сделала в жизни столько глупостей. И, наконец, он начал говорить:

— Я пытался совершить суицид. Это правда. Но, может к счастью, а, может, нет, меня вовремя нашли. Это было как раз перед тем, как меня отправили сюда. Несмотря на то, что я выбрал заброшенный дом, меня нашёл один человек. Ещё бы пару минут, и меня бы не стало, — Кэтрин предполагала, что он здесь из-за чего-то, вроде этого. Было видно, что все эти воспоминания даются ему с трудом. После небольшой паузы, Кэтрин произнесла:

— Все из нас сбивались с пути. Кто-то до сих пор не может найти правильный. Ты можешь положиться на меня. Я точно никому и ничего не скажу. И знаешь, если тебе интересно, я думаю, что это счастье, что тебя вовремя спасли. Ты очень хороший человек. А теперь, пойдём по комнатам, скоро будет обед, — Джейсон улыбнулся. Они стали друзьями. Это было понятно. Они вместе пошли к лестнице и разминулись, когда пошли по своим комнатам. Кэтрин подошла к своей и увидела, что дверь немного приоткрыта. Кэтрин решила, что это опять Алекс, но, когда толкнула дверь, поняла, что ошиблась.

Глава 3

Кэтрин открыла дверь и увидела следующую картину: у окна её палаты стояла молодая девушка. Одета она была в серую осеннюю куртку, бордовые джинсы, чёрные ботинки, а волосы цвета тёмного феникса были распущены. Девушка стояла спиной к Кэтрин и смотрела в окно. Вторая спросила:

— А ты кто? — девушка дёрнулась, видимо, не ожидая прихода Кэтрин, и повернулась к ней лицом. Глаза у неё были серыми, кожа бледная, с виду ей можно было дать лет 17, не больше. Девушка улыбнулась и сказала:

— Привет, ты же Кэтрин да? Я твоя новая соседка. Меня зовут Адин. Адин Блэк, — добавила она. Кэтрин знала, что рано или поздно к ней подселят соседку, но она не знала, что это будет так скоро. Но, в отличие от предыдущей сожительницы, эта девушка выглядела очень приветливо и дружелюбно. Адин продолжила разговор:

— Слушай, а ты, так понимаю, спишь на этой кровати? Тогда я займу вот эту, — она указала рукой на одну из кроватей и поставила туда большую серую сумку со своими вещами. Кэтрин села на свою кровать и спросила:

— А, сколько времени ты здесь уже находишься? — возможно, этот вопрос прозвучал бестактно, но Кэтрин просто не знала, как завязать с Адин диалог. И сероглазая девушка сообщила:

— Вообще, мне 19 лет, а здесь я уже 5 месяцев. Предположительно, мне здесь предстоит находиться ещё месяца 4. До этого я жила в другом крыле. Соседка у меня была, но, можно сказать, что её не было, потому что я с ней даже словом не обменялась. А сейчас, я очень рада, что мне не придётся жить одной, — Адин снова улыбнулась, а Кэтрин подумала, что в другом крыле находится отделение для особо тяжёлых пациентов, но эта девушка не производит впечатление тяжело больной, наоборот, она очень милая и всё время улыбается. Кэтрин рассказала ей:

— Ну, я здесь нахожусь примерно столько же, и до этого у меня была соседка, но она, как ты, возможно, знаешь, была отправлена в отделение для особо сложных, так сказать, пациентов, — Адин кивнула, сев на кровать, и подтвердила:

— Да, мисс Дроун рассказала мне об этом случае, но не беспокойся, у меня такого не происходит, — Адин начала разбирать свои вещи, а Кэтрин задумалась о том, что, ведь, и эта девушка не такая простая, какой кажется на первый взгляд. Она, пожалуй, относится к «глубоким» людям. Кэтрин называет их таким словом, потому что они всегда не просты, никогда нельзя полностью добраться до дна их души. Даже, когда тебе кажется, что ты их знаешь, то это совсем не так. «Глубокие» люди — необычные, умные, а, главное, интересные. Похоже, что все друзья Кэтрин держат много секретов в себе и относятся к такой категории людей. Адин тоже, видимо, очень мастерски скрывает свой настоящий диагноз, свою истинную личность.

Кэтрин ещё раз взглянула на девушку: довольно худощавая, особых синяков под глазами нет, да и шрамов, вроде бы, тоже не заметно, пока.

Адин вскоре закончила разбор вещей, а Кэтрин лежала на кровати и читала какую-то очередную книжку. Было очень скучно, ни Алекс, ни Джейсон уже давно ей не встречались, а время шло к обеду. Кэтрин предложила Адин:

— Ты же пойдёшь сейчас на обед? Если тебе не с кем, мы могли бы сходить вместе, — Адин удивилась, но очень обрадовалась:

— Серьёзно? Мне ещё никто такого не предлагал. Было бы действительно очень круто! А у тебя что, нет друзей? — Кэтрин встала с кровати и объяснила:

— Почему нет? Есть. Вот как раз сейчас ты с ними и познакомишься, — Адин снова улыбнулась, и они вместе пошли в столовую. Всю дорогу они молчали, но Кэтрин заметила, что Адин немного переживает. Странно, ведь с виду она очень общительная. Но, тем не менее, они пришли в столовую, где все пациенты уже сидели за столами. Кэтрин не составило особого труда найти столик, где сидели Алекс и Джейсон. Кэтрин и Адин подошли к ним, и Кэтрин начала первая:

— Привет, познакомьтесь — это Адин Блэк. Она моя новая соседка. Адин, а это Джейсон Аттвуд и Алекс Уокер, — Кэтрин, как и положено, указала на каждого рукой, и они также поприветствовали Адин. После того, как обе девушки получили еду, они всей компанией сели за стол, который стоял у окна. Они ели молча, но Кэтрин смотрела за каждым из них. Привычка наблюдать за людьми присутствовала в ней всегда. Алекс ни разу ни на кого не взглянул. Он выглядел очень мрачным, волосы снова были растрёпаны, глаза опущены в тарелку с едой. Кэтрин отметила, что с ним надо будет обязательно поговорить позже. А вот Джейсон постоянно не сводил глаз с Адин. Неужели, она ему понравилась? Но, каждый раз, когда Адин смотрела на него, он быстро отводил взгляд обратно в тарелку с едой или делал вид, что разглядывает деревья за окном, но стоило Адин отвернуться, его взгляд снова направлялся на неё. После того, как они закончили трапезу, все четверо встали и пошли в коридор. Кэтрин предложила:

— Может, пойдём в общую комнату? — все с ней согласились и пошли. В общей комнате было мало народу. Половина ещё была на обеде, а другая половина сразу пошла по палатам. Кэтрин и Алекс сели на кресла, напротив друг друга, а Джейсон и Адин пристроились на одном диване, рядом с креслами. В целом, общая комната в больнице была очень даже уютной: кремовая краска на стенах, древесный пол и, что Кэтрин любила больше всего, большие окна, выходящие на участок с садом. За окном уже прошёл дождь, но небо всё ещё оставалось серым и мрачным.

Первым тишину нарушил Джейсон:

— Ты здесь недавно? Я раньше тебя не встречал, — он обратился к Адин, и та ответила:

— Я здесь несколько месяцев, просто была в другом крыле, а у тебя, кстати, очень красивые глаза. Гетерохромия, верно? — Джейсон смущённо улыбнулся со словами:

— Да, а ты одна из немногих, кто правильно это назвал, — затем, он опустил взгляд, и продолжил диалог, как не странно, Алекс, который всё это время молчал, словно случилось что-то плохое:

— Знаете, я, пожалуй, пойду. Что-то я устал, передохну перед прогулкой, — он сделал на своём лице что-то, наподобие улыбки, и ушёл, но Кэтрин быстро сказала, то ли Джейсону с Адин, то ли самой себе:

— Я, наверное, догоню его, — Джейсон и Адин одновременно кивнули, и Кэтрин быстро побежала за Алексом. Она догнала его в коридоре, как раз там, где она вылезала через окно на крышу в ту ночь. Кэтрин остановила парня, и они подошли к окну. Девушка немного занервничала:

— Чего ты ушёл? Что случилось, Алекс? Что с тобой вообще происходит? — он посмотрел ей в глаза и ответил безразлично:

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — Кэтрин возмутилась:

— Да ты себя со стороны видел? Ты целый день ходишь мрачный, будто кто-то умер, ни с кем не говоришь. Ты можешь сказать мне, что происходит? — они были знакомы мало, но Кэтрин очень хотела узнать о нём больше. Алекс не отводил от неё глаз, прося:

— Кэтрин, не надо пытаться узнать обо мне больше, прошу тебя, — Кэтрин удивилась:

— Но почему, Алекс? Почему ты так не хочешь ничего о себе говорить? Я тебе так сильно не нравлюсь? — Алекс в первый раз за их диалог отвёл взгляд в сторону и ответил размыто:

— Дело не в этом, даже совсем наоборот. Ты ничего обо мне не знаешь, совсем. Я думаю, тебе будет лучше, если всё так и останется. Я опасаюсь за тебя, как ты не понимаешь этого. Мы знакомы совсем немного, но я понимаю, что ты пытаешься найти со мной общий язык. И я говорю тебе, не надо этого делать, правда. Я не тот человек, с кем тебе стоит дружить. Дружи с Джейсоном, Адин, но не со мной, — Кэтрин поняла, что дело не в том, что она ему не нравится, а в том, что он боится ей навредить. Но, он совсем не похож на убийцу или психа, да и Кэтрин он стал очень нравиться. Что-то в нём притягивало очень сильно. То ли харизма, то ли эта загадочность. Всё это было странно, но их же назвали психами и поселили в психбольницу, так почему им нельзя вести себя именно так? И Кэтрин сказала ему:

— Алекс, чтобы там не произошло у тебя в жизни, это ещё не значит, что теперь надо полностью огородить себя от общества. Да, я тебя совсем не знаю, но я хочу тебя узнать, и я не боюсь этого, — они встретились взглядами, и в этот момент Кэтрин сама не заметила, как приблизилась к парню и чуть коснулась пальцев его руки. Настала тишина. Были слышны только две вещи: шелест деревьев за окном и спокойное дыхание Алекса. Кэтрин захотела чего-то большего, подумала, что всё получится. Она захотела взять его за руку. На секунду ей показалось, что Алекс тоже этого хочет, но он резко дёрнулся, сделал маленький шаг назад и, сказав лишь: «Не надо», быстро удалился в сторону лестницы. Что это? Он просто взял и ушёл? Но почему? Чего он так сильно боится? Кэтрин долго размышляла, но вскоре поймала себя на мысли, что нужно возвращаться в комнату. На ватных ногах она пошла, прямо как робот, в точку назначения, где уже была Адин. Та лежала на кровати и о чём-то думала. Кэтрин села на свою кровать, и Адин спросила, не отводя взгляда от потолка:

— Как там Алекс? — Кэтрин не хотела сейчас даже думать об Алексе. Ей всё было непонятно до боли, поэтому она сказала коротко:

— Всё в порядке, а ты подружилась с Джейсоном? Если честно, мне кажется, ты ему очень понравилась, — Адин в первый раз посмотрела на Кэтрин и спросила:

— Да? Ты так думаешь? Мне он показался очень милым и добрым. Я редко встречала таких парней. У него очень красивые глаза, — она резко замолчала, поняв, что начала говорить лишнее. Кэтрин в ответ на это лишь улыбнулась со словами:

— Я абсолютно уверена, что ты ему нравишься. Ты что, не заметила, как он смотрел на тебя в столовой? Кстати, о чём вы говорили, когда мы ушли? — Адин уже не отводила взгляда от Кэтрин. Первая ответила:

— Ну, он спрашивал, откуда я приехала, есть ли у меня здесь друзья и прочее. Ещё он сказал мне, откуда он, и обмолвился парой слов о том, что попал сюда в тяжёлом состоянии, но сейчас ему гораздо лучше. А, ты не знаешь, почему он здесь? — Кэтрин на секунду захотела ей рассказать, но вовремя себя остановила и произнесла:

— Нет, понятия не имею, — она не хотела предавать Джейсона, когда он захочет, то всё расскажет сам. Сейчас, её голова была полна мыслей, которые она тщательно пыталась закрыть: мыслей об Алексе. Поему он убежал? Почему не сказал ни одного слова? Что с ним? Что это вообще было? Минутное помутнение рассудка из-за того, что у них не было никакой личной жизни уже несколько месяцев, или обдуманный поступок? Кэтрин не хотела об этом думать, но это у неё очень плохо получалось.

Дальше, день пошёл очень быстро: прогулка, ужин, бессмысленные разговоры, посещение психотерапевта, но Кэтрин ничего этого не замечала, она полностью погрузилась в свои мысли. Мысли о том, кто так быстро и легко появился в её жизни, но кого так трудно из неё убрать. Кэтрин почему-то начала винить себя за то, что ей не стоило так быстро сближаться с ним. Это так не похоже на Кэтрин, но, возможно, будучи здесь, среди сумасшедших, она заразилась их безумием. Она не была абсолютно нормальной, но и не была слишком безумной. Сам же Алекс всё это время не появлялся. Его не было ни на ужине, ни на прогулке. Он, будто, исчез.

Вечером, Кэтрин, Адин и Джейсон снова собрались в общей комнате. На этот раз, Кэтрин сидела на подоконнике с какой-то очередной книжкой в руках. Девушка, вроде бы, читала её, но, вскоре, поймала себя на мысли, что просто смотрит на одну и ту же строку. Адин и Джейсон сидели на том же небольшом диване и мило болтали, периодически смеясь. Кэтрин мельком поглядывала на них, думая о том, как они за такой короткий срок, могли стать такой милой парочкой. Хотя, у Кэтрин и Алекса всё произошло ещё быстрее. Опять мысли о нём. Ей надо срочно себя чем-то отвлечь. Она только лишь подумала об этом, как Адин обратилась к ней:

— Эй, ты чего такая грустная? Что случилось? — Кэтрин посмотрела на неё. Её глаза блестели также, как и в момент их первого знакомства, а Джейсон сидел с расплывшейся на лице улыбкой. Кэтрин улыбаться совсем не хотелось, но она выдавила из себя какую-то ухмылку, нежели улыбку, и немного приврала:

— Да нет, всё в порядке, просто устала очень. Кстати, вы заметили, что Каролины не видно целый день? — Кэтрин сказала об этом, чтобы перевести тему разговора на что-то более нейтральное. Джейсон подхватил её нить разговора:

— Да, обычно она прохаживается по больнице хоть раз. А сегодня, о ней ни слуху, ни духу, как говорится, — он театрально всплеснул руками и добавил:

— Может быть, у неё просто много дел. Тебя что, так сильно волнует её распорядок дня? Хочешь услышать какое-нибудь строгое замечание в твою сторону? — Кэтрин в ответ лишь пожала плечами, а про себя подумала, что Джейсон как-то странно реагирует на эту тему, а, возможно, он просто хочет немного произвести впечатление в глазах у Адин? Сама же Адин, поинтересовалась:

— Кстати, а где вечно-угрюмый парень? — Джейсон подтвердил:

— Да, я ещё ни разу за сегодня не видел его в нашей комнате. Обычно, он всегда лежит на своей кровати или читает книгу, а сегодня он будто исчез, — Кэтрин, которая не хотела ничего говорить, всё же произнесла:

— Как-то это очень странно, — Адин спросила у них с Джейсоном:

— Слушайте, а может их с мисс Каролиной исчезновение как-то связано? — Джейсон предположил:

— И правда. А вдруг, у них романчик? Ну а что, они частенько вместе где-то пропадают, — что-то сегодня он совсем разошёлся. Кэтрин подумала: куда же делся этот скромный и зажатый парень? И кто сидит перед ними? Как же на него влияет эта сероглазая девушка. Но, тут он добавил:

— Как печально, что у нас нет телефонов, а то я позвонил бы ему, — здесь Кэтрин с ним согласна. Пребывание в этом месте было бы гораздо веселее, будь у них телефоны. Кэтрин могла бы хоть позвонить своим школьным подругам. Вскоре, в дверях появился врач в белом халате и сказал очень громким и строгим голосом:

— Все живо пошли по своим комнатам, — и правда, Кэтрин не заметила, как на часах уже было время отбоя. Они встали все втроём и отправились по своим комнатам. Когда Кэтрин и Адин дошли до своей палаты, вторая спросила:

— Я сейчас хочу пойти в душ, ты как? — Кэтрин до сих пор удивлялась доброте и некой простоте этой девушки, она совсем не выглядела, как пациентка больницы. Что же её тут держит? Кэтрин сказала:

— Иди без меня. Я что-то очень сильно устала. Пожалуй, сразу лягу спать, — Адин прищурилась и ещё раз спросила:

— Всё точно хорошо? — Кэтрин кивнула, а Адин взяла полотенце и пошла в общий душ. Если честно, Кэтрин совсем не хотела посещать это место. Дело было не в усталости, наоборот, спать Кэтрин совершенно не хотелось, она просто не любила места общественного пользования ещё с самого детства. Кэтрин подошла к окну и посмотрела на чудесный ночной пейзаж: ночные огни города, ветер, который трепал макушки деревьев. Именно таким был ночной Кроутенбург: мистическим и опасным. В этих мрачных тенях никогда не знаешь, чего ожидать. Кэтрин плюхнулась на кровать, как тяжёлый мешок. Слишком много эмоций за один день. Но, когда она потянулась за своей книжкой, то увидела странную записку на столе. На ней небрежным и незнакомым для неё почерком было написано: «22:15 в подвале больницы. Жду тебя. Алекс». Кэтрин была в недоумении. Чего он хочет? К чему вся эта загадочность и тайна? Но, несмотря на все опасения, Кэтрин решила пойти, хоть внутренний голос всеми силами сопротивлялся. Интересное наблюдение, которое отметила для себя Кэтрин — это то, что эта записка явна была написана в спешке, кривыми буквами. Кэтрин наблюдала за людьми, поэтому знала их особенности, и распознать настроение человека по бумажке было для неё плёвым делом. Возможно, из неё вышел бы отличный психотерапевт или психолог, но она никогда не смогла бы им стать, даже при наличии громадных знаний в области психиатрии, потому что тот факт, что она находилась на лечении в психиатрической больнице, полностью перечёркивало её жизнь. Она вряд ли смогла бы найти приличную работу с такой характеристикой.

Перед тем, как уйти из комнаты, Кэтрин пару минут разглядывала эту бумажку. И, рассуждая как психолог, она могла бы сказать, что настроение того, кто писал это послание, было чем-то средним между страхом и агрессией. Кэтрин это не остановило, а напротив, ещё больше привлекло. Её всегда тянула к неординарным людям, особенно, в качестве вторых половинок. Когда ей было 14 лет, она встречалась с мальчиком из рок-группы с красными волосами, татуировками и пирсингом в различных местах. Этот роман долго не протянул. Всего три месяца, а потом выяснилось, что у него была героиновая зависимость. В 16 лет был её второй опыт. Тогда, Кэтрин старалась внимательней выбирать тех, с кем общается, но, несмотря на все осторожности, Кэтрин начала встречаться с мальчиком из параллели, который два раза пытался совершить суицид. Врачи признали его психопатом, и, вскоре, этот роман тоже закончился. Кэтрин очень часто задумывалась о том, почему именно к ней тянутся такие люди? Что в ней такого особенного. Но, однажды, мама, которая к тому времени была ещё здорова и не знала о предстоящих проблемах, объяснила ей:

— Кэтрин, то, что к тебе тянутся такие особенные, а я бы даже сказала, яркие личности, означает то, что именно в тебе они видят уникальность, не похожесть на других. Таких людей не привлечёшь яркими волосами и татуировками, они сами такие, поэтому так их не удивить. Они тянутся к особенным, загадочным девушкам, не к тем, которые прыгают в одном лифчике на рок концертах. Ну, а с чего ты решила, что быть не похожим на других, значит быть сумасшедшим? — Кэтрин задумалась тогда над этими фразами, но больше никаких отношений у неё не было.

Сейчас, Кэтрин снова вспомнила слова своей мамы. Она вспомнила свои неудачные любовные опыты, но всё это не остановило её. Желание узнать Алекса было гораздо сильнее. Была ли это любовь, она не знала, потому что Кэтрин ещё ни разу в своей жизни по-настоящему не любила. Да, она в каком-то смысле любила маму, папу, но она никогда не находила своей родственной души, того, кто будет всегда с ней рядом. Сейчас, она хотела узнать больше об этом загадочном темноволосом парне, который так резко ворвался в её жизнь. Она пошла в подвал.

Кэтрин делала аккуратные шаги, чтобы никто не услышал её. Она даже не стала брать с собой какой-нибудь источник света, чтобы не привлечь внимания. Кэтрин шла аккуратно, шаг за шагом, и чувствовала, как с каждым движением, что приближало её к месту их будущей встречи, её сердце билось всё громче и всё быстрее. И вот она: дверь, ведущая в подвал. Кэтрин сделала медленный, но в тоже время, судорожный выдох и аккуратно повернула ручку двери. Та, как девушка и думала, оказалась не заперта. Кэтрин сразу отметила, что Алекс умеет прекрасно взламывать замки. Может, до этого он был вором? Кэтрин медленно открыла дверь, чтобы та не скрипела, и очень удивилась, когда увидела, что свет в подвале не был включён. Она хотела оставить маленькую щёлку, чтобы свет, хоть и слабый, но попадал в подвал, но быстро поняла, что так она привлечёт внимание охранников. Поэтому, она закрыла дверь и медленно, на ощупь, спускалась по ступенькам подвала, всё ниже и ниже, как в пасть к монстру. Кэтрин было страшно. Она сразу вспомнила все свои уроки самообороны, на случай, если придётся защищаться от кого-то. Она спустилась на бетонный пол и встала на месте. Тишина. На секунду Кэтрин подумала о том, что свершает величайшую глупость. Но любопытство, как и тогда, когда она вылезла из окна, перевесило всё остальное. Девушка позвала негромким голосом:

— Алекс? Ты здесь? — напоминать, кто говорит, не было смысла. Он сам сюда её позвал. И, когда Кэтрин хотела повторить вопрос, из угла донёсся тихий, но чёткий ответ:

— Я здесь, подойди сюда, — Кэтрин было страшно, как тогда, с соседкой по комнате. Но, если в то время страх был резкий и неожиданный, заставший врасплох, то здесь всё было хуже. Страх, который Кэтрин испытывала, был медленный, и нарастающий, как змея, которая обвивает тебе шею и медленно душит. Кэтрин сделала несколько шагов вперёд, на звук голоса. Она почувствовала, что стоит прямо напротив Алекса, хоть и не видела его. Кэтрин мягко спросила, выдавая свой страх дрожью в голосе:

— Зачем ты меня позвал, и почему здесь так темно? — Алекс медленно выдохнул, а затем также медленно сказал:

— Слишком много вопросов, — что-то в его речи изменилось, но Кэтрин не могла понять, что именно. Будто бы, это был он и не он в одно и то же время. Затем, Кэтрин расслышала медленные шаги. Алекс обошёл её и встал за спиной. Дальше, события начали происходить молниеносно. Кэтрин почувствовала резкий захват своих рук. Она начала брыкаться и попыталась ударить его ногой, но всё было без толку. Он был неуловим, как тень. Дальше, он резко потащил её куда-то. На ходу Кэтрин споткнулась обо что-то, и Алекс потащил её за руки. Он усадил её куда-то. Кэтрин не поняла, куда, но, похоже, на стул, затем, привязал её руки и ноги, видимо к ножкам и ручкам стула. После, свет резко включился, как вспышка молнии. Кэтрин прищурила глаза и увидела перед собой следующую картину: она действительно сидела, привязанная к стулу, а напротив неё стоял Алекс. Он выглядел, как минимум, странно: под его глазами были большие мешки, сами глазные яблоки были красными, а его голубой цвет радужки, будто помутнел. Волосы были растрёпаны и торчали в разные стороны. Одет он был так же, как и в их первую встречу. Те же кеды, штаны, кофта. Но вёл он себя ещё страннее. Он постоянно шептал себе что-то под нос, его руки заметно тряслись, да и не только руки. Губы немного посинели. Если бы Кэтрин увидела его в больнице, то просто бы не узнала. Он стоял и неотрывно смотрел на неё. Она постаралась выдохнуть и успокоиться. Паника никогда ещё никому не помогала. Кэтрин попыталась хорошо его изучить и понять, что с ним происходит. Он явно находился в порыве какого-то приступа, но какого? Он не был под кайфом: зрачки были нормальные, галлюцинаций у него вроде не было, а краснота глаз похожа на недосып. Она спросила его, заглядывая прямо в зрачки:

— Алекс, что ты творишь, что с тобой происходит? — он ухмыльнулся, но даже эта улыбка была другой, не той, которая так сильно манила Кэтрин. Та была опьяняющей, а эта пугающей и безумной. Его губы зашевелились, и он начал говорить:

— Не угадала, я не он, — Кэтрин начала понимать, что происходит, но должна была убедиться. Она спросила его:

— А, кто же сейчас стоит передо мной? — улыбка ушла с его лица, и он сказал:

— Я Мартин Уокер, — Кэтрин сразу решила убрать вариант наличия у Алекса брата-близнеца, который тоже здесь лечился, и спросила прямо:

— Ты, его брат? — тот ответил:

— Я — это он и есть, — он говорил это абсолютно серьёзно. Сомнений в диагнозе Алекса не был. Кэтрин любила читать книги по психологии и психиатрии, но здесь даже простой человек поймёт, что это раздвоение личности. Кэтрин знала, что доказывать ему то, что он — это не Мартин, не было смысла. Это его разозлит только сильнее, а он и так явно был весь на взводе. Поэтому, Кэтрин спросила очень мягким голосом:

— А, могу я поговорить сейчас с Алексом? — он не выразил никаких эмоций и холодно ответил:

— Нет, он не выйдет сейчас. Я этого не хочу, — Кэтрин спросила также мягко:

— А, чего ты хочешь? — он опять ответил хладнокровно и с блеском в глазах:

— Причинить тебе боль, — Кэтрин ожидала примерно такого ответа, но всё равно очень сильно заволновалась. Если бы она позвала на помощь, то они с Алексом, возможно, больше бы ни разу не увиделись, но Кэтрин этого не хотела, поэтому решила попытаться справиться своими усилиями, и только в крайнем случае звать на помощь. Она спросила:

— Но, зачем? — и он ответил:

— Потому, что ты нам с Алексом понравилась, — Кэтрин не стала его дальше спрашивать — это было бессмысленно. Мартин был абсолютным психом, поэтому Кэтрин начала говорить:

— Алекс, ты там, я знаю. Пожалуйста, не дай ему это сделать. Ты же сильнее. Прошу тебя, — на это Мартин очень разозлился и прикрикнул:

— Он слабее меня! Ясно?! Он ничего не сделает мне, потому что я так хочу! — Кэтрин продолжила свою речь:

— Алекс, борись с ним, — на это Мартин разозлился ещё сильнее. Он был похож на монстра, но самыми страшными были его глаза: глаза не человека, но зверя. Они были пустыми и полными чего-то, что Кэтрин не понимала, но так боялась этого. Алекс, а точнее, Мартин, подошёл к одному из стеллажей с рабочими инструментами. Кэтрин знала, что он хочет не на шутку причинить ей боль, но она воспользовалась тем, что он на пару секунд потерял её из внимания, и начала пытаться развязать верёвки на стуле, но они были затянуты очень туго. От них у Кэтрин уже начинали болеть руки и ноги. Девушка мысленно вспоминала все прочитанные книги по психиатрии, но, как назло, в моменты страха и паники, мозг будто выкидывает всю лишнюю информацию, оставляя лишь жалкие мысли о том, что нужно бежать и неважно куда. Кэтрин поняла, что Мартина надо ввести в ступор. Его надо было чем-то сильно отвлечь, заставить вспомнить то, что знает только Алекс. Но тут, Кэтрин поняла. Она поняла, что не знает, в какой момент она говорила с Алексом, а в какой с Мартином. Она не знает, где именно был этот милый и саркастичный Алекс, а где скрытный и агрессивный Мартин. Но, самая страшная мысль пришла к ней позже: а вдруг, те проявления романтики были не со стороны Алекса, а со стороны Мартина. В те моменты Алекс достаточно странно себя вёл, может быть, это вовсе был и не он? Тогда это объясняет то, что он так быстро ушёл. Но, что тогда к ней испытывает настоящий Алекс? Кэтрин вдруг поняла, что теперь она испытывала не только страх, но и грусть, даже боль и печаль. Но затем, она подумала: «Нет, я должна знать, что обо мне думает Алекс. И это я спрошу именно у него». Мартин тем временем повернулся и подошёл к ней. Держа в руке обычный нож, он сказал, когда Кэтрин посмотрела на него:

— Решил для начала начать с чего-то простого, — затем, он улыбнулся своей искажённой улыбкой и подошёл к ней совсем близко. Так, что его колени касались её. Кэтрин поняла, что нужно действовать именно сейчас:

— Алекс, я знаю, ты всё ещё там, будь сильнее. Ты мне нужен. Вспомни, что было тогда, на крыше больницы, в момент нашего первого знакомства, а тогда, когда ты спас меня от моей соседки по палате. В тот момент нас прервала Каролина, но я знала, что ты мне что-то хотел сказать. И, я не могу утверждать точно, но ты мне очень нравишься и, возможно, я даже люблю тебя, — на самом деле, она не знала, действительно ли это так, но ей нужно было шокировать Мартина, докричаться до Алекса. И тут, она поняла, что это подействовало. Мартин сделал шаг назад от неё, и стал смотреть куда-то на стену. Затем, его рука с ножом начала трястись, и он почти закричал:

— Ты не посмеешь! Ты слабее! Я не дам ей так просто уйти! — он хотел сказать что-то ещё, но нож с грохотом упал на бетонный пол. Это была борьба. Борьба человека с самим собой. Алекс и Мартин боролись за тело. Это было очень странно, Кэтрин читала про такое, но ни разу не видела. Хотя, в тот момент, она думала о том, чтобы никто из сторожей не услышал и не прибежал на шум в подвале. Кэтрин не хотела выдавать Алекса. Тем временем, Мартин, или уже Алекс, Кэтрин не могла разобрать, начал трястись. Его глаза стали будто стеклянными. Он издал какой-то звук, наподобие стона и его, будто, передёрнуло. Он сказал с хрипотцой:

— Ты в порядке? — Кэтрин кивнула, не сказав ни слова. Это был Алекс. Он подошёл к ней и судорожно развязал все верёвки. Затем, он отошёл к стене, и Кэтрин осторожно спросила:

— Ты как? — Алекс, смотря в одну точку, чётко ответил:

— Уходи от сюда, пожалуйста, — Кэтрин, будто не поняв этой реакции, не сдвинулась с места и сказала:

— Нет, Алекс, я не брошу тебя сейчас, — но он настаивал на своём и, переведя на неё свой взгляд, произнёс:

— Уходи. Прошу, — Кэтрин отказала, и Алекс не выдержал и повысил голос:

— Кэтрин, я что, не ясно выразился, уходи, я не хочу причинить тебе боль! Ты не видишь, что я опасен?! — он прижался спиной к стене и сполз вниз, на бетонный серый пол, спрятав лицо в руках. Кэтрин просто не могла оставить его одного. Не могла и просто не хотела.

Глава 4

Кэтрин не ушла. Она тихо подошла к Алексу и присела рядом с ним. Она всё ещё слышала, как её сердце колотится, но взяла себя в руки и успокоилась. Она выдохнула и произнесла:

— Алекс, ты не монстр, — он не стал смотреть на неё и ответил:

— Ты не знаешь. А что, если бы я не смог остановиться… остановить его. Что бы было тогда? Поверь мне, я знаю, как далеко он может зайти, я знаю, — Кэтрин понимала, что он говорит не про неё и положила ему руку на плечо со словами:

— Но этого не произошло, всё в порядке, — Алекс, наконец, оторвал лицо от рук и посмотрел прямо ей в глаза. Его голубые глаза были полны страха и грусти, такие же, как у Кэтрин в тот день, когда она увидела своего отца повесившимся. Алекс сказал тихо:

— Ты должна меня бояться. Я же опасен для тебя, — Кэтрин, также, не отрывая от его глаз своих, не согласилась:

— Я не такая, Алекс, я тебя не боюсь, я никогда не поверю в то, что ты монстр, и я не брошу тебя, — она чуть наклонилась вперёд и положила руку на его щёку. Он не дёрнулся, и она аккуратно прижалась своими губами к его. В этот миг она была похожа на героиню из книг, которые она так любила читать. На тех, которые теряют голову от первого встречного парня, который их героически спас, а затем, всё происходит по обычному сюжету. Но чувства Кэтрин не были такими же. Правда, Алекс был для неё первым встречным, но это было лишь формально. В душе она чувствовала, будто знает его уже не один год. Это точно было чем-то большим, чем симпатия. Кэтрин растворилась в этом поцелуе. Она почувствовала, как её сердце замирает, и одновременно ощутила спокойствие. Видимо, и Алекс почувствовал тоже, потому что его плечи опустились, а дыхание замедлилось. Затем, он медленно отстранился от неё и, смотря в глаза, произнёс тихо:

— Ты очень странная, Кэтрин, — она улыбнулась и ответила:

— Я знаю, и я горжусь этим, — после, они оба встали с пола и пошли по своим палатам. По дороге, оба не проронили ни слова, да им это и не нужно было. Им была нужна только эта тишина, в которой были слышны лишь лёгкое потрескивание лампы и их шаги. Они попрощались взглядами, и Кэтрин пошла к себе в палату. Она аккуратно нажала на ручку двери, чтобы не разбудить Адин, но была очень сильно удивлена, когда увидела, что кровать Адин даже не была расстелена. Кэтрин начала волноваться за эту девушку, которая также стала для неё очень близким человеком. Кэтрин тихо, чтобы никто не заметил, пошла в общий душ. Это было страшное место. Вода громко капала на кафельный и местами заплесневелый пол, душ был слегка поржавевшим, и Кэтрин дала бы сто процентов, что из него и сейчас лилась только холодная вода. Но Адин она здесь не нашла. Кэтрин также тихо пошла обратно в палату и, как только вошла, увидела Адин, стоящую у окна и рассматривающую звёзды. Кэтрин ещё раз убедилась, что не только у неё были большие секреты. Девушка спросила:

— Где ты была? — Адин, не отворачиваясь, ответила:

— Я была в душе, — она точно скрывала что-то от Кэтрин и не хотела ей это рассказывать. Но Кэтрин решила не мучать допросами свою соседку и пошла спать. Она очень устала, поэтому быстро переоделась в пижаму и легла в кровать. Кэтрин думала, что после пережитого мыслей будет столько, что она просто не сможет уснуть, но, когда она укрылась одеялом, то испытала чувство облегчения, чувство, будто камень, что всё это время не давал ей расслабиться, исчез из её души. Наконец, за долгое время, всё для неё было разложено по полочкам: она поняла настоящую причину такого поведения Алекса. Безусловно, это было ужасно и, как бы она не отпиралась, он всё же представлял для неё опасность, но для Кэтрин это было не важно. Она нашла родственную душу в этом человеке и теперь ни за что его не оставит. С этими мыслями она провалилась в сон.

Когда Кэтрин проснулась, на часах было 3:23. Сначала, когда она только начала просыпаться, ей на секунду начало казаться, что она у себя дома и её мать прикрикивает во сне. Женщина вела так себя почти каждую ночь со дня смерти мужа. Но, как только Кэтрин полностью пришла в осознание реальности, она поняла, что эти звуки исходят от соседней кровати. Девушка приподнялась на локтях и посмотрела на Адин. На улице горели фонари, поэтому Адин была слегка укрыта полосками искусственного света. Девушка с цветом волос феникс лежала на кровати, постоянно ворочалась и громко стонала во сне. На её лбу выступали капли пота, губа была прокусана до крови. Кэтрин начала задумываться о том, что она слишком часто стала исполнять роль психолога, но она не могла долго смотреть, как Адин мучается от кошмаров. Кэтрин откинула своё одеяло. Её сразу обдуло прохладой ночи. Она встала и тихо подошла к Адин, затем наклонилась к ней и тихонько начала толкать девушку за плечо. Поначалу, Адин никак не реагировала, но затем, когда Кэтрин начала произносить её имя, она распахнула свои серые глаза. Она резко вскочила, издав звук, наподобие хрипа. Её всю начало колотить, то ли от холода, то ли от страха, а скорее всего, от всего вместе. Кэтрин села рядом с ней и спросила:

— Адин, с тобой всё в порядке? — девушка смотрела в одну точку, но ответила:

— Если честно, не уверенна, — Кэтрин хотела пойти спать дальше, но какое-то чувство не позволило ей это сделать. На пару секунд ей показалось, что Адин выглядит очень беззащитно и беспомощно. Кэтрин захотела её защитить, как свою сестру. Она приобняла её за плечи, что вызвало удивление у Адин, и сказала:

— Послушай, я не заставляю, но я говорю, что ты можешь мне всё рассказать, если тебя что-то очень сильно беспокоит, — Адин, видимо, не хотела казаться слабой и грустной. Только сейчас Кэтрин осенило то, что с самого начала, Адин носила маску, маску эмоций. Она лишь выглядела такой весёлой и жизнерадостной, но на самом деле, она страдала, может быть, даже больше, чем Кэтрин. Да, Кэтрин иногда испытывала приступы паники, невроза и всей этой прочей психологической ерунды, но только сейчас, она поняла, что ей гораздо легче, чем им всем. Она всегда думала, что у неё всё плохо, что ей не помогут, но теперь, она смотрит на реальные проблемы людей: Алекс с его раздвоением личности, который явно совершил что-то ужасное, и у которого детство явно было тяжелее, чем у неё. Адин, которая, видимо, пережила гораздо больше горя и страха, чем Кэтрин. Сероглазая девушка ведь не просто так изначально лечилась в другом крыле. Да тот же Джейсон, который вообще пытался вскрыть себе вены и боролся с наркотической зависимостью. У Кэтрин до сих пор было много вопросов о его матери, но ей было стыдно спрашивать это у него самого. Все они гораздо больше нуждаются в поддержке, чем Кэтрин. Девушка начала осознавать, что она не одна в этом мире и искренне хочет, чтобы они тоже не были одни. Поэтому, Кэтрин ещё раз спросила:

— Адин, что с тобой произошло? — та лишь покачала головой, быстро встала с кровати и направилась к столу, где лежала баночка с таблетками, говоря:

— Да нет, всё в порядке, у меня такое бывает иногда. Надо просто выпить вот эти таблетки, и всё станет лучше. Этот мой беспокойный сон, скажем так, пережиток прошлого, — она открыла коробочку с таблетками и достала оттуда одну капсулу бежевого цвета, затем положила её себе в рот и быстро запила водой, после, села на кровать со словами:

— Давай, просто ляжем спать и сделаем вид, что ничего не было, — Кэтрин кивнула со вздохом и легла обратно к себе в кровать. Кончено, сделать вид, что ничего не было, у Кэтрин слабо получалось, но она старалась это сделать. После этого происшествия, у Кэтрин совсем ушло какое-либо желание спать. Она просто лежала на кровати и смотрела в тёмный потолок, еле освещённый лучиками искусственного света от фонарей с улицы. Адин, вскоре, начала посапывать на своей кровати, и Кэтрин была за неё рада. Сама же она почти не спала всё оставшееся время, лишь под утро, когда Адин начала тормошить её за плечо, поняла, что уснуть ей всё-таки удалось.

Утро, как ни странно, было солнечным. Лучи света проникали в их комнату, окутывая её осенним теплом. Кэтрин и Адин довольно быстро оделись и поняли, что идти в столовую ещё рановато, поэтому они обе сели на неубранные кровати и стали ждать. Они начали разговаривать о разных вещах, начиная с погоды на улице, и заканчивая тем, какие сериалы они смотрят. Кэтрин громко выкрикивала:

— Поверь мне, когда ты посмотришь «Сверхъестественное» твоё мнение об этом сериале изменится, — Кэтрин всегда нравились фильмы и сериалы про что-то нереальное, к примеру, про людей со сверхспособностями и демонов, а вот Адин любила, как оказалось, детективы. Она говорила:

— Слушай, если ты начнёшь смотреть «Шерлока» ты уже никогда не сможешь от этого оторваться, — затем, они обе поняли, как здесь не хватает интернета и телефонов. Кэтрин начала возмущаться:

— Вот почему здесь нельзя даже в «инстаграме» посидеть. Я уже мечтаю выписаться отсюда и, первым делом, пойти наверстывать упущенные мгновенья сериалов. Обе девушки улыбнулись, а Кэтрин заметила, что они обе и правда ведут себя так, будто ночью ничего не было. Может, и не было? Может, Кэтрин всё это приснилось? В любом случае, у Адин она спрашивать не хотела, но она чётко заметила, что, когда речь зашла о том, как же хорошо вернуться домой, Адин немного помрачнела, несмотря на натянутую улыбку. Кэтрин всё-таки мягко попыталась узнать:

— А, где ты живешь? — Адин застыла, смотря на Кэтрин, но потом вздохнула и сказала, опустив взгляд в пол:

— Я не помню, — Кэтрин видимо слишком сильно округлила глаза, потому что Адин, не отводя взгляда от пола, продолжила:

— Не надо, пожалуйста, так удивляться. Я, правда, о себе ничего не помню, кроме того, как меня зовут, и как я сюда попала, — Кэтрин, не переставая смотреть на неё, спросила:

— И как же? — Адин не хотела говорить, но поняла, что любопытству Кэтрин не будет предела, поэтому ответила:

— Этот день был очень мучительным для меня, я помню его обрывками. Я помню, как я очнулась в сильный дождь, около какого-то моста с ужасными галлюцинациями и просто каким-то нервным припадком. Я делала странные вещи, пока кто-то из горожан не вызвал скорую. Тогда-то меня и привезли сюда, и сразу направили в отделение для особо… сложных пациентов. После недели лечения, я начала приходить в более-менее трезвый разум и состояние. Тогда-то, доктора и сказали мне, что у меня амнезия, но не из-за какой-то физической травмы, а из-за какого-то ужасного события, которое так меня травмировало, что мозг вычеркнул почти всё из моего прошлого. Сейчас, я помню, конечно, как есть, пить и всё такое, но я почти не помню своей жизни, своей истории. Однако, видимо, что-то всё же сохранилось, если почти каждую ночь я вижу жуткие кошмары, где происходят просто ужасные вещи, — Адин замолчала. Кэтрин поняла, что Адин осознала, что наговорила ей слишком много, и ей стало её очень жалко. Но, она промолчала, потому что фразы, типа «надеюсь, всё будет хорошо» были бы сейчас очень неуместны. Кэтрин спросила:

— А, врачи нашли твой дом, твою семью? — Адин покачала головой, и девушка всё поняла. Тут, Кэтрин осознала, что они уже опаздывают на завтрак. Она сказала это Адин, и они вместе, практически побежали в столовую. Там, они быстро взяли еду и сели за стол, где уже сидели и весело разговаривали о чём-то Алекс и Джейсон. Алекс и Джейсон! Кэтрин очень удивилась. Во-первых, Алекс и Джейсон не были очень общительными, а во-вторых, после вчерашнего события в подвале, Кэтрин думала, что Алекс вообще не придёт на завтрак, но вот он: сидит прямо перед ней и рассказывает что-то смешное Джейсону, от чего тот начинает смеяться. Затем, парни заметили девушек, и Джейсон сказал:

— Ну наконец-то! Что вы там так долго? — отдельно, он наградил Адин своей улыбкой. Та сделала то же самое. Кэтрин сидела напротив Алекса. Он сказала ей:

— Привет, — Кэтрин сказала то же самое. Алекс посмотрел на неё как-то странно, видимо, ещё раз молча попросил, чтобы она не упоминала вчерашнее. Но, она даже и не думала об этом. В общем, они все сидели и ели, болтая о чём-то непринуждённо, если бы их не прервал голос по радио, которое висело где-то на стене в столовой, и не только там.

Глава 5

Да, у них в больнице, действительно, висела эта штука, как и в школах. Это было маленькое пыльное радио, которым никто не пользовался уже сто лет. Но сейчас, все пациенты замерли в ожидании того, что скажут. Видимо, что-то важное. Сначала, послышался голос:

— Раз, раз, — это проверяли связь, и этот голос все сразу узнали. Говорила Каролина Дроун. В её голосе было какое-то величие и принижение. Всегда, когда она говорила, все чувствовали себя, как дети, которые совершили какую-то шалость. И вот, голос по радиопередатчику зазвучал:

— Это говорит Каролина Дроун. Главврач больницы. Просьба, следующих пациентов подойти к медкабинету, — она откашлялась и, видимо, читая откуда-то, произнесла:

— Кэтрин Эшлин, Адин Блэк, Алекс Уокер и Джейсон Аттвуд, — затем, послышался щелчок, и радио замолчало. Все четверо замерли в ступоре. Первой заговорила Кэтрин:

— Эм…, наверное, надо пойти, — а сама она подумала о том, что Каролина не могла узнать о том, что было вчера ночью в подвале. Там были только они. Но, тогда, зачем ей звать их вчетвером… в общем, они все медленно поднялись и пошли к медкабинету. По дороге никто не проронил ни слова. И вдруг, Джейсон произнёс:

— Что-то у меня плохое предчувствие, — Алекс удивился:

— А каким оно ещё должно быть? Нас всех зачем-то вызвали в медкабинет. И почему-то это сделали по радио. Что вообще за срочность такая? Что с нами там делать то будут? — все лишь пожали плечами. Они всё ещё были в недоумении, но они шли. Когда все четверо подошли к белой двери медкабинета на первом этаже, первый, как самый смелый, постучал Алекс. Мужской голос ответил:

— Входите, ребята, — Алекс толкнул дверь, и они вчетвером вошли. В помещении, как и во всех стандартных больницах, пахло спиртом. Стены были нежно-зелёного цвета и были отделаны кафельной плиткой. Пол был из лакированного дерева. Около стен стояли белые шкафы со всяким медицинским оборудованием. У окна стоял стол, где сидел тот самый обладатель мужского голоса. Это был темноволосый мужчина, лет 30 с виду. Кэтрин до этого его нигде не видела. Он был одет в белый врачебный халат, как и все врачи, и сидел на кожаном кресле, на которое облокачивалась Каролина Дроун, одетая в чёрный пиджак с кожаными вставками, чёрные брюки и белую блузку с большим вырезом. На глазах были очки с чёрной оправой. Она сказала всем четверым:

— Присядьте, — тигрица показала рукой на кушетку, стоявшую у другой стены. Они послушались. Кэтрин, Адин и Алекс сели, а Джейсону пришлось пододвинуть стул и также сесть рядом с ними. Каролина в это время медленно прошла к центру кабинета со словами:

— Знакомьтесь, это мистер Гейр Аддерли, — сам Гейр перебил её и добавил:

— Называйте меня Гейр, — он улыбнулся, а Каролина бросила в его сторону строгий взгляд хищной кошки и продолжила:

— И так, мистер Гейр — врач. Он приехал к нам из очень известного, пожалуй, даже, самого крупного медицинского центра в Кроутенбурге, — Гейр снова хотел её перебить, но она снова посмотрела на него своим укрощающим взглядом, и он прижался к креслу сильнее. Каролина продолжила:

— Мистер Гейр отвечает за отдел, который занимается разработкой вакцин от опасных болезней. Так вот, сейчас их отдел, в связи с последними эпидемиями, разработал новую вакцину, которая должна уничтожать любой видоизменённый вирус, передающийся воздушно-капельным путём. Собственно, как вы уже поняли, я собрала вас здесь, чтобы сообщить, что мы выбрали именно вас для того, чтобы предложить протестировать эту вакцину, — Каролина закончила и своим видом показала, что теперь можно задавать вопросы. Первым разговор начал Джейсон:

— А, почему, собственно, мы? — Каролина спокойно ответила:

— Ожидаемый вопрос. Что ж, выбор был абсолютно случайным. Наша больница является, если я забыла сказать, частью этой большой корпорации. Поэтому, сейчас, начальство решило провести опыт над нашими пациентами, потому что у них, как уже доказано, ослабленный иммунитет, восприимчивый к болезням. А вы четверо просто первые нам попались. К тому же, вы одни из самых вменяемых на настоящий момент обитателей данного места, — Каролина обвела рукой полукруг. Затем, спросила уже сама Кэтрин:

— А, это что, обязательно? — Каролина, также спокойно ответила:

— Нет, конечно, нет, это необязательно, но я сейчас расскажу вам, в чём для вас будет большая выгода, если вы дадите согласие. Во-первых, я сразу же переведу вас в улучшенные палаты, которые находятся в отдельном крыле, и у каждого будет своё личное помещение со всеми удобствами там же. Во-вторых, если вы согласитесь, я ускорю процесс вашего лечения, а это означает, что сразу же, после прохода полного месячного наблюдения за вашим состоянием, вы сможете отправиться домой. Все, — добавила она. Все четверо сидели с приоткрытыми ртами и удивлёнными глазами, затем Адин, всё-таки, решилась спросить:

— Но, мисс Дроун, а это вообще законно? — Каролина подошла к ним поближе и наклонилась, чтобы Гейр не услышал, со словами:

— Конечно, если вы хотите находиться здесь и дальше — это ваше право, но я предлагаю вам свободу. Никто не будет ничего знать, ну а если узнает, я вас прикрою, и вам за это ничего не будет, — Алекс, который до этого момента молчал, спросил, подняв бровь:

— Ну, а если мы откажемся? — Кэтрин вообще заметила, что Алекс обладал потрясающими бровями. Они были самой идеальной формы и тёмного цвета, также, они были, пожалуй, самыми выразительными бровями, которые Кэтрин вообще видела.

Каролина немного приподнялась, но таким же тихим голосом ответила, смотря прямо Алексу в глаза:

— Это твой выбор, я не заставляю, но подумай, какой шанс ты упускаешь. Ты можешь провести здесь всю свою жизнь, так и не пожив нормально. Ты этого хочешь? — Алекс отвёл взгляд куда-то в пол, а Каролина подошла обратно к столу, где сидел Гейр, который всё это время лишь активно наблюдал за ними, не сказав ни слова. И тигрица произнесла решающую фразу:

— Я даю вам на раздумье один день. Завтра, ровно в час дня, я, вместе с мистером Гейром, ждём вас в этом кабинете, — мужчина улыбнулся и, когда они все вчетвером выходили, бросил напоследок:

— В этом, в общем-то, нет ничего особенного. Да, это опасно тем, что мы не знаем, какая будет реакция, но это не так страшно. В конце концов, это просто воздушно-капельные вирусы, а не рак, — он говорил это так просто, что Кэтрин даже показалось, что это всё какой-то розыгрыш. Может, здесь висят скрытые камеры, и сейчас из-за угла выскочит мужчина с микрофоном и возьмёт у них интервью? Но, это было реальностью, пугающей реальностью. Затем, Алекс озвучил то, о чём все думали, и чего все боялись. Он сказал, закрывая дверь:

— Если бы это было действительно так, вы бы, мисс Дроун, такого бы нам не предлагали, — он бросил взгляд на Каролину, а та лишь пожала плечами, напоминая ещё раз о том, что это их выбор. Алекс закрыл дверь и обратился уже к троице:

— Предлагаю пройти в нашу палату, в общей комнате сейчас слишком много посторонних глаз и ушей, — все кивнули, а Адин спросила:

— А, может к нам? Не очень хочу находиться в мужском отделении, нам в принципе нельзя ходить друг к другу, но…, — её опередил Алекс:

— Кабинет Каролины, всё-таки, находится ближе к вашему отделению. Когда она будет проходить, может нас засечь, поэтому идём к нам, пока она с этим прилизанным докторишкой в медкабинете, — на этот раз никто не стал спорить, и они пошли к лестнице, а оттуда уже к мужскому отделению. Перед входом в коридор с дверьми, за которыми были комнаты, Алекс пропустил всех троих вперёд, а сам осмотрелся, чтобы никто за ними не следил. Они вообще старались не привлекать к себе внимания, шли тихо, с опущенными головами, после того, как их имена прозвучали перед сотнями пациентов, и около тридцати, как минимум, их увидело. Джейсон шёл впереди и открыл дверь, чтобы все вошли. Кэтрин отметила для себя обстановку в их с Алексом комнате. По планировке, комната была такой же, как и у девочек: те же две кровати, похожее окно, но вот выглядела она по-другому. Кэтрин сразу смогла определить, где чья кровать: слева, по всей видимости, была кровать Алекса: скомканное и неубранное постельное бельё, на кровати валялась какая-то толстовка и книга с названием «Заводной апельсин». Эту книгу Кэтрин запомнила на всю свою жизнь, хоть и не рискнула прочесть её до конца. Не то, чтобы Кэтрин была такой впечатлительной, но в этой книге описывались такие вещи, от которых даже самому безразличному человеку станет не по себе. Но, по сути, эта книга подходила по характеру к Алексу. Никогда не знаешь, чего ожидать. А, вот справа явно была кровать Джейсона. Бельё аккуратно убрано, прямо, как в гостинице, на прикроватном столике лежал закрытый альбом для рисования и чёрная ручка, а на самой кровати тоже лежала книга, название которой Кэтрин не отметила, но там было что-то про химию. Да, тут даже человек с отсутствием логики поймёт, где, кто спит. Когда Алекс закрыл дверь, он сразу же плюхнулся на кровать и сел, упёршись локтями в колени, скрестив руки под подбородком. Джейсон встал, облокотившись на стену и устало потирая глаза. Адин встала рядом, окидывая взглядом комнату, как и Кэтрин. Сама же девушка прошла в центр и начала разговор:

— Ну что ж, мы, так или иначе, должны это обсудить, — Алекс положил лицо на ладони, затем, поднял голову и произнёс:

— Я вот даже не знаю, с чего тут начать, — Джейсон откинул голову на стенку, и его светлые волосы качнулись в такт голове. Он шумно выдохнул и сказал:

— Почему всё никогда не бывает просто? Чем мы так отличились? — Кэтрин продолжила:

— Я не знаю, но надо принять какое-то решение. Вы же все видели, как решительно они настроены. Мне кажется, если мы откажемся, нам это так просто с рук не сойдёт. — Адин, которая до этого молчала, сказала с каким-то отречённым взглядом:

— Но, это вообще всё законно? — Алекс начал немного напрягаться, почему, Кэтрин так и не поняла, и сказал:

— Речь сейчас идёт не о законе, а о наших судьбах. Я вижу лишь один вопрос: вы хотите здесь остаться и дальше тухнуть? Я лично найду любой, пусть даже самый грязный способ, чтобы сбежать отсюда. Я пытался, давно, но это так просто не сделать. И вот теперь, нам практически на блюдечке с золотой каёмочкой всё преподносят, а вы о каком-то законе думаете? — он окинул всех взглядом. Джейсон театрально закатил глаза и, скрестив руки на груди, стоя у стены, ответил:

— По-твоему, лучше совершить незаконный выход, почти побег, из этой больницы, чтобы потом, через пару дней, попасться копам и всё равно сюда вернуться? — Алекс снова посмотрел на парня раздражённым взглядом и ответил:

— Но Каролина дала мне, нам, чётко понять, что никто ничего не узнает, а даже если узнает, то нам за это ничего не будет. Не знаю, как ты, но я не верю, что такой человек, как она, может с кем-то не договориться. «Она очень влиятельная и умеет оказывать давление», — Джейсон оторвался от стены и сказал немного агрессивно:

— Да ты про неё ничего не знаешь. Может, она нас всех тут обманывает? Она-то точно это может сделать на раз-два, да так, что ты ещё и виноват потом окажешься, — он хотел сказать что-то ещё, но Адин его перебила, подняв руку на уровне груди, со словами:

— Ну, хватит, что-что, а спорить нам сейчас точно не к месту. Вы вообще представляете, какую с нас возьмут плату за этот побег. Вы думали, что это за вакцина? Мы не знаем, что это, и как мы на неё отреагируем. Да, этот, как ты выразился, Алекс, прилизанный докторишка, сказал, что ничего страшного нет, но я ему, да думаю и не я одна, не верю. Была бы это обычная вакцина, мисс Дроун бы так не реагировала на возможный отказ. Поэтому, Алекс, вопрос действительно один, но он звучит по-другому: вы готовы пичкать в себя не понятно, что, ради псевдогарантии свободы? — Кэтрин подошла ближе к Адин и согласилась:

— Я думаю, она права, но и ты Алекс тоже. Я тоже любыми способами хочу отсюда сбежать, — Джейсон сел на кровать со словами:

— Всё же не так просто? Вы точно хотите отсюда уйти? — все посмотрели на него непонимающим взглядом, Адин удивилась и выразила мысли всех троих:

— А, в чём здесь проблема? — Алекс, вдруг, поднял голову к потолку с большой ухмылкой и заявил:

— Я понял, что тебя смущает: ты не уверен, что сможешь контролировать себя за пределами больницы? — он усмехнулся ещё больше, а Джейсон округлил глаза и сказал, немного заикаясь:

— Но ты не можешь…, — он посмотрел на Кэтрин, но та качнула головой, отрицая то, о чём он подумал. Она никому не говорила, про его проблемы с наркотиками. Алекс опять усмехнулся, но на этот раз громко, и сказал:

— Послушай, ну мне-то не пять лет, поверь мне, я знаю, что такое ломка и что такое наркотики. То, что я видел, то, где я жил, научило меня распознавать наркоманов за километр, пусть даже и в завязке. Или ты думаешь, что я не замечал, что ты не спишь по ночам, твои перемены настроения, то, как мало ты ешь, твой вечно-болезненный вид и так далее. Могу долго перечислять. Я всегда тщательно стараюсь изучить тех, с кем нахожусь рядом долгое время. У меня были некоторые варианты по поводу твоего пребывания здесь, но, когда я увидел на твоих руках, помимо шрамов от порезов, следы от инъекций, сомнений не осталось. А, кстати, по поводу порезов…, — он не успел договорить, так как Джейсон почти вскрикнул:

— Перестань! Мы же не меня обсуждаем! А то, что нам неизвестно, что нам собираются вколоть в кровь. Может, даже хуже наркотиков…, — на этот раз уже не выдержала Кэтрин:

— Послушайте, и правда, я считаю, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. У нас у всех сейчас проблема поважнее. И я предлагаю сделать так. Давайте, каждый будет решать сам за себя. Я сомневаюсь, что сейчас, здесь, мы придём к какому-то компромиссу, поэтому давайте те, кто решит согласиться на опыт, чтобы получить свободу, пойдут завтра и подпишут договор, а те, кто предпочитает спокойно жить дальше, не взирая на угрозы Каролины, могут не делать ничего, а жить так же, как и до этого, — все переглянулись взглядами, и Адин согласилась:

— Я поддерживаю это решение, — Алекс и Джейсон также согласились, и Кэтрин сказала, вздыхая:

— Ладно, я, пожалуй, пойду, а то не хочется ещё раз оказаться в кабинете Каролины. Мне хватило этого удовольствия сполна, — Кэтрин развернулась и пошла в свою палату, Адин присоединилась к ней через пару секунд.

Весь день не происходило ничего особенного. Всё было строго по расписанию: прогулка, посещение врачей, снова прогулка, еда. За всё время никто из компании: ни Джейсон, ни Адин, ни Алекс, ни Кэтрин, почти ни о чём не говорили. Это были обычные бытовые разговоры, по типу: «Подай, пожалуйста, вилку» или «Что-то пасмурно сегодня на улице». Все были полностью погружены в свои мысли. Кэтрин даже почти забыла об Алексе. Но очень скоро снова вспомнила. Они так и не поговорили с того вечера. Кэтрин всё время думала о том, какое решение ей принять, и какое решение примет сам Алекс. Он ясно давал понять, что сделает всё, чтобы выбраться из этого жуткого места, под названием «психиатрическая больница». Да, формально, здесь было не так уж и плохо. Должно было быть, но по факту, это место стало просто тюрьмой для всех четверых, да и не только для них. Пациенты проживали каждый день одинаково. Менялся лишь пейзаж за окном: лето, зима, весна, осень. Кэтрин даже не помнила, когда последний раз она свободно могла гулять по парку, без контроля надсмотрщиков, одна. После попадания сюда, её жизнь разделилась на «до» и «после». Она всегда помнила свою жизнь «до». Она помнила, как это: гулять на природе, общаться с людьми просто так, от радости и хорошего настроения. Но, с другой стороны, она сама виновата в том, что попала сюда. Она должна была признать, что медленно сходит с ума. Кто знает, может, скажи она обо всём маме, та отправила бы её просто к психологу, и через пару месяцев Кэтрин была бы здоровой? Может, это не зашло бы так далеко? Но, случилось то, что случилось. Кэтрин попалась копам. И теперь, нельзя отмотать время назад. Можно только мотать вперёд. И Кэтрин решила чётко. Она сделает всё, чтобы избавить свою жизнь от вечного желания всё переделать, переиграть заново. Она не могла больше молча наблюдать, как медленно гибнет здесь: без личной жизни, без свободы, без настоящего чувства жизни. Но, она хотела войти в эту жизнь не одна. Кэтрин сделает всё, чтобы выбраться отсюда, она подпишет этот договор, какой бы опасностью ей это ни грозило. Она поняла, что Алекс в какой-то степени прав. Лучше один раз рискнуть, шагнуть в пропасть, чем жить в вечных мучениях: что же там, в глубине пустоты. И Кэтрин шагнёт в неё. Уже шагнула.

Глава 6

На улице уже смеркалось, но спать Кэтрин снова не хотелось. Может быть, это из-за препарата, который её психотерапевт ей выписал не так давно? А, может потому, что в предвкушении страха перед завтрашним днём, она так сильно нервничала, что не могла усидеть на месте? Кэтрин знала то, что после того, как они с Алексом поставят свои подписи в бумаге с согласием на проведение опытов, жизнь парня и девушки изменится, поэтому Кэтрин знала на 100 процентов, что им нужно поговорить. Она знала, что и он тоже хочет с ней поговорить. Но пробираться в мужское отделение ночью было на грани безумия. Да, они безумны, но даже этот поступок слишком смелый. Но Кэтрин знала, где она может найти Алекса. И почему-то сегодня она была уверенна, что найдёт его там. Кэтрин дождалась того момента, когда Адин заснёт. Они так и не говорили после того, как вышли из палаты парней. Но это не удивляло Кэтрин. Сейчас, она переживала только из-за того, чтобы её не поймал охранник, а может быть, даже и сама тигрица. Кэтрин накинула поверх пижамы серую кофту и штаны, надела ботинки, завязала волосы в высокий хвост и пошла из палаты прямо к тому окну, где она впервые совершила своеобразный побег из больницы. В этот раз Кэтрин также аккуратно ступала на пол, чтобы не издавать ни звука. Кэтрин дошла до окна, не издав почти ни шороха. Она опёрлась руками на подоконник, вспоминая то, как впервые увидела Алекса, как думала о том, что это может быть преступник. Сейчас, эти мысли почему-то казались ей чем-то смешным и нелепым. Кэтрин даже слегка улыбнулась, вспомнив ту ночь. Теперь, с окна сняли ручку, которая хранилась только у охранника. Но Кэтрин это не остановило. Она достала из кармана отмычку, которая всегда была с ней. Она хранила её у себя в кармане кофты. Кэтрин часто воровала, поэтому научилась пользоваться этим приспособлением, а со временем, именно эта, слегка поржавевшая вещь, похожая на гвоздь, стала её талисманом. Кэтрин аккуратно вставила её в отверстие для ручки, и через пару секунд окно было открыто. Кэтрин поставила одну ногу, затем вторую на подоконник, вылезла наружу, встав на лестницу, ведущую на крышу, аккуратно прикрыла окно и полезла наверх. И опять, как тогда, ступенька за ступенькой, но сейчас, она знала, чего ожидать. Она знала, кто будет стоять наверху, даже больше, она хотела его там увидеть. Ступени были влажными и очень холодными от дождя, поэтому Кэтрин пришлось приложить усилия, чтобы не соскользнуть ботинком по железной поверхности. Она, наконец, добралась до крыши, встала на две ноги и начала оглядываться. Глаза довольно быстро привыкли к такому полумраку. Хоть фонари с улицы и освещали пространство, но толку от этого было не очень много. Кэтрин начала делать медленные шаги, исследуя всю крышу. И вот, когда она подошла к краю, то увидела уже знакомую и мрачную фигуру, которая заставила её сердце биться быстрее обычного. Если честно, то Кэтрин думала, что Алекса там не будет: была слишком малая вероятность, но он сидел на краю крыши, свесив ноги вниз. Кэтрин сразу спросила у него:

— Надеюсь, ты не собираешься прыгать? — здесь стояла тишина, лишь иногда нарушаемая гудением проезжающих машин, поэтому кричать ей не приходилось. Алекс, не поворачивая головы, ответил:

— Если бы я решил покончить с собой, то сделал бы это, как можно эффектнее и красивее. Я бы, наверное, бросился под какой-нибудь дорогой «ауди», чтобы весь район смог увидеть, как меня размажет по улицам Кроутенбурга, — Кэтрин аккуратно села рядом с ним, также свесив ноги, а Алекс продолжил:

— Знаешь, мне так нравится сидеть на этой крыше, потому что только здесь я действительно чувствую себя свободным. Свобода стала моей мечтой. Я думаю, ты понимаешь, что такое всей душой испытывать жажду воли. А теперь, мне практически в руки дали ключ от двери с надписью «воля», и я не хочу так глупо упустить, возможно, последний шанс войти в эту дверь, — Кэтрин открыла рот, желая начать говорить, но Алекс остановил её жестом руки и продолжил:

— Я понимаю, что ты хочешь спросить, но я могу сказать сразу, — он сделал паузу, опустив глаза, и сказал:

— Я смогу себя контролировать. Я понимаю, как это опасно, не только для меня, но я стараюсь. То, что видела ты, происходит редко, реже чем раньше. Всё это лишь следствие сильного волнения, но я стараюсь контролировать себя, и за большое количество времени я хорошо этому научился. Но, прошу, пойми меня, я не хочу провести всю свою жизнь вот здесь. Лучше уж никак не жить, чем жить так, как сейчас, — он снова заглянул Кэтрин в глаза своим просящим и бездонным взглядом. Кэтрин, не отрывая глаз, произнесла чётко:

— Я иду с тобой, — Алекс тут же хотел что-то сказать, но она повторила его жест рукой со словами:

— Я тоже знаю, что ты хочешь сказать и заявляю тебе сразу: ты не представляешь для меня угрозы. Мне плевать на твои заморочки. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, как бы это банально не звучало. И у каждого из нас есть недостатки, пусть они и выражаются так, как у тебя, но в глобальном смысле, это тоже один большой недостаток. И я ведь тоже не идеальна. Ты просто не знаешь того, как я жила раньше. Может, я вообще убила сотню человек? Так что не надо решать всё за меня. Я подпишу договор, и мы вместе сбежим из этого паршивого места, — на лице Алекса появилась лёгкая улыбка, и он произнёс:

— Что-то не верится мне, что ты убила сотню человек. Двадцать, тридцать, максимум, но никак не сотню, — парень усмехнулся, а Кэтрин, изображая обиду, но выдавая себя широкой улыбкой на лице, не согласилась:

— Ох, ты просто плохо меня знаешь, — они оба засмеялись, и после минутной паузы Кэтрин спросила:

— Как думаешь, что решат Джейсон и Адин? Я не хочу показаться занудой, но они, всё-таки, стали для меня близкими, пусть, и за такой короткий срок, — Алекс смотрел на улицу, по которой изредка проходили люди. Он на секунду задумался, а затем согласился с Кэтрин:

— Ты права. Эти двое тоже стали мне, не то, чтобы огромными друзьями, но кем-то достаточно близким. Признаюсь, мне будет не хватать этого зануды Джейсона, которого так весело подкалывать, — он снова улыбнулся, а Кэтрин, пользуясь случаем, поинтересовалась:

— Слушай, а ты и вправду так хорошо знаешь людей, что смог определить проблему Джейсона? — Алекс посмотрел куда-то в сторону, с прищуром, и сказал в ответ:

— Так значит, я всё-таки был прав, — Кэтрин удивилась, но, не сказав ни слова, посмотрела на него округлившимися глазами. Он без слов понял её вопрос и развеял её предубеждения:

— Да ладно тебе, ты меня переоцениваешь. На самом деле, когда я был в кабинете у Каролины, я мельком взглянул на его карточку. И там подробно всё это описывалось. Я не стал читать полностью, но пару слов уловил, — Кэтрин ещё больше удивилась и спросила его:

— Но, что ты делал у Каролины? Как ты вообще получил доступ к карточкам пациентов? — Алекс в ответ на это снова улыбнулся, но на этот раз какой-то таинственной и даже загадочной улыбкой, со словами:

— Послушай, у меня были на то причины, — Кэтрин на этот раз немного обиделась, но уже всерьёз, и сказала ему:

— Алекс, если ты хочешь, чтобы у нас с тобой что-то было, больше, чем дружба, то ты не должен хранить от меня секреты, как и я сама от тебя, — сам Алекс немного удивился. Кэтрин заметила это потому, как он провёл рукой по своим густым чёрным волосам. Так он делал всегда, когда напрягался и нервничал. Он вопросительно посмотрел на девушку:

— А, мы вместе? — Кэтрин спокойно ответила:

— Ну, если ты этого не хочешь, то…, — он её перебил:

— Нет, хочу, просто…, — Алекс отвёл взгляд куда-то в сторону, задумавшись о чём-то, затем потёр ладонями лицо и сказал:

— Чёрт, почему это так сложно? Просто, я боюсь и не хочу потерять тебя из-за себя самого, — Кэтрин взяла его за руку со словами:

— Алекс, ты не должен этого бояться. И, в конце концов, я смогу за себя постоять. В детстве я занималась борьбой какое-то время, — Алекс улыбнулся и сообщил с насмешкой:

— Пускай так, но меня ты вряд ли сможешь одолеть, — Кэтрин слегка толкнула его в плечо, сказав:

— Ох, ты меня недооцениваешь, — затем она задержала свои глаза на его: голубых и таинственных. Кэтрин могла бы ещё долго в них смотреть, если бы он не отвлёк её:

— Ладно, если ты так хочешь знать, то моё незаконное нахождение у Каролины было связано с тем, что я пытался сбежать отсюда. Это было не так уж и давно. А у неё в кабинете я пытался найти ключи от дверей, потому что у охранника украсть сложнее, а я знаю, что у неё всегда есть дубликаты. Ну, и когда искал, мельком увидел в одном из ящиков карту Джейсона. Меня ещё тогда насторожило, почему его карта лежит в отдельном от всех пациентов ящике, но я не придал этому особого значения. Сейчас, я всё больше и больше об этом думаю, — Кэтрин пожала плечами и спросила, уже зная ответ:

— Так понимаю, сбежать не удалось? — Алекс кивнул и продолжил говорить:

— Как ты видишь, да. Я не смог найти ключ от входной двери. Оказывается, связку ключей Каролина всегда носит с собой. Но, меня-то это не остановило. Я соорудил импровизированную отмычку из гвоздя. Но, я очень нелепо попался на глаза одному из пациентов…, — Кэтрин не стала долго ждать и спросила:

— И кому же? — Алекс снова провёл рукой по своим волосам, сказав:

— Помнишь того здоровяка, который прикалывался над Джейсоном? Тогда, перед прогулкой, — Кэтрин ахнула и спросила, почти восклицая:

— Так ты его знаешь?! — Алекс отвёл взгляд со словами:

— Не скажу, что мы друзья. Это давняя история. И берёт она начало с того времени, когда ни он, ни я не были ещё здесь. Это было очень давно. Мне исполнилось тогда семнадцать лет. Короче, тогда мне негде было жить, и он, скажем так, приютил меня, но после, выяснилось, что он подсел на тяжёлые психотропные вещества. Хуже, чем Джейсон. И, когда ему не хватало денег на их покупку, он начинал продавать вещи из нашего, на тот момент, дома. Он выносил всё: от телевизора до посуды на кухне. Но, однажды, он совсем сошёл с ума. Он стал требовать, чтобы я доставал ему деньги на эти колёса. Да, я платил какую-то сумму ему за квартиру, но я работал грузчиком, а там много денег, знаешь, не заработаешь. Короче, его желание получить деньги на то, чтобы накачаться этими веществами, стало настолько сильное, что в один день он чуть не зарезал меня ножом. Клянусь, если бы я вовремя не перехватил его руку, мы бы сейчас с тобой так не разговаривали. И, после этого происшествия, я лично позвонил в скорую, и его сразу же увезли, как позже выяснилось, сюда. Не знаю, зачем он решил мне помогать тогда, может, просто хотел получить больше денег. Короче, после этого случая он меня возненавидел и сказал, что будет мстить мне до гроба. Именно ему я попался на глаза в ту ночь, и именно он меня заложил. Видимо, его ненависть распространяется ещё и на моих друзей…, — Кэтрин всё это время сидела молча, но сейчас, сказала, почувствовав сильную усталость и желая хоть на ночь забыть все эти тайны и загадки:

— О боже, хватит с меня на сегодня секретов. Думаю, мне пора идти. Завтра очень важный день, — Кэтрин встала и потянулась, зевнув. Сон начал к ней постепенно возвращаться. Алекс тоже встал и неожиданно спросил:

— Я открылся тебе, а ты ничего про себя не расскажешь? — этого вопроса Кэтрин боялась, но ждала. Она тихо поинтересовалась:

— А, что конкретно тебя интересует? — он пожал плечами и спросил:

— Скажи хоть, из-за чего ты здесь? — Кэтрин почему-то не видела причин не рассказывать ему, и она выложила всё, как есть:

— Ну, скажем так, меня поймали, когда я воровала, а там уже все мои заморочки выяснились. Но, не думаю, что это очень увлекательная для тебя история. Сейчас, пожалуй, важнее не наше прошлое, а наше будущее, — Алекс задумался, затем неожиданно, но мягко, обхватил Кэтрин за талию и прижал к себе, а она даже не дёрнулась, ей это нравилось. Он произнёс ей на ухо:

— Мне очень важно, что ты со мной, — Кэтрин прижалась лицом к его кофте и сказала:

— Мне тоже, — так они простояли достаточно долго, но Кэтрин вскоре поняла, что пора идти спать, а то на следующий день она будет, как варёный овощ и не сможет ничего сказать. Она тихо попрощалась с Алексом, а тот сказал, что ещё немного побудет на крыше. Кэтрин аккуратно спустилась в больницу, дошла до своей комнаты, даже не разбудив Адин. Девушка сразу же переоделась и плюхнулась на кровать. Глаза Кэтрин поразительно быстро слиплись, и она провалилась в глубокий и спокойный сон без сновидений. Засыпая, она успела подумать лишь об одном: «Завтра их жизнь поменяется. Это неизбежно».

Глава 7

Когда Кэтрин проснулась, Адин уже не было в палате. Это было объяснимо, ведь ей тоже нужно время, чтобы всё обдумать. Как необычно, что их команда разделилась на две группы: Кэтрин и Алекс, и Джейсон и Адин. Но проблема была в том, что ни Кэтрин, ни Алекс не знали, что решили Джейсон и Адин. Это очень сильно волновало Кэтрин, потому что она успела привыкнуть к этой парочке, которая формально таковой и не являлась. Девушка не хотела с ними расставаться.

Но, так или иначе, надо было действовать, поэтому Кэтрин встала, привела себя в порядок и пошла завтракать. За завтраком она встретила лишь Алекса, который сидел за их столом у окна и ковырял ложкой в тарелке с кашей. Кэтрин тоже взяла свою порцию каши и чай. Есть ей совсем не хотелось. В ожидании предстоящих перемен, аппетит совсем пропал, и похоже, что не у неё одной. Она села напротив Алекса. Они ничего друг другу не сказали. Лишь обменялись понимающими взглядами. После еды, когда они должны были расходиться обратно по палатам, Алекс сказал только:

— Встречаемся у дверей в медкабинет. Во сколько, ты знаешь, — Кэтрин кивнула, и они разошлись. Времени было не так много, но оно тянулось очень долго. Кэтрин всё это время думала лишь о том, как сильно она всё это хочет поменять. Она не могла больше терпеть нахождение в этой больнице. Здесь, каждый день проходил, словно по одному и тому же сценарию. Это было похоже на очень долгую, почти бесконечную репетицию одного и того же спектакля, который никак не может состояться. Кэтрин уже просто тошнило от всего этого однообразия, поэтому она ждала момента, когда они пойдут в медкабинет. Но за весь день Кэтрин так ни разу и не увидела ни Адин, ни Джейсона. Это начинало напрягать, но, вскоре, она смирилась. И вот, наступил тот самый момент. На часах было столько же, сколько и вчера, когда они заканчивали еду в столовой. Кэтрин встала, ещё раз посмотрела в зеркало: всё та же одежда, высокий хвост кофейных волос, карие глаза, синяки под ними. Кэтрин даже на секунду стало жалко саму себя, но она повторила шёпотом: «Скоро всё будет иначе. Не факт, что лучше, но иначе». И она пошла. У дверей медкабинета уже стоял Алекс, а рядом с ним стояли Адин и Джейсон! Кэтрин уже смирилась с тем, что они расстанутся на долгое время, но они стояли рядом с Алексом и смотрели на неё. Девушка подошла ближе и спросила:

— Вы, всё-таки, решили согласиться? — Джейсон хотел что-то сказать, но Адин взяла его за руку со словами:

— Да, мы очень долго думали и пришли к выводу, что так всем будет гораздо лучше, потому что жить так, как мы живём сейчас, просто невыносимо. Лучше уж, один раз рискнуть, чем всю жизнь прятаться в углу, — обладатель самых красивых тёмных бровей поднял их высоко и с сарказмом произнёс:

— Вы сейчас повторили мои слова. Почему нельзя было сразу всё разрулить? Зачем все эти понты? — Джейсон, наконец, сказал:

— А что ты от нас хотел? Мы же не роботы, чтобы сразу вот так вот всё решить. Это очень важное решение, которое нужно было обдумать, — Кэтрин даже не обратила внимания, как Джейсон и Адин говорили с местоимением «мы», а не «я». Похоже, эта парочка что-то утаивает, хотя личная жизнь на то и личная, что её не стоит всем демонстрировать. Кэтрин снова решила их успокоить:

— Слушайте, ну хотя бы один день без разногласий. Сейчас, мы на одной стороне и в одном положении. Нам просто нельзя ссориться, это будет, по меньшей мере, глупо, — Джейсон откинул рукой прядь своих светлых волос со лба и согласился:

— Да, она права, — Алекс произнёс, немного прищурившись:

— И кто это говорит? Мистер «давай-ка поспорим»? — они бы и дальше продолжали спор, если бы перед ними не появился мистер Гейр с Каролиной Дроун и ключом от кабинета в руке. Он произнёс с улыбкой:

— Да вы, я смотрю, пунктуальны. Это очень хорошее качество, — Кэтрин не понимала, что именно, но что-то вызывало в ней чувство расслабления, когда она смотрела на Гейра. Возможно, всё дело в его приятной улыбке, но может быть, всё это — большой обман. Она не могла это понять сейчас, но она обязательно узнает.

Они вместе вошли в кабинет, и мистер Гейр закрыл за ними дверь. Кэтрин, Алекс, Джейсон и Адин встали у стены, напротив стола, куда сел Гейр, а с ним рядом, как и в прошлый раз, встала Каролина. На этот раз, на ней был пиджак изумрудного цвета, юбка-карандаш, чёрные туфли на небольшом каблуке, волосы были убраны в тугой пучок, а маникюр был, как всегда: заострённые ногти, но на этот раз тоже изумрудного цвета, как и пиджак. Каролина окинула взглядом всех четверых со словами:

— Что ж, я не вижу смысла тянуть время, поэтому говорите, какое решение вы приняли. Я дала вам достаточно времени подумать и всё взвесить. И надеюсь, что вы приняли верное решение, потому что от этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Но решать вам, — она стала пристально заглядывать в глаза всем по очереди. Кэтрин тихо шепнула Алексу:

— Я скажу, — на это она сразу получила строгие слова от Каролины:

— Мисс Эшлин, говорите, пожалуйста, вслух, у меня не так много времени, чтобы нянчиться с вами. В конце концов, есть много других пациентов, которые с лёгкостью согласятся на это выгодное предложение, — Кэтрин на секунду замолчала, потом начала говорить, смотря Каролине прямо в глаза:

— Да, но почему-то вам важно, чтобы испытание препарата проводилось именно на нас. Если честно, то мы до конца не понимаем, почему это так важно. Но, как бы то ни было, сейчас я скажу за нас за всех. Мы всё обдумали, и это общее решение, — Кэтрин сделал небольшую паузу, чтобы ещё раз посмотреть на всех троих и убедиться, что они не передумали. Джейсон нервно кусал губу, почти до крови, но, в то же время, он смотрел уверенно, Адин легонько кивнула головой в знак согласия, когда они встретились взглядами, а что до Алекса, то тот был, как железобетонная стена. По нему было не понятно, нервничает он или сомневается. Но, когда Кэтрин встретила его леденящий взгляд, то поняла, что он не сомневается. Тогда, она продолжила говорить, посмотрев на Каролину и Гейра:

— Мы согласны на ваше предложение, мы все подпишем контракт, но при стопроцентной гарантии, что все условия будут соблюдены, и никто не узнает об этом, кроме нас, — она перевела взгляд на Гейра, который, в свою очередь, не сводил глаз с неё. Каролина в ответ улыбнулась кошачьей улыбкой и сказала более ласковым тоном, столь необычным для неё:

— Ох, не волнуйтесь, мистер Гейр никому не скажет. Это останется строго секретно. И, знаете, вы приняли верное решение. Но прежде, всё-таки спрошу ещё раз, вы точно все подпишете договор, приняв все его условия? — она опять окинула всех взглядом, подняв брови. Все четверо кивнули, и она продолжила:

— Чудесно. Мистер Гейр выдаст вам бумаги, где надо будет поставить лишь свои подписи, — мистер Гейр, который до этого момента, будто застыв, смотрел куда-то вдаль, дёрнулся и достал какие-то бумаги из рабочего чемодана, который лежал на столе. Он попросил всех подойти. Первой пошла Кэтрин. Гейр дал ей чёрную гелиевую ручку и пальцем указал на строку, где надо было поставить подпись. Кэтрин быстро решила пробежаться глазами по договору. Ничего странного и необычного не было. Всё, как и говорила Каролина, но Кэтрин напрягла одна строчка: «За последствия и возможные реакции препарата компания «С.О.D.» не несёт ответственности». Кэтрин на секунду засомневалась, но, увидев стальной взгляд Алекса, вспомнив их разговор, она решила сделать это. Она поднесла к пустой строке для подписи руку и лёгким движением поставила свою подпись с инициалами «К.Э.». Она отошла в сторону, дав возможность сделать то же самое остальным. Алекс и Адин сделали то же, что и она, и также довольно быстро, а Джейсон немного засомневался. Кэтрин видела, как его руки слега подрагивали, но, вскоре, он выдохнул и тоже подписал документ. С этого момента всё будет по-другому. Каролина передала документы Гейру, и тот сразу убрал их обратно в чемодан, закрыв его на защёлку. Каролина повернулась к четвёрке с улыбкой на лице и сказала:

— Ну что ж, я поздравляю вас с вкладом в развитие науки. Вы принесёте огромную пользу. Тестирование препарата мы проведём сегодня же вечером, ровно в 19:00. В это время вы должны будете подойти к кабинету. Всё ясно? — все кивнули, а затем Каролина добавила, что они свободны, и они вышли в коридор. Все встали у большого окна, а Кэтрин села на подоконник, смотря краем глаза на тучи, сгущающиеся на голубом небе, словно укрывая его одеялом. Она сказала:

— Надеюсь, теперь всё действительно будет по-другому, — Джейсон фыркнул:

— Конечно, всё будет иначе, но вот как? — Алекс ответил:

— Узнаешь сегодня в семь часов, — Джейсон закатил свои зелёно-голубые глаза и разъяснил:

— Это, вообще-то, был риторический вопрос, — Адин облокотилась на стену со словами:

— А, если всё пойдёт не так, как надо. Если в препарате будет ошибка, и случится что-то плохое? — Алекс в первый раз сказал им что-то без сарказма и на полном серьёзе:

— Мы все этого боимся, но помните, что стоит на кону. Наша свобода. Если всё будет более-менее хорошо, то мы окажемся на воле, — он задумчиво посмотрел в окно, где начинал моросить дождь. Кэтрин высказала своё предположение:

— Но, в какой-то степени, Адин права. Каролина же не зря так сильно переживает из-за этого. Может, это не простой препарат? Возможно, это то, что может нам сильно навредить? — Кэтрин сама испугалась своих слов, а Адин и Джейсон слегка побелели. Алекс решил добавить ноту юмора и сказал:

— О Боже, Кэтрин! Зачем ты говоришь это при человеке, который и школьной прививки, наверное, боится, — Джейсон посмотрел на него уставшим взглядом и спросил:

— Тебе самому-то это не надоело? Уж кто-кто, а я точно не боюсь уколов. Но вот последствия…, — все поняли, про какие уколы он говорил, и Алекс даже злобно улыбнулся, но потом расслабил лицо и сказал:

— Ладно, давайте просто расслабимся в эти последние несколько часов без перемен. Я лично пойду в свою палату и попытаюсь поспать. Чувствую, что потом, это будет трудно сделать, — он развернулся и пошёл, а за ним побежал Джейсон со словами:

— Эй, ты там, между прочим, не один живёшь. Только попробуй опять захрапеть, — даже издалека Кэтрин услышала смех Алекса. Сама же девушка ещё немного посидела на окне, вместе со стоящей рядом Адин. Девушка с цветом волос феникс прикрыла глаза и томно вздохнула. Кэтрин не стала спрашивать, почему — это и так было понятно, но Адин заговорила первая:

— Боже, я ведь даже не помню, кем я была, а уже соглашаюсь на такое, — Кэтрин решила промолчать, потому что слова, типа «мне жаль» были бы снова неуместны, слишком ничтожны сейчас. Адин сама продолжила, не смотря на Кэтрин:

— Почему у меня всё вот так вот сложно? Да, у нас у всех не просто, но у меня по-особенному. Вы, хотя-бы, знаете и помните своё прошлое, — Кэтрин, ответила ей то, что пришло на ум:

— Ну, знаешь, некоторое прошлое хотелось бы забыть. Иногда, лучше ничего не помнить, чем помнить то, что будет мучать тебя до конца твоих дней, — Адин уже смотрела своими серыми и загадочными, но в то же время добрыми и мягкими глазами на Кэтрин. После минуты молчания, Адин неожиданно спросила:

— А, из-за чего ты здесь? Как ты сюда попала? — Кэтрин, как лёгким ударом тока пронзило напряжение. Она не хотела рассказывать о том, почему она в действительности находится здесь, но Адин была настырной, прямо, как она сама, и поэтому, Кэтрин, стараясь выглядеть, как можно менее напряжённой, ответила:

— Я, вроде говорила, что я здесь потому, что много воровала. Это что-то вроде мании, — Адин покачала головой со словами:

— Нет, я не спрашиваю, почему ты здесь, я спрашиваю из-за чего ты здесь? Что послужило переломным моментом для твоей психики? — Адин не сводила с неё глаз, и вдруг, Кэтрин поняла, что хочет рассказать об этом кому-то, кто не будет считать её больной и осуждать, как это делают её врачи, а тому, кто сможет понять и утешить. Кэтрин вдруг подумала, что Адин именно такая. У неё, наверняка, было много поводов, за которые её можно было бы осуждать, но ведь никто этого не делал. И Кэтрин не сделала, когда Адин ей всё рассказала. Теперь, и Адин этого не сделает, и Кэтрин начала:

— Если честно, то всё началось с того, что я увидела, как мой отец повесился, — Адин прижала руку ко рту и сказала, округлив глаза:

— Боже, это же ужасно, — Кэтрин кивнула головой, стараясь убрать подступающий к горлу нервный ком:

— Да, но теперь ты видишь, что не только ты здесь страдаешь. Возможно, лучше, когда ты не знаешь своего отца, чем вот так, — Адин подошла к ней и мягко положила руку на плечо, говоря:

— Может быть, ты и права. Но теперь, у меня почему-то появилось какое-то чувство… то ли дежавю, то ли ностальгии, не понимаю. Но, мне что-то вспомнилось, — Адин отошла от окна с задумчивым видом и сообщила:

— Сейчас у меня в памяти проскочил момент, как я качаюсь на качелях, а мой отец говорит с кем-то по телефону…, — Адин покачала головой и добавила:

— Да ну, бред какой-то, пойдём лучше в комнату. Нам сейчас лучше тоже немного отдохнуть, — и они пошли. Кэтрин не стала допытываться, что там вспомнила Адин. Видимо, новость о смерти отца Кэтрин, заставила испытать Адин эмоциональное впечатление, и поэтому она что-то вспомнила. Но Кэтрин не будет заставлять Адин говорить об этом. Девушки дошли до комнаты и первым делом легли на кровать. Кэтрин даже не поняла, как у неё начали слипаться глаза, и как она смогла заснуть так рано. Она в жизни не засыпала так легко днём. Видимо, испытала сильное эмоциональное напряжение. Но последнее, о чём Кэтрин подумала уже в просоночном состоянии — это то, как им будут делать эту инъекцию. Кэтрин не боялась, но понимала, что это будет больно. Эти мысли были странными, и с ними Кэтрин уснула.

Глава 8

Кэтрин проснулась от того, что Адин толкала её за плечо, говоря:

— Вставай, а то мы опоздаем, а с этим шутить нельзя, — Кэтрин встала, привела себя в порядок, и они вместе с Адин пошли к кабинету, где их уже ждали Алекс и Джейсон. Как ни странно, они все не сказали ни слова друг другу, лишь перекинулись взглядами. У Джейсона это был взгляд напряжения и тревоги. Его разноцветные глаза наполнились ожиданием чего-то страшного и неизвестного, а вот глаза Алекса были полны уверенности и небольшого непонимания. Он знал, зачем на это идёт и был в этом уверен, но не знал, на что именно он идёт. Адин также была взволнована. Её беспокоило не только то, что ей будут делать, но и то, какие будут последствия. Она боялась за себя. Она не знала, что с ней будет, как не знал никто из присутствующих. Кэтрин так же волновалась, но, в тоже время, у неё в голове появлялись картины свободы и Кроутенбурга без врачей-надзирателей и Каролины Дроун с её взглядом тигрицы. Никогда не знаешь, чего от неё ожидать. Сейчас, она вроде бы смотрит на тебя по-доброму, но через секунду ты уже разодран в клочья её пастью. Это также и одна из причин, по которой Кэтрин называет Каролину тигрицей. Вскоре, появилась сама мисс Дроун. Он шла вместе, с уже знакомым им всем Гейром. Они выглядели точно также, но вели себя иначе. На их лицах, что очень удивило Кэтрин, было какое-то смятение, может быть, даже страх. Что же им собираются вкалывать в кровь? Почему им не могут сказать правду? Может быть, правда настолько страшна, и они не хотят потерять добычу, которая попалась на крючок: Алекса, Джейсона, Кэтрин и Адин? Так или иначе, все без лишних слов вошли в кабинет, где уже сидели два врача в белых халатах, как у Гейра. Первый был стариком с седыми волосами и в очках, он усердно заполнял какие-то документы, а второй, видимо, его ассистент — парень лет 20, сидел рядом и диктовал ему что-то. Волосы у него были рыжими и аккуратно уложенными, а на лице проступали лёгкие веснушки. Глаза были зелёными, и на вид он не выглядел жутким врачом из больницы, который хочет поскорее отделаться от тебя. Когда все вошли в кабинет, Гейр закрыл дверь, а рыжеволосый парень быстро подскочил, поправил серый галстук и начал говорить:

— Здравствуйте, вы, так понимаю, наши испытуемые? — все четверо кивнули, и он продолжил, нервно поправляя и без того гладкую причёску:

— Как вы знаете, вам сейчас собираются ввести пробную вакцину. Наш коллега — мистер Гейр, должен был вам всё рассказать, — Гейр кивнул головой, и рыжеволосый парень продолжил:

— Так вот, для начала я представлюсь. Меня зовут Вистан. Мистера Гейра вы уже знаете, а это мистер Георг, — он указал рукой на седовласого мужчину, который открывал железный ящик, запертый на замок, где лежали ровно четыре шприца с белой жидкостью. Мужчина начал натягивать перчатки, а Вистан продолжил:

— Сейчас, мистер Георг пригласит каждого из вас к себе, и вам введут препарат. Сразу говорю, возможны кое-какие побочные реакции: боль, головокружение, тошнота и в очень редких случаях потеря сознания, но, думаю, вам это не грозит. После введения препарата, желательно, не заниматься физическими нагрузками около двух дней. Ну, вроде бы я вам всё рассказал. Мы можем начинать, — он кивнул Георгу, а сам присел на стул. Все четверо немного прижались, даже Алекс не очень хотел идти первым. И Вистан неожиданно подал голос:

— Не надо бояться, к тому же, у нас не очень много времени. Кто первый? — И тут, неожиданно для всех, вышла Адин со словами:

— Не люблю долго ждать, как говорится, «перед смертью не надышишься», — Вистан усмехнулся и сказал:

— Прекрасная шутка, мисс…, — он посмотрел в какой-то документ, видимо искал фамилию Адин и, через пару секунд, он перестал улыбаться, а остановил взгляд на чём-то в документе. Затем, он моргнул и сказал с какой-то вопросительной интонацией:

— Мисс Блэк? — Адин кивнула, а он лишь добавил:

— Странно, — но Адин не обратила на это внимание и пошла к столу, где сидел уже заждавшийся Георг. Адин села на белый стул, а Георг попросил её задрать рукав. Она это сделала и протянула ему голую правую руку. Адин зажмурила глаза, а Георг взял в руку с перчаткой первый шприц. Сначала, он провёл ватным диском со спиртом по месту на руке Адин, куда будет ставить укол, затем медленно и аккуратно воткнул ей иглу в кожу и ввёл препарат. Адин шумно втянула воздух, после чего, он вытащил иглу, произнося:

— Следующий, — Алекс пошёл следующим, затем и сама Кэтрин. Когда игла вонзилась в её кожу, она не издала ни звука, лишь прикрыла глаза. Это было не так больно, как она думала. Последним, пошёл Джейсон. Он нервничал и когда подошёл к Георгу и задрал рукав, то сказал, не дожидаясь вопроса самого Георга:

— Не обращайте внимание. У меня особое отношение к иглам и шприцам, — возможно, он хотел превратить всё в шутку, но Георг не улыбался, лишь аккуратно провёл процедуру ввода препарата и сказал мрачным голосом:

Конец ознакомительного фрагмента.