Танец для двоих

Вера Иванова, 2022

Димон считал, что во всем ему не везет: важный спор проиграл, контрольную по математике как пить дать завалит, да еще мама пригласила в гости аж трех девчонок, и жить они будут в его комнате! Жизнь повернулась к девятикласснику тёмной стороной, зато предоставила шанс от души пожалеть себя. Неизвестно, чем закончилось бы движение Димки ко дну, если бы не танцы – брейк и бальные – и одна рыжая пятнадцатилетняя девушка, похожая на фею… Для среднего школьного возраста.

Глава 2. Близнецы бывают непохожими

_— Ой, смотри, уже вокзал! Как красиво!

— Да ничего красивого, наоборот, грязь и мусор. У нас даже после теплоходов такого не бывает!

— Да ладно тебе ворчать, ты посмотри, какие тут дома! Вон тот и вот этот!

— Да что я их, не знаю, что ли? Уважаемые пассажиры, обратите внимание, перед вами — здание Ярославского вокзала, русский модерн, архитектор Федор Шехтель.

— Всегда-то ты все знаешь! Жаль, никакого толку в твоих знаниях нет, только характер портится.

— Ладно, хватит о моем характере! Ты лучше штанину не забудь одернуть, би-герл! Тут с такими примочками не ходят!

Две девочки стояли у вагонного окна, вглядываясь в медленно приближающееся здание Ярославского вокзала. Трудно было представить более странную пару. Одна, высокая и полная, казалась могучей великаншей, чьим габаритам и мощи позавидовал бы и древнеримский гладиатор: под легкой рубашкой угадывались крепкие мускулы, черные облегающие джинсы подчеркивали силу и упругость накачанных ног. Чтобы заглянуть в окно, ей приходилось чуть-чуть наклоняться, и длинные вьющиеся темно-каштановые волосы падали на лицо стоящей рядом второй девочки. Та отмахивалась, нетерпеливо припрыгивая, она была маленькой, щуплой — из тех, которые так никогда и не взрослеют, в тринадцать им дают девять, в девятнадцать — двенадцать.

Казалось, девчонок лепили из одного куска, и, так как на первую пошло слишком много, второй достались лишь крохи, и поэтому пришлось экономить во всем, даже в цвете, и в результате у нее ноги и руки вышли слишком худыми и маленькими, волосы — тонкими, светлыми и разлетающимися. Однако прозрачные серые глаза смотрели живо и уверенно, а в линии плотно сжатых губ чувствовалась такая решительность и твердость, что хороший физиономист сразу бы понял, кто из этих двоих привык командовать, а кто — подчиняться. Так оно и было — слабость сложения компенсировалась силой воли, ума и характера.

Разные внешне, девочки отличались и в одежде: вторая выглядела элегантной, аккуратной, стильной: обтягивающие джинсы-стрейч хорошо гармонировали с приталенной голубой блузкой, туфли были одного тона с сумочкой.

Первая же являла собой типичный образец стиля «унисекс»: широкие, потертые «трубы», поношенные кроссовки, футболка не первой свежести, рваная на локтях джинсовая куртка. Перед поездкой этой девочке пришлось выдержать настоящий баттл с родными: она доказывала, что одета в полном соответствии с «олд стайл», принятым в их тусовке брейкеров, а Москва — не театр, куда нужно наряжаться как-то по-особенному. И в чемодан она, кроме прочего, положила несколько рулонов эластичного бинта, специальную шапочку, полный комплект защиты и аптечку — обязательные атрибуты брейкера.

Но внимательный наблюдатель все-таки увидел бы сквозь все различия девочек их какое-то невероятное сходство, заставляющее предположить, что такие разные попутчицы на самом деле — очень близкие родственницы, возможно, даже родные сестры. На самом же деле они были не просто сестрами, а двойняшками. Вернее, тройняшками, но третьей сестры сейчас с ними не было.

Поезд, замедляя ход, вкатился в здание вокзала и вскоре, лязгая и вздрагивая, окончательно остановился. Пассажиры и встречающие, радостно приветствуя друг друга стуком в окна, потянули сумки и чемоданы к дверям.

Вскоре вагон опустел, только две девочки все еще стояли у окна, выискивая глазами того, кто мог бы их встречать.

— Кстати, ты заметила, тут у всех по две штанины подвернуто? А ты уверяла, что здесь так не ходят! — упрекнула первая.

— Да ладно тебе! Нашла о чем беспокоиться. У нас, похоже, посерьезнее проблемы. Ты хоть знаешь, как она выглядит, эта тетя Люда? — с сомнением покачала головой вторая.

— На фотографиях вроде видала, — пробасила первая.

— На каких фотографиях-то? Двадцатилетней давности?

— Ну, да! Других-то у матери нету.

— Да, дела! Приехали непонятно куда, неясно к кому, неизвестно зачем, — усмехнулась первая.

— Ой, да ты-то молчала бы! Это ж тебя угораздило все олимпиады выиграть, и это тебя пригласили сюда, в Москву, а значит, это из-за тебя нам придется теперь проторчать здесь столько времени. Не поймешь где, не поймешь с кем, но прекрасно известно зачем! Нашей умнице в Плёсе стало скучно!

За препирательством девочки пытались скрыть беспокойство и растерянность.

Толпа схлынула, какой-то парень в волочащихся по земле трубах и надетой задом наперед кепке нетерпеливо мерил шагами перрон, кидая недовольные взгляды на окна вагонов.

— Не похож на тетю Люду, — удрученно вздохнула первая — большая, внимательно разглядывая парня.

— Да уж! Вряд ли за прошедшие двадцать лет она так изменилась! — фыркнула вторая — маленькая.

— И что же нам теперь делать? — вздохнула большая.

— Не задавать глупых вопросов! — отрезала маленькая. — Бери вещи и уходим отсюда.

Они вышли из вагона и под злым взглядом одинокого парня поволокли багаж к зданию вокзала.

— Хоть бы помочь догадался, лопух, — пыхтела большая. Она тащила вещи за двоих, но груз был слишком велик даже для нее.

Словно услышав ее упрек, парень свистнул вслед удаляющимся сестрам:

— Эй, кошелки! Притормозите, разговор есть!

— Не останавливайся! — прошипела маленькая. — Забыла? Тут нельзя разговаривать с посторонними! Это опасно! Мегаполис кишит маньяками, психами и наркоманами.

— Это он-то маньяк? — Большая пренебрежительно оглянулась через плечо. — Да я его соплей перешибу, если что! — Она презрительно скривила губы и, притормозив, с тайным наслаждением скинула с плеч рюкзак, хмуро бросив парню: — Чего тебе?

— Вы каком вагоне ехали? В пятом?

— Ну, — буркнула большая, вытирая со лба пот. Маленькая, прячась за ее спину, молча сверлила «маньяка» взглядом. — А что?

— Вам случайно никто с фамилией Бабинский не попадался? — продолжал допытываться парень.

— Бабинский? Нет, не попадался, — неторопливо ответила большая. — А вот Бородянские — эти да, были.

— Бородянские? Ну, пусть будет так, кто их там разберет! Не видели, куда они пошли? Это тройняшки, три сестры.

— А твоя фамилия как? — мгновенно отреагировала маленькая.

— Тебе зачем? Утехин, — буркнул Димон. Происходящее нравилось ему все меньше. Мало того, что он, как пай-мальчик, пришагал на вокзал, так еще и эти три курицы провинциальные куда-то запропастились!

— А маму как зовут? — продолжила допрос маленькая.

— Людмила Вадимовна.

— Так ты, стало быть, Димка? — догадалась маленькая. — Будем знакомы! — деловито проговорила она, протягивая ладошку. — Аглая Бородянская.

— А я — Марфа Бородянская! — круглое лицо другой девочки растянулось в улыбке. Тяжелый увесистый шлепок по плечу чуть не сбил Димона с ног, а рукопожатие прекрасной дамы показалось ему приветствием Терминатора.

«Где же это такие имена присваивают? — с тоской подумал Димон. — На раскопках, что ли?»

— А третья сестра где? — вздохнул он.

— Алевтина-то? Дома осталась. Дела у нее там. Но ты не переживай, она тоже скоро подтянется. Она у нас младшенькая. Я — вторая, а вот она, — Марфа с гордостью указала на крошечную Аглаю, — старшая.

Димон окончательно упал духом. Невозможно даже представить, что им придется жить в одной квартире! Может, лучше сразу из дома сбежать? Да, сегодня явно не его день!

Подхватив девчачьи сумки и рюкзаки, Димон быстрым шагом двинулся к метро.