Суженый мой, ряженый

Вера Евгеньевна Мосова

Роман «Суженый мой, ряженый» – третья, заключительная часть уральской саги. Книга завершает повествование о семье Беловых, знакомой читателю по романам «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан» и «Ходила младёшенька по борочку». Действие нового романа переносится в 90-е годы ХIХ века. Внуки Анфисы и Прохора ищут свою судьбу так же, как когда-то их родители. Они любят и ненавидят, ошибаются и страдают, постигая простые житейские истины.

Глава 5

Тюша готовила Ивана к встрече с Асиным ухажёром. Рассказала всё, что узнала о нём от дочери и ждала, что муж на это скажет.

— Не везёт нам пошто-то с женихами, — заключил он. — Всё голытьба попадается. Нет, если парень с руками, то это совсем другое дело. Ремесло у него есть, постепенно встанет на ноги. Он ведь не виноват, что такая беда с ним приключилась.

Тюша кивала мужу, следя за его рассуждением.

— К тому же, ей он нравится, — продолжал Иван. — Стало быть, можно и сладить. Чай, мы-то не нищие — поможем.

Тюша улыбнулась, ей нравился ход его мысли.

— Надо поглядеть на него сперва, а потом уже и решать, — заключил Иван.

Всё правильно, такой подход Тюшу вполне устраивал. Теперь она спокойна — Иван не станет пороть горячку, к встрече с женихом он готов. Надо и ей подготовиться. Стол накрывать нельзя — осудят. Не принято откровенно ждать сватов. Угощенье надо доставать, когда уже гости в дом пожалуют. Вроде как, мы вас и не ожидали, но рады угостить. Иначе могут подумать, что только того и ждём, чтобы девку отдать за первого встречного. Нет, пусть не думают, что товар у них залежалый, очень даже дорогой товар. Да только купец небогат. Ну, и ладно, не последние, чай, Семёновы люди в заводе. Семья у них крепкая, помогут парню. Григорий-то Иваныч, поди, с ним сейчас и явится, как положено. Надо закуски разложить по тарелкам, да в куть* поставить пока, чтоб под рукой были. Скоро уж, наверное, пожалуют сваты-то.

Но Данило почему-то не спешил просить Асиной руки. Она, обрядившись в новый сарафан, в нетерпении бродила по двору, несколько раз выглянула за ворота, потом махнула рукой и ушла в избу. Вскоре прибежала Нюта:

— Ась, там тебя какой-то парень спрашивает!

Ася опрометью бросилась к воротам. За ними ждал её Сашка Семёнов.

— Я весточку тебе принёс от Данилы, — начал он, — сам-то он уехал и велел передать, что непременно вернётся, чтоб ждала ты его.

— А чего так срочно уехал-то? — в недоумении спросила Ася. — Прийти обещался…

Сашка пожал плечами и пошёл прочь.

— А надолго ль уехал-то? — крикнула девица вослед.

— Сказал, как получится, — обернувшись, бросил парень.

Ася понуро побрела к избе.

— Ась! Что за парень-то? — нетерпеливо крикнула вслед ей Нюта.

— Сашка, братец Данилов, — бросила на ходу девица и поспешила к матушке.

— Баско́й! — донеслось ей вдогонку.

Тюша поначалу огорчилась, что сватов не будет, она ведь готовилась. Но потом решила, что это даже и лучше. Коли судьба это Асина, то и так сладится, а коли нет — тут уж ничего не изменишь. Хорошо, что никто не знал про сватовство-то, иначе пересудов бы по заводу было! Сбежал, мол, женишок от беловской девки! А на чужой-то роток не накинешь платок. Так и покатятся сплетни клубком по заводу. Дочь, знамо дело, огорчилась. Тюша, как могла, попыталась её успокоить.

Асе не спалось в ту ночь. Она силилась понять, почему Данило уехал, не простившись. Ясно, что для этого должна быть очень веская причина. Может, ему не понравилось, что она сама его в свой дом привела? Но ведь он же не был против. Да и братца своего прислал, просил, чтоб ждала она его. Что-то тут не вяжется. Не мог он просто так взять и уехать. Или мог? Она ведь его почти не знает. Но почему-то в ней живёт глубокое убеждение, что парень он правильный, серьёзный. Не похож он на обманщика-то. Лишь ближе к рассвету она заснула, а вскоре её уже будил младший братец:

— Ася, вставай, там все дядю Егора с Никитой провожают, а ты спишь!

Во дворе собралась вся семья. Анфиса вынесла узелок с пирожками да шаньгами, чтоб в дороге перекусить, и вручила его Никите. Тюша собрала гостинцы для Любочкиной семьи и просила передать им. Разве может Егор отказать? Конечно, передаст. Он сложил всё в свой дорожный мешок, обещая навестить Любу с Василием сразу, как приедет в Екатеринбург. Иван тем временем уже запряг лошадь, чтоб отвезти гостей на станцию, Никита топчется рядом, помогая дядьке. Егор поочерёдно обнимает свою семью на прощание, задерживается взглядом на дочери. До чего же она похожа на мать! Именно такой была Маруся, когда он впервые увидел её: брови дугой, карие очи горят жизнью, на щеках играет румянец, а перекинутая вперёд тёмно-русая коса достаёт до самого пояса. Тимофей стоит рядом с сестрой, надвинув картуз на глаза. Вот уж Санов портрет! Не прибавить, не убавить. Правда, сейчас младший братец выглядит так, что не приведи Господи. Вчера Егор повидался с ним, да и с Ефимом тоже.

Выспавшись после душевной беседы с Иваном, отправился он в отцову кузню. Оба брата были там. Встретили его не то чтобы холодно, но и не с распростёртыми объятиями. Настороженно как-то. С Саном, конечно, всё понятно, но Ефим-то! Они, вроде, всегда хорошо ладили. Старший брат после смерти родителей переехал со своей семьёй в их избу, а до этого так и жил в примаках у Мани, не построил своего-то жилья. Неужели он побоялся, что Егор на наследство претендовать станет? Может быть. Но Егору ничего не нужно, он, пожалуй, побогаче братьев-то будет. К тому же, Ефим старший, кому, как не ему, жить в отцовом доме? В общем, встретились сухо, ни братских объятий, ни душевной теплоты. Расспросил он братьев об их житье-бытье, поинтересовался, как Дуся поживает со своим немолодым вдовцом. Братья рассказали, что слёг он у неё, слаб очень, вот допокаивает теперь сестрица мужа своего. Помянули покойную сестрицу, Фросю, поговорили о том, о сём, да и расстались так же прохладно, как встретились. И остался на душе Егора неприятный осадок, словно потерял он что-то в этой жизни. Невольно сравнил, как встречают его в семье жены. Всегда с улыбкой и добрыми словами. Всегда расспросят, как дела. И не ради приличия или любопытства, а с искренним интересом и душевным теплом.

Егор прогнал невесёлые мысли, ещё раз попрощался со всеми и устроился на телеге рядом с Никитой. Иван натянул поводья, и последние прощальные слова растворились в скрежете колёс. Егор с интересом смотрел по сторонам. Нечасто он бывает в заводе, который растёт и меняется на глазах. Избы стоят добротные, крепкие, а при них большие огороды. В каждом дворе скотина. Лошадь да корова непременно. Да и всякая мелкая тварь имеется — козы, поросята, куры опять же. А как без хозяйства-то? С него и кормятся. Семьи у всех большие, а это хорошее подспорье заводскому жалованью. Попадаются, конечно, и неказистые избёнки. Но там и хозяева, как правило, никудышные, навроде братца его младшего. Есть и двухэтажные дома. Они рублены из хорошего толстого бревна, иные имеют каменный низ, а некоторые полностью каменные, но таковых не так много. В них, в основном, начальство заводское проживает или те, кто торговлей промышляет. Крепко живёт завод, это видно, и народ здесь не нищенствует. В большом-то городе бедноты больше — отметил мысленно Егор.

Вскоре избы закончились, и впереди замаячило заводское кладбище. Егор попросил Ивана остановиться возле него.

— Пойдём-ка, сын, навестим твоих деда с бабкой, — обратился он к Никите, — пока время позволяет. Негоже уезжать, не зайдя к ним.

Старики Кузнецовы были похоронены рядышком, подле Фросиной могилки. Три креста с одинаковыми фамилиями.

— А сестрица-то твоя совсем молодой померла, — удивился Никита, глядя на Фросину могилку. На старом деревянном кресте были едва видны даты её жизни. — Чего же она так мало пожила-то?

— Пала она с лесенки, когда с сеновала спускалась в темноте. Оступилась. Спину сильно повредила, слегла, да так и не встала больше. А когда невмоготу совсем стало, она себя и порешила.

Никита помолчал в задумчивости и вдруг сказал:

— А почему твои браться не сделают хорошие кованые кресты на могилы? Дерево стареет, гниёт, а ведь можно такую красоту выковать. Я даже представляю, какими они могут быть, и главное — долговечными!

Егор с интересом посмотрел на сына — надо же! А из парня-то и впрямь когда-нибудь первоклассный кузнец получится. С выдумкой парень, с азартом.

— Вот ты и сделай, коли есть такая задумка, — проговорил он, увлекая Никиту обратно к телеге.

— И сделаю! — твёрдо сказал сын.

Уже в вагоне Никита снова обратился к отцу:

— Тять, а пошто твоя родня к нам никогда не приезжает? Матушкины родственники нам как будто ближе, с ними мы роднее. Я сызмальства знаю всех её сестёр и братьев, все мы дружим промеж собою, а твоих братьев и сестру я почти и не знаю. И видел-то их лишь несколько раз за всю жизнь, а уж их детей и вовсе не знаю. А ведь они мне сродными братьями и сёстрами доводятся.

— А в жизни, сын, порой бывает так, что чужие люди становятся ближе родных, а родные — наоборот. Всё ведь от самих людей зависит.

— А я бы хотел подружиться со своими братьями и сёстрами. Почему мы не навещаем их, когда тут гостим? Даже у деда с бабушкой были всего пару раз. Почему так?

— Так случилось, Никита.

— Нет, я не понимаю этого, — не унимался парень. — Дядя Сано живёт недалеко от бабушки Анфисы, мне Стёпка показал его дом, а мы никогда не заходим к нему в гости. Почему? Он же твой брат! Я не могу себе представить, чтобы мы с Тимохой перестали знаться. Ведь вы в детстве, наверное, тоже вместе играли, как мы.

— Да, — сдержанно ответил Егор, — в детстве мы играли. Но это было так давно.

— А сейчас почему вы не знаетесь? — по-прежнему недоумевал Никита.

— Потому что это не понравилось бы твоей матушке.

— Она с ним в ссоре?

— Нет, нельзя сказать, что в ссоре, но и не в дружбе.

Егор понял, что ответы его ничего парню не объясняют. Как ни крути, а правду сказать придётся.

— Ладно, Никита, ты взрослый парень, семнадцатый год уже пошёл. Коли завёл ты непростой разговор, то я тебе всё сейчас и скажу, — Егор выдохнул и продолжил:

— Когда-то твоя матушка была замужем за моим младшим братом, а потом она стала моей женой.

— Как так? — не понял Никита. — Дядя Сано был её мужем?

— Был.

— И она его бросила?!

— Не всё так просто, сын. Так сложилось, что я должен был её защитить. И тогда я её увёз.

— Защитить от мужа? Он её обижал?

— Обидел однажды. А наша матушка не из тех, кто станет терпеть обиду, ты знаешь.

— Знаю, — согласился Никита.

— Вот, я пришёл за ней, она собрала узелок, одела Тимошу, и мы уехали.

— Как? Тимка тогда уже был? Он не твой сын? Он дяди Саны? — совершенно опешил парень.

— Да. Но он мне такой же родной, как и ты, запомни! Я никогда вас не разделял.

— А он знает?

— Пока нет, но однажды всё равно узнает.

Никита замолчал, переваривая услышанное. Егор внимательно смотрел на него. Когда-то должен был настать этот час. Ещё и Тимофею предстоит узнать всю правду. Никиту она потрясла. А что же тогда с Тимохой-то станется?

*Куть — место в избе напротив устья русской печи.